Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 22

Литвинов ушел поздно вечером. Дал мне наказы, что пить, какие витамины есть. Упор он делал на лимон и клюкву. Их я должна поглощать тоннами. Через каждые два часа. А вот температуру мерить надо каждый час. Обязательно отзваниваться ему и докладывать, как я себя чувствую.

А я чувствовала себя бессовестной симулянткой. Мне было стыдно. Не очень, так, слегка. Но что делать? Ведь безумно приятно, что Макс волнуется за меня. Раньше за меня волновались только родители, иногда подруги.

Егор никогда не проявлял сочувствия. Я убедила себя, что это признаки мужественности и стойкости. Наивная дура! Егор был просто хладнокровный эгоист. Но мне так хотелось любить и быть любимой. Вот и пыталась недостатки Егора превратить в достоинства.

После ухода Макс звонил несколько раз, узнавал, какая у меня температура.

– Макс, давай уже спать, – попросила я его, когда время приблизилось к двум часам ночи. – Ты наверняка устал. И тебе завтра на работу. Спасибо за заботу, – с трудом сдержала зевоту.

– Приятных снов, Лена, – бархатный баритон уносил в заоблачные дали.

– Спокойной ночи, Литвинов, – я свернулась под одеялом, и мне очень захотелось увидеть Макса во сне.

Чтобы он сидел рядом со мной, смотрел с тревогой и нежностью. Обнимал? Да, пусть обнимает. И может даже целовать. Очень-очень страстно и откровенно. Ведь это всего лишь сон…

Но во сне я ничего не видела. Просто провалилась в темноту и спала как убитая.

Утром проснулась бодрая, отдохнувшая. Даже насморк прошел. Может, это вообще аллергия была?

В полдень позвонил Макс.

– Проснулась, или разбудил?

– Проснулась уже.

– Врач был?

Про врача я вообще забыла.

– Врач? Ах, да, врач… Был, конечно же. Только что ушел. Сказал, ОРЗ. Ничего серьезного.

– Что выписал? Я заеду, заберу рецепт и схожу в аптеку.

– Мама уже пошла, – нагло врала я. – Там витамины и что-то противовирусное. Говорю, ничего серьезного у меня не обнаружили.

– Надо сдать кровь, – заявил Макс.

– Не надо! – запротестовала я. – Я уколов боюсь. И врач ничего не сказал.

– Лучше перестраховаться. Я вызову медсестру из лаборатории медицинского центра «Забота». Там никаких направлений не надо, все быстро и оперативно.

– Прекрати, – потребовала я. – Во-первых, я себя отлично чувствую. Во-вторых, я никому не дам себя дырявить лишний раз. Врач сказал не надо, значит не надо.

– Ты на редкость упряма, – буркнул Макс.

– Я рациональна, а не упряма.

– Ладно, пока можешь кровь не сдавать. Я приеду часа через два. Привезу продукты.

– Не надо! – заорала я. – Пожалуйста, не надо! Ты меня ними завалил.

– Хорошо. Я привезу только мороженую клюкву и корень имбиря. Сделаю тебе с ним чай. Имбирь и мед отлично помогают при простуде. И повышают иммунитет.

Позвонила маме, рассказала о поездки за город с Максом. Про знакомство с его родителями само собой ничего говорить не стала. Про простуду тоже. Тем более вполне возможно, что это и не простуда вовсе, а так, легкое недомогание.

Мама позвала к себе на обед, но я сослалась на уборку.

– Молодец, дочка, давно пора было навести в квартире порядок. Мне нравится, как на тебя влияет Максим.

– А причем тут Максим? – искренне удивилась я.

– Он же к тебе наверняка в гости заходит.

– Мы просто друзья, – отрезала в ответ.

– И что, ради друзей убрать в доме великий грех? Когда к нам с отцом друзья и знакомые приходят, я обязательно порядок навожу.

Спорить с логикой мамы бесполезно. Хотя в чем-то она права. Давно надо было разобрать завалы барахла.

Возилась с уборкой я долго. Зато осталась довольна результатом. Квартира стала казаться просторной, светлой. А я всего-то убрала стираное белье, разобрала вещи, лежащие на креслах и стульях и поменяла занавески на кухне.

Макс пришел не через два часа, как обещал, а вечером. Уставший, но с букетом цветов и очередным пакетом продуктов. В нем, однозначно, была не только мороженая клюква и имбирь.

Букет розовых орхидей пах свежестью и пороком. Таких цветов мне никто не дарил. Я поставила букет в вазу у дивана, чтобы можно было им любоваться.

– Отлично выглядишь, – заметил Макс.

– Я же говорю, все прошло. Я вообще редко болею больше трех дней. Температуры уже нет, кашель прошел, насморк тоже. Хоть завтра снова на лыжню.

– Ну, уж нет, будешь сидеть дома до конца недели. Я лично проверю.

Он вынул из пакета очередные деликатесы, конфеты, печенья. Клюква и имбирь затерялись среди продуктового изобилия.

– И не возражай, – предупредил он мое возмущение. – Ты на улицу не выходи пока. Пусть у тебя будут запасы. И родителей тебе попусту дергать не надо. Я все принесу. Или, в крайнем случае, закажу доставку.

Поняла, что спорить с Литвиновым бесполезно.

– Макс, я тебя покормлю, – заявила ему. – Как раз собиралась ужинать. И отказ не принимается.

Он попытался протестовать, но я не слушала.

– Ты носишь мне продукты, я тебя кормлю. Я отлично готовлю.

– Даже не сомневаюсь. Но лучше бы тебе пока полежать.

– Ага, и отрастить живот как у тюленя на радость Ярославе. Нет уж, не будет этого!

Сегодня я успела приготовить рагу из курицы в сметанном соусе с печеным картофелем и жареными шампиньонами.

Макс налегал на еду, хвалил меня на все лады.

– По правде сказать, я даже толком не обедал. Чашка чая, пара овсяных печений и все. Некогда было, – признался он.

– А чего тогда кобенился? Не буду есть, не хочу, я не голодный!

– Думал, у тебя только бутерброды. Ты же болеешь. Не стоило тебе у плиты стоять.

– Когда я болею серьезно, ко мне приходят родители. Ухаживают, кормят. Я же не сирота. А сейчас я здорова. Могу сама о себе позаботиться.

Я закашлялась, шмыгнула носом и изобразила, как мужественно борюсь с болезнью. Пусть немного поволнуется за меня. От него не убудет, а мне приятно.

– Вижу, как ты здорова, – нахмурился Литвинов, и это согрело мое сердце лучше любой грелки. – Марш на диван. Ляг и лежи. Я тут сам уберу, посуду вымою. Не переживай, свинарню за собой не оставлю.

Здорово, когда мужчина ведет себя как мужчина, а не как зануда. Сравнивая Макса и Егора я все больше и больше понимала, какая была идиотка. Хотела замуж за Егора, переживала, что он меня бросил. Да ему надо за это спасибо сказать и в ножки поклониться! Носилась бы я с ним как с писаной торбой.

Даже вспоминать противно!

«Милый, ты не устал? Работа замучила? Партнеры идиоты? Не расстраивайся, отдыхай. Пожалуйста, чай! Сахар уже размешала, все как ты любишь, две ложки без верха. Уже остыл? Сейчас подогрею и сделаю новый. Дорогой, почему ты плов не ешь? Ах, ты любишь с бараниной, а это курица? Ну, прости, баранину не нашла, следующий раз сделаю как надо».

Почему я раньше на это внимания не обращала? Старалась угодить, металась, как заполошенная, все чтобы Егор был доволен. А ради чего? Он что, планировал содержать семью? Теперь я в этом сильно сомневаюсь. Я работаю наравне с ним.

Пошли бы дети, и я так же разрывалась бы между домом и работой. Помогал бы мне Егор вести хозяйство? Нет, конечно! Это не мужское дело.

Макс вообще не обязан обо мне заботиться, а вон как переживает. Приятно, что ни говори!

Легла на диван, набросила на ноги плед и включила телевизор. Макс притащил с кухни поднос с печеньем и чашкой клюквенного морса.

– Пей, пока горячий, – приказал он.

Я смотрела какой-то боевик, пила чай. С кухни доносился шум воды и позвякивание посуды. Снова что-то разбилось.

– Прости, грохнул тарелку, – крикнул мне Макс.

– Леший с ней, – милостиво ответила я. – Ничего страшного.

– Все-таки тебе стоит завести посудомоечную машину, – буркнул Литвинов. – Очень удобно.

– Я подумаю, – клюквенный морс приятно грел горло.

И вдруг я поняла, что Макс после работы и устал. А я лежу как королева. Вскочила и помчалась на кухню.

– Не надо ничего убирать, – отобрала у него полотенце. – Оставь все как есть.

– Ты чего? – удивился Максим.

– Ты же с работы пришел.

– И что? Уверяю тебя, я не развалюсь от того, что вымою пару тарелок. Тем более одну я уже разбил. Вернись на диван. Сейчас я к тебе приду.

Не стала перечить властному мужчине. Мне этого совсем не хотелось.

Я вернулась в зал, снова забралась на диван. Вздохнула и искренне пожалела о том, что Литвинов мой фальшивый жених.

Говорят, все мужики сволочи. Вот неправда ваша! Попадаются еще приятные исключения! Жаль, что редко…

Надеюсь, Литвинов найдет себе достойную пару. Такую, что оценит его доброту и заботу, а не размер банковского счета.

Надеюсь, и мне со временем повезет. Я смогу создать семью, о которой мечтала. Чтобы муж любил безоглядно, чтобы я без него дня прожить не могла, чтобы дети по дому бегали, шумели, смеялись. Двое, можно и больше.

И пусть мой новый избранник будет похож на Макса. И не только характером. Есть в этом редком мужском экземпляре какая-то обалденная харизма. От которой так приятно щемит душу и замирает сердце.

Глава 23

– Эх, ну и денек у меня сегодня выдался, – Макс уселся на край дивана и по-хозяйски положил руку мне на лодыжку.

– Сидеть рядом можно, трогать нельзя, – строго посмотрела на него. Макс вздохнул и убрал руку. – Что за проблемы на работе?

– Да никаких, в принципе. Просто умотался. Перед обедом притащилась Ярослава.

– Что? – я едва не подавилась печенькой. – Ярослава?

Вот курва!

– Я тоже удивился.

– И что эта курица хотела?

– Курица хотела консультации.

– Проконсультировал? – почувствовала, как от ревности кровь закипает в жилах.

– Отправил к помощнику. Набивалась на обед, смотрела томно, вздыхала эротично. Но я не поддался.

– Весьма похвально, – буркнула я. – И осмотрительно. Ты бы родителей предупредил, что скоро станешь банкротом. Глядишь, и претенденток на тебя поубавится.

– Нет, не хочу пока им говорить, щажу им нервы.

– А чего тянешь? Или есть шанс выбраться из долговой ямы?

– Шанса нет, – признался Макс. – Но надежда умирает последней. Конечно, придется отвыкать от многих вещей. Забуду о роскоши, вспомню нищие студенческие годы. Я учился в Москве, жил в общаге, подрабатывал. Денег у родителей не брал. Гордый был.

– Слушай, гордый, для начала больше не приноси мне продуктов. И цветы тоже не надо.

– Тебе не понравились орхидеи? – удивился Литвинов.

– Очень понравились, – я скосила глаза на роскошный букет. – Только начинай уже жить по средствам. И не надо передо мной хвост пушить. Я невеста фальшивая, на отсутствие знаков внимания не обижусь.

Это была неправда. Мне было приятно, что Литвинов пришел с букетом. Но зачем Максу тратиться, когда у него все так плохо с бизнесом?

– Так что тебе говорила Ярослава? – я вспомнила о сопернице. – Хочу подробностей.

– Изволь. Предположу, что она пришла ко мне с надуманным предлогом. Ее интересовало, можно ли оспорить завещание какого-то бездетного дядюшки. Я вникать в суть дела не стал, выделил ей на растерзание своего зама. Ярослава немного пофырчала, попыталась уговорить меня лично заняться ее вопросом. Я был неприступен как Эверест.

– И она ушла?

– Ага, сейчас! Такие легко не сдаются. Вынудила меня угостить ее чаем. Дала расторжения моей секретарше, что она пьет и в каком виде. Без сахара, само собой. Зеленый, с жасмином. И с овсяным печеньем. Ярослава ведет здоровый образ жизни. Намекнула, что не откажется от коньяка. Я намек не понял.

– Но после чаепития она все-таки убралась восвояси? – с надеждой спросила я.

– Почти. Только отпустила пару замечаний по поводу твоего внешнего вида.

– Это какие такие замечания она по моему поводу отпускала? – завелась я. – Вот ведь стервь какая! Прет и прет недуром!

– Тебе это обязательно знать? – выгнул дугой бровь Макс.

– Да. Про маленькую грудь я уже слышала. Что задница большая тоже. Можешь не повторять. Что-то новое она изрекла?

– Ну, изволь, если так хочешь узнать мнение Ярославы – у тебя совершенно нет вкуса, ты клюнула на мои деньги, ты одеваешься как дура деревенская и у тебя очень низкий интеллектуальный уровень.

– Что?! Я – дура деревенская?

– Ладно, про дуру она не говорила. Я немного смягчил ее выражение. Повторять не стану, пощажу твои уши.

– Говори! – приказала я.

– Вокзальная проститутка тебя не слишком расстроит?

Я открыла рот и тут же захлопнула его, задохнувшись возмущением.

– Но надо отдать должное, говорила она это с легким налетом юмора, непринужденно, и мотивировала тем, что я, разумеется, и сам все вижу и понимаю. Не слепой же я?

– Но я же так не выгляжу? – осторожно спросила Макса.

– Нет, разумеется. Неужели какая-то взбалмошная девица может так понизить твою самооценку?

– Нет, но все равно неприятно… – вздохнула я. – А дальше? Что еще она говорила?

– Больше ничего. Настоятельно попросил ее не говорить о тебе гадости, вызвал зама и выпроводил из кабинета. Очень хотелось отвесить пинка ее силиконовой заднице, но сдержался. С трудом, – признался Литвинов.

– Спасибо, Макс, ты настоящий друг.

– Не друг, жених, – напомнил он. – А раз я твой жених, изволь меня в благодарность поцеловать. Немедленно.

Он притянул меня к себе, заглянул в глаза. И я утонула в их бездонных темных омутах. Его губы коснулись моих, по спине пробежали мурашки и замерли в ожидании чего-то волшебного и немного порочного.

Заскрежетал дверной замок. Скрипнула дверь. Я оттолкнула Макса, и он едва не свалился с дивана.

– Дочка, ты дома? – мамин голос окончательно вернул меня с небес на землю.

– Родители? – в ужасе прошептал Литвинов. Сейчас он походил на школьника, которого застали за просмотром фильма для взрослых или порножурнала.

– Ты что, спишь что ли? – спросил отец.

– Я немного простудилась, лежу, – крикнула им. – Раздевайтесь, проходите.

– У тебя гости? – я слышала, как родители возятся в прихожей.

– Да.

– Я пойду, пожалуй, – неуверенно произнес Литвинов.

Как-то слишком шустро. Словно хотел убежать.

– Не бойся! – хлопнула я по плечу Максима. – Они не кусаются. Разумеется, для них ты просто мой новый знакомый. Не надо им про нашу аферу знать. Так что ты мне не жених. Понял?

– Да помню я, – досадливо отмахнулся Макс. – Но мне и правда, пора. Дела не ждут.

– В клуб намылился? – подозрительно сощурилась я.

– Статью надо проверить.

В зал вошли родители и замерли в арке, ведущей в коридор.

– Мам, папа – это Максим. Я вам про него рассказывала. Мой друг. Максим, это Вера Николаевна и Владимир Викторович. Мои папа и мама.

– Я Максима сразу узнала, – обрадовалась мама. – На фото ты старше выглядишь. И серьезнее. И такой печальный…

– В каком смысле друг? – строго поинтересовался папа, протягивая Максу руку. Тот крепко пожал ее.

– Папа, Максим просто друг. И все. Как в школе, – зачем-то добавила я. – Нет тут никаких смыслов.

– Володя, я тебе рассказывала про него. Максима бросила девушка, а наша Лена его поддерживает морально. Помнишь? Он впал в депрессию, но не запил, как на его месте могли поступить другие. Лена помогает Максиму обрести уверенность в себе. У него импульсивно-депрессивный синдром.

– Вы спутали с обсессивно-компульсивным расстройством. Уверяю вас, у меня его нет. И депрессии тоже.

– Максим, не переживай. С кем не бывает? Лена предупредила, что ты просто меланхолик, – продолжила мама. – К суициду не склонен, перепадами настроения не страдаешь. А это главное.

Литвинов метнул в меня молнии из глаз. Я приняла невинный вид и посмотрела в потолок.

– Очень рад, что с головой у тебя порядок, – буркнул отец. – Дружите, но не забывайтесь. Чтобы от вашей дружбы киндер-сюрприз не случился.

– Папа! – взмолилась я.

– А что папа? Лучше сразу расставить все по местам. Хватит с тебя мерзавца-Егора. Короче, Максимка, обидишь мою Ленку – отвинчу голову. И не только голову. Тогда тебе никакие сюрпризы уже будут не страшны. Ты меня понял?

Литвинов слегка прифигел от прямолинейности моего отца.

– Владимир Викторович, я бесконечно уважаю Лену… – прижал он руку к сердцу. – Вы даже не представляете, насколько.

– Ну, вот и отлично. Рад, что мы друг друга поняли. Лена, а где ты простудилась? – повернулся отец ко мне.

– Мы на лыжах ходили. С Максимом. Не одни, с его родителями, – поспешно добавила я.

– Ты умеешь ходить на лыжах? – удивилась мама.

– Не умею. Но ходила.

– И в лесу ты, конечно же, простудилась, – всплеснула руками мама. – Температура высокая?

– Нет, – поспешила я успокоить ее.

– Высокая, – спалил меня Макс. – А ты что, родителям ничего не сказала? – подозрительно сощурился он. – Зачем мне наврала?

– Не хотела никого беспокоить. Нет у меня температуры. Поднялась один раз и все. Сейчас ни кашля, ни насморка. Так чего людей баламутить? Могу померить, чтобы вы не волновались.

– Мерей! – в один голос заявили Макс и мама. – Немедленно!

Литвинов стряхнул градусник и протянул мне.

– Я пока чай поставлю? – спросил он.

– Так к чаю нет ничего, – заметила мама. – Мы на минутку забежали, ничего не купили, а у Лены вечно шаром покати. Не хозяйственная она.

– Все у меня есть, – обиделась я. – Максим принес. И конфет, и печений, и еще много чего. Я за месяц одна не съем.

– А ты молодец, – одобрительно усмехнулся папа. – Тогда можно и чай.

– Черный, зеленый? Есть с розовыми лепестками, – как заправский бармен отрапортовал Макс.

– Мне черный, – отец смотрел на него с уважением.

– А мне с розовыми лепестками, – мечтательно произнесла мама. – Я такой еще не пробовала. Все больше с мятой или чабрецом пью. Иногда с добавками, но с розами это что-то новенькое.

– А мне… – открыла я рот.

– А тебе лимонный чай с медом. Витамины при простуде жизненно необходимы, – отрезал Макс.

– Слушай, что он тебе говорит, – поддержал Макса отец. – Витамины штука важная. Ты вечно на перекусах и на сухомятке. Желудок посадишь, потом лечить придется. У тебя какая температура была?

– Небольшая совсем, – поспешила успокоить родителей. – Все уже прошло, вы же сами видите.

– Под сорок у нее температура была, – насупился Макс.

– Что ж не позвонила нам, Леночка? – всполошилась мама.

– У меня даже до тридцати восьми температура не поднялась, – мне снова приходилось врать.

– Я и говорю, под сорок, – кивнул Литвинов. – Я предложил скорую вызвать. Отказалась наотрез, – ябедничал он.

– Врач приходил сегодня. Сказал, что ничего особенного. Просто простуда.

– Рецепты где? – строго посмотрела на меня мама.

– Она их вам отдала, – сдал меня с потрохами Литвинов. – Не вызывала врача, значит? Наврала?

– Не вызывала, – покаянно склонила я голову. – Все уже прошло, зачем мне врач?

– Вот такая безответственная у нас дочь! – гневно указала на меня мама. – Может, хоть ты на нее повлияешь, Максим? Вы же друзья. Это ж каждый раз одно и то же! То больная на работу мчится, то ложится за полночь. Не умеет отдыхать совсем… А когда она встречалась с Егором…

– Мама! – одернула я ее. – Максиму это совсем не интересно.

– Ну почему же, – оживился Литвинов. – Так что там с Егором?

– Пойдем на кухню, я тебе расскажу, – подхватила Макса под руку мама. – А ты лежи и не чирикай, – строго погрозила она мне пальцем. – Так вот, когда она познакомилась с Егором, он мне сразу не понравился… С первого взгляда… Верткий тип…

Отец хотел последовать за ними, но передумал и включил телевизор.

– Посмотрим бокс? – спросил он у меня.

– С удовольствием. Обожаю, как мужики бьют друг другу физиономии. Бокс – моя слабость.

Папа не уловил иронию, взял печенье и уселся в кресло.

– Ты за кого болеешь? – поинтересовался он.

– В того, что в красных трусах. Ему они очень идут, – вздохнула я. Однозначно, в боксе главное – наличие красивых трусов.

Глава 24

Отец комментировал бой профессионально. Один из боксеров был слабак, второй постоянно нарушал правила. Папа страшно волновался, что судья полный козел. В итоге победил слабак, и папа удовлетворенно перевел дух.

– Все правильно. С виду так себе, а как он противника красиво в нокаут послал?

– Да, очень элегантно, – кивнула я, немного пожалев красавца в красных трусах, которому подбили глаз.

– Сестра твоей мамы хамка, каких мало, – ни с того ни с сего заметил отец.

– Тетя Галя? – ну, я об этом давно догадывалась. – А что случилось?

– Пришла на днях и принесла приглашения на свадьбу. Я ее послал. Очень далеко и конкретно. Она даже не обиделась. Сказала, что всегда знала – я неотесанный мужлан.

– А что мама?

– Твоя мама человек мягкий. Если не сказать бесхребетный. Ее племяшка у тебя мужика увела, а она только промямлила: «Спасибо за приглашение, но мы вряд ли сможем прийти». Да ей вообще с Галькой после случившегося разговаривать не надо!

– Они же сестры, – вздохнула я. – Родню не выбирают. Тем более что других родных у мамы нет.

– Да ладно, это ее право. Пусть целуется с Галькой, пусть носится с ней как с писаной торбой! – начал заводиться отец.

– А когда свадьба? – поинтересовалась я.

– В следующую субботу, – буркнул он в ответ.

– Регистрация в городском ЗАГСе?

– Да, – кивнул отец.

Само собой. Им же попонтоваться надо. Пыль в глаза пустить. Белый лимузин, голуби, лепестки роз и прочая фигня.

– А ресторан какой?

– «Звездное небо» вроде. Я не вникал. А тебе-то зачем? – равнодушно поинтересовался папа и доел остатки печенья.

– Я с Максом пойду.

– Зачем? – удивился отец.

– Пусть видят, что я не одна. И плевать хотела и на козла-Егора, и на Катьку.

– Хорошая идея. Только мама ее не одобрит.

– Главное, что ты одобряешь.

– Даже очень, – хмыкнул папа. – Егор по сравнению с Максимом щенок. Ни шерсти, ни вида. Тявкает много и бестолково. Если Максим согласится с тобой пойти на свадьбу, повеселитесь от души.

– Согласится, у него выбора нет, – заверила я отца.

– И пусть Егор видит, что ты по нему не сохнешь. Максим слишком серьезный, на мой взгляд. Не по годам, я бы сказал. Он вообще отдыхать умеет?

– Наверное, – невинно пожала я плечами. – Мы же просто друзья.

Как хорошо, что папа не сидит в интернете и не знает, как умеет отдыхать Макс.

– Не может быть дружбы между мужчиной и женщиной. Рано или поздно кому-то захочется большего. Так что держи ухо востро со своим другом! – предупредил папа.

Скоро из кухни вернулись Макс и мама. Макс нес большой поднос, мама держала в руках заварочный чайник и вазочку с малиновым вареньем.

Литвинов вручил мне чай с лимоном, отцу черный. Мама взяла чашку и вдохнула аромат:

– Ах, какой запах! Словно я в розовом саду. Никогда ничего подобного не пробовала. Чайная добавка – розовые бутончики. Такие маленькие, а так дивно пахнут! И на поверхности пленка из розового масла! – восхищалась мама.

– Рад, что чай вам понравился, – скромно склонил голову Макс.

После чаепития Литвинов ушел. Родители еще немного посидели со мной, убедились, что я отлично себя чувствую, и тоже засобирались домой.

– Мама, а что ты рассказала Максу про Егора? – осторожно поинтересовалась я.

– Правду. Что он тебе пять лет голову морочил и бросил накануне свадьбы. Когда и платье у тебя уже было, и ресторан мы заказали. И даже возмещать убытки толком не стал. Жмот!

– Хорошо, что он Лену бросил, – заметил папа. – Вовремя проявил себя. Тухлая душонка. Вот только куда наша дочь смотрела пять лет, мне интересно?

– Вова, не начинай! – взмолилась мама. – Расстались и хорошо. Главное, что мирно.

– Я бы все-таки ему морду набил, – папа посмотрел на меня, ожидая решения. – Ради принципа. А? Накануне его свадьбы. Пусть с фингалом идет в ЗАГС.

– Не надо, – отрезала я. – Загремишь в тюрьму за нанесение телесных повреждений, только этого нам не хватало!

– Не надо! – поддержала меня мама. – Не марай руки об этого мерзавца. Не стоит он того.

– Ладно, как скажите. Но если тебя и этот твой друг обидит, то ему точно морду набью. За двоих.

– Да уж, железная мужская логика, – вздохнула я. – Макс меня обидеть не может. Он мне в качестве мужа не нужен, я ему как жена неинтересна. В этом и есть преимущество дружбы – недоело, разбежались, никто никому ничего не должен.

– Я тебя предупредил, дочка, чем такая дружба закончиться может. Но ты ж у нас взрослая, самостоятельная, лучше всех все знаешь, – снова завелся отец.

– Обещаю, если Макс меня обидит, я тебе пожалуюсь, и ты сможешь поговорить с ним по-мужски. И с Егором. Да с кем угодно. Только сначала спроси мое мнение. Не хочу тебе передачки в сизо носить.

Меня почему-то порадовало, что Макс понравился моим родителям. Может, потому, что мне он тоже нравился все больше и больше. Вопреки здравому смыслу. Похоже, я начала попадать под его очарование. Мне это совсем не нравилось. Или нравилось?

Убирала посуду и думала о Литвинове. Интересный человек. Не похож на других моих знакомых мужского пола. Есть в нем нечто притягательное. Настоящий джентльмен. Жаль, я не его поля ягода. Закончится наша афера и разбежимся мы в разные стороны навсегда. Навсегда… Звучит как-то не слишком оптимистично.

Может, мы так и останемся друзьями? А на шута мне такой друг? Особенно когда у него появится очередная девушка. А она обязательно появится.

От таких мыслей стало грустно и захотелось заболеть. С температурой. Чтобы Макс сидел около меня и переживал. А я буду страдать и наслаждаться тем, что он сидит рядом.

Резкий звонок мобильника прервал мои идиотские мечтания. Чего хорошего болеть? Нет уж, лучше я буду здоровой. А Литвинов пусть просто так сидит рядом со мной.

Уже знала, что звонит Макс.

– Добрался до дома? – поинтересовалась я.

– Да. Как твои родители, еще у тебя?

– Уже ушли. Я посуду мою.

– Марш в постель! – скомандовал Литвинов.

– Да не болею я уже, – вздохнула в ответ. – Можешь больше за меня не волноваться. Кстати, мы идем на свадьбу, ты помнишь?

– Помню. Когда состоится это знаменательное событие?

– Через десять дней.

– И тебя туда пригласили? – удивился Макс.

– Меня – нет. Но родителей пригласили.

– Хочешь закатить скандал?

– С какой стати. Просто хочу тобой похвалиться. Ты – уникальный экземпляр. Пусть Катька лопнет от зависти, а Егор пожалеет, что променял меня на эту лопнувшую резиновую куклу.

– Почему резиновую? – не понял моего сарказма Литвинов.

– Потому что она лопнет.

– С женской логикой спорить сложно.

– У мужчин и такой нет, – парировала я.

– Тогда, чтобы твоя кузина лопнула от зависти, тебе надо обновить гардеробчик. А то везде ходишь в одном и том же черном платье.

– Ты заметил? – искренне удивилась я.

– Вообще-то я не слепой, – обиделся Макс. – Оно тебе идет, но нельзя же ходить на все светские мероприятия в одном и том же китайском ширпотребе.

– Оно турецкое, – на этот раз обиделась я.

– Все едино. Давай купим тебе нечто сногсшибательное. Я хочу видеть тебя в алом. И туфли на шпильке. Ну, и чулки, разумеется. Ты держишь меня под руку, а мужики падают направо и налево.

– Размечтался. На какие деньги мы все это купим?

– Я могу кредит взять.

– С дубу рухнул? Тебе сейчас только кредита и не хватало. Да его и не дают банкротам.

– Я пока не банкрот.

– Скоро будешь.

Но идея о ярком платье мне понравилась. И правда, что я везде в черном хожу? Если на свадьбу такая приду, Егор подумает, что я скорблю о нашей любви. Возомнит о себе невесть что, возгордится. Ну, уж нет! Фиг ему, а не траурное платье.

Хочет Макс алое – будет ему алое. Для друга ничего не пожалею. Завтра же отправлюсь искать обалденное платье. И туфли на шпильке куплю. И чулки с ажурной резинкой.

Впрочем, чулки необязательно. Все равно их никто не увидит… А как жаль…

Можно немного подразнить Макса. Он так забавно пялится на мои ноги. Мне кажется, я даже слышу, как бешено бьется его сердце о грудную клетку. Однозначно, мои ножки волнуют его.

А может и не только они? Может, я его вся целиком волную?

Снова мысли ушли не в то русло. Почему я так часто думаю о Литвинове? Почему я хочу ему нравиться? Может, пора уже себе признаться, что я в него влюбилась?

Сердито тряхнула головой. Да никогда в жизни я не влюблюсь в красавца-мажора! Путь даже не мечтает!

Или страшное уже свершилось и я по уши влюбилась в этого невозможного мужчину? Такого заботливого и такого загадочного?

Есть в нем что-то, чего я не могу понять. Есть какая-то недомолвка, не дающая мне покоя. Что-то влекущее магнитом и заставляющее думать о нем снова и снова…