Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 17

Я преклоняюсь перед людьми, которые могут творить своими руками – рисовать, лепить из глины, вязать, шить. Увы, мне это не дано от природы. Все перепробовала – не получается.

Мастерская Ольги Анатольевны располагалась на мансарде. На большом столе стояла электрическая швейная машина. Стеллажи забиты книгами и журналами по пэчворку, коробками с нитками, швейным инструментом. Везде ткани, лоскутки, тесьма, кружево.

Я едва рот не открыла от удивления – настоящая мастерская творческого человека!

Мама Макса показывала мне свои работы. Я охала и ахала от удивления и восторга. Вот это мастерство, вот это терпение! Картины, салфетки, диванные подушки, прихватки под горячее. Чего тут только не было.

– У вас столько работ, – я держала в руках наволочку на диванную подушку. На ней был изображен грушеобразный кот с большим клетчатым бантом на шее. – Вы, наверное, участвуете с ними в выставках?

– Да, и скоро планируется еще одна. Хочешь прийти посмотреть?

– Очень.

– Значит, передам тебе пригласительный. Это моя первая персональная выставка. Будет проходить в краеведческом музее. Вообще-то мало кто знает, что я занимаюсь пэчворком. Не все мои знакомые поймут это.

– Но это так здорово! Очень красиво и очень необычно. Похоже на полотна кубистов. Навевает воспоминания о пейзажах Пикассо и Брака.

– Ты еще и в живописи разбираешься? – поддел меня Макс. Он сопровождал меня для поддержания морального духа. Хотя было очевидно – к творчеству мамы он равнодушен.

– Мне нравится абстракционизм, – призналась я. – Похоже, я до него доросла. Раньше не понимала.

– Пожалуй, соглашусь с тобой, мои работы достаточно абстрактные, – кивнула мама Макса.

– Они очень выразительные. Емкие. А от этого кота я просто глаз оторвать не могу.

– Тогда я тебе его дарю, – Ольга Анатольевна взяла с полки бумажный пакет и положила в нее наволочку с котом.

– Ой, нет, – замахала я руками. – Спасибо, но пусть он побывает на выставке.

– Тогда получишь мой подарок после ее завершения, – кивнула Ольга Анатольевна.

Макс немного потоптался около нас и пошел смотреть в окно. Его женское рукоделие не привлекало.

– А вот и гости приехали, – повернулся он к нам.

Снова посмотрел в окно и замер:

– Мама, а это кто?

Мы подошли к Максу.

– Похоже, Анжелика. С дочкой? – Ольга Анатольевна перевела взгляд на Макса.

– Ты меня спрашиваешь? – удивился Максим. – Я Анжелику-то твою только в детстве и видел. Кажется, она не любила, когда я называл ее тетей Анжелой.

– Да, именно, – кивнула мама Макса.

Из машины вышла еще одна женщина.

– А это Марина.

– Марину я знаю, – усмехнулся Макс. – Первая сплетница на деревне.

– Мои одноклассницы. Не будь букой! – мама Макса погрозила сыну пальцем. – Да, Марина очень словоохотлива. Но мы дружим целую вечность!

Ольга Анатольевна пошла вниз встречать гостей.

– Ты очень удачно проявила интерес к маминым работам, – заметил Макс. – Весьма натурально у тебя получилось. Никакой лести, искреннее восхищение. Похоже, начинаешь входить в роль.

– Я не льстила и не прикидывалась. У нее потрясающие работы.

– Да? Наверное, – пожал плечами Литвинов. – Если честно, для меня все эти поделки одинаковые. Женское хобби… Но раз маме нравится…

– Уверена, это не только ей нравится. Ты посмотри, какое мастерство! – я протянула Максу одну из картин его мамы. – Это ж диво дивное! Зима, домик снегом завалило. В доме огонек горит, дым из трубы. Уютно!

– Ты фантазерка. Но, пожалуй, соглашусь. Милая картинка. Идем вниз, хочу узнать, с какой стати тетя Анжела приехала. Да еще и дочку с собой приволокла. Не к добру это.

В холле было шумно. Прибывшие женщины ухитрились произвести неимоверную толчею и суету.

– Анжела, сколько лет, сколько зим! – мама Литвинова обняла темноволосую даму. – Помнишь моего Максима?

– Конечно! Максимка, тебе тогда было сколько? Лет пятнадцать? – полноватая дама за пятьдесят с короткой стрижкой черных волос сжала Макса в объятиях и смачно облобызала. – Вырос, очень вырос. И возмужал.

– Да, тетя Анжела, я немного подрос, – Макс осторожно выбрался из объятий импульсивной дамы.

– Помнишь мою Ярославу? Ты тогда был в нее влюблен! Ах, это было так мило, так трогательно!

– Смутно, – честно признался Макс и обнял меня. – Это моя невеста Лена. А это мамина одноклассница Анжелика Михайловна.

Ни один мускул на лице тети Анжелы не дрогнул. Она кивнула мне как-то мельком словно я не стоила ее внимания.

– Моя Ярослава теперь юрист в фирме Белоновича. Ну, ты его, разумеется, знаешь, Максим. Делает головокружительную карьеру. Не замужем, – вот так в лоб сообщила тетя Анжела Максу.

– Рад за нее, – кивнул Макс.

Ярослава стояла в стороне и изучающе смотрела на меня. Я тоже оценила ее прелести по достоинству. Это была та же Злата один в один, словно под копирку.

Ухоженная, красивая шатенка лет тридцати, с капризно выгнутыми губами и надменным взглядом. Ее брючный костюм цвета гнилой сливы выглядел бы нелепо, если бы не принадлежал фирме известного кутюрье.

– Леночка – невеста Макса, – Ольга Анатольевна, наконец, смогла представить меня. – Моя давняя подруга Марина Игнатьевна, – указала она на молчавшую до сих пор женщину.

Эта дама тоже была ровесница мамы Макса. Короткие русые волосы подстрижены под каре. Сдержанный макияж, не слишком приветливый взгляд. Похоже, никто из только что прибывших гостей мне не рад.

– Оля, я была уверена, ты обрадуешься, увидев Анжелу. Вы столько лет не встречались. Решили сделать тебе сюрприз. И не стала спрашивать разрешения привезти ее.

– И правильно сделала. Безумно приятная неожиданность. Мы все вместе учились в школе, – пояснила мне Ольга Анатольевна. – Конечно, я очень рада вас видеть.

Потом прибыли еще гости – давние друзья родителей Макса. Приятная и очень приветливая пара. Потом подъехал брат Андрея Васильевича с супругой и взрослым внуком. Внук сразу же уткнулся в айфон и отрывался от него только на короткое время.

Всего за столом оказалось двенадцать человек.

Застолье проходило весело. Я сидела справа от Макса. А слева от него тетя Анжела втиснула свою Ярославу. Та время от времени дергала Литвинова. То одно ей подай, то другое. То воспоминания детства, то хихиканье по поводу его скоропостижной помолвки.

– Видишь, я не зря тебя привел с собой, – шепнул мне на ухо Макс. – На меня открыта охота.

Он коснулся губами мочки моего уха.

– Прекрати, тут твои родители! – зашипела я.

– Как-то же я должен выражать свои чувства.

– Макс, а помнишь… – противный томный голос Ярославы впился в мой мозг. – Помнишь, ты находил глупые предлоги, чтобы увидеть меня?

Я положила руку ему на колено и погладила бедро.

– Каюсь, я был влюблен, – довольно заурчал Макс и тоже положил мне руку на колено. – В булочки с корицей, что пекла твоя бабушка. Они были божественны.

Ярослава метнула на него испепеляющий взгляд. Меня тоже задело рикошетом. Пальцы Макса скользнули ниже, пробрались под край платья и поднялись вверх. Замерли на ажурной резинке чулка.

– В лоб хочешь? – тихо спросила я его, убирая нахальную руку с моей ноги.

– За что? – искренне удивился Литвинов.

– За домогательство, – прошипела в ответ. – Преподавателя к студентке.

После обеда гости разбрелись по дому. Большинство отправилось в сауну, а потом в бассейн. Вся эта роскошь располагалась в отдельном доме.

Мы с Максом остались в гостиной, Ярослава с мамой тоже. Мама Макса разливала по крохотным серебряным рюмочкам лимончелло.

– Андрей привез из Рима, – Ольга Анатольевна закупорила бутылку красивой стеклянной крышкой.

– Мне не надо, я за рулем, – замахала руками Марина Игнатьевна.

– Можно взять такси, – заметила Анжелика Михайловна.

Ага, а еще лучше заночевать.

– Нет, нет, – начала отнекиваться Марина Игнатьевна. – Я на диете, и вообще…

Макс плеснул себе бренди.

– Ты тоже за рулем, милый, – пропела я, пытаясь забрать у него стакан.

– Леночка, мы сегодня тут с ночевкой, – ошарашил меня Макс. – Мама хочет завтра утром устроить нам лыжную прогулку. Не смог отказать.

Мне захотелось стукнуть Макса чем-нибудь тяжелым по голове. Например, хрустальной вазой из богемского стекла, предварительно вынув из нее роскошный букет роз.

Я залпом выпила ликер и оттащила Макса в уголок, подальше от гостей.

– Я убью тебя, Литвинов, – прошептала ему и ущипнула за руку. – Мы так не договаривались.

– Поздно, – он потер руку. – Очень эротично щиплешься. Прибереги это на ночь.

– И не мечтай! Мы будем спать в разных комнатах, – продолжала шипеть я.

– Мама оценит твой порыв. Ей нравятся серьезные девушки. Но свободна только одна спальня.

– Тогда я вызову такси.

– А я тебя не отпущу. Мы завтра идем на лыжах, и это не обсуждается. Не разочаровывай моих родителей, а то зачетку назад не получишь.

– Шантажист!

– Аферистка!

Мы припирались, изображая влюбленных и улыбаясь во весь рот. У меня аж скулы свело от широченно улыбки. Но зря Макс думает, что я смирилась. Я не проведу с ним ночь в одной постели. Я девушка порядочная, со старомодными взглядами и до свадьбы ни-ни. Пусть это и его родители знают!

– Забавная картинка, – Анжелика Михайловна брезгливо поморщилась и взяла в руки картину, стоявшую на чайном столике. – Леночка подарила? Примитивно, но мило. И, главное, в тему. Такое же лепят твои подопечные в доме творчества. Детская непосредственность.

– И главное, слеплено своими руками, – встряла Ярослава с ироничным замечанием. – Деревенское искусство, не замутненное цивилизацией. Швы кривоваты, но в целом ничего так…

Ярослава поддела холеным ноготком нитку с бусинками и как бы невзначай попыталась ее оторвать.

То ли похвалила, то ли обгадила картину.

– Это моя картина в стиле пэчворк, – Ольга Анатольевна забрала картину у Ярославы и поставила ее на витрину с коллекцией чашек, подальше от шаловливых пальчиков.

– Я не знала, что ты этим увлеклась, – всплеснула руками Анжелика Михайловна. – Какое мастерство, какой вкус! – резко поменяла она свое мнение.

– Изумительно, – задохнулась от восхищения Ярослава. – Сейчас крафт очень популярен.

– А мне показалось, тебе не понравилось, – усмехнулся Макс, обращаясь к Ярославе.

– Ты всегда не так понимал меня, – ее ладошка легла на плечо Литвинова, он отступил назад, и ладошка на мгновение повисла в воздухе. – Я в восторге от хенд мейда. Ручная работа это так интересно. Так тонко выполнено, так верно передано настроение! Чудо, просто чудо!

– А кривоватые швы это тоже чудо? – не унимался Литвинов.

– Для ручной работы это только плюс, – не смутилась тетя Анжела. – Оля, дорогая, у тебя есть, чем еще похвалиться? Или это твой единственный шедевр?

– Единственный, – улыбнулась Ольга Анатольевна и заговорщицки посмотрела на нас с Максом.

Глава 18

Снег не прекращался. К вечеру он завалил площадку перед домом, засыпал туи вдоль дорожки и они стали похожи на какие-то таинственные призраки в острых капюшонах.

Дорогу вдоль домов прочистили, но проехать по ней было проблематично. Я видела в окно, как на ней постоянно буксуют легковушки. Рядом с ними суетились пассажиры, пытаясь вытолкать транспортное средство из снежных заторов. Им это удавалось не сразу. В конце концов, машина уезжала, а скоро на ее месте буксовала другая.

– Не знаю, смогу ли выехать, – вздохнула Марина Игнатьевна и выжидающе посмотрела на именинницу.

– Оставайтесь, места всем хватит, – заверила подругу мама Макса. А кто-то говорил, что свободная спальня только одна! Я перевела тяжелый взгляд на Макса.

Он сделал вид, что не понимает, отчего я мечу в него молнии.

– Максим и Лена ночуют в гостевом домике, а вас я размещу в спальне на втором этаже. Придется поместиться втроем. Но там есть кушетка.

– Ольга Анатольевна, – начала я нерешительно. – Я домой поеду. Дойду до трассы, тут недалеко. Вызову такси и отлично доберусь.

– Да, неплохая идея, – оживленно кивнула Анжелика Михайловна. – Нам не по возрасту по снегу идти, а для молодой девушки это одно удовольствие. Тогда мы с Мариной в гостевом домике, а Ярослава в спальне тут.

– Нет, не получится, – Макс положил руку мне на плечо. – Я свое золотко никуда не отпущу. Мы договорились завтра идти на лыжах.

– Завтра? На лыжах? – я на них ходила классе в первом.

– Я тебе говорил о прогулке, – напомнил Макс.

Говорил, да не о лыжной. И ночевать я тут тоже не планировала.

– У меня и лыж то нет с собой… – попыталась отбояриться я от зимнего кросса.

– Тут недалеко сосновый бор. Там отличная спортивная база. На прокат можно взять и лыжи, и санки, – заверила меня мама Макса.

– Ой, ну какие лыжи в такой снегопад? – возвела к потолку глаза Анжелика Михайловна. – Девушке надо домой. Максим может ее проводить до трассы и вернуться.

– Лена, если ты решила ехать домой, то я с тобой, – Макс попытался испепелить меня взглядом.

– Оставайся, Леночка, – Ольга Анатольевна подошла к нам. – Что тебя смущает? Что мы с тобой только познакомились? Это неважно. Ты же невеста Максима.

– Да, но… Я не буду с ним ночевать в одной комнате! – выпалила я.

– Что? – глаза у тети Марины полезли на лоб. Не то от удивления, не то от радости, что я такая недальновидная дура. Но она тут же захлопнула рот и скосила глаза на подругу.

– У меня консервативные взгляды, – понимала, что несу полную чушь. Но что делать?

– В гостевом доме две спальни и кухня. Так что вы отлично разместитесь, – Ольга Анатольевна одобрительно смотрела на меня. – Будете полночи болтать. Только не до утра. Утром мы пойдем на лыжах и никакой снегопад нам не помеха.

– Очень похвально, что у девушки такие патриархальные привычки, – скривилась в улыбке Марина Игнатьевна.

– Я же говорю, она у меня золото, – Макс чмокнул меня в кончик носа.

– Интересное сочетаний целомудрия и посещения ночных клубов, – хмыкнула Ярослава. – Очень экзотично.

– Я вся такая противоречивая, – расплылась в широченной улыбке.

– У Лены свои взгляды на многие вещи. Этим она и привлекла меня, – Макс снова чмокнул меня в нос. – Она настоящее сокровище, непохожая на других девушек.

– Это очень заметно, – кивнула тетя Анжела.

– И очень похвально, – поддержала меня мама Макса. – Леночка, не стесняйся, мы с Андреем очень рады, что Максим познакомился с тобой.

– Не только познакомился, но и предложение сделал, – пропела тетя Марина. – Так скоропостижно.

– Да, очень стремительный роман, – признался Макс. – Я влюбился как мальчишка и потерял голову.

– Взял голову под мышку и бросился в омут! – нервно хихикнула Ярослава. – Стремительные романы завершаются стремительно. Не боитесь?

– Мне с Максом ничего не страшно, – я снова широко улыбнулась и взяла Литвинова под руку.

– А чего нам бояться? – удивился Макс. – Любовь все преодолевает.

– Ну, Злату ты удержать не смог, а ведь какая любовь была, – подковырнула Ярослава. – А тут, похоже, и удерживать ничего не надо. Оно само тебя держит мертвой хваткой. Клещами вцепилось и не отпускает.

Забавно, что обо мне говорят в среднем роде.

– Моя Ярослава такая острая на язычок, – непринужденно рассмеялась ее мамаша.

Я бы назвала это хамством.

– Оно еще и покусать может, – заверила я Ярославу и ее мамочку. – И не только Макса. Правда, милый? Оно бывает непредсказуемо и агрессивно.

– Однозначно. Моей Леночке палец в рот не клади – весь скелет выдернет.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Ярослава.

– Простота нынче в цене, – поджала губы тетя Анжела.

– Да, с ней жить легче, – скромно согласилась я.

Ольга Анатольевна с интересом слушала нашу светскую беседу.

– Пойдемте в оранжерею, – предложила она, дипломатично направив разговор в другое русло. – У меня расцвели дивные орхидеи.

* * *

Гости засиделись до позднего вечера. Несмотря на снегопад, уехали все, кроме Анжелики Михайловны, Марины Игнатьевны и Ярославы. Внедорожник тети Анжелы наверняка не смог бы преодолеть снежные заторы.

Почти ночью Ярослава выразила желание посетить сауну и бассейн. Разумеется, одной ей не с руки, поэтому пусть ей составит компанию друг детства Макс.

– Лена, ты с нами, – строго глянул на меня Литвинов.

Я поняла, что лучше его подстраховать. Сауна штука коварная. Возбуждает первородные инстинкты. А потом доказывай, что это Ярослава накинулась на бедного Макса и попыталась изнасиловать, а не наоборот!

Хорошо, что взяла купальник. Макс дал четкие указания, что мне следует прихватить к его родителям.

Плавали в бассейне, пили коктейли. Купальник Ярославы мало что прикрывал. И это несмотря на модные тенденции! Похоже, Ярослава готова ими пожертвовать ради соблазнения чужого жениха.

Макс смешал нам коктейли. Ярослава эротично потягивала его через трубочку, пуча губы и периодически облизывая их острым розовым языком. Странно, что он на конце не раздвоен, как у кобры.

Я плавала и наслаждалась моментом, совсем не обращая внимания на хищные взгляды Ярославы. Тем более что она хищно смотрела не на меня, а на Макса.

Макс облокотился о бортик бассейна, его взгляд рассеянно скользил по глади воды. Мысли были явно далеко отсюда. О чем он думал? Кто знает…

Возможно, снова вспоминал Злату. И от этого страдал. Надо уметь отпускать свое прошлое. Хороший совет, но я сама пока этому не научилась.

Ярослава отставила бокал, подплыла к задумчивому Максу, ловко взобралась на край и шаловливо закинула ногу на ногу. Я интересом наблюдала за происходящим со стороны. И пока не вмешивалась в происходящее.

Мне было смешно смотреть на ужимки Ярославы. Надо отдать должное, ужимки были весьма эротичны. Кончиками пальцев ноги она коснулась плеча Макса.

– А помнишь, как ты подарил мне букет цветов? Ты оборвал клумбу во дворе.

– Дурак был, – согласился Литвинов.

– Нет, не дурак, романтик. Это было так трогательно.

– Да? – искренне удивился Максим. – Я цветы для школьного гербария собирал. Но пожадничал, нарвал лишнего. Не выбрасывать же? Кстати, за гербарий мне ботаничка поставила отлично.

Ярослава заливисто рассмеялась, показывая все тридцать два жемчужных зуба.

– Ты был в меня влюблен тогда. По уши.

– Мне было лет тринадцать, тебе, соответственно, шесть. Да, ты была такой пухлой девочкой. Очень плаксивой. Точно! Ты ревела как белуга, и я отдал тебе тот веник, чтобы хоть чем-то занять тебя. Кажется, я предложил тебе подмести им подъезд. Давно это было. Детство, детство…

– Первая любовь не ржавеет, – ножка Ярославы слегка пнула плечо Макса.

– Леночка, дорогая, хочешь еще коктейля? – Макс умоляюще посмотрел на меня.

– Спасибо, милый, но я лучше поплаваю.

Не без злорадства наблюдала за Максом. Пусть сам попробует отбадаться от подруги детства Ярославы.

– Плавание способствует избавлению от лишнего веса, – пропела Ярослава. – Очень разумное решение при твоей фигуре. При маленькой груди не иметь пресса это настоящая проблема!

Да, грудь у меня маленькая. Вернее, нормальная. Я не дойная корова и увеличивать ее пластикой не собираюсь.

А пресс у меня многим на зависть! И талия отличная. И вообще фигура хорошая.

– Сколько лишних килограммов ты уже сбросила плаваньем? – оживленно поинтересовалась я. – Сколько еще на аквааэробику планируешь ходить, чтобы до нормального веса дойти?

Ярослава задохнулась от возмущения, открыла рот, но не нашлась, что ответить.

Я просто отплатила той же монетой. Фигура у Ярославы очень даже ничего. Идеальных вообще не бывает. Но кто бы говорил о лишнем весе? Грудь у Ярославы на мой взгляд крупная, не удивлюсь, если силиконовая. Да и попа из купальника вываливается. Впрочем, мужчинам должно нравиться.

– Ты намекаешь, что я толстая? – наконец, обрела дар речи Ярослава. – Я?

– Ты первая начала, – расплылась я в улыбке.

– Да на себя посмотри!

– А что, я себе очень даже нравлюсь, – я погладила свой замечательный пресс. Ну, кубиков нет, однако и жир не свисает.

– Девочки, девочки, брейк! Не надо ссориться, – Макс поставил на бортик бассейна бокал с остатками коктейля и подплыл ко мне. – Вы обе очень красивы. Но для меня всех краше моя Леночка.

Я обняла его за шею и наградила в благодарность бесконечно долгим поцелуем. Защитник, что не говори! Пусть даже и понарошку!

Глава 19

– Мне очень понравилось, как ты меня поцеловала в бассейне. Может, повторишь? – Макс положил руку на мою ладонь.

Я резко выдернула ее.

– Даже не думай! – обломала я мечты Литвинова.

Мы сидели на кухне в гостевом домике и смотрели на ночной сад.

Окно бросало на засыпанную снегом землю золотой квадрат света. Наши темные тени в этом квадрате походили на призраки. Расплывчатые, неверные. Они были слишком близко друг к другу. Наши головы почти соприкасались в ярком квадрате. Я отодвинулась подальше от Макса. Он заметил это и усмехнулся:

– Боишься меня?

– Опасаюсь. В моем положении стоит быть настороже.

– Я такой опасный? – не унимался Литвинов.

– Кто тебя знает… Лучше перестраховаться.

– А надо?

Разговор мог приобрести неожиданный оттенок. И от меня зависело, продолжить его или остановить.

Не знала, какое решение принять, поэтому продолжила смотреть в окно. Иногда лучше просто промолчать. Тем более что вопрос Макса был риторическим, и отвечать на него не имело смысла.

Снег сыпал и сыпал, накрывая все вокруг искристым, словно невесомым одеялом. Снежинки кружились в воздухе как белые мотыльки. Холодные, хрупкие, невесомые.

Я опять начала видеть окружающую красоту. Из-за Егора я перестала радоваться мелочам.

Макс снова положил свою руку на мою. На этот раз я не стала высвобождать ее. Его ладонь была тепла и дарила непонятное спокойствие.

– Не зря я тебя пригласил на день рождения мамы. Не сомневался – кто-то из ее подруг прознает, что я снова холост. И постарается пристроить дочурку.

– У тебя все на несколько ходов вперед посчитано? – осторожно попыталась освободить руку, но Макс прижал ее к столешнице.

– А что делать? Приходится, – пожал он плечами.

– Понятно, почему ты меня сюда приволок, – я метнула в сторону Макса сердитый взгляд.

– Да ладно, можно подумать тебе тут не нравится.

Я немного подумала, и снова выдернула ладонь. Взяла стакан с глинтвейном и пригубила горячий напиток.

– Нравится. И родители у тебя очень милые, – стакан с глинтвейном приятно грел руки. Запах гвоздики, корицы и теплого вина витал в воздухе. Голова приятно туманилась. Хотелось делать глупости.

Я расслабилась, обида на Егора ушла давно, а теперь отпустили и проблемы. Про зачетку я больше не волновалась. Вернет мне ее Литвинов. Обязательно вернет. На шута она ему?

За дверью раздались шаги. Литвинов в мгновение ока подсочил ко мне, отобрал стакан, рывком поднял меня на ноги и страстно поцеловал. Я замычала, пытаясь вырваться. Но уже через мгновение сладкая и такая щемящая волна накрыла меня с головой. Я отдалась на ее милость и больше не пыталась вырваться из железных объятий Макса.

Потянуло сквозняком, без стука открылась дверь.

– Ох, я помешала?

Голос Ярославы раздавался издалека. Макс не спешил меня отпускать. Его ладонь погладила мои плечи, спину.

Он ослабил руки.

– Нет, что ты, – я, наконец, пришла в себя. – Когда мы занимаемся любовью, то дверь запираем. А это так, разминка перед бурной ночью.

А что, стучать не надо? Заходит с ноги, да еще и удивляется, что помешала.

– Ты так откровенна, – хмыкнула Ярослава.

– Ну, детей тут нет, слабоумных вроде тоже. Я привыкла называть вещи своими именами.

Вот какого лешего она притащилась на ночь глядя? Мало ли что мы тут могли делать?

– Пришла узнать, завтра на лыжах идем? – невинно захлопала пушистыми ресницами Ярослава.

– Обязательно. Разве моя мама тебе не сказала?

– Ну, я не знаю, стоит ли мне идти… – она подняла на Максима задумчивые коровьи глаза. – Я чувствую себя лишней…

– Почему? – удивилась я. Может, ей и правда одиноко? Хотя с трудом верится. Но я решила подбодрить девушку. – Вы же с Максом с детства знакомы. Детская дружба это святое.

Ярослава проигнорировала мое желание утешить ее. Она даже не глянула в мою сторону.

– Макс, нальешь мне глинтвейна? – такое ощущение, что меня тут вообще нет.

Ярослава прет напролом. А почему бы и не попытаться? Если жена не стена, то невеста тем более.

Литвинов наполнил стакан и подал Ярославе. Ярослава уселась на высокий барный стул, закинула ногу на ногу и предалась воспоминаниям о тех временах, когда юный Макс был от нее без ума.

Мне стало по-настоящему жаль Макса.

– На улице жуткая метель, – заметила Ярослава, пригубив напиток.

В доме на первом этаже горел свет. Скоро он погас.

– Поздно уже, похоже, все собираются спать. И нам пора, – Макс поднялся и подал мне руку. – Страшно устал сегодня.

– Устал? – вскинула я брови в праведном возмущении. Тоже мне, страстный жених! Устал он, видишь ли!

– Ну, немного. Ты поможешь мне отдохнуть. Соскучился по тебе жутко, любимая! Мечтаю обнять тебя и зацеловать.

Вот, другое дело.

Ярослава недовольно поморщилась и нехотя соскользнула со стула, поставила стакан на подоконник. Она еще немного потопталась у двери, и, наконец, ушла.

– Бедненький, – невольно рассмеялась я. – Другие твои знакомые тебя так же домогались?

– Да, – вздохнул Макс. – С небольшой разницей. Но суть от этого не меняется. Когда узнали о моей очередной помолвке, вроде угомонились. Но не все. Так что продолжай меня спасать и дальше.

– Нет, так не пойдет. Мы договорились, что я приду на день рождения твоей мамы и все. Ты мне возвращаешь зачетку. И тоже помогаешь мне. Помнишь? Баш на баш, ты мне, я тебе. А злоупотреблять моей добротой не надо.

– Договор мы с тобой кровью не подписали. Стало быть, я могу поменять его условия. Пока остаешься моей невестой. Тройку я тебе уже поставил. И даже готов тоже помочь тебе по мере своих сил. Итак, пока мы жених и невеста, везде ходим вместе, ну и все, что положено в таких случаях.

Он притянул меня к себе и снова поцеловал.

Я оттолкнула его.

– Я сказала – хватит! Прекрати немедленно. Мы одни, комедию ломать не перед кем.

– Можно подумать, тебе не нравится… – задумчиво произнес Макс, наматывая на палец прядь моих волос. – Мне лично очень нравится, как ты целуешься.

– Не важно, что мне нравится.

– Очень даже важно, – он взял меня за подбородок, и посмотрел в глаза.

Я утонула во взгляде бездонных серых глаз. Они влекли как магнитом, манили, обещали неземное блаженство и что-то порочное, но такое желанное…

– Прекрати, – прошептала я и тряхнула головой, прогоняя наваждение.

Он молча убрал пальцы с моего подбородка и отошел к окну. Повисла напряженная тишина.

– Пожалуй, и правда, уже поздно, – произнес Макс.

Я долго не могла уснуть. Ворочалась в постели и почему-то думала о Литвинове. Наконец, сон одолел меня.

Проснулась легко, бодрая и отдохнувшая. Все-таки порой надо позволять себе такой беззаботный расслабон. Жаль только, что у меня нет дома с участком. Даже дачи нет. Некогда мне ею заниматься. А так хорошо побывать на природе, забыть о городской суете, поваляться на стриженом газоне с женским романом о дикой африканской страсти.

Вышла на кухню. Макс колдовал над туркой с кофе.

– Хотел подать тебе кофе в постель, – он оглянулся через плечо.

– Не успел. Я уже встала.

– Вернись назад, забирайся под одеяло, я все исправлю.

– Ну, уж нет! – я села на высокий барный стул у окна.

Снег сверкал алмазными искрами под лучами зимнего солнца. За ночь намело высокие сугробы.

– А ты спишь в пижаме? – Макс подал мне крохотную чашечку с кофе.

– Нет.

– Неужели в ночной рубашке? Это так патриархально и мило… С оборочками и розовыми бантиками? – он невинно посмотрел в глаза. От этого взгляда у меня глухо ударило сердце. А потом замерло.

– Нет, – я ответила на его взгляд.

– А в чем же? – удивился Литвинов. В его глазах вспыхнули любопытные озорные искорки.

– Без ничего. Скажем, в неглиже, если тебе так нравятся старинные слова.

– А говоря по-простому обнаженной? – теперь глаза Макса заглядывали мне в душу. И могли прочитать потаенные мысли. Я была не против.

– Именно.

– Тогда немедленно в постель.

– Что? – разум взял верх над эмоциями, и я едва не выронила чашку из рук.

– Я тебе кофе подам. А ты о чем подумала? – рассмеялся Макс.

У меня отлегло на сердце. И тут же приятно защекотало в животе. Может, стоит повиноваться? Не думаю, что мы ограничимся только кофе.

Снова прогнала неприличные мысли. Посмотрела в окно, успокоила бесновавшееся сердце и перевела взгляд на Макса.

– Нахал ты, каких мало, – я отхлебнула кофе. – А сахар?

– Утренний кофе истинные аристократы пьют без сахара. Но можно капельку сливок, – Литвинов взял молочник и подал мне. – Хочешь?

– Нет, я буду кофе, как и ты, в чистом виде. Попытаюсь ощутить себя аристократкой хоть на пять минут.

Крепкий кофе потрясающе пах и бодрил с первого глотка. Крепкий, горький. И немого развратный. Не слишком ли часто я думаю о разврате?

Если назвать разврат эротикой, получится намного приличнее. Итак, кофе пах эротично, возбуждая в голове отнюдь не целомудренные мысли. Похоже, я изголодалась по мужику и здоровому сексу. Сердито тряхнула головой и отогнала идиотские мысли.

Итак, подумаем о лыжах. Тут ничего глупого в мыслях возникнуть не должно. Или, все-таки может?

С трудом представляла, какая лыжная прогулка может быть по таким сугробам. Но, оказалось, фанатов этого зимнего спорта не просто много, а очень много.

Совсем недалеко от дома родителей Макса раскинулся лесопарк. Высокие сосны простирали к лазурному небу темно-зеленые пушистые лапы.

На лыжне было не протолкнуться. Вереницы любителей здорового образа жизни с утра пораньше накатали отличную лыжню.

Тетя Анжела и тетя Марина остались дома. Ярослава, разумеется, пошла с нами. Родители Макса тоже.

Макс взял для меня лыжи в прокате. Литвинов опустился передо мной на колени, помог надеть ботинки, зашнуровал их. Я ощущала себя королевой. А Макс разумеется, мой верный рыцарь.

На этом романтика закончилась. Есть корова на льду. А есть корова на лыжах. И это я.

Лыжи почему-то выезжали за лыжню и наступали друг на друга, палки только мешали и путались в моих ногах.

Зато Ярослава скользила по снегу как профессионал. Я невольно залюбовалась ею. Да, красивая женщина красива во всем!

Я в очередной раз растянулась поперек лыжни, перекрыв движение. Макс поднял меня, отряхнул и снова поставил на лыжи, которые предварительно вытащил из сугроба. Они предательски отстегнулись и разлетелись в разные стороны.

Родители Макса ушли вперед. Ярослава ездила туда и обратно, не выпуская нас из поля зрения.

– Может, не стоит мучиться и тебе лучше вернуться? – участливо поинтересовалась она. – Лыжи явно не твое.

– Астаховы так просто не сдаются, – я энергично оттолкнулась палками. Они увязли в глубоком снегу, и я снова кувыркнулась на лыжню.

К концу прогулки у меня болело все. От пяток до макушки. Я извалялась в снегу и походила на снежную бабу. Замерзли руки и ноги, нос покраснел. Красавица ни дать ни взять!

Но, несмотря на все это, лыжная прогулка в целом мне понравилась.