Текст книги "Снежный князь"

Глава 9

Визит Терс’села выбил меня из колеи надолго. Я не рассчитывал оказаться в центре событий так быстро, и теперь не очень понимал, как действовать дальше. Планы-то у меня были замечательные, но результат получился… далекий от задуманного. Вместо затягивания конфликта между братом и сестрой, я получил его обострение. А намерение не допустить до власти Орден паладинов обернулось интересом благородных домов к моей скромной персоне.

Терс’сел сообщил, что намеревается отбыть в столицу завтра, ибо раз он все равно уже засветился, нет смысла тратить время на то, чтобы добираться обратно тайком, и можно переместиться с помощью паг’гланов. Ну, глава дома Сол’сдов и так добился практически невозможного – ускользнул от внимания паладинов и организовал неожиданную встречу со мной. Так что орден просто был поставлен перед фактом нашей встречи и не получил никакой информации о ее содержании.

Да и мало ли о чем мы могли разговаривать? Терс’сел развил бурную деятельность на острове, присматриваясь к моим изобретениям, и это даже было не только для отвода глаз. Оказывается, в Шроите у него был собственный торговый представитель, который сливал своему боссу всю имеющуюся у него информацию. В принципе, логично. Заниматься торговлей лично Терс’сел не мог, ибо невместно, но и отдавать контроль за денежными потоками постороннему эльфу тоже было как-то глупо. Дом Сол’сдов считался самым богатым именно потому, что знал, как зарабатывать и приумножать богатства. Как ставить подчиненным задачи, добиваться их исполнения и контролировать процесс.

Вполне вероятно, что интерес Терс’села к торговым делам слегка успокоит орден. Конечно, никто не поверит в то, что этот хитрый лис совсем не говорил со мной о политике. Но всем было известно, что глава дома Сол’сдов поддерживает мою сестру в ее притязаниях на трон. Так почему бы ему лично не прощупать потенциального союзника, чтобы понять, насколько он перспективен и безопасен? Не зря же на Южном острове жила его дочь!

Толку от Этес’сель, правда, было немного. Она так увлеклась своим положением первой дамы на острове, что ни на что более путное ее уже не хватало. Балы, местечковые интриги и упоение властью решать – кто будет, а кто не будет приближен к ее милости. В столице она себе этого позволить не могла, будучи всего лишь одной из многих знатных и богатых девиц в окружении Рис’сейль. Так что, получив возможность выпендриться, пользовалась этим вовсю.

Полагаю, что Терс’сел задержался на острове еще и затем, чтобы вправить дочери мозги. Ну, если учесть, что он ее содержит, вполне возможно, Этес’сель все-таки прислушается к голосу разума. И изменит свое поведение. Только поздно. Я уже понял, что она собой представляет, а у эльфа, как и у человека, не существует второго шанса, чтобы произвести первое впечатление.

То, что Терс’сел задержался на острове, было мне на руку. Я, наконец, собрал мозги в кучу и понял, как нужно дальше действовать. Если я правильно понял главу дома Сол’сдов, продираясь сквозь его намеки, он действительно опасается, что к власти придет орден. И совершенно не доверяет Рис’сейль. Ну, последнее понятно. Паранойя свойственна всем снежным эльфам, я не один такой уникум. А вот с недоверием к паладинам было можно и нужно работать.

Довольно занятно, но представители благородных домов продолжали поддерживать между собой вполне нейтральные отношения, даже находясь во враждующих лагерях. В открытых стычках участвовали эльфы попроще, а благородные берегли свою кровь. Для них дележка власти была всего лишь игрой. Захватывающей, щекочущей нервы, дающей определенные бонусы победителю, но не более.

Видимо, именно поэтому многочисленные схватки за трон никогда не заканчивались поголовным истреблением противника. Все старые семьи были связаны между собой родственными узами. Они могли не любить друг друга, но в силу определенной клановой солидарности держались вместе. И не позволяли князю слишком многого.

С потерей Большой короны ушла и абсолютная власть. Князь был вынужден прислушиваться к представителям наиболее знатных домов. Однако «прислушиваться» еще не значило «безусловно исполнять», так что баланс сил сохранялся. И ломать его никто не хотел. Не удивлюсь, если Терс’сел поделится своими подозрениями и опасениями с представителями противоборствующей стороны. И те начнут относиться к поступкам Карс’села еще более настороженно.

Раз Терс’сел сам приехал ко мне, значит, вопрос с доверием к Рис’сейль встал действительно остро. До сих пор никто не воспринимал меня как кандидата на престол. И то, что глава дома Сол’сдов соизволил лично на меня посмотреть, чтобы оценить, уже дорогого стоило. Следующий шаг должен был сделать я. Вот только как бы не ошибиться! Вряд ли Терс’села устроят голословные заявления о том, что я никогда не буду сотрудничать с орденом. Если припрет, то еще как буду!

Думаю, что это и паладины прекрасно понимают. Именно поэтому и выжидают. Ну и потом… это я сам знаю, что качу на орден бочку и формирую к нему недоверие. А паладины не могут быть уверены, что потеря былого влияния на некоторых персонажей – это чисто моя заслуга. То, что у меня с Харсом не самые лучшие отношения – ничего не доказывает. Мало ли характером не сошлись.

И что из этого следует? Наверное, неплохо было бы воспользоваться сложившейся ситуацией и подарить Терс’селу подарок, когда он соберется уезжать. Типа, в знак благоволения и дальним торговым прицелом. Мороженое уже приобрело статус изысканного десерта, доступного далеко не всем. А что касается изделий из цветного льда… почему бы не создать шахматы? Ну и музыкальную сферу, которая сможет обучить этой игре на конкретных примерах. Терс’селу подобное должно очень понравиться. Особенно идея проходной пешки.

Однако главным подарком, конечно же, должен стать свиток. Насколько я знаю, Терс’сел коллекционирует различные древние истории и имеет очень неплохую библиотеку. Так что подобный подарок странным не покажется. А вот содержимое свитка… над этим следовало поработать.

Идея была простой. Сделать предложение, от которого благородные дома не смогут отказаться. Сколько эльфов оказывало влияние на князя? Две, три семьи? Это не вариант. Чем острее конкуренция, тем лучше результат. Я должен предложить всем благородным домам возможность принимать участие в политической деятельности Эйсвира. Каким образом? Да проще простого. Вытащить из закромов знания о палате лордов. Ну или о парламенте.

Что я помнил по этому вопросу из школьной истории? Да не очень много. Впрочем, от меня и не требовалось конкретных предложений. Наоборот. Как раз конкретики-то и нужно было избегать, ибо я представления не имел, какую степень свобод для благородных домов разумно озвучивать. А ошибиться не хотелось.

По сути дела, я собирался подсунуть Терс’селу якобы древнюю историю про людей. Обтекаемые фразы, двусмысленные намеки, обязательное упоминание о решающем слове правителя и множество «вкусных» мелочей. Кто имеет право входить в палату лордов, какое количество голосов может принадлежать той или иной семье, и обязательная вишенка на торте – повторяющаяся фраза о том, что палата лордов разбирает на своих заседаниях абсолютно все стороны жизни своей страны и может на них влиять.

Да, в таком виде, пожалуй, свиток окажется достойным подарком. Это ни в коем случае не просьба. И, упаси Ауриэль, не обещание. Это ни к чему не обязывающий намек. Практически незаметный, но умному достаточно. Не сомневаюсь, что Терс’сел его оценит. И не он один. Полагаю, что такой формат власти может устроить и орден. Да, в моей «древней истории» подобная возможность даже не упоминалась, но глупо рассчитывать, что паладины упустят шанс. Сто против одного, что они найдут возможность протолкнуть в палату лордов своего представителя. А то и не одного. Были же у Британии лорды духовные и лорды светские. Так почему в Эйсвире не может такого случиться?

Интересно будет, если эта идея воплотится в жизнь. Власть князя и до этого не была абсолютной, так что он не много теряет. Скорее даже приобретает. Поскольку лордам нужно договориться, а это не так просто. Не сумели сделать это за отведенный срок? Ваши проблемы. Решение принимает князь, причем такое, какое сам пожелает.

Ну и риск принятия непопулярных решений есть на кого свалить. Типа, дорогие подданные, я бьюсь за ваши интересы, но увы мне, вынужден подчиниться решению лордов. А недовольством толпы можно очень ловко манипулировать. Да и вообще много чего интересного можно будет провернуть, пока лорды будут заняты своим любимым делом – перетягиванием власти. Из перманентного это занятие превратится в постоянное, поскольку на палату свалится куча проблем, которые она должна будет решить.

Управление страной – дело очень нелегкое. До сих пор главы домов делили власть ради того, чтобы получить для своих семей дополнительные привилегии. Так почему бы не заставить их работать на благо Эйсвира? Получил место в палате лордов? Получи в довесок и государственное предприятие, которое нужно тянуть. Причем так, чтобы в казну шел постоянный доход. Ну или займись социально важным проектом. Пусть лорды будут заняты делом, меньше времени останется на всякие глупости.

Ну и желательно, чтобы у правителя были рычаги влияния на эту палату. Чтобы эльфы там работали, а не ваньку валяли. Отдать палате лордов на откуп дела, на которые самому не хватает времени и сил, оставить за собой право окончательного решения и постоянно упирать на то, что лорды не могут договориться. А они однозначно не смогут. По крайней мере, не сразу. Так что у правителя будет куча возможностей на них влиять.

Да и вообще, если дело дойдет до процесса переговоров, князь может получить для себя немало интересных привилегий. Я бы, например, возжелал право развода, коим обладали другие эльфы. Жаль, что это нереально. Корона, даже княжеская, снимается только с головой. Так что увы мне. Буду вынужден всю жизнь терпеть какую-нибудь стерву. И хорошо еще, если удастся с ней найти общий язык!

Радует одно – мне всего 150 лет. По эльфийским меркам, еще сопляк, который жениться не может. И до совершеннолетия мне еще 60 лет ждать. От помолвки меня это не убережет, но варианты интересные вырисовываются. Если, конечно, выживу.

Что сказать? Ради сохранения собственной жизни я предпринял все возможные меры. И охрану усилил, и над защитными артефактами работал, и башню построил, и даже влез в политические интриги. Ни брат, ни сестра, конечно же, полностью мне не доверяют, но оба считают меня условно полезным. Представителям благородных домов я тоже начинку интересную закинул. Да я даже ордену бросил косточку в виде Колизея!

Когда Харс впервые предложил поделиться изобретением, я даже и не думал сопротивляться. Для того, чтобы построить множество подобных заведений по всему Эйсвиру, у меня все равно не было ни связей, ни финансовых возможностей. А идея оказалась довольно прибыльной – если денежный поток не иссякнет, Колизей окупит затраты на свое строительство в течение ближайших четырех, максимум пяти лун. Так что рано или поздно этот проект все равно украдут, а потому нужно не упустить возможность поиметь с этого деньги.

Однако поразмыслив, я понял, что из сложившейся ситуации можно выжать дополнительные плюшки. И попросил свести меня с паладином, который непосредственно будет заниматься воплощением идеи. Чтобы сто раз одно и то же не объяснять. И вообще, некоторые идеи не стоит доверять бумаге. А уж возможный процент от прибыли в качестве вознаграждения за активное содействие нужно обсудить со всем тщанием.

Харс скривился, но предоставил мне нужного эльфа. Тот оказался не самой важной шишкой в ордене, но и не последним паладином, а мне главное было зацепиться. Показать себя с выгодной стороны. Дескать, хотите идеи? Их есть у меня! Прибыльные, оригинальные, так и ждущие воплощения. Я бы сам за них взялся, но денег не хватает.

Не сказать, что орден сразу проникся ко мне теплыми чувствами, но общаться стало легче. А чем больше паладинов со мной контактировало, тем проще было заморочить им голову. Слить вроде бы одну и ту же информацию, но отличающуюся в деталях. Задать несколько вопросов, вроде бы безобидных на первый взгляд. Наивно уточнить якобы непонятные моменты. Например, почему три последних главы ордена – члены одной семьи. Власть у паладинов начала передаваться по наследству?

Целью моих манипуляций было внести хаос еще и в ряды орденцев. И если не стравить их между собой, то хотя бы внести некоторую сумятицу. Собственно, чем паладины отличаются от остальных снежных эльфов? Только любовью к холодному оружию. Это значит, что орденцы также властолюбивы, подвержены паранойе и не чужды интригам. А с этим уже можно работать.

Быстрых результатов я не ждал. Да вообще никаких не ждал, если честно. Даже если мне удастся просто отвлечь внимание паладинов от своей персоны – это уже будет хорошо. Ну а если попутно получится заронить им в головы кое-какие идеи и сомнения, совсем все хорошо будет. Вполне вероятно, если меня сочтут полезным, то не будут стремиться убить. И даже прямой приказ, возможно, не кинутся исполнять со всем рвением.

Ну и, как говорится, на Ауриэля надейся, а сам не плошай. Собственная безопасность превыше всего. И если можно где-то подстраховаться, значит, это нужно сделать. Не получилось у меня лунные нити приспособить для полетов собственного тела? Да и даэдра с ними! Но это же не значит, что от перспективной идеи надо отказаться вовсе? Летать я не смогу, но облегчить свой вес – вполне. И не только свой, кстати.

Любопытная идея пришла мне в голову во время очередной тренировки с Потапом. Медведь радовал своей разумностью и обучаемостью, а потому я старался проводить с ним как можно больше времени. Зверь был единственным существом, которому я мог доверять безусловно, а потому я стремился перевести наши отношения на другой уровень.

Несмотря на то что эльфы ценили магически измененных белых медведей, хищники для них оставались чем-то вроде оружия. Престижного, дорогого, эффективного, но не более. А я хотел стать для Потапа другом. Отработать наше взаимодействие до совершенства, чтобы понимать друг друга с полуслова и полужеста.

Я всю свою жизнь, с детства мечтал о домашнем животном. Однако в силу определенных причин не получалось завести даже хомячка, не то что собаку. Я просто не смог бы уделять любимцу много времени. А завести живое существо, чтобы запереть его в четырех стенах – это издевательство. Но кто бы мог подумать, что мои желания исполнятся столь экстравагантным образом! В качестве домашнего любимца я получил белого медведя. И, когда первый шок прошел, начал усиленно с ним заниматься.

Это было не совсем похоже на обычные тренировки. Да, я обучался вместе с Потапом уклоняться от метательных снарядов, отражать магические атаки и действовать в бою синхронно. Но помимо этого я плавал вместе с медведем, охотился с ним и даже иногда ночевал. В этом плане, кстати, построенная башня оказалась не слишком удобной. Меня она защищала, а вот Потапа нет.

Разумеется, я озаботился безопасностью своего медведя. И начал думать, чем еще можно его защитить кроме уже имеющегося доспеха. Именно тогда мне и пришло в голову воспользоваться свойствами лунных нитей. Летать они не помогут, а вот облегчить вес – вполне. А это значит, что можно улучшить скорость передвижения. И мою, и Потапа.

У эльфов с этим, надо сказать, особых пробоем не было. Особенно если с людьми сравнивать. Однако я-то собирался противостоять собратьям по расе. Поэтому мне нужно их превзойти. Постоянные жесткие тренировки уже приносили свои результаты, но если есть возможность усовершенствоваться, почему бы это не сделать?

Потребовалось несколько попыток, прежде чем я понял, насколько можно оптимально облегчать свой вес. Причем к новому состоянию Потап приспособился гораздо быстрее, чем я. Теперь он мог быстрее догнать добычу и даже плавал с другой скоростью. Однако больше всего ему нравилось то, что лунные нити изрядно облегчили боевой доспех, не уменьшив его защитной мощи.

Честно говоря, делалось все это только из соображения «а вдруг». Я не думал, что меня прямо сейчас начнут устранять. Брат и сестра воюют между собой, пользуясь моей информацией, а с орденом я начал разрабатывать новый проект, обещающий большие деньги – первоклассное казино. К заманчивой идее предлагались неизвестные игры, оригинальное оформление и пропускная система только для избранных. У паладинов от одной только мысли о том, какие деньги можно наварить, продавая возможность войти в элитный клуб, слюнки потекли.

Ну а поскольку я вроде бы нейтрализовал самые опасные направления, то немедленного нападения не ждал. Так, берегся на всякий случай. И этот случай внезапно наступил. Причем с совсем неожиданной стороны.

Началось все с того, что Гарт сообщил, что со мной жаждут встретиться два представителя местного торгового сообщества. Дескать, интересуются возможностью выкупить права на монопольную торговлю в Колизее. И все бы ничего, но как-то странно, что договариваться о таком пришли не главы и даже не официальные представители. Названных имен я вообще никогда не слышал, а уж в делах острова, тем более торговых, худо-бедно разбирался.

Первым моим порывом было вообще не соглашаться на встречу. Если торговцы действительно хотят поделить пирог Колизея, пусть сначала между собой договорятся. Однако потом я подумал, что демонстрировать собственную параноидальность – это не есть хорошо. В конце концов, к подозрительной встрече можно подготовиться. Даже если произойдет конфликт, это можно будет использовать в своих целях. Я хотя бы выясню, где я прокололся и кому перешел дорогу. Кто первый из моих врагов решил действовать и почему.

Я призвал под окно льдину, активировал защитные артефакты, настроил свое скорострельное оружие и дал знак Гарту приглашать посетителей. Хм. Абсолютно незнакомые человеческие физиономии. Для многих эльфов все люди были на одно лицо, но я, в силу своего происхождения, их прекрасно различал. И точно не видел этих двоих среди торговцев. Наемники? А почему они тогда себя так странно ведут? Вошли открыто, не пряча лиц… тот же Харс моментально их опознает. Да и охрана не будет стоять на месте.

Разговор эти самозваные торговцы тоже вели… довольно странно. Они не договаривались, а наезжали на меня в лучших традициях братков из «лихих 90-х». Типа, отдай нам всю торговлю, и будет тебе счастье. Ха! А целиком им Колизей не подарить? Или, может, заодно уж поделиться выручкой?

Поняв, что идти им на уступки я совершенно не собираюсь, торговцы выбросили вперед правые руки, и в меня полетело два странных луча синеватого цвета. Это что еще за даэдра? Мой щит выдержал первое попадание, а второго я дожидаться не стал. Легко перескочив через стол, я оттолкнулся руками от подоконника, сделал кувырок с разворотом, оказался на льдине и быстро взмыл вверх. В зале, который я покинул, раздались удары, крики, а затем сработала сигнализация.

Она, кстати, была одной из моих последних разработок. Не на пустом месте, конечно. Охранные и предупреждающие контуры были изобретены давно, так что мне оставалось добавить громкий, противный визг, который и мертвого поднимет на уши. В доме наместника сразу же начался переполох, но я решился спуститься на грешную землю только после того, как преданные лично мне охранники подали знак, что опасности нет.

Абсолютную верность, кстати, оказалось не так уж легко обеспечить. И помимо денег потребовалось прямое магическое вмешательство. Я ограничился всего двумя людьми, и, посмотрев на результат, решил не продолжать подобные эксперименты. Попавшие под магическое ограничение, пусть и весьма узконаправленное, люди стали менее инициативными и сообразительными.

– Ну и что это такое было? – недовольно поинтересовался я у Харса.

– Похоже, начали действовать представители Лабиринта, – отозвался паладин.

– С чего ты взял?

– Осмотрел их тела. Характерные татуировки наемных убийц, принадлежащих Лабиринту, практически не оставили никаких сомнений. Да и магические артефакты у них… весьма своеобразные. Берс’сел мне о таком рассказывал.

– Да. Глава городского Ордена паладинов должен быть в курсе подобных вещей, – пробормотал я. – Не выяснили, что было нужно двум этим идиотам? Или никого не удалось захватить живьем?

– Твое скорострельное оружие чересчур эффективно. Но один из нападавших жив, хотя это ненадолго. Раны тяжелые, но это не помешает нам выяснить все, что нужно. Правда, сомневаюсь, что они много знают. Наемным убийцам выплачивают аванс и дают задание. В причины и детали их обычно не посвящают.

– Поспрашивайте все-таки на всякий случай, – вздохнул я. – Подозреваю, что хозяева Лабиринта захотели наложить лапы на Колизей.

– Мы отняли у них часть дохода. Лабиринт неплохо зарабатывал на нелегальных боях.

– И еще больше на азартных играх. Их, кстати, я тоже собираюсь вывести из тени.

– Желаешь, чтобы тебя все-таки убили? – поразился Харс.

– Нет. Хочу навести на острове порядок. А для этого нужно уничтожить Лабиринт. Сам понимаешь, если брать его штурмом, будет слишком много ненужных жертв. Поэтому проще его разорить.

Я скосился на паладина и хмыкнул. Интересно, до него скоро дойдет, что под основной удар попадаю не я, а орден, который будет владельцем Колизея и будущего казино? Как бы еще до жителей Лабиринта эту информацию донести? Или меня хотят убить за то, что мне в голову вообще такие идеи приходят?

– Мы не можем допустить, чтобы Лабиринт вмешивался в дела острова, – вмешался в разговор неожиданно появившийся представитель ордена Шейс’сел.

Ага. Кое до кого дошло, чем все это может грозить. Впрочем, неудивительно. Именно Шейс’сел вел со мной финансовые дела, так что он мог правильно оценить последствия вмешательства бандитов.

– У вас есть предложения? – заинтересовался я.

– Леон, ты не мог бы продать нам некоторые виды своего оружия?

– Исключено, – с ходу отказался я.

– А поучаствовать в разгроме Лабиринта?

– Уже интереснее.

– Орден готов предоставить тебе свои катапульты. А ты мог бы доработать свои взрывающиеся снаряды, – предложил Шейс’сел.

Да, похоже, Харс постоянно следит за моими тренировками. Уж казалось бы, я и места безлюдные выбирал, и сигналку ставил, а он все равно углядел мои «ежики». Ледяной магический пульсар, соединенный с острыми металлическими деталями и заключенный в сферу, летел довольно далеко, а при соприкосновении с любой поверхностью взрывался, увеличивая как силу пульсара, так и поражающую поверхность.

Пока что изобретенные мной сферы были небольшими и обладали поражающим действием чуть большим, чем граната. Но ведь их действительно можно доработать! Да и мое скорострельное оружие неплохо было бы в деле испытать. Не продавая, разумеется. Наверняка после взрывов из Лабиринта побежит народ. И, скорее всего, орден организует лучников, которые будут его отстреливать. Так почему не разместить в укромных местах пару-тройку моих скорострелов? Заодно паладины смогут убедиться, что со мной лучше не связываться. И к моей башне не лезть.

Вот куда, спрашивается, орден смотрел, допустив появление Лабиринта? Ведь наверняка Берс’сел докладывал о складывающейся ситуации. И что? Нужно было дожидаться, пока совсем прижмет? Пока Лабиринт не разрастется так, что его сложно будет уничтожить? Думаю, что если бы не мое новоизобретенное оружие, с этой пакостью так и не связались бы. И преступное гнездо так и существовало бы под боком у Шроита.

В общем-то, не факт, что его и с оружием можно будет уничтожить. Я представления не имею, сколько в Лабиринте народа. И, честно говоря, не очень-то хочется брать на себя ответственность за гибель детей и женщин. Но как бы так сделать, чтобы и на елку влезть, и копчик не оцарапать? Может, вполне достаточно будет, если я предоставлю ордену своих доработанных «ежиков»? А сам влезать в эту клоаку не буду.

В конце концов, Лабиринт возник не по моей вине. А бороться с преступностью – это обязанности паладинов. Вот пусть и займутся своей работой, вместо того чтобы лезть в политику. У меня и без того дел полно, особенно если учесть, что теперь к списку желающих меня убить еще и Лабиринт присоединился. Нет уж. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Так что я лучше о собственной безопасности лишний раз позабочусь.

* * *

Наезд представителей Лабиринта на княжича вызвал у снежных эльфов довольно бурную реакцию. И если меня беспокоила только собственная безопасность, то у остальных была еще куча причин для возмущений. Как же! Это они сами могли фыркать на тему, что я, хоть и княжич, но всего лишь третий сын без особых перспектив. (Хотя в последнее время это тоже начало подвергаться сомнению.) А все остальные (тем более люди) должны уважать, трепетать и благоговеть. Ибо эльфы – высшие существа, и это не обсуждается.

Ага. Если бы мои собратья по расе были настолько крутые, насколько хотели казаться, они давно бы уже зачистили этот гадюшник. А то прям какая-то Сицилия под боком получилась. Преступники наглеют, а власть ничего не может с этим сделать.

– Леон! С тобой хотел бы встретиться глава Ордена паладинов, чтобы скоординировать действия по уничтожению Лабиринта, – отвлек меня от просмотра отчетов Харс.

Ого! Ничего себе! Неужели орден наконец зашевелился и готов выполнить свои прямые обязанности? С чего бы вдруг? И аж сам глава решил посетить Южный остров. Как-то даже не по себе. Чего он тут забыл? Хочет надавить авторитетом и все-таки заставить меня продать изобретенное мной оружие? Или прощупать меня как следует в связи с событиями в столице? Наверняка моя встреча с Терс’селом из дома Сол’сдов не прошла мимо паладинов. А теперь в Айсвериуме творится столько всего интересного, что без поллитры не разобраться.

Паладинов я откровенно недолюбливал и уж конечно не доверял им, а потому не горел желанием встречаться с их главой. Когда ко мне явился Терс’сел, я хотя бы мог предположить, какие интересы он преследует. И намекнуть ему на определенные перспективы. А глава ордена – очень темная лошадка. У него есть доступ к таким знаниям, что мне и не снилось. Да и возможностей у него немногим меньше, чем у князя. А может, кстати, и не меньше. Кто проверял?

Впрочем, мое желание или нежелание встречи абсолютно ни на что не влияло. Отказаться от визита я все равно не мог. Да и глупо было бы обострять отношения на пустом месте. Мало ли что моя паранойя мне нашептывает! Так что высокий гость прибыл вовремя, и теперь мне только оставалось надеяться, что мы сумеем договориться.

– Глава ордена Вейс’сел, – объявил Гарт. Ага, имя дома скромно умалчивается. Типа, это мелочи жизни, ибо паладины служат не дому, а Ауриэлю. Верю, верю, ага.

Глава ордена оказался довольно крупным экземпляром. Любому, кто привык к хрупкой конституции снежных эльфов, было бы непривычно видеть такой образец. Если бы княжич вовремя занялся своим телом, возможно, и он когда-нибудь достиг таких габаритов. Но теперь об этом можно было только мечтать.

Вейс’сел расстелил на столе карту местности, и я с интересом над ней склонился. Вдруг тоже исторический артефакт времен цивилизации, создавшей паг’гланы? Однако рисунок оказался вполне обычным. Грамотным, относительно точным, но явно эльфийским. Такое и я сам создать могу. Лабиринт на карте был изображен весьма условно. Линия внешней стены, линия побережья, а в центре – белое пятно с несколькими схематично нанесенными зданиями.

– Более подробных сведений нет? – вздохнул я.

– Нет. Те, кто правит Лабиринтом, стараются не высовываться лишний раз за его пределы. А мелкие сошки, которых мы ловим, не могут сказать ничего путного. И уж тем более нарисовать схему гнезда преступников.

– Ну, с этим ладно. Могу помочь, – пообещал я. – В конце концов, это в моих интересах.

Блин! Мог бы, кстати, давно уже об этом подумать. Големы есть? Картинку передавать они умеют? Так чего их не отправить полетать над Лабиринтом, чтобы составить его подробный план и определить, куда в первую очередь наносить удары? Вот я дятел! А еще на прежних наместников наезжал. Типа допустили и распустили. Сам хорош. Даже не подумал ни о разведке, ни о возможности разбомбить преступное логово издалека. Понял, что штурмом этот укрепленный район не взять, и успокоился.

– Как же эльфы допустили, чтобы Лабиринт вообще возник на их землях? – возмутился я.

– Долгая история, – поморщился Вейс’сел. – Мы проиграли войну людям. Катастрофически проиграли. Ситуация сложилась так, что наша раса могла быть полностью уничтожена. Условием победителей было, чтобы мы убрались с материка. Их не интересовало, куда именно.

– А разве было много вариантов? – удивился я.

– Нам повезло, что существовал архипелаг Эйсвир. Иначе пришлось бы переселяться под землю к дроу.

– Так бы они и поделились своими подземными владениями! – фыркнул я.

– Вот именно. Потерпев поражение, снежные эльфы переселились на архипелаг с позволения людей. Причем на определенных условиях – все, кто уже жил на островах, автоматически становились гражданами Эйсвира. Единого государства там не было, существовали только отдельные поселения, поэтому присоединение прошло легко.

– Скорее всего, столица обживалась в первую очередь, остальные острова постепенно, – предположил я.

– Да, – согласился Вейс’сел. – И на одном из них уже было гнездо преступников. Достаточно сильное и укрепленное, чтобы представлять проблему. На последней войне мы понесли большие потери. Чрезмерно большие. Снежных эльфов осталось так мало, что пришлось вносить изменения в древние законы и разрешить иметь гарем человеческих женщин. И использовать магию, чтобы у наложниц рождались только представители нашей расы.

– Эльфам требовалось восстановиться. Обустраиваться на новом месте, возобновлять торговые и политические контакты, налаживать жизнь. Скорее всего, у них, возможно, просто не было сил уничтожить пиратское гнездо, – понятливо кивнул я.

А то и желания не было с людьми связываться после того, как эльфы нехило огребли от представителей человеческой расы. Определенный страх должен был возникнуть, как бы эльфы ни хорохорились, считая себя крутыми. Первое время пока они обживали новые земли, и им наверняка было не до Лабиринта.

Да, они прислали на остров наместника. Но тот, в силу эльфийского самолюбия, вполне мог считать такое назначение ссылкой. (Вполне вероятно, на первых порах это и было ссылкой.) Так что он мог просто собирать налоги (не забывая обогащаться) и тупо забить болт на преступность. А уж если первое время ему подсовывали взятки, чтобы он не замечал очевидных вещей, тогда вообще все понятно становится.