Текст книги "Право на девочку. Том 2"

Глава 17

– Ты где, Лидок? Кидай адрес, я сейчас за тобой подъеду. Поболтать хочу, соскучилась по тебе, сил нет.

Лида была рада слышать голос подруги. Она тоже по ней соскучилась.

Мирон уехал на работу рано. Насколько Лида успела осознать сонным сознанием, ещё шести не было. Он осторожно встал с кровати, стараясь её не разбудить. Лида потянулась за ним, её остановили тихим:

– Спи.

Она привыкла провожать Олега на работу, собиралась подобным образом поступить и с Мироном. Для неё это естественно. То ли нервы сдали, то ли беременность и гормоны сказались – Лида не знала, но в конечном итоге она не встала. Порывалась, открывала даже глаза и снова проваливалась в сладкую дремоту. Сил подняться не нашлось. Сквозь дремоту она слышала, как Мирон двигается по квартире, как принимает душ. Она даже поймала себя на том, что улыбается, прислушиваясь к звукам в квартире.

Потом он погремел на кухне. Затем вернулся в спальню, поцеловал её в лоб, укрыл плотнее одеялом и вышел.

Лида проснулась в начале седьмого. Встала, прошлась по квартире, лениво потягиваясь и отмечая, как приятно ступать на теплый пол. Первым делом прошла на кухню и увидела ключи от квартиры. Вроде бы и логично, но что-то ёкнуло внутри при виде тяжелой связки. Девушка подошла и взяла её в руки.

Серьезнее не бывает…

Тогда почему она снова улыбается? Беспричинно, просто так. Её губы растягиваются в улыбке, и на душе легко и хорошо.

Лида никуда не спешила. Поставила кофе, решив, что с утра одну чашку капучино она всё же себе будет позволять. Гинеколог тоже подтвердила, что можно, тихо заметив, что порой мамочки впадают из крайности в крайность. А как тут не впадать, если ребенок воспринимается, не как нечто само собой разумеющееся, а как чудо из чудес?

Приготовив кофе, Лида прошла к окну, потом осторожно приоткрыла дверь на балкон, идущий на две комнаты. Балкон был мало обустроен, здесь находились не разобранные коробки, валялась небрежно брошенная верхняя одежда, при виде которой в Лиде сразу проснулось возмущение. Кто же так обращается с дорогими вещами!

Но пол тоже был теплым. Лида ступила босыми ногами на паркет, поиграла пальчиками, прислушиваясь к своим ощущениям.

Мебель на балконе имелась – кресло из ротанга. На нем даже лежала подушечка, на которую Лида и опустилась.

Идеальное утро, не правда ли?

Сегодня девушка планировала поговорить с директором. Мирон вчера не зря заговорил про работу. Хотела ли она дальше работать? Тренировать девочек, ездить с ними на выступления? Первой реакцией Лиды было категоричное «несомненно». Как это она бросит всё?! Нет-нет, никогда, ни за что! Без неё девочки не справятся, их отдадут новому руководителю, и что тогда? Всё пропало? Весь её многолетний труд?

Хорошо, что Лида была одна и её ироничного смеха никто не слышал. Известно, смех без причины – признак дурачины.

Она на самом деле решила, что незаменима и её навыки неповторимы? Бесспорно, девочки по ней будут скучать, некоторые первое время покидают смайлики плаксивые в чат, а потом забудут. У каждой своя жизнь, свои увлечения. Особенно в тринадцать-шестнадцать лет. Не стоит преувеличивать свою значимость.

Вопрос в другом: сможет ли она без работы? Положа руку на сердце? Ответ не вызывал колебаний. Сможет.

Лида работала в браке, потому что иначе не вывезти ипотеку и другие расходы. Хотелось думать, что она востребованный специалист. Но знала, что у Олега пару раз сослуживцы, с которыми он потом разругался – хорошо, что дело не дошло до драки, – спрашивали, а не подрабатывает ли Лида в ночных клубах у шеста. Если вспомнить, то и Мирон первым делом решил, что она танцовщица.

Работа – это обязанность. Тут понятно и без лишних слов. Чтобы сходить в ту же больничку, надо отпроситься, потому что не всегда время приема будет выпадать на утро. И много ещё чего. Например, Лида хотела бы больше гулять, возможно, записаться на курсы для будущих мамочек, изучить гимнастику для беременных и не думать про то, что надо бежать на работу. Тем более, когда живот будет большим.

Не карьеристка она. От слова совсем.

Мирон же намекнул, что она может не работать? Лида задумчиво посмотрела в окно.

Не поспевает она за изменениями в своей жизни. Но разве эти самые изменения не прекрасны?

Лида приняла решение: дорабатывать до декрета не будет. Поговорит с Мироном, директором. Последнюю сегодня предупредит.

Звонок от подруги поступил во время завтрака.

– Я ем.

– Прекрасное занятие. Тебе положено сбалансировано питаться. Ты уже советовалась с диетологом? Что тебе сказал врач? Ой, короче, не по телефону. Так, сейчас тогда я за тобой заеду. Сильно не налегай – поешь со мной в кафе. Буду через двадцать минут.

– Стой, Лиска. Я у Мирона.

– Э-э-э… Где? Я правильно расслышала? У Скифского?

– Ты всё правильно расслышала, подруга.

– Долго же мы с тобой не виделись. Такие страсти происходят, а я не в курсе.

– Ввожу в курс дела.

– Нет, дорогуша, мне нужны подробности. Адрес кидай, где живет твой Скифский.

И тут Лиде стало смешно. Она не знала точного адреса.

После недолгих «хи-хи» и «ха-ха» девушки вычислили маршрут по геолокации.

– Ты уйдешь, а потом ворваться-то сможешь? – подтрунила Алиска.

– Мне выдали запасной комплект ключей.

– Вот это я понимаю глобальный подход!

Алиса заехала за ней в указанное время. Лида хотела предложить подруге подняться, передумала в последний момент. Она не хозяйка в квартире Мирона, не стоит переходить грань. Сердце ёкнуло, и в голове промелькнула шальная мысль: пока не хозяйка…

Что-то у неё всё не по-людски выходит. Переехала к мужчине, а на каком основании – непонятно. Или по привычке она слишком заморачивается? Для завтрака с подругой Лида выбрала прогулочный костюм. Удобно и в люди не стыдно выйти.

Лиска встретила её загаром и ослепительной улыбкой. В короткой шубке с ламинированными распущенными волосами она выглядела шикарно, отдохнувшей и счастливой.

О чем Лида и сказала ей первым делом.

– Подружусь с твоим Скифом, прямым текстом скажу ему, чтобы вытаскивал тебя на солнце. Ты чего у меня такая бледнющая? Токсикоз?

– Да где я бледная?

– В рифму ответить?

– Ну тебя. Лучше дай-ка я тебя обниму.

Лида расчувствовалась, на глазах даже выступили слезы, которые она не пыталась скрыть. Чего-чего, а её слез Алиска видела предостаточно, тут стесняться нечего.

– Вот, опять она мокроту развела, – Алиса обняла её в ответ и быстро оттолкнула. – Так, давай в машину, нечего на ветру стоять. Выезжала из дома, погода была отличной, а сейчас, кажется, метель начинается. И да, кстати, я закрываю агентства. Меня решили оставить без средств к существованию.

Последнюю фразу она сказала с легкостью. Не наигранной, не беспечно-шутливой, как можно было ожидать. Не было в ней и затаенной грусти или, наоборот, ярости. Ничего, за что можно зацепиться и попрекнуть её в неискренности.

Лида нахмурилась, но беленький кроссовер обошла, заняв пассажирское сиденье.

– Я обогрев включила.

– Да ты моя заботушка.

Как хорошо, когда близкие люди рядом! Как же сильно Лида любила Алиску! Та ей была куда ближе, чем просто подруга. Она её иначе, как сестрой, не считала. Всегда рядом, всегда вместе. Да, у них так же наблюдались небольшие распри, недопонимания, но они всегда решали все очень быстро. Алиска отличалась легкостью на подъем, не умела держать зла.

Для Лиды её деятельность всегда была табуированной темой. Как она туда попала – это одно. Но как могла руководить – совсем другое. Здесь Лиса проявляла несгибаемую волю. Подруга как-то сказала, что ей помогает любимый. Она знает, что защищена, что в случае возникновения серьезных ситуаций ей помогут. Всегда. Отчасти поэтому Лида была спокойна за Алиску.

И тут такое заявление.

– Можно узнать, с чем связана ликвидация… эээ… «производства»? – Лида не смогла удержаться от небольшой колкости.

Алиска тронулась с места, довольно усмехнувшись.

– Можно.

– И?.. Чего молчим с таинственным видом?

– Сейчас, подожди, вырулю, – Лиса, продолжая наводить таинственность, достала сумочку, открыла и вынула белую прямоугольную коробочку.

Лида на автомате приняла её и нахмурилась.

– Тест на беременность? Мне? Зачем?

Она на самом деле оказалась в тупике. Видимо, её недоумение отразилось на лице, потому что Лиса довольно хмыкнула.

– А при чем тут ты?

– То есть я ни при чем?

– Лидок, я тебя обожаю. Ты такая… непосредственная у меня. Лучше открой и всё поймешь.

Лида, бросив заинтригованный взгляд на подругу, открыла коробочку и достала тест. Уже использованный и показывающий срок две недели. Девушка нахмурилась, несколько секунд всматриваясь в него, а потом резко кинуло в жар, и она порывисто обернулась в сторону подруги. Та отчаянно пыталась делать непричастную мину, но получалось плохо.

– Это… это твой?

– Да-аа, – пропела Алиска, расплываясь в счастливой улыбке и уже не сдерживая радостных эмоций.

Не смогла их сдержать и Лида.

– Ты беременна? Серьезно? Алиска-а-а…

Лида кинулась её обнимать и целовать, получив в ответ смех.

– Тихо, Лидок! Мы на трассе! Я сейчас выпущу руль, и две беременяшки окажутся в кювете! Так что спокойствие, только спокойствие!

– Ты беременна?!

– Да, черт возьми! – чуть громче и радостнее проговорила подруга, восстанавливая ровное движение. – По-моему, в твоем случае я проявляла меньше восторга и недоверия, чем ты в моем.

– Но это же… Слушай, у меня нет слов!

– Можно просто сказать: поздравляю!

– Поздравляю.

– Я хотела дотянуть до кафе и уже в теплом, уютном местечке выложить новость, но поняла, что не утерплю.

– И правильно сделала, такие новости нельзя скрывать. Когда ты узнала?

– Два дня назад.

– И… Ты же сохранишь беременность?

У Лиды на мгновения, на жалкие доли секунды оборвалось сердце. Она точно не знала, кто любовник Алисы, но то, что он женатый и непростой человек, не вызывало сомнений. Если мужчина не захочет ребенка, то могут возникнуть сложности. Давление, угрозы, шантаж. Да чего греха таить! Насильно приведут в клинику под успокоительным каким-нибудь и сделают аборт, пока Алиска в прострации находится.

За эти секунды в голове Лиды черте что промелькнуло. Радость немного схлынула, уступив место врожденной осторожности.

Алиса улыбнулась в ответ:

– Сейчас всё, что ты придумала себе, выкидывай к чертям собачьим. Знаю я тебя, дорогуша. Поди таких ужастиков представила. Заявляю тебе со всей ответственностью: беременность желанная и запланированная. Единственный косяк – мы думали, что я беременеть буду долго. А получилось сразу. Бац и готово. Лида, разве так бывает?

– Бывает.

Подруги посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

– Точно.

– То есть твой таинственный мужчина не против?

– Нет. Более того… Ты ничего не замечаешь? Нет?

– Лиса… Я тебя умоляю. Мне сейчас не до замечаний.

– Вот на это посмотри, – Алиска подняла правую руку кверху и поиграла пальчиками, показывая новое красивое кольцо с крупным бриллиантом. – И осознай, насколько всё у меня резко меняется. Я добилась своего, подруга! Дождалась! Понимаешь…

– Боже… Теперь понимаю…

– Хм… А я вот не понимаю, почему тебя ещё Скифский не окольцевал. Или ты не удосужилась сказать ему «да»?

Глава 18

– Доля, я тебе сейчас задам вопрос, только не ржи, аки конь, хорошо?

– Попробуй.

Пашка хмыкнул в трубку.

Мирон провел рукой по лицу.

Докатился…

– Ты к гинекологу ходил?

Доля, сука, всё же заржал, отчего захотелось ему вдарить по челюсти.

– И что этот твой гинеколог у меня будет смотреть? Вернее, где?

– Что ты стебешься? Я спрашиваю, ходил ли ты с Татьяной в больницу? Сдавал анализы и прочую ебурду?

– Нет. У нас всё нормально, никаких лишних телодвижений с моей стороны не требуется. А у вас? Есть угроза выкидыша?

– Нет.

При мысли, что Лида может потерять ребенка, неприятное, саднящее ощущение появлялось в груди.

Он тоже хотел ребенка. Подумал-подумал и решил, что хочет. Сначала мысль, что он станет вскоре отцом, ошарашивала. Мирон о семье и не мечтал. А тут… Лида с малышом внутри. Круто же!

Терять его не хотелось по многим объективным причинам.

Первая. Для Лиды ребенок был желанным. И это слабо сказано.

Он читал её досье и охреневал. Сухие факты – всё, как обычно. Теперь в новой должности ему часто придется изучать разного рода информацию, собранную на других лиц. Уже приходилось… Читал ровно, без эмоций.

А тут… его выворачивало всего. Сначала от информации про родителей, потом про попытки Лиды забеременеть. И про её диагноз.

Который был не её.

Сначала Мирон не догнал. Перечитал несколько раз сухие факты, пытаясь свести все воедино. Если бы ему удалось абстрагироваться от собственных эмоций, то вышло бы быстрее.

Не получалось.

Ни хрена.

Его рвало на части. Бомбило от того, что он видел.

Лида считала, что она не может иметь детей. Ходила в клиники, проверялась. Вернее, как… Ездила с мужем. Который предварительно посещал их до неё.

Сука!

Ему тоже хотелось в первые минуты набить морду. То есть эта сволочь знал, что именно он бесплодный, но всё сваливал на жену? Молодец! Красавчик!

Но потом, когда схлынул гнев, пришло осознание. Мирон не отличался особой эмпатией по отношению к другим людям. Тем более по отношению к тому, кто жил когда-то с Лидой. Ревность к бывшему мужу у Мирона присутствовала, как бы он ни пытался её гасить. Когда не думал, было проще. Не представлять, как они были вместе, как просыпались в одной кровати, гуляли, строили планы на будущее. Не думать, как они занимались сексом.

Картина голой Лиды в постели с неизвестным мужиком – и голову рвало напрочь. Мирон долго разглядывал фото Олега. Сложно оценивать мужскую привлекательность. Молодой мужчина с приятными чертами лица и светлыми глазами, в которых не виделось агрессии или злобы. Славянская внешность, высокий.

Он любил Лиду многие годы.

И не хотел её отпускать. Чего боялся Машков? Что Лида, узнав, что он бесплоден от него уйдет? Поэтому поддался малодушию и подкупил врачей? Мирону даже счета предоставили.

Мерзко, конечно, и не по-мужски. Но кто он такой, чтобы судить покойника? Противника, которого у него не было и с которым ему не потягаться? Легко рассуждать о моральных ценностях того, кто не может ответить.

Поэтому Мирон не взялся.

– А зачем тогда тебя тащат к гинекологу?

– У Лиды стоял диагноз бесплодия.

– Ого. Что за чудеса медицины? Или медицина тут ни при чем, а просто у тебя бешеные головастики? Стоп, Скиф. А как Лида оказалась беременной? Я помню, мы обговаривали про предохранение с её стороны и то, что ты не будешь пользоваться презиками.

– Тебе в подробностях рассказать, как делаются дети?

В трубке снова послышался довольный смех давнего друга.

Несмотря на то, что они дружили вчетвером, ближе всех Мирону был именно Доля. К нему он шел, когда было хреново и когда, наоборот, всё тянуло на дно.

– Спасибо, сам поумнел на днях. Кстати, когда мы бухали с Барсом и Валгаров, мне звонила Лиса и уточняла, умеешь ли ты пользоваться презервативами. Я, если честно, отмахнулся от её звонка. Думаю, мало ли. Пошутила дамочка. Вмешиваться не стал.

– Сам разобрался.

– Естественно. Но история мутная с бесплодием Лиды.

– Мне надо сдать анализы. Гинеколог её просит.

– Ну-ну, удачи, друг. Потом расскажешь о впечатлениях.

Доля развлекался. Мирон тоже от души поприкалывался бы, окажись кто из парней в такой ситуации. В их время без юмора и стеба никак.

Лида со смущением встретила его дома. Черт… Вот отчего его штормило, так это от осознания того, что красивая живет на его территории.

Встречала… Вышла из кухни с полотенцем, вытирая руки, и всё – Мирона накрыло. В груди сдавило, по крови побежал огонь. Такая домашняя, такая родная девочка. С немного смущенной улыбкой, от которой душа переворачивалась. Разве такое возможно, скажите? Чтобы вело настолько сильно от девочки, что весь мир при виде неё переставал существовать? Что это? Любовь? Мирон уже принял своё чувство. Но сейчас думал, что это не то. Нежность – понятно. Потребность в ней тоже понятна. Необходимость чувствовать рядом, видеть её.

Но то, что с ним происходило сейчас, было иное. Более сильное, одновременно трепетное и рвущее его на миллиарды мелких частей. Скиф никогда не думал, что способен на столь сильную одержимость. А эта была, походу, именно она. Когда другой человек проникал в кровь, становился частью тебя, и ты уже не видел жизни без него.

Мирон улыбнулся Лиде, пытаясь побороть собственное смущение. Докатился! Тушуется перед девчонкой! Точно крыша едет. Далеко и надолго.

Но он, кстати, не против.

– Хорошо, что ты пришел, – улыбнулась Лида в ответ, и мир для Скифского покачнулся.

За её улыбку он убьет.

Он в принципе убьет любого, кто её обидит или причинит ей вред и боль.

Никому не позволит косо в её сторону посмотреть.

Мирон выдохнул. Так, если не успокоит себя, сам же и накосячит. Что-нибудь да отчудит.

– Звучит многообещающе.

– Я поставила курицу в духовку, не знала, когда ты придешь. Поэтому ты вовремя.

Тепло снова полоснуло по груди Мирона. Ощущение, что его ждали, что готовились к его приходу, возбуждало все нервные клетки. И не только те, что ниже пояса.

Но их особенно.

Мирон кое-как протолкнул вставший в горле ком. А ещё он безумно её хотел. До одури. До сводящего с ума звона в яйцах.

Когда был контракт, он имел право в любой момент подойти и взять её. Нагнуть, прижать, войти. Сделать с ней всё, что заблагорассудится его дурной головушке. Откровенно говоря, его это чертовски устраивало.

Сейчас вдвойне устраивало то, что она в его доме, рядом. Но вот секс… Черт, надо этот момент как-то уточнить. Тут впору посмеяться в голос. Мирон представил картину, где он усаживает Лиду за стол переговоров и серьезно спрашивает: «Красивая, а сколько раз в неделю у нас с тобой будет сексуальна связь?»

Да ну нахер!

От этой картины Мирон развеселился. Разулся, скинул куртку и направился прямиком на Лиду.

У той ещё сильнее порозовели щеки. Ему показалось, или она и в полотенце сильнее вцепилась? Нервничает девочка. Он, кстати, тоже.

По мере того, как он приближался, Лида выпрямлялась, продолжая смотреть на мужчину с легкой улыбкой. Её улыбка – самое главное.

Мирон подошел, собственническим жестом положил руку на талию Лиды и притянул девушку к себе.

– Ну привет, что ли, – проговорил, нагнулся и поцеловал Лиду. Собирался лишь коснуться её губ. Чуть-чуть, слегка. Но какое! Это же Лида. Его красивая. Одно прикосновение, и стоп-кран сорвало к чертям собачьим, оставив лишь сумасшедшую жажду обладания.

Мужчина прижал девушку к себе вплотную. Прикусил нижнюю губу, толкнулся языком. Лида отозвалась, выгнулась в пояснице, впустила в себя. Мирон мгновенно усилил объятия и… получил полотенцем по бедрам. От неожиданности он не то что удивился – ошалел.

– Не понял, – выдохнул мужчина, отрываясь от губ Лиды.

– Курица сгорит. Мой руки и за стол.

Во время ужина Лида сообщила, что хочет уйти с работы. Долго думала и будет рада, если он поддержит её решение.

Мирон поддержал. И ещё как! Ему нравилась мысль, что Лида будет заниматься ИХ домом. И ребенком. И им. Особенно им.

Ничего не мог с собой поделать. Мирон пока не думал о ребенке. Всё-таки малыш пока для него был чем-то, что за гранью вразумления. У Лиды животик оставался плоским. Возможно, когда округлится и мелочь начнет пихаться, Мирон в полной мере осознает, что скоро станет отцом.

Пока же Скиф был полностью в думках о Лиде.

– Займешься квартирой? Мне не до нее. А она не обжита.

Лида отозвалась с готовностью.

– Если честно, я бы хотела. Пока, правда, не знаю как. И опять же… Бюджет.

При последнем слове она сделала небольшую паузу, которая неприятным саднящим зудом отозвалась внутри Мирона. Он всё время забывал, что его девочка последний год жила в жесткой экономии. Раньше тоже не шиковала.

Надо решить этот вопрос.

– Бюджет обсудим. Думаю, тут проблем не возникнет.

– Даже так…

– Да, хочешь – пригласи дизайнера. Или сама. Выбор за тобой, красивая.

Мирон не без удовольствия отметил, как загорелись глаза Лиды. Она явно думала про ремонт.

– Потом не жалуйся на мой выбор.

От её шуток и улыбок на душе становилось каждый раз легко и тепло. События и нервозность прошедшего дня откатывались в прошлое.

В клинику они выбрались через два дня. Побеседовав с врачом и сдав необходимые анализы, Мирон пришел к выводу, что это не так стремно, как воспринималось вначале. Он оказался прав в своих предположениях – врач пригласила его на обследование из-за старого диагноза Лиды.

– У вашей супруги все замечательно. Все анализы в норме.

И Мирон, и Лида сделали вид, что не заметили уточнения врача.

Но Мирон для себя сделал ещё одну зарубку.

Планы на выходные не изменились – они собрались в загородный дом. Скиф сообщил Лиде, что выехать надо в восемь вечера.

– Ты хочешь выехать в ночь? – сразу же уточнила она.

– Да.

– Но ты после работы!

Ему показалось, или она чуть повысила голос, и в нем на самом деле сквозило беспокойство?

– И что? – Мирон откинулся на спинку кресла, счастливо улыбаясь.

– В смысле что? Ты не будешь спать всю ночь.

– И что? – снова с каким-то мальчишечьим задором поддел её Мирон.

– А то! – фыркнула Лида и скинула вызов.

Но к восьми оказалась готовой.

Мирон переоделся, и они отправились в путь.

Даже не верилось, что прошло всего несколько недель со дня, когда он вез Лиду в город и прикидывал, как быть дальше. Как удержать красивую рядом с собой. На тот момент для него главным был вопрос заполучения её тела в своё безраздельное пользование.

Сейчас же он получил куда больше.

Лида первые часы поддерживала необременительную беседу. Поинтересовалась, как у него день прошел. Рассказала, чем занималась она. Вроде бы ничего сверхъестественного не делала, а Мирону было чертовски приятно. Оказывается, как мало надо человеку для счастья. Чтобы рядом был другой человек. Который говорил бы, казалось, неважные вещи, несущественные. Но как говорят в народе? Нет ничего важнее мелочей. Так и в отношениях оказывается. Вроде в эти дни ничего особенного между ним и Лидой не происходит, а он окрыленным ходит. Даже, сука, Валгар и тот подкольнул над ним. Мол, глядите-ка, новый начбез зубы спрятал и, оказывается, умеет не только рычать и волком смотреть, но и выдавать нечто наподобие улыбки. Захотелось снова врезать… По-доброму так. Но нельзя – начальника вроде бы как не положено бить.

Лида сдалась ближе к одиннадцати. Прикрыла глазки и сладко засопела. Мирону нравилось наблюдать, как она спит. А ещё ему было важно видеть, что она на месте. Что никуда не встала и не пошла. Он не верил, что лунатизм у неё внезапно прекратился. Или девушка реально настолько сильно стрессовала, когда была первые дни с ним? Организм отзывался на стресс разными способами. Мирону ли не знать.

Поэтому он предпочтет понаблюдать за Лидой ночами. Конечно, сон у него был чутким, если Мирон не заливал в себя пол-литра настойки Архая. Ещё хотелось понаблюдать за тем, как Лида будет вести себя в загородном доме. Мужчина опасался, что дом у неё будет вызывать негативные ассоциации.

Рубить Мирона начало ближе к трем. Он остановился на заправке, подремал минут сорок и снова сел за руль.

Когда вдали показалась знакомая дорога, то уже задребезжал рассвет.

Архай их встречал. Вышел за ворота и ждал. Мирон скинул ему сообщение, что они подъезжают. Он был рад видеть товарища.

Лида проснулась, когда Мирон заглушил двигатель. Подорвалась, растерянно моргая глазами.

– Приехали, красивая.

Мирон вышел, помог выйти ей и лишь тогда направился к Архаю. Они обнялись, похлопав друг другу по плечам. Мирон быстро спросил жестами, как у друга дела, и тот ответил, что отлично.

Архай поражал его иногда. У друга была несгибаемая воля к жизни и оптимизм, которому позавидует любой. С меньшими травмами люди отчаивались, впадали в депрессию, прикладывались к водке, подсаживались на наркоту. Архай мало того что выкарабкался, уехал с ним, занялся домом, охотой, гнал, черт бы его побрал, лучший самогон в мире, так ещё теперь затеял какой-то веб-проект. Денег у Архая было минимально, он звал Мирона в инвесторы, пообещав при встрече показать бизнес-план и все рассказать. Мирон отмахнулся, зная, что и без этих подробностей даст другу денег.

А ещё Архай намекнул, что ведет переписку с девушкой, глухонемой. И вот последняя информация была самой важной. Мирон желал другу счастья.

– Привет, Архай, – Лида подошла к мужчинам, и как-то вышло, что она оказалась сразу рядом с Архаем. Подняла руки и первой обняла мужчину.

Не то спросонья.

То ли ещё по какой-то причине.

Архай сначала опешил, сразу же посмотрел на Мирона и с задержкой ответил на приветственные объятия Лиды.

Мирон застыл. В кровь вплеснулся яд. Мгновенно. Один шаг. Один вздох, и всё…

Лида обнимает другого мужика. Вроде и не совсем обнимает, не льнет к нему… И вроде как многие так проявляют симпатию при встрече, но колыхнуло Мирона знатно. Накрыло темным покрывалом. Мирон сжал челюсть.

Дышать, Скиф…

Сука, дышать!

Архай знал его. Поэтому тоже насторожился. Лишь Лида спросонья не поняла, какой механизм запустила.

Перед глазами Мирона замелькали мушки. В груди появилась тяжесть, по жилам полилась кислота, выедая кислород и кровь. Агрессия тихими волнами пошла по телу, выворачивая мужчину наизнанку.

– Я рада тебя видеть, – продолжила Лида, отступая. – Как у тебя дела?

Архай ей показал большой палец и отступил в сторону, показывая на дом.

– Как же тут у вас хорошо, – вздохнула Лида и сонно улыбнулась, оглядываясь по сторонам. В основном по верхушкам деревьев куда-то смотрела и на небо.

Её вид, простые слова, нескрываемая, ничем не замутненная радость немного успокоили Мирона. Он глубоко вздохнул и направился к дому.

В прихожей разулся, скинул куртку и сразу направился на кухню. Ему жизненно необходимо успокоиться, унять зуд в душе.

К Архаю Скиф не ревновал. То, что сейчас с ним происходило – немного другое. Какое-то тихое бешенство. Плохо контролируемое и необоснованное.

На кухне Мирон порывисто открыл шкаф и достал кружку. Архай чистюля! Всё прибрал, попрятал! Нет чтобы, как нормальные люди, поставить кружку рядом с кувшином с водой! Нет, прибрал! Рука Мирона дрогнула, когда он наливал себе воды. Хорош снайпер, ничего не скажешь! Руки дергаются от эмоций!

Два года в колонии не прошли для него бесследно, чего уж. Но десятку он по-прежнему выбивал, не целясь.

Осушив, Мирон со стуком поставил кружку, чудом не разбив её.

После чего уперся руками в край столешницы.

Так, надо приходить в себя и возвращаться к Лиде.

Тихие шаги за спиной Мирон услышал сразу.

И распознал.

Архай двигался иначе.

Значит, Лида пошла за ним. Наверное, он снова напугал её, откинул в прошлое.

Что творит, идиот? Вот что? А?

Только-только начало все налаживаться, и надо его скотской натуре вылезти наружу! И когда? Утром, когда они приехали в дом его мечты…

Мирон снова вздохнул. Надо ещё пару секунд, и он обернется.

Где-то замедлился, потому что Лида подошла ближе, чем он рассчитывал. Встала за его спиной и обвила Мирона за торс, тем самым в очередной раз уложив его на лопатки. Её теплое дыхание коснулось его шеи…

Девушка прильнула к его спине грудью, фактически устроившись на ней.

– Зачем… ты это делаешь? – спросил Мирон глухо, с надрывом.

Они оба понимали, что он накосячил. Повел себя непонятно как. Психанул, хорошо, что хотя бы молча! Уже за это внутреннему зверю стоит сказать спасибо! Прямо низко поклониться и в ножки упасть!

Близость Лиды дурманила. Сшибала с ног, уносила куда-то.

За спиной послышался едва различимый смешок. Или вздох. Мирон не смог разобраться из-за собственного бешеного сердцебиения, которое отдавалось в ушах назойливым гулким звоном.

– Наверное, борюсь за своё счастье, – негромко, почти мурлыкая, произнесла Лида, вжимаясь сильнее лицом между его лопаток.