Текст книги "Сильные страсти под жарким солнцем"

Глава 6

Ночью ко мне никто не пришел. Испугался Гриша, что ли? Но я ведь, честно говоря, не очень-то и хотела. Это просто нужно для дела – перетащить на свою сторону как можно большее количество «быков» Андрея Николаевича или, по крайней мере, узнать их слабые места.

«Что ни случается – все к лучшему», – решила я, подумав, что ребенку не стоило бы слушать звуки, которые стали бы доноситься из отведенной мне комнаты. Хотя он и большой. И все понимает. Ему-то я честно объяснила, почему веду себя так.

Ваньке было дано задание запаковать в полиэтилен наши паспорта, мои международные водительские права, наличные деньги и кредитные карточки, причем распределить это все по двум пакетам, один из которых он пришил к внутренней стороне своих самых свободных шорт, а я – в глубокий карман своих бриджей. Мы не исключали, что нам придется пуститься наутек вплавь, так что следовало подготовиться заранее. Надеюсь, что документы не промокнут.

С чувством исполненного долга мы в половине одиннадцатого легли спать, чтобы завтра с утра быть готовыми к борьбе.

В восемь утра мне в дверь постучал Костя, проводил до крыльца и сказал, чтобы я бегала, сколько моей душеньке угодно. В десять, как я и просила вчера, ребята будут готовы сопровождать меня на яхту. Спарринг-партнера в это утро мне не предоставили. Прекрасно. Я бегала медленнее, чем вчера, потому что проверять никого не надо было, выпендриваться тоже, а работать следовало – я внимательно осматривала территорию и прикидывала расстояние между двумя домиками охраны, расположенными в двух противоположных концах асиенды. Больше входов не имелось – я специально приглядывалась, но не смогла обнаружить ни крохотной калитки, ни дырки в заборе. Оба домика были снабжены башенками, в окнах которых стояло по пулемету. Тут что, собираются держать круговую оборону? Хорошие ребятки, ничего не скажешь. Парни, несшие вахту в домиках (по-моему, одновременно дежурили по два человека, по крайней мере никто больше не показывался), помахали мне ручками на первом круге и выглядывали при каждом моем приближении. Я тоже махала и мило улыбалась им.

По моим прикидкам, на территории асиенды постоянно проживало двенадцать человек охраны. Количество прислуги я определить не могла, поскольку местные старались не попадаться на глаза. Да они ведь и не делают тут погоды. Вадика после первого вечера я не видела. Как я выяснила, из русскоязычных тут был еще и повар (грузин), у него в помощниках ходил мексиканец.

Забор, окружающий асиенду, возвышался метра на два, и поверху был пущен электрический ток. Напряжение на этом острове составляло сто десять вольт, но я думала, что и этого достаточно, чтобы отправиться на облачко или прямо в противоположном направлении, куда я, как мне казалось, и должна попасть за все свои дела (в особенности планируемые в отношении обитателей асиенды), несмотря на то, что я вещала вчера Шраму и Андрею Николаевичу. В общем, с перелезанием через забор лучше не рисковать.

После пробежки я искупалась, позавтракала (не представляла, когда удастся поесть в следующий раз, поэтому и изменила своим привычкам) и к десяти была готова отправиться на ратные подвиги. Нас с Ванькой усадили в «Мерседес» с затемненными стеклами (не знаю, тот же, что и в первый вечер, или его двойник), и машина тронулась с места. За рулем сидел Гриша, рядом с ним на переднем сиденье – Костя. Ни Андрей Николаевич, ни Шрам с напарником помахать нам ручкой не вышли.

– А Алена все-таки осталась? – с надеждой спросила я, кивая назад на дом.

Гриша с Костей одновременно издали стон и заявили, что ее уже отвезли на яхту и у нас впереди радостная встреча.

– И Кира там? – спросила я.

Ребята ответили, что дочь сопровождала мать. «Только бы не помешали», – подумала я и стала прикидывать, как нейтрализовать Алену. Но пока ничего не придумала и решила импровизировать в зависимости от ситуации. Как эта самая ситуация сложится, я даже не могла предположить.

– Акулы тут водятся? – спросил Ванька у парней.

– Вроде бы да, но мы не видели, – ответил Костя. – А у соседнего острова (Костя сказал, как он называется, но мне это название ничего не говорило) есть акулы-коровы. Они там приплывают к берегу. Мы специально ходили на яхте посмотреть, но они не появились.

Ванька не понял, что имеется в виду. Ему пояснили, что речь идет о травоядных акулах, попадающихся довольно редко. Мне доводилось их видеть в Индийском океане, вернее, у берегов одного из островов. Почему бы им не жить и в Карибском бассейне?

– Надо как-нибудь сплавать туда, – сказала я, наступая на ногу сыну.

Ванька принялся строить наполеоновские планы, не забывая при этом интересоваться флорой и фауной данного острова – из соображений информированности о гадостях, которые могут нас тут поджидать.

Но, к нашему великому сожалению, ботаника и зоология Гришу с Костей вообще не интересовали, они могли только пожаловаться на омерзительных мошек, донимающих по вечерам, а про местные джунгли абсолютно ничего не знали. Я очень надеялась, что скрываться в джунглях мне не придется. Хотелось бы оставаться поближе к цивилизации. Но тут уж как бог даст.

То и дело посматривая сквозь тонированные стекла машины, я не замечала ничего интересного. Время от времени мы проезжали небольшие деревеньки с неизменной рекламой каких-то американских товаров, заполонивших и этот рынок, видели облезлых кур, гладкошерстных собак и иногда коз.

– Кошек не видно, – заметил Ванька.

– Они тут священные животные, – сообщил Костя. – Живут исключительно в домах, на улицы их не выпускают. За убийство кошки положено более суровое наказание, чем за убийство человека.

Я поинтересовалась, где находится ближайший курорт. Гриша пояснил, что все курорты расположены в другой половине острова. В этой, как он сообщил, усмехнувшись, произрастают сельскохозяйственные культуры, в частности возделываемые Андреем Николаевичем.

«Значит, до цивилизации далеко», – вздохнула я про себя и спросила, есть ли тут аэропорт. Есть, ответили мне, но принимающий далеко не все виды самолетов, поэтому на острове пока не так много туристов из Европы. В основном летят из США и стран Латинской Америки. «Боинг-747» тут сесть не может, правда, к две тысячи второму году планируется строительство нового здания аэропорта и, главное, двух полноценных ВПП (взлетно-посадочных полос), чтобы принимать все самолеты. Также планируется возведение новых гостиниц, в строительство двух из них Андрей Николаевич уже вложил деньги.

– А как сюда добираются туристы из Европы? Ведь они все-таки есть?

– Пересаживаются на маленькие самолеты. Но, сами знаете, это не очень удобно. Сколько перелетов-то получается! Поэтому пока и нет туристского бума.

Я спросила, есть ли у Андрея Николаевича свой самолет. Как выяснилось, их имелось целых два. Экипажи, естественно, были российские.

– Летчики классные! – воскликнул Костя. – И смелые пацаны. Летают в любую погоду, над любой местностью. Садятся где угодно. Пару раз я летел с ними над штормовой Атлантикой. Самолет трещит, его швыряет из стороны в сторону. Думал: все, кранты. А пацаны спокойны. Долетели. Один уже семью сюда перетащил из России. Сказал, что решил тут навсегда остаться. Не у Андрея Николаевича работать, так еще у кого-нибудь. Не на этом острове, так на другом. Хороший пилот тут без дела сидеть не будет. А вот что будем делать лет в сорок мы?..

Костя вздохнул. И Гриша вздохнул. Ванька наступил мне на ногу. А Гриша заговорил про нашу русскую зиму. И про то, как ему надоела эта жара. И что снег ему снится по ночам. И что он бы многое отдал, чтобы хотя бы на две недельки смотаться в Россию. Именно зимой.

– А у вас отпуска бывают? – спросила я с самым невинным видом, не показывая, что знаю о том, чем грозит парням появление в России.

– Не бывает у нас отпусков, – отрезал Костя.

Мы все замолчали.

Вскоре показалась гавань, мы проехали к уже знакомой мне яхте «Маргарита». С трапа нам навстречу сбежал Сеня, выглядевший довольно усталым. Он раскрыл передо мной дверцу, помог выбраться, вслед за мной вылез Ванька с мешком, в котором лежала смена белья (я была в купальнике) для него и для меня и полотенца. На ногах у меня были легкие кроссовки – на тот случай, если придется бежать, в бриджи была заправлена свободная футболка, на голове – кепка. Ванька был в свободных шортах, футболке и более тяжелых кроссовках – но других у него не было.

Гриша с Костей извлекли из багажника коробки с сухим пайком, я поинтересовалась, где же кок, мне ответили, что тот временно отсутствует, потому что всю эту неделю яхту не собирались использовать в прогулочных целях.

Алена с Кирой сидели на пластиковых лежаках перед маленьким бассейном в кормовой части. Я не смогла удержаться и бросила взгляд на дверь, за которой мне довелось побывать во время своего первого путешествия на этой яхте. Она была закрыта. Кира с нами поздоровалась, Алена только кивнула с мрачным видом.

Внезапно у провожающего нас к бассейну Сени на боку запищала трубка сотового телефона. Он ответил, выслушал, что ему сказали, чертыхнулся, но заявил, что будем ждать, после чего отключил связь. Мы с Ванькой вопросительно на него посмотрели, Кира с Аленой не проявили никакого интереса, как, впрочем, и приставленные к ним телохранители, о чем-то тихо переговаривавшиеся стоя у бортика и только время от времени бросавшие на нас взгляды. Костя с Гришей пока отсутствовали, – видимо, сортировали коробки по холодильникам.

– Будем ждать двух подружек, – сообщил Сеня с кислой миной.

– Катю с Зоей? – поразилась я.

– У Андрея какие-то незапланированные посетители, – объяснил Арсений Михайлович. – Ну и он, по-видимому, решил… А эти две примадонны только встали…

И Сеня сплюнул за борт, потом потер глаза.

– Не выспались? – посмотрела я на него. – Так идите ложитесь. Чего вам тут болтаться? Девчонкам торжественную встречу, что ли, устраивать? Обойдутся. Идите, Арсений Михайлович.

Но Сеня все еще колебался.

– И много сегодня ночью отгрузили? – тихо спросила я, чтобы меня слышали только Арсений Михайлович и Ванька.

Сеня искоса на меня глянул, не ответил, махнул рукой и направился к паре телохранителей, приставленных к Кире с Аленой, что-то им сказал и двинулся к крытому коридору, по которому мне уже довелось бегать во время первого путешествия. Вскоре на палубе появились Гриша с Костей, из их разговора, явно не предназначавшегося для моих ушей (но звуки на воде разносились великолепно), я поняла, что «команда – никакая». Отлично.

В самое ближайшее время Алена начала возмущаться простоем и выяснять причину задержки отплытия. Мы с Ванькой решили удалиться в другую часть яхты, что и сделали, там нашли на палубе укромный уголок, куда попросили Костю с Гришей притащить нам лежаки и полотенца, а после того, как это было сделано, расположились позагорать.

Катю с Зоей привезли минут через пятьдесят, на корме разгорелся нешуточный скандал, вызвавший интерес на всех стоящих вокруг нас судах, где тут же появились лица различных цветов кожи. Капитан незамедлительно отдал приказ к отплытию. Мне не хотелось совать нос к бассейну даже для того, чтобы окунуться, и я решила сходить в одну из кают, чтобы хотя бы принять холодный душ. Ванька последовал за мной.

Поскольку Гриша с Костей на этот раз не пошли нас сопровождать (куда мы денемся?), мы быстро проверили все каюты, обнаружили, что две на самой нижней палубе открыты и что в них спит по паре моряков, даже не отреагировавших на открывание дверей.

– Сколько человек в команде? – спросила я у Ваньки, когда мы оказались в той каюте, что была предоставлена нам во время первого плавания (ключи от нее мы взяли по указанию одного встреченного нами по пути члена команды в закутке у салона).

Мы с сыном прикинули, кого видели во время нашего первого плавания, и решили, что никак не больше десяти. Если не меньше. И все – никакие. Мы с Ванькой многозначительно посмотрели друг на друга. Но оставались еще телохранители в количестве шести человек.

Окатившись холодной водой, мы вернулись на палубу. Яхта уже вышла из гавани и двигалась вдоль острова на значительном удалении от него. По крайней мере, фигурки людей на берегу казались крохотными. Мы с сыном во все глаза смотрели на открывающийся нашим взорам пейзаж. Пока ничего интересного не наблюдалось. Надо быть готовыми к тому времени, когда яхта войдет в курортную зону.

Я не считала, что мы особо рискуем. Во-первых, сейчас все телохранители без пушек (если они и есть, то где-то в каютах), во-вторых, я не очень верила в то, что ребята великолепно плавают, и была готова устроить соревнование. Только бы нашлась цель, к которой плыть…

Часа через полтора Ванька проголодался, у меня на воде тоже разыгрался аппетит, мы накинули одежду и зашли в снабженное кондиционером помещение с одной стеклянной стеной, чтобы одновременно наблюдать за проплывающими пейзажами и перекусить. Там имелись только кресла, но Гриша с Костей быстро притащили один стол, за которым мы вчетвером и устроились.

Поскольку воплей от бассейна больше не доносилось, я решила после второго завтрака проследовать туда и посмотреть, чем занимается честная компания. Все-таки Андреем Николаевичем мне было дано задание нейтрализовать Алену. И если сегодня не удастся сделать ноги, то надо угодить хозяину асиенды, чтобы и в дальнейшем отпускал нас на прогулки.

Компания расправлялась с бутербродами из двух коробок. Катя с Зоей сидели на одном пластиковом лежаке в тени, рядом со стеной крытого коридора. Они были полностью одеты. Алена с Кирой в купальниках находились у противоположного борта с бутылками воды и бананами в руках.

Алена на всю корму вещала о том, что не может есть такие толстые бутерброды, и вопрошала у своих охранников, какой козел так толсто нарезал булку и все то, что на ней было положено.

– Вам, по всей вероятности, еще никогда не доводилось ездить на рыбалку с тропических островов, – заметила я, стоя напротив Алены, но с бассейном между нами – на всякий случай.

– Чего?! Чего?! – заорала Алена, переключив свое внимание на меня.

– Тогда бы вы не задавали идиотских вопросов, – невозмутимо продолжала я. – И не возмущались бы без повода.

Алена что-то завопила, но я уже отвернулась, а один из стоявших рядом с ней охранников попросил меня объяснить, что я имею в виду. Катя с Зоей, как я видела, тоже навострили ушки, поднялись с лежака и приблизились к нам. Костя с Гришей стояли рядом, готовые закрыть меня мощными телами от ногтей Алены, если ей вдруг вздумается на меня наброситься. Поскольку мы все, вместе взятые, имели против Алены численное преимущество, ей пришлось заткнуться, и она перестала быть центром внимания (которое переключилось на меня), что ее, как я видела, страшно злит. Неужели она устраивает все эти концерты только для того, чтобы на нее пялились? Не пора ли Алене к психоаналитику? Который бы докопался до причин ее истерик, явно рассчитанных на публику?

Пока Алена временно молчала, я рассказала слушателям, что собранный для нас сухой паек именуется «фишинг пикник», или что-то типа завтрака рыболова. Он специально готовится в гостиницах для туристов, выезжающих на рыбалку. Бутерброды делаются не тонкими, но и не такими толстыми, как датские. Их размер рассчитан на то, чтобы их было удобно держать во рту, если во время завтрака на палубе у рыбака вдруг клюнет. Он не хочет бросать бутерброд на палубу – и, естественно, не хочет спускать рыбу с крючка. На верх бутерброда обязательно кладется цельный кусок продукта. Вы никогда не встретите колбасу кружочками. Очень популярны куски курицы, они считаются идеальным верхом для такого бутерброда. Поскольку помощник нашего повара мексиканец, раньше работавший в каком-то отеле, он был специально обучен готовить подобные бутерброды. А я вчера высказывала пожелание отправиться именно на рыбалку.

– Откуда вы все это знаете? – спросила Кира.

– Когда мне самой довелось впервые увидеть подобные бутерброды, я, в отличие от твоей мамы, поинтересовалась в гостинице, в которой тогда жила, и менеджер по связям с общественностью мне все подробно объяснил. Зачем устраивать истерику, если можно спокойно спросить?

Алена хотела что-то крикнуть, но под моим суровым взглядом передумала, а обратилась к одному из своих охранников:

– Тащи бутерброд. Попробуем.

Катя с Зоей тоже возжелали провести эксперимент, но так как в вынесенных на палубу коробках на всех бутербродов не хватало, один из охранников нас покинул и вскоре появился с новой коробкой. У нас с Ванькой желания участвовать в эксперименте не было (что мы, обезьяны, что ли?), более того, мы уже наелись, поэтому остались стоять на противоположной стороне бассейна, не забывая поглядывать на берег, а вся честная компания, включая охранников, выстроилась с другой стороны бассейна с бутербродами в зубах, одновременно пытаясь разговаривать и обсуждать, удобно ли им или не очень. Я пожалела, что не взяла фотоаппарат.

В разгар этой дискуссии на палубе внезапно появились два матроса, вышедшие из крытого коридора, и застыли на месте с отвисшими челюстями.

– Вы хотели что-то сказать? – обратилась я к ним с невинной улыбкой.

Они посмотрели на меня, затем через бассейн на телохранителей и заложниц. Гриша хотел что-то крикнуть, поперхнулся бутербродом, Костя тоже хотел что-то сказать, но с таким же успехом, затем вся компания стала хлопать их по спинам, не выпуская свои бутерброды изо ртов, наконец-то осознав, как удобно держать их в зубах, когда появляется необходимость освободить руки.

Алена участия в приведении телохранителей в норму не принимала – здоровье других ее не беспокоило – и отошла немного в сторону, облокотившись спиной на бортик. Бутерброд свой она уже съела и теперь запивала его водой. Мы с Ванькой подумывали снова отправиться к нашим лежакам, как внезапно услышали какой-то странный возглас Алены, вытянувшей вперед руку и указывавшей на что-то за нашими с Ванькой спинами.

Мы резко повернулись.

В направлении нашей яхты с моря двигалось деревянное судно с поднятыми парусами. Шло оно под пиратским флагом, бьющимся на ветру.

Алена издала новый вопль – и спиной вперед свалилась за борт.

Глава 7

Мы с Ванькой, открыв рты, вылупились на пиратский корабль. На корме яхты на мгновение воцарилось молчание, потом телохранители заорали, что нужно спасать Алену. Но прыгать за ней почему-то никто не торопился. Первыми очнулись два матроса, рванули к противоположной стороне бассейна, глянули за борт, заорали на телохранителей, чтобы те тащили спасательные круги, кивнув в направлении носа яхты, где они, по-видимому, висели, а также чтобы кто-то бежал к капитану, потому что следовало остановить судно. Гриша с Костей бросились искать круги, еще один парень рванул по открытой палубе в направлении носа (или середины – я не знаю, где находился капитан, сама его так ни разу и не видела), а моряки, не раздеваясь, прыгнули в воду за Аленой.

Старшая дочь Буйновского трепыхалась на воде, как-то странно подгребая под себя воду. В море она, в отличие от бассейна, не пошла прямо ко дну, подобно топорику. Возможно, тут хорошо держала соленая вода. Или Алена понимала, что поднять ее со дна морского будет гораздо сложнее, чем со дна бассейна. А может, на асиенде она придуривалась, набивая себе цену?

Внезапно я почувствовала, как яхта резко дала задний ход. Моряки уже подплыли к Алене, и она мертвой хваткой вцепилась в шею одному из них. «Не придушила бы», – подумала я.

Тем временем на носу приближающегося пиратского корабля можно было уже разглядеть мрачных типов мужского пола в средневековом одеянии. Почти у всех на одном глазу имелась черная повязка. Я вообще не знала, куда смотреть – на спасение Алены или на пиратский корабль. Последний, пожалуй, все-таки интересовал меня гораздо больше. А Алена – живучая, как все стервы. С ней все будет в порядке, – почему-то не сомневалась я.

После минуты созерцания пиратского корабля (или видения?) мы с Ванькой встретились взглядами.

– У меня не галлюцинация? – спросила я ребенка, одновременно припоминая, чтó я там недавно читала про провалы во времени. Тут вообще-то и Бермудский треугольник не очень далеко…

Сын молча покачал головой.

На нас в самом деле шло пиратское судно, причем не современное, а такое, какие мне доводилось видеть в каких-то фильмах, столь любимых моими мальчишками.

Внезапно корабль резко повернул, так и не подойдя к нам вплотную, и тронулся вдоль берега в противоположном от нас направлении – в сторону гавани, из которой мы вышли сегодня утром.

Мы его особо не заинтересовали – по крайней мере, не предпринималось никаких попыток нападения. Спасение утопающей Алены, правда, тоже. Матросы уже волокли ее к яхте, правда, приближались они довольно медленно, а капитан, по всей вероятности, не решался снова давать задний ход, чтобы не задеть потерпевшую и ее спасителей. Собравшиеся на корме пираты (человек шесть) лишь лениво переговаривались, наблюдая за барахтающимися в воде. Ни криков, ни громких комментариев от них мы не услышали.

Но пираты навели меня на одну любопытную мысль.

Расстояние между двумя судами пока было небольшим. Пиратский корабль двигался на малой скорости. Так что, если мы с Ванькой сейчас… На пиратском корабле нас заметят… И, надеюсь, возьмут на борт. Ну а если нет… Я обернулась – до бе-рега доплыву. Сын тоже. Другого такого шанса не будет.

– Ваня, – прошептала я, кивая на пиратский корабль, – надо бы попробовать. Даже если и провалимся в другое время, из которого появились эти одноглазые.

Сын понял меня с полуслова и ответил:

– Прыгаем.

Мы дружно рванули к бортику, перемахнули – и сиганули в воду. И тут же пустились вслед за пиратами.

К счастью, мы не успели снова снять одежду после второго завтрака, так что все документы и деньги были при нас. Я очень надеялась, что они не промокнут. Ванька плыл рядом, отфыркиваясь. Я в очередной раз порадовалась, что у меня такой смелый ребенок и что я не зря стала водить его в бассейн с пяти лет. Второй мой сын, Славка, плавал плохо и в последний год даже отказался от посещений бассейна. Бабушка его поддержала – Славка регулярно простужался как раз после плавания.

Карибское море было теплым и на этот раз спокойным. И в отличие от питерских бассейнов не воняло хлоркой. Соленая вода держала великолепно.

Пираты нас тут же заметили, и на корме корабля толпилось все больше народу, наблюдающего за нашим заплывом. Мы довольно быстро приближались к кораблю, да и он, по-моему, замедлил ход, если вообще не остановился. Пираты кричали нам что-то, но слов пока было не разобрать, я даже не сообразила, на каком языке к нам обращаются.

Но за нашими спинами тоже кричали. Представляю, что там творилось… Бросив беглый взгляд назад, я увидела, что ошалевшие телохранители носятся взад и вперед по корме, но не решаются прыгать в воду. Плавать не умеют, что ли, ребятки? Или не уверены в своих силах? Неподалеку от яхты бултыхались матросы, прыгнувшие за Аленой, но я не могла понять, где она сама. Высматривать ее на плаву возможности не было, да и желания, откровенно говоря, тоже. Следовало побыстрее продвигаться к пиратскому кораблю и спасать собственную шкуру.

Я решила больше не оглядываться, тем более что до цели оставалось совсем немного. Но внезапно плывший справа от меня Ванька промычал что-то вроде: «Мама, оглянись!»

– С тобой все в порядке?! – крикнула я.

– Да, – отфыркиваясь, ответил Ванька, – только кроссовки мешают. Мама, там кто-то еще прыгнул!

Я последовала указаниям ребенка и увидела, что за нами рванулся еще один пловец. Кто решился-то? Расстояние… Далеко. Уйдем! Я надеюсь, благородные пираты помогут женщине с ребенком? Хотя бы из праздного любопытства?

Я поднажала, Ванька старался рядом, пиратский корабль уже навис над нами.

– Мадам, – крикнули на французском, – заходите слева!

Потом ту же фразу повторили на английском и на испанском. И несколько рук стали указывать нам с кормы, с какой стороны обогнуть корабль.

И тут прозвучали первые выстрелы…

Пули нас не достали, взбив воду фонтанчиками за нашими спинами. Это что, стреляет плывущий сзади?! Но ведь оружие должно было промокнуть. Или теперь есть и такое, которому не страшна вода? Что за идиотские мысли? – тут же одернула я себя. Надо спасать жизнь – свою и Ванькину. Осталось совсем чуть-чуть. Обогнуть судно… С той стороны оно закроет нас от пуль… Предприняв последнее отчаянное усилие, мы с Ванькой заплыли за левый борт – и увидели спущенную специально для нас веревочную лестницу.

Я оглянулась – из-за этого борта яхта не была видна. Отлично!

– Ванька, ты первый! – крикнула я сыну, касаясь деревянного борта.

Сыну второе приглашение не потребовалось – и он, подобно резвой обезьянке, рванул наверх. Я взлетела за ним.

А оказавшись на палубе, разобрала все слова, которые выкрикивали стоявшие на корме мужчины…

Вслед за нами плыла еще одна женщина, которой пока удавалось уворачиваться от пуль…

Расталкивая делегацию встречавших нас с Ванькой пиратов, взиравших на нас с сыном с огромным удивлением, я рванула на корму. Брызги с моей мокрой одежды разлетались во все стороны, в кроссовках хлюпала вода.

Именно в тот момент, когда я присоединилась к стоявшим на корме, одна из пуль, выпущенных с борта яхты, достигла цели.

Зоя издала истошный крик, вода вокруг нее стала окрашиваться в красный цвет, а ведь девчонке оставалось совсем немного…

По-моему, ее ранили в плечо…

Она продолжает бороться…

Я выдала тираду на русском народном, с хорошим боцманским загибом, что заставило обернуться на меня всех собравшихся пиратов. Теперь я смогла рассмотреть, что обычные «причиндалы» у них налицо: пистолеты за поясами (не современные), по серьге в одном ухе, про черные повязки я уже говорила. У некоторых на головах были повязаны платки.

– Круг киньте, мать вашу! – заорала я, со всей силы толкнула стоявшего рядом бородатого типа непонятной национальности, дернула к борту, хотела перепрыгнуть, чтобы помочь Зойке, но кто-то резво схватил меня сзади за мокрую футболку и удержал на корабле. Одновременно прозвучал приказ на французском – и двое пиратов сиганули в воду к уже захлебывавшейся Зойке.

А яхта разворачивалась… По всей вероятности, чтобы броситься за нами в погоню.

Меня продолжал удерживать какой-то тип, скорее похожий на королевского мушкетера, чем на пирата, уверяя при этом, что его люди окажут раненой даме всяческое содействие. Подобная речь явно образованного человека, причем со всякими изысками – в смысле, оборотами вежливости, – казалась дикой в данной ситуации.

Я просто отмахнулась от него и стала вместе с толпившимися на палубе наблюдать за спасением Зойки. Ее уж тащили к веревочной лестнице. А яхта тем временем полностью развернулась.

– Скорее! Скорее, мать вашу! – заорала я, повернулась к мушкетеру и заявила, что нас держали в заложницах и надо быстро сматываться. И снова добавила несколько слов про мать этого господина.

Внезапно он расплылся в широкой улыбке.

– О, вы русская? Да, конечно, русская. Меня учили здороваться по-русски! – и, в свою очередь, вспомнив мою мать, приложился к моей ручке.

После его культурной и очень вежливой речи на французском наш национальный колорит с весьма специфическим акцентом звучал так смешно, что я не смогла удержаться и схватилась за живот. Француз не понимал причин моего веселья и, наверное, решил, что у меня истерика.

Тут подскочил Ванька в сопровождении какого-то мужика с обветренным мужественным лицом и великолепным телом (как я успела заметить – но вообще-то подобные вещи я всегда замечаю) и заорал:

– Мама, скажи этому французскому козлу, чтобы дал полный вперед! Ты что, не видишь, что там на яхте выкатили?

Француз с широчайшей улыбкой посмотрел на Ваньку и спросил:

– Ты – сын? – и вспомнил меня в определенном контексте.

Ванька ответил ему тем же. А француз, по всей вероятности, решил, что мой ребенок поприветствовал его на своем родном языке – именно так, как положено здороваться в России. Мужик, подбежавший на пару с Ванькой, только хмыкнул.

Разбираться мне было некогда, теперь уже я схватила француза сзади за одежду, развернула и показала пальцем на пушку, установленную на носу яхты, следовавшей за нами. Пираты с кормы испарились, мы с французом, Ванькой и мужиком тоже рванули в направлении носа, по пути француз отдавал приказы срывающимся голосом, причем на этот раз он перешел на английский. Английскими матерными выражениями он владел не хуже, чем русскими. Я надеюсь, что по крайней мере их значение было ему известно.

Я не очень представляла, как деревянное парусное судно сможет уйти от современной быстроходной яхты, но была приятно удивлена…

Мы понеслись на такой скорости, причем в открытое море, что я глубоко задумалась насчет приборов и механизмов, которыми, видимо, напичкан этот парусник – вернее, вроде бы парусник. Вскоре мы оказались вдали от берега. Все выпущенные с яхты снаряды падали в воду за нашей кормой, не достигая судна.

Во время этой морской погони мы с Ванькой сидели в каком-то закутке на палубе, рядом со шлюпкой, куда юркнули при первом залпе из гранатомета, также оказавшегося на вооружении у людей Андрея Николаевича. Чего только у них нет…

Пираты рассыпались в разные стороны, рассредоточившись по всему кораблю, но дело свое явно знали, потому что маневрировали очень умело. Француз унесся в неизвестном направлении, сопровождавший Ваньку мужик – тоже, как только увидел, куда мы юркнули.

– Зойку вытащили? – шепотом спросила я у сына, сжимаясь в комочек при каждом грохоте выстрела и следовавшем за ним сильном всплеске воды.

– Ага. Понесли перевязывать. А этот дядя, ну тот, что со мной пришел, – русский. Из Владивостока. Владик из Владика, как он сказал.

«Где только не встретишь наших людей», – мелькнула у меня мысль, но сейчас было не до дяди из Владивостока.

– Мам, может, выглянуть? – через некоторое время предложил Ванька.

– Сиди! – рявкнула я, но прислушалась.

Больше не стреляли. И шума несущейся за нами яхты вроде бы слышно не было. Решили не преследовать нас? Поняли, что мы все равно уйдем?

Но, с другой стороны, во что мы вляпались теперь? Что это за судно? Но ведь ты сама за ним прыгнула и сама напросилась на борт, напомнила я себе. Тебя сюда никто не приглашал. Ладно, сориентируемся по обстановке. Для начала следует разобраться, что это за пираты и на кого работают.

– Эй, вы там! – внезапно послышался голос, и Владик из Владика заглянул в наше укрытие. – Живы? Пошли. Капитан зовет.

Владик подал мне руку, помог выбраться, я, откровенно говоря, с трудом встала на затекшие ноги, покрутила шеей, сделала пару наклонов. Ванька последовал моему примеру. Затем мне захотелось взглянуть на наших преследователей, и я изъявила желание прогуляться на корму.