Текст книги "Дары Ангела"

Чуть дальше по платформе стоял классический батюшка: почти два метра ростом, три метра в обхвате, седая борода до груди, огромный крест на массивной цепи.

Неожиданно девочка заинтересовалась священником настолько, что вручила отцу недоеденную конфету и подошла поближе. Открыв рот, внимательно рассматривая, обошла пару раз кругом, почесала затылок. Батюшка взирал на эти маневры с олимпийским спокойствием.

Потом девочка подошла к отцу и громко спросила:

– Папа, а почему у деда мороза одежда черная?! Снегурочка померла?

Батюшка посмеялся, купил в киоске шоколадку и подошел благословить девочку.

В прибывший поезд люди заходили с улыбками на лицах.

Отец и любознательный ребенок оказались нашими соседями по купе. Хитро улыбаясь, Вероника шепнула мне:

– Скучно в дороге не будет.

– Это уж точно, – хихикнула я.

Не прошло и часа, как мы с Вероникой были полностью в курсе всех дел попутчиков. Елизавета, так звали девочку, трещала без умолку. Она рассказала, что они с папой ездили в Тарасов проведать бабушку, а теперь направляются домой, в Питер. Дома их возвращения ожидают мама с маленьким братиком в животике и персидский кот по кличке Марсик. Потом девочка сообщила свой домашний адрес, а заодно, что кот, лежащий на пороге квартиры, защищает дом от воровства.

Я только собралась уточнить суть подобного метода охраны жилища, как в занимательный процесс вмешался отец, гордо заявив, что его доченька способна заговорить неподготовленного человека до полуобморочного состояния. Поэтому, из элементарного человеколюбия и по причине позднего времени, Лизавете пора укладываться спать.

День выдался несколько суматошный. Мы с Вероникой не успели пообедать, поэтому решили слегка перекусить и отправились в вагон-ресторан.

– Подозреваю, ты больше всего хочешь поговорить без посторонних? – улыбнулась я девушке, едва мы сделали заказ.

– Нужно дать отцу Елизаветы возможность уложить ребенка. Она разошлась, видя наш интерес и одобрение. Ну, и поговорить хотелось. Я тут все думала, почему бабушка мне ничего не сказала о странных значках?

– Не знаю. Может, не заметила, может, не придавала им значения.

– Женя, а как ты считаешь, смерть Дмитрия Мещерского была несчастным случаем или его убили?

О гибели бабушкиного брата я сообщила Веронике еще с утра.

– Аварии на флоте случались. Не будем гадать. У меня есть знакомый, который способен раздобыть любую, даже засекреченную, информацию.

– Ты попросишь его поискать?

– Уже попросила. Проанализируем материалы, которые достанет хакер, думаю, поймем, что произошло и почему.

– Женя, а ты не испытываешь опасений?

– Относительно чего?

– Ну, странное нам назначили свидание. Разве нет? Кто-то что-то знает, и мы едем в другой город, да еще монету везем. Рискованно.

– Сергеевич давний знакомый Валентина Петровича. Так что нет особого риска. Мы будем предельно осторожны. И монету нумизмат увидит только в нашем присутствии.

– Да. Посмотрим, что он там расскажет. За нами следили сегодня? – Видимо, Вероника наконец решилась задать вопрос, беспокоивший ее больше всего.

– Следили, – даже для успокоения девушки не решилась соврать я, – белые, простенькие такие «Жигули». До вокзала проводили. Но теперь они нас потеряют, даже если просчитали, в какой мы едем город.

– Думаешь, это те же люди, что следили раньше?

– Похоже на то. Просто твои соглядатаи срочно нашли неприметную машину, потому что ты теперь на колесах.

Так, перебрасываясь фразами, мы закончили ужин и отправились в наше купе. Попутчики уже сладко спали, так что нам ничего не оставалось, как тихонько лечь отдыхать.

* * *

Утро порадовало ярким солнышком и веселым щебетанием болтушки Елизаветы. Мы все вместе позавтракали, разгадали детский кроссворд и совсем не заметили, как дорога подошла к концу. Поезд подъезжал к городу.

До назначенной встречи оставалось чуть меньше суток. Видимо, старый нумизмат осознанно дал много времени на дорогу и сборы, во избежание всяческих форс-мажорных обстоятельств.

Мы поселились в гостинице на Невском проспекте, в небольшом уютном номере, состоящем из двух спален, соединенных коридором, и туалета с ванной комнатой. Привели себя в порядок после дороги и отправились прогуляться по городу. Улицы Петербурга – достопримечательности, доступные каждому туристу. Этот город полон прекрасных старинных зданий и памятников, о многих из которых ходит множество мифов и легенд.

– Мне кажется, что весь Питер состоит только из дворцов, фонтанов, мостов и площадей! – восторженно воскликнула Вероника, когда мы уставшие, но довольные вернулись вечером в номер.

– Это потому, что гуляли мы в основном по центру.

– Жалко, что ноги совсем отваливаются, я бы еще побродила.

– Да, чтобы осмотреть Питер, недели мало, не то что пары дней. А если включить в экскурсии многочисленные музеи…

– Ой, да. Может, съездим завтра? Может, в Эрмитаж? Или Петергоф?

– Если хочешь. Но сначала визит к нумизмату, не забывай о деле.

– Да я не то чтобы забыла, просто увлеклась немного.

Остаток дня Вероника болтала по телефону с Максимом, а я просматривала почту. От хакера новостей пока не было, но я не сомневалась, что он упорно работает, засекреченные базы взломать непросто. Потом позвонила тетушке, доложить, что с племянницей все в порядке, и убедившись, что Вероника не собирается сегодня больше выходить, пораньше легла спать.

* * *

Рано утром, наскоро перекусив в небольшом бистро на Невском проспекте, мы отправились к нумизмату. Судя по описанию Валентина Петровича, его знакомый немного чудаковатый тип, который то ли не жалует, то ли побаивается средств технического прогресса. Валентин Петрович хоть и снабдил нас номером телефона Сергеевича, настоятельно советовал не звонить, разве что только в случае крайней необходимости. Поэтому мы просто поехали по указанному адресу. Чтобы не опаздывать на встречу, кто его знает, может, Вадим Сергеевич вкупе с техникой не особо жалует не слишком пунктуальных людей, мы выехали пораньше, так как ни я, ни Вероника совершенно не знали район, где проживал нумизмат.

На встречу мы все равно умудрились слегка опоздать, не сильно, минут на пятнадцать. Просто оказалось, что на этой улице дома разбросаны несколько хаотично – есть номер четырнадцать, а есть четырнадцать дробь «А», стоящие друг от друга на весьма приличном расстоянии. Вот из-за этой небольшой путаницы мы с Вероникой слегка заблудились и потеряли часть времени на бестолковую беготню.

На наши настойчивые звонки никто не реагировал. Мы потоптались у дерматиновой двери, живописно украшенной тремя звонками.

– Разозлился, наверное, – предположила Вероника, – и теперь открывать не хочет.

– Еще чего! Мы к нему из самого Тарасова ехали! Зря, что ли? Не уйдем, пока не поговорим.

– Попробуй на сотовый позвонить, объясним, что мы не нарочно. Это тот мужик виноват, если сам точно не знаешь, зачем берешься дорогу указывать?

– И ты станешь Сергеевичу про мужика рассказывать? – буркнула я. Но номер нумизмата все же набрала. К телефону никто не подходил.

– Нет, это просто невозможно. Жень, может, нужно Валентину Петровичу позвонить, пусть он еще раз за нас походатайствует?! А?

Тем временем ко мне в душу стали закрадываться нехорошие предчувствия. Пусть старый нумизмат хоть десять раз чудаковатый, он же не дурак. Значит, прекрасно понимает, что люди в чужом городе могут не сориентироваться, заблудиться, да мало ли как бывает, что ж теперь, все встречи отменять? Вдруг со стариком что-то случилось? Я стала жать на все звонки подряд, но этого показалось мало, на всякий случай принялась тарабанить в хлипкую дверь.

– Женя, ты что? – испугалась Вероника. – Ты весь дом на ноги подымешь!

– Мы войдем в эту квартиру, даже если мне придется высадить эту старую развалюху.

– Ой, может, не надо?

Я не успела ответить, в глубине квартиры раздались шаркающие шаги, и дверь открылась. На пороге стояла маленькая щуплая старушка в застиранном байковом халате. Ее седые волосы были убраны под ситцевый платок.

– Чего хулиганим, граждане?! – неожиданно мощным басом гаркнула бабка. – Сейчас полицию вызову!

– Ой, простите, пожалуйста. – Мы дружно заулыбались, а Вероника продолжила: – Мы пришли к Вадиму Сергеевичу.

– А он не открывает, – влезла я, – вот мы испугались, не случилось ли чего?

– Сергеич? – немного смягчилась старушка. – Он человек сурьезный, обстоятельный. Коли назначил людям встречу, дома будет обязательно. А если вы так просто, – в голосе старушки появились сомнения, – то не пустит и на порог!

– Мы договаривались, правда, два дня назад. Может, обстоятельства изменились? А вы ему случайно не родственница?

– Сосед он мой. Не припомню такого, чтобы Сергеич встречу назначил да и укатил куда. Да и дома он был, только час назад голоса слыхала, говорил с кем-то.

– Простите, а можно мы внутрь пройдем?

– Ну, не знаю, может, я Сергеича сама вам гукну. А то мало ли чо?

– Понимаете, мы звонили, так что если он дома и все в порядке…

– Ладно, – неожиданно смягчилась старушка, – проходите уж. – Мы пошли по длинному, скудно освещенному коридору. – Вона его комнаты, по правой стороне, – кивнула бабка на крайнюю дверь, – а я буду на кухне, зовите, если что. Людмила Ивановна звать-то меня.

– Хорошо, спасибо, Людмила Ивановна, – затараторила Вероника.

Пропуская старушку, я немного посторонилась и чуть отстала от прыткой девушки. Вероника оказалась шага на три ближе меня к двери старого нумизмата. Она нетерпеливо стукнула в дверь согнутым пальцем и, нажав ручку, застыла на пороге. Мельком глянув на ошарашенное лицо Вероники, я рванула вперед, уже догадываясь, что сейчас увижу.

Ветер шевелил занавески у настежь открытого окна, весь пол, подоконник и рабочий стол были усыпаны листками бумаги. Вадим Сергеевич сидел за рабочим столом, неестественно уткнувшись лицом в свои ладони со странно скрюченными пальцами. Сразу было понятно, что он мертв, но я подошла поближе и осторожно коснулась шеи нумизмата, проверяя пульс.

– Жень, что там? – Вероника продолжала стоять на пороге.

– Мертв, но умер совсем недавно, тело еще теплое.

Мозг лихорадочно заработал. Нужно попытаться осмотреть квартиру, насколько возможно. Питерские менты нас, скорее всего, сразу выставят и на вопросы отвечать не станут.

– Кто ж его? – прошептала Вероника. – Это он, «Ангел», во всем виноват. – И неожиданно громко то ли всхлипнула, то ли вскрикнула.

– Что тут у вас? – Бабка тут же материализовалась на пороге рядом с Вероникой. Видно, подслушивала. – Ой, батюшки святы! Да что ж это деется-то?!

Понятно. Комнату осмотреть не удастся. Старушка будет бдительно следить за моими действиями и, разумеется, доложит все прибывшим «коллегам». Хорошо, если ничего не переврет.

– Людмила Ивановна, убили соседа вашего.

– Ой, да кто ж его? Да за что же? – тут же заголосила бабка.

– Нужно полицию вызвать как можно быстрее. Может, злодей не ушел далеко.

– Да, да, сейчас, телефон-то у нас в коридоре.

– Вероника, может, поможешь?

– Конечно, Людмила Ивановна, пойдемте, вы покажете мне, где телефон, а я сама позвоню в полицию.

– Вот посмотришь, милая, приедуть и скажуть, что сам помер. Ага, чтобы не путать свою отчетность, – с высоты жизненного опыта вещала старушка уже в коридоре.

Я грустно усмехнулась; что-что, а «путать» отчетность «коллеги» не любят.

* * *

До приезда полицейских я бегло осмотрела квартиру нумизмата: состоит из двух комнат, расположена на пятом этаже девятиэтажного здания. Раскрытое окно высоко над землей защищено москитными сетками. Так что злоумышленники попали внутрь, видимо, через дверь. А следов взлома я не заметила, да и мало кто рискнет таким образом проникать в коммуналку, соседи могут шум поднять. Так что, похоже, Сергеич сам впустил своих убийц. Мебель в порядке, за картиной сейф – закрыт, не взломан, значит, ограбление отпадает. Но что-то искали, торопливо и неаккуратно: на столе полный кавардак, и бумаги старика разбросаны по всей комнате. Совершенно непонятно, нашли искомое или нет?

На осмотр второй комнаты, видимо спальни нумизмата, мне не хватило времени. На удивление, «коллеги» прибыли очень оперативно. Я только успела заглянуть в приоткрытую дверь. Обычная комната: кровать, тумбочки, платяной шкаф. Все вещи в полном порядке, видимо, здесь ничего не искали. Слишком торопились или все-таки нашли что хотели?

Как я и предполагала, питерские полицейские выставили нас с Вероникой, как только поняли, что в квартире мы не проживаем. Показания, правда, взяли, а также зафиксировали паспортные данные и название гостиницы, где мы остановились. Обыскать, разумеется, не удосужились, вот и хорошо. Пусть пока не подозревают, что связались с частным детективом, это даст мне небольшую фору. Тем более если «коллеги» решат списать этот случай на смерть по естественным причинам и не расследовать ничего толком.

Мы с притихшей, удрученной Вероникой вернулись в гостиницу. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что без сотрудничества с питерскими полицейскими никак не обойтись. Как бы там ни было, а вызывали их на убийство, так что пальчики в квартире нумизмата они соберут, все, как положено, осмотрят, согласно инструкции. И только потом будут делать выводы. Как раз к выводам их экспертов мне очень хотелось бы иметь доступ. А также к результатам расследования. Но только ребята услышат словосочетание «частный детектив», или слово «телохранитель», не видать мне всего этого как своих ушей. Поэтому без протекции не обойтись, а значит, придется звонить Генке. Думаю, у приятеля и здесь связи имеются.

– Женя, как ты думаешь, почему его убили? Из-за нас? Потому что мы обратились за помощью? – Вероника прилегла на краешек кровати, скрутилась клубочком. В руках она задумчиво вертела монету. – Все-таки бабушка была права: «Ангел» приносит несчастья, стоит достать его на белый свет и показать хоть кому-то. Не важно, с какой целью. Неизвестно, кто пострадает…

– Даже думать так не стоит, – поспешила я успокоить девушку. Выбрось мрачные мысли из головы.

– Почему? С фактами не поспоришь. Сергеича убили сразу после того, как мы обратились к нему за помощью.

– Ты же помнишь? Сразу после – не всегда означает: вследствие. Люди умирают по вполне прозаическим причинам. Не нужно видеть мистику во всем подряд.

– Что ты хочешь сказать?

– Рано делать какие-либо выводы. Давай останемся в городе, разберемся. Поймем, есть ли связь между смертью Вадима Сергеевича и твоей монетой.

– Конечно, Женя, – горячо воскликнула девушка, – не уедем из Питера, пока не узнаем, кто и почему убил нумизмата!

– Заодно посмотрим, как будут вести себя твои «давние приятели».

– Ты говоришь о тех, кто следил за мной?

– Конечно. Пока в Питере они себя никак не проявляли.

– Думаешь, появятся и здесь?

– Обязательно, – убежденно заявила я, – ведь ребятки проявили интерес к маршруту нашего путешествия.

Вероника тяжко вздохнула.

– Не бойся ничего.

– Да, помню, я теперь не одна.

– Правильно, – я ободряюще улыбнулась.

Чтобы немного успокоиться после пережитого стресса, Вероника отправилась принять горячую ванну, а я тем временем набрала номер приятеля.

– Как там поживает город-герой и Северная столица? – вместо приветствия бодро выкрикнул Генка.

– Привет, а откуда ты знаешь, что я в Питере?

– Привет, – хихикнул приятель, – контрразведка донесла.

Лично мне сразу стало понятно, кто оказался источником информации – тетя Мила проболталась, но вопросы все равно остались. – Когда это вы успели пообщаться с тетушкой, интересно?

– Вчера. Проезжал неподалеку от вашего дома, смотрю, тетя Мила идет с громадными пакетами в руках. Из магазина возвращается. Я, как настоящий джентльмен, предложил подвезти и помочь занести сумки в квартиру.

– Тогда понятно. Наверно, и на чай напросился?

– Женька, я определенно нравлюсь твоей тете, так что выпить чашечку чаю с домашним пирогом она мне сама предложила, – гордо заявил Генка, – заодно и о тебе поболтали.

Радостно-возбужденный тон приятеля ясно намекал, что они с тетей Милой пришли к единому мнению по многим пунктам беседы. А заодно предрекал, что, если эти двое объединятся, не избежать мне неприятностей по возвращении в Тарасов. Но устроить раскол среди противников на домашнем фронте я всегда успею, нужно сначала решить насущные проблемы.

– Генка, если честно, то я тебе не просто так звоню, а по делу, – покаянным тоном начала я.

– Та-а-а-к, – радостный тон приятеля как ветром сдуло, – быстро говори, что случилось? И как я могу тебе помочь?

– У нас была назначена встреча с местным нумизматом, – коротко изложила я суть, – он должен был предоставить моей клиентке информацию о ее раритете. Сегодня утром мы обнаружили нумизмата мертвым.

– Вечно ты, Охотникова, влипнешь в историю! – вскипел Генка. – С вами обеими все в порядке?

– Вероника немного шокирована, она не привыкла находить остывающие трупы, а так нормально все.

– Что же тогда нужно? Только не говори, что местные менты подозревают кого-то из вас.

– Думаю, для этого у них нет никаких оснований.

– Значит, хватайте ноги в руки и дуйте быстрее назад в Тарасов! Случись что, здесь у меня достаточно полномочий, чтобы защитить тебя от неприятностей.

– Спасибо, конечно, только тут у нас еще есть незаконченные дела.

– Опять в расследование ввяжешься? – съехидничал приятель.

– Конечно, уже ввязалась. Не забывай, что участие в процессе расследования увеличивает мои шансы добыть информацию, которая все еще нужна моей клиентке. Ну и, разумеется, хочу найти виновного в смерти Сергеича.

– Хорошо, вижу, унять тебя не получится. Ох уж эти мне поиски истины. Какая нужна тогда помощь?

– Можешь договориться с питерскими ментами…

– Чтобы тебя к материалам дела допустили? Или хочешь официально в их расследовании участвовать? Вряд ли они будут в восторге от подобной перспективы.

– Геночка, ну пожалуйста, без твоей помощи никак не обойтись.

– Женька, ты же понимаешь, что «земля чужая». – Мой ласковый тон значительно смягчил приятеля. Он задумался, размышляя.

– Ладно, пусть официально не выйдет. Ты можешь договориться, чтобы они допустили меня к результатам экспертиз, осмотру тела и квартиры?

– Попробую помочь чем смогу. Давай, подруга, мне нужно сделать несколько звонков.

– Хорошо, спасибо, Гена.

– Должна будешь, – хохотнул приятель.

Я улыбнулась последней реплике. Генка никогда не умел отказать мне в моих просьбах. Помнится, во времена учебы мне всегда удавалось подбить приятеля на разные шалости и проделки, за которыми следовали дисциплинарные взыскания и наказания. И, попадаясь, Генка никогда не выдавал истинного зачинщика. А также ни разу не упрекнул Евгению Охотникову за то, что снова вышла сухой из воды.

Предаваясь давним воспоминаниям, я включила компьютер и зашла в Сеть. Размышления о французском «Ангеле», конечно, отошли на второй план, но забывать о монете не стоит. Пока жду звонка, попробую поискать еще какую-нибудь информацию. Некоторое время я планомерно просматривала все сайты, которые выдал поисковик. Ничего нового обнаружить не удалось, только уже известная информация повторялась в разной последовательности. Но я не теряла надежды.

В комнату заглянула Вероника.

– Лягу спать пораньше, – сказала она. – Думала немного позаниматься японским, не выходит, мысли скачут как блохи, сосредоточиться на языке никак не получается.

– Да, отдыхай, сегодня настроиться на рабочий лад вряд ли удастся.

– Звонил Максим, расспрашивал, как дела. Кажется, заметил, что я расстроена.

– Ты ведь не рассказывала ему о происшествии?

– Нет, тогда слишком много пришлось бы объяснять. Просто сослалась на усталость, сказала, что немного переоценила свои силы, разглядывая достопримечательности Питера.

– Правильно, если захочешь, посвятишь жениха во все подробности потом, когда разгадаем наши тайны до конца.

– Да, наверное. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Посижу еще немного, приятель должен позвонить. Я тебе не буду мешать?

– Конечно, нет, комната-то отдельная.

Поблуждав еще немного по просторам Всемирной паутины, я так и не нашла новой информации о монете. Поглядывая на часы – Генка что-то запаздывал со звонком, – решила проверить почту.

Меня ожидало письмо от хакера. Оно содержало полный отчет о гибели Дмитрия Мещерского. После войны, залечив боевые раны, Дмитрий поступил в мореходку. А по окончании учебы был назначен служить на флагманский крейсер Тихоокеанского флота «Адмирал Гурбич» в звании старшины 2-й статьи. Через год Мещерского повысили в должности, назначив командиром отделения комендоров. В середине августа 1950 года крейсер «Адмирал Гурбич» в заливе Петра Великого выполнял артиллерийские стрельбы главным калибром. На девятом залпе корабль содрогнулся от мощного внутреннего взрыва. Из носовой башни повалил густой дым. При аварии пострадали 32 человека. Весь боевой расчет башни погиб от взрыва, а также те моряки, что не успели выбраться из артпогребов, – они задохнулись от дыма. Среди погибших был и Дмитрий Мещерский.

Трагедию расследовала специальная комиссия, которая пришла к таким выводам. Далее следовали выдержки из найденного хакером акта: «При подаче электросигнала на производство девятого залпа правого орудия башни номер 1 произошел сбой электроники. Орудие не выстрелило. Ошибочно в заряженное орудие был послан еще один снаряд. В результате произошло воспламенение заряда в каморе, от вылетевшей струи газа воспламенились приготовленные к стрельбе заряды. В башне возник пожар, быстро перекинувшийся на верхнее погрузочное отделение». В акте отмечалось, что накануне стрельб многие опытные моряки из боевого расчета уволились в запас. Когда возникла нештатная ситуация, молодые воины, еще не приобретшие необходимых навыков, попросту растерялись. Подводя итог, комиссия пришла к выводу, что происшествию способствовали серьезные упущения со стороны командования соединения и корабля. По итогам расследования многие должностные лица были наказаны в административном порядке. Командира, замполита корабля и некоторых офицеров сняли с должностей и назначили на другие суда с понижением.

Погибших похоронили в поселке бухты Стрелок. В прессе того времени происшествие не освещалось. Похоже, эту историю поспешили замять и забыть, что характерно для советской эпохи.

В конце письма хакер добавлял, что секретность с документов была снята всего пару десятилетий назад. Его лично немного удивляет несоответствие между тяжестью происшествия и мягкостью взысканий. Но, похоже, у командования флота были свои соображения.

Да, значит, Дмитрий погиб много лет назад. Не думаю, что взрыв на корабле могли подстроить специально. Это действительно похоже на трагическую случайность. И влияние золотой монеты или какой-либо организации на судьбу Мещерского можно смело отмести. Ведь для того чтобы уничтожить одного человека, есть масса более простых способов. Взрыв на огромном армейском крейсере со многими жертвами явно не входит в их число.

Похоже, одна ниточка в нашем расследовании оборвалась. Но отрицательный результат – это тоже результат. Теперь можно смело утверждать, что Дмитрий Мещерский погиб молодым, не оставив семьи и детей. Значит, претендовать на наследство, беспокоить Веронику после смерти ее бабушки никак не мог.

За чтением письма и размышлениями я совсем не заметила, как засиделась далеко за полночь. И Генка почему-то не позвонил. Очень надеюсь, что у Петрова получится мне помочь. Что ж, время позднее, наберу его утром. А сейчас в душ и спать.

Перед тем как лечь в постель, я на всякий случай тихонько заглянула в комнату Вероники. Окна закрыты, девушка мирно спит. Потом проверила дверной замок. Запереть не забыли. Конечно, хлипкая конструкция в гостиничной двери не внушала особого доверия. Говоря откровенно, я предпочла бы две отдельные кровати в одной комнате, но выбирала Вероника. Что ж, всегда можно найти способ улучшить уже имеющиеся средства защиты. Осмотрев шкафы в коридоре, я нашла небольшую крепкую деревянную швабру и подперла ею дверь, установив один конец под дверной ручкой, а второй впритык к шкафу. Теперь, даже если вскроют замок, дверь все равно не смогут открыть. А также незваные гости произведут достаточно шума, чтобы привлечь мое внимание. Дверь своей комнаты я закрывать не стала, чтобы не ограничивать обзор коридора и все хорошо слышать.

* * *

По устоявшейся привычке я проснулась в шесть утра. Лежа в кровати, лениво размышляла, стоит ли отправиться на пробежку или нет. Осторожность пересилила желание заняться спортом, оставлять Веронику одну в гостиничном номере я опасалась. Потом посмотрела на дисплей своего телефона в тайной надежде, что каким-то образом вчера пропустила звонок от Генки. Молчание приятеля означало одно: ему не удается договориться с питерскими коллегами. Но, может, еще не все потеряно и шанс есть? Преодолевая порыв позвонить Генке немедленно, я отправилась в душ. Бравый полковник, как и большинство мужчин, терпеть не мог рано вставать.

Стоя под теплыми струями воды, я мурлыкала французскую детскую песенку, что услышала от Вероники. Раздался стук в дверь, и на пороге возникла заспанная девушка.

– Жень, прости… – произнесла она.

– Да, – я закрутила воду.

– Звонил портье. Номер оплачен по сегодняшнее утро, они хотят знать, мы остаемся или съезжаем?

– И поэтому звонят в такую рань? Отличный сервис, ничего не скажешь, – я выскочила из ванной, завернувшись в полотенце. – Что ты ответила?

– Что он меня разбудил, – буркнула девушка сердито, – но я посоветуюсь с подругой и потом сама перезвоню на ресепшен. Мы ведь остаемся?

– Да, как и решили, но номер продлим только на сутки. Мы не обязаны всех подряд посвящать в свои планы. Хочешь, я сама поговорю?

– Да, я пока душ приму, раз все равно разбудили. Может, потом позавтракаем? Ой, Жень, что это? – Видимо, только сейчас, окончательно проснувшись, Вероника заметила опорную конструкцию у входа.

– Я немного укрепила дверь, так, на всякий случай.

– Здесь небезопасно? – тут же занервничала девушка.

– Это меры предосторожности, будем считать, что я перестраховалась, хорошо?

– Ладно.

Вероника отправилась в душ, а я взяла трубку стационарного телефона. Разговор с портье порадовал сногсшибательной новостью: нам никто не звонил! Номер действительно оплачен по сегодняшнее утро, но они обычно дожидаются, когда туристы проснутся и спустятся к стойке регистрации. Только потом выясняют, желают ли гости оплатить номер еще на какое-то время.

Я оделась и собрала свои вещи, спокойно дождалась, когда Вероника, свежая и румяная, выпорхнет из ванной, и только потом сообщила:

– Собирайся, и ничего не забудь. Мы переезжаем.

– Что-нибудь случилось? Ты изменила решение в течение десяти минут, пока я мылась.

– Некто желает знать наши планы. И это не портье.

– Боже! Женя, давай съедем отсюда как можно скорее!

– Конечно. Обсудим все потом, собирай вещи.

– Монету я держала в дамской сумочке. Куда лучше спрятать?

– В твоем пиджаке есть внутренний карман?

– Да, на молнию закрывается.

– Положи туда, так надежней.

– Хорошо, еще и булавкой заколю, для верности.

Пока Вероника собиралась, я вызвала такси с сотового телефона. Оператору сообщила, что едем на железнодорожный вокзал. Похоже, я несколько недооценила противника. Нас быстро нашли, особенно если учесть, что в последние два дня слежки не наблюдалось. Может, нас «слушают»? Но я проверяла номер на «жучки», все было чисто. А для прослушивания сотового оператора нужны очень большие полномочия. Надо все хорошенько обдумать. И, пока нет ничего конкретного, не сболтнуть Веронике, не то сразу вернется паранойя и страх перед «серьезной организацией».

* * *

Полагаясь на мое знание центральных улиц Питера, гостиницу выбрали немного дешевле предыдущей. Хотя находилась она практически в центре города, неподалеку от Апраксина переулка, напротив Сенной площади. Небольшая гостиница располагалась в недавно отреставрированном старинном здании, что придавало ей сходство с пансионом девятнадцатого века.

– Женя, ты специально сказала оператору такси, что мы на вокзал едем? – Вероника устраивалась в новом номере, но выглядела встревоженной. Было заметно, что девушка механически разбирает сумку, а ее мысли заняты другим.

– Да. Нас будут искать и начнут с гостиницы на Невском. Там сообщат, что девушки уехали на вокзал.

– И они нас потеряют?

– Обязательно. На некоторое время.

– Но как? Женя, как они нас нашли? И как найдут снова? Город такой большой, мы переехали, за такси никто не следил. Ведь не следил?

– Ты права, утром слежки не было.

– Как и два последних дня! А нас не только нашли, но и звонят прямо в номер!

– Расчет был на раннее утро, что ты спросонья…

– Выболтаю все планы?

– Да. Хотя рискованный ход. Знаешь, похоже, они нервничают.

– С чего им-то нервничать?

– Пока не знаю. Может, мое появление в твоей жизни спутало все карты. Может, есть другие причины, о которых мы не догадываемся. Вероника, а голос в трубке, что ты можешь о нем вспомнить?

– Голос мужской, – девушка замолчала, задумавшись, – пожалуй, больше ничего. Я ведь спала.

– Он не показался тебе знакомым?

– Нет вроде. Я не сомневалась, что звонит портье.

– Мы обязательно во всем разберемся, и я всегда смогу тебя защитить.

– Буду повторять это как мантру, – буркнула девушка и, насупившись, продолжила разбирать вещи.

Я тоже занялась вещами, но мысленно продолжала перебирать возможные варианты. Каким способом люди, что следили за Вероникой в Тарасове, так быстро нашли нас здесь? Внезапно в голову пришла еще одна догадка: мы сообщили полицейским паспортные данные, адрес прописки в родном городе, а также название гостиницы в которой остановились в Питере. Я мысленно представила страницу протокола, которую подписывала: «…проживают в гостинице «Веста», Невский проспект, 98». Но этот аргумент скорее в пользу теории бабушки Елены. Простому смертному, никак не связанному с полицией, проблематично заглянуть в протоколы. Пожалуй, повременю делиться этой версией с Вероникой. Только попрошу ее, чтобы в полиции помалкивала, если Генке удастся договориться.

Наверно, и приятеля стоило предупредить: полицейским лучше не знать, что я частный детектив. Я схватила сотовый с намерением набрать Генку немедленно, и в ту же секунду телефон зазвонил.

– Привет, ма шер, – вкрадчиво мурлыкнул в трубку Генка.

– Привет. Ты обещал позвонить еще вчера.

– Прости, не получилось.

– Совсем? – Мой расстроенный тон не ускользнул от приятеля.

– Охотникова, ты меня неправильно поняла. Позвонить не мог, решение твоего вопроса затянулось.

– Генка! Ты смог договориться?! Вот спасибо!

– Погоди радоваться. Мои возможности велики, но ограниченны.