Текст книги "Ролана. Волчьей тропой"

Глава 4

– …У всех медалей есть оборотная сторона. В этой технике тоже. Помимо того что ты должна уметь нанести вред, ты обязана уметь его исправить. В жизни случаются разные ситуации, и порой исцеление может оказаться лучшим методом, чем убийство. Да и тебе самой эти знания пригодятся.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – кивнула Ролана. – Когда смотрительницы нас наказывали, они же потом приводили нас в чувство, иначе, в противном случае, ни одна из ледан больше никогда не вышла бы на арену.

– …Да, я говорю примерно об этом, – после недолгого молчания согласился охотник и придвинул к ней новый рисунок на очередном листе. – Это схема так называемых «возвратных» ударов. Сложность заключается в том, чтобы запомнить все и в ответственный момент ничего не перепутать. Как видишь, к примеру, лишить зрения мы можем всего одним ударом, а для того чтобы вернуть его, нужно целых четыре, причем в строгой последовательности. Если же ее нарушить, возврат становится невозможным, и человек останется калекой на всю жизнь. Такое возможно, если это твой враг и ты мечтаешь сделать его жизнь невыносимой, но это недопустимо, если ты хочешь восстановить этого человека.

– Вылечить, – поправила Ролана.

– Нет, не вылечить, а восстановить. Запомни, мы не лекари, мы – воины и исправляем исключительно дела собственных рук. А лечением пусть лекари занимаются.

– С чего вдруг такая агрессия? – удивилась девушка. – По-моему, эти знания можно легко использовать не только для собственного, но и для всеобщего блага.

– Правда? – нехорошо прищурился охотник. – И ты такая смелая, что готова за это взяться? А не боишься, что знаний не хватит? Или что далеко не все окажется во власти твоих рук? Знаешь, что потом сделают с тобой люди за малейший проступок? Именно они, которые вылечатся от твоих рук, придут и убьют тебя, если ты допустишь хоть малейшую оплошность и кому-то не поможешь. А такое обязательно произойдет, потому что не все и не всегда зависит от тебя. Только представь: человек будет заливаться алкоголем и упорно гробить себе печень. И как ты сможешь вылечить его печень при помощи манипуляций с костной тканью? Молчишь? А я тебе отвечу: никак! Но он упорно будет приходить и требовать лечения, потому что ты станешь для него пресловутым светом в конце тоннеля. К тому же на твоем счету будут сотни положительных примеров. И только он один станет отрицательным из-за своей же собственной глупости. Вот только расплачиваться за нее будешь ты. Сначала своей репутацией, а потом, когда таких примеров накопится несколько, и жизнью.

– Не стоит так драматизировать, – мотнула головой Ролана. – Думаю, с любым человеком можно договориться и все объяснить.

– Люди и те не всегда понимают друг друга, – усмехнулся Илмар. – А ты ждешь понимания между человеком и элимом? Глупо и недальновидно. Запомни, ты – элима, а это в чем-то даже хуже рабского клейма. Именно поэтому тебе нужно не стремиться к людям, а избегать их. Разумеется, я не отрицаю исключений, но, как показало время, они крайне редки.

– Извини, я уважаю твою точку зрения, но, думаю, ты слишком категоричен, – не поддалась ледана.

– Думай, – неожиданно легко согласился охотник и привычным жестом потянул через голову рубаху. – Но время покажет, что я прав. А теперь давай займемся делом. Эту часть программы лучше всего изучать на практике. – Удобно усевшись на полу, он кивнул на схему. – Твоя задача сделать меня временно немым, а затем, пользуясь этими подсказками, соответственно вернуть мне речь. Приступай.

– Нет! – Испуганный девичий вскрик отразился стекольным звоном в окнах.

– В чем дело? – нарочито небрежно удивился Илмар, не без удовольствия наблюдая за перекошенным от страха лицом Роланы. – Мы же договорились, что я твое пособие.

– Я… я не могу, – после короткой паузы призналась девушка, кляня себя в душе за неуместное проявление чувствительности и лихорадочно подыскивая оправдание. – Ты же… ты мой учитель!

– Вот именно. – Вопреки воле уголки его губ разочарованно опустились, словно он ждал услышать другой ответ, но твердость в голосе осталась. – Я твой учитель, и такова участь любого учителя – быть пособием для своего ученика. Я же не могу позволить, чтобы моя необученная ученица причинила кому-нибудь непоправимый вред.

– А тебе, значит, можно? – с нескрываемым сарказмом воззрилась на него ледана.

– Так нужно, – парировал охотник и ободряюще улыбнулся. – Не бойся! Ты не причинишь мне никакого вреда.

– Интересно, и почему ты в этом так уверен?

Он неожиданно подался вперед, приблизившись почти вплотную, и, понизив голос, доверительно шепнул:

– Спорим, что ты сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос?

От недвусмысленной интонации все слова застряли в горле, а от выражения его глаз сердце оглушительно застучало в груди. Немыслимым усилием воли Ролана отшатнулась в сторону от опасной близости манящих губ и ощутила, как щеки предательски заливает жаркой волной. Это ее разозлило.

– Хорошо, – глухо согласилась она, старательно не отрывая взгляда от схемы. – Пусть будет по-твоему. Но если что-то пойдет не так, учти, ты сам виноват!

– Конечно, все будет так, как ты скажешь! – продолжал охотник в той же манере.

Она едва не заскрежетала зубами от ярости. Подумать только, он еще и издевается! Впрочем, это ее только подстегнуло: несколько прикосновений, и вот уже «пособие» не только лишено слуха и голоса, но и полностью обездвижено. Дальше… А дальше в глазах Роланы отразился самый настоящий ужас.

Во-первых, она не уточняла порядок действий в подобных случаях, когда нужно восстанавливать не один, а несколько ударов подряд, а во-вторых, и это было самым ужасным, она не запомнила последовательность, в которой наносила удары.

Глаза наполнились слезами, руки предательски затряслись. Крупная слеза сорвалась с ресниц и попала на схему, оставив вместо одной из надписей неаккуратное размытое пятно. Приглушенно зарычав, девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, злясь на себя, не вовремя поддавшуюся эмоциям, и на Илмара, так некстати решившего поиздеваться над ней. Но больше всего злило то, что она, вопреки убеждениям, все же сумела нанести вред дорогому для себя человеку.

Понемногу буря в душе утихла, Ролана сумела взять себя в руки и вновь склонилась над чертежом. В конце концов, она не раз смотрела в глаза смерти, так неужели не сможет справиться сейчас, когда от нее требуется всего лишь вспомнить?

Пальцы, невыносимо ледяные от волнения, осторожно прикоснулись к первому позвонку. Кажется, первый удар она нанесла сюда, потому что он просил именно об этом. Несмотря на ярость, она не могла его ослушаться. Чтобы восстановить, нужна следующая комбинация… Тепло возникло в кончиках пальцев незамедлительно, слегка покалывая кожу, но не согревая. Ролана осторожно прикоснулась к четырем точкам на теле, указанным на чертеже. Время неожиданно замедлилось, а воздух сгустился до вязкости киселя. Сердце оглушительно стучало в груди, готовое выпрыгнуть от страха и напряжения, глаза неотрывно следили за чертежом, а руки медленно перебирали позвоночник. Нажим… еще… вниз… правее… следующий… выше… отступить… нажать… ниже… Она приглушенно вскрикнула: слеза, ранее случайно упавшая на чертеж, размыла важную надпись, не позволяя продолжить.

– На три вверх, – неожиданно послышался тихий голос, – а потом на шесть вниз.

Она послушно повторила, а затем опустила голову, избегая смотреть в глаза охотнику.

– Все хорошо. – Его неожиданно горячие руки легли на плечи. – Не бойся, ты справилась. Ты молодец!

От его ласковых слов ее неожиданно затрясло, словно в лихорадке. Илмар успокаивающе прижал ее к себе, гладя по волосам, словно маленькую девочку, терпеливо ожидая, когда она придет в себя. От его близости она задрожала сильнее и сделала неловкую попытку высвободиться.

– Ну что с тобой? – Он приподнял ее голову за подбородок, обеспокоенно заглядывая в глаза. – Не нужно волноваться, все уже закончилось. И в ближайшее время больше не будет никаких занятий. Завтра праздник, ты сможешь отдохнуть, расслабиться и отлично провести… – Не договорив, он вдруг потянулся к ее губам.

Замерев, Ролана словно в полусне почувствовала прикосновение горячих губ, а затем… он резко оттолкнул ее, рывком поднялся на ноги и вышел из комнаты, прихватив с собой рубашку. Под быстрыми шагами протестующе заскрипели лестничные ступени.

Девушка недоуменно посмотрела ему вслед и жалобно всхлипнула, позволив долго сдерживаемым слезам наконец вытечь наружу. Испуг, на время притаившийся в душе, смешался с разочарованием и самой настоящей обидой. Неужели он все еще злится на нее за тот давний случай, когда она ударила его? Впрочем, сейчас важно не это, а то, что она все-таки не причинила ему непоправимого вреда.

«Если нарушить последовательность, возврат становится невозможным, и человек остается калекой на всю жизнь», – ясно прозвучал в голове голос охотника.

Ролана вновь захлебнулась слезами. Но теперь это были слезы радости и облегчения.

Он шел по улице, ничего не видя вокруг от застилавшего глаза бешенства. Ярость кипела внутри, заставляя его на ходу сжимать кулаки. Какая-то девушка торопливо свернула с дороги, рассмотрев его перекошенное злобой лицо. Он прошел мимо, не заметив ее.

«Кретин! Безмозглый кретин!» – билось в голове в такт шагам. Нельзя из-за одной подозревать всех! Особенно когда на это нет никаких оснований, кроме собственной недоверчивости и… памяти, будь она неладна. Неужели ему никогда не суждено забыть предательства? Сколько еще нужно времени, чтобы забыть?!

В дверь стучали громко и настойчиво. Ролана вытерла мокрые щеки, заглянув в спальню, привела себя в порядок перед зеркалом и, спустившись вниз, открыла. На пороге стояла миловидная девушка со смешно вздернутым носиком, озорными глазами и копной рыжих волос.

– Я Юнисса, твоя соседка. Узнаешь? – улыбнулась она, заходя в дом и доверчиво наклоняясь к псу, прибежавшему на стук, чтобы погладить его. – Привет, Малыш! Только что встретила Илмара. Он злой, словно вольверн. Знаю, что он приходит к тебе на занятия, поэтому прибежала узнать, не случилось ли чего. Ты в порядке?

– Все нормально, – соврала Ролана, отступая к столу. – Хочешь чаю? Или квасу?

– Квас – это хорошо, – одобрила Юнисса, присаживаясь на табуретку. – Только врать мне необязательно. А то я не вижу, что у тебя глаза заплаканные.

– Просто… я сегодня отрабатывала возвратные удары и сильно испугалась, что могу ошибиться и покалечить Илмара, – призналась ледана.

– Илмара? Он тебе позволил отрабатывать технику на нем?! – Глаза гостьи расширились от изумления.

– А что такого? – не понимая, нахмурилась Ролана, подавая стакан с квасом. – Он сказал, что так поступают все учителя.

– Так-то оно так, – согласилась девушка. – Просто он такой хмурый и нелюдимый. Я и представить не могла, что он способен не то что обучать кого-то, но даже хотя бы просто нормально общаться. – Юнисса залпом выпила квас, отставила стакан и, зачем-то посмотрев на свои розовые ладони, чуть слышно вздохнула: – По-моему, он болван!

– Думаю, ты к нему слишком строга, – улыбнулась Ролана.

– Да ну его! – отмахнулась Юнисса. – Пусть живет, главное, чтобы меня не трогал. А с другой стороны, подруга, если он, такой нелюдимый, обучает тебя, да еще и позволяет отрабатывать на себе практику, налицо все признаки того, что ты ему нравишься.

– Вряд ли, – вздохнула Ролана, вспомнив, как Илмар оттолкнул ее. Если бы не маты, смягчившие удар, быть большому синяку.

– Ты готовишься к завтрашнему празднику? – очень кстати сменила тему гостья.

– А как к нему нужно готовиться?

– Как обычно: цветы, ленты и, самое главное, праздничный наряд!

– Наряд? – непонимающе вскинула брови ледана.

– Ну да, платье, украшения, ленты…

– У меня ничего такого нет, – после некоторого молчания призналась девушка, перебрав в памяти свой скудный гардероб, состоящий из дорожного костюма, в котором она прибыла сюда, плаща и еще нескольких пижам и мягких домашних костюмов, подаренных гостями. В одном из таких она как раз находилась сейчас, найдя эту одежду чрезвычайно удобной.

– Совсем? – Лицо Юниссы разочарованно вытянулось. Впрочем, тут же расцвело в улыбке. – Не переживай, у меня одежды несколько шкафов, думаю, мы легко сможем найти тебе красивое платье! Заходи ко мне завтра вечером.

Она встала и решительно направилась к двери.

– Послушай, а платье – это обязательно? – предприняла Ролана робкую попытку отказаться. – Честно говоря, я их не люблю.

– Не страшно, – отмахнулась девушка, открывая дверь, – еще полюбишь. Увидишь, как мужчины на них реагируют, и сразу полюбишь. Жду тебя!

Глава 5

В доме Юниссы, расположенном напротив, шкафы оказались самой главной частью интерьера. Их было столько, что Ролана сбилась со счета, проходя по комнатам, а когда соседка принялась распахивать каждый, выхватывая из плотно забитых недр цветастые наряды, у нее и вовсе зарябило в глазах.

– Вот, иди за ширму и надевай! – Придирчиво осмотрев несколько нарядов, Юнисса сунула ей в руки легкое платье нежно-оливкового цвета. – Уверена, тебе пойдет!

Осторожно взяв в руки почти невесомый наряд, разительно отличавшийся от привычной для нее одежды, ледана послушно зашла за ширму. А когда вышла из-за нее и приблизилась к зеркалу, замерла, недоверчиво вглядываясь в чужое отражение совсем юной девушки. Нежный оливковый цвет выгодно оттенял светлую кожу, а короткая юбка, расходившаяся книзу мягкими складками, оставляла открытыми стройные, не обезображенные шрамами ноги, обутые в изящные плетеные сандалии – очередной подарок многочисленных гостей.

– Ленты! – спохватилась Юнисса и, вновь закопавшись в шкафу, извлекла целый ворох разноцветных блестящих полос. Вытащила несколько штук цвета зеленого яблока. – А ну стой, я быстро! – Она сноровисто расплела косу Роланы и вплела ленты в распущенные волосы. Критически осмотрев результат своего труда, задорно улыбнулась:

– Подруга, все мужчины на празднике будут твоими, смотри не теряйся!

– Постараюсь, – согласилась Ролана, после некоторого колебания решив не сообщать о том, что этот праздник самый первый в ее жизни и она обязательно растеряется, поскольку не имеет ни малейшего понятия о том, как нужно себя вести.

– Последний штрих! – всплеснула руками Юнисса и, сняв с крючка, прикрепленного на дверце шкафа, длинную желто-зеленую гирлянду из живых цветов, надела ее Ролане на шею. После чего довольно подытожила: – Вот теперь полный порядок! Подожди меня, я быстро.

Переодевание действительно не заняло много времени. Уже через несколько минут Юнисса вышла из-за ширмы в желтом платье, которое удивительно шло к ее рыжим волосам, и выбрала себе гирлянду из красных и желтых цветов. Задорно улыбнувшись, она схватила Ролану за руку и потащила из дома, заговорщицки шепнув напоследок:

– Повеселимся, подруга?

Теплые бархатные сумерки окутали долину, но спать этой ночью никто не собирался. Улицы были полны народу. От ярких нарядов у Роланы зарябило в глазах. Она тихо вздохнула и вспомнила, что, заранее предугадав подобную кутерьму, была вынуждена оставить дома Малыша, который наверняка растерялся бы от такого количества людей. Ищи его потом по всей долине, волнуйся.

Уютно горели фонари, расставленные на высоких подставках в траве вдоль извилистых дорог, звенели голоса, слышался смех. Толпа шла в одном направлении, куда-то в глубь долины.

– Все дороги ведут на главную площадь, к трактиру, – пояснила Юнисса, заметив растерянный взгляд Роланы. – Там обычно устраивают все праздники.

– И много у вас этих праздников? – нахмурилась ледана.

– Наверное, как у всех, – пожала плечами подруга. – Ну может, на один больше, учитывая, что праздник в честь Харайн устраиваем мы одни.

Ролана тихо вздохнула. Определение «как у всех» ее не устраивало ввиду своей расплывчатости, но показывать свою неосведомленность она не стала.

– И что нужно будет делать этой ночью? – рассеянно спросила девушка, пытаясь найти взглядом Илмара.

– Как это что? – удивленно воззрилась на нее подруга. – Есть, пить, веселиться, возносить хвалы Харайн, смотреть соревнования и плясать под музыку! Только не говори, что плясать не умеешь!

– Думаю, не умею, – честно призналась ледана, перебрав в памяти все боевые дисциплины, которым ее обучали в монастыре. – А что, это очень сложно?

Юнисса закатила глаза, шумно выдохнула и, махнув рукой, вновь поспешно зашагала вперед, поясняя на ходу:

– Не бойся, смотри, что делают другие, и повторяй за ними. А дальше музыка тебе сама подскажет. И, ради Пресветлого и Харайн, не делай такое серьезное лицо, а то парни тебя испугаются!

Ролана честно попыталась следовать ее совету, но мысли все время возвращались к Илмару. Где он? По-прежнему ли злится на нее? И главное, за что?

Некоторое время она шла молча, погрузившись в свои мысли и рассеянно слушая перезвон ночных цикад и голоса окружающих. А потом в привычные звуки влилась музыка: сначала тихая, едва слышная, но с каждым шагом становившаяся все более громкой. Быстрая и легкая, она манила и притягивала к себе, пробуждая необъяснимую радость на сердце. Ролана и не заметила, как ускорила шаг, оторвавшись от подруги, и затерялась среди толпы.

Вывеска четырехэтажного трактира «У Виллейна» призывно светилась разноцветными огнями. Столики для посетителей были расставлены прямо на улице, между ними, с подносами наперевес, сновали разносчики и разносчицы, а широкая площадь перед трактиром, где возвышалась статуя виновницы сегодняшнего торжества, была заполнена танцующими. Ярко одетые пары двигались в быстром ритме мелодии, которую играли музыканты, стоявшие на отдельном небольшом возвышении.

Ролана без труда нашла в толпе олд-мессэ Теннира, кружившего в объятиях слегка полноватую черноволосую женщину в цветастом наряде, а также многих из гостей, посетивших ее дом. Затем сердце вдруг подпрыгнуло и гулко застучало в ушах, заглушая музыку и всеобщее веселье.

Илмар лихо отплясывал среди толпы, обнимая за талию хорошенькую девчонку, и, судя по всему, чувствовал себя просто замечательно. Никаких признаков его нелюдимости, о которой говорила Юнисса, не наблюдалось. Усилием воли ледана отвела глаза от парочки и сосредоточила свое внимание на статуе.

Незнакомая богиня Харайн, искусно вырезанная из светлого дерева, наблюдала за весельем с высоты десятиметрового роста. Одна половина ее лица была человеческой, а вторая звериной, отчетливо напоминающей лисью мордочку. Волосы богини составляли разноцветные ленты, наподобие тех, что были вплетены в волосы присутствующих девушек, большие миндалевидные глаза, один зрачок которых был узким и вертикальным, смотрели добро, но с некоторой долей лукавства. А рот, одну часть которого составляли пухлые губы, а вторую звериная пасть, был слегка открыт в полуулыбке-полуоскале. В итоге создавалось двойственное впечатление настроения Харайн: от благодушия до хищной и даже злобной усмешки. Ролана зябко передернула плечами, избавляясь от неприятного холодка, пробежавшего по спине.

– Ты куда пропала? – неожиданно дернула ее за руку Юнисса, старательно перекрикивая музыку. – И чего такая кислая? Пойдем выпьем для поднятия настроения!

Не дожидаясь ответа, она потащила Ролану в сторону трактира.

Отстояв очередь и получив из рук румяного, словно сдобный пончик, трактирщика по стакану желтого, тягучего, с густым медовым запахом напитка, девушки вновь вышли на улицу.

– Что это? – Ролана с подозрением принюхалась к содержимому.

– Это вкуснейшая вещь, быстро поднимает даже самое плохое настроение до отметки «отлично»! – Юнисса сделала глоток и блаженно зажмурилась: – Медовуха. Попробуй!

Ледана послушно сделала глоток. Густая, сладкая, бархатистая, чуть отдающая хмелем жидкость легко скользнула в горло, оставив на языке ароматный привкус меда. Улыбнувшись, она припала к напитку и несколько секунд спустя вручила подруге пустой стакан. На душе неожиданно стало легко, танцующий Илмар выветрился из головы, и жадно захотелось веселья.

В поле зрения попал незнакомый парень с лукавыми глазами и кудрями цвета соломы. Под рубашкой легко угадывалась крепкая грудь, а украшенные вышивкой рукава обтягивали мощные бицепсы, грозя порваться при малейшем движении. Улыбнувшись, он протянул ей руку и подмигнул:

– Потанцуем?

Поколебавшись всего мгновение, Ролана вложила пальцы в широкую раскрытую ладонь и позволила увлечь себя в толпу танцующих. В конце концов, она не раз выигрывала на поле боя, избегая смерти и побеждая противников. Так неужели сдастся теперь, испугавшись пляски, где требуется всего лишь слушать музыку и двигаться так, как это делают остальные? Не бывать этому! Тем более ноги сами просятся в пляс, а руки партнера сильны и готовы поддержать ее в любое мгновение, причем даже крепче, чем требуется…

Юнисса задумчиво посмотрела вслед удаляющейся парочке, перевела взгляд на пустой стакан, зажатый в руке, и покачала головой.

– Медовуху – и залпом? Явно с непривычки!

Вздохнув, она поставила его на поднос проходившей мимо разносчицы и принялась медленно смаковать хмельной напиток. Праздник обещал пройти весело, впрочем, как и всегда.

Возможно, виной тому был вкусный медовый напиток, а возможно, благодаря своей наблюдательности Ролана легко и с удовольствием отплясала несколько быстрых мелодий подряд. Потом музыка сменилась протяжной, танцующие разбились на пары и задвигались в таком медленном ритме, что девушке поначалу показалось, что все просто стоят на месте и обнимаются. Сильные руки партнера смокнулись на ее талии. По примеру остальных девушек она положила руки ему на плечи.

– Поговорим? – шепнул он ей на ухо. – Раньше я тебя в долине не видел.

– Я здесь недавно, – тихо отозвалась Ролана, наконец догадавшись, что смысл подобных обниманий заключается в возможности поговорить. – Всего несколько дней. Странно, что ты не слышал обо мне, у меня в первые дни вся долина в гостях побывала.

– Я работаю в кузне с утра и до позднего вечера, – вздохнул парень. – Говоришь, вся долина приходила? Можно и я зайду?

– Можно, наверное, – пожала плечами Ролана. – Я живу напротив Юниссы. Ее ты знаешь?

– Лисичку? – Парень смешно наморщил нос. – Конечно, ее все знают. Она ужасная болтушка. Говоришь, в доме напротив? Так он же пустует с тех самых пор, как я пришел сюда. Теннир никому ключ не отдает. Как тебе удалось уговорить старика?

– По праву родства.

– С Тенниром?! – недоверчиво выпучил глаза парень.

– С …

– Уйми свое любопытство, Зоран, и уступи даму другому! – вмешался знакомый голос, и сильные руки олд-мессэ буквально выхватили Ролану у парня. – Иди, немного проветрись. Как твои дела, девочка? – обратился он к ледане. – Рад, что ты пришла на праздник. Тебе здесь нравится?

– Очень, – кивнула Ролана. – Здесь весело, мессэ! Мне никогда в жизни еще не было так хорошо!

– Ну и ладно, – удовлетворенно кивнул Теннир. – Как провела эти дни?

– Можно сказать, плодотворно. Илмар обучал меня искусству вашей борьбы.

– Нашей, девочка, нашей! – мягко поправил олд-мессэ и задумчиво почесал подбородок. – Не забывай, что ты одна из нас. Что же, я рад, что вы настолько поладили, что он даже стал твоим учителем.

– Да, мессэ, я тоже рада, – кивнула Ролана. – Вы не забыли, что после праздника обещали поговорить с воинами насчет моей просьбы?

– Разумеется, нет! Как можно? – вскинул брови Теннир. – Я все помню. Но ты сейчас не думай об этом и хорошенько повеселись. Чтобы до утра не уходила! – Он в шутку погрозил ей пальцем. Словно услышав его слова, музыка без перехода сменилась с медленной на быструю. – Пойду опрокину стаканчик пива, – отреагировал на перемены мессэ и, прежде чем девушка успела ответить хоть слово, растворился в толпе.

Ролана с удовольствием отплясала еще два танца, а потом, когда танцующие стали собираться в один большой круг для хоровода, осторожно ускользнула с площади и присела за свободный столик.

– Что желаешь? – нарисовался рядом невысокий мальчуган. Присмотревшись, Ролана широко раскрыла глаза – совершеннолетним этого мальчика никак нельзя было назвать.

– Ты элим? – осторожно уточнила она, решив не маяться неизвестностью.

– Нет, я сын Виллейна, трактирщика, – сделал потешную гримасу мальчуган, а потом расплылся в догадливой улыбке: – Ты не местная!

– Да нет, вроде местная. Просто недавно здесь.

– А-а-а, тогда ты просто не знаешь, что в долине живут не только элимы, но и обычные люди, – сообщил мальчишка. – Мужчины-элимы женятся на человеческих женщинах, а женщины выходят замуж за обычных мужчин-людей.

– А почему они не женятся между собой? – вполне закономерно озадачилась Ролана.

– Да кто их знает? – отмахнулся мальчуган. – Может, не нравятся друг другу. Как говорит мой папа, два разных зверя в одном логове никогда не уживутся. Так ты будешь что-нибудь заказывать?

– Стакан медовухи. – Ледана вручила мальчику полновесный золотой. – Только, если можно, большой, из которого мужчины пиво пьют.

– Будет сделано. Ого! – озадаченно присвистнул мальчишка, разглядев золото. – Я ж тебе сдачу полчаса набирать буду!

– Оставь себе, – разрешила девушка.

– Добрая ты, – усмехнулся паренек, вкладывая монету в карман кожаного передника, – но расточительная. Если будешь так сорить деньгами, очень быстро останешься ни с чем. Деньги, они счет любят и экономию, поняла? Жди здесь, я мигом!

Он убежал, а Ролана уставилась озадаченным взглядом на выщербленную столешницу, искренне удивившись житейской мудрости, услышанной из уст ребенка, которому на вид нет еще и десяти лет.

Он вернулся быстро, гораздо раньше обещанного получаса, поставил на стол поднос. На нем стоял высокий стакан с медовухой и лежала горка блестящих монет.

– Бери-бери! – повелительно кивнул на деньги. – Будешь расточительной хозяйкой – ни один муж в дом не возьмет!

– Муж? – Ролана улыбнулась, сняла с подноса стакан и взяла немного денег. Остальное подвинула мальчику. – Пока что у меня в планах нет такого пункта. А ты возьми, купишь себе что-нибудь. Скажи только, как тебя зовут?

– Это правда мне? – Глаза паренька, черные и блестящие, недоверчиво расширились. – Все-все? А не передумаешь? – Получив в ответ отрицательный кивок, он схватил поднос и принялся ссыпать деньги в карман фартука. – Вот спасибо! Я коня себе куплю! А то папа денег не дает, говорит, что дорого. А у нас в долине только один Хортас, у него вторая ипостась – конь, но на нем ведь нельзя кататься! Меня Айденом зовут. – Он по-мужски протянул ей узкую ладошку для рукопожатия. – Я за тебя монетку богине Харайн положу, чтобы защитила в трудную минуту. Ты же элима?

– Спасибо! – Улыбка на лице Роланы стала еще шире.

– И тебе спасибо! Если что, я всегда здесь, в трактире. – Айден шустрым дахаром метнулся через площадь, зажав под мышкой поднос и ловко огибая круги хороводов.

Ледана проводила его задумчивым взглядом и принялась медленно потягивать вкусный напиток. Через некоторое время смотреть на хороводы ей наскучило, и, зажав в руке ополовиненный стакан, она пошла по улице, вопреки просьбе олд-мессэ удаляясь от шумной толпы и всеобщего веселья.