Текст книги "Полеты над пропастью"

Настя ничего не ответила, но вышла из помещения. Вскоре она вернулась с кувшином воды в одной руке и чашкой в другой.

– Вот. Пей, – сказала она.

– А как? Я же связана.

Девушка налила из кувшина воду в чашку и поднесла ее к моему рту.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда выпила всю чашку, – очень вкусная вода. Никогда не пила такой вкусной воды.

Вода действительно была на вкус какой-то необыкновенной, то ли родниковой, то ли колодезной. А может быть, мне от жажды так показалось.

– Обыкновенная вода, нечего тут заливать про ее волшебный вкус, – ворчливо заметила Настюха.

– Слушай, Настя, – начала я, но девушка грубо меня оборвала:

– Да заткнись ты вконец! Заколебала уже своей болтовней! Вот бабы! Ненавижу всех баб! Язык как помело!

Интересно, а себя она что, не считает бабой? Хотя, да, она ведь и ведет себя по-мужицки или, по крайней мере, очень старается. Вот, стоит сейчас, широко расставив ноги, как матрос на палубе с сжатыми в кулак кистями.

– Настя, ну ответь, пожалуйста, только еще на один вопрос. И все. Клянусь, что больше ни о чем тебя не спрошу, и буду молчать.

– Ну чего тебе? – насупившись, спросила она.

– А куда вы дели Владимира?

– А вот это тебя не касается! – отрезала Настя.

– Если бы меня не касалось, то я бы и не спрашивала, – логично ответила я.

Но Настя, видимо, и понятия не имела о том, что такое логика.

– Он не здесь! – с вызовом ответила она. – И вообще… – начала она и замолчала.

– Что «вообще»? – ухватилась я за ее недосказанное предложение.

– А то! Нас все равно не поймают. А вас никто не найдет! Потому что никто не знает, где вас искать. И никто никогда не узнает, где могилка, могилка моя! – дурашливо пропела она.

– Так вы что, собираетесь нас убить? – спросила я.

– Нет, мы вас собираемся на Канары отправить в пятизвездочный отель! – издевательски ответила Настюха. – На что ты вообще рассчитывала?

– Ну, я лично рассчитывала на то, что вокруг много неравнодушных людей. Что обязательно кто-нибудь да видел, как вы схватили Владимира и увезли его. А это называется похищением. И как я уже говорила, за это преступление есть статья Уголовного кодекса. Настя, ты напрасно считаешь, что вам ничего за это не будет.

– Хватит мне про статьи сказки рассказывать! Ты вообще влезла, куда тебя не просили! – отрезала она.

– Потому что мне поручили найти Владимира, – спокойно ответила я ей.

– Кто, интересно, поручил? А, понимаю, его мадам.

– Не важно, кто поручил. А важно, что все ваши действия – незаконны.

– Да пошла ты со своими законами знаешь куда! Нет у вас никаких свидетелей, нет! Ты сама приперлась сюда, по своей воле. Так что молчи. А если кто и видел, как этого фраера похищали, то никто никуда не побежит докладывать. Каждый думает только о себе. А на других ему наплевать! Вот даже если будут среди белого дня резать или стрелять, никто из твоих свидетелей даже пальцем не шевельнет!

– А вот представь себе, что кто-то запомнил номер машины, в которой увозили Владимира, – продолжала я гнуть свою линию.

– Ну, представила. – Настя насмешливо посмотрела на меня. – Ради смеха просто представила. И что дальше? А, знаю, что дальше. Вот наша родная полиция, всем полициям полиция, взяла след и – все! Мы окружены! Пиф-паф! – Она громко расхохоталась.

– Слушай, – начала я, но девушка снова оборвала меня:

– Хватит угрожать! Ну, кому сказала! – даже прикрикнула она на меня. – А то можно ведь и потрошилово устроить! Изрубить в капусту, и все дела! А вообще… Когда умерла моя бабка и я бродяжничала целую вечность, мне никто не помог! Никто! Никто никому не нужен! Каждый думает только о себе! Люди пропадают пачками, и что? Скажешь, их находят? Ага, счас!

Девушка смахнула тыльной стороной руки слезы и вышла из комнаты. Потом я услышала, как она поворачивает ключ в замке.

Вот и все. Я связана по рукам и ногам и вдобавок еще и за закрытой дверью.

«А ведь она права по поводу пропавших без вести людей, – подумала я. – И их количество год от года все только увеличивается. И кто знает, может быть, многие из них оказывались в положении, подобно нашему с Владимиром».

Да, Настюха осталась при своем мнении, однако гораздо более серьезным обстоятельством было то, что я так и осталась связанной по рукам и ногам. Поэтому сейчас задачей номер один для меня было как можно быстрее развязать веревки. Ведь неизвестно, когда девчонка снова вернется. А может быть, вернется не она, а Левша или кто-нибудь еще из их банды.

Я посмотрела по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, который позволил бы мне расправиться с веревками.

Увы, ничего такого не было. В комнате, кроме дивана, на котором я сидела, еще стояли квадратный обшарпанный стол и два стула, тоже ободранные. У одной из стен расположился старый шифоньер с тусклым треснувшим зеркалом и тумбочка, на которой лежала какая-то картонная коробка. Все эти предметы никак не подходили для моей затеи. Правда, на стене рядом с диваном я заметила гвоздь, на котором висела старая репродукция какой-то картины. Может быть, попробовать перетереть веревки с помощью этого гвоздя?

Я встала на диван во весь рост и, прижавшись к стене, стала работать руками.

Однако моя задумка оказалась неудачной. Время шло, а веревки не хотели перетираться.

С досады я тряхнула головой, волосы рассыпались по плечам, и на диван упала заколка, которая их скрепляла. Вот что мне поможет! Как же я могла про нее забыть? Ведь это была не простая заколка. Внутри ее крепился мини-ножичек, очень острый.

Я снова опустилась на диван, подхватила заколку, зажала ее между зубами и снова принялась за работу.

Спустя некоторое время я почувствовала, что большая часть веревок перетерлась. Хорошо, значит, скоро я от них избавлюсь! Я прибавила темп и вскоре сбросила куски веревок на диван. Затем я принялась пилить ножичком веревки на ногах. Я опасалась, как бы меня не застигли врасплох Настюха или кто-нибудь другой, кто еще оставался в доме. Мои тюремщики вполне могли нагрянуть с проверкой. Поэтому при каждом шорохе я замирала и прекращала работу, а потом снова продолжала.

И вот, когда я сбросила веревки, которыми были связаны мои ноги, я максимально осторожно, задерживая дыхание, пересекла комнату, приникла к входной двери и прислушалась.

Снаружи было тихо. Тогда я повернула ручку двери. Дверь была закрыта. Как будто могло быть иначе! Значит, мои тюремщики всерьез опасаются меня. Скорее всего они считают, что даже со связанными руками и ногами я тем не менее смогу выбраться отсюда. Что же, не буду их разочаровывать.

Сначала я попыталась найти еще какой-нибудь выход отсюда, кроме запертой двери. Но ничего подходящего для побега не нашла. Не было никакой лазейки, никакого отверстия для выхода наружу. Значит, буду выбираться через окно.

Я снова пустила в ход свою заколку. Ею я расковыряла оконную замазку, благо она была старая и сравнительно быстро раскрошилась. Таким образом я выставила стекло, а уже потом сама вылезла из окна.

Оказавшись на территории дачи, которая принадлежала бабушке Насти, я внимательно осмотрелась. Вокруг не было ни души. Странно, куда же делась сама Настюха? Я-то думала, что она находится где-то поблизости и нам с ней предстоит еще одна драка.

Недалеко от дачи стояло еще одно строение, смахивающее на сарай. Сначала я хотела заглянуть в него: вдруг именно туда поместили Владимира Броненосцева? Но потом подумала, что вряд ли нас будут держать на одной территории. Стало быть, искать Броненосцева следует в другом месте. Но вот в каком именно? Это еще предстояло выяснить. Может быть, Владимира снова поместили в сарай на территории коттеджа? Надо проверить это предположение.

Через скрипевшую калитку в покосившемся заборе я вышла на дорогу. Потом стала оглядываться. Я рассуждала так. Дача бабушки Настюхи и коттедж не могли находиться очень уж далеко друг от друга. Ну, во всяком случае, не далее одного и того же поселка. А еще моя интуиция подсказывала мне, что с большой долей вероятности Владимира снова заточили в тот самый злополучный погреб, из которого ему и мне уже один раз удалось выбраться. Поэтому первое, что я сейчас сделаю, это – отыщу коттедж. А потом наведаюсь в сарай с погребом.

Я прошла всего несколько домов и увидела знакомый металлический забор. Я зашла с той его удобной части, откуда ранее забиралась на территорию.

А вот и сарай. Но теперь его дверь была распахнута настежь. А когда я заглянула внутрь, то увидела также и раскрытую крышку люка. Что это значит? То, что сюда никто не заглядывал с тех пор, как мы с Владимиром выбрались из погреба? Но тогда Броненосцева здесь и быть не может!

Я все-таки подошла к самому люку и негромко сказала:

– Владимир, это я, Татьяна. Ты здесь?

Ответа не последовало. Я поняла, что ошиблась, предполагая, что Владимира Броненосцева водрузят на старое место. Но что же с ним произошло за то время, пока я была в отключке, пока внушала Настюхе мысль о неотвратимости наказания за их противозаконные деяния и пока возилась с веревками и выставляла стекло?

Черт возьми, что они с ним сделали? Меня вдруг охватила такая ярость, что я готова была вот прямо сию минуту ворваться в коттедж и разнести там все и всех, кто под руку попадется!

Я уже практически выбежала из сарая, но потом опомнилась и остановилась. Спокойно, Таня, спокойно. Еще не хватало наделать глупостей сгоряча.

Я осторожно приблизилась к коттеджу и обошла его со всех сторон. Во дворе по-прежнему никого не было, в доме как будто бы тоже не наблюдалось никакого движения.

Вдруг мне показалось, что парадная дверь закрыта не полностью. Уже достаточно стемнело, и из слегка приоткрытой двери виделась узкая полоска света.

Я подошла к тому месту и осторожно приникла к стене.

– Постой, я ничё не пони… Как исчезла? – Судя по голосу, это был Левша. – А где Настюха?.. Как не знаешь? Ты счас где находишься?.. Так, у нее на даче, усек… Настюхи нет, и девки той тоже нет… Так они, чё, получается, вместе сбежали? Охренеть… Ладно, не парься. Ну, сбежала девка, и черт бы с ней… Настюха? Так эта коза драная вернется, никуда не денется. Вернется и получит по первое число. Ничё нельзя поручить, все через жопу сделает! Какую-то девку не могла уделать, коза! А как эта девка смогла убежать-то?.. Говоришь, веревки на полу валяются? И стекло выставлено? Теперь я этой криворукой Настьке… Охренеть прям! Даже связать толком не могла! И сама неизвестно куда усвистала! Чё?.. Она вернулась? Ну-ка, дай ей трубку! Настюха… мать твою! Ты где шлялась, сука? Ты, падла конченая! Урою на хрен! Почему девка сбежала?.. Постой, чё она тебе говорила? Чё?.. Втирала про статью уголовки? А ты и повелась, как последняя лохушка? Нет?.. А чё тогда?.. Да насрать на все статьи! Чё она еще говорила? Чё?.. Ее послала его баба? Так… Понятно. Лады, давай руки в ноги и ищи ее, исправляй свой косяк, а то…

Пока я слушала разговор Левши то с Настюхой, то еще с кем-то из их банды, я все время думала о том, где же мне искать Владимира Броненосцева. Его нет в погребе сарая. Тогда где же еще он может быть? Настюха сказала, что он «не здесь». Очевидно, она имела в виду дачу своей бабушки. Там Владимира нет, это я поняла. Тогда… может быть, его вернули в коттедж? И тоже, как и меня, связали? Ну, если он не в погребе то, скорее всего да, его обездвижили. Да, но сам-то он не освободится. Так что же мне делать? У меня нет никакой информации относительно того, что сейчас собирается предпринять Левша. Возможно, он сейчас просто возьмет и уедет: его «Мицубиси» стоит во дворе. А если Владимира в коттедже нет? Тогда я потеряю последнюю нить, если Левша уедет.

А что, если попробовать «наехать» на него с требованием сказать, где находится Броненосцев? Это рискованно. У него может быть оружие. А мой «макаров» далеко отсюда. Остается одно: проследить за Левшой. Куда он поедет?

Но вот Левша сказал то, от чего у меня мурашки прошли по коже.

– …нет, мы возьмемся за его бабу. Пошлем ей сообщение с требованием… ну, в общем, подумаем, как лучше все обставить. А там пусть решает. Если не согласится на наши условия, будем по частям посылать ей ее фраерка.

Это значит… Нет, мне надо срочно найти Броненосцева! Но для этого мне необходимо добежать до машины и проследовать за Левшой.

Стоп! А почему я решила, что он именно сейчас собирается куда-то уезжать?

Я замедлила шаг и, когда проходила мимо «Мицубиси», то услышала какое-то движение в багажнике.

Я приникла ухом к крышке и тихо позвала:

– Владимир! Владимир, ты здесь?

В ответ послышалось какое-то невнятное бормотание, больше похожее на мычание.

Я открыла крышку багажника. Так и есть. Там скорченный в три погибели и связанный веревками наподобие тех, которыми была связана я, лежал Броненосцев. Его рот был крест-накрест заклеен скотчем.

– Владимир, сейчас я тебя освобожу, – сказала я и сначала отлепила скотч, а потом принялась развязывать веревки.

Вдруг мой слух уловил движение со стороны коттеджа. Оттуда в нашу сторону направлялся Левша. Я явно не успевала освободить Броненосцева, не говоря уж о том, чтобы добраться до своей машины. Я только наполовину развязала его веревки. К тому же неизвестно, в каком сейчас состоянии находится Владимир. Возможно, от долгого нахождения в скрюченном состоянии он не сможет передвигаться так быстро, как это нужно для того, чтобы оторваться от бандита. Что же делать?

Я приняла единственное на данный момент, на мой взгляд, решение. Я не могла оставить Владимира Броненосцева одного. Неизвестно, куда его отвезут, а мне необходимо быть в курсе этого. Поэтому я тихо сказала Владимиру:

– Лежи тихо и ничем не выдавай себя. Я буду рядом.

После этих слов я захлопнула крышку багажника, быстро открыла заднюю правую дверцу «Мицубиси» и легла на пол, стараясь как можно более остаться незамеченной, насколько это было возможно. Я очень надеялась на то, что в сумерках Левша не сразу заметит меня.

Левша подошел к машине, открыл водительскую дверцу, сел за руль и завел мотор. Слава богу, он меня не заметил.

Куда мы едем, я поняла, когда мы поднялись в гору. Эта дорога вела к ресторану «Золотые ворота».

«Золотые ворота» был излюбленным местом отдыха местного криминалитета.

Левша заехал на охраняемую стоянку – я слышала, как он переговаривался с охранниками – заглушил мотор, вышел из машины и, подойдя к багажнику, неожиданно для меня, запер его.

Вот это облом! Я совсем не ожидала этого. Более того, я-то уже рассчитывала, как дождусь ухода бандита, подниму крышку багажника и, окончательно распутав веревки на Броненосцеве, уберусь вместе с ним подальше отсюда. Но при данном раскладе об этом не приходилось и мечтать. И прежде всего потому, что осуществлять операцию по извлечению Владимира из закрытого багажника на глазах у охраны было делом весьма и весьма рискованным.

В принципе Левша поступил правильно. Ведь неизвестно, кто мог бы – да хоть те же охранники – просто так, скажем, из банального любопытства открыть багажник и обнаружить в нем связанного человека. Только вот непонятно, зачем Левша потащил с собой Броненосцева. Или он не смог найти ему подходящую «тюрьму» взамен погреба?

Возможно, что он не собирался в ресторан, просто был вынужден поехать сюда. Ведь я уже не слышала, с кем он говорил по телефону после того, как стала развязывать Владимира.

Как бы то ни было, мне придется звонить Кирьянову и просить помощи у него. Одна я в данных обстоятельствах не смогу вытащить Броненосцева. Вот только вопрос: где взять телефон?

Я сразу отмела вариант с просьбой одолжить таковой у охраны. Мне вообще не следовало попадаться ей на глаза в целях своей же безопасности. Иначе поднимется неимоверный кипеж. Здесь такие зубры, что охранники из того же «Парадиза», им и в подметки не годились.

Значит, придется каким-то образом пробраться в сам ресторан и уже там, действуя по обстоятельствам, позаимствовать на время трубку у кого-нибудь из посетителей. Надеюсь, что кто-то из них будет уже в таком состоянии, что не сможет сразу обнаружить отсутствие своего гаджета.

Я очень медленно поднялась с коврика «Мицубиси», осторожно открыла дверцу и с теми же предосторожностями вылезла из машины. Охранники были в противоположном от меня углу.

Стараясь держаться участков парковки, до которых не доставали лучи прожекторов, я подобралась к самому ресторану.

«Золотые ворота» были стилизованы под русскую старину. Особенно явственно это ощущалось внутри. В просторном зале стояла дубовая мебель. Непременным атрибутом убранства являлись до блеска начищенные самовары, обвешанные связками баранок. Они располагались на деревянных лавках, стоявших вдоль стен. Официанты скользили между массивными столами, обряженные в косоворотки в мелкий растительный узор и свободные штаны, заправленные в сапоги. На головах красовались картузы, придававшие им вид купеческих приказчиков. Один метрдотель был одет, как того требовал общий ресторанный этикет, то есть во фрак и бабочку.

Был в «Золотых воротах» и танцпол под «живое» музыкальное сопровождение. На сцене находились три парня с балалайками, обряженные под гусляров: белые рубахи, длинные, до плеч, волосы, завитые усы. С задумчивым выражением на лицах они бренчали что-то напоминавшее шарманочный мотив. Однако публике, находившейся в приличном подпитии, надо полагать, было уже все равно. На музыкантов никто никакого внимания не обращал.

Найдя укромное место, откуда я была наименее заметна, я приникла к широкому окну и могла увидеть среди посетителей ресторана и Муху, и Карпа, и Левшу. Они сидели за одним из столов и поглощали принесенный заказ, оживленно что-то обсуждая.

Я отошла от окна и, дойдя до угла ресторана, наткнулась на дверь с надписью «Служебный вход».

Дверь оказалась незапертой. Я толкнула ее и очутилась в длинном и узком коридоре. Из глубины доносились кухонные ароматы, значит, совсем близко находилась кухня.

Я прошла еще немного и увидела, что из коридора ведет дверь в вестибюль. Незаметно прошмыгнув туда, я прошла еще немного и увидела дверь «WC». Оттуда в изрядном подпитии, качаясь, как береза на ветру, вышла средних лет густо размалеванная дама.

Проходя мимо меня, она еще раз качнулась, ее сумочка раскрылась, и из нее выпал сотовый. Вот то, что мне нужно!

Я нагнулась и незаметно подхватила с пола столь необходимый мне сейчас предмет. Дама прошла дальше.

Я прошла в туалет и, благо там в данный момент никого не было, быстро набрала Кирьянова.

– Киря, слушай, ты мне очень нужен, тут такое дело, быстро приезжай в «Золотые ворота» и забирай нас с Вольдемаром, – затараторила я.

– Подожди, подожди, – остановил меня полковник, – Какой еще Вольдемар? Тань, это ты, что ли?

– Ну, а кто еще называет тебя Кирей? Слушай, Володь, ты меньше расспрашивай, а давай на самом деле выручай. Потом я тебе все расскажу.

Вдруг я услышала звук выстрела.

– Погоди-ка, Киря, здесь что-то происходит.

Я быстро вышла из туалета и подошла к дверям зала, спрятавшись за одну из широких створок. С противоположной от меня стороны в зал ворвались одетые в камуфляж бойцы в масках и заорали:

– Оставайтесь на своих местах! Все! Ни с места! Стреляем без предупреждения!

Какой-то мужчина, вскочив из-за стола, бросился бежать, но добежать он успел только до соседнего стола. Раздался еще один выстрел, и стоящая на столе посуда разлетелась вдребезги.

– Киря, тут какие-то типы в камуфляже и масках. Собираются стрелять без предупреждения. Предупреждают, по крайней мере, что будут стрелять, – сообщила я Кирьянову.

– Сейчас я выясню, – сказал Киря.

В это время в зале продолжалась стрельба. Стоявший рядом с одним из столов сервировочный столик, нагруженный стопкой чистой посуды, опрокинулся и поехал вдоль стен, роняя на пол фарфоровые осколки. Официанты-«приказчики» моментально ретировались, видимо, в подсобки. Далее стрельба пошла по настенным светильникам и зеркалам.

– Тань, это ФСБ проводит свою операцию, – проговорил Кирьянов в трубку. – Я немедленно выезжаю, жди. – И он отключился.

Я так и осталась стоять с трубкой в руках, потому что отдавать ее было некому. В зале началась невообразимая суматоха, и я просто не смогла бы отыскать ту даму, из сумочки которой выпал сотовый.

Раздался высокий женский визг, и я увидела, как дородная тетка в обтягивающем ее телеса коротком «коктейльном» черном платье повисла на своем кавалере. Тот изо всех сил старался вырваться из ее объятий, но у него ничего не получалось. Тетка вцепилась в него намертво. Наконец мужчине удалось ее отпихнуть, после чего она еще раз взвизгнула и повалилась на пол. Мужчина устремился к выходу. Его примеру последовали еще трое. Следом за ними потянулись и другие посетители, которые еще совсем недавно сидели за столами, пили, ели и веселились. Фээсбэшники дали им беспрепятственно покинуть зал. Стало быть, они здесь искали кого-то другого.

Внезапно широко раскрылась боковая, надо полагать, служебная дверь, и оттуда выбежал мужчина в форме охранника с пистолетом в руке.

– Ложись! – закричал он. – На пол! Я сказал, на пол!

К нему навстречу пошел мужчина с военной выправкой в штатском. Его сопровождали трое автоматчиков. Мужчина знаком остановил их и дальше пошел к охраннику один.

– Положи пистолет, – сказал он и показал свои пустые руки, давая понять, что он безоружен.

Но охранник словно помешанный продолжал размахивать пистолетом из стороны в сторону и даже сделал один выстрел, в результате которого отлетел кусок лепнины на потолке.

Мужчина в штатском тем временем продолжал приближаться к обезумевшему охраннику. Он смотрел ему прямо в глаза. Охранник попятился, но тем не менее сделал еще один выстрел. На этот раз он выбил верхнюю часть широкой колонны у входа в зал. Казалось, что охранник находится в каком-то ступоре. Вот он еще раз пальнул, и витражное стекло разлетелось на тысячи разноцветных осколков.

Мужчина продолжал двигаться прямо на охранника. Он что-то негромко говорил ему, мне не было слышно, что именно. Однако решающее действие оказал его взгляд, в результате чего, когда он подошел к охраннику совсем близко, тот покорно отдал ему свой пистолет.

Подошедшие бойцы увели незадачливого стрелка. Потом они увели Левшу и еще какого-то незнакомого мне мужчину. Куда делись Карп и Муха, я не видела. Возможно, что их вывели раньше.

Да, разгром в «Золотых воротах» был нанесен приличный. Как материальный, так и моральный. Мебель, посуда, убранство зала – все превратилось в осколки и щепки. Завсегдатаи вряд ли захотят в самое ближайшее время посетить это «веселое» заведение. А, собственно, ради чего? Ради чего все это затевалось?

Но вот откуда-то из еще одной боковой двери бойцы под руки выволокли мужчину в черной пиджачной паре. Насколько я поняла, это был хозяин ресторана или, по крайней мере, управляющий. Одним словом, лицо, наделенное определенными полномочиями. И вот для него-то и был устроен весь этот фейерверк? Однако ФСБ виднее.

В зале было тихо. Посетители уже окончательно покинули ресторан, а официанты и другой обслуживающий персонал, надо полагать, отсиживались где-то в недрах «Золотых ворот», в безопасности.

– А, вот ты где, – раздался совсем близко голос Кирьянова.

– Киря! Наконец-то! – обрадовалась я.

– Ну, пошли, показывай своего Вольдемара, – сказал Кирьянов.

Мы прошли на парковку, там я быстро отыскала «Мицубиси». Кирьянов поколдовал над крышкой багажника, и вскоре оттуда вылез изрядно помятый Броненосцев.

Поддерживая его под руки, мы аккуратно погрузили его на заднее сиденье служебной машины полковника. Предварительно я освободила Броненосцева от остатков веревки.

«Вообще-то он мог бы и сам развязаться, пока лежал в багажнике», – подумала я.

По дороге я рассказала Кирьянову обо всем, что мне удалось выяснить по делу Константина Прикладниковского.

Разумеется, рассказывала я ему вполголоса, почти шепотом, поскольку сзади полулежал Владимир Броненосцев. Однако ему, по моему мнению, было все равно, о чем мы говорим. Он не проронил ни слова за всю дорогу, что мы ехали от «Золотых ворот» до дома Александры Персильванцевой. Я попросила Кирьянова сначала отвезти Броненосцева.

Александра, получив свое «сокровище», заохала, запричитала и принялась расспрашивать у меня подробности. Но я решительно пресекла ее попытки.

– Александра, уже поздно, я едва держусь на ногах. Завтра вам все расскажет Владимир.

«Или то, что сочтет нужным рассказать, – подумала я. – Что касается наезда на подростка, тут я не уверена».

– Да, да, конечно, конечно. Спасибо вам большое, Татьяна.

Александра вручила мне вторую часть гонорара, и я спустилась во двор, где меня ждал Кирьянов.

– Да, Киря, моя машина… Она ведь осталась в поселке «Изумруд», а я уже просто не в состоянии…

– Давай ключи, – полковник протянул руку, – пошлю кого-нибудь из ребят, пригонят завтра тебе твою тачку, – пообещал он.

Он довез меня до дома и проводил до самой квартиры.

– Спасибо, Володя, ты настоящий друг, – поблагодарила я его.

– Да ладно, чего там. Давай, отсыпайся. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я открыла входную дверь, прошла прямо в спальню и, не раздеваясь, упала на постель.

Ну, так. Одно дело я завершила: нашла Вольдемара. Но он оказался непричастен к убийству Прикладниковского. А это означало, что мне придется снова продолжать свое расследование.