Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 13

Вечером позвонила мама.

– Что за история с твоей помолвкой? – строго спросила она.

– Кто тебе сказал?

– Отвечай на вопрос! – повысила голос мама.

– Никакой помолвки нет, – замялась я.

– Я все знаю, – предупредила меня мама ледяным тоном. – Рассказывай!

Я вздохнула. Оперативно кто-то добрый донес информацию до мамы.

– Да нет помолвки, правда. Успокойся и не переживай, пожалуйста. Это просто розыгрыш, шутка, – я пыталась подобрать нужные слова, чтобы не запутаться. – Меня попросили поучаствовать, – говорить с мамой на эту тему по мобильнику я не собиралась.

– В какую аферу ты снова ввязалась?

– Почему снова? – удивилась я.

– Ты вечно попадаешь в идиотские истории.

– В какие, например? – пошла я в атаку. – Назови хоть одну.

Мама на мгновение задумалась:

– Например, твое сорвавшееся замужество.

– Это не афера. Просто Егор козлом оказался. Так кто тебе рассказал?

– Галя. Катя нашла в интернете видео из ресторана. Где посторонний мужик публично ползает перед тобой на коленях. А ты смеешься и сияешь как медный грош!

– Мама, не слушай тетю Галю. Я тебе потом все объясню. Замуж я не собираюсь. И это не мужик, это мой преподаватель.

– В смысле, не мужик? – насторожилась мама. – Голубой что ли? Или как это теперь называется? Когда был бабой, стал мужиком? Только этого не хватало! Лена, с кем ты связалась? Зачем тебе это надо? – начала распаляться мама.

– Нет, он мужик. И очень даже настоящий. Но мы просто друзья. И больше ничего, правда!

– И давно?

– Что давно?

– Дружите давно? – в голосе мамы сквозило раздражение и ехидство.

– Не очень. Он – мой преподаватель, – повторила я. – Я у него учусь. Он попросил разыграть друзей. Я согласилась. Только это страшная тайна. Не говори никому ничего, особенно тете Гале. У нее язык как помело.

– Хорошо, что отец про эту твою авантюру не знает. Он бы твоему преподавателю быстро клюв начистил!

– Мама! Ни в коем случае! Мне еще у него экзамен сдавать! Ничего отцу не рассказывай. Пожалуйста! – разговор пошел совсем не в то русло, и я никак не могла исправить положение.

– Ты же говорила, что закрыла сессию?

– Он у нас и в следующем семестре будет вести предмет, – соврала я.

– Сиди дома, мы сейчас придем, – заявила мама.

– Мы?

– С отцом.

– Не надо с папой! – запротестовала я. – Он такой вспыльчивый. Приходи одна, я тебе все расскажу, и ты сама убедишься, ничего страшного не происходит.

Но мама уже сбросила вызов.

Сегодня у меня просто день откровений. То Ирине врала, теперь предстоит выкручиваться перед мамой. Очень надеялась, что отца она не приведет.

Мама пришла очень быстро. Хотя мы живем недалеко, подозреваю, всю дорогу она бежала бегом.

– Будешь чай? – за столом разговор вести проще. – У меня пирожные есть.

– Твой новый хахаль принес? – подозрительно поинтересовалась мама.

– Во-первых, не хахаль, а просто знакомый. Во-вторых, пирожные принесла Ирина.

Мама прошла на кухню, окинула ее взглядом, словно подозревала, что где-то за занавесками или в кухонном шкафчике прячется мой новый ухажер.

– Рассказывай, в каком дурацком розыгрыше ты принимала участие? И кто платил за банкет?

Я непонимающе уставилась на маму.

– За ресторан кто платил? – повторила вопрос мама. – Галя сказала, туда честные люди не ходят. Одни олигархи и жулики.

– Это она от зависти. Не все олигархи жулики, между прочим. Платил Максим Андреевич.

– Ты мне зубы не заговаривай, – одернула меня мама. – Рассказывай, я тебя очень внимательно слушаю.

Она подсела к столу, закинула ногу на ногу и строго посмотрела на меня.

– Мама, пей чай и не волнуйся, – я подала ей чашку, положила на блюдце пирожное. – У нас преподает историю права Литвинов Максим Андреевич.

– А ну-ка, покажи мне его, – потребовала мама.

– Нет у меня его фотографии. Я же говорю, мы просто знакомые.

– Покажи! – с нажимом произнесла мама. – Он старый, за пятьдесят с гаком?

– А что, тетя Галя не рассказала?

– Она сама толком не знает. Так что, этот твой профессор любит пощупать студенток? За коленки держится, или за пазуху лезет сразу?

– Нет. Он вполне адекватный. Не старый, – я порылась с мобильнике и на сайте института нашла его фото. – Вот, – показала маме.

– Да, не старый, – кивнула она. – Лет тридцать пять?

– Тридцать семь. Холост. Детей нет. В связях, порочащих его, не замечен.

– Остришь?

– Стараюсь предоставить тебе полную информацию. Литвинов хороший препод.

– Вижу, какой он препод. Найди мне видео, где вы с ним в ресторане. Посмотреть хочу.

– Нет, – категорически отказалась я. – Сначала я тебе все расскажу, потом будем смотреть.

Показать маме видео, где я страстно целуюсь с Литвиновым, я не могла. Надо было что-то срочно предпринять.

– Я тебя очень внимательно слушаю, – мама поднесла чашку к губам и строго посмотрела на меня.

– Мы познакомились месяц назад. Максим пригласил меня в кафе, – завела я старую песню.

– Максим? – вскинула брови мама. – Или Максим Андреевич?

– Я зову его Максим. Или Макс. Не перебивай, пожалуйста. Я помогала ему на кафедре с бумагами. Очень приятный парень.

– Скажи еще приятный пацанчик, – поддела меня мама.

– Очень приятный мужчина, – поправилась я. – Он эрудированный, любит путешествовать. Нам было о чем поговорить, у нас много общих интересов. Вот так и сдружились.

– Сдружились? И все?

– Ну да. А что, с мужчинами дружить нельзя?

Я потянулась за пирожным и уронила его себе на домашние брюки.

– Растяпа! – досадливо заметила мама. – Ну, чисто как ребенок! Вечно обляпаешься.

Можно подумать, я постоянно что-то на себя роняю. Да ничего подобного!

– Сейчас замою, и следа не останется, – выскочила я из-за стола.

В ванной намочила испачканную ткань, быстренько нашла видео из ресторана, скачала его. И начала судорожно вырезать компрометирующие меня куски.

– Ты там что, стирку затеяла? – донесся до меня голос мамы.

– Уже иду, – я выключила воду и вернулась на кухню.

– Лучше бы не замывала, а переоделась. Все равно пятно видно. Не умеешь ты вещи беречь. Аккуратнее надо быть, – не удержалась от наставлений мама.

– Потом выстираю, – отмахнулась я.

– Так что этот приятный мужчина от тебя хотел?

– Он решил разыграть своих друзей. От Литвинова ушла девушка.

– Он что, пьет?

– Почему сразу пьет? Раз ушла, значит пьет? Вот я не пью, а Егор от меня ушел.

– Ладно, продолжай, – мама нетерпеливо махнула рукой.

– Они просто не сошлись характерами. Макс был расстроен. Его друзья постоянно над ним подтрунивали. И он предложил мне изобразить его невесту. Когда его личную жизнь перестанут обсуждать, мы расстанемся.

– И ты на это согласилась?

– Почему нет? Решила помочь Максу снова поверить в себя, обрести уверенность в жизни. Его же замучили приколами. Мне его стало жалко.

– А ты подумала, как будешь выглядеть со стороны?

– Хорошо я буду выглядеть. Он завидный жених. У него своя юридическая фирма. Он успешный, состоятельный, заметная личность в определенных кругах.

– Интересно, в каких? Уголовных? – ехидно поинтересовалась мама.

– Почему уголовных?

– Он же адвокат, как я поняла?

– У него юридическая фирма. Там не одни адвокаты.

– А что потом?

– В смысле? – не поняла я.

– Каков будет финал вашей комедии? Или цирка? Даже не знаю, как назвать этот балаган, – поджала губы мама.

– Потом мы расстанемся. По обоюдному согласию.

– А теперь ответь мне на один вопрос? – мама отставила чашку с чаем. – Зачем тебе это надо? Лично тебе?

Рассказывать о нашем договоре и о том, что я завалила из-за Литвинова сессию, я не хотела.

Мама у меня добрая. Она всегда всех жалеет. Значит на этом и сыграю. Изображу Макса потерянным и несчастным. Она поймет мое сочувствие к бедному брошенному Литвинову.

– Я же говорю – мне его просто жалко стало. Он ходил как в воду опущенный. Худел на глазах. Приходит на лекцию и смотрит перед собой остановившимся взглядом. Материал читает на автомате. И вздыхает тяжело. Еще и за сердце держится все время.

– Может, у него просто проблемы со здоровьем? – предположила мама.

– Да он был здоров как бык, – заверила я ее. – А потом вот так – раз, и осталась от человека одна тень. Я очень хорошо понимаю его ситуацию. Она на девяносто процентов похожа на мою. Он был помолвлен. Потом девушка его бросила. Променяла на другого. А меня Егор бросил. Ради твоей племянницы, если не забыла.

– Ты говоришь так, словно Катьку я воспитала, – буркнула мама.

– Я это к тому, что хорошо понимаю Макса и его состояние. Литвинов впал в депрессию. Он ужасно страдал. Похудел, осунулся. А тут еще друзья его постоянно поддевали. Да на него больно смотреть было! Худой, кожа да кости, под глазами темные круги как у панды. И смотрит в пустоту. Любил он это стерву до умопомрачения. Самозабвенно. Стихи ей посвящал. Очень нежные.

– Он еще и стихи пишет? – вскинула брови мама.

– Иногда.

– Хоть приличные?

– Да, вполне. Он мне их почитать дал. Трогательные и нежные. Но не перебивай, пожалуйста. Короче, он жить без нее не мог. Как он ее любил, как любил! – закатила я глаза к потолку. – Прямо как я Егора, – я откусила пирожное.

Ирина принесла буше и заварные. Мои любимые. Знает, чем меня подкупить!

– Но ты же в депрессию не впала, – заметила мама. – Так чего мужика жалеть? Не мальчик все-таки.

– Мне некогда было страдать, у меня сессия. И вообще мужчины более чувствительные.

– Слабые нынче мужики пошли. Истерят, хуже нас. Занялся бы делом, глядишь, и полегчало бы.

– Да, – кивнула я. – Слабые они. Но не убивать же их за это?

– Покажи, что там Катька в интернете нарыла? Я тоже посмотреть хочу.

Сделала вид, что ищу запись и включила порезанную мной версию.

– Не поняла, о чем эта девица говорит? Ты тут где?

– Она о ресторане рассказывает. И о себе. Какая крутая блогерша. Я дальше буду.

– То, что себя хвалит, это понятно. Когда ж он замолчит, наконец? А, вот и ты, похоже. Букет красивый. И мужчина приличный. Красиво на коленях стоит. Какая мерзкая эта ваша блогерша. Сразу все вывалили про твоего Макса. Хуже сплетницы.

– Она и есть сплетница.

Мама внимательно смотрела на экран смартфона.

– Это что она несет? У тебя платье неподходящее под этот третьесортный кабак? И туфли тоже? Вот нахалка! Да ты у меня красавица!

– Мама, ее трескотня меня не волнует от слова «совсем». Что на дуру обижаться? Ты хотела посмотреть – смотри. Это уже почти конец. Сейчас она снова себя хвалить начнет.

Мама вернула мне мобильник.

– Лучше бы не смотрела. А мужчина интересный. И не худой вовсе.

– Сейчас он потихоньку в себя приходит. С моей помощью. Я у него как психотерапевт. Поддерживаю, ободряю. Заставляю правильно питаться.

– А где цветы? – поинтересовалась мама. – Не в ресторане же ты их оставила?

– Когда Ира пришла, я их в кладовку убрала. Не хотела лишних вопросов.

– Правильно сделала, – одобрительно кивнула мама.

Пошла в кладовку и принесла розы. Не без гордости водрузила их на стол. Воздух сразу наполнился ароматом цветов.

– Ах, какая роскошь! – восхитились мама. – И ваза очень креативная.

– Это пластиковое ведро. Просто я его задрапировала льняным полотенцем.

– Ты мастерица на все руки! – восхитилась мама. – Пусть твой Макс это ценит.

– Он не мой, – буркнула в ответ.

– Влюбишься ты в него, – предположила мама, и взяла еще заварное. – Худеть надо, а тут ты со своими пирожными.

– Пирожные не мои, а Иркины. И не собираюсь я в него влюбляться.

– Искушаешь сладостями меня ты, а не она. А от влюбленности в твоем возрасте никто не застрахован.

– Не влюблюсь, – отрезала я. – Он не в моем вкусе. Слишком пафосный. И вообще мажор. Я таких терпеть не могу. Но помочь хочу. Бескорыстно.

Когда я только успела научиться так виртуозно врать?

– Ну, так твой Макс в тебя влюбится, – мама откусила заварное пирожное и одобрительно кивнула. – Хорошо приготовлено, прямо как в моем детстве. И крема не пожалели. Научились, наконец, печь как положено. Доиграетесь вы, помяни мое слово, – погрозила она пальцем. – Ох, доиграетесь…

Глава 14

В понедельник мне пришлось тащиться в институт. Макс обещал мне поставить оценку за экзамен.

Он ждал меня в холле.

– Тройку я тебе поставил. В ведомость.

– Спасибо, – обрадовалась я.

– А в зачетку нет. Оставлю пока у себя.

– Это почему? Мы так не договаривались! – возмутилась в ответ.

– Верну, если не накосячишь на дне рождении моей мамы.

– Ты сам сказал – актриса из меня так себе. Я, конечно, постараюсь быть убедительной невестой. Но зачетку ты мне отдай. Сейчас же! Слышишь?

– Не отдам. Умей ждать.

– Я не собираюсь ждать!

– Придется. У тебя выбора нет, – он обнял меня за талию. – Зачетку не отдам, и не проси. Пошли кофе пить. Недалеко есть хорошая кофейня. Там варят прекрасный кофе.

– Не пойду я с тобой, – сбросила его руку с талии. – Ты обещал!

Мне стало ужасно обидно. Меня обманули!

– Обещал экзамен поставить. Это я выполнил. Но подстраховаться не помешает.

– Ты мне не веришь? – еще больше обиделась я.

Его рука легла мне на плечо.

– Верю. Зачетка тебе пока не нужна. Ее отсутствие будет стимулировать тебя играть натуральнее.

Мимо нас прошла стайка студенток. Они неодобрительно смотрели в мою сторону.

– Завидуют, – моя самооценка резко возросла. Я даже забыла про обиду на Литвинова.

– Естественно. Я же тебя обнимаю.

– У тебя непомерное самомнение.

– Что есть, то есть. Моя мама уже интересовалась, где мы познакомились и что у тебя за семья, – Литвинов поправил мои волосы. – А отец считает меня уже вполне взрослым. Даже вопросов не задавал.

– Моя мама тоже интересовалась. Я ей сказала, что ты мой преподаватель. Мы познакомились в институте примерно месяц назад. Я помогаю тебе преодолеть неуверенность в себе после того, как тебя бросила невеста. Ты в глубокой депрессии и только с моей помощью сможешь вернуть душевный покой. Ах да, еще над тобой жестоко шутят твои друзья по поводу несостоявшейся свадьбы. Можно сказать, издеваются в открытую. А мне тебя очень жаль. До слез просто. Поэтому я с тобой и вожусь. Помолвка – это спектакль для твоих друзей. Чтобы они от тебя отстали и перестали травить. Мама думает, ты просто мой знакомый.

– Ты что несешь? – Литвинов отдернул руку от моей головы. А только что так нежно ее гладил! – Какая депрессия, какая неуверенность в себе? Никто надо мной не издевается. У меня все нормально! Понятно?

– Было бы нормально, ты бы ко мне не обратился, – резонно заметила в ответ.

– Ты чего своей маме наговорила? Она думает, что я слабовольный нытик?

– Примерно так. Она спросила, не алкоголик ли ты. Но я сказала, ты не запойный. Пьешь редко и не больше, чем другие. Не дебошир, а вполне приличный мужчина, потерявший цель в жизни.

– Я ничего не терял.

– Вообще-то я для тебя старалась. Мне надо было убедить родителей, что ты не прохвост. Отец тебе велел передать, чтобы ты меня не расстраивал. У меня слишком много разочарований в последнее время. Если что, он быстро бы тебе физиономию попортит. Папа у меня горячий и в обиду любимую дочку не дает. С трудом с мамой уговорили его Егору ребра не пересчитать.

– Ну, спасибо тебе и на этом. Радует, что я никогда с твоими родителями не увижусь.

– Как это? Увидишься. Мы же все вместе пойдем на свадьбу к Катьке и Егору. Так что мне тебя тоже надо будет им представить.

– Зачем я только с тобой связался? – рука Литвинова снова легла на мою талию и погладила спину.

– Хороший вопрос, – кивнула я. – А что ты рассказал обо мне своей маме?

– Все как договаривались. В отличие от тебя я не сочиняю идиотские трогательные истории. Мы познакомились месяц назад в институте. Я у тебя преподаю. Мы быстро прониклись друг к другу симпатией. И она несколько стремительно переросла в любовь. В жизни всякое бывает. Особенно учитывая, что ты совершенная противоположность Златы. Это меня и привлекло в тебе.

– Бред, – хмыкнула я. – И твоя мама поверила?

– Нет. Но это неважно. Поверит, как только тебя увидит. Я сказал, что ты очень непосредственная, в тебе нет ни грамма глупого кокетства. Меня подкупила твоя искренность. Ты из обычной семьи. Отец – инженер-строитель, мама – бухгалтер в сетевом супермаркете. Все верно?

– Да, не перепутал.

– И главное, ты совсем не похожа на Злату. За брендами не гоняешься, по модным клубам не мотаешься, ведешь скромный образ жизни. Почти затворница.

– Да? – удивилась я. – А я и не знала.

– Теперь знаешь. Учишься на заочке, работаешь, много читаешь. Классику в основном. У меня мама только классику признает. Ты Льва Толстого любишь?

– Терпеть не могу, – призналась я. – И Чехова тоже. Я вообще давно не читала, времени нет.

– Придется тебе наших классиков полистать.

– Я их в школе-то читала из-под палки.

– Я тебя не заставляю историю права учить. Я прошу освежить в памяти, что написал Толстой, а что Горький. А то перепутаешь ненароком.

– Не настолько я темная, – обиженно фыркнула в ответ. – Горький «Мать» написал. «Буревестника», который гордо реет. Еще много чего занудного, – тоскливо воздохнула я. – А Толстой «Войну и мир», «Анну Каренину», «Воскресенье». Тоже та еще скука… Уж прости за откровенность.

– Ну вот, кое-что все-таки помнишь. Полазай по интернету, может, что тебе и приглянется. Найди краткое содержание наиболее известных романов. Ознакомься. Что-то же ты все-таки читала для себя, кроме «Колобка», – в его словах сквозил сарказм.

– В принципе мне нравятся Бунин, Булгаков, – я задумалась. – Цвейг это классика?

– Классика, – кивнул Макс. – Однозначно. Оказывается, ты у меня почти интеллектуалка, – не поняла, издевается Литвинов или нет. – Еще я сказал маме, что ты очень серьезная девушка, И кроме того со строгими взглядами. Умело ведешь домашнее хозяйство, отлично готовишь. Маму это бесконечно обрадовало. Но больше всего ее обрадовало то, что со свадьбой мы спешить не будем.

– Рада, что твоя мама рада, – скривилась я в улыбке. – Из вышесказанного следует: я простая, не буду уточнять как что, без изысков и вообще серость, – подвела я черту и снова сбросила ладонь Макса с талии. – Ты все-таки сделала из меня пресную тургеневскую дурочку.

– Не передергивай, я ничего такого не говорил. Непосредственность не есть простота. А искренность не равняется серости. Наоборот, это сейчас на вес золота, – он обнял меня за плечи.

– Хватит меня лапать, – строго рыкнула я.

– На нас смотрят. Мы должны быть убедительны. Не дуйся и пошли в кафе. Я ужасно голоден.

Я смирилась, и мы покинули институт, обнявшись, как настоящие влюбленные.

Кафе встретило приятным теплом и запахом свежей сдобы с корицей.

– Выбирай, – Макс подал мне меню.

– Я не голодна. Я же из дома.

– Но от омлета с ветчиной не откажешься?

– Уговорил.

– А я не успел позавтракать. Проспал.

– Вчера в клуб ходил? – поддела его.

– Нет, статью готовил. Все никак не мог за нее взяться.

– О чем статья?

– Твоя нелюбимая история права. Эпоха позднего средневековья в Нюрнберге.

– Отдельные слова понятны, картина в целом не складывается, – призналась я.

– Весьма узкая специфика. Не забивай голову. Это тебе точно неинтересно.

Нежный омлет мне понравился. Ветчина, нарезанная тонкими полупрозрачными ломтиками тоже. Максу позвонили. Он дотошно обсуждал какие-то юридические вопросы, сыпал специфическими терминами. Пока он болтал по мобильнику, я успела доесть омлет.

Пила кофе и смотрела в окно. Начался снег. Он падал пушистыми хлопьями, медленно кружась в воздухе.

– Не ожидала тебя здесь встретить, – низкий томный женский голос вывел меня из задумчивости. – Добрый день, Макс!

Рядом с нашим столиком стояла Злата. Ее я узнала сразу. Конечно, как любая любопытная девушка, я нашла все ее профили. И очень внимательно изучила.

Для себя сделала вывод – если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло. Пожалуй, Литвинов бы еще не раз кусал локти, женись он на модной блогерше.

Злата не просто красива, она безумно привлекательна. Не сомневаюсь, мужики шеи сворачивают, глядя ей вслед. И вот теперь я увидела ее воочию.

Ухоженная, холеная, как с обложки глянцевого журнала. Изысканность во всем, начиная с неимоверных сапожек из замши и заканчивая идеальным макияжем. Шуба-пальто из светло-бежевой норки. Тончайшая выделка меха. Не шуба – произведение искусства.

Пухлые чувственные губы, высокие скулы. Если и есть пластика, то выглядит она естественно, без перебора. Длинные светлые волосы ниспадают водопадом на плечи.

– Зашла выпить чашечку кофе, и увидела тебя, – холодная светская улыбка озарила лицо красавицы. – Как всегда, за нашим столиком? Ты раб привычек. Или приятные воспоминания покоя не дают?

– Люблю смотреть в окно, – отрезал Макс.

– Не хочешь поздороваться?

– Здравствуй, – кивнул Максим. – Все?

– Не рад меня видеть? – не отставала Злата.

– Мне как-то все равно, – равнодушно пожал он плечами.

– Неужели? – вскинула широкие брови девушка. – Не верю.

– Как хочешь, – ни один мускул не дрогнул на лице Макса. Пожалуй, ему реально было все равно. – Хотела попить кофе – так пей. Мест свободных много, – кивнул Литвинов на почти пустой зал.

– Быстро же ты нашел мне замену, – насмешливо произнесла Злата, окинув меня пренебрежительным взглядом. – Не ожидала, что она окажется такой блеклой. Что с тобой, Макс Литвинов? Ты падаешь все ниже и ниже. Мне тебя даже жаль.

Я – блеклая? Эта ухоженная швабра вела себя так, словно меня вообще не существовало. Но отвечать ей той же монетой я не собиралась. Слишком много чести!

Тоже смерила ее взглядом и улыбнулась как старой доброй знакомой. Радостно и лучезарно. Лучший ответ на пренебрежение – дружелюбие. Ничто так не бесит оппонента.

По лицу Златы пробежала судорога. Она метнула в мою сторону злой взгляд и тут же перевела его на Макса. Похоже, Злата хотела испепелить своего бывшего возлюбленного.

– Злата, нам не о чем с тобой говорить, – Макс отставил чашку с кофе и поднялся из-за стола. – Я не потерплю, чтобы ты пренебрежительно говорила о Лене.

– А то что? – Злата вскинула голову и с вызовом посмотрела на Макса через прищуренные глаза.

Литвинов взял ее за локоть и повел к выходу из кафе. Открыл дверь и слегка подтолкнул Злату в спину:

– До свидания.

Дверь за Златой захлопнулась, тихо звякнул колокольчик. Я невольно хихикнула.

Макс вернулся к столику. Достал из кармана кольцо.

– Забыл тебе отдать. Надень, пожалуйста.

Поднялась ему навстречу и протянула ему руку:

– Сам надень.

Макс поцеловал кончики моих пальцев. И прикусил их. Осторожно и безумно чувственно.

Мы не успели сесть за столик.

Снова звякнул колокольчик, на этот раз громко. Дверь распахнулась настежь. Порыв холодного ветра пронесся по небольшой кофейне. Как разъяренная фурия к нам подлетела Злата:

– Ты не смеешь так со мной обращаться! – заверещала она, срываясь на фальцет. – Ты – хам! Ты – мерзавец!

На вопли светской дивы оглянулись немногочисленные посетители.

– Не ори, – тихо попросил Литвинов. – Не устраивай скандал. На тебя люди смотрят.

– Плевать я на них хотела! – не унималась блогерша. – И на тебя тоже. И на твою дешевую шлюху.

Мне жутко захотелось взять пирожное и от всей души размазать его по холеной физиономии Златы. Но я слишком хорошо воспитана.

– Максим, пойдем отсюда, – я взяла Литвинова под руку. – Тут стало шумно.

Злата явно провоцировала нас на скандал. Макс держался отлично. Но надолго ли его хватит? Да и меня тоже.

– Я просил тебя не оскорблять Лену, – с нажимом произнес он и обнял меня за плечи, словно защищая. – Веди себя достойно!

– А она знает о твоем истинном положении? – поинтересовалась Злата. – Что она запоет, когда откроется правда?

– Я все знаю о Максе, у нас нет друг от друга секретов, – я взяла себя в руки и снова улыбнулась Злате. Постаралась вложить в улыбку максимум доброты и счастливого идиотизма. – Не в деньгах счастье, поверь.

– Счастье в их количестве, – Злата метнула на меня презрительный взгляд. – Впрочем, нищебродам это не понять.

– Злата, не испытывай моего терпения, – Макс начинал потихоньку звереть. – Ты сделала свой выбор, я тебя отпустил без скандала. Мы чужие люди. Не доводи меня до крайности, прошу последний раз. Иди к своему кутюрье и будь счастлива.

– Я-то буду, а вот ты наплачешься с этой селянкой! – Злата гордо вскинула голову и вышла из кафе, сердита выбивая высокими каблуками дробь.

Почему я селянка? Не поняла…

Я проводила Злату взглядом. В очередной раз хлопнула входная дверь, звякнул колокольчик. Тихо и умиротворяюще играла музыка. Никто не орал.

– И что это было? – поинтересовалась я у Макса. – Она же тебя бросила? Или, все-таки ты ее?

– Она меня.

– Тогда к чему Злата устроила это цирковое представление?

– Если бы я знал. Логики у Златы ноль. И у меня, похоже, тоже, – мрачно улыбнулся Литвинов. – Я ведь на ней жениться хотел. Очень хотел. Разрыв с Златой был для меня страшным ударом. Только недавно отпустило. Чем мужики думают, глядя на таких, как она?

– Я бы тебе сказала, чем.

– Это был риторический вопрос, – заметил Литвинов. – Отвечать на него было необязательно.