Текст книги "Снежный князь"

– Во время войны с людьми орден пострадал особенно сильно. Паладины всегда были в первых рядах воюющих и принимали на себя основной удар. Мы тоже очень долго восстанавливались, тренировали пополнение и не могли везде успеть. Даже береговая охрана возникла не сразу и в силу жестокой необходимости – без импорта Эйсвир существовать не мог, а торговцев, чтобы они периодически приплывали, нужно было охранять от нападений пиратов.

– А к тому моменту, как до Лабиринта дошли руки и он начал откровенно мешать, было уже поздно, – понятливо кивнул я. – Преступники укрепились так, что уничтожить их стало проблематично.

– У паладинов есть катапульты, но снаряды могут нанести Лабиринту очень ограниченный ущерб.

Ну да. Каменные и ледяные ядра могут разрушить максимум несколько домов. Магический пульсар снесет всадника с коня, даже если он в доспехе, но не более. С огнем эльфы не дружат, и даже если привлечь наемников, просто пожар в Лабиринте – это тоже не самый оптимальный выход. Особенно если учесть, что разозленные люди могут вдарить в ответ. Преступники, конечно, не профессиональные воины, но боевой опыт наверняка имеют. Одна только периодическая война между их криминальными кланами чего стоит! Да и сколько в Лабиринте народа – совершенно неясно. Заморозить Лабиринт – сил у магов может не хватить. И опять же это не подразумевает моментального уничтожения большей части населения, что снова приводит к открытому конфликту, которого паладины всеми силами стремились избежать.

– Мы не готовы к тому, чтобы сражаться с Лабиринтом, – признал Вейс’сел. – Жизни снежных эльфов чересчур ценны. Нас по-прежнему слишком мало. Ну а создавать армию из наемников… я на такое не решусь. Нет гарантий, что такая армия будет верной и не повернет оружие против своих нанимателей. Да и вообще не хотелось бы вооружать людей. Я им не доверяю.

– Я тоже.

– До меня дошли сведения, что появилось оружие, которое может решить проблему Лабиринта, – закинул удочку Вейс’сел.

– Его нужно доработать. И продавать секрет его изготовления я не буду. Но могу предоставить возможность им попользоваться. А для начала пригласить на тренировочный полигон, чтобы вы оценили, чего мне удалось добиться, – предложил я.

Вейс’сел, разумеется, согласился. И, оценив мои «ледяные ежи» и скорострельное оружие, остался впечатлен.

– Потребуется очень много катапульт, – признал он. – Но если ты действительно доработаешь эти взрывающиеся шары до необходимого размера и мощности, Лабиринту конец. Мы сотрем его с лица земли. Вряд ли хоть кому-то удастся спастись.

– Да если и окажутся выжившие, их будет такое ничтожное количество, что с ними вполне справятся ваши лучники. Я не хочу отдавать изобретенное мною скорострельное оружие в чужие руки. Это гарантия моей безопасности.

– Очень эффективно, – признал Вейс’сел. – Несколько изобретений, и один эльф становится равен небольшой армии. Меня даже в какой-то мере радует, что ты не хочешь продавать свое оружие. По крайней мере, оно не окажется в Айсвериуме. А то в столице и так… нервная обстановка.

– Нет. Оружие я изобретал для того, чтобы обеспечить собственную безопасность. Однако жители Лабиринта приложили все усилия, чтобы я захотел их уничтожить. Нападение на княжича было глупым решением. Даже если этот самый княжич отнял у них часть доходов. Преступники совсем обнаглели!

– Думаю, Леон, тут ты не совсем прав, – возразил Вейс’сел. – Скорее всего, на тебя напали самые наглые, но не самые умные представители Лабиринта. Насколько мы могли выяснить, преступники живут кланами. И эти кланы постоянно делят сферы влияния, иногда полностью уничтожая друг друга, а иногда раскалываясь. Те, кто имеет больше жизненного опыта, понимают, что на рожон лезть не стоит. А молодые и наглые ищут способ выделиться и занять свою нишу.

– От слишком наглых отморозков обычно избавляются сами преступники.

– Так и есть, – согласился Вейс’сел. – Но к тому моменту может быть поздно. На тебя, например, явно напал именно молодой клан, без согласования с кем бы то ни было. Более мудрые представители Лабиринта не стали бы так подставляться. Они понимают, чем это им грозит, и не хотят неприятностей. Единственное, в чем они уверены – у нас нет сил и возможностей, чтобы их уничтожить. Поэтому торопиться они не будут. Но рано или поздно выйдут на тебя с предложением замять конфликт.

– Они уже опоздали. Такие вещи не прощают, – отрезал я.

– Мы постараемся изготовить необходимое количество дополнительных катапульт через половину луны.

– Снаряды будут готовы, – пообещал я. – И я постараюсь сделать их как можно более разрушительными.

В принципе, разработка уже почти была завершена. Как только представитель ордена впервые упомянул о том, что Лабиринт желательно разбомбить, и они под это дело даже согласны предоставить эльфов с катапультами, я начал доработку проекта. Соединение ледяного шара с магическим пульсаром, да еще и дополненное острыми металлическими деталями для усиления поражающего эффекта, оказалось очень перспективной находкой.

Однако останавливаться на достигнутом я и не думал. Мне хотелось, чтобы снаряды не только взрывались, но и провоцировали пожары, а для этого нужна была помощь мага, который ладит с огнем. Вполне возможно, что нефть могла бы решить проблему, но где взять черное золото? На поверхности Эйсвира ее точно не было, а про бурение лучше помолчим, чтобы не расстраиваться.

Засланные на разведку големы кружили над Лабиринтом каждый день. Двух, между прочим, даже уничтожили жители. Видимо, заподозрили неладное. Однако это не помешало мне составить подробную карту преступного гнезда. И чем дольше я на нее смотрел, тем больше офигевал. Бандиты действительно хорошо устроились. И очень серьезно позаботились о своей безопасности.

Оказывается, у Лабиринта была не только внешняя укрепленная стена, но и множество внутренних. Разделенная на несколько зон местность производила впечатление неприступной твердыни. Большинство зданий было каменными, а некоторые из них представляли собой укрепленный форт, причем хорошо вооруженный.

Да уж. Молодецкая попытка взять Лабиринт штурмом наверняка закончилась бы провалом. А уж какие потери понесли бы нападавшие – даже представить страшно. Похоже, Вейс’сел был прав. Лабиринт существует на острове уже давно. И уничтожить его, даже с помощью нового оружия, будет проблематично.

Что ж. Придется вновь связаться с орденом, чтобы скорректировать планы. Теперь у меня есть подробная карта, и нужно оценить все подходы к Лабиринту, а также самые важные точки для нанесения ударов. Полагаю, что самыми укрепленными домами владеют главы преступных кланов, и именно их нужно уничтожить в первую очередь. А лишившиеся руководства преступники будут уже не так опасны.

Как ни странно, Вейс’сел снова явился сам. Меня это уже напрягать начало. У него что, нет заместителя для таких дел? Я почему-то думал, что глава ордена – это администратор-хозяйственник. Однако, возможно, я просто неправильно оценил ситуацию. И не стоит мерить привычной меркой организацию другого мира.

Похоже, паладинами мог управлять только воин. Показавший себя как хороший боец и талантливый командир. Это, конечно, не означало, что у паладинов не существовало протекционизма (достаточно вспомнить, что три последних главы ордена происходили из одного дома), но тем не менее личные качества играли не последнюю роль. И полагаю, откровенный долбодятел никогда не смог бы занять столь высокий пост. И никакое происхождение не помогло бы.

Вейс’сел долбодятлом не был. Он держал паладинов в ежовых рукавицах, пристально следил за политикой, не забывал об интересах ордена, и всегда лично принимал участие в разработке военных операций. Разумеется, не один. На сей раз Вейс’сел притащил с собой весь свой штаб. И я оказался внутри смерча, именуемого военным советом.

Давили на меня по-черному. И обещали бешеные деньги, и взывали к чувству патриотизма, и даже пытались договориться об обмене секретами. Однако я наотрез отказался продавать оружие. Более того. Честно предупредил паладинов, что все мое оружие магически зачаровано на самоуничтожение при попытке вскрыть и разобраться, как оно работает.

Паладины поворчали и отстали. Думаю, что ненадолго. Полагаю, что как только разборки с Лабиринтом будут закончены, а орден увидит, насколько изобретенное мной оружие эффективно, давление пойдет по второму кругу. Ага. Можно подумать, я совсем идиот – отдавать в руки паладинов оружие, которое может быть использовано против меня самого. Нет уж.

Надо сказать, что решение продемонстрировать свое изобретение в реальном бою далось мне очень нелегко. Паранойя вопила, что смертоносные игрушки лучше вообще никому не показывать. Однако мне, во-первых, самому нужно было убедиться, что оружие чего-то стоит, если дело дойдет до вооруженного конфликта. А во-вторых, я преследовал и другую цель – дать понять ордену, что со мной лучше всего не связываться. И что попытка меня убить может обойтись нападающим очень и очень дорого.

На тренировочном полигоне Вейс’сел смотрел во все глаза. И если поражающей силой моих снарядов он остался доволен, то вот своими катапультами – нет. С той точки, где их нахождение будет безопасно, они накрывали не весь Лабиринт. А двигать катапульты ближе было опасно, поскольку преступники наверняка не будут сидеть и ждать, когда их расстреляют.

– Мы должны разрушить Лабиринт до самого основания, – сердился Вейс’сел. – Иначе в нашей затее нет никакого смысла!

– Пожалуй, у меня есть предложение, – задумался я. – Но нам потребуется помощь нескольких магов. Выпущенным из катапульты снарядам можно придать дополнительное ускорение. Подтолкнуть их магически. Тогда они долетят туда, куда нужно.

– Это возможно. Еще какие-нибудь предложения?

– Над Лабиринтом будут летать… птицы. Часть из них погибнет, возможно, от наших же снарядов, но с помощью сферы мы сможем видеть то же, что и они. И корректировать направление выстрелов.

– Если удастся уничтожить Лабиринт, мы вернемся к вопросу о твоих изобретениях, – пообещал Вейс’сел.

Ха! Кто бы сомневался!

Эльфы хорошо видят в темноте. Не идеально, но гораздо лучше, чем люди. Поэтому тащить катапульты через паг’гланы решено было именно ночью. И подбираться к Лабиринту, обкладывая его со всех сторон, тоже. Даже в Белом океане возможных беглецов из бандитского укрепрайона уже ждала пограничная служба, получившая приказ уничтожать всех подряд. Учитывая «нежное» отношение эльфов к людям, не думаю, что у пограничников дрогнет рука.

Начинать боевые действия решили перед самым рассветом, когда люди еще спят. Вейс’сел дал отмашку, и полетели первые снаряды. Сначала в точки, которые мы определили как место жительства глав преступных кланов, а затем в места наибольшего скопления зданий. Вспыхнувшие пожары подсветили место действия, и мы могли наблюдать за происходящим с высоты полета големов.

Паладины стреляли точно и довольно быстро. Маги тоже старались, увеличивая дальность полета снарядов. Карфаген должен быть разрушен, ага. И еще солью сверху посыпан, чтобы уж точно ничего не выросло. Но ничего не скажешь, впечатляюще получилось. Глядишь, кто-нибудь и задумается о своей горькой судьбинушке. Причем я не только преступников имею в виду.

После того, как снаряды закончились, катапультисты отступили, а на их место встали лучники. Судя по их количеству, орден привлек к развлекаловке не только паладинов. Ну да. Лабиринт разрушен, стены снесены, практически все здания уничтожены, и теперь осталось только выжидать, пока оставшиеся в живых попытаются сбежать от продолжающих полыхать пожаров. Стена огня была настолько огромной, что маги снова вернулись на позиции. Нельзя было допустить, чтобы огонь перекинулся на Шроит.

Я не стал дожидаться, чем все это закончится. Основная веселуха уже завершилась, Лабиринта больше не существует, а с остальным разберется орден. Как только пожар закончится.

Я бы предложил сравнять пепелище с землей и запретить там селиться еще как минимум лет двести. А оставшуюся в городе преступность прижать самым жестоким образом. Я не сторонник идеи казнить за украденную мелкую монету и прекрасно понимаю, что окончательно избавиться от криминала не удавалось еще никому, но с чего-то нужно начинать.

К моему большому сожалению, выспаться мне так и не дали. Не то что я надеялся, что Вейс’сел так просто от меня отвяжется, но не думал, что обещанный разговор состоится так быстро. Видимо, глава ордена не любил откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А может быть, мои изобретения произвели на него такое впечатление, что он просто не мог ждать.

– Очень жаль, что у нас не было такого оружия, когда мы сражались с людьми, – с порога заявил Вейс’сел. – Тогда бы мы не потерпели столь позорного поражения.

– Людей было слишком много, – напомнил я. – Даже оружие могло не помочь. Да и зачем говорить о том, что давно прошло? Мы не можем этого изменить. Эльфов слишком мало, чтобы ввязываться в очередную войну с людьми.

– А если люди сами решат на нас напасть?

– Для них проживание на Эйсвире не слишком комфортно. Требуется очень много усилий или большие магические траты. Именно поэтому люди и разрешили нам поселиться на архипелаге. Вспомни, когда эльфы переселились на Эйсвир, здесь было не так много представителей их расы.

– Государство всегда должно быть готово к тому, что нападет неприятель, – гнул свою линию Вейс’сел. – Ты понимаешь, что поступаешь слишком эгоистично, оставляя столь эффективное оружие в своем личном владении?

– Я понимаю, что сейчас идет борьба за трон. Рано или поздно определится победитель. И из далекой, неудобной помехи я превращусь в цель для убийства номер один. Меня это не устраивает, и я начал работать над своей безопасностью.

– Мне кажется, ты слегка перестарался, Леон.

– Ты так полагаешь? А скажи мне, сколько эльфов, имеющих представление о том, чем я вооружен и насколько это опасно, согласятся идти и сражаться против меня?

– Ни один из тех, кто участвовал в разгроме Лабиринта, это точно, – признал Вейс’сел.

– Вот именно. Так что нет, я не перестарался. Я проявил разумную осторожность. И я не идиот, чтобы продавать оружие, которое потом будет направлено против меня. Одно дело мечи, копья, луки и даже магические атаки. Защиту от всего этого давно уже придумали, хоть она и не всем доступна. А от моих изобретений покамест защиты нет. И я хочу, чтобы так и оставалось. Тогда я хоть немного буду чувствовать себя в безопасности.

– А если орден пообещает, что купленное оружие не будет направлено против тебя?

– Не рискну, – помотал головой я. – Обещания и клятвы можно обойти.

– Хочешь сказать, что ты не стребовал никаких клятв с гостившего у тебя Терс’села?

– А зачем? Ни он мне ничего не обещал, ни я ему. Считаю, что это самая лучшая политика.

– Ну да. Особенно там, где достаточно намеков, – хмыкнул Вейс’сел. – Представители знатнейших домов, даже те, которые поколениями не ладили, встречаются и активно обсуждают некую рукопись о палате лордов.

– Правда? – неискренне удивился я. – А они упоминали, что в эту палату входили не только светские, но и духовные лорды, служители культа единого бога?

– Карс’сел никогда на такое не согласится. А Рис’сейль собрала вокруг себя только тех, на кого имеет влияние дом Сол’сдов. Терс’сел горит желанием посадить на трон своего потомка.

– Вот видишь. В Айсвериуме и так даэдра знает, что творится, а ты еще хочешь, чтобы я продал тебе новое оружие.

– Но оно должно стать достоянием страны! – горячился Вейс’сел.

– И его тайну будет хранить орден, – хмыкнул я. – Так же надежно, как паладины хранят другие тайны. Типа магического изменения медведей, например.

– Этот секрет доверил ордену князь!

– Вот именно. А я всего лишь княжич. Третий ребенок, на которого, до последнего времени, никто даже внимания не обращал.

– Я должен был присмотреться к тебе раньше, – согласился, к моему удивлению, Вейс’сел. – И я подумаю о том, что ты сказал. Передавать секреты действительно должен князь.

Вейс’сел откланялся, а я так и остался сидеть, придавленный пониманием, в какую ловушку я вляпался. Ни на что я не намекал! Просто хотел, чтобы орден отвалил и не приставал больше с просьбами продать оружие!

Однако догонять Вейс’села, чтобы объяснить, что он меня неправильно понял, было глупо, я застонал, обхватил голову руками и уронил ее на стол. Вот только этого мне не хватало!

Глава 10

Терс’сел из дома Сол’сдов

Орден паладинов всегда был в курсе происходящих событий. И всегда умудрялся влиять на них в свою пользу. Вот только на этом почему-то никто не акцентировал внимания. Эльфы воспринимали это как должное. Видимо, потому, что орден работал не на какой-то отдельный дом, усиливая его влияние, а на всю расу. И давал князю такие знания, которые больше никто не мог дать.

Но ведь паладины – это такие же эльфы, как и все остальные. Любовь к оружию не отменяет властолюбия. И не имея возможности поддерживать конкретную семью, орден заботился о процветании собственной организации.

Хотя и насчет поддержки дома тут не все так было однозначно. Поскольку орден демонстративно показывал, что он не лезет в политику, представителям благородных домов было все равно, кто там занимает верховный пост. Это ни на что не влияло. Однако, раз глава паладинов уже третий раз подряд оказывается представителем одного и того же дома, значит, в этом был какой-то смысл.

Терс’сел вспомнил все, что знал, о доме Нарс’сдов. Не слишком родовитый, но довольно богатый и поддерживающий отношения со всеми домами Айсвериума. Были ли члены этого дома, независимо от принадлежности к паладинам, шпионами Ордена? Возможно. Но если связь так крепка, почему тогда Нарс’сды не пользуются имеющимися у паладинов знаниями? Богатство, которым они могут похвастаться… не превышает разумных пределов. Или просто никто не знает о реальном положении вещей?

Думать так не хотелось бы. И без того слишком много желающих занять у трона теплые места. Лишние претенденты были не нужны. А может, дом Нарс’сдов нацеливается вовсе не на место возле князя, а на корону? С поддержкой Ордена паладинов это вполне реальный вариант. Смена правящей династии – не такое уж редкое явление у снежных эльфов. Да и нынешняя княжеская семья, как ни крути, всего лишь боковая ветвь дома, потерявшего Большую корону.

Встреча с главой ордена не сулила ничего приятного. Это означало, что паладины в курсе планов благородных домов и собираются вмешаться в происходящее. Или хотя бы повлиять на результат. А Терс’сел был совершенно не уверен в том, что готов договариваться еще и с орденом. Мало ему было его извечных противников!

Впрочем, на необходимость встреч такого уровня чье-либо желание или нежелание никакого влияния не оказывает. Если глава ордена уведомляет, что хочет поговорить, значит, нужно встречаться и разговаривать. Так что Терс’сел кивнул курьеру и приготовился встречать важного гостя.

Вейс’сел буквально влетел в его кабинет, принеся с собой запах моря. Похоже, глава Ордена торопился настолько, что предпочел отказаться от некоторых формальностей церемониала приветствия. Впрочем, Терс’сел и сам относился к ним более чем равнодушно, вспоминая только в сугубо официальной обстановке.

– Представители благородных домов знают о том, что сейчас происходит на материке? – поинтересовался Вейс’сел сразу же, как только предусмотренный этикетом минимальный набор приветственных фраз был произнесен.

– На материке? – удивился Терс’сел.

Разговор явно вильнул в какую-то непредсказуемую сторону. Все мысли снежных эльфов занимала проблема престолонаследия. А потому происходящее на материке интересовало их постольку поскольку. Торговля идет? Идет. Прибыль капает? Безусловно. Ну и чего еще нужно?

– Люди снова собрались с нами воевать? – предположил худшее Терс’сел.

– Упаси Ауриэль! – успокоил эльфа глава ордена. – Напротив. Люди подверглись нападению. И не только они. Гномы, лесные эльфы и даже дроу готовы заключить союз. Вполне вероятно, что на сей раз, и орки смогут присоединиться к этому союзу не только в качестве наемников.

– Это даже звучит неправдоподобно. Не представляю, что должно было случиться, чтобы представители разных рас заключили равноправный союз. Он же равноправный, я правильно понимаю?

– Почти, – вздохнул Вейс’сел. – Ты помнишь условия мирного соглашения, которые мы подписали, прежде чем переселиться на Эйсвир? Помимо всего прочего, там был пункт о том, что если люди попросят нашей военной помощи, мы будем обязаны ее оказать. Обязаны!

– Но я был уверен, что люди никогда на это не пойдут. Они же победители! Как они могут обращаться за помощью к побежденным? – удивился Терс’сел. – Это фактически признание того, что они ослабли и не справляются собственными силами.

– Они и не справляются. Хотя да, я тоже был абсолютно уверен, что люди не воспользуются этим пунктом договора. И, честно говоря, нахожусь в растерянности, – признал Вейс’сел. – Как ты понимаешь, у ордена есть свои соглядатаи на материке. И они сообщили нам, что официальная делегация союза будет у берегов Эйсвира через эргень.

– То, что люди неприлично торопятся, меня давно уже не удивляет. Они постоянно куда-то бегут. Пренебрежение этикетом у орков тоже понятно. Но гномы, дроу и лесные эльфы? – не поверил Терс’сел.

– Им всем есть куда торопиться. Я даже боюсь, что спохватились они слишком поздно. Дело в том, что на материке вновь пробудился Рох’хриш.

– Что? – буквально подскочил Терс’сел. – Он же был уничтожен!

– Нет. Хроники говорят, что его удалось заточить в пещерах. Самые сильные маги всех рас накладывали несколько слоев запирающих заклятий. Самые мощные артефакты были использованы, чтобы замуровать вход раз и навсегда. Но, видимо, кто-то был настолько неосторожен, что сломал защиту, которая удерживала Рох’хриша.

– Гномы? Дроу?

– Сваливают вину друг на друга, – хмыкнул Вейс’сел. – Но доподлинно неизвестно, кто из них проломил защиту, и действительно ли это было случайно сделано.

– Прошло очень много времени с тех времен, когда удалось победить некроманта. Настолько много, что даже не все эльфы помнят, кто такой Рох’хриш.

– Но у всех рас сохранились хроники о тех темных временах. И никто не желал бы вновь столкнуться с высшей некромантией. Кто знает, может быть, освобождение некроманта действительно произошло случайно. Со временем где-то в защите образовалась крошечная трещина, достаточная для того, чтобы Рох’хриш протянул свои щупальца и опутал первого попавшегося гнома или дроу, заставив делать то, что он хочет.

– Да с дроу ему даже стараться сильно не пришлось бы, – поморщился Терс’сел. – Их магия сама по себе весьма близка к некромантской.

– Возможно. А возможен и такой вариант, когда никто не виноват. В горах может произойти что угодно. И землетрясение, и обвал, и провал грунта. Вполне возможно, что случившееся – всего лишь итог мощного природного явления. Однако нам от этого не легче. Если гномы и дроу начали покидать свои дома, значит, дело серьезно. А если они пошли на заключение союза с людьми, значит, поняли, что сами не справятся.

– Люди, похоже, тоже до этого додумались. Потому и хотят нам напомнить о прошлом договоре. Там указано, сколько мы должны выставить эльфов? – уточнил Терс’сел.

– Точных цифр там не было, но вряд ли мы отделаемся малой кровью. Но самое главное для нас сейчас даже не это. Самое главное – войско должен возглавлять князь. А у нас сейчас нет единого правителя.

– Я думал, что ты начнешь с данной темы. Эту задачу почти нереально выполнить. Карс’сел с Рис’сейль никогда не договорятся.

– Не считай меня глупцом! Я знаю, что вы уже не рассматриваете их как претендентов на трон. Все, что вы хотите сделать – это убрать их по-тихому. И споры идут только о способе. Нам некогда заниматься этой ерундой. Организуйте им встречу друг с другом, причем как можно быстрее. И не вмешивайтесь. Мы решим этот вопрос.

– Но разве орден может лезть в политику? – удивился Терс’сел. – Я полагал, что существует какой-то сдерживающий магический договор.

– Существует. Но с его содержанием может ознакомиться только князь. Просто поверь – в данном случае он паладинам не помешает.

– Орден затеял свою игру…

– Не только орден. Насколько я знаю, представителям благородных домов тоже есть над чем поразмышлять, – холодно улыбнулся Вейс’сел, бросил взгляд на стоявшую на столе шахматную доску и сдвинул фигуру. – Очаровательная забава. И, что самое занятное, доступная далеко не каждому. Не все эльфы, даже высокого происхождения, обладают достаточно острым умом, чтобы освоить эту игру. И уж тем более постоянно выигрывать.

– И не каждая пешка решится сделать свой ход, – кивнул Терс’сел. – Довольно странно обнаружить у себя под носом фигуру, которую ты не замечал, не придавая ей значения.

– Да, пешка оказалась резвой. Тебе еще не доносили, каким образом был уничтожен Лабиринт? Новое, смертельно опасное оружие произвело впечатление на всех моих паладинов. Поверь мне, претендент на княжеский престол есть только один. И я не хотел бы подвергать его излишней опасности, пока он не передал Эйсвиру хотя бы часть своих знаний. С новым оружием мы станем несопоставимо сильнее.

– А грядущая война предоставит шанс продемонстрировать эту самую силу.

– Кто знает, может быть, подвернется шанс надавить на людей и вернуть Имперскую корону, – вздохнул Вейс’сел. – Если наши войска будут эффективнее остальных, входящих в союз, на определенном этапе мы сможем диктовать свои условия.

– Но раз все решено… зачем ты ко мне пришел? Только для того, чтобы попросить не вмешиваться? Или чтобы сообщить, что паладины тоже поставили на темную лошадку?

– Не только. Орден знает, что благородные дома собираются созвать Большой Совет. Паладины не будут стоять в стороне. Это наши условия, – Вейс’сел вытащил из рукава свиток и положил на стол. – Условия можно обсудить, но это необходимо сделать в кратчайшие сроки. А если вы не сумеете быстро договориться… паладины сами могут посадить на трон нужного кандидата. И сделать так, что он будет благодарен только им.

– Вряд ли Леон преисполнится к вам доверия.

– Нам это не нужно. Он все равно несовершеннолетний, а это значит, что по закону ему требуется регент. Нигде не сказано, что этим регентом не сможет стать Большой Совет. Или отдельный паладин. Если бы не то, что случилось на материке, у нас было бы больше времени на то, чтобы найти общие точки соприкосновения. Но время не ждет. У вас есть сутки на то, чтобы дать нам ответ. И еще сутки на то, чтобы организовать встречу Карс’села и Рис’сейль.

– Леон будет благодарен тому, кто добудет для него трон. Не факт, что это будет именно орден, – прошипел разозленный Терс’сел, поднимаясь с кресла и давая понять, что разговор закончен.

– Вы не можете договориться уже луну, – пожал плечами Вейс’сел. – А паладины следят за каждым вашим шагом. У нас появился шанс занять подобающее место у трона. И мы этим шансом воспользуемся.

Леон

Айсвериум встречал меня мелким снегом, порывистым ветром и толпой народа на побережье. Но да, именно встречал. А я чувствовал себя, как приснопамятная Спящая красавица, за время сна которой мир неузнаваемо изменился. Вчера еще был несовершеннолетним княжичем, третьим в очереди на престол (по эльфийским меркам это означало, что я вообще не жилец), а тут неожиданно выяснилось, что я не только первый, но и единственный.

Не то чтобы я вообще ничего не подозревал. После разговора с Вейс’селом я понял, что меня будут пропихивать на престол. Кто бы мог подумать, что оружие, которое я изобрел для собственной защиты, сыграет совсем не ту роль, которую я изначально задумывал.

Посмотрев на мои изобретения, паладины, конечно, поразились, да. Однако, вместо того чтобы решить «он опасен, не будем с ним связываться», захотели себе такое же. А моя невольная оговорка была ими воспринята так, что я в обмен на секрет оружия хочу заполучить корону.

Но если честно, я и не предполагал, что орден будет действовать столь стремительно. И что он сумеет найти общий язык с представителями знатнейших домов. Судя по тому, какие взгляды на главу паладинов бросал Терс’сел, договориться им удалось с большим трудом. А то и под прессингом. Ну ни за что не поверю, что скоропостижная смерть моих родственников обошлась без вмешательства паладинов!

Нет, ну серьезно! Это же ни в какие ворота не лезет! Главы враждующих сторон неожиданно решили встретиться, чтобы обсудить какие-то вопросы, завязался бой, и оба представителя княжеской семьи были убиты. Ага, ага. Так я и поверил. Почему-то, кроме них, никто из участников эпохальной битвы серьезно не пострадал. Несколько легких ранений можно даже не считать.

Кто из знающих Карс’села и Рис’сейль поверит в этот собачий бред? Понять не могу, каким образом их вообще вынудили встретиться лицом к лицу! И уж могу сказать точно – мои брат с сестрой просто не могли о чем-либо друг с другом договориться. Да они не желали уступать друг другу даже в малом!

Первым известие о состоявшемся сражении мне принес голем. И я настолько офигел от услышанного, что даже не знал, как на это реагировать. А потом на мою бедную голову свалились и представители благородных домов, и глава ордена. Вот когда не порадуешься тому, что на островах существуют паг’гланы! Мне не дали времени на раздумья! Да и вообще окружающие вели себя так, будто все решено. Даже из вежливости не поинтересовались – а хочу ли я, собственно, громоздить на трон свое седалище.

Если быть честным, то не хочу. Вообще не хочу. Даже управлять островом – огромный геморрой, чего уж говорить о целой стране! Тем более эльфийской. Характер у представителей нашей расы далеко не сахар. И быть князем самодовольных параноиков – занятие не для слабонервных.

А уж как меня раздражали Терс’сел с Вейс’селом, прямо-таки пылающие взаимной «любовью»! Не знаю, как им удалось договориться, пусть даже временно, но мне это не нравилось. Идея противопоставить орден остальным эльфам была настолько хорошей, что с ней жаль было расставаться. Однако, похоже, даже при откровенной взаимной нелюбви определенное взаимодействие оказалось выгодным.

Впрочем, разобраться с этим я еще успею. Поскольку единственный претендент на княжеский престол в моем лице оказался несовершеннолетним, собирался какой-то Большой Совет (ни разу о таком не слышал), чтобы обсудить вопрос регентства и какие-то важные события, произошедшие на материке. Я, к сожалению, был ни сном не духом. Впрочем, судя по физиономиям окружающих меня эльфов, они тоже не совсем понимают, что происходит. Но хоть относятся ко мне достаточно уважительно, и то хорошо.