Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 15

Мы встречались с Максом каждый день. Посещали людные места, чтобы все видели, какие мы счастливые. Элитные кофейни, бары, клубы. За неделю я побывала в таких заведениях, куда сроду не попала бы без Макса. Меня бы даже на порог не пустили.

По городу гуляли исключительно в обнимку. Бриллиант вызывающе сверкал на моем пальце. Я гордо смотрела по сторонам, и пыталась одаривать Литвинова влюбленными взглядами. Время от времени он морщился и просил сменить улыбку голодной людоедки на что-то более нежное.

Знакомые и не слишком знакомые мне девушки смотрели на нас с нескрываемой завистью и обидой. Уж не знаю, на что тут обижаться?

Друзья Литвинова восприняли его скоропостижную очередную помолвку то ли как жест отчаяния, то ли как неудачное желание отомстить Злате. В их взглядах читалось недоумение. Меня это раздражало. Я что, настолько хуже какой-то Златы?

Этот вопрос я задала Максу.

– Не обращай внимания. Просто ты другая. Не такая как Злата.

– Не вашего круга, короче, – подвела я черту. – Собственно, я это всегда знала.

– Давай тебя приоденем соответственно, – предложил Литвинов. – Все сразу поменяется.

– Нет, – отмахнулась я. – Во-первых, у тебя денег нет. Во-вторых, хотя в ваших кругах встречают по одежке, мне на это начхать. Я твоя фальшивая невеста. Так что терпи серость и простоту рядом с собой.

– Заметь, не я это сказал. Я так не считаю. И вообще, мне тоже начхать, что на тебе надето. Хотя… Хотя, я бы пожалуй, поинтересовался, что у тебя под этим балахоном.

Я гордо поправила пуховик.

– Под ним у меня джинсы и джемпер.

– А под ними? – вкрадчиво спросил Макс.

– А под ними я собственной персоной. Не нахальничай. И не задавай неприличных вопросов, – одернула я Литвинова.

– Прости, мерзавца. Большое не буду, – шутливо опустил голову Макс. – Ты меня на чай пригласить не хочешь? А то все кофейни да кофейни… Хочется домашнего уюта.

– Если не боишься потеряться в моих завалах из барахла – велком.

– Не боюсь.

Макс затащил меня в магазин, накупил вкусняшек несмотря на мои бурные протесты.

– Мы этого за неделю не съедим, – заметила я.

– Во-первых, мы никуда не торопимся.

– Не надейся, что я тебя у себя оставлю, – обломала я его мечты.

– Жаль, – вздохнул Литвинов. – Во-вторых, я еще и себе продукты покупаю.

Макс припарковал машину у торца моего дома, вынул из багажника пакет с провизией.

У подъезда толпился народ. На первом этаже нас встретил наряд полиции. И тут же выпроводил на улицу.

Они забирали пьяницу Лешку, который устроил дебош, вышиб дверь к соседу и украл у него какую-то бытовую технику. Ее он успел продать, купить еще выпивки и теперь Лешку собирались отвезти в отделение полиции.

Все это мне оперативно сообщила тетя Маша, пока мы топтались у подъезда и ждали когда выведут нашего буйного соседа. Тетя Маша с интересом изучала Литвинова.

– А вы сегодня дебоширить не будете? – поинтересовалась она. – А то нам и Лешки хватило.

– А когда мы дебоширили? – слегка опешил Макс.

– Когда в подъезде сексом занимались, – припомнила ему тетя Маша.

– Не было такого, – встряла я.

– Ну да, не успели. А дай вам волю… – тетю Машу прервал вой раненого зверя.

Она шарахнулась в сторону. Я прижалась к Литвинову.

Из подъезда выскочил Лешка.

Он махал разбитой бутылкой, орал:

– Всех порежу!

Оперативникам удалось скрутить его. Мы смогли пройти в подъезд и поднялись на третий этаж.

– Веселые у тебя соседи, – заметил Литвинов.

– Я тебя предупреждала.

– Не думал, что все так запущено. Не собираешься квартиру поменять на другую? В более спокойном доме?

– Подкоплю денег и поменяю, – открыла дверь и пропустила Макса внутрь. – Прости, у меня раскордай.

– Неважно. На чай это, надеюсь, не повлияет.

Макс прошел на кухню и начал вынимать из пакета продукты. Ума не приложу, когда он успел все это туда насовать? Я вроде бдительно следила за его покупками.

На столе появились шпроты, французский багет, ветчинная нарезка, шоколадное печенье в круглой жестяной коробке, конфеты, чай, кофе в зернах и еще что-то в красивых упаковках. Литвинов извлекал все это богатство как фокусник.

– Ты сошел с ума, – вздохнула я и поставила чайник. – Заберешь все с собой.

– И не подумаю.

– Привыкай жить разумно. Тебе это скоро понадобиться. Заберешь все. А я приду к тебе и помогу съесть деликатесы.

– Ладно, так меня устраивает, – кивнул Макс. – Завтра в обед жду тебя по известному адресу. Помнишь, где я живу?

– Смутно. Дом на набережной. Высокий. Ты на самом верху. Номер квартиры не знаю.

– Шестьдесят один. Буду ждать тебя в два часа дня. Не опаздывай. Обговорим детали. У моей мамы день рождения в субботу. Помнишь?

– Что, уже в эту? – ужаснулась я.

– Ну да, я ж тебе говорил.

– Я надеялась, у меня есть неделя в запасе.

– И что бы это тебе дало?

– Морально собраться.

– Не поможет, – Литвинов по-хозяйски взял с полки фарфоровый чайник и ополоснул его кипятком. – Тебе просто черный чай или с лепестками розы? – поинтересовался он.

– С розой, – расплылась я в довольной улыбке. – А ты что, и с розой купил? – всполошилась, когда поняла, что этой роскоши у меня в доме точно не было.

– И черный, и с розами. Люблю с такой добавкой. Аромат востока, неги и праздности. Но не знал, нравится тебе или нет. Многие предпочитают просто черный.

Я наблюдала, как Макс заваривает чай. Профессионально, со знанием дела.

– Три минуты и можно будет пить, – Литвинов торжественно водрузил чайник на стол. – Итак, мы дарим моей маме собрание сочинений Константина Федина. Первое прижизненное издание. С трудом нашел на просторах Интернета. Надеюсь, к Федину ты относишься лучше, чем к Толстому?

– Я не слишком разбираюсь в советской литературе. Слышала о таком писателе, но что написал, убей, не знаю.

– «Первые радости», например.

Это мне ни о чем не сказало.

– Мама у тебя филолог?

– Преподавала в гимназии русский язык и литературу. Потом ей это надоело, слишком нервная работа. Сейчас директор в доме творчества юных. Ей нравится заниматься с детьми. Она уверена, что открывает новые таланты.

– А ты так не считаешь?

– Не знаю, – пожал плечами Макс. – По мне все картинки ее подопечных похожи одна на другую. Я не вижу разницы. Детские каракули. Что за ними можно разглядеть?

– А отец? Ты мне ничего не рассказывал о родителях.

– Кстати, да. Отец давным-давно был директором нефтеперерабатывающего завода. Потом открыл свой бизнес. Потом продал его, купил коммерческую недвижимость. Стал рантье, как говорят французы.

– Не думала, что мама у тебя преподаватель.

– Она теперь не совсем преподаватель. Занимается с детьми для собственного удовольствия.

Затрезвонил мой мобильник. Звонила Ира.

– Дома? Я к тебе забегу. На улице холодища, а я тут рядом.

– Погоди, – замялась я. То ли соврать, что меня нет дома, то ли объяснить, что ее визит нежелателен?

– Подруга? – поинтересовался Макс.

– Да, в гости просится.

– Зови. Пусть посмотрит на твоего жениха.

– Приходи, – разрешила я. – Мы тут как раз чай пьем.

– Мы? Интересненько. Лечу! – в голосе Ирины я уловила нескрываемое любопытство.

Она пришла через четверть часа. Ирина раскраснелась от холодного ветра.

– Непогода разыгралась, – сообщила она, протягивая мне коробку с печеньем. – К чаю.

– Не надо было, – я попыталась отбадаться от печенья. – У нас все есть.

– Не сейчас, так на завтрак, к кофе, – Ирина шустро сняла пальто, скинула сапоги и прошла на кухню.

Прошла и замерла. Оглянулась на меня.

– Чего ты? Проходи, – подтолкнула я ее.

– Максим Андреевич? – искренне удивилась она. – А я думала…

– Неважно, что ты думала, – растерянный вид Ирины вызвал у меня улыбку.

– Я думала ты с девчонками. Пьете чай и сплетничаете.

– Можем и посплетничать, – рассмеялся Макс. – Садись, в ногах правды нет. Чай будешь, или что покрепче?

– Покрепче у меня нет, – призналась я.

– Я ликер купил. Сливочный. На подоконнике стоит, – кивнул Макс в сторону окна.

– Я тебя убью, – тихонько прорычала в ответ. – Транжира!

– Уж какой есть, – покаянно склонил голову Литвинов.

Мы с Ириной пили ликер из крохотных серебряных рюмочек. Никогда не думала, что найду им применение. Их мне отдала мама. Они даже под водку слишком маленькие.

– Ну, жду последние сплетни, – Максим поудобнее уселся на стуле и закинул ногу на ногу.

– Максим Андреевич, а что вас конкретно интересует? – Ирина опасливо посмотрела на Литвинова.

– В неофициальной обстановке можешь звать меня Максим. И давай на «ты». Я хоть и препод, но не слишком старый, надеюсь?

– На комплимент нарываешься? – я скрестила руки на груди. – Он очень любит, когда ему дифирамбы поют, – сообщила я Ирине и взлохматила волосы Макса. – Так что там про нас с Максимом Андреевичем говорят? Мы тебя внимательно слушаем.

– Говорят разное, – Ирина обожает сплетни. Она пододвинула к себе чашку с чаем. – Но в основном все удивляются вашему стремительному роману и неожиданной помолвке. Это как гром среди ясного неба.

Ирина выдержала драматичную паузу.

– Продолжай, – поторопила я ее. – Насладись моментом. Аудитория у твоих ног.

Ирина ничего нового не поведала. На Макса поглядывала с благоговением, на меня с робостью. Словно думала, что я начну ее ревновать, а потом наброшусь и придушу прямо в кухне, не дав допить чай.

Ирина просидела с нами часа три.

Вскоре после ее ухода засобирался и Макс. Он неуверенно потоптался в коридоре, очевидно, все еще ожидал – я предложу продолжить вечер. А в итоге он останется у меня на всю ночь. Но я сделала вид, что не поняла его красноречивых намеков.

Может, я была бы и не прочь. Но нужен ли мне просто секс? Нет, не сейчас, это уж точно. В любви я разочаровалась, а и прыгать в постель к брутальному красавцу как мартовская кошка тоже не собираюсь. Не нужны мне такие повороты нашей с Максом аферы. Между нами только бизнес. И ничего личного.

Глава 16

Ко дню рождения мамы Литвинова я готовилась как к важному экзамену. Почему-то жутко волновалась, понравлюсь я родителям Макса или нет. Словно это настоящее знакомство, а не глупая комедия.

Снегопад начался в пятницу днем. К ночи разыгралась нешуточная метель. Ветер швырял в окна пригоршни пушистого снега. Настоящая зимняя сказка.

Всю ночь за окнами гудела спецтехника, очищая дороги. К утру намело высокие сугробы. Легкий мороз и снег – что может быть лучше такой зимней погоды?

Литвинов позвонил утром, и предупредил, что заберет меня через два часа.

Надела маленькое черное платье. Собственно, это единственное, из моих вещей, в чем можно показаться в высшем обществе. В нем я была в ресторане, когда Макс делал мне так называемое предложение руки и сердца. По этому несчастному платью очень ядовито прошлась в своем блоге Бажена.

Литвинов заехал за мной на своем огромном внедорожнике. Я снова забиралась на него как на Эверест. И снова резинки моих чулок привлекли зоркий взгляд Макса.

– Ты это нарочно? – поинтересовался он.

– Что именно?

– Нарочно меня дразнишь чулками?

– Размечтался, – я поудобнее уселась на сиденье и одернула юбку. – Ради тебя я свои привычки менять не собираюсь. Мог бы сегодня взять машину пониже.

– На другой можем застрять. Снег второй день валит.

– А что, в элитном поселке дороги не чистят?

– Во-первых, дом моих родителей на выезде из города. Никакого элитного поселка там нет. Во-вторых, у них сегодня уже дважды чистили дорогу, но снова завалило снегом. Ты одежду для прогулки взяла? Куртку, шапку подходящую, штаны лыжные?

– Все в сумке в твоем багажнике. Я невеста послушная. Что жених приказал, то и делаю, – смиренно склонила голову.

– Я о тебе, между прочим, забочусь. Чтобы ты свои ножки в чулках не заморозила. Пойдем гулять, а ты у меня почти голая снизу.

– Нахал! – хмыкнула в ответ.

Дом родителей Литвинова располагался на окраине. Конечно, назвать это закрытым элитным поселкам нельзя. Улица, вдоль нее вперемежку роскошные коттеджи и обычные дома. Никакой общей охраны, никаких высоченных заборов.

Автомобиль свернул в переулок и остановился у кованых ворот. Макс нажал на пульт, они бесшумно открылись. Двухэтажный дом с мансардой под черепичной крышей располагался в глубине большого участка. К дому выела очищенная дорожка, по бокам которой росли пирамидальные изумрудные туи. Засыпанные снегом они выглядели сказочно красиво.

Литвинов поставил машину под навес. Там легко уместятся еще штуки четыре. Обошел автомобиль, галантно подал мне руку и помог выбраться из внедорожника.

– Ты у меня красавица, – он притянул меня к себе, нежно провел тыльной стороной ладони по щеке. Коснулся пальцами моего подбородка и невесомо коснулся губами моих губ.

От этого легкого поцелуя у меня замерло сердце, и приятно закружилась голова. Я тихонько отстранилась от Литвинова и украдкой оглянулась по сторонам.

– Ты это к чему? Мы же тут одни.

– Репетирую, – хмыкнул Макс, и мне захотелось влепить ему пощечину.

– Артист фиговый, – фыркнула в ответ.

На перилах крыльца сидели мраморные совы. Они пучили на нас каменные глаза. Я погладила одну по голове. Симпатичные скульптурки.

Макс отпер дверь, пропустил меня вперед.

– Прошу, любимая.

– Спасибо, дорогой, – в тон ему ответила я.

После легкого морозца холл окутал приятным теплом.

Из гостиной вышел высокий седой мужчина лет шестидесяти с аккуратной бородкой, которая делала его похожим на профессора.

– Папа, познакомься, это моя Леночка, – Макс обнял меня за плечи. – Лена, это мой отец – Андрей Васильевич.

– Очень, очень приятно, – Андрей Васильевич пожал мою руку.

Открылась высокая боковая дверь с цветным витражом и в холл вошла невысокая стройная женщина в классическом брючном костюме цвета слоновой кости. Короткие светлые волосы в идеальном порядке. На шее нитка жемчуга, в ушах крохотные золотые серьги.

– Мама, с днем рождения, – Максим обнял ее и отдал отцу тяжелую связку книг, перевязанную алой лентой с пышным бантом. – Твой Федин, как и обещал.

– Максим, ты чудо, – она погладила его по щеке.

– Мама, это Лена, – Литвинов взял меня за руку. – А это моя мама – Ольга Анатольевна.

Я вручила маме Макса роскошный букет роз, который перед входом в дом сунул мне Литвинов.

– С днем рождения.

– Спасибо. Очень рада познакомиться, – Ольга Анатольевна протянула мне руку. – Проходи, Леночка, будь как дома.

Началось знакомство вполне традиционно. Родители Макса люди интеллигентные. Даже если я им и не понравилась, они вида не подали. Встретили меня ровно, без недовольства. Уже хорошо. Все-таки я бы расстроилась, если бы они сразу посмотрели на меня косо.

Пока ждали прибытия других гостей, мама Макса предложила выпить традиционный чай. Мы сидели в просторной кухне-столовой. Домработница накрыла на стол и ушла.

– Как я понимаю, вы студентка Максима? – Ольга Анатольевна передала мне невесомую фарфоровую чашку с ароматным напитком.

– Да, Лена учится у меня, – Макс ободряюще положил свою ладонь на мою.

– И знакомы вы совсем недавно? – улыбнулась мама Максима.

Я невольно напряглась. Сейчас начнется!

– Да, недавно, – кивнула я, судорожно вспоминая, когда Литвинова бросила его невеста.

– Мама, зачем такие подробности? Я тебе говорил, мы знакомы давно. Лена помогала мне на кафедре. А встречаться начали относительно недавно.

– Мы встречаемся чуть меньше месяца, – я, наконец, сообразила, когда Злата ушла от Макса.

– И так быстро обручились? – не унималась Ольга Анатольевна. – Прости, Лена, но я не понимаю такой спешки.

В ее словах не было неприязни. Скорее удивление. Я бы на ее месте тоже удивилась такому стремительному роману ее сына и какой-то студентки.

– Но мы не собираемся так же быстро пожениться, – пролепетала я и скосила глаза на Максима.

– Мама, обещаю, со свадьбой мы спешить не будем.

– Хорошо. Вы взрослые люди, сами принимаете решения. Но и мы с отцом тоже не хотим узнавать новости со стороны.

Андрей Васильевич жевал печенье и только кивнул в ответ. Похоже, его мало волновало, что он не в курсе личной жизни сына.

– Обещаю, мама, ты будешь знать все о наших планах.

Гости задерживались. Очевидно, сказывались снежные заносы и пробки на дорогах. Разговор за столом не клеился. Я отвечала на вопросы Ольги Анатольевны сдержано и кратко. Боялась ляпнуть чего лишнего. Рассказала о родителях, о работе. О том, что получаю второе высшее образование. Больше говорить было не о чем.

– Лена очень любит комнатные цветы, – зачем-то брякнул Макс. – Мама, я покажу ей твою оранжерею.

Вообще-то комнатные цветы, если они у меня вдруг неожиданно появлялись, я сражу же передаривала от греха подальше. У меня они засохнут. Или сгниют. Я не умею за ними ухаживать. Но сообщить об этом Максу забыла.

– Конечно, конечно, – расплылась в улыбке Ольга Анатольевна. – Я с удовольствием расскажу о своих любимцах. У меня сейчас целая ферма деток сенполии. Ты любишь сенполии? – обратилась ко мне мама Макса.

– Обожаю, – зачем-то произнесла я. Как выглядит эта самая сенполия, я понятия не имела.

– Очень милые цветочки. Веселенькие.

– Да, очень, – поспешно закивала в ответ.

Я бы предпочла, чтобы оранжерею мне показал Макс, без его мамы. Но Ольга Анатольевна взяла инициативу в свои руки.

– Идем, Лена, – она поднялась из-за стола и кивнула в сторону стеклянной двери.

Я затравленно оглянулась на Макса. Тот сочувственно пожал плечами.

Оранжерея сильно отличалась от парника в саду близкой маминой подруги тети Тани. Она тоже любит возиться с растениями. Парник у тети Тани знатный – с подогревом и освещением. Выполнен из металлического каркаса и пластика. В парник можно зайти, он высокий, в нем помещаются огурцы на стойках и даже зреют помидоры. Я считала это сооружение верхом инженерного искусства.

Но оранжерея Литвиновых поразила размерами и элегантностью отделки. Большое помещение со стеклянным куполом и прозрачными стенами убило меня наповал. Купол покрывал белый снег. Через него едва пробивался дневной свет. От этого оранжерея наполнялась приятным опаловым полумраком.

Мозаичный мраморный пол, с купола свешивались многочисленные хрустальные светильники в виде причудливо изогнутых цветов. Литвинов тронул выключатель, и стеклянные цветы засветились матовым серебристым светом.

Посреди оранжереи журчал фонтан. В круглом мраморном бассейне плавали красные карпы и цвели розовые водяные лилии. Вдоль прозрачных стен стояли кадки с большими экзотическими растениями. Вернее сказать, с деревьями. Цвели олеандры, душно пах жасмин.

Вдоль одной из стен расположились стеллажи с экзотическими орхидеями и разноцветными фиалками.

Никаких сенполий я не наблюдала.

– Какая красота! – я не могла скрыть восхищения. – Вот это оранжерея!

– Как тебе мои детки? Прижились почти все, – Ольга Анатольевна гордо указала на крошечные фиалки, посаженные грядочкой в длинном горшке и прикрытые прозрачным пластиковым колпаком.

Не знала, что фиалки имеют такое заковыристое название!

– Хорошенькие, – искренне умилилась я. – Такие пушистые. Похожи на птенчиков.

– А у тебя какие цветы дома?

– Я их все отдала. Некогда заниматься, – призналась я. – Цветы люблю, но не до них. Прихожу с работы поздно, забываю поливать. Или наоборот, заливаю.

Ко мне подошел толстый рыжий кот и потерся об ноги.

– Кузя, не приставай, – одернула его Ольга Анатольевна.

Я погладила кота, он довольно замурчал и упал на спину, подставляя белый живот.

– Ты ему нравишься, – заметила Ольга Анатольевна.

– Люблю кошек. Но завести не могу по той же причине – времени не хватает. У меня кошка от тоски и скуки умрет. Я домой только ночевать прихожу.

Мы прошли в гостиную. На стене я увидела картину из лоскутков. Лесной пейзаж с речкой. Очень необычно и красиво.

– Пэчворк? – спросила я у Ольги Анатольевны.

– Он самый.

– Изумительная работа. Всегда восхищалась мастерством и терпением рукодельниц, – я рассматривала лоскутики и с трудом верила, что можно вот так подобрать и аккуратно сшить целую картину.

– Нравится? – в голосе Макса я уловила удивление. Похоже, он не разделял моего восторга.

– Очень. Восхитительно!

Ольга Анатольевна сняла картину со стены и протянула мне.

– Видишь? Тут я применила несколько рельефных швов. Они придают объем.

– Не только мозаика из лоскутков, но еще и вышивка. А тут бисер!

– Мне нравится использовать разную технику.

– Эта ваша работа? – искренне удивилась я.

– Да, мое хобби, – Ольга Анатольевна попыталась повесить картину на место, но это у нее не получилось.

– Помочь? – поинтересовался Макс.

– Потом, – она поставила картину на чайный столик. – Хочешь посмотреть другие мои работы? – поинтересовалась Ольга Анатольевна.

– Конечно, хочу. У меня руки крюки. Пробовала разные виды рукоделия – не дано мне. Не получается ни вязать, не вышивать.

– Эту картину я недавно повесила в гостиной. Все никак не решалась выставить на всеобщее обозрение. Максим и Андрей не понимают, что в этом хорошего.

– Мы с отцом так никогда не говорили, – насупился Макс. – Красиво, конечно. И труда много положено. Но это чисто женское искусство. Вам оно ближе и понятнее.

– Да ладно, – потрепала Ольга Анатольевна сына по щеке. – Я не в обиде. Лена, пойдем в мою мастерскую, покажу тебе свои работы.

Я оглянулась на Макса. Он понял меня и пошел с нами. Я очень робела перед Ольгой Анатольевной. И мне совершенно не хотелось оставаться с ней наедине.