Текст книги "Сильные страсти под жарким солнцем"

Я только хмыкнула.

Но ситуация с Сеней Кротом все-таки отличалась от условий пребывания на острове телохранителей, сидящих тут безвылазно, – он спокойно ездил в Россию. По поддельным документам, естественно. Андрею Николаевичу требовался кто-то, имеющий неплохие связи на исторической родине. Ну и, так сказать, «смотрящий».

– Но он вас чем-то держит, – констатировала я факт. – Причем хорошо держит. И вы даже не пытаетесь спрыгнуть с крючка.

Сеня таинственно улыбнулся, потом сказал, что Андрей Николаевич имеет что-то на всех, в настоящий момент работающих на асиенде или поблизости. И что если бы это «что-то» перекочевало в руки Арсения Михайловича, его братец остался бы без верных людей (что Сеню Крота порадовало бы больше всего), сам Арсений Михайлович приобрел бы в свое подчинение группу хороших ребят, а главное, прибрал бы к рукам выгодный бизнес.

– Буйновский занимается наркотиками? – прямо спросила я.

Сеня как-то странно посмотрел на меня. Я рассказала про нашу вчерашнюю содержательную беседу за ужином.

– Ну, раз ты все знаешь…

– Значит, весь сыр-бор из-за них?

– Ну не из-за рыжья же? Зачем нам здесь золотишко? – Сеня в очередной раз сделал широкий жест рукой. – Когда тут такой плодородный остров? Кстати, тут свои камушки имеются.

Я поинтересовалась государственным строем на данном клочке земли, а также отношением местных правителей к происходящему у них под носом.

Арсений Михайлович отметил весьма любопытную черту правителей подобных государств: у себя дома они могут ходить босиком, прикрываясь фиговым листочком или банановой кожурой, но почему-то все до единого оказываются прекрасно осведомлены о существовании страны под названием Швейцария, а в особенности относительно ее банковской системы. За взятку тут можно получить любой желаемый результат, а без оной – не получишь ничего. Хочешь разрабатывать природные богатства – заключай контракт с обязательным негласным пунктом о перечислении энных сумм на личные счета островного президента и парочки министров, открытые в Швейцарии. Хочешь купить землю – плати особый налог президенту, опять же с перечислением «зеленых» в швейцарский банк.

– А как тут с природными богатствами? – поинтересовалась я.

– Лучше всего дело обстоит с сапфирами, – от-ветил Сеня. – Другие камушки тоже встречаются, только не в таком количестве. Алмазов, к сожалению, нет. Про черные кораллы слышала когда-нибудь?

Я их даже видела – в изделиях, но особого впечатления они на меня не произвели – не на мой вкус. Предпочитаю старые добрые брюлики. Но на изделия с черными кораллами есть спрос – и встречаются они только в этом регионе земного шара.

– Кстати, наши люди тоже копают камушки, – продолжал Сеня. – И моряков тут наших в достатке. Где теперь только не встретишь русского человека!

Меня же в данный момент интересовали соотечественники не в общем и целом, а вполне конкретные – те, что окружали нас на асиенде. Если я правильно поняла Сеню, все они в какие-то периоды своей жизни были не очень дружны с законом, чем и воспользовался Андрей Николаевич. Хорошо, я согласна, что никому из них нельзя появляться в России, но они же не привязаны к асиенде?

– А зачем им дергаться? – вопрошающе посмотрел на меня Арсений Михайлович. – Тепло, сытно, работа не пыльная. Бабы тут дешевые, наших, правда, пока нет, своих переизбыток. Куда они пойдут? Двое порыли камушки – вернулись. На яхте или шхуне, что ли, какой-нибудь горбатиться? Так из этих никто раньше в море не ходил. А с острова им никуда вылезать нежелательно. Ну если только на другой такой же. Многих, если не всех, разыскивают по линии Интерпола. Парни останутся здесь. Но я хочу, чтобы работали они на меня.

Я никак не могла успокоиться. Зачем Андрей Николаевич держит здесь ребят в таком количестве? Я понимаю, что еда тут дешевая, но все равно невыгодно кормить десяток, если не больше, здоровенных мужиков. Или у них бывают какие-то выездные задания?

Сеня усмехнулся.

Как он мне сообщил, не все местные граждане согласны с решением президента относительно выделения в аренду плодородных полей какому-то иностранцу, также прибравшему к рукам и фабрику по упаковке сырья. Лабораторию Андрей Николаевич оборудовал сам (не своими руками, конечно) и поставил во главе ее нашего соотечественника, промышлявшего на родине тем же самым и вовремя успевшего сделать ноги (при помощи Андрея Николаевича). Так вот, иногда приходится доказывать свои права на острове вполне определенным способом.

– А полиция тут есть? – спросила я.

Сеня только хмыкнул. Полиция, так же как глава государства и все чиновники, следовала единожды выбранному принципу: бабки в руку – шоры на глаза. Договориться с ними проблем не составляло. Но стычки с аборигенами случались нередко – и по пути следования груза, и на фабрике с лабораторией, где постоянно дежурят наши парни, и даже в море.

– Чего вы хотите от меня? – посмотрела я на Арсения Михайловича.

– Помоги найти его тайник – озолочу, – ответил Сеня.

Глава 5

– И как вы себе это представляете? – спросила я у собеседника. – Вы считаете, что ваш брат держит все материалы здесь?

– Ну не в России же. И не в Швейцарии. Все должно быть где-то тут, Ира. Рядом. Под рукой. В этом я не сомневаюсь. И подозреваю, что по линии Интерпола разыскивают не только мальчиков. Вообще хотелось бы посмотреть на все документики братца… – мечтательно протянул Арсений Михайлович.

Я полюбопытствовала, есть ли у Сени какой-то конкретный план. План был. И о первой совместной операции он мне не замедлил рассказать.

Выслушав напарника (или сообщника?), я задала последний мучивший меня вопрос: а почему он выбрал на эту роль меня?

– Ты же понимаешь, что тут нужна баба. А когда Андрюха задумал эту операцию с дочерьми Буйновского, чтоб заставить его принять драконовские условия, и я стал к ним ко всем присматриваться, то увидел и тебя. Выяснил все, что мог. Прикинул.

– И вы были уверены, что я соглашусь?

– А у тебя есть выбор, Ира? – внимательно посмотрел на меня Арсений Михайлович. – Ты же умница. Ты что, в самом деле думаешь, что Андрей вас отсюда выпустит? Даже если Буйновский и согласится, в чем я, кстати, сомневаюсь. Скорее он попробует вас освободить силой. Я, по крайней мере, так бы поступил на его месте. Но ты на это не рассчитывай. Здесь для непрошеных гостей такие капканчики приготовлены…

Сеня вздохнул, потом добавил, что парни (он кивнул назад) хоть и разболтались, но дело свое знают. Все прошли хорошую школу – в смысле боевую. Ну и уже неоднократно применяли знания на практике.

– Асиенду штурмом не взять. Точка. Пусть даже не думает.

– Вы стопроцентно уверены в этом?

Сеня хмыкнул и рассказал о двух неудавшихся штурмах местных партизан, имевших виды на окрестные поля. Больше штурмов не было. Уже три года. Весть о неприступной асиенде разнеслась по острову – ну и по ближайшим островам тоже.

Во время уборки урожая на своих плантациях Андрей Николаевич не только сгоняет туда для охраны русских парней, но и нанимает местных полицейских, которые за твердую валюту (доллар – он и у папуасов доллар) службу несут исправно. Вообще все полицейское руководство близлежащих территорий находится у Андрея Николаевича на дотации, что невольно напомнило мне ситуацию в родной стране. Я вообще уже обнаружила несколько схожих моментов здесь и у нас дома.

– В общем, Ира, шансов у тебя никаких. Если только не станешь моей партнершей. Сама понимаешь, в каком смысле.

Несмотря на тридцатипятиградусную жару, у меня мороз пробежал по коже. Я не была уверена, что меня отсюда выпустит и Арсений Михайлович, но пока следовало помалкивать о своих сомнениях и временно объединиться с ним. А там посмотрим, как выпутаться. Чем меньше врагов, тем лучше.

Напоследок я поинтересовалась, что все-таки не поделили Буйновский с Андреем Николаевичем. Чем недоволен Сенин братец?

– Да шеф твой крысятничать стал, – сообщил мне Арсений Михайлович. – Отхватывает жирные куски при реализации. А нам врет, валит на ментов, конкурентов. Говорит: органы душат, товара на рынке много, цена падает. Но я-то ведь сам заглядываю в Россию! И есть у меня там верные кореша… Ну Андрей и сказал Буйновскому: верни, друг, что скрысятничал. С процентами верни. А Буйновский опять за свое: проблемы! Вот и получил проблемы.

– И много процентов набежало? – уточнила я.

– А ты прикинь, – усмехнулся Сеня. – Если мы пошли на эти расходы. Привезти вас всех сюда, кормить-поить… Мы, конечно, своего не упустим. Буйновский за это за все заплатит… – Сеня помолчал немного, глядя вдаль, и добавил очень серьезным тоном: – Но вообще много, Ира. Много. И теперь, если мы все-таки договоримся, условия сотрудничества будут другими. Доля твоего шефа значительно уменьшится.

Сеня нехорошо усмехнулся.

Я же подумала, что он сказал мне далеко не про все условия.

* * *

Когда мы вернулись к бассейну, компания там уже рассосалась. Алена с дочерью отсутствовали, а на противоположной стороне под зонтиком с кислыми физиономиями сидели Катя и Зоя. Ванька плавал. Гриша со вторым приставленным к нам молодцем и парой, как я поняла, охраняющей Катю с Зоей, забивали «козла» под пальмочкой. Картина напомнила мне наш дачный поселок под Питером и те времена, когда был жив дед: именно так он играл в домино с соседями-ветеранами.

Я искупалась, потому что долго не заходить в воду в этих широтах просто невозможно, затем проследовала к четверке, режущейся в домино, и заявила, что хотела бы видеть Андрея Николаевича.

– Зачем? – поднял на меня глаза Гриша и тут же их опустил, наверное, не в силах долго рассматривать меня, не прикасаясь.

Я пояснила, что хочу обсудить с ним программу морской прогулки.

– Не будет никаких морских прогулок! – грохнул кулаком по столу один из тех, что были приставлены к Кате с Зоей, навострившим ушки на другой стороне бассейна. Арсений Михайлович пока молча стоял за моей спиной.

К нему и воззвали парни.

– Я сам вывезу ее на яхте, – заявил Сеня. – Всю ответственность беру на себя.

– На обзорную экскурсию вокруг острова, – добавила я с обворожительной улыбкой и как бы нечаянно прикоснулась еще влажным бедром (и другой частью тела) к сидящему ко мне спиной парню из охраны моделек. Того словно кипятком ошпарило. Я тут же передвинулась к его напарнику и повторила процедуру.

– Пусть съездит, – продолжил Сеня. – Может, немного успокоится. Ирочка, пообещайте мальчикам, как вы пообещали мне, ничего больше не требовать до конца недели.

И Сеня с мольбой посмотрел на меня. Артист.

Я только молча улыбнулась Грише, сидящему напротив. Он переглянулся с друзьями, все пожали плечами, Гриша встал и отправился в дом, а я временно переместилась назад к бассейну. Как раз из него вылез Ванька, и я быстро шепнула ему на ухо, что мы требуем обзорную экскурсию вокруг острова. Ванька кивнул. Катя с Зоей на другой стороне бассейна о чем-то тихо переговаривались, то и дело кидая взгляды в нашу сторону. А я залегла на шезлонг, подставив тело солнцу.

Вскоре появился Андрей Николаевич в сопровождении неизменной пары молодцев. И тут же набросился на Сеню. Я незамедлительно пришла на помощь сообщнику и клятвенно пообещала, что в ближайшие два дня ничего не буду требовать ни от него, ни от его молодцев, потому что это время мое ложе будет разделять Сеня.

– Мужчины у нас со второй недели, – рявкнул телохранитель хозяина асиенды – тот, что со шрамом на щеке.

– Чего? Чего? – Я откровенно не понимала, что он пытался сказать. – А если я хочу сейчас?

И облизнула губки, обводя взглядом собравшихся. Подал голос Гриша, клятвенно заверяя шефа, что несколько минут назад я обещала ничего не требовать неделю – если меня отправят на обзорную экскурсию.

Не обращая на него внимания, Андрей Николаевич посчитал нужным прояснить ситуацию. Оказывается, мужчины рассматривались тут как наказание (о чем мне почему-то не сообщили вчера). По крайней мере, так их воспринимали все женщины, находившиеся в данный момент на территории. Разумеется, за исключением меня. И поскольку у всех, кроме меня, первая неделя закончилась, они были вынуждены за свое содержание расплачиваться, причем отдавали натурой, но делали это без души.

– Для меня наказание – это как раз отсутствие мужчины, – заявила я с самым серьезным выражением лица, на которое была способна. – А мальчики у вас тут все как на подбор. Я уже, кажется, высказывала свое мнение по этому поводу? Они – не наказание, а радость.

– Нимфоманка какая-то, – пробурчал себе под нос Андрей Николаевич и даже сплюнул.

Но он не слышал, что к нам приближалась Алена – на этот раз не вопя на всю округу, посему ее никто и не заметил.

Плевок Андрея Николаевича снова попал на Алену. Результат был таким же, как в предыдущий раз. Бедный хозяин асиенды был уже на грани нервного срыва и приказал, стараясь перекричать Алену:

– Уведите ее в дом и не выпускайте!

Алена решила воспротивиться, Андрей Николаевич прошипел, что, если она немедленно не проследует в дом, он прикажет ее утопить. Его терпению пришел конец.

Когда Алену увели, Андрей Николаевич вытер лоб носовым платком, посмотрел на меня, устало заметил, что до моего появления здесь было гораздо спокойнее; я уставилась на него удивленно, он махнул рукой и сказал:

– Черт с тобой. Поезжай вокруг острова. Только б тебя тут не видеть.

Потом хозяин асиенды повернулся к брату и заявил, что тот отвечает за меня головой. Сеня кивнул. Андрей Николаевич поинтересовался, – видимо, просто из любопытства, – каким образом мне удалось разбить черствое сердце Арсения Михайловича, в котором он никогда не замечал особой любви ни к одной особе женского пола.

– Вы хотите сказать, что он голубой? – уставилась я на хозяина асиенды. – Тогда какого черта я пообещала ему себя на сегодняшнюю ночь?

Сеня тут же стал уверять меня, что с ним все в порядке, затем орать на брата, тут вмешался телохранитель со шрамом, но не в целях погашения скандала (который мне очень нравился), а для того, чтобы с подковыркой напомнить Арсению Михайловичу, что его сегодня вечером и ночью в доме не будет. Он что, забыл о запланированном мероприятии?

Сеня с Андреем Николаевичем мгновенно заткнулись и посмотрели друг на друга. Но я-то точно знала, что Сеня ничего не забыл – мы оба действовали по разработанному им сценарию.

Я тут же влезла с вопросами. Меня очень вежливо попросили заткнуться и стали обсуждать дело без моего участия, а я превратилась в одно большое ухо.

В конце концов Андрей Николаевич решил, что Сеня будет ждать нас завтра с утра прямо на яхте, стоящей в гавани. Ночное мероприятие как раз было связано с ней, причем требовалось личное присутствие Арсения Михайловича. Не знаю уж, на приемке, погрузке или разгрузке товара. Этого Сеня не уточнял, да и мне, откровенно говоря, было все равно. Правда, я точно знала, о каком товаре идет речь.

– Как вы планируете свой завтрашний день, Ирина Олеговна? – устало взглянул на меня Андрей Николаевич.

Я предложила начать с сегодняшнего вечера, вернее, ночи – я-то думала, что у нас с Сеней уже все на мази, а он отбывает. Я посмотрела на Гришу и заявила, что сегодня осчастливлю его, подумав про себя, что к завтрашнему утру должна уже перетащить этого парня на свою сторону.

От такого счастья Гриша открыл рот, ничего не смог из себя выдавить, потом рот закрыл, уставился на Андрея Николаевича, ожидая указаний, но то и дело косил на меня.

– Гриша, я надеюсь, ты не против? – обратилась я прямо к нему. – Если у тебя есть девушка на острове, ты мне скажи, я выберу кого-нибудь другого. Вы вообще мне скажите, из кого можно выбирать.

– Из всех, – процедил парень со шрамом на щеке.

– Ирина Олеговна… – открыл рот Андрей Николаевич.

Я перебила его, продолжая рассуждать о своих дальнейших планах:

– Встанем завтра, как сегодня. В восемь выбегаем. Гриша, ты побежишь завтра?

Парень посмотрел на меня, как затравленный зверь.

– Одна побегаете, – сжалился над охранником Андрей Николаевич, по всей вероятности подумав, что в постели я могу умотать его «быка» еще больше, чем во время пробежки.

Верный человек хозяина асиенды (я его теперь именовала про себя Шрам, хотя шрамы имелись и у других) заметил, что во время этой самой пробежки я могу сбежать.

– Ты, придурок, думаешь, что я брошу ребенка на произвол судьбы? – набросилась я на него.

Андрей Николаевич снова вытер лоб и спросил, когда я буду готова завтра покинуть асиенду.

– В десять. И распорядитесь, чтобы нам дали с собой сухой паек.

– Я распоряжусь, чтобы вас до вечера не привозили обратно, – процедил Андрей Николаевич. – Как было без вас спокойно, Ирина Олеговна!

Но Шрам никак не мог угомониться и стал убеждать шефа в необходимости принять дополнительные меры, чтобы обеспечить сохранность таких ценных заложников, как мы с сыном. Он предложил послать на яхту не только Гришу с Костей, а еще троих-четверых ребят.

– Ты что думаешь, что мы можем улизнуть с яхты? – невинно посмотрела я на него.

– От вас всего ожидать можно, – заметил Шрам. – Вы великолепно плаваете. И ваш ребенок тоже.

Я поинтересовалась, куда мы, по его мнению, отсюда можем уплыть. Как я понимаю, ближайший континент здесь – Южная Америка. Центральная, поправили меня. Это не континент, сказала я. Но в любом случае туда я не доплыву. Как и ни до какого другого острова – я даже не знаю, где таковой находится, хотя островов в Карибском море (мелких) – что блох на дворовой собаке. Ходить по воде я еще не научилась (такая благодать на меня пока не снизошла).

– Да тебе место только в преисподней! – рявкнул Шрам, сверля меня глазами.

– Не суди о людях по себе, – невозмутимо заметила я и добавила, что в своем светлом будущем думаю сыграть на свирели, флейте или арфе господам хорошим, сидя на облачке, куда вот их-то как раз и не пустят. – И что ты так заводишься? – посмотрела я на Шрама, легко перенося вес тела с одной ноги на другую и выгодно демонстрируя достоинства собственной фигуры. – Тебе обидно, что я на сегодня выбрала не тебя?

Он орал долго и упорно, заявляя, что я ему не нужна, даже если приплачу; я возражала, что он хорохорится исключительно по причине ущемленного мужского самолюбия. По-моему, остальные парни были склонны согласиться со мной. Шрам не знал, как мне отомстить, а потом ему в голову ударила любопытная мысль – и он решил убить сразу двух зайцев.

– А не дать ли нам завтра ей в компанию Алену? – посмотрел Шрам на Андрея Николаевича, потом глянул на меня и ухмыльнулся.

– Не надо Алены, – тут же хором заявили мы с сыном и Арсением Михайловичем.

Услышав нас, Андрей Николаевич оживился, что-то прикинул в мозгу, кивнул и объявил, что старшая дочь Буйновского завтра отправится с нами. Я открыла рот, но сказать ничего не успела: хозяин асиенды поставил мне условие. Если во время завтрашней прогулки я не выкину никакой пакости, а также смогу усмирить Алену (что из собравшихся на территории асиенды, пожалуй, по силам только мне), я буду каждый день совершать какие-то выезды – вокруг острова, на рыбалку, даже по магазинам.

– И вам хорошо, и нам, – устало посмотрел на меня Андрей Николаевич. – Но Алена должна раз и навсегда забыть о своих истериках. И не учить всех уму-разуму.

– Средства воздействия не ограничиваются?

– Любые, – расплылся в улыбке Андрей Николаевич. – Но постарайтесь особо не калечить ее.

Я обвела взглядом телохранителей:

– Только не мешать мне, ясно?

По-моему, они были готовы вытянуться по стойке «смирно» и гаркнуть: «Есть!» – но сдержались в связи с присутствием шефа. Андрей Николаевич поинтересовался, не желаю ли я чего-то еще в настоящий момент, я ответила отрицательно, и он в сопровождении извечной пары тронулся в сторону дома, бормоча себе под нос, что хоть завтра он поживет спокойно, одновременно радуясь, что господь не наградил его детьми, дочерьми в частности. Или всевышний так покарал Буйновского за многочисленные грехи?

Мы с Сеней и Ванькой отправились купаться. Отвернувшись от любителей домино, мы подмигнули друг другу и с разбега кинулись в воду.

Вдосталь поплавав, я выбралась на бортик и залегла, подставив тело солнечным лучам. Сеня же решил поближе познакомиться с Катей и Зоей, по-прежнему сидевшими под зонтиком и ни разу не окунувшимися. Я не представляла, как такое возможно. При виде приближавшегося к ним разукрашенного синей живописью Сени девушки отшатнулись. Неужели до сих пор им не доводилось встречать подобных носителей нательной Третьяковки? В особенности при их профессии? Насколько мне было известно, многие спонсирующие моделек господа, живущие в нашем прекрасном городе на Неве, имеют весьма любопытные декорации на теле, и чуть ли не под каждым фраком и смокингом на самых престижных презентациях скрываются творения неизвестных художников, сделанные не в самых стерильных условиях.

Арсений Михайлович пытался развеселить девочек, но добился прямо противоположной реакции: они разревелись, причем это были не просто слезы – девчонок сотрясали рыдания, в отличие от тихого плача вчера вечером. Интересно, с ними тут сделали что-то нехорошее или они просто такие по природе? Я решила разобраться и опять проследовала под пальмочку, под которой продолжали забивать «козла».

При моем приближении Гриша с Костей, сидевшие лицом к бассейну, напряглись, их изменившиеся выражения лиц заметили двое других парней и оглянулись. Я обворожительно улыбнулась. Ко мне тут же подскочил Ванька, и мы вдвоем с ребенком устроились за столом, я прижала свое горячее бедро к Гришиной ноге.

– Есть пара вопросов, – сказала я.

Гриша молчал, с каждой минутой краснея все больше, Костя что-то промычал себе под нос, сидевший напротив него парень издал стон, тот, что оказался напротив меня, буркнул:

– Валяй.

Я решила наградить молодца, протянула ногу под столом и стала ласкать его ступню своими пальцами. Парень млел. Главное, чтобы согласился ответить на мои вопросы. Ванька тем временем занял Костю и простонавшего парня обсуждением каких-то видов вооружения. Парни, как я видела, очень обрадовались близкой их сердцам теме и удовлетворяли интерес ребенка, не бросая в мою сторону косых взглядов, а вскоре даже покинули столик, чтобы что-то там Ваньке продемонстрировать.

Ваньке во время нашего последнего купания было дано партийное задание выяснить, что именно находится у молодцев на вооружении и в каком количестве.

А у Гриши и второго парня, представившегося Леонидом, я спросила, что происходит с Катей и Зоей. Мужики пожали плечами, но переглянулись. Я поинтересовалась, давно ли тут девочки, парни прикинули и назвали примерно ту дату, когда подружки покинули отель в Хуан Долио. Все сходилось. Их тут же направили сюда. Но ведь они находились тут не первую неделю и даже не вторую и не третью. Меня интересовало, распространяется ли на них это идиотское правило первой недели, о каковом мне уже неоднократно вещал Андрей Николаевич.

– Поэтому и ревут, – сказал Леонид.

– Их что, держат на хлебе и воде? – спросила я.

Парни хмыкнули и пояснили, что на хлебе и воде нас тут держать никто не собирается, кормить будут нормально, может, только не станут удовлетворять все мелкие прихоти, комнаты тоже останутся те же. Но… Девочкам каждую ночь приходится обслуживать мужчин, а они совсем не горят желанием это делать. И Кира – тоже. Разве я забыла, что говорил сегодня при мне Андрей Николаевич, – мужчины тут для всех – наказание?

– А как насчет Алены? – поинтересовалась я.

– Ты ее видела? Слышала? – вопросом на вопрос ответил Гриша.

– Ну?

– Нет белых баб, и Алену не надо, – пояснил Леонид.

И добавил, что в первую ночь она чуть не вырвала глаз у своего клиента, оставив следы ногтей на его физиономии. Потом закатила такую истерику, что в доме дрожали стены, и обещала откусить следующему нос. Парни не сомневались в ее возможностях, так что ни у кого больше не возникло желания пользоваться ее услугами. Благо что имелись три более молодые и покорные особы, причем гораздо более привлекательные.

– Но ведь Кира – ее дочь… – попыталась вставить я.

Леонид с Гришей только хмыкнули и пояснили, что на это Алене, в общем-то, наплевать, она думает только о себе. Да и Кира – ангелочек лишь внешне. Народная мудрость относительно тихого омута прекрасно подходит в данном случае. Парни, попробовавшие Киру, были удивлены ее мастерству… Но потом пришли к выводу, что она – достойная мамина дочка. Только пока, слава богу, не закатывает истерик. И иногда даже сдерживает маму.

– Мне кажется, что Кирке здесь нравится больше, чем дома, и она не хочет возвращаться в Питер, – заметил Гриша.

– А Алена?

Парни пожали плечами и высказали предположение, что и мамочка не прочь бы задержаться на асиенде Андрея Николаевича. А что ей? Кормят, поят, не бьют, денег зарабатывать не надо, от мужа отдыхает. И тепло. А в Питере сейчас зима… Почему бы и не пожить тут для разнообразия? Тем более после того, как добилась своего: никто из парней не желает к ней больше прикасаться, и все по возможности обходят ее стороной.

Я поинтересовалась национальным составом острова. Какими женщинами приходилось довольствоваться ребятам до появления нашей компании? Мне пояснили, что чисто черных и чисто белых тут практически нет. Если белый – значит, эмигрант. Русский (украинец, в общем, выходец из СНГ) или югослав. Местное население тоже неоднородно. Есть остатки коренного, проживающего где-то в джунглях в центральной части острова, а основная масса – гремучая смесь индейской, испанской, голландской и негритянской крови. Имеется китайская колония, в столице даже свой мини-Чайнатаун, попадаются индусы и арабы, но последние в единичном количестве. Основная масса народа не представляет, какая кровь течет в их жилах. Или знают лишь по материнской линии, потому что папа – чаще всего случайно заплывший на остров моряк, или отдыхающий, или американец, появившийся тут для организации на месте какого-нибудь предприятия.

– А что организуют? – поинтересовалась я.

Здесь оказалась, к примеру, своя фабрика кока-колы, две – производящие сигареты из местного сырья и еще несколько компаний, о которых парни рассказать не могли, так как их товарами не пользовались. Владельцы гостиниц и высший персонал в них – европейцы. Государственный язык – испанский, в городах, в особенности в магазинах, куда захаживают иностранцы, а также в курортных зонах, расположенных по побережью, говорят на английском. Хотя английским речь низшего персонала и тех, с кем ребятам доводилось сталкиваться на улицах и в борделях, назвать нельзя. Это скорее какое-то странное наречие, похожее на английский, в котором полностью отсутствуют грамматика и множественное число.

– Но этот язык мы освоили, – не без гордости заявил мне Гриша. – Я в школе английский учил-учил – и без толку, а местный его вариант запросто.

– Молодец! – похвалила я парня и погладила по ближайшему ко мне плечику. Гриша опять покраснел. Под столом я пальчиками погладила ногу Леонида. Он не покраснел.

Далее мне объяснили, что парням страшно не хватает тут белых женщин. Наших. Уж сколько раз говорили Андрею Николаевичу, он все одно: «Обойдетесь». А потом привезли Катю с Зоей. После Рождества (католического) появились и Алена с Кирой. Ну ребята и не выдержали, чуть ли не бунт устроили. Андрей Николаевич (не без подачи Шрама, его правой руки) нашел выход. Девочки теперь отрабатывают свое содержание, но, как было уже сказано, без энтузиазма.

Весь этот разговор я затеяла с вполне определенной целью. И, наконец, решила, что пришла пора задать в самом деле интересующий меня вопрос:

– А им предоставлялась возможность звонить в Россию? Как вчера мне – и нам всем?

– Конечно, – ответил Гриша. – В первый же день. Ведь шеф вначале не планировал их и пальцем тронуть. Просто подержать, как ценных заложниц. А папочка ваш сволочь! – гневно воскликнул парень. – Поэтому Андрей Николаевич и взял вас всех. Считает, что хоть теперь он, возможно, раскошелится. Если все дочери тут. И внуки.

– То есть, если я вас правильно поняла, вы вначале взяли Катю с Зоей, они сразу же позвонили отцу, потом Алену с Кирой, они тоже звонили – и безрезультатно, а теперь нас с Ванькой?

Леонид добавил, что звонят каждую неделю.

Я присвистнула. Значит, отправляя меня в Хуан Долио, Буйновский точно знал, где находится его младшая дочь с подругой. Но, возможно, не был уверен, что их держат именно на асиенде. Мало ли куда мог отвезти девушек Андрей Николаевич. Значит, теперь можно не сомневаться: шеф отправил меня в Хуан Долио с одной целью – в качестве приманки. Чтобы меня тоже прихватили, а его люди смогли проследить, куда именно меня отвезут. Я очень надеялась, что они где-то рядом.

Или Буйновский решил пожертвовать мной, чтобы спасти свою Иру? Которую сейчас скорее всего охраняет целый полк преданных ему людей. И выручать нас всех Олег Алексеевич не собирается. Ира-то в полной безопасности. А мы, все вместе взятые, не тянем против условий, поставленных ему Андреем Николаевичем.

В любом случае рассчитывать лучше только на себя. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Нам с Ванькой, по большому счету, никто не поможет. Если только Сергей Борисович… Но он сейчас в Швеции. И у него тоже проблемы… Вообще-то, ради меня и Ваньки он бросит все, задействует все ресурсы и примчится лично, но что он реально может сделать в данном случае? Выкупить нас? Но Андрею Николаевичу нужно совсем не это. Взять на себя сбыт наркотиков? Вот это-то как раз Сергей Борисович делать никогда не станет. Да и не хочется никого загружать, пока не попыталась выкрутиться сама. Сергея Борисовича оставим как последнюю соломинку. И я ведь смогу использовать кого-то из парней. Должна использовать. А как же иначе? И у меня впереди еще целая неделя…