Текст книги "Обесчещенные"

Глава 20

Похолодало. Наступила осень, и гнетущая жара сменилась на мягкое тепло. Яркое утро начиналось со свежего восточного ветерка, а чудесный день медленно сменялся прохладным вечером.

Рами сидел на ступеньках дома семейства Рай и смотрел, как механик трудится над «лендровером» Шивы. Дед и магараджа ждали его к ленчу в охотничьем домике Вики в Миджате, а он опаздывал уже на два часа.

Его взгляд был прикован к ногам, высовывавшимся из-под джипа, пальцы нервно барабанили по ступенькам. Дед редко приглашал его на ленч. Значит, там должно было произойти что-то важное, и Рами боялся обидеть Шиву, который в компании Вики и некоторых политических деятелей охотился высоко в горах.

– Что-нибудь получается? – спросил он, встав и склонившись к механику. Тот вылез из-под машины.

– Прошу прощения, саиб Рамеш, но, мне кажется, с маслом не все в порядке.

Рами нетерпеливо вздохнул.

– Можешь починить?

– О, конечно, но не сразу, саиб. – Механик сел и вытер руки о коврик. – Это займет около часа.

Рами кивнул. Больше к домику добраться не на чем, такси туда в жизни не поедет.

– О'кей, – смирился он, поворачиваясь к лестнице. – Делай, как можешь. – И он опять уселся и постарался отвлечься.

Филипп запер дверь офиса и прошел через веранду к главному входу дворца. Там он обменялся приветствием с двумя дежурными охранниками, и перед ним распахнулись двери. Такси ждало его у входа.

Он назвал шоферу адрес и уселся в машину. Адрес не был точным, Филипп указал место поблизости и собирался проделать остаток пути пешком. Отсутствие магараджи предоставило ему вечер отдыха. Когда машина выехала на основную магистраль, он оглянулся, чтобы проверить, не следует ли кто за ним, и, удовлетворенный, опустил окно и расслабился под прохладной струей воздуха.

Сюзанна ждала его в прихожей арендованного домика ровно в час дня; она знала, что он должен быть вовремя. Филипп дважды постучал, и она впустила его, спрятавшись за дверью. Когда дверь за ним закрылась, они обернулись друг к другу и некоторое время молчали в предвкушении наслаждения. Затем Филипп обнял ее, приподнял и отнес в спальню.

– Боже, я хочу тебя, – сказал он, ставя ее на ноги посреди затемненной комнаты. Он проверил, как задернуты шторы, затем прижался к ней в поцелуе, потянул ее платье вверх и нетерпеливо подтолкнул к постели. Через несколько секунд Сюзи выскользнула из его объятий.

– Нет, подожди. – Она вышла в коридор и вернулась с охапкой длинных шелковых лент. На его губах появилась легкая улыбка. Кинув ленты на кровать, Сюзи обернулась. – Снимай одежду, – приказала она. – Всю.

Филипп сглотнул слюну. Он расстегнул рубашку, развязал узел галстука и сбросил их на пол. Наклонившись, стянул носки и спустил брюки. Он был уже полностью возбужден.

– Ложись, – скомандовала Сюзанна.

Дрожь пробежала по его телу, и он послушался.

Она связала лентами его руки над головой, достаточно туго обмотав запястья. Затем развела ему ноги и привязала каждую лодыжку к столбикам по углам кровати. Глядя ему в лицо, она стянула платье через голову, оставшись в туфельках на шпильках и золотой цепочке вокруг стройной талии. Затем склонилась и приласкала языком его набухшую плоть, при этом ее тяжелые груди легли ему на бедра. Филипп застонал и попытался освободить руки.

– Ты не трогаешь, помнишь? – сказала она, приподняв голову.

Она взобралась на постель и, раздвинув колени, села ему на грудь, ее острые каблуки вонзились ему в бедра. Затем подалась вперед, так что ее бедра оказались над его лицом, и улыбнулась.

– Только языком, – пробормотала она, – и членом. – И, разведя ноги пошире, опустилась, застонав от острого наслаждения, и закрыла глаза в тот момент, когда на стену перед ней легла чья-то тень.

Джейн сидела в постели, закутавшись в простыню, пила чай и писала дневник. Она чувствовала себя лучше, слабость еще оставалась, но она полагала, что болезни приходит конец. Она радовалась предстоящему вечеру вдвоем с Рами.

Джейн ввела в обычай отдыхать после ленча. Это было худшее для нее время дня: солнце стояло в зените, а город заполняли запахи пищи. Но, по крайней мере, ей повезло больше, чем многим другим в Индии, страдающим животом. К вечеру она чувствовала облегчение.

Джейн прошла в ванную и умылась холодной водой. Волосы она стянула сзади в пучок, а на щеки положила немного румян. Она не знала, куда они пойдут вечером, и не представляла себе, что надеть. Вчера Рами прислал весточку с адресом, по которому они встретятся в городе, кажется, в храме, и она решила, что длинные брюки подойдут лучше всего. Но от Рами с этой его книгой, которую он писал, можно было ожидать чего угодно, он всегда был склонен к сюрпризам.

Джейн вернулась в спальню, вытащила одежду и стала одеваться. Затем убрала дневник, альбом и ранец. В холле она сообщила слуге, когда собирается вернуться, и поспешила к велосипеду. Ей не хотелось опаздывать, в записке говорилось о половине второго, а ехать надо, было минут двадцать.

Филипп лежал без сил, его лицо было покрыто густыми темными волосами Сюзанны, вспотевшее тело укутано ее телом. Он целиком был поглощен ощущением единения, которое было чем-то большим, чем просто сексуальное удовлетворение; это была странная эйфория, растекающаяся по венам, как адреналин. Он добился всего, чего хотел, был уверен, что теперь контролирует ситуацию. Все складывалось как нельзя лучше – женитьба на Джейн, обладание Сюзанной, а вскоре предстояло занять положение в обществе, о котором он всегда мечтал. Все получилось, и никто не мог отнять это у него. Он закрыл глаза и погладил Сюзанну по спине. Это тоже было его.

Удар возник из ниоткуда.

Еще не осознав, что случилось, Филипп почувствовал, как тело Сюзи дернулось в сторону, услышал ее крик и ощутил страх, пронзивший позвоночник. Он рванулся вверх, разрывая ленты, и откатился в сторону, но было слишком поздно. Второй удар пришелся в его затылок, и он потерял сознание. Он уже не слышал, как Сюзанна молит о пощаде, и ее отчаянный вопль при виде ножа, которым убийца замахнулся и перерезал ей горло.

Джейн подъехала к стоянке перед домом и, сидя на велосипеде, оглядела здание. Это было то самое место, которое Рами указал в записке, и оно удивило ее, она ожидала другого. Она слезла с велосипеда и, прислонив его к стене, направилась к двери. Она была открыта, очевидно, Рами ждал ее.

Джейн прошла в гостиную и позвала его, но услышала только эхо, отразившее легкую неуверенность ее голоса. Она вернулась в прихожую и пошла в спальню, снова окрикнув Рами. В волнении она распахнула дверь и застыла на пороге.

– Боже мой!

К горлу подступила тошнота, она зажала рот рукой, стараясь подавить рвоту. Джейн ступила вперед и заметила, что рука Сюзи еще шевелится. Опустившись на пол, она зажала рану, чтобы остановить кровь.

– О Господи, Господи, – кричала Джейн, – не умирай! – Она зарыдала, увидев, что кровь неудержимо льется, заливая ей руки и одежду. – О Господи, нет! Пожалуйста… – Она склонилась над Сюзанной в попытке воскресить ее. – Нет, пожалуйста, не умирай, не!..

Веки Сюзанны дрогнули, и Джейн отпустила уже мертвое тело. Она отползла назад и закрыла лицо руками. Рыдания душили ее. Встав на ноги, она вышла из комнаты, опираясь о стену и оставляя на белых обоях кровавые отпечатки рук. Она выбралась в прихожую, сбежала по ступеням и выскочила на улицу, сбив на ходу маленького ребенка и даже не обратив внимания на возмущение его матери. Потом выскочила на дорогу, поймала такси, выкрикнула адрес Рами водителю и свернулась в комок, вцепившись в свою окровавленную одежду.

Механик запустил мотор и выжал педаль газа. Машина ожила. Рами издал ликующий крик и взглянул на часы: кажется, он еще успевает к концу ленча. Механик вылез, и Рами сел за руль, кинув курту на заднее сиденье.

– Думаешь, теперь все в порядке?

Механик кивнул.

– Отлично, спасибо!

Рами выжил сцепление, снял ручной тормоз, медленно включил скорость, и джип двинулся вперед. Перед выездом на шоссе остановился и глянул направо. И тут появилась Джейн.

Джейн бежала по шоссе, она была залита кровью. В крови были и одежда, и лицо, и волосы, она рыдала на бегу.

– Боже мой… Джейн… – Его голос замер. Выскочив из машины, он побежал ей навстречу. Его сердце колотилось от ужаса. Он схватил ее в объятия и прижал к себе, закрывая от взглядов. Когда она чуть успокоилась, он отстранился.

– Ты ранена? Джейн? На тебя напали?

Она с усилием покачала головой. От всего пережитого ее била дрожь. Рами быстро усадил ее в джип и погнал машину к дому.

В доме он довел ее до ванной, пустил воду, снял с нее окровавленную одежду и помог ей залезть в воду. Он смотрел в сторону, с болью вспоминая о том, как однажды они были близки. Завернув в полотенце ее дрожащее тело, он обнял ее и, шепча на ухо слова утешения, постарался согреть трепещущую женщину.

Спустя какое-то время она успокоилась и склонила голову ему на плечо. Ее дыхание выровнялось.

– Джейн? – Он говорил еле слышным шепотом. – Что случилось?

Джейн открыла глаза и подняла голову.

– Филипп мертв, – без выражения ответила она.

Рами дернулся назад.

– Мертв! – Ему не верилось. – Как? Джейн, ради Бога, как? – Он схватил ее за плечи.

– Убит, – уныло сказала она с таким видом, как будто этот факт по-настоящему еще не дошел до нее. – Сюзанна тоже мертва, – добавила она, качая головой. – Я пыталась ей помочь, держала ее… Я… – Ее голос сорвался, и Рами прижал ее к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

– Джейн, – обратился он к ней, держа за плечи. – Джейн, слушай меня. Все это очень плохо, так? – Он говорил так, как будто она была ребенком. – Ты должна одеться, и мы обратимся в полицию. Ты обнаружила их мертвыми, так? – Она кивнула. – Где? – Он заглянул в ее невидящие глаза. – Можешь сказать, где?

Джейн покачала головой.

– Ты знаешь, – пробормотала она, – ты знаешь, где…

Рами отвернулся. Она была явно не в себе. Он быстро разобрал стопку одежды и помог ей одеться. Голова у него кружилась, грудь сдавил страх. Он не понимал, что за чертовщина случилась, и все, что он знал, – Джейн, слава Богу, ни при чем.

Оставив ее на короткое время, Рами побежал к управляющему и велел отпустить слуг: он не хотел, чтобы кто-нибудь еще был в это замешан. Затем он вернулся к Джейн и отвел ее за руку в кабинет Шивы. Там он усадил ее на диван и встал у окна, подавленный собственной беспомощностью. Пока он не выведает точно, что случилось, предпринять ничего нельзя. Он обернулся, услышав, как Джейн поднялась и подошла к столу.

– Джейн?

Она стояла перед стопой бумаг и держала в руке пресс-папье. Это была маленькая тяжелая птичка, великолепно инкрустированная драгоценными камнями, работа предка Рами. Шива называл ее судьбоносной птицей. Рами смотрел, как она поворачивает птичку на ладони, точно так, как его дедушка.

– Джейн? С тобой все в порядке? – Его поразила мысль, что шок повредил ее ум, что происшедшее привело ее за грань. Тут она взглянула на него.

– Был такой человек, полковник Реджинальд Милз, командир Четвертого драгунского гвардейского полка в Морапуре в 1857 году, в год мятежа.

Рами застыл. Он знал про Морапур, оттуда была его семья, он знал про мятеж, про Джагата Рая. Он посмотрел на Джейн. Ее шок прошел, взгляд прояснился. Она протянула ему птичку, и камни засверкали на солнце. Его грудь стиснуло, как обручем.

– В отместку за убийство европейцев, среди которых была его жена, полковник казнил много индийцев, многих бросил в тюрьму. Филипп говорил мне, что он особенно обвинял одну семью, не знаю кого, но там было двое мужчин, отец и сын. Он конфисковал все их имущество. – Джейн, прервавшись, взглянула на птичку. – Они были ювелиры, и для себя он забрал у них памятную вещицу. Сейчас она в Британском музее. Я видела ее сама, ее передал в дар отец Филиппа… – Джейн запнулась на мгновение. – Это маленькая птичка, одна из пары. – Она взглянула на Рами. – Она копия этой, клянусь жизнью. – Джейн крепко сжала птичку в кулаке. – Отец умер в тюрьме.

– И сын поклялся отомстить за его смерть, – закончил Рами за нее, – и эта клятва прошла через поколения. – Он повторил слова, которые так часто слышал от деда. – Это дело семейной чести. Человек, который отомстит за смерть Индраджита Рая, будет принят богами в свой круг.

Джейн задрожала. Она еще крепче сжала кулак, и кожа на костяшках пальцев натянулась и побелела.

– Майор Филипп Реджинальд Милз – праправнук полковника Реджинальда Милза. – Всхлип застрял у нее в горле.

– Нет, Джейн, нет! – Рами бросился к ней, но она отступила. – Это невозможно! Почему теперь, а не тогда? Почему возмездие наступило так поздно?

– Потому что Милзы до сих пор не были в Индии! Раньше не было случая.

– Нет, Джейн! – Рами перешел на крик. – Этого не может быть… – Он не верил, он не мог поверить. Такие вещи умерли с рождением Новой Индии, это было какое-то сумасшествие! – Нет, – сказал он, отворачиваясь, – нет, Джейн, я в это не верю.

– Но, Рами! Разве ты не видишь? Как это могло случиться без Милзов в Индии? Как это могло произойти до настоящего момента? Боже мой! Твой дед мог даже организовать для Филиппа эту работу… Ты говорил, что он влияет на многие решения магараджи, ты говорил…

– Нет, Джейн, остановись! Все это глупость, эти разговоры о мести! Остановись!

Джейн взглянула на него, затем опустила руку и разжала кулак. Ее пронзила ужасная мысль, дыхание замерло.

– Возможно, ты это уже знал и послал меня туда, обещав встретить…

Рами обернулся:

– Я? – Он ринулся к ней и тряхнул ее за плечи с такой силой, что Джейн вскрикнула. – Что я сделал? – Не отдавая себе отчета, он тряс ее. – Куда?

У Джейн зубы стучали во рту, и перед глазами все поплыло. Она выронила птичку.

– Прекрати! – крикнула она. Рами резко отпустил ее, и она рухнула на пол. – Я получила записку. Ты велел мне прийти по тому адресу! Вчера вечером я получила записку, в которой ты назначал встречу там!

Она зарыдала. Рами опустился на колени и прижал ее к себе.

– О Боже, Джейн, пожалуйста, не плачь. Прости меня, Джейн дорогая, пожалуйста…

Он поцеловал ее волосы, прижал лицо к своей груди. Шива, подумал он. Имя деда крутилось у него в голове. Шива. Шива вчера пригласил его на ленч, Шива знал, что Джейн доверяет ему, пойдет, куда он попросит. «Я должен был быть там, в горах, – подумал он, – в сторожке Вики, а Джейн осталась бы одна. Она пришла бы и увидела залитых кровью Филиппа и его любовницу». Он подавил внезапно нахлынувший страх и зажмурил глаза. Открыв их вновь, он увидел птичку на полу, сверкавшие на солнце камни – маленькие знаки старого зла. Он отстранился от Джейн и спросил:

– Кто видел тебя? Кто и где?

Джейн покачала головой:

– Я не знаю, я… – Она закрыла глаза, припоминая. – Меня видело множество людей! – закричала она. – О Боже, Рами! Они подумают, что я… – Она вскочила и бросилась к окну. – Кто-нибудь может увидеть меня здесь? Кто-нибудь знает, что я с тобой? – Она опять запаниковала, все тело затопил страх. – Слуги? Где они? – Она подбежала к столу и схватила телефон. – Я должна убраться отсюда! Я позвоню в аэропорт, мне нужно срочно уехать! – Она уронила руки на стол, затем в неистовстве стала листать бумаги. – Здесь должен быть телефон аэропорта! Здесь должен…

Рами подбежал к ней и сжал ее руки.

– Джейн, не надо! – Он крепко держал ее. – Не паникуй, пожалуйста! Я здесь, мы все обдумаем. – Он положил трубку на место и остановил взгляд на листке блокнота у телефона. Он увидел адрес, который вчера записал Шива.

– Ты помнишь место, куда ты ездила? – спросил он спокойно.

– Нет! Я… – Джейн глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Это где-то возле базара, на другой стороне района Чавлор.

Рами оторвал уголок листа и скрутил его в шарик.

– Рами, что? Что ты делаешь?

Секунду он смотрел в сторону, затем повернулся к ней.

– Ничего, Джейн. – Он поцеловал ее руку, и Джейн посмотрела ему в лицо. Его глаза были полны печали. – Ты права. Ради безопасности тебе следует уехать отсюда. Нужно все продумать. – Он отпустил ее руку и взялся за телефон. – Я позвоню Боди. – В ее глазах появился страх. – Все в порядке, – уверил он, – мы можем доверять ему. – Он посмотрел на открытое, честное лицо, которое так сильно любил. – Прости меня, Джейн, за все. – Он осознал, что Шива использовал его, их обоих. – Если бы я тебя не полюбил, если бы ты меня не полюбила…

Джейн приложила палец к его рту, чтобы он замолчал.

– Я бы никогда не жила настоящей жизнью, – сказала она и отодвинулась.

Рами позвонил Ядаву и договорился о встрече.

Было уже почти темно, когда все приготовления были закончены и из окна кабинета Шивы Джейн, в последний раз наблюдала закат в Байджуре. Она стояла спиной к комнате и слышала позади себя тихую речь – Боди объяснял Рами последние детали. Она не обернулась, она не хотела знать, что будет после ее отъезда, какую ложь они придумали.

Услышав крик орла, она вздрогнула и почувствовала движение за спиной. Рами бережно обнял ее и прижался к ней щекой.

– Пора идти, это сигнал, – прошептал он.

Она закрыла глаза, стараясь запомнить его теплое дыхание на щеке, и они так немного постояли.

– Мы должны идти, – сказал Боди.

Джейн снова открыла глаза.

– Я готова.

Она взяла у Боди плащ и шаль. Рами помог ей одеться и обернуть шаль вокруг головы. Остались видны только ее серые глаза. Боди открыл дверь.

– Когда мы уйдем, – сказал он Рами, – подождешь полчаса и поднимешь тревогу, как договорились.

Рами кивнул. Джейн пошла за Боди, и они вышли в сад. Было тихо и темно.

Увидев фонарь среди деревьев на краю участка, Боди сказал:

– Идем, нас ждут. – Он быстро обнял Рами. – Он не поверит тебе, сынок, но ты должен упорно твердить, что ничего не знаешь, что она сбежала из дома, когда ты вышел за помощью. – Боди отпустил его. – Ты все понял?

– Да.

Рами хотел обнять Джейн, но она остановила его. Она не смогла бы оторваться от его тела, от его рук. Она просто смотрела на него, а затем быстро прильнула к его губам, ничего не сказав.

– Я приеду, – прошептал Рами. – Я обещаю тебе…

Но Джейн уже отодвинулась, ожидая знака. Орел прокричал во второй раз, и спины Джейн коснулась рука.

– Все! Беги!

И они с Боди бросились бегом через открытое пространство к деревьям. Две фигуры в темном бежали в тени облаков.

– Быстрее! – молча кричал Рами им вслед. – Беги как ветер!

Он смотрел до тех пор, пока деревья не поглотили их. С ним остались только их образы да эхо от орлиного крика.

Глава 21

Сойдя с самолета в аэропорту Дели, Мишель Харви впервые ступил на землю Индии. На него обрушился жаркий влажный воздух, он вспотел, и запах пота преследовал его все время пребывания в Индии. Мишель занял место в автобусе. С собой у него был кейс, набитый долларами. Он ни с кем не разговаривал и ни на кого не смотрел. С самого Дубая у него было отвратительное настроение. Он заявит окончательную цену, отдаст наличные и покинет навсегда это Богом забытое место. На это уйдет два дня, два несчастных вонючих дня, и все.

Имран ждал Мишеля с машиной. Он мгновенно уловил его настроение и не стал терять время на предисловие.

– Я согласовал цену, нужно ваше одобрение. В Байджур ехать не требуется.

– Сколько?

– Десять тысяч долларов США.

Мишель хранил молчание все время, пока они шли из здания аэропорта к поджидавшему «Мерседесу». В машине, вне запахов и жары, он расслабился.

– Слишком много. Наш приятель в Байджуре становится жадным.

Имран предполагал такую реакцию Мишеля.

– Он полностью контролирует полицию и гарантирует изменение донесений.

Мишель вытащил сигару из наружного кармана и закурил.

– Итак, он уберет имя Сюзанны из материалов следствия за десять тысяч?

– И устроит дело о дорожно-транспортном происшествии.

– Очень хорошо. Кто он?

– Индийский чиновник как будто. Всегда найдется желающий помочь за хорошие деньги.

Мишель ничего не ответил, и Имран замолчал. У Мишеля не было выбора, но он не собирался это демонстрировать.

– Что насчет истории с благотворительностью?

– Это сверх того.

– Боже! Жадный ублюдок! – Мишель стряхнул пепел на пол машины. – Сколько сверх? – спросил он после паузы.

– Три!

– Дерьмо!

Имран выждал минуту.

– Пока ничего не открылось, наше положение нормально. Если провернуть все быстро, расплатиться за сутки, этот тип устроит так, что показания очевидцев попадут в выпуск новостей. Что-то вроде – богатая англичанка во время благотворительной акции трагически погибает на дороге. – Он сделал паузу. – Вы получили пресс-релиз из Дели, куда отправились из Дубая немедленно, узнав о случившемся, обезумевший от горя, в шоке и так далее.

Мишель молча курил. Окурок он загасил о каблук.

– Что насчет Милза?

– Я не говорил об этом. Я не думал, что он важен.

Мишель посмотрел в окно.

– Он не важен. – Он повернулся обратно к Имрану. Мальчик поработал хорошо, он доказал свою ценность. – О'кей. Доделывай, затем возвращайся в Дели на несколько дней. – Он положил руку на бедро Имрана. – Я буду ждать тебя там.

Имран смотрел в сторону, он не хотел, чтобы Мишель видел выражение его глаз.

– А жена Милза, которую подозревают? Где она?

– Я не знаю, никто не знает.

Рассердившись, Мишель убрал руку и огрызнулся.

– Найди ее, чего ты ждешь! – Он достал другую сигару, его расположение к Имрану исчезло. – Мне не хватает только преследования маньячки! – Он закурил. – Так вот, убери эту шлюху! Понял?

– Да, сэр.

Больше Мишель не сказал ничего, и они доехали до отеля в полном молчании.

В саду подморозило. Было обычное для декабря в Англии ясное утро, когда земля покрывается инеем, а верхушки голых деревьев почти касаются бледно-голубого неба. Джон Бенет сидел в одиночестве в беседке, окна которой заледенели, из его рта шел пар. В руке у него была горсть удобрения, а рядом стоял горшок с фиалками и плющом. Он сидел неподвижно, понурив голову, смотрел в пол, усыпанный землей, гравием и опилками, и ждал, когда замолкнет звук проехавшей машины.

– Джон?

Он поднял взгляд. В дверях стояла жена.

– Он уехал. Можно вернуться в дом.

Джон поморщился от ее тона. Они оба вымотались, но она в отличие от него еще и ожесточилась. На миг она позволила сомнениям вторгнуться в ее мысли, и Джейн вновь стала той дочкой, которую она помнила, но ей тут же захотелось только одного: чтобы все было уже кончено и забыто.

– Что он хотел?

– То же, что и другие, свадебное фото. – Она насмешливо фыркнула. – Как будто мы позволим влезть в нашу жизнь! Это невыносимо!

Она подошла, и они взялись за руки. Так они постояли какое-то время, не глядя друг на друга, оба в печали, но каждый сам по себе.

– Я хочу только одного: знать, где она! – внезапно произнес Джон. – Все ли с ней в порядке?

Каролина отдернула руку.

– Брось, Джон, – огрызнулась она. – Ради Бога!

Он посмотрел на нее. Каждый день они ходили, поэтому кругу. Он не смог смириться, он был уверен, что Джейн невиновна, он знал свою дочь и от тревоги слабел день ото дня. А Каролина пыталась все зачеркнуть и забыть любой ценой. Джон встал, бросил удобрение на землю и вытер руки о штаны. Он не понимал жену, никогда не понимал. Уже прошли месяцы, но надежда не покидала его. Мысль потерять Джейн навсегда ужасала. Он прошел за Каролиной в сад, не закончив с плющом, в эти дни он ничего не мог довести до конца.

– Хочешь кофе? – спросила жена.

Джон пожал плечами:

– Я думаю, нужно взглянуть на розы.

Губы Каролины сжались. Розы связывали его с Джейн, они напоминали о дочери, и она не понимала, зачем так расстраивать себя. Она пошла к дому.

– Только не долго, – обернулась она, – холодно, простудишься.

Он кивнул, повернулся к розарию, заиндевевшим подрезанным кустам, и печально улыбнулся, вспомнив, как Джейн любила свои розы.