Текст книги "Анекдот в осенних ботинках"

Глава восьмая

Я проснулась: у меня возникло неожиданное чувство, будто я снова родилась. Ощущение нового. Непонятно почему, но меня посетило предчувствие – сегодня хороший день. Отнюдь не потому, что светило солнце – оно светило в последнее время каждый день и даже слегка перебарщивало в смысле яркости и тепла. Неплохо бы заслонить его денечков так на пару.

Предчувствие было абсолютно лишено всякого материального основания. Я решила пока не обращаться к костям, а чуть подождать. Собственно говоря, я и так во всем разобралась. И когда я, выпив традиционную чашку кофе и перекусив чем бог послал, решила все же прибегнуть к совету моих незаменимых маленьких помощников (просто для проформы), раздался телефонный звонок.

– Татьяна, привет! – В трубке я узнала голос Кирьянова. – Я тебе звоню, кстати…

Голос у Кири был каким-то чересчур торжественным, что настораживало.

– Чтобы объявить – у нас есть еще один труп, – выпалил Кирьянов, радостный оттого, видимо, что нарушил традицию последних дней, когда о трупах сообщала ему я.

– А я в курсе. Это, случаем, не происшествие на улице Тараса Шевченко? – уточнила я.

– Та-ак, – зловеще процедил Киря. – А почему я узнаю об этом из городской сводки?

– Потому что я точно не знала, убили его или нет. Но, если ты утверждаешь, что это труп, то пускай будет по-твоему.

– Татьяна! – заорал Кирьянов. – Сейчас я пришлю к тебе оперативников, и тебя доставят в отделение как свидетеля. Пока… как свидетеля.

– Забирай меня в милицию! Приводи все отделение! – запела я с интонациями Андрея Мягкова, неожиданно вспомнив эпизод из известной новогодней комедии.

Кирьянов нецензурно выругался и отключился. Что ж, день начался совсем неплохо – это можно констатировать с полной уверенностью. Я перезвонила Кирьянову через пять минут и сказала, чтобы он не напрягался в плане своих оперативников – я вполне в состоянии добраться до милиции сама.

Уже в Кирином кабинете, обменявшись в эмоциональном духе мнениями по поводу последних событий, мы перешли к трезвому их анализу.

– Не кажется ли тебе, что появляется слишком много трупов? – спросила я Кирьянова.

– Кажется, – проговорил он зловеще. – Ну и что, может, ты как-нибудь свяжешь все воедино?

– Пока не могу, но сдается мне, что-то тут нечисто. У меня есть предчувствие, – сказала я уклончиво, имея в виду подсказку костей.

– Предчувствие в протокол не запишешь, – выдал Киря.

– Ясное дело, – согласилась я. – Только вот некоторые факты… Кстати, экспертиза по трупу проводилась?

– По какому из них? – ехидно уточнил Володя.

– По последнему, – сухо ответила я.

– Убийство на улице Тараса Шевченко? Где замочили Серого? – Заметив мой удивленный взгляд Киря, дополнил: – Проходил такой по нашему ведомству. Я услышал о нем вчера вечером на работе. Только не мне пришлось им заниматься. А ну-ка…

Киря прошел к телефону, и я услышала, как он набирает номер. Через несколько минут Володька вернулся и, блестя возбужденным взглядом, сказал:

– Эксперты утверждают, что это был удар тренированного человека. Возможно, бывшего служащего войск специального назначения.

– Вот именно! – торжествующе подняла я вверх палец.

– Ты можешь назвать его имя?

– Давай я назову одну букву и буду вращать барабан. У меня еще слишком мало очков, – схохмила я.

Кирьянов вдруг стукнул кулаком по столу:

– Моя фамилия Кирьянов, а не Якубович!

– Хорошо, я назову все слово сразу. Его имя Виктор. Фамилии я не знаю. Кстати, она у вас должна быть записана, потому что вы снимали с него показания после убийства Романа. Это охранник с порностудии. Но догадалась я об этом не потому, что ты мне сказал о результатах экспертизы.

– А как же? – недоумевал Киря.

– Я этой ночью совершила увлекательное путешествие на еще одну квартиру, где жил Роман. Вернее, он только там, скорее всего, и жил. А прописан был в другом месте. Там, где вы и я пошарили.

– И что?

– А то, что Виктор наведывался туда. Ну, я опускаю то обстоятельство, что последнее убийство он совершил практически на моих глазах. Просто я тогда еще не знала, что это убийство. А распознала я его по маленькому предмету – красной тряпочке, которой он протирал днем машину, а вечером опрометчиво оставил ее в квартире Романа. Вот она. – И я вынула из сумочки пресловутую тряпочку.

Кирьянов хмуро смотрел на красный лоскут и не находил слов.

– Далее. У нас несколько трупов. И вполне возможно, что, кроме моего любимого наркомана Звягинцева, умершего в моей квартире от сердечного приступа, все остальное – его работа. Только с мотивами пока туговато. Хотя, если пораскинуть мозгами, то и до этого можно докопаться.

– И что же, та Ирина, как ее…

– Рябоконова, – спокойно сказала я. – Вполне возможно. Это легко проверить, она подруга его Марины. Они упоминали в перебранке между собой некую Ирку. Это пока лишь мое предположение, но сегодня моя интуиция меня не подводит. Так что шанс есть.

– То есть ты хочешь сказать, что все связано между собой?

– Ну, сто процентов дать не могу, – задумчиво произнесла я. – Ира-Марина, мало ли таких пар подружек в нашем городе! Но… Интуиция подсказывает мне, что они знакомы.

– Ну, так надо ехать и брать его, этого Виктора, – помолчав немного, сказал Кирьянов. – Между прочим, мы проверили этого… как его… ну, друга фиктивной жены, Богдан его зовут. У парня стопроцентное алиби, так что быть он там в тот день не мог. А на фоторобот, между прочим, похож.

Кирьянов, произнеся эти слова, казалось, сам призадумался, как будто только что открыл для себя нечто новое.

– Вот именно! – улыбнулась я. – После разговора с женой Романа у меня уже возникло какое-то смутное подозрение. Скорее всего, никакого построннего посетителя не существует. А Виктор нарочно составил фоторобот так, чтобы можно было подумать на друга жены Романа. Наверное, он его знал… А может быть, просто совпало.

– Таких совпадений не бывает, – категорично отрезал Киря.

– Зачем он это сделал? – продолжала я размышлять. – Не знаю, у меня сложилось впечатление, что у этого Виктора не все в порядке с психикой. Он бывает неадекватен и этим, кстати, опасен.

Кирьянов слушал меня, не перебивая. Видимо, он понял, что у меня вдохновение, и в такой момент лучше мне не мешать. А я продолжала развивать свои мысли:

– Далее. Меня похитили во время посещения квартиры Романа. Кто? Убийцы? Я тоже сначала так думала. Но потом выяснилось, что некто Олег Антонович – просто торговец наркотиками, давший Роману на реализацию партию отравы. И, наконец, еще один вожак преступной швали – некто Валерий Николаевич, учредитель порностудии. Он, кстати, так и не найден?

Кирьянов отрицательно покачал головой.

– Но он-то как раз в меньшей степени должен нас интересовать. Несмотря на его грязный бизнес, в этой истории он не при делах. Впрочем, как посмотреть, – вдруг задумалась я. – При делах оказался охранник Виктор. Я, к сожалению, так и не узнала тогда при встрече, где Виктор собирается трудоустраиваться. Наверняка он знает, куда перебазировался Валерий Николаевич с другими своими моделями и операторами.

– Не факт, – возразил Кирьянов. – Охранник – дело такое… К тому же он, как выясняется, облажался, пустил кого-то не того. Во всяком случае, с точки зрения руководства, которое не знает, что он убийца.

– А если они все заодно? – выдвинула я еще одну версию.

– Может, и так, – легко согласился Киря.

– В любом случае улик против Виктора навалом. Да, и еще один момент, – остановила я Володю, который уже намеревался вставать и ехать задерживать Виктора. – Они искали деньги и наркотики – я про бандитов Олега Антоновича. Значит, их взяли. Кто? Виктор? Вот тебе и мотив!

Кирьянов в это утро, похоже, взял себе за правило во всем со мной соглашаться. Вот и теперь он кивнул, соглашаясь с моими словами.

– Из разговора с Олегом Антоновичем я поняла, что кто-то спер у него наркотики. Распространителем их являлся Роман Малинин. После его смерти ни наркотиков, ни денег не обнаружилось. Значит, их взял кто-то еще. Конечно, наркоделец подозревал меня и хотел оставить у себя до выяснения обстоятельств. Скорее всего, Малинин распространял наркотики среди «артистов».

– Пока, между прочим, так и непонятно, кто такой Олег Антонович. Есть два варианта, но они какие-то все стремные.

– В смысле?.. – подняла я удивленно брови.

– Некто Олег Антонович Красовский подходит, но он депутат. У него неприкосновенность и все такое. Нужна санкция руководства, а без серьезных улик я наверх пойти не могу.

– Понятно, значит, он – персона… как это называется… которая неприкосновенная?

– Нон грата? – решил блеснуть эрудицией Кирьянов.

– Нет, нон грата – это которую вон выкидывают и видеть не хотят.

– Инкогнито? – продолжал смешить меня милиционер.

– Это, наоборот, кто спрятался как мышь и никто его не видит, он тайно приехал.

– Ладно, все, – раскрасневшийся не то от стыда, не то от напряжения Кирьянов махнул раздраженно на меня рукой. – Мое дело – бандитов ловить, а не словари штудировать.

– Кстати, с бандюками я хоть как-то смогу помочь, – задумчиво проговорила я. – У меня эта мысль возникла, еще когда я садилась к ним в машину.

– Какая мысль? – заинтересовался Киря.

– Там точно были тройка и семерка, в номере той «Ауди», – твердо сказала я. – Причем тройка шла за семеркой. А первая буква – В. Это я тоже запомнила. А зрительная память у меня хорошая, – скромно заметила я. – Иногда и не стараешься ничего специально запомнить, а потом, когда нужно, напрягаешься и – раз! Словно кадр перед глазами появляется.

– Везет же людям, – крякнул Володька. – Что же твой кадр весь номер не показывает?

– А там засвечено с одной стороны, – отшутилась я.

– Ладно, это уже кое-что, – посерьезнел Кирьянов и вновь потянулся к трубке. – Значит, говоришь, В, а потом 73? Я молча кивнула, и Киря продиктовал эти данные в трубку – он уже связывался с транспортным отделом.

– Ну вот, думаю, можно отрабатывать варианты, – слегка повеселел он. – Итак, подведем итог. Всех убил Виктор, по-твоему, так?

– Я вспомнила, что Марина как-то назвала Виктора спецназовцем, – продолжала я объяснять. – Я подумала, что она просто пошутила. Но вдруг это соответствует действительности?

– Виктор – убийца, и наверняка он же наркотики похитил, – продолжил о своем Кирьянов. – Одним словом, надо его брать. – Он затушил сигарету в пепельнице и взялся за трубку телефона.

Он долго куда-то звонил, договаривался, а я, довольная тем, что дело близится к концу, тоже решила перекурить. Наконец Кирьянов закончил свои переговоры и сообщил, что сейчас подъедет машина.

Вскоре внизу действительно раздался автомобильный гудок. Киря выглянул в окно и сказал:

– Пойдемте.

Мы вышли на улицу и сели в милицейскую машину.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Для начала к Марине. Потом, если Виктора там не окажется, то к нему домой. Ребята пробили его адрес. Кстати, он действительно бывший спецназовец, так что все верно.

– Значит, оперативно работать вы умеете, когда захотите, – съязвила я.

Кирьянов ничего не ответил на мои колкости, он занимался подготовкой к операции. Впрочем, меня уже посвятили в план предстоящей операции. Мне в ней отводилась значительная роль. Конечно, Киря попробовал возражать, ссылаясь на то, что я женщина, ну и все в таком роде. Однако мои заслуги в данном деле были неоспоримы, а поддерживать форму я считала необходимым. Следовательно, я первой и должна пойти к Марине домой. Учитывая психику Виктора, он мог бы наделать всяческих глупостей, будучи уверенным, что со всех сторон его обложили менты.

– Я сам пойду, – упрямствовал поначалу Кирьянов. – А несколько ребят останутся на улице на всякий случай – кто знает, что у этого спецназовца на уме. У них часто психика бывает неуравновешенная.

– Вот именно! – возбужденно проговорила я. – Он может выкинуть черт знает что! А меня он знает и откроет спокойно.

Киря на некоторое время задумался. Потом сказал:

– Ну ладно, хорошо. Но я буду все время под дверью.

– Конечно, – согласилась я. – Только мне понадобится диктофон.

Кирьянов без лишних слов вручил мне диктофон. Куда его прикрепить, я знала.

Интересно, пустился Виктор в бега или нет? Догадался, что его вычислили, или нет? Получить ответы на эти вопросы мне самой было интересно. Я спросила у Кирьянова насчет уличного происшествия, после которого Виктор приказал мне идти своей дорогой и больше не видеться с ним. Белые «Жигули», которые он так тщательно протирал тряпочкой, так и не обнаружили. Каким-то образом Виктору удалось вернуться и уехать с места происшествия. А та милицейская машина, которой он испугался, скорее всего, так и не отреагировала на случившееся. Действительно, мало ли кого на улицах убивают? Может быть, это вообще была ГАИ, в той суматохе мы не разобрали.

Я почти не волновалась, когда поднималась по лестнице. Не волновалась и в тот момент, когда, поднявшись, надавила на кнопку звонка.

Волнение начало приходить почему-то, когда никто долго не открывал, а из квартиры слышались какие-то стоны, переходящие в вой. Наконец под дверью послышался шорох, и тревожный голос спросил:

– Кто там?

– Виктор, откройте, пожалуйста, это я, Таня! – сказала я. – Мне нужно с вами посоветоваться.

Послышался тяжелый вздох, потом дверь отворилась. Виктор, выглядевший весьма напряженным и подозрительным, неприветливо посмотрел на меня. В его глазах я легко прочитала и то, что я явно не вовремя, и то, о чем он предупредил меня: «Я тебя не знаю, ты меня тоже».

– Марина очень плохо себя чувствует, – сказал он. – Я не могу тебя впустить.

– Пожалуйста, я всего на пару минут, – попросила я.

Поколебавшись и скосив взгляд на лестницу, Виктор сказал:

– Ладно, проходи. Что-нибудь случилось?

Я вошла, Виктор закрыл дверь, и тут я явственно услышала доносившиеся из спальни мучительные рыдания. И невольно повернула голову туда.

– Не обращай внимания, я же предупредил, что Марине плохо! – раздраженно сказал Виктор, плотнее закрывая дверь.

– Что с ней? – прямо спросила я.

– А это не твое дело! – взорвался он вдруг. – Уж как-нибудь сам о ней позабочусь! И вообще, или ты говоришь, что тебе надо, или я вышвыриваю тебя ко всем чертям!

– Мне нужно знать, за что ты убил Романа Малинина, – отчеканила я.

Виктор на мгновение осекся, потом взял себя в руки и даже усмехнулся. А я стояла, готовая к любому повороту событий.

– Ах, вот в чем дело, – проговорил он. – Ну что ж. Если хочешь знать, я расскажу. Одно могу сказать – его еще в детстве убить надо было. И всех таких, как он. Надеюсь, ты ментов сюда не привела? – вдруг подозрительно посмотрел он на меня.

Я, несмотря на то, что нагло врала, мужественно выдержала его взгляд и отрицательно покачала головой.

– Ты имеешь в виду наркоторговцев? – прямо спросила я.

– Их, их, – кивнул Виктор, опускаясь на стул. Он долго сидел так, уронив голову на колени, потом сказал:

– Ты посмотри, что они сделали с Мариной! Ей же всего восемнадцать лет, а она уже законченная наркоманка! Он заставил ее сниматься в подобных сценах под наркотой! В том числе и участвовать в групповухе! И все снимал на пленку. Роман шантажировал Марину теми пленками и наркотой. На пленки ей потом уже стало наплевать, она сильно подсела. А вот мне – нет. Я все-таки забочусь о том, чтобы о ней никто не смог сказать ничего плохого. Да и не только об этом. Если бы не я, она давно бы погибла! Я терпел долго, пока Марина однажды не рассказала мне все откровенно, от начала до конца. Она плакала и говорила, что хочет завязать, но не знает, как. И тогда я принял решение.

– Убить Романа?

– Да. И забрать пленку. Но перед этим я должен был сделать еще кое-что…

– Что же? – спросила я.

– Мне нужно было убрать с дороги эту сучку Ирку, ее подружку так называемую. Это же она с подачи Романа Марину агитировала наркотики попробовать, она, мразь этакая! Вместе со своим Андрюшенькой! Ну, тот, слава богу, сам копыта откинул, не пришлось мне лишний грех брать на душу. Хотя если б пришлось – не дрогнул бы. Они Марине всю жизнь искалечили, а мне хотелось ее спасти. У нее еще есть шанс начать все сначала, ее можно вылечить. Просто требовалось изничтожить то болото, которое ее засосало.

– Это ты об Андрее Звягинцеве и его подруге Ирине? – внутренне торжествуя от собственной проницательности, потребовала я подтверждения.

И Виктор подтвердил мои предположения:

– О них, о них! Андрюшенька-то в последнее время радостный ходил. Он у Романа порошок спер, много. Так что они с Иркой кайфовали всласть. И как-то к Марине приперлись, пока меня не было. А ведь она уже собиралась завязать. В общем, вернулся я, а они тут никакие сидят, под кайфом все. Марина с Иркой – просто невменяемые. Я Андрюшку потряс, он еще мог языком ворочать. Спрашиваю, где взял столько? У тебя же вечно денег нет, а тут еще угощаешь? Он проболтался, что у Ромы спер. Уж не знаю, как. Вот… И тогда я понял, что их обоих надо убивать, иначе не дадут Марине жить спокойно.

Виктор был явно не в себе. Я и не рассчитывала, на его откровенность.

– И что, ты бы стал уничтожать всех наркоманов города или мира? – тихо спросила я. – Ты считаешь, что это панацея?

– Слушай, вот только не надо, а? – скривился Виктор, сжимая кулаки. – Я преследовал свои личные цели, ясно? И убивал конкретных неугодных мне людей, вот и все. Меня интересовала Марина, и я убивал тех, кто мешал ей нормально жить. На остальных наркоманов мне плевать. Хотя таких гадов, как Рома, кто приучает молодежь к наркоте, нужно всех передушить! А Ирку я с удовольствием убивал.

– Да уж, – поежилась я. – Мне довелось лицезреть ее окровавленный труп. До сих пор мурашки по коже. Ты даже способ убийства сменил.

– Ты? Видела труп Ирки? – неподдельно удивился Виктор.

– Так получилось, – скромно ответила я.

– Слушай, а ты вообще кто, а? – угрожающе надвинулся на меня Виктор. – Чего тебе вообще надо, а?

– Я частный детектив Татьяна Иванова, – с кристальной честностью в глазах призналась я.

Дело шло к завершению, и тянуть волынку дальше мне надоело. Тем более что Виктор сказал все, что нужно.

– Чего? – вылупился идейный убийца.

– Ты лучше сдайся по-хорошему, меньше дадут. Я отлично понимаю, почему ты это сделал. Может, адвокат отмажет.

Я старалась говорить как можно спокойнее, но чувствовала, что наступил момент «Х». Неожиданно вспомнила про Виталькины рассказы и усмехнулась про себя: «Хорошо, что не момент ХХХ». Хотя это, конечно, не к месту и не в тему. Но промелькнуло и ушло. А Виктор спокойно вынул нож – откуда, я так и не успела заметить, – и сказал:

– Хорошо. Только мне уже безразлично, кто ты. Потому что все равно умрешь! Неужели ты думаешь, я после того, что рассказал, выпущу тебя отсюда?

– Ты… хочешь меня убить? – с притворным ужасом спросила я, собирая силы и вспоминая свои коронные приемы.

– А что же с тобой делать?

– Не надо, – попросила я, уже решив, какой именно прием я сейчас против него применю.

– Не фиг было лезть куда не следует, – проговорил Виктор, кивая на нож. – Им я Ирочку убил, – сказал он, улыбаясь. – Вот уж не думал, что еще раз применить придется.

Вдруг в коридоре послышались стоны, и в комнату почти вползла Марина. На нее было страшно смотреть: бледно-зеленое лицо, ввалившиеся глаза, дрожащие руки. Она попробовала подняться, но тут ее начало рвать, и она упала на пол.

Ну что ж, не стоит рассчитывать на милицию, нужно действовать самой. Пора! К тому же появление Марины оказалось очень кстати, поскольку отвлекло внимание противника.

– Марина! – кинулся к ней Виктор, но я молниеносно подставила ему подножку, ногой выбив нож из его руки.

Виктор растянулся на полу с ужасным ругательством. В тот же момент послышался треск ломаемой двери, которая и без того была очень хлипкой, и в квартиру влетел Киря в сопровождении камуфляжников.

– Татьяна! – первым делом кинулся он ко мне. – Ты в порядке?

– В порядке, в порядке, – ответила я, доставая диктофон.

– Отлично, отлично, мы все слышали. Теперь улик предостаточно. К тому же еще обыск предстоит, кассеты найдем, а это тоже улики.

– Да меня сейчас не улики беспокоят, – махнула я рукой, но уточнять не стала.

На Виктора надели наручники и поволокли вниз. Марина лежала на полу, дергаясь в конвульсиях.

– «Скорую», быстро! – крикнул Киря. – А я обыск начинаю.

При обыске нашли кассеты с записями порнофильмов. Те самые, которые я не могла найти у Романа ни на одной, ни на другой квартире. Киря мельком просматривал пленки. На многих из них была запечатлена Марина. Оперативники заглядывали из-за плеча, и Кирьянову пришлось отгонять их, заставляя заниматься более значимыми для следствия вещами.

Я подошла к Володе и спросила:

– Киря, ты собираешься использовать эти материалы в деле?

– Конечно, – ответил довольный Кирьянов, – а как же иначе?

– Кроме одной кассеты, – заметила я. – Моя личная просьба.

Кирьянов, недолго думая, махнул рукой в знак согласия.

– Ищи! – снисходительно кивнул он на ворох кассет.

«Любишь кататься – люби и саночки возить!» – вздохнула я. Интересно, какая же из них Светкина? А фраза, пришедшая мне на ум, предназначалась именно для нее, любимой подруги. Вот бы ее заставить разгребать это дерьмо!

– Ну, ты посмотри пока. – Киря деликатно вышел в другую комнату.

Я поставила первую попавшуюся кассету в видеомагнитофон и сразу же выключила его. Мистическим образом первая кассета оказалась и последней. Именно та, на которой изображались Светка с Романом. Я вздохнула с облегчением, ибо наблюдать половые подвиги Романа не имела никакого желания.

– Все в порядке? – заглянул в комнату Киря.

– Да, – ответила я.

– Значит, будем считать, что я этой кассеты в глаза не видел, – сказал Кирьянов, улыбаясь.

– Спасибо, Киря, – с чувством проговорила я. – Спасибо!

– Ну что ты, милая. – Киря успокаивающе погладил меня по руке. – О чем ты говоришь?

Эти телячьи нежности вырвались у Кирьянова неожиданно. Уже давно он не воспринимал меня как ту, которой можно говорить «милая». Впрочем, мелочь, а приятно.

Марину к этому времени уже увезла «скорая», а Виктора – наряд милиции.

– Киря, она жить-то будет? – спросила я.

– Будет, конечно, – вздохнул Кирьянов. – У нее просто ломка. Я насмотрелся на наркушников, так что меня рвотой не проймешь. Сейчас парочку уколов сделают, оживет. Только вот что потом? Можно, конечно, ее в клинику определить, но, ты же понимаешь, очень важно, чтобы она сама захотела вылечиться. Тем более – неизвестно, как на нее повлияет вся эта история. Судя по всему, она знать не знала, что задумал Виктор. А если и знала, то не докажешь. И он ее покрывать будет изо всех сил. Да мне и не хочется ее наказывать. Совсем, что ли, девчонке жизнь ломать? Так хоть какой-то шанс есть, что выкарабкается…