Текст книги "Виннипегская Cтена и я"

Я пыталась побороть свое удивление, но это не особенно мне удалось, так что в ответ я сумела только кивнуть. Впрочем, он был прав: мой книжный шкаф действительно больше подходил для офиса.

– Стол можно поставить тут, – Эйден махнул рукой на пустое место как раз между двух окон спальни. – Матрас я купил перед тем, как ты начала у меня работать. И спали на нем… как ты думаешь? раза три? Но, если хочешь, можешь заказать новый. Ты знаешь, какую карту использовать.

Я резко захлопнула рот, окончательно подавила изумление, от которого лишилась дара речи, и уставилась на Эйдена. Он сделал это все? Для меня? Пока я работала тут, он даже не знал, где купить его любимое мыло, и пальцем не прикасался к посудомоечной машине. А теперь вдруг новая мебель? Кто вообще этот человек? Я покачала головой, нахмурившись.

– Нет-нет, все прекрасно. Спасибо.

Я сразу вспомнила, что мне приходилось забираться на этот матрас, когда я меняла простыни или стирала пыль с изголовья, и я замечала, каким он был удобным – ни слишком мягким, ни слишком жестким. В самый раз.

– Матрас – чудесный.

Я едва не добавила «не беспокойся», но на самом деле я была уверена, что Эйден не беспокоился, он просто пытался быть приветливым. Поскольку я особо ничего от него не ждала, это было гораздо больше, чем я рассчитывала.

– Это намного лучше, чем то, к чему я привыкла.

Выдохнув, я наконец медленно опустила на пол коробку, которую держала в руках.

– И, кстати, спасибо, что помог мне с переездом.

Господи, я и правда переезжаю. Я действительно это делаю. Черт возьми.

– Я это очень ценю, – выдавила я. Я действительно это делаю. Я действительно это делаю.

Эйден слегка кивнул и пронесся мимо меня к двери и вниз по скрипучей лестнице. Я не стану расслабляться и заставлять его таскать все вещи, пусть даже он в такой прекрасной форме и его мускулы раза в четыре больше моих.

Так и быть, я не буду лениться.

Спустившись вниз, я решительно взялась за дело. Нам потребовалось чуть больше получаса, чтобы перенести коробки из машины в спальню. Потом настала очередь телевизора. Мои руки сильно тряслись от усталости, пальцы стали скользкими от пота. Такое чувство, что за время поездки эта чертова штука стала тяжелее килограммов на десять.

Было так тяжело, что казалось, что я вот-вот потяну поясницу. Вдобавок я ударилась пальцами о косяк двери, прошипев «сука».

Мы шли вниз, когда Эйден бросил через плечо:

– Тебе не помешает немного подкачаться.

Я скорчила гримасу ему в спину. Возможно, даже показала ему язык, потому что до сих пор держала свои бедные искалеченные пальцы здоровой рукой.

К счастью, перенести книжный шкаф в офис Эйдена оказалось намного легче. Эйден один поднял в комнату мой стол, а я взяла стул. Должно быть, Эйден заметил, что я совершенно истощена, потому что мы сделали перерыв на обед.

И снова стало очень неловко.

Я должна была приготовить обед? Или он? Или каждый будет готовить для себя сам? Я еще не ходила за продуктами, но Эйден не жадничал и не протестовал, когда я брала что-нибудь из его еды, вот только…

– У меня есть две пиццы в морозилке.

Пиццы? Мы не ошиблись домом? Он же был мистер Растительная Диета. Из обработанных продуктов в его рационе были разве что паста из киноа, тофу и темпе.

– Со шпинатом и соевым сыром, – пробормотал он. Вроде бы.

Я прикусила щеку и кивнула, пытаясь понять, что с ним, черт возьми, случилось в последние полтора месяца.

– Хорошо.

Я привычным жестом включила микроволновку, как делала это уже тысячу раз. Но сейчас – в отличие от всех прошлых раз – Виннипегская Стена достал пиццу из морозилки и камни для пиццы из шкафа, что стало для меня сюрпризом. По крайней мере в моем присутствии он никогда не дотрагивался ни до каких кухонных принадлежностей, за исключением тарелок и столовых приборов.

Я вышла в гараж, чтобы бросить коробку из-под пиццы в контейнер для вторсырья, и замерла. Бак был доверху набит упаковками от веганских полуфабрикатов.

Я вдруг ощутила легкий укол вины, вернувшись на кухню ровно в тот момент, когда Эйден ставил пиццу в духовку. Я села на то же место, что и две недели назад, когда пришла поговорить о его предложении. Эта странная тишина будто только усилилась, когда он занял свое любимое место.

– Где Зак? – спросила я, наблюдая, как напрягались огромные мускулы его руки, когда он растягивал запястье.

Мышца на шее Эйдена слегка дернулась. Я знала, что это от злости.

– Он не вернулся домой вчера вечером, – с неодобрением заметил он. – Обещал, что придет.

Но Зак не пришел. Ничего необычного в этом не было, он часто проводил время вне дома и временами оставался ночевать где-то еще. Я звонила ему пару дней назад – просто чтобы убедиться, что он согласен врать властям, если с ним будут разговаривать, и что он не против моего приезда. Похоже, Зак был не против ни того ни другого.

– Все нормально, – сказала я Эйдену, судя по напрягшейся мышце, это сильно беспокоило его. – Э-э, так что нужно сделать для твоей грин-карты?

Эйден сосредоточил все внимание на своей руке.

– Сначала нужно подготовить бумаги.

Подготовить бумаги? Так он теперь будет называть то, что собираемся сделать? Меня затошнило, или это какой-то внезапный приступ изжоги?

– И когда? – мой голос звучал более осторожно, чем следовало, учитывая, что я прекрасно знала, во что ввязалась.

Его густые брови изогнулись, а челюсть слегка дернулась.

– До начала сезона. Иначе придется ждать свободной недели.

Не то чтобы это был ответ на мой вопрос.

– На следующей неделе у меня предсезонная игра. Давай тогда и сделаем это. – Я судорожно вздохнула, и он, проигнорировав это, пустился в объяснения. – Мы не можем подать прошение, пока не подготовим бумаги. Тебе нужно поменять адрес в своей лицензии как можно скорее, но главное, чтобы твоя почта приходила на мой адрес.

Что тут скажешь? «Давай подождем»?» Эйден предложил вполне разумный план. После каждой предсезонной игры у него был всего один день на отдых, и матчи чаще всего были по вечерам. Вероятно, и правда был наш лучший шанс сделать это.

Но я так любила планировать все заранее, что все внутри меня съежилось.

На следующей неделе. Мы «сделаем это» на следующей неделе.

Делов-то. Нам нужно было поселиться в одном доме, подписать кое-какие бумаги, сделать пару фотографий… а затем провести бок о бок следующие пять лет.

Я почти ожидала, что он протянет мне ладонь и скажет «та-дам». Так просто. Проще не бывает.

Я взглянула на мужчину, который сидел напротив меня, – самого крупного мужчину, какого я когда-либо видела, самого сдержанного мужчину, который теперь был моим женихом, – и почувствовала, как живот у меня скрутило от нервов.

– Адвокат сказал, что пройдет несколько месяцев, прежде чем я получу временную грин-карту. Надо будет собрать кучу бумаг, от тебя потребуется выписка из банка. Потом тебе придется сходить со мной в иммиграционный офис, где с нами проведут собеседование. Согласна? – спросил он несколько настороженно, будто не понимал, как я восприму его план.

У меня сердце ушло в пятки. Я уже прочитала все это в интернете за те дни, что прошли между тем, как он впервые появился у меня дома, и тем, как я пришла к нему и выразила свое согласие, так что морально я была готова. По большей части.

– Да, – ответила я с вялой улыбкой.

Во что, черт возьми, я ввязалась?

Глава 10

Неделя тянулась невыносимо медленно и в то же время пролетела слишком быстро. Каждую ночь я просыпалась в поту. Я собиралась нарушить закон. Я собиралась выйти замуж. И не за кого-нибудь, а за Эйдена. И для него.

Сколько бы я ни повторяла себе, что все это не по-настоящему, мое тело было трудно обмануть. Все эти изменения – переезд, жизнь в новой комнате, сон в другой постели – давили на мой мозг, доводя меня до бессонницы.

Меня убаюкивало лишь осознание, что я точно знала, ради чего я это делала, что я получу за участие в этом грандиозном обмане. Свой дом и свободу от долгов. Я постоянно напоминала себе об этом.

А разобраться с этим мы собирались в Вегасе.

– Это самое разумное. Мы уже ездили туда вместе два раза, – сказал Эйден, после того как я признала, что нам действительно лучше поторопиться. – Здесь нам пришлось бы сначала обратиться в суд за разрешением и попросить мирового судью провести церемонию.

Не поспоришь. Мы и правда дважды летали с Эйденом в Вегас – на автограф-сессию и съемки рекламы. И мне не нужно было объяснять, почему Эйден не хотел расписываться в Далласе. Стоит ему выйти из машины у здания суда, и кто-нибудь обязательно его узнает. Представляю, какая толпа соберется, когда мы приедем получать наше разрешение на бра… – господи, от одного этого слова у меня начиналось несварение. Разрешение. Огромная толпа соберется, когда мы приедем за нашим разрешением.

Думаю, на самом деле это от слова «наш» меня так трясло.

– Все мотаются в Лас-Вегас, чтобы избежать формальностей, – добавил он, как будто я этого не знала.

Разумеется, я знала.

– Не придется ждать разрешения на брак, – закончил он, доедая сэндвич.

Тоже верно.

В Вегас не придется звать кого-то из немногочисленных близких, да я, честно говоря, и не хотела бы, чтобы они присутствовали. Это же был не какой-то брак навсегда, построенный на любви. Кажется, я говорила Диане, что, если у меня когда-нибудь будет свадьба, я предпочту церемонию на пляже.

Если у меня когда-нибудь будет свадьба. Таков план на этот случай.

Пока сойдет и Вегас.

На следующий день после переезда я взяла кредитную карту Эйдена и зарезервировала два билета на самолет. Полетим мы первым классом, потому что было бесполезно объяснять Эйдену, что эконом-класс дешевле, – я попробовала однажды и потерпела неудачу. Еще я забронировала номер на двоих в отеле, где мы останавливались раньше. Мы прилетим в воскресенье вечером, а в понедельник днем вернемся домой. Туда и обратно. Подпишем бумаги, может, сделаем пару фоток – и назад.

За день до нашего отлета я зашла в продуктовый и вдруг увидела перед собой покупателя с обручальным кольцом на пальце. Меня осенило.

Может, Эйдену тоже нужно кольцо? А мне?

Эйден ни слова не сказал ни про венчальные, ни про обручальные кольца, и я не знала, нужны ли они нам для правдоподобности. Будут ли это проверять в иммиграционном офисе? Фелипа, кузина Дианы, надела обручальное кольцо задолго до того, как они с ее парнем действительно обручились. Но некоторые мои знакомые вообще не заморачивались с кольцами.

Так…

Я посмотрела, есть ли в интернете что-то о том, проверяют ли такие вещи в иммиграционном офисе, и решила, что фильм «Предложение» – не лучший источник информации в этом вопросе. Ну и что мне делать?

Скорее всего, Эйден не станет носить кольцо. Но…

«В любом случае купи одно», – подсказал мне мой разум. О кольце для себя могу побеспокоиться и позже, когда придет время, то есть через несколько месяцев.

Я научилась доверять своим инстинктам, поэтому тем же вечером, пока Эйден тренировался сам по себе в спортзале «Трех сотен», я поборола ноющее чувство в животе, залезла в шкаф, где Эйден хранил свои награды, и достала кольцо, полученное им за победу в университетском первенстве. Страшно беспокоясь о том, чтобы не потерять его, я поспешила в маленький ювелирный магазин, где мне как-то раз ремонтировали мои любимые сережки.

Там было много разных обручальных колец на выбор, но вряд ли хоть одно из них налезло бы на палец Эйдена. К счастью, ювелир сказал, что сможет в самые короткие сроки переделать для меня кольцо, и я выбрала простой ободок из белого золота. В нем не было ничего примечательного и золото было не высшей пробы. Но я покупала кольцо на свои собственные деньги, так что лучше Эйдену не привередничать.

Я покупала своему будущему фиктивному мужу обручальное кольцо, которое он будет, а может, и не будет носить.

В конце концов, это должно было выглядеть убедительно. Даже если он не станет его носить, оно хотя бы у него будет. Чем больше я убеждала себя, тем сильнее мне хотелось сбежать из этого магазина.

– Ты готова? – позвал меня снизу Эйден.

Я не буду к этому готова. Никогда.

Я проснулась в четыре. Сердце бешено колотилось, в голове – миллионы мыслей разом. Мы уезжаем. Летим в Вегас, чтобы подписать документы, которые дадут мне право быть миссис Грейвс, если я этого захочу.

Это была еще одна вещь, которую мы так и не обговорили, но я не видела в этом смысла. В наши дни многие женщины оставляют свою фамилию, выходя замуж. Если он меня об этом не спросит, я точно не стану поднимать эту тему. Все казалось каким-то кошмаром, который ждал своего часа в офисе администрации социального обеспечения.

– Ванесса, – крикнул он. – Нам пора.

С нервным вздохом, который больше напоминал стон, я встала с края кровати, где сидела уже минут пятнадцать, пытаясь успокоить нервы и подавить тошноту. Мы остановимся в отеле всего на одну ночь, но я понятия не имела, что взять с собой или надеть, чтобы… сделать это… так что уложила в спортивную сумку свое повседневное платье, которое надевала много раз, нарядные джинсы, блузку, пару футболок на всякий случай и одну из моих любимых пар туфель на каблуках. Еще я уложила нижнее белье, зубную пасту и щетку, расческу и дезодорант. В дорогу я надела кроссовки. Более чем достаточно для одного дня, но я ненавидела быть неподготовленной. Лучше перестараться, чем что-то забыть.

Забыть перед женитьбой.

– Ванесса, – проревел Эйден, но не в нетерпении, а так, чтобы я точно его услышала. – Поехали!

– Иду! Не подгоняй! – крикнула я в ответ с верхней ступеньки, прежде чем метнуться к комнате Зака. Постучав в дверь, я прижалась к ней ухом. – Атака Зака, мы уезжаем!

Не прошло и пары секунд, как дверь распахнулась, и его темно-русая голова высунулась наружу. На лице Зака сияла широкая улыбка. Он без остановки дразнил меня с тех пор, как вернулся домой после моего переезда. Он извинился, что не приехал вовремя, и ему не нужно было даже намекать, чтобы я поняла, что он провел ту ночь у какой-то женщины. При первой же возможности я снова спросила, действительно ли он не против наших с Эйденом планов. Он ответил так: «С чего бы, дорогая? Это ты выходишь за него замуж, а не я, и мне нравится, когда ты рядом».

Так оно и было.

К тому же они оба столько времени проводили вдали от дома, что мы едва ли будем доставлять друг другу неудобства или что-то в этом роде.

– Обними меня, будущая новобрачная. – Зак широко раскинул руки.

– Фу, – нахмурилась я, хотя и приняла его объятия.

– Ванесса!

– Твой будущий муженек ждет не дождется, – хихикнул Зак, прежде чем я потянулась к нему и сжала пальцами его губы.

– Мы вернемся завтра.

– Ванесса!

Я вздохнула и сделала шаг назад.

– Пожелай мне удачи.

Зак пренебрежительно махнул рукой, на его загорелом лице появилась злобная ухмылка.

– Обязательно, миссис Грейвс.

Как он меня бесил, но я знала, что, если я не спущусь прямо сейчас, Эйден поднимется и отволочет меня вниз – он ненавидит опаздывать. Поэтому я оставила реплику Зака без внимания и сбежала по ступенькам. Лицо у Эйдена было, как всегда, раздраженное. Он был одет в джинсы и черную рубашку с V-образным воротником, который шел вдоль всей его мускулистой груди. В руках он держал свою любимую куртку с капюшоном.

Он злобно глянул на меня, пока я бегом спускалась по ступенькам, от нервов подкашивались ноги. Не дожидаясь меня, Эйден повернулся и направился в гараж. Я поплелась через кухню, закрыла за собой дверь гаража и отнесла свою сумку к его внедорожнику.

– Все взяла? – спросил он, когда мы оба пристегнулись, и отвернулся, чтобы выехать на дорогу.

Я нащупала пальцами небольшой пакетик в переднем кармане джинсов и почувствовала, что нервный комок никуда не делся. Я окинула взглядом его лицо: суровую линию рта, выступающий волевой подбородок. Реальность происходящего обрушилась на меня с новой силой. Я выхожу замуж за этого парня.

Господи боже.

– Да, – пискнула я в ответ.

Всю дорогу до аэропорта мы слушали спортивные новости, к счастью, они говорили только про профессиональный бейсбол. Эйден оставил машину на крытой парковке. Оттуда мы доехали на шаттле до терминала. По пути я несколько раз взглянула на него, и с каждой секундой мои руки становились все более потными.

Когда автобус остановился, он встал первым и одной рукой подхватил свой рюкзак, а второй – мою сумку. Если он хочет нести мои вещи, я возражать не стану.

Вслед за Эйденом я пошла к стойке регистрации. Вскоре у нас были посадочные талоны, а у четырех сотрудников авиакомпании – его автографы. После этого мы направились к службе безопасности. Невозможно было не заметить, как люди вокруг нас косились украдкой или откровенно пялились на Эйдена. Не то чтобы он не выделялся в толстовке с капюшоном, даже если только в глазах женщин, которые оценивали его внешний вид. Хоть он и не был самым высоким человеком в мире, его рост и размеры бросались в глаза. Даже толстовка размера XХХL не могла скрыть его мощной фигуры и накачанных мышц.

Вместе мы подошли к первому агенту службы безопасности, который посмотрел наши документы, на мгновение покраснел, а затем махнул рукой, чтобы мы проходили вперед. Будучи джентльменом, Эйден позволил мне пройти первой. Когда мы добрались до места, где проверяли ручную кладь, я дождалась, когда Эйден отвлечется, и положила в лоток с телефоном кольцо из белого золота, а потом быстро сунула его обратно в карман, как только прошла сквозь детектор.

– Я хочу кофе, – сказала я, когда Эйден догнал меня. – Ты ничего не хочешь?

Он покачал головой, но тем не менее пошел со мной к ближайшему кафе. Его фигура отбрасывала большую, внушительную тень, которую я не могла не замечать. За то время, что мы провели вместе, мы никогда не находились столь близко.

Обычно я плелась за ним по пятам либо он уходил куда-то в одиночестве. Однако в этот раз он не стоял где-то в пятидесяти, не говоря уже о десяти, футах от меня, в наушниках, не обращая внимания на всех и вся вокруг себя.

Возможно, именно это помогло мне почувствовать себя немного лучше. Он не то чтобы полностью игнорировал меня и не вел себя как обычно – то есть не делал вид, что меня не существует. Стоило отдать ему должное, верно?

Мы встали в очередь, я оглянулась на Эйдена и увидела, что он изучает меню, между бровей появилась складка. Покупатель передо мной отошел в сторону, и я сделала шаг вперед. Продавец мельком взглянул на Эйдена и снова опустил взгляд.

– Что желаете?

– Мне, пожалуйста…

Продавец снова посмотрел на Эйдена. Ноздри у парня раздулись. Я так и знала, что он ахнет. Его глаза расширились, рот на секунду захлопнулся. Затем он втянул воздух.

– Черт, – прошептал продавец, не сводя глаз со стоящего рядом со мной бегемота.

Бегемот в этот момент оглядывался по сторонам и даже не замечал человека, которой вот-вот сойдет с ума прямо перед ним. Поэтому я толкнула его локтем. Внимание Эйдена переключилось на меня так быстро, что это заставило встревожиться. Он нахмурился. Я осторожно кивнула головой в направлении продавца пончиков. Будучи далеко не идиотом, его карие глаза посмотрели туда, куда я указывала.

Работник все еще смотрел на него с широко распахнутыми глазами.

– Вы… вы… Эйден. Эйден Грейвс, – выдавил наконец парень, который, кажется, был на пару лет младше меня.

Эйден напряженно кивнул.

Ох, божечки, мистер Навыки Общения снова с нами.

– Вы… я… – лепетал парень. – Я такой ваш фанат. Охренеть. – Он сделал еще один вдох, и, клянусь, его лицо побледнело. – А в жизни вы еще больше, чем на экране.

Это была чистая правда.

Эйден пожал плечами, как всегда, когда кто-то упоминал его рост. Мне казалось, люди ставили его в неловкое положение, когда упоминали об этом, потому что я слышала, как он говорил Лесли, что ничего особого для этого не делал. За рост и телосложение отвечали гены; все, что он делал, это занимался спортом и хорошо питался, чтобы развить то, что было дано от природы. Он отвечал так вяло не из высокомерия. Я была уверена, что он просто не знал, что сказать.

Бедняга за кассой продолжал глядеть на него, напрочь забыв о моем существовании, не говоря уже об очереди из четырех человек позади нас, которые не могли понять, какого черта мы так долго делали заказ.

Эйден совершенно не помогал, просто стоя там и глядя на своего фаната с непроницаемым, почти скучающим выражением лица.

– Не могли бы вы сделать моей девушке кофе?

Его девушке?

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не посмотреть на него с выражением лица «как ты, черт побери, меня сейчас назвал?».

К счастью, я никак не выдала себя, когда продавец наконец вышел из транса и взглянул на меня, прищурившись. Я улыбнулась ему, вытаскивая телефон из кармана и игнорируя странное чувство, пробежавшее у меня по спине от фальшивой нежности, которая только что слетела с губ Эйдена.

– Да, конечно. Прошу прощения. Что желаете? – спросил парень, густо краснея.

Я сделала заказ и, быстро посмотрев на экран, чтобы убедиться, что пишу нужному человеку, набрала короткое сообщение.

«Твоя девушка?»

Я отправила это человеку, который стоял рядом со мной, прежде чем дать кассиру мою кредитку.

Парень еще раз взглянул на Эйдена и быстро и нервно вставил в аппарат мою кредитку. Руки у него слегка тряслись. Я поблагодарила его, когда он вернул ее, но он уже снова перестал обращать на меня какое-либо внимание; он продолжал разглядывать Эйдена, и, приглядевшись, я поняла, что у бедняги дрожат руки.

– Спасибо, – еще раз пробормотала я, забирая свой стакан и отступая в сторону. Эйден шагнул следом, словно находясь в своем собственном маленьком мирке. Мое сообщение он проигнорировал… или просто не обратил внимания на телефон, который обычно держал в кармане в режиме вибрации. Только тут я обнаружила, что все люди в очереди пялились на него.

И это было понятно. Он выглядел довольно неприветливо. Рюкзак за плечами, руки скрещены на груди, у ног – моя сумка. Затем я поняла, что они смотрели и на меня тоже. Изучали меня. Хотели понять, кто был с парнем, из-за которого кассир совершенно съехал с катушек.

Это просто я.

Всю дорогу до Вегаса меня тошнило от нервозности. Эйден сказал мне, может быть, пять слов, прежде чем прислониться головой к окну и уснуть. Это было даже неплохо, учитывая, что я застряла в своем мире отрицания и ужаса. Если Эйден и нервничал, то не подавал виду. Прилетев, мы вышли из аэропорта и взяли такси до нашего отеля. Там мы зарегистрировались и поднялись на лифте на наш этаж.

Эйден открыл дверь карточкой и пропустил меня вперед. Я присвистнула, увидев современную, дорогую мебель. Я и забыла, каким хорошим был этот отель. В детстве я мало путешествовала, потому что у мамы не было ни денег, ни времени, ни желания возить нас куда-то. В тех редких случаях, когда родители Дианы приглашали меня присоединиться к их путешествию, селились мы в каком-нибудь дешевеньком мотеле на обочине дороги, который выглядел как декорация из фильма ужасов, и мы все занимали одну комнату, в лучшем случае две, если взрослые могли себе это позволить.

И я всегда чудесно проводила время, особенно если при мотеле был бассейн.

А теперь я стояла в пятизвездочном отеле рядом с миллионером. Я оплатила этот номер кредиткой Эйдена и прекрасно знала, сколько все это стоило. Я понимала, что никому из моих близких, кроме моего младшего брата, не доведется побывать в подобном месте. Мне стало немного не по себе. Это было грустно. Я почувствовала себя виноватой.

– Ты в порядке? – произнес у меня за спиной хриплый низкий голос, когда я остановилась в дверях.

Я откашлялась и заставила себя кивнуть ему и улыбнуться. Кажется, вышло это настолько неискренне, насколько было возможно.

– Конечно.

Разумеется, он мгновенно все понял по моему лицу. Его глаза в замешательстве бегали по номеру.

– Ты сама выбрала этот отель, – произнес он слегка обвиняющим тоном. – Тебе здесь не нравится?

– Нет, нравится, – теперь я, помимо прочего, почувствовала себя гадиной. – Лучший отель из всех, где я бывала.

Это о многом говорило, потому что, когда я путешествовала с Эйденом, мы всегда останавливались в хороших местах.

– Просто… здесь так круто, а в детстве мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я остановлюсь в месте вроде этого. Вот и все.

Мысль о том, что я оказалась здесь с Эйденом, чтобы выйти за него замуж, вдруг пронзила мое сердце. Молодая Ванесса, которой еще не исполнилось двадцати шести лет, понятия не имела, что уготовила ей жизнь.

Повисла тишина, и, готова поклясться, мы оба оглянулись друг на друга. Напряжение между нами было очень неловким и не совсем понятным. Виннипегская Стена неотрывно смотрел на меня своими большими карими глазами.

– Ты могла пригласить кого-то из близких, если хотела.

– Нет-нет, – кажется, я ответила слишком быстро. – Все в порядке. Я общаюсь только с младшим братом, а он сейчас в университете.

Почему он так смотрел на меня?

– Я не… – Боже мой, почему это заставило меня так разволноваться? Почему я не могла просто заткнуться? – Я только время от времени общаюсь с мамой, но с сестрами никогда. А моя лучшая подруга много работает. – Я с силой сжала руки и закончила свою глупую тираду: – Больше у меня никого нет.

Эйден долго всматривался в мое лицо, что заставило меня нахмуриться.

– Ты ведешь себя очень странно, – обронил он так небрежно, что я чуть не пропустила эту реплику.

– Что, прости?

– Ты ведешь себя со мной очень странно, – повторил Эйден.

Я закрыла рот и еще больше нахмурилась.

Человек, который ничего не держал в себе, продолжал выпаливать все, что считал нужным.

– Я ведь уже извинился.

Э-э-э.

– Слушай, все в порядке… – начала было я, но Эйден покачал головой.

– Нет, не в порядке. Ты больше не улыбаешься. Не называешь меня здоровяком. И даже не посылаешь меня, – констатировал он.

Подожди-ка. Это было так? И он это заметил? От этого я почувствовала себя не в своей тарелке.

– Я думала, я раздражаю тебя, – пробормотала я, пытаясь понять, стоило ли вообще это говорить, и не потому ли он заметил, что скучал по всему этому.

– Так и есть, – сказал Эйден. Ну приехали. – Но теперь я к этому привык.

Нет, серьезно, подожди-ка.

– Мне никогда раньше не было некомфортно в твоем присутствии, но сейчас ты даже смотришь на меня иначе. Будто видишь меня впервые или я тебе не нравлюсь. – Его ровный взгляд, без стыда и смущения, будто ударил меня прямо в грудную клетку. – Я могу понять, если ты все еще злишься или думаешь обо мне хуже, но мне нравилось, как между нами все было раньше.

Его открытое серьезное лицо заставило меня лишь совсем чуть-чуть почувствовать себя виноватой из-за того, насколько очевидным было мое недовольство. Он не только заметил, но, кажется, скучал по прежним временам, хотя два года старательно игнорировал меня.

– Я знаю, – я сглотнула и прикусила щеку изнутри. – Слушай, я просто… – я пожала плечами. – Я думаю, скоро все наладится. На меня просто много навалилось, и я стараюсь привыкнуть к новой реальности. Мне бывает трудно прощать людей. Я просто не знаю, как мне теперь вести себя с тобой.

– Как раньше, – невозмутимо предложил Эйден, будто это был самый простой ответ на свете.

Я сглотнула, разрываясь между упрямством и опорой на страх и обиду, которые я испытывала, и неуверенностью в том, как вести себя с этой версией Эйдена, которую я пыталась узнать.

Словно почувствовав, что я не знаю, что ответить, Эйден расправил плечи и добавил:

– В остальном ты уверена, что все в порядке?

– Да.

– Точно?

Я кивнула и выдохнула, пытаясь побороть засевшую внутри меня неуверенность, тревогу и еще черт знает что.

– Я… пару дней назад поменяла адрес в банковской выписке. Займусь правами, как только смогу, – сказала я, и мне вдруг стало неловко. – А ты уверен, что тебя все устраивает? Ты уверен, что хочешь застрять со мной на следующие пять лет?

Взгляд его темных, почти карамельных глаз был ровный, напряженный, решительный.

– Уверен, – ответил он бархатистым голосом. – Как только мы подпишем бумаги, сразу начнем собирать документы для прошения.

Подпишем бумаги. Опять. Я сглотнула.

– Ага. Хорошо.

Что-то в моем тоне заставило его нахмуриться.

– Ты не подведешь меня.

Кажется, это был не вопрос, а утверждение. Мне стало даже немного обидно, что он считал меня способной на такое.

– Я не подведу тебя. Мы уже здесь. Я бы не смогла так поступить.

– Я знаю. Но мне хотелось…

Хотелось чего? Напомнить мне? Убедиться?

– Мы это сделаем, – заверила я его.

Через небольшую паузу Эйден кивнул.

– Я знаю, мы очень торопимся, но это наш единственный шанс. В следующем месяце я буду занят.

– Эйден, я знаю. Я понимаю. Поэтому я и здесь, верно? У меня тоже много дел, – я машинально коснулась его голой руки. – Я не исчезну посреди ночи. Я всегда держу свое слово. Единственные мои планы на ближайшее время – это поездка в Эль-Пасо в следующем месяце на выходные, так что я вернусь через несколько дней. Я буду рядом с тобой два года. И потом еще три. Я серьезно отношусь к своим обещаниям.

Что-то еле уловимое мелькнуло в его глазах. Мелькнуло и тут же исчезло.

Я немного смущенно убрала руку и улыбнулась ему, чувствуя, как что-то внутри меня разжимается.

– Слушай, я правда все еще немного сердита на тебя, но я знаю, что ты сожалеешь о том, что произошло. Я знаю, каково это, когда ты чувствуешь, что совершил что-то непростительное, и несправедливо с моей стороны вымещать это на тебе, хорошо? Уверена, скоро я снова начну постоянно посылать тебя. Не волнуйся.

Он снова медленно кивнул, но черты его лица не совсем смягчились, и я понимала, что он так и не расслабился.

– Все наладится само собой. Я знаю, что тебе жаль. – Я облегченно выдохнула и почувствовала, будто избавилась от огромного веса. – Все это очень здорово, но сейчас мне очень нужно в туалет. Приходи в мою комнату, когда будешь готов.

Я улыбнулась, прежде чем рвануть в ванную спальни справа. Мне нужно было хоть минуту побыть в одиночестве. Внутри я прислонилась спиной к двери и прерывисто выдохнула. Господи, что я вообще делала?

Ладно, все будет в порядке, подумала я, вернувшись через пару минут в спальню.

Из-за смены часовых поясов было всего пять вечера, но, зная Эйдена, я не сомневалась, что он захочет подписать бумаги как можно скорее. Так что меня ничуть не удивило, когда он постучал в открытую дверь между моей спальней и гостиной. Он поднял брови, когда увидел, что я сидела на кровати, пытаясь совладать с бурей эмоций.

Я делаю это. Охренеть, я это делаю. Я выхожу замуж. И, как будто этого было мало, Эйден, похоже, скучал по тому, как я дразнила его. Кто бы мог подумать?

Но, прежде всего, я выходила замуж за Эйдена Грейвса.