Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Я заползла в гостевой домик, и упала на диван в кухне.

– Устала? – участливо спросил Макс.

– Нет, бодра как никогда, – простонала в ответ.

Литвинов снял с меня лыжные ботинки, стянул шерстяные носки и потрогал мои окоченевшие ступни.

– Тебе надо принять горячую ванну. Это поможет расслабить мышцы и согреться.

– У меня только ноги замерзли. И руки немного, – я поплелась в комнату переодеваться. – А можно чай? Горячий прегорячий? С медом желательно. И с лимоном. Или глинтвейн. Это даже еще лучше. Или водки? У тебя есть? Чтоб наверняка согреться.

– Все будет, – пообещал Литвинов. – Для тебя у меня есть все.

С трудом разделась. Сил не было, мышцы уже начали побаливать и не хотели выполнять мои приказы. Надела халат и почувствовала себя невесомой феей.

– Ванна для принцессы готова, – раздался из коридора голос Литвинова.

Прошла в ванну и обомлела. На полу и на краю ванны стояли ароматические свечи. В воздухе пахло цитрусовыми. Упругая пена как взбитые сливки покрывала воду.

– О-о-о, – простонала я от восторга.

– Нравится?

– Да, – продолжала стонать я. – Очень. Ты чудо, Макс. А теперь иди, я хочу насладиться в одиночестве, – царственным жестом я отпустила Литвинова.

– А я надеялся…

– Нет, – отрезала я.

– Ты же не знаешь, на что я надеялся.

– Надеялся составить мне компанию. Не выйдет, дружок!

– Я надеялся, ты скажешь мне спасибо, – шутливо насупился Макс.

– Спасибо. Но, думаю, ты надеялся все-таки на что-то другое!

Глава 20

С наслаждением опустилась в горячую воду. Это именно то, чего мне не хватало для полного счастья. Лежала, смотрела в зеркальный потолок и вдыхала аромат горящих свечей. Сказка, настоящая сказка!

Погоняла рукой пену по ванной. Мелкие пузырьки радужно переливались и лопались с тихим звуком.

В детстве мне нравилось играть с пеной. Я строила из нее острова. Мама всегда торопила меня – не играй, вода остынет, простудишься. Зато сегодня я могу принимать ванну сколько пожелаю.

Подвинула свечу подальше от края. Ее воск стекал в подсвечник, образуя замысловатые наплывы.

Какая же Злата дура, что отказалась от Литвинова. Он такой внимательный, заботливый. И это учитывая, что мы просто играем в жениха и невесту. Он вообще не обязан был готовить мне ванну. Представляю, как он ухаживал за этой стервой Златой!

Раздался стук в дверь. Я не успела ответить, как она распахнулась. На пороге стоял Макс с большой чашкой чая в одной руке и рюмкой коньяка в другой.

Я ойкнула и погрузилась в ванну как подводная лодка, оставив над поверхностью воды только глаза-перископы. Наверное, я походила на перепуганную лягушку, которая все равно пялится на удава, хотя тот собрался ее съесть.

– Лимон и мед, все как заказывала, – он подкатил к ванне маленький сервировочный столик из угла и поставил на него чашку и бокал. – Ну и коньяк для сугреву.

Я подняла лицо из воды.

– Уйди немедленно, – потребовала от Литвинова. И на всякий случай подгребла на себя побольше пены.

– Не уйду, – мотнул головой Макс. – Я тебе напитки принес. Пей. Я посуду заберу.

– Я ее сама на кухню отнесу.

– Да ладно, я подожду. Мне несложно, – рассмеялся Макс и уселся на край ванны. Зачерпнул рукой пену. – А то еще разобьешь. Чашка – мейсенский фарфор. Восемнадцатый век. Коллекционный экземпляр.

– На шута ты такой посудой пользуешься?

– Это не я, это мама. Она у нас эстет. Считает, что жить надо, наслаждаясь любой мелочью.

Чашку из полупрозрачного фарфора украшали крохотные голубые цветы. Тонкий золотой ободок по краю. Да, пожалуй, старинная вещь.

Покосилась на Литвинова и отпила чай. Едва не закатила глаза от почти чувственного удовольствия. Ароматный лимон и душистый мед!

– Прелесть какая! – восхитилась я и едва не уронила в воду блюдце. – Забери этот музейный экспонат от греха подальше, – протянула чайную пару Максу.

– Я пошутил. Это современная реплика. Можешь разбивать. Но я все равно подожду, пока ты допьешь чай. И не торопись, – он поправил прядь волос, прилипшую к моему мокрому лбу.

Я чередовала коньяк и чай. В желудке стало приятно тепло. Отдала Максу пустой бокал и продолжила чаепитие.

Скоро я перестала стесняться. Пусть Макс сидит рядом, если ему хочется. Я в пене как Афродита. Наружи только голова и руки.

Мы болтали о лыжной прогулке. Макс описывал свое впечатление от моей ходьбы на лыжах. Я неприлично громко смеялась. И пару раз даже забыла зарыться в пену.

– Я была сильно похожа на каракатицу? – в конце концов спросила Литвинова.

– Я бы сказал, на очень грациозную каракатицу.

– А такие бывают? – я допила чай и отдала чашку Максу. – Все, иди. Вода остыла, мне пора выходить из ванной.

– Помочь? – Литвинов выгнул бровь дугой и галантно протянул мне руку. – У тебя же все мышцы болят.

– Ничего, как-нибудь справлюсь, – насупилась я.

– Ты моя невеста, мне хочется заботиться о тебе.

– Я невеста фальшивая. Так что обойдусь без фальшивой заботы.

Он положил полотенце на столик, тяжело вздохнул, кинул на меня прощальный взгляд и вышел.

Поймала себя на мысли, что никогда бы не подумала, что преподаватель истории права Литвинов Максим Андреевич может так валять дурака.

Из ванны я едва выползла. Порадовалась, что никто не видит. Теперь я точно походила на каракатицу. Даже ногу поднять было больно. А кто-то говорил, что горячая ванна помогает. Да ничего подобного!

Доползла до постели, упала на нее как бревно. И тут же застонала. Вот это я позанималась сегодня спортом!

Мы пробыли в доме родителей Макса до позднего вечера. Но тетя Марина, тетя Анжела и Ярослава остались гостить дальше.

– Ты меня реально спасла, – благодарно произнес Макс. Мы ехали к центру города. Тут снег уже убрали и только высокие сугробы напоминали о ночном катаклизме. – Ярослава на удивление напориста.

Я бы назвала это наглостью, но промолчала. Приперлась в гости без приглашения, откровенно пристает к чужому жениху.

Блин, а ведь это уже второй раз, когда у меня уводят жениха!

Первый раз так же нахально вела себя Катя. И добилась-таки своего, ушел мой Егор к ней. Бросил можно сказать на пороге ЗАГСа.

Теперь эта модная курица пыталась проделать то же самое. Не зря говорят – наглость второе счастье! И почему мне так не везет? Что за напасть?

Поняла, что начинаю ревновать Литвинова. Вот с чего бы мне это делать? Он всего лишь мой ненастоящий жених. Жених ненастоящий, а осадочек от приставания к нему Ярославы самый что ни на есть настоящий.

– Лена, Лена! Ты где? – донесся до меня голос Макса.

– А? Что? – я очнулась от дурацких мыслей.

– Говорю, в супермаркет заедем, продуктов купим.

– Каких? Зачем?

– Зачем? А есть что?

– Где есть?

– Лена, очнись! – Макс помахал перед моими глазами ладонью. – Мне нужны продукты домой, тебе нужны продукты. Они всем нужны. Поняла, о чем я?

– Нет, мне не надо, у меня еще остались те, что ты прошлый раз приволок.

Но мы все равно заехали в супермаркет. Макс набрал себе продуктов на неделю. Хозяйственный мужчина!

– Я провожу тебя до квартиры, – Макс помог мне выползти из внедорожника.

У меня болела каждая клеточка тела. И это при том, что я трижды в неделю посещаю фитнес. Хорошо я сходила на лыжах!

Макс вытащил из багажника мою спортивную сумку и пакет с продуктами.

– Я не возьму, – запротестовала я.

– Это спонсорская помощь. За страдания на лыжне. Тут в основном полезные сладости – мармелад, цукаты, овсяное печенье и все в таком духе. Для поднятия настроения и укрепления бодрости. Не растолстеешь, не бойся.

– Я и не боюсь. Это твоя Ярослава обозвала меня толстой. Я себя таковой не считаю.

У меня подвернулась нога, и я едва не растянулась на крыльце подъезда. Ноги не хотели меня слушаться, они хотели отдыхать. Так же как и остальное тело.

– Я тоже не считаю тебя толстой, – Макс подхватил меня под руку. – У тебя идеальная фигура. В бассейне рассмотрел. Правда, купальник мешал оценить все твои достоинства.

– Поэтому ты притащился в ванную, – кивнула я. – Я так и поняла. Решил проверить, есть у меня на животе кубики или нет. Уверяю тебя – они у меня есть. Но маленькие. Аккуратные такие, без дикого рельефа. Я бы даже сказала нежные.

– Ты издеваешься? – поинтересовался Макс. – Дразнишь меня.

– А как же без этого? – рассмеялась я. – Я женщина вредная. Так что продукты не возьму.

– Я тоже вредный. Возьмешь, никуда не денешься. Ты мне еще пригодишься в качестве невесты. Поэтому отдыхай, набирайся сил и хорошей всем на зависть.

– И рада бы, да уж дальше хорошеть некуда. Я идеальна во всех отношениях, – заверила я Литвинова.

– Что мне в тебе нравится, Астахова, так это самодостаточность.

– Что есть, то есть.

Мы поднялись ко мне на этаж.

– Зашел бы, да дела, – вздохнул Макс.

– Я тебя вроде не приглашала, – заметила ему.

– Жениху приглашение не требуется, – он поставил пакет на пороге. – Отдыхай, созвонимся.

– Зачетку отдашь? – вспомнила я.

– Потом. Я ее с собой не ношу. И зачем она тебе сейчас?

Вообще-то мне хотелось, чтобы Макс зашел. Мы бы с ним так уютно посидели на кухне! Но дела есть дела.

Позвонила мама, поинтересовалась, как я сходила на лыжах.

– Как выяснилось, я на них ходить не умею от слова «совсем».

– Ты же в детстве каталась, – удивилась мама.

– Это было давно и неправда. Но время провели отлично.

– Я за тебя рада. Может, твой преподаватель на самом деле в тебя влюбится?

– Еще чего! – возмутилась я. – Мне этого даром не надо!

Вечер я посвятила разбору завалов в квартире. Но они победили, разобрала я только в зале. Постирала одежду, приготовила еду на завтра.

И поняла, что простыла. Насморк к вечеру усилился, а ночью я все время просыпалась оттого что першило горло.

Хорошо, что у меня пока ученический отпуск. Значит, можно обойтись без больничного листа. Оформлять его долго и муторно – то кровь сдай, то флюорография устарела. И вообще таскаться в поликлинику я не люблю. Сидишь в очереди как дурак и пропускаешь пенсионеров и кормящих матерей. Их можно понять, но мне от этого не легче.

В обед позвонил Литвинов.

– Жива?

– Да, – просипела я. И зашлась в несуществующем кашле.

– Простыла?

– Нет, – снова закашлялась, долго и трогательно. – Все отлично.

– Я же слышу, как ты сипишь. Врача вызвала?

– Нет.

– Надо вызвать.

– Я подумаю над этим.

– И думать нечего. Вызывай. Лекарства у тебя есть?

– Да.

– Я сейчас приеду.

В голосе Макса я уловила волнение и это страшно порадовало. Переживает за меня!

– Не надо, не приезжай, я справлюсь… – голосом умирающего лебедя заверила Макса. Надеюсь, он меня не послушает и приедет.

На этот раз в горле запершило по-настоящему.

– Буду через полчаса, – Макс сбросил вызов.

Я заметалась по квартире, приводя ее в порядок. Хорошо, что вчера прибралась. Или почти прибралась.

У дивана на столике поставила микстуры от кашля, бросила таблетки, положила градусник. Подумала. Вспомнила школьные годы и натерла его до тридцати восьми. Хорошо, что он ртутный и можно проделать такую манипуляцию.

Положила плед, подушки. Примерилась, как я буду изображать больную. Ничего так, вполне живописно получилось.

Принесла стакан с водой, чашку, ложку. Взяла томик Булгакова с рассказами и положила рядом. Золото на корешке книги отлично подходило под золотой рисунок на чашке. Хорошая композиция получилась.

Пусть Макс жалеет меня, пусть переживает. Пусть ухаживает за мной, готовит чай, кормит конфетами с руки. А я буду молча лежать и страдать.

Зачем мне это надо? Хороший вопрос. Но я не знаю на него ответа…

Глава 21

Когда я болела, Егор впадал в уныние и уходил, оставляя меня одну.

– Я тебе помочь ничем не могу, – говорил он, – а твой кислый вид нагоняет на меня тоску. Не хочу трепать нервы ни себе, ни тебе.

Конечно, родители носились со мной, переживали по-настоящему. Но это родители… И их я всегда стараюсь лишний раз не волновать.

А так порой хочется сочувствия. Сейчас для этого идеально подойдет Макс.

Звонок домофона заставил меня вздрогнуть и подскочить на месте. Я судорожно нажала на кнопку, открывая дверь подъезда.

Пока Макс поднимался на этаж, в очередной раз подскочила к зеркалу, убедилась, что выгляжу отлично. Немного поправила волосы и придала лицу соответствующее выражение легкой печали и задумчивости.

Открыла дверь, пропуская Макса.

– Проходи, раздевайся, чувствуй себя как дома. А я прилягу… – вздохнула я и на всякий случай покашляла.

– Конечно, конечно, – засуетился он. – У тебя температура высокая?

– Уже нет. Я выпила жаропонижающее. Но слабость ужасная…

И тут я увидела в его руках очередной пакет с продуктами.

– Ты зачем его принес? – набросилась на Макса, забыв о болезни.

– Тебе же выходить из дома нельзя. Вот и решил запасы сделать.

– Спасибо, но…

– Никаких «но», – оборвал меня Литвинов. – Ложись, а я буду тебя лечить.

Макс прошел на кухню разгружать очередные пакеты с едой. А я легла на диван, завернулась в плед, свернулась калачиком, приняв позу замерзшего котенка.

С кухни доносился звон посуды. Потом что-то разбилось.

– Вот зараза! – выругался Макс. – У тебя тряпка половая где?

– В ванной, в шкафчике. А что ты разбил? – я приподнялась на локте, пытаясь разглядеть, что творится на кухне.

– Маринованные артишоки.

– Ой, – выдохнула я.

– Ничего, я две банки взял.

Запасливый у меня Макс. Не у меня, конечно… Но это неважно. Сейчас не важно.

Я шустро побежала на кухню. Макс собирал в мусорное ведро осколки банки.

– Ты чего пришла? Марш в постель! – скомандовал он.

– Давай, я уберу.

– Иди отсюда, больная. Ложись и лежи тихо, – приказал Максим.

Литвинов поставил чайник и прошел в зал. Взял градусник, лежащий на столике, и изменился в лице. Может, я не тридцать восемь, а все сорок натерла?

– Ты врача почему не вызвала?

– Все нормально. Температура уже снизилась. Завтра вызову.

Макс потрогал мой лоб, стряхнул градусник и протянул мне:

– Меряй!

– Да ну его, я себя отлично чувствую.

– Меряй, я сказал! – в его голосе звучал металл.

– Ладно, ладно, меряю уже, – я покорно сунула градусник под мышку.

На кухне пронзительно засвистел чайник. Макс строго посмотрел на меня и вышел. Вернулся с подносом. Кроме двух чашек с чаем на нем громоздились печенья, клюква в сахаре, малиновое варенье и бутерброды.

– Давай градусник, – потребовал Литвинов.

Я и без градусника знала, что высокой температуры у меня нет.

– Тридцать шесть и восемь, – нахмурился Макс. – Высоковато.

– Макс, это нормальная температура.

– Нормально тридцать шесть и шесть. Я вызову врача.

– Врача можно вызвать только в первой половине дня, – напомнила ему.

– Что, серьезно? – удивился он. – Ты, наверное, участкового вызываешь? Я тебе своего вызову. Приедет моментом.

– Давай уж сразу скорую, – попросила я.

– Ладно, понял. Врача ты не хочешь. Но завтра его все равно вызовешь.

– Обязательно.

– Лучше я приглашу своего.

– Не надо! Нет в это такой острой необходимости. У нас отличный доктор. Обещаю, завтра вызову участкового.

– Я проверю, – строго посмотрел на меня Литвинов.

Макс сидел рядом со мной, подавал мне то печенье, то конфету. Намазывал джемом бутерброды. Пичкал малиновым вареньем.

Заставил выпить неимоверное количество чашек с горячим чаем. Мне казалось, чай плещется у меня в ушах.

– Тебе сегодня на работу не надо? – поинтересовалась у него.

– В конторе дал задания замам, в институте я до четверга совершенно свободен. Твои родители придут вечером?

– Зачем? – удивилась я.

– Ну, кто-то же должен быть рядом с тобой ночью? Тебе может стать плохо.

– А когда ты болеешь, твоя мама тоже сидит рядом?

– Я мужчина, могу справиться сам.

О как! Мужественный он!

И тут я поняла, как мне приятно, что Макс обо мне заботится и переживает. Хотя совершенно не обязан это делать. Ну, подумаешь, заболела фальшивая невеста? Что в этом такого?

Я откинулась на подушку, отправила в рот бусинку клюквы в сахаре и в блаженстве закатила глаза к потолку.

– Ты читаешь Булгакова? – Макс взял томик в тесненном переплете и полистал его.

– Да, – отхлебнула горячий чай, и приятное тепло разлилось по телу.

Так болеть я готова дней несколько. Можно даже неделю.

– А я больше люблю Бунина.

– Бунин мне тоже нравится. Особенно его «Темные аллеи».

– Нравятся сильные героини и герои-размазни?

– Нравится, что справедливость восторжествовала.

– Все-таки ты философ!

– Нет, что ты. Просто люблю хэппи энд.

– Но там нет хэппи энда.

– Это с какой стороны посмотреть. Надежда крепко стоит на ногах. Да, любви нет. Но не всем везет. А Коленька получил то, что заслужил. Жена пошло изменила, сын вырос придурком. Может, и мой бывший получит по заслугам. Хотел богатую невесту? На тебе, получи по полной! Богатая красивая стерва!

Я вспомнила Катьку-разлучницу, и кровь закипела в моих жилах. Нет, я не ревновала, но душа требовала справедливости.

– Ты кровожадна.

– Ничего подобного, – буркнула я.

– И ревнива, – заметил Литвинов.

– Я не ревнива. Но мне обидно. Мы встречались пять лет. Пять! А Егор с Катькой общался всего пару месяцев от силы. За моей спиной. Это просто подло.

– И кто виноват?

– Я. Потому что была дурой. Влюбленной дурой. Ничего не замечала вокруг. Свято верила этому козлу. Так что ты прав, обижаться не на кого. Но все равно обидно… – вздохнула я.

Макс протянул мне цукат.

– Съешь и утешься.

Он поднес янтарный засахаренный кусочек к моим губам. Я замерла от неожиданности. Потом осторожно взяла его Губами, коснувшись пальцев Макса. Мне показалось, они дрогнули.

– Вкусно? – тихо спросил он.

– Что? – так же тихо произнесла я.

– Цукат нравится? – его шепот странно волновал.

– Да, – беззвучно ответила ему.

Литвинов кормил меня с руки крохотными полупрозрачными цукатами, а я боялась посмотреть ему в глаза. Потому что знала, что я там увижу. Но я была готова сидеть вот так на диване и есть эти цукаты всю оставшуюся жизнь.

У Литвинова затрезвонил мобильник, и волшебство пропало.

– Привет, мама… Да… У Лены, она простудилась. Тебе привет, – кивнул он мне.

– От меня тоже, – помахала я рукой.

– Лена машет вам с отцом ручкой. Да, сильно простудилась. Температура высокая, кашель. Конечно, вызовем врача… Сейчас ей лучше… Что? Нет, ни в коем случае! Не надо! Ты все правильно сделала. Только этого мне и не хватало! Нет, твоя одноклассница однозначно выжила из ума. Я бы назвал это наглостью, если бы не ее возраст.

Макс разговаривал с мамой довольно долго. Мне было интересно, что Ольга Анатольевна предложила Максиму и что хотела ее одноклассница. Интересно, которая – тетя Анжела или тетя Марина? Почему-то не сомневалась – это одна из них.

Но я не собиралась пытать Макса на эту тему. Захочет – расскажет. Не захочет – его право.

Макс закончил разговор и повернулся ко мне.

– Представляешь? Эта старая сводня тетя Марина хотела узнать мой номер телефона для Ярославы. Типа у Ярославы возникли проблемы и ей нужен опытный юрист. Нужен ей юрист – пусть обращается в фирму. У нас все юристы опытные. Я лично с клиентами не занимаюсь. Мама ей так и сказала. Дала номер моего секретаря.

– Вот это наглость! – вырвалось у меня.

Да что ж за напасть такая! Уже второго жениха из-под венца пытаются увести!

– Согласен, наглость. А ты никак, ревнуешь?

– Размечтался. Не ревную. Просто удивляюсь нахальству светских куриц. Пришла, увидела, понравился мужик и вперед, к заветной цели. А то, что у него невеста есть это типа мелочи! Нет, это просто выходит за рамки элементарного приличия! – начала горячиться я. – Если только узнаю, что ты встречался с Ярославой, разорву нашу помолвку к едрене фене! Зачет ты мне уже поставил, а я скажу в деканате, что потеряла зачетку. И все, проблема решена!

– Нет, так не пойдет. Если она ко мне в офис притащится, мне что, прятаться от нее?

– Это твои проблемы. А я второй раз не потерплю, что у меня жениха отбивают. Особенно фальшивого. Это в двойне обидно!

– Да чего ты завелась? – удивился Макс. – Я не собираюсь тебе изменять ни с кем. Тем более с Ярославой. Она не в моем вкусе. А ты все-таки меня ревнуешь! – чему-то улыбнулся он.

– Нет!

– Да! И, знаешь ли, это мне греет душу.

– Зря. Не льсти себе. Я не тебя ревную. Я удивляюсь самоуверенности Ярославы. Нет, подумать только, какая краля нашлась! Знает, что у тебя есть невеста, и прет напролом! И фигура-то у меня не та, и грудь маленькая!

– Маленькая? – оживился Макс. – Правда? Можно мне оценить?

– Сейчас, жди! Нормальная она у меня! – отрезала я. – И ты меня вполне мог рассмотреть в бассейне. Или ты на Ярославу пялился? – подозрительно сощурила глаза. – А теперь будешь ее консультировать по юридическим вопросам? Хороший предлог она нашла. Меня рядом не будет, ты один и без контроля.

– Ладно, не заводись на пустом месте. Не буду я с ней видеться, клянусь честью!

– Да мне все равно. Просто не хочу опять оказаться в идиотском положении. Ты обещал, что это я тебя брошу, а не наоборот.

– Не помню, но не возражаю. Хотя обидно, что меня снова бросит невеста.

– Ладно, не брошу, а предложу расстаться мирно и остаться друзьями, – решила я смягчить горькую пилюлю предстоящей разлуки. – Похоже, история повторяется и у тебя и у меня.

– Ну, да. Меня вторая невеста бросит.

– А у меня второго жениха пытаются из-под венца увести. Обидно, однако.

Я как-то совсем забыла, что болею и даже перестала кашлять для убедительности.

– Вижу, тебе значительно лучше, – заметил Макс. – Но, тем не менее, тебе пока лучше соблюдать постельный режим. Завтра я тебя навещу.

– Не надо, – зашлась я в кашле. – Я уже почти здорова, – вздохнула очень печально.

– Вижу я, как ты здорова, – Макс снова положил мне в рот цукат. – Лежи и не рыпайся. А я за тобой буду ухаживать.

Интересно, почему от таких слов у меня на душе тепло и хорошо?

На всякий случай еще покашляла. Ухаживай за мной, Макс, ухаживай! Я не возражаю! Ведь это безумно приятно…