Текст книги "Призраки летнего сада"

Подземный ход

Алим уже три года работал на стройке, но дальше подсобника не продвинулся. Да он к этому и не стремился: ни семьи, ни детей, которым надо посылать деньги, у него не было. Предложи ему начальник учиться какой-то строительной профессии, он бы скорее удивился и руками замахал. Сколько он ни наблюдал, как другие кладут кирпич или строят опалубку, повторить бы не смог, хоть стреляй. Бахтияр говорит, что он кизикчи2525
  Кизикчи – дурачок (узб. устар.)


[Закрыть], и это, наверно, так. Грамоты не знает, только подпись может поставить, и то каждый раз потеет, выводя буквы. Если б не Бахти, пропал бы совсем. Только ему он обязан тем, что каждый день еда, ночует в тепле и под крышей, одежду и обувь выдают, рукавицы.

Бахти перед начальством не тушуется, даже с русскими говорит свободно, посмеивается, будто ровня им. Они его одобрительно по плечу похлопывают, хитрожопый – говорят. А что это значит? – спросил Алим. Так вроде донишманд2626
  Донишманд – мудрец (узб.)


[Закрыть], – улыбается Бахти.

Алим во всём слушается Бахтияра. Потому что русский язык плохо понимает, хотя уже третий год живёт в Ленинграде, Питере по-новому. Ему так спокойнее. Бахти скажет: копай вот так, – он и копает. Или – мусор собери. Берёт тачку и возит мусор, куда велят. А сам представляет свой кишлак Тешик2727
  Тешик – дыра (узб.)


[Закрыть], как биби2828
  Биби – бабушка (узб.)


[Закрыть] кизяком тандыр растапливает, а холла2929
  Холла – тётя (узб.)


[Закрыть] Рахма, как обычно, козочек погнала к таловой3030
  Тал – ива


[Закрыть] рощице. Алим прячется за сараем, чтобы о нём забыли, из-за угла поглядывая на дорогу. И как только школьный автобус чуть притормаживает и тут же трогается дальше, Алим вылезает – теперь ему школа не грозит. Биби только скажет: нодон3131
  Нодон – неуч (узб.)


[Закрыть] – но не ругается, а велит лепёшки кизячьи лепить и на камни раскладывать для просушки.

Так бы и жил Алим в Тешике всю жизнь, но биби умерла, а холла Рахма зарезала всех коз и в райцентр подалась к дальней родне. Алиму нечего стало есть, а тут как раз сосед Фарух собрался на заработки в Россию и его с собой взял строить дом новому русскому. Правда, обманул потом, все деньги себе забрал и уехал. Хорошо, Бахтияр, который был в бригаде старшим, Алима пожалел и на другую стройку определил – копать яму под фундамент, а потом так за собой и возил повсюду.

Своих денег у Алима никогда не было, да и зачем они ему, что он с ними будет делать? Бахти сказал: ты мне как сын, хотя сам немногим старше. Но ведь Алим кизикчи, а значит, умом не дорос. Из всех русских слов он больше всего любит «перерыв», по-узбекски танаффус, а самое неприятное слово «не трогать» – то есть тегмасин. Если всё выполнять, как скажет Бахтияр, и не забываться мечтами в ущерб делу, главный начальник, Мурат Каримов, может дать премию, и тогда Бахти купит Алиму халвы или орешков в сахаре, а себе водки и колбасы.

Алиму водки не надо и Галю он тоже не хочет, хотя Бахти и предлагал. Куда он её поведёт? На свои верхние нары? Их в комнате восемь человек, все узбеки. Один стол у окна, одежда висит на гвоздях. В квартире ещё много комнат, Алим и не знает, сколько всего, но много. Четыре плиты на кухне и две раковины. Жить можно. Народ постоянно ходит по длинному коридору, и Алиму порой кажется, что там, за стеной, погонщик ведёт стадо мулов – через горное плато, на восток. Уже осень, в горах выпал снег, а здесь, в Тишике, ещё славно греет солнце, и запах спелой айвы мешается с дымом тандыра…

Крепкий удар по спине вывел Алима из привычных грёз. Это Серёжа шутит – ковшом «бобката3232
  Bobcat – марка мини-экскаватора, погрузчика.


[Закрыть]» толкнул, чтоб не забывался, быстрее лопатой шевелил. На технике только русские работают или украинцы, у них права. Но раз Серёжа свою колымагу на стоянку повёл, значит, шесть часов – кончай работу! Но к Алиму и Бахти это не относится – у них битим – сделка. Сколько наработают, столько и получат. Бахти сказал: пока всю площадку не расчистят, домой не пойдут. Уже и лампы включили, хоть всю ночь работай.

Алим быстрее задвигал лопатой, уверенными движениями отбрасывая в тачку куски разбитого асфальта. И вдруг почувствовал, как под ногами просела земля, и в ту же секунду его поволокло куда-то вниз и вбок, как с горы. Правда, летел недолго, упёрся ногами в кучу обломков, больно стукнувшись коленкой о камень.

Он совсем не испугался – каменных обвалов в горах пришлось пережить немало. Тут главное – беречь голову и не дать затащить себя потоку. Но, похоже, он просто провалился в яму, это тоже дело известное, сколько раз в детстве проваливался в расщелины, вылезти сможет. Тем более, не глубоко и Бахти наверху. В случае чего, верёвку кинет.

Свет прожектора позволил осмотреться, и Алим понял, что упал на плиты подземного коридора, ноги его упираются в кусок обрушенной стены, за которым в ещё не осевшей пыли кто-то лежит. Ему хорошо было видно плечо с отброшенной рукой и голова с длинными седыми волосами. Человек не шевелился и, возможно, был мёртв. Алим не боялся мёртвых, от них никогда не бывало бед, не то что от живых. Главное – самому вылезти, а потом уж Бахти пусть решает, что делать.

Алим потихоньку стал карабкаться наверх, упираясь в стены ногами. Поначалу он ещё видел лежащего, тот так и не шевельнулся ни разу, потом смотрел только по сторонам: куда ногу ставить, да за что уцепиться. Когда высунул голову наружу, тут же увидел, что Бахти бегает по площадке, ругаясь последними словами – его ищет. Подбежал, помог выбраться, в глазах уже нет злости, только испуг.

Тут ему Алим всё рассказал, как провалился в подземный ход и про человека, лежащего внизу. Думал, Бахти сразу звонить начнёт Мурату, но тот решил сначала сам посмотреть, жив человек или нет. Они взяли с собой длинные ремни, лопату и полезли вниз. Длинноволосый всё так же лежал, и теперь Алиму хорошо было видно, что его туловище находится под завалом. Бахти подполз к человеку близко, трогал его и ухом припадал к груди. Тот был ещё жив, но Бахти сказал, что откапывать его опасно – их самих может завалить.

Теперь-то уж точно станет звонить, подумал Алим, но тут они оба увидели за спиной лежащего какой-то плоский предмет, похожий на дощатый настил, только с выпуклым узором. Алим сразу понял, что Бахтияр хочет к нему пробраться, но этот пока не умерший человек лежит на пути. Они принялись его откапывать, человек застонал и открыл глаза. Они были зелёные, с узким зрачком, из чего Алим понял, что длинноволосый по-прежнему без сознания. И ещё он догадался, что это вовсе не седой старик, а молодой парень, просто волосы длинные и в пыли.

Они освободили его туловище от обломков и принялись за ноги. Дело пошло быстрее, когда удалось отвалить большой плоский камень, который, на счастье, встал распором и принял на себя груз обрушенной стены. Пока Алим с помощью ремней потихоньку подтаскивал парнишку наверх, Бахти полез за своей находкой. Алим так и не разглядел, что это было, он очень устал – парень был худой, но длинный и ничем ему не помогал, даже звука не издал больше, и Алиму думалось: вряд ли он жив. Беспокойство, что Бахти никому не звонит, мучило его, но потом он сказал себе: ты – кизикчи, а Бахти – хитрожопый, пусть он и думает.

Наверху была уже ночь, когда Алим и Бахти выбрались из завала. Две их длинные тени при свете прожекторов загибались головами на стену дома. Лежащий почти не отбрасывал тень, но был тёплый, значит живой. Алим думал, надо вызвать «скорую», но опять промолчал. Бахтияр с настилом подмышкой отошёл к вагончику, а когда вернулся, в руках уже ничего не было. Бахти сказал: бери его за ноги и понесли.

Они вынесли парня за ворота, отошли подальше, к углу дома, и положили на край тротуара. Бахтияр всё глядел по сторонам, но, к счастью, улица была пустынной. Когда вернулись во двор, Бахти сказал, что, если кто узнает про человека под завалами, стройку остановят, и тогда они останутся без работы. У них же битим, простой не оплатят. А этого прохожие подберут и в больницу доставят.

И они снова принялись за дело, а когда поздно ночью закончили расчищать площадку и пошли домой, на тротуаре уже никого не было.

Отель класса «люкс» в казарме

Газета «Молодое поколение», 30.10. 200…г.

Стали известны подробности грядущей реконструкции казарм лейб-гвардии Павловского полка на Марсовом поле, 1. Историческое здание, что называется, пошло по рукам. Его теперешний хозяин, банк «Калининский-2», изменил проект с учётом требований КГиОПа, увеличив при этом площадь застройки. Фешенебельному отелю явно не хватает имеющихся площадей, и часть помещений уйдёт под землю.

Многие градостроительные решения в Петербурге могут быть связаны с подземным строительством. Поскольку новые технологии позволяют работать с любыми грунтами, эксперты предлагают строить под землёй и стадионы, и концертные залы. Можно только порадоваться, если грунты исторического центра выдержат такую нагрузку.

Согласно распоряжению «Комиссии по надзору за строительством и реконструкцией объектов в исторической части города», в настоящее время на территории будущего отеля проводятся выборочные архитектурно-археологические изыскания.

Редакция газеты «Молодое поколение» по согласованию с Комиссией будет следить за ходом работ и информировать об их проведении и возможных находках.

Больница

В ту ночь Мариинская больница дежурила по «скорой». Два врача в приёмном покое не успевали принимать пациентов, на каждом было ещё по отделению, куда их то и дело вызывали. В коридоре на каталках и в креслах ожидали привезённые со всего города больные. Медсестра клала сопроводительные бумаги на стол, кратко поясняя: тяжёлый, кровотечение, срочно. Доставленный без сознания и без документов, а, главное, без сопровождающих, ободранный, грязный бомж так бы и пролежал до утра, если бы не прибывший вскоре полицейский Глушко. Он уверенно зашёл в смотровую и, предъявив усталому доктору Захарову удостоверение оперуполномоченного, велел немедленно заняться пострадавшим, который числился в протоколе, как «неизвестный мужчина 18—20 лет, предположительно сбитый машиной возле строительных лесов по адресу Марсово поле, 1». А сам остался ждать, уткнувшись в экран мобильника.

Через сорок минут заключение было готово. Из него следовало, что у пострадавшего черепно-мозговая травма, сотрясение мозга 3-ей степени тяжести, перелом левого предплечья, разрыв левой барабанной перепонки, множественные ссадины и ушибы. Давление низкое, пульс частый, мерцающий. В сознание не приходил, и после санобработки и наложения гипса, будет отправлен в палату интенсивной терапии.

От себя Захаров добавил, что пациент вряд ли был сбит машиной, скорее, его ударили чем-то тяжёлым и валяли в каком-то очень пыльном месте. И ещё под рубахой нашли вот это, и врач передал полицейскому мятый и грязный конверт из желтоватой бумаги, запечатанный сургучом с выдавленным рисунком в виде сердца с двумя крестами.

– Может, всё же машиной сбили? – гнул своё Глушко, который уже собирался передать дело в автодорожную полицию. И тут врач, оживлённо поблёскивая стёклами очков, представил свои резоны, из которых оперу стало ясно, что перед ним любитель детективного жанра, дорвавшийся до реального дела.

Если пострадавший был сбит, – с азартом вопрошал он, – откуда на его одежде, волосах и даже на теле глинистая земля с вкраплениями извести и каменной крошки? И ещё: от удара бампером основное повреждение должно быть в районе таза, позвоночника. А тут сплошные гематомы левой верхней части туловища и головы, будто удары сыпались с одной стороны, на уровне плеч. И главное – дыхательные пути забиты смесью того же состава, что на одежде, и это могло случиться, если его валяли по земле.

И пока сбитый с толку опер, забрав заключение, шёл к выходу, вслед ему раздавалось: чтобы скрыть место преступления… могли из машины выбросить, а расправиться в другом районе… У Глушко был воз и маленькая тележка нераскрытых дел, а дома – недельный бойкот жены, да ещё Лизе приспичило щениться, и четырёх шоколадных кокер-спаниелей размером с тапок надлежало оформить, привить, выставить на продажу. Очухается потерпевший, тогда и будем думать, а пока других забот невпроворот. И, вернувшись в отделение, опер вложил заключение врача и грязный конверт с сургучной печатью в папку с делом.

До Мариинской больницы Курняк добрался только на третий день. Отправился туда один, без особой надежды. По сведениям, мужчина, сбитый машиной, был длинноволосым седым бомжом. Информация поступила из 32-го полицейского отделения, но близость Летнего сада насторожила следователя. До этого они с Дариной объехали больше десятка больниц, проверяя поступающие на телефон Курняка сообщения. Даже побывали в двух моргах, после чего следователь отправил побелевшую, как призрак, Дарину под присмотр вернувшегося с гастролей мужа.

В приёмном отделении дежурил всё тот же Захаров, который почему-то очень обрадовался приходу Курняка, вызвался проводить его на хирургию, где пострадавшего готовили к операции по восстановлению барабанной перепонки, а попутно лечили ушибы и перелом.

Пока шли бесконечными коридорами и лестничными маршами, врач говорил не умолкая. Пациент только вчера пришёл в сознание, память вернулась, но весьма избирательно. К примеру, имени своего не помнит, что с ним произошло – тоже, зато в деталях пересказал события трёхвековой давности. Вообще считает себя неким посланцем, рвётся передать письмо Кочубея и без конца несёт какой-то бред про подземный ход, тайный приказ, архив царской семьи. Кстати, и письмо при нём было, местному оперу передано.

– Царский архив не бред, он действительно найден, – обронил Курняк.

– Ах так! Может, и письмо Кочубея не бред?

– Может, и не бред.

Услышав про письмо Кочубея и царский архив, Курняк уже не сомневался, что нашёл Лёсика. Захаров, который только собрался пошутить: мол, Кочубей у нас как раз в шестой палате лежит, – осёкся и тут же вспомнил, что документика-то у следователя не спросил, и вообще, мужик в штатском, ведёт себя подозрительно. Но тот уже звонил в отделение полиции и разговаривал с ведущим это дело оперуполномоченным. Вторым звонком он поднял на ноги ребят из своей конторы, приказав им внедриться в группу, изымающую архив Романовых, и искать подземный ход, ведущий из подвала в сторону Марсова поля.

После этого они прошли в большую, заполненную рядами коек палату, и Курняк ещё от дверей увидел характерный профиль и раскиданные по подушке каштановые, с золотой искрой, волосы. Лёсик спал и, лишь подойдя ближе, следователь заметил в растрёпанной гриве длинную седую прядь.

Пока врач, смущённый недавними подозрениями, высказывал Курняку свои умозаключения по поводу специфической пыли, которой был буквально пропитан пострадавший, следователь внимательно осмотрел Лёсика. Лицо в ссадинах, губы разбиты, левая рука выше гипса распухла и посинела. Если отбивался, пострадала бы правая, а тут все повреждения с левой стороны. Может, опер прав: переходил улицу, попал под машину? Но откуда тогда странная голубая пыль на одежде и в лёгких?

Тут Лёсик открыл глаза, взгляд был пустой и неподвижный. Курняк сел на край койки и произнёс бодрым голосом: «Ну, что, Леонид Александрович, с возвращением!». Тот вздрогнул всем телом и перевёл взгляд на следователя. С трудом разлепив запёкшиеся губы, еле слышно спросил: «Письмо… где письмо?».

Врач многозначительно взглянул на Курняка, а тот успокоительно закивал: «Всё в порядке, письмо цело».

– Надо срочно… передать Меншикову… это спасёт жизнь Василия Кочубея… – прошептал Лёсик и даже попытался подняться на локте, но тут же без сил откинулся на подушку.

– Не волнуйся, передадим, – убеждённо произнёс Курняк, двинув бровью в сторону врача, который хотел встрять с явно лишними комментариями.

– А папку… папку нашли?

– Папку ищем и обязательно найдём. Ты, главное, поправляйся скорее, мне твоя помощь нужна, – подбадривал Курняк, решив, что про папку расспросит потом. Раз письмо существует на самом деле, наверняка и папка не вымысел. Парень обнаружил в подвале мастерской Жилинского царский архив и, возможно, что-то прихватил с собой.

В последующие несколько дней Курняк разрывался между больницей, местным полицейским участком и мастерской Жилинского, которую новые хозяева не просто опечатали, а закрыли металлической дверью. От своих прямых обязанностей – пресечение воровства в гипермаркете – совсем отойти было невозможно, но тут выручали помощники и система выборочного мониторинга.

Леонид пока ещё толком в себя не пришёл. То говорил, что попал в каземат города Батурина и по приказу Стаса Богуславского, переодетого в шляхетский костюм, – ага, персонаж знакомый! – писал от имени Кочубея донос на гетмана Мазепу. Уверял, будто сам Меншиков ожидает его с этой депешей, надо только назвать пароль. А на другой день ни застенков, ни Стаса не помнил, зато твердил про настоящий план Летнего сада, который у него выкрали немирные горцы.

Беседа с опером Глушко многое прояснила. И причиной тому, как ясно виделось Курняку, было сильнейшее нежелание местного оперативника заниматься делом «сбитого машиной чокнутого бомжа». Вследствие чего Глушко щедро делился информацией, передал под расписку все документы, включая тот самый конверт, на сургучной печати которого был отчётливо виден герб: сердце с двумя крестами. Вместе с Глушко они обследовали близлежащую к месту происшествия территорию и очень скоро оказались во дворе дома №1, где вовсю шли работы по реконструкции бывших казарм лейб-гвардии Павловского полка, а, вернее, превращения их в отель класса люкс.

Тут Курняк почуял близость удачи и отпустил повеселевшего сыскаря. У Олега Тарасовича такое не раз бывало: ничего ещё не понятно, очевидные факты вроде бы трубят отбой, а на душе спокойно, будто все неувязки позади, и разгадка вот-вот откроется. Вот и теперь, оглядывая вычищенную строительную площадку, он улыбался в усы, наслаждаясь редким осенним солнышком.

У строителей начался обеденный перерыв, и только один узбек с лицом туповатым и бесхитростным ходил по двору с лопатой. Курняк неспешной походкой двинулся наперерез, то и дело наклоняясь, будто разглядывал что-то под ногами. Узбек не обращал на него ни малейшего внимания, зато из вагончика, жуя на ходу, выскочил другой, постарше и порешительнее.

– Вам чего надо? – закричал он ещё издали.

Курняк не ответил, продолжая двигаться по намеченной траектории и сосредоточенно вглядываясь в мусор. Когда до столкновения с первым узбеком – «тюхой», как определил его следователь – оставалась пара шагов, второй подскочил, энергично размахивая руками. Он даже ухватил Курняка за рукав, но волшебные «корочки» возымели своё действие. Вся троица внезапно застыла посреди двора в молчании, причём «тюха» взирал на следователя с наивной улыбкой. Второй что-то сказал по-узбекски, «тюха» испугался, быстрым шагом направился к вагончику и скрылся там вместе с лопатой.

– Как ваше имя и где вы были в прошлую пятницу? – строго спросил Курняк, которому по-настоящему хотелось побеседовать именно с «тюхой».

– Бахтияр Усманов я. Так где мне быть? Тут и был, работал, – заискивающая улыбка сменилась на хмурую.

– Ничего необычного не заметили? Людей каких посторонних на стройке не было? Несчастных случаев не произошло?

Лицо Бахтияра приняло бабье выражение, и он залопотал бессвязно: «Ничего не знаю, начальство спроси, я работал, времени нет по сторонам смотреть».

– А ваш коллега? Тот, с лопатой? Может, он чего видел? – не отставал Курняк.

– Он нет, он русский не понимает, из кишлака, глупый, – зачастил узбек.

– Я бы хотел с ним тоже побеседовать. Вы мне поможете с переводом?

Бахтияр вздохнул и повёл Курняка к вагончику.

Следователь не раз пожалел, что доверился хитрецу Усманову. Но искать другого переводчика не было времени, нельзя было этих двоих оставить наедине, а задерживать их не было оснований. Поэтому Курняк напрягался изо всех сил, пытаясь понять, что говорит Алим, лицо которого выглядело придурковатым. Усманов то и дело с тревогой поглядывал в окошко, притворно гундося, что в любую минуту может нагрянуть бригадир и будет их ругать, ведь обед давно закончился.

Да он явно боится, смекнул Курняк и стал наезжать, угрожать, выдавать догадки за уже известные ему факты. Короче, применил психологический прессинг и через какие-то десять минут узнал и про обвал, и про подземный ход, и про найденного парня. Которого они, между прочим, спасли, с горячностью уверял Бахтияр, вытащили из-под завала. Прохожие вызвали скорую, сами никак не могли – строгий хозяин, сразу выгонит.

– А начальство знает про подземный ход?

– Это она знает, это как раз наша работа – искать под землёй, – уверил Бахтияр, – а о парне мы не сказали, испугались. Даже не знаем, живой он или…

– Живой, живой… только не помнит ничего, – посетовал Курняк и тотчас отметил облегчение на лице Бахтияра.

Курняку хотелось самому увидеть подземный ход, по которому шёл Лёсик, но Усманов упросил дождаться конца рабочего дня, когда бригадир уедет. Они договорились встретиться ещё раз в семь, и, переходя Пантелеймоновский мост, следователь похвалил себя за то, что не спросил о папке. Вдруг, действительно, она существует и валяется где-нибудь под обломками? А пока надо зайти к криминалистам, которым для экспертизы передан конверт.

Под Марсовым полем найден подземный ход

Газета «Молодое поколение», 28.10. 200…г.

На участке комплекса казарм лейб-гвардии Павловского полка (Марсово поле, 1) в процессе архитектурно-археологического исследования отрыли полуразрушенный подземный ход, который проходит под подвалами здания. В настоящее время ведутся работы по расчистке завалов.

Газета «Молодое поколение», наблюдающая за археологическими работами по согласованию с «Комиссией по надзору за строительством и реконструкцией объектов в исторической части города», провела своё независимое расследование. Наш корреспондент обратился к начальнику бригады по земельным работам Мурату Каримову и выяснил, что работы проводились в третьем дворе, при отвале грунта обнаружился вертикальный колодец глубиной два с половиной метра с ржавыми металлическими скобами. Колодец очищен от осыпавшегося грунта и законсервирован для проведения дальнейших изысканий, которые, согласно техническому заданию, могут проводиться только непосредственно под объектом застройки.

Напомним, что версия о существовании подземного хода между Летним дворцом Петра I и дворцом его дочери Елизаветы Петровны, на месте которого впоследствии были построены казармы, существует давно. В 1924 году, после наводнения, были попытки расчистить подземный ход, но путь преградили массивные железные решётки.