Текст книги "20 прошлых жизней. Регрессивный путь самопознания"

Зейман

Прошлая жизнь, о которой вы сейчас прочитаете, проявила себя по запросу на то, чтобы посмотреть себя в теле противоположного пола. Это первое моё погружение в воспоминания жизни в мужском теле. И впервые для меня было необычно прочувствовать, как это тело ощущается – массивная спина, сильные руки, узкий таз, борода, мужское мышление и проблемы. Во многом это помогло мне лучше понимать противоположный пол, кроме этого, я признала в себе свои собственные внутренние мужские качества, которые проявляют себя в моей жизни. Такие как достижение поставленных целей, видение пути, отвага и смелость, тяга к приключениям, способности находить выходы самостоятельно, умение полагаться на свои силы и многие другие, что оказывают мне значительную помощь. И это признание своего внутреннего мужчины необходимо для каждой женщины, как и для мужчин, необходимо однажды почувствовать и признать свою внутреннюю женскую сторону. После этой жизни ещё было очень много погружений в мужские инкарнации, и это стало уже привычным.

Р: Вода… какая она для тебя?

М: У меня уже образы пошли морские… Море чёрное, тёмное, холодное. Сейчас хоть и лето, но вода холодная. Берег – каменный, крупный булыжник. Чайки летают. Небо пасмурное. Справа вытащена лодка на берег. Деревянный корабль – двенадцатиместный, щиты по бокам, парусный.

Р: Ты знаешь этот корабль?

М: Нет. Как Марина, я его впервые вижу. Он знает.

Р: Значит, ты мужчина в том воплощении?

М: Да. Штаны закатаны по колено. Молодой, 23 года.

Р: Ты знаешь, почему оказался на берегу моря?

М: Да. Потому что моряк.

Р: Тебе что-то нужно сделать?

М: Да. Есть команда. Сбор запасов, охотимся, собираем воду из ручья в бочки.

Р: То есть вы высадились, чтобы пополнить свои запасы для дальнейшего плавания. Да?

М: Да.

Р: Вы впервые на этой земле?

М: Ощущение, что нет. Есть такое понимание, что обычно здесь можно пополнить запасы. Вечереет. Ночевать будем на берегу.

Р: Давай посмотрим самый важный момент этой жизни?

М: Мне тяжело с ходу «перепрыгнуть». Надо немножко последовательно.

Р: Хорошо. Давай ты глубоко подышишь, а я посчитаю. Мы посмотрим, что будет происходить чуть позже? Самый важный момент вашего нахождения на острове. Один, два, три.

М: Сейчас вечернее время. Мы, команда, развели костёр, жарим дичь. Кабана жарим на вертеле. На острове ничего особого нет. Нас 12.

Р: Куда вы следуете? Куда дальше ваш путь лежит?

М: Дальше мы пойдём куда-то, где теплее. Я чувствую себя молодым моряком, то есть для меня это как будто второй такой поход. Для меня это несколько в новинку, я ещё не имею большого опыта.

Р: Тебе нравится то, чем ты занимаешься?

М: Да, нравится. Тело приятное очень, плечистое. Они гребут вёслами.

Р: Давай посмотрим момент, когда вы восполнили уже запасы и отправляетесь дальше, чтобы понять, куда вы плывёте?

М: Лодку надо скатить при помощи брёвен. Мы дожидаемся прилива, чтобы вода подошла ближе. Подкладывают брёвна под корму лодки. Её сзади толкают, она съезжает по этим брёвнам в воду. И в воде тоже немного подкладывают ещё какое-то время, пока мелко. У лодки небольшое дно, там нет трюма. Лодка достаточно простая, есть небольшое дно, там припасы хранятся, но большая часть всего – снаружи.

Р: Скажи, пожалуйста, вы ходите в походы. Судя по лодке, вы – не торговцы, не завоеватели. Много не положишь, не увезёшь. Ты знаешь, чем занимается команда? Для чего она плавает? Ты говоришь, что вы поплывёте дальше в тёплые места?

М: Они устраивают небольшие набеги, не война, а набеги, как банда, что ли…

Р: Давай немного вперёд. Посмотри, пожалуйста, куда они плывут? Вот они спустили лодку и плывут. Место их назначения? Куда они дальше приплывают? Что происходит?

М: Сейчас я уже вижу, что жарко. Они гребут раздетые, голый торс. На вёслах идут, ветра нет практически. Есть пальмы… Тёплые места. Вижу здания квадратные глиняные, оштукатуренные. У меня ассоциации, что это как будто Испания или Турция, какое-то Средиземноморье.

Р: Возможно, у них есть отличительные черты одежды? Какие-то особенные шаровары или отличительные знаки?

М: Не могу сказать, что у них есть какие-то специальные отличительные знаки. Штаны обычные, в полоску, широкие очень. Одеваются, снаряжаются. Кожаные сапоги, рубаха, кольчуга, пояс, шлем. Жарко летом в таком виде, но необходимо для защиты.

Р: Какой цвет кожи, цвет волос?

М: Светлые. И кожа светлая, и волосы светлые.

Р: То есть они в полном обмундировании?

М: Нет, это лёгкое обмундирование. Есть и тяжелее.

Р: А в руках что? Какое оружие?

М: Щит. Нож ещё есть. Меч на поясе. Нож в сапоге.

Р: То место, на которое они собираются напасть, они уже нападали на них? Они знают их?

М: Мне кажется, да. Это какое-то поселение, типа деревни.

Р: Давай посмотрим, как они нападают, как ты участвуешь в набеге на поселение.

М: Они высаживаются чуть поодаль, чтобы лодку не заметили с моря. Здесь есть какая-то коса. Они прячут лодку за изгибом земли, за этой косой. Высаживаются.

Р: И будут идти пешком, да?

М: Да, идут пешком. Чуть вверх идут. Тут возвышенность, поселение находится на возвышенности. Сзади горы вижу на горизонте, глиняные домики. Всё, кто-то увидел. Женщина закричала, побежала.

Р: А что женщина закричала? Как она вас назвала?

М: Мне сложно сказать, она просто кричит в истерике: «ААААААА!». Но что-то на своём кричит, да.

Р: Ты не понимаешь её язык?

М: Нет, не понимаю.

Р: Они говорят на другом языке, отличном от вашего?

М: Да. Это другой язык.

Р: Хорошо. Давай ещё немножко вперёд, мы посмотрим, что вы забираете в поселении, какие товары, предметы вам нужны в этом поселении? Может быть, кто-то вам нужен?

М: Нет, люди нам не нужны. Я смотрю, они, кто могут, просто убегают из деревни куда-то выше, в горы убегают. Кто-то запирается, но это не лучший вариант. Они знают, что лучше сбежать. Некоторые мужчины сопротивляются с вилами. Один есть с какой-то саблей. Но это мирное поселение, здесь воинов нет.

Р: И оно, наверное, небольшое?

М: Небольшое, да. Очень маленькое. Может быть, тут 10–15 семей живут.

Р: Чем они занимаются? Что вы у них забираете? Что-то происходит?

М: Они бедные. Тут особо и забирать у них нечего, на самом деле. Мы обыскиваем дома. Какие-то монеты есть, мешочки… серебряные монеты. Забираем эти монеты и ещё всё, что приглянется. Но особо тут не на что смотреть, достаточно бедная утварь. Если находится оружие, то забираем оружие.

Р: Я тебя правильно понимаю, вам не требуется ни еда, ни скот? Вы забираете то, что можно унести и потом можно обменять либо продать?

М: Да, мы берём только то, что имеет высокую ценность и при этом маленькое – украшения, металл, оружие. Скот не угоняем. Взяли несколько клеток с курами, чтобы есть их в дороге.

Р: Ты понимаешь, насколько далеко это поселение от места, где ты живёшь?

М: Далеко. Мы ещё будем долго возвращаться, останавливаясь в других местах. Это крайняя точка нашего пути.

Р: Это вы заехали так, на всякий случай, да? Вы там не первый раз, брать там, вы знаете, нечего. Это на всякий случай, получается?

М: Нет, нету цели конкретной. Просто оно по пути следования находится, мы сюда забегаем, пополняем запасы, если что-то ценное нашлось – забираем и всё. Население сильно не сопротивляется. Двое мужчин сопротивлялись – они погибли, а остальные убежали. Это и правильно, что они так сделали.

Р: То есть вы целенаправленно никого не убиваете?

М: Нет, у нас нет цели убивать.

Р: Давай посмотрим самый важный момент в этой жизни? Что самого важного в этой жизни для тебя?

М: Я сижу в помещении, что-то типа таверны, тёмное помещение. Горят свечи, освещено свечами, темно. Здесь много мужчин-воинов. Запах пота и крови затхлый. Пьют пиво, едят мясо, веселятся. Я уже постарше, лет 30. Я разговариваю с кем-то, наверное, со своим товарищем. Я говорю, что мне надоело набеги совершать, мне надоела такая жизнь, я хочу спокойной оседлой в каком-то месте жизни.

Р: Как он к тебе обращается?

М: «Зеиман»… как-то… «Зейман».

Р: А он что тебе говорит?

М: Он чуть постарше меня. Он говорит: «Да ты что? Да зачем?». Я говорю, что наш образ жизни недолговечен, такие, как мы, рано умирают. Я говорю, что уже насмотрелся, что хочу пожить спокойно, хочу семью. Но товарищ не одобряет, говорит, что я говорю ерунду, он любит такой образ жизни.

Р: Подскажи, пожалуйста, у вас народ может же заниматься чем-то, помимо набегов?

М: Может чем-то…

Р: Что-то производить, выращивать, да? То есть оседло может жить?

М: Есть кто-то, кто живёт оседло, да…

Р: Скажи, а у вас все мужчины занимаются набегами?

М: Многие, скажем так. Многие. Это как сезонная работа.

Р: А когда нет набегов, сезонной работы, чем занимаются мужчины, в частности, ты? Что ты делаешь?

М: Ловлю рыбу.

Р: Тебе это нравится?

М: Я не могу сказать, нравится или нет. Просто это обычно, просто так и должно быть. Просто ловлю рыбу и всё.

Р: Ты хотел бы жить оседло. А чем бы ты хотел заниматься?

М: Я хочу уйти отсюда. Я не хочу жить на море.

Р: У тебя есть семья?

М: Сейчас нет.

Р: Давай посмотрим момент, когда ты принял какое-то решение. Смог ли уйти или там и остался?

М: Я ухожу по реке, на небольшой лодке вёсельной, маленькой, двухместной. Я складываю туда свои вещи, какие-то мешки кожаные. У меня есть деньги. Этот образ жизни с набегами позволил мне достаточно богатым человеком стать, скажем так. У меня семьи не было, мне некуда было это всё тратить. Оно накопилось. У меня даже сундучок какой-то есть с драгоценностями.

Р: Куда ты плывёшь?

М: Плыву по реке вверх против течения.

Р: Ты просто плывёшь или ты знаешь свою цель?

М: Нет, я не знаю.

Р: Тебе хочется где-нибудь, только не здесь, да?

М: Я просто уплываю с этого места в какое-то другое.

Р: Один?

М: Да, один.

Р: Ты рад? Что ты чувствуешь в настоящий момент?

М: Я не могу сказать, что я рад. Я просто чувствую, что это правильное решение, что теперь у меня может начаться какая-то другая жизнь.

Р: Давай ещё немного вперёд и посмотрим, где ты обосновался и как сложилась твоя жизнь после переезда? Куда ты прибыл?

М: Какое-то поселение по берегу реки. Я здесь останавливаюсь, продаю лодку. Покупаю лошадь. Кочую глубже в материк.

Р: Какой ландшафт?

М: Сейчас достаточно холодное время года, наверное, поздняя осень. Ландшафт – поля, леса.

Р: Поля возделываются?

М: Возле поселений – да, тут есть поля, которые возделываются, есть долины естественные, но их не так много. В основном – лес.

Р: Скажи, ты скачешь на лошади?

М: Иду медленно.

Р: Идёшь рядом с ней, да?

М: Да.

Р: Вглубь страны?

М: Да.

Р: Ты хотел бы жить один или найти поселение себе по душе? Как ты чувствуешь?

М: Да, я хотел бы найти поселение по душе, какое-то, где бы мне понравилось место.

Р: Давай ещё немного вперёд, посмотрим, нашёл ли ты такое поселение?

М: Да. Я здесь остаюсь, потому что здесь есть женщина, которая мне нравится.

Р: Она говорит на одном с тобой языке?

М: Нет. Тут другой язык, но что-то есть уловимое, схожее.

Р: Как вы понимаете друг друга?

М: Как я понимаю? Я достаточно долго в пути по этим местам. Мне приходится общаться с людьми, постепенно я изучаю язык. То есть когда я дошёл уже сюда, это года три уже моего странствия, я уже на уровне «моя твоя понимай» могу разговаривать.

Р: Скажи, ваши чувства взаимны?

М: Тут, скорее, я даю за неё хорошую оплату её отцу, выкупаю, наверное. Но она не против, она не сопротивляется, она, в принципе, довольна таким раскладом.

Р: Женщина молодая?

М: Да, молодая, лет 20, может, даже 19.

Р: Совсем молоденькая девочка, да?

М: Мне кажется, для этого времени это самое время выходить замуж, даже, может быть, поздновато. Немножко засиделась.

Р: Ты постарше её?

М: Да, мне лет 35, наверное.

Р: Давай ещё немного вперёд. Вы живёте вместе. Как ты зарабатываешь? Как ты содержишь свою семью?

М: Мы построили дом в этом месте, сруб. Деревянный сруб. Здесь все в таких домах живут – из дерева. Я охочусь. У меня большой капитал. То, что у меня есть, то, что я накопил за эти годы в походах – это очень много, особенно для этих мест. Мне не надо что-то особо делать, чтобы обеспечивать семью. Просто промышляю охотой.

Р: Ты добываешь пищу, да?

М: Да.

Р: У вас есть дети?

М: Да, двое детей.

Р: Как ты к ним относишься?

М: Тепло. Даже можно сказать, что я их люблю. Хорошо я к ним отношусь.

Р: А кто твои дети – мальчики, девочки?

М: Мальчик и девочка.

Р: Давай ещё немного вперёд. Момент, когда ты уже достиг преклонного возраста… Что ты думаешь? Как ты смотришь на прожитую жизнь?

М: Не достиг преклонного возраста.

Р: Что произошло?

М: Я вижу, у нас есть какой-то совет поселения. Меня расстраивает, что ко мне относятся, как к чужаку, потому что я не из этих мест, потому что они не хотят меня послушать.

Р: А в совет взяли тебя, да?

М: Я хочу объединить несколько поселений в одно и сделать совместную оборонительную группу.

Р: А зачем тебе это?

М: Какое-то время неспокойное.

Р: И ты хочешь защитить народ, с которым живёшь?

М: Да, я здесь завёл семью, я хочу защитить это место. У меня есть воинские навыки, я воевал, я знаю, как это делать. И я хочу объединить несколько соседних поселений, чтобы мы защищали эту территорию совместными усилиями.

Р: А люди, с которыми ты живёшь, никогда не воевали? Они не знают, что это?..

М: Ну, такого опыта войны, как у меня, у них нет. У них есть оружие, есть какая-то небольшая подготовка. Но они обычно находились здесь и никуда не выбирались, и они не знают, каким может быть мир, и они не имеют нужных навыков. Если к нам придут обученные воины, то они не смогут с ними ничего сделать.

Р: Как ты думаешь, почему они так и не приняли тебя за своего?

М: Они говорят, что я чужак. «Почему мы чужаку даём слово? Почему мы чужаку даём управлять нами?». Это гордыня. Просто главы этих деревень считают, что я хочу занять их место, подвинуть их. Они не хотят терять своё положение. Они таким образом пытаются меня исключить, говоря о том, что я чужак и не имею права тут распоряжаться.

Р: Ты настаиваешь на своём? Ты же хочешь защитить семью?

М: Да, я настаиваю на своём.

Р: К чему это приводит?

М: Это приводит к тому, что меня убивают.

Р: Односельчане убивают?

М: Это не односельчане. Это, скорее, соседи. Не односельчане. Я же говорил, что несколько поселений хочу объединить, чтобы они вошли в состав одного, чтобы мы единой землёй были.

Р: И соседи убивают… Они тебя убивают в бою?

М: Нет. Это убийство лживое, исподтишка, ножом в сердце.

Р: Что ты в этот момент думаешь, ощущаешь?

М: Я думаю, что мне грустно, что так получилось. Несправедливость какая-то.

После этой жизни остался неприятный осадочек от такой внезапной смерти и неисполнения своего задуманного плана. Как некоторая сжатая неразрешённая энергия. Потом в пространстве «Жизнь между жизнями» эту энергию освободили и произвели небольшое исцеление этой травмы, опыт был интегрирован. Самым важным было здесь ощутить сознание мужчины, его тело, его решения и выборы. Кстати, я потом в интернете узнала, что ЗЕЕМАН, ЗЕЙМАН – (стар.) от гол. zeeman, т. е. «морской человек»; человек, знающий мореплавание, искусный в мореходстве. Ценно само желание Зеймана уйти от судьбы морского разбойника в мирную оседлую жизнь и защищать то, что ему стало дорого. А это говорит о том, что человек способен меняться в лучшую сторону.

Камчатка

Запрос на следующую работу состоял в том, что у меня внутри было некоторое ощущение недоверия мужчинам. Такое чувство, что на мужчину нельзя положиться, и это приведёт к чему-то плохому. В связи с этим было подсознательное решение «чтобы выжить, надо сделать всё самой». Что с одной стороны неплохо и развивает самостоятельность, чего у меня не отнять, но с другой стороны – это вызывало очень сильное ментальное и эмоциональное перенапряжение. Такое чувство было связано с каким-то глубинным страхом на выживание и неспособностью получить помощь. И мне было совершенно невозможно самостоятельно разобраться с этой проблемой, так как в обозримом прошлом не наблюдалось никаких таких ситуаций, которые бы поставили меня на грань жизни и смерти из-за мужчин. Этого и не могло быть, ведь корень проблемы оказался намного глубже в жизни на Камчатке во временном периоде, который невозможно определить. В то время мужчина мог просто уйти за добычей и не вернуться по неизвестным причинам, оставив мать с четырьмя детьми выживать в тундре самостоятельно.

Р: Тогда, когда будешь готова, расскажи, пожалуйста, где ты находишься, какая ты.

М: Это берег моря, с самого начала именно он появился. Вулканический песок, чёрный. А море холодное. Это океанский берег. Холодная вода.

Р: Кто ты, ты видишь своё тело? Мужчина ты или женщина?

М: Женщина, определённо.

Р: Цвет кожи?

М: Мне кажется – азиатка.

Р: Сколько лет тебе?

М: В районе тридцати.

Р: Ты там живёшь? Что ты там делаешь? Купаешься, живёшь рядышком?

М: Да… я собираю моллюсков.

Р: Это заработок её или она кормится так?

М: Нет, пропитание. Я хожу по берегу. Тут достаточно мелководно и они на мелководье. Вот раковины, я их собираю.

Р: А во что ты их собираешь, во что складываешь?

М: Корзина плетёная, широкая такая (показываю руками размер с таз)…

Р: Много там ты уже насобирала?

М: Средне.

Р: Хорошо, а что ты потом будешь делать с этими моллюсками? Куда ты понесёшь их?

М: Мы их едим…

Р: У тебя есть семья? Или с кем ты кушаешь?

М: Я вижу только детей.

Р: Сколько деток? Это твои детки?

М: Да. Я вижу двоих, но приходит, что их четверо. Три мальчика и девочка.

Р: Они какого возраста?

М: Девочка младшая, ей два с чем-то. Мальчики – пяти, десяти и четырнадцати лет.

Р: А муж есть у тебя?

М: Он как будто есть и нет одновременно. Он ушёл… но я считаю себя замужней.

Р: А ещё, что ты чувствуешь? Тебя что-то тревожит?

М: Да… у меня тревога от того, что его нет и вестей нет. Я не знаю, что будет дальше и у меня нарастающее ощущение, что мне придётся самой обо всех заботиться. У меня такое чувство, что он уже не вернётся. Это интуиция. То есть я сознательно жду с нетерпением, я беспокоюсь, но у меня ощущение, что он не придёт. Уже прошло много времени. Прошла зима, весна, лето уже. Третий сезон.

Р: Давай посмотрим, узнаем, что произошло с ним. Хочется тебе узнать?

М: Вот середина осени. Уже прохладно, лежит мелкий снег. Как будто приморожено, но снега практически нет, нет плотного снежного покрова. Он собирается на охоту или рыбалку… нет… это не рыбалка… всё, я поняла… они охотятся на морских млекопитающих.

Р: Хорошо, давай немного перемотаем вперёд, какая-то важная для тебя точка.

М: Значимый момент в том, что он не возвращается. Они далеко ходят. Мужчины собираются группами и уплывают на лодке за морскими животными. Это надолго. На месяц или полтора. Но уже прошло в районе трёх месяцев. Уже зима, но его нет. Он к зиме должен был привезти запасы.

Р: Давай посмотрим, есть в твоём этом воплощении та точка, в которой ты точно знаешь, что он не придёт? Или ты что-то про него узнаёшь…

М: Нет, я не узнаю. Вот лето, и я уже собираю ракушки. Сижу на возвышенности и смотрю на море. Я понимаю, что он не вернётся. Я понимаю, что что-то произошло. Надежда иссякла.

Р: Хорошо, давай ещё вперёд перемотаем до значимого момента.

М: В этой безысходности я понимаю, что надо что-то делать. Мы пережили эту зиму худо-бедно. Но я не смогу собрать нужные запасы сама, чтобы пережить ещё одну зиму. Я не вижу с собой рядом двух своих сыновей. Я их отправила куда-то. Они как бы ушли в поселение более крупное. Зачем они ушли? Они пошли на поиски новой жизни.

Р: А с тобой остались младшие?

М: Да, со мной остались младшие двое. Двое ушли, двое остались.

Р: Ты их отправила, дальше ты можешь прокормить семью? Может, за тобой кто-то ухаживает? Друзья есть?

М: Нет, мы отшельники. Мы живём в уединении, тут других взрослых, кроме меня, нет. Я понимаю, что вообще не на кого рассчитывать. Если сложу руки – мы не выживем. Я жду известий от сыновей. Они пошли обустроиться на новом месте и должны за нами вернуться. Старший должен найти работу.

Р: Давай чуть-чуть вперёд. Как твоя жизнь проходит дальше?

М: Сейчас тёплый сезон и я собираю ягоды. Я их сушу. Грибы… пришёл старший сын. Он принёс мясо тюленя. Этого тюленя мы вялим. Режем на тонкие лоскуты мясо и развешиваем. Это начало осени. Я сыновей отправила весной, а сейчас уже начало осени. Он вернулся достаточно быстро. С такими вестями, что мы можем перебраться в поселение. Там его приняли учиться охотиться. И ещё он начал учиться выделке кожи. Он говорит о том, что мы все можем туда перебраться. Он брата с собой не взял. Брат остался там с кем-то. А старший пришёл с мясом тюленя. Мы решаем, что сейчас ещё тепло… наверное, конец августа, начало сентября… ещё достаточно тепло. Но через месяц где-то начнёт холодать. Мы за это время сделаем ещё небольшие запасы, пока мы тут, и двинемся. Мы ждём, когда придёт мороз… о, вот почему… я поняла… у нас транспорт – сани. То есть мы ждём, когда приморозит, и можно будет тянуть сани. Чтобы перевезти наши пожитки. Пока ещё подготовка – собираю коренья, сушу травы, ягоды, грибы. Всё, что вижу – всё сушу.

Р: А внутри, какое состояние?

М: Я уже смирилась и понимаю, что перемены неизбежны. Мне нравилось тут в уединении жить, но я понимаю, что мы не сможем тут выживать без мужчины, без охотника.

Р: Скажи, пожалуйста, узнаёшь в старшем сыне кого-то из нынешней жизни.

М: Да, это мой нынешний муж. Да, есть такое ощущение.

Р: А остальных узнаёшь?

М: Не знаю, мне сложно…

Р: Хорошо. А что дальше, вы перебрались в это поселение? Переехали?

М: Вот мы на сани складываем наши пожитки. Мы сворачиваем… я не знаю, как это называется… чум, наверное. Такое жилище… каркас, покрытый шкурами. Я вижу, что сын помогает его собирать. Я заворачиваю шкуры.

Р: Ты тепло уже одета, уже зима?

М: Ну, да. Такая оленья шуба по колено у меня. Это даже не шуба, а как рубашка из шкуры у меня. То есть она не застёгивается, а просто надевается через верх. На сани всё собираем… здесь какая-то загвоздка с санями… с тем, кого запрягать в сани. То ли оленя, то ли собак… у меня есть одна собака… да, этого недостаточно. Нужны олени. Да, я продолжаю сборы, а сына сейчас рядом нет. Он ушёл за оленями для этих саней. И у меня опять это чувство, от того, что он ушёл – моя опора. Это страх его потерять. Я готовлюсь к новой жизни, но мне страшно, я думаю «а вдруг, он тоже не вернётся». Мы уже и дом собрали, я не смогу его сама обратно разложить.

Р: Почувствуй, где-то в теле ты чувствуешь это?

М: Да, страх в солнечном сплетении.

Р: А что тебе хочется в этот момент сделать? Когда ты чувствуешь этот страх?

М: Я чувствую злость, я хочу кричать. Я боюсь, меня это злит, я хочу кричать.

Далее идёт работа с эмоцией через инстинкт по технике RPT (Reference Point Therapy – Терапия Ключевых или Опорных Точек), созданной Саймоном и Иветтой Роуз (Австралия). После проработки напряжение спадает.

М: Да, мне стало поспокойнее. Мне стало легче.

Р: Хорошо, давай дальше промотаем?

М: Сын пришёл с двумя оленями.

Р: Хорошо, ты рада? Что ты чувствуешь?

М: Конечно, я рада. Мы прибыли в это поселение.

Р: Много там таких строений?

М: По нынешним меркам это немного, но для того времени и места – это много. Двадцать семь семей живёт.

Р: Как тебя приняли там?

М: В общем-то они были готовы к принятию. Сын же приходил. Он сказал, что мы придём. Они ждали. Нам помогают устанавливать дом, наше жилище. Младший сын на это время, пока уходил старший, жил в одной семье. Я благодарна. Этой женщине, что его приютила, я приношу в дары ягоды, что я сушила. В этой местности мало такого. Поэтому мы жили в отдалении, там больше растёт всего. Я её благодарю за то, что она смотрела за моим сыном. Его приняли в семью, его не ущемляли, пока была такая ситуация, о нём заботились. Сын переходит жить к нам. Он очень сдружился с той семьёй. Они играют, много общаются, обучаются вместе. Их учат какому-то ремеслу. Они стругают из дерева. Они что-то делают, типа ложек. Я рада, что он сдружился и нашёл сверстников. Я понимаю, что моим детям здесь будет лучше жить, потому что здесь много их ровесников живёт. Они будут общаться.

Р: Перематываем ещё вперёд?

М: У меня есть тоска о том, что я осталась без мужа.

Р: Тут никаких рядом мужчин нет?

М: Тут есть в селении мужчины. Но, как бы… несвободные… скажем так. Нет интереса ни у меня к ним, ни у них ко мне. Я живу одна и мне от этого тоскливо, хоть я и живу теперь в поселении, тут проще, с нами делятся пищей. Старший сын ходит на охоту с мужчинами. Тут выживать намного проще. Мы спокойны, мы знаем, что не будем голодать. Но в целом мне всё равно одиноко.

Р: Скажи, пожалуйста, где в теле это чувство одиночества?

М: Здесь повыше (показываю) в центре груди.

Далее работаем над отпусканием чувства тоски от одиночества через энергетическое дыхание.

Р: Пусть к тебе придёт какая-то важная информация, которую ты должна знать сейчас.

М: Эта жизнь, которую мы посмотрели – это лично мой опыт. Он не относится к роду. Это мой личный опыт, но в роду есть такие же программы. Есть установка «всё сама». Сейчас мой род был выбран по созвучию программ.

Р: Как лучше сделать, чтобы отпустить все эти блоки, зажимы, тоску в груди?

М: Я как будто погружаюсь в белую воду, как в молоко и она растворяет эти блоки (проходит некоторое время). Мы можем продолжить.

Р: Нужно ли тебе ещё что-то сделать?

М: Сейчас это и делается, я отпускаю страх, который закрепляет эту установку. Отпускаю чувство разделения.

Р: Посмотри, какие задачи рода ты можешь уже закрыть?

М: Как я и говорила – род по созвучию. То есть тут есть такие же программы, как и эта во мне, она у меня переходила по многим жизням. Я могу через свою жизнь внести изменение в свою ветку рода. Сейчас, изменив себя, убрав программу «я сама», я могу очистить материнскую ветку рода.

Р: Это твоя задача в роду?

М: Ну, можно и так сказать, я сюда пришла, потому что я могу сделать эту работу.

Р: Есть ещё какие-то задачи по роду, которые тебе нужно решить?

М: Нет, я слышу «будь свободна». Это единственная родовая задача, связанная с недоверием к мужчинам, неверием в мужчин. Поэтому я сюда притянулась в этот род. Это основное. Проработав это, от меня больше ничего не требуется. От всех остальных программ этого рода я свободна. Моя задача – замечать эти проявления, если такие программы будут проявляться, вспоминать этот сеанс и входить в состояние отпускания.

Р: В какой-то момент твоё тело делает последний вдох и выдох, перемещаемся в последний день той жизни, последний момент. Сколько тебе лет, где ты находишься?

М: 53 года. Я вижу несколько моментов. Я просто в своих обычных делах, у меня обессиливание, и я падаю, давление, что ли. А потом я лежу уже дома.

Р: С тобой кто-то находится рядом?

М: Да, моя дочь уже повзрослевшая. Сыновья своими мужскими делами занимаются. А дочь за мной ухаживает. Она меня поит из чашки.

Р: В какой-то момент твоя Душа покидает тело, и ты поднимаешься над телом и смотришь на всё со стороны, можешь попрощаться с этим местом, с этой жизнью. Твоя Душа поднимается всё выше и выше над этими местами, над этой местностью. И ты с радостью устремляешься вверх, выше и выше. И в какой-то момент ты попадаешь в пространство «Жизнь между жизнями». Ты там?

М: Да.

Р: Тебя кто-то встречает?

М: Мне особо не нужны встречающие. По просмотренной жизни, в общем-то, всё ясно. Опять жизнь с тем же самым уроком. Из жизни в жизнь я не могу никак его пройти. Это урок непривязанности. В просмотренной жизни я была очень привязана к мужу и то, что его не стало – доставляло мне огромные страдания. И из-за этого я не жила свою жизнь в полной мере, получая удовольствие. Этот урок непривязанности проходит у меня через несколько жизней. Это чувство разделения. И важно понять, что на самом деле нет разделения. Любое разделение – временное, оно не реальное. Разделение – это иллюзия. И сейчас мне надо с этим наконец-таки решить. Эта задача проходит красной нитью по моим воплощениям.

Р: Может тебе надо что-то специально ещё делать?

М: Осознание этого и работа над тем, чтобы жить в моменте сейчас без привязок к кому-либо – этого достаточно. Эта история в разных вариациях, но с одним и тем же смыслом в ещё одной жизни. Часто я прихожу в женских телах, женщина сильнее чувствует привязанность.

Р: Смотри, какой парадокс, с одной стороны – есть программа «я сама», с другой – такая привязанность и недоверие мужчинам.

М: Недоверие как раз от этого, это из-за боли разделения. Недоверие формируется на этой основе. Что-то происходит, мужчина исчезает по тем или иным причинам или не выполняет свои обязанности, и мне это доставляет боль. Эта привязанность мне доставляет боль. Мне надо развивать не привязанность. А из-за этой боли и начинаю принимать всякие глупые решения, типа «я сама» и «мне никто не нужен». Вот так вот.

Действительно, эта жизнь была одной из цикла жизней про урок непривязанности. То же самое было в воплощении Авдотьи, которая никак не могла отпустить своего погибшего брата и в инкарнации викинга Йохана. Так, не изучив какой-то важный урок, Душа воплощается снова и снова, пока всё-таки не научится в полной мере.

Ещё вы могли заметить, как в этом сеансе поднялся разговор относительно родовых программ. Каждая Душа выбирает себе свой земной род для рождения по созвучию тем задачам, которые Душа хочет реализовать. И чаще всего родовые программы соответствуют нашим урокам, которые нам предстоит пройти. На этом сеансе я осознала, что у меня есть лишь одна задача перед родом, а именно – очистить свою материнскую ветку от истощающей программы «я всё сама». В остальном я свободна от родовой кармы и могу вольно вершить свою судьбу самостоятельно. Часто нужно осознать, по каким причинам вы рождены именно в этому роду, исполнить свои обязательства перед родом. Это важные уроки для вашей Души. И никто кроме вас не сможет этого сделать. Вы способны по праву рождения и свободы воли, через трансформацию себя, трансформировать и всю свою родовую энергию. Таким образом, мы делаем информационную структуру нашего рода чище и светлее. Следовательно, к нашим потомкам перетечёт по родовым каналам намного больше созидательного вместо разрушительного.