Текст книги "Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли"

Глава 13

Выступления на публике никогда не были моей сильной стороной. Помнится, в последний раз, когда я выступила с речью, бабку моего супруга чуть удар не хватил, а его родных тетю и дядю мой спич довел до нервного срыва. И ведь всего-то сказала, что Ирдас может оправиться, и ни к чему обсуждать, с какой стороны Грибной долины его распыление будет смотреться помпезнее. Скандал поднялся нешуточный. Меня обвинили во лжи, в создании напрасной надежды и в жесткой форме попросили уйти, хотя до этого два месяца принимали с распростертыми объятиями. Если бы не мой преисполненный благодарности муж, я бы причислила этот вечер к худшим. Но в ту ночь мы зачали Гиллиана, так что я не обратила внимания на такую мелочь, как недовольная родня. Возникли проблемы иного порядка.

Ухудшение самочувствия было резким.

Я уже знала, что эльфы на ужинах травили меня, но понять не могла, отчего мой с детства тренированный организм не справляется с ничтожной порцией землистого мухомора. Помимо накатывающей тошноты, еще больше меня тревожили звуки. За пределами нашей квартирки под утесом я почти постоянно стала слышать шорох шагов. Очень интересный шорох, словно кто-то медленно идет, не отрывая от пола ног. На тот момент я еще не знала, что среди эльфов есть охотники, способные скользить по пещерным сводам. А если бы и знала, я бы и представить не могла, что скупое семейство Кайери раскошелилось на такого спеца. Восемьсот золотых! На эти деньги можно было их всех с помпой распылить, а затем собрать.

Правда, траты были обоснованны.

Мой медноволосый эльф за время службы сам заработал десять миллионов и еще больше получил после того, как выследил проникшего в подземелье некроманта, нарушил обряд массового жертвоприношения и от проклятья закрыл собой королеву. Это была глупейшая идея, но монаршую персону она спасла. Без жертвоприношения плетение вместо привязки к объекту обрело лишь направление, на пути которого и возник самоотверженный до глупости следопыт. В те страшные минуты королева Арена получила вторую жизнь, а Ирдас Ги испытал непередаваемую гамму ощущений. Защита от магических воздействий на нем разлетелась, артефакты выгорели до состояния трухи, а над правым коленом появилась первая линия, так похожая на древесный корень.

Давно утерянное проклятье Древуна в нем распознали нескоро. Лечили как обычный разъедающий Ожиг и не понимали, отчего эльфу-герою с каждым днем становится хуже, а корень набирается силой и растет. Когда все вскрылось, было слишком поздно. Маги не успевали развязать один узел Древуна, как он создавал семь новых, вгрызался в мышцы, дотягивался до костей и дробил их, вызывая жуткие боли. Обезболивающие амулеты и составы поначалу помогали, затем ослабили свое воздействие, а после стали бесполезны.

Неудивительно, что через пять месяцев мучений Ирдас пообещал оставить все семье и уйти в мир иной, а семья решила не делиться с девчонкой, ставшей ему женой. Вначале они безрезультатно травили меня, затем заплатили за похищение охотникам, что тоже было зря. Я – ядовед, муж – следопыт, после каждого похищения ровно через час мы сталкивались на полпути: я злая шла от похитителей домой, он злой шел к похитителям за мной. Это было прекрасное, наполненное приключениями время, полное отчаяния при расставании и страсти при воссоединении. И длилось оно ровно до тех пор, пока я не призналась, что беременна. Последствия меня удивили, насторожили и даже напугали чуть меньше, чем полет на драконовском ящере, чуть больше, чем просьба принца о двойной дозе…

В извилистых линиях портала передо мной и десятой герцогиней появился тонкий просвет, когда меня посетила ужасная мысль. Возможно ли, что Орран испытывает те же боли, что и мой медноволосый эльф? Симптомы схожи: нормальные обезболивающие уже бездейственны, а мои, созданные на ядах, позволяют беспробудно спать. Неужели я права?! В нарастающей панике оглянулась назад. Портал обратно меня уже не пустит, надменная блондинка вряд ли согласится остаться одна. Я уже вижу, как она морщит нос и брезгливо поджимает губы при взгляде на просвет, но… но…

Подавляя страх, заставила себя девять раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Один час погоды не сделает и никого не спасет, не говоря уже о панике. Нужно расслабиться и вспомнить, что Орран поранился и получил метадею, когда разбирал шмеля – подарок поднебесных, а поднебесные награждают метками не просто так. Они ищут талантливых артефакторов, чтобы пригласить их к себе, сделать экстаординатами, а не убить посредством древнего проклятья. Да и от проклятья мало что осталось, всего-то пара записей и тонкий срез от главного корня Древуна, который по моему настоятельному совету должны были вытащить из архива и спалить.

И надо же, только успокоилась, смогла распрямить плечи и разжать кулаки, мне вспомнились слова советника о хваленой охране экстраординатов и дурная поговорка «Ни себе, ни другим!». Сердце зашлось в бешеном стуке, тело обдало холодом, затем жаром, а портал уже выпустил нас на трибуну, под насмешливые взгляды нагов, собравшихся внизу. В очередной раз порадовалась, что иллюзия Соро скрывает мое истинное состояние, но на этом радости кончились.

Мы стояли на широком уступе скалы, где-то высоко в горах. Впереди площадь, полная нагов, и обрыв, отмеченный плывущими по воздуху фонариками, сзади – гладкая скала, справа – кусты и обрыв, слева – водопад, улетающий в пропасть, а по центру – немного напуганная я, застывшая десятая и вбитый в землю метровый кристалл для усиления звука.

– Мне плохо! – сообщила стремительно бледнеющая Эрга Оттор и, использовав мой туз в рукаве, скрылась за ближайшими кустами.

– Они боятся, – сказал один из нагов, близко стоящих к трибуне, или, правильнее сказать, близко сидящих на хвосте.

– Блондинку выворачивает, – поделился наблюдениями кто-то другой.

– Сегодня на ужин человечина, – заявил третий.

– Простите?! – Я обернулась к говорившему. – А с каких пор в Грене появился закон о съедении ораторов, подвергшихся панике?

– С этих. – Наг в длиннохвостом сюртуке с широкими рукавами и штанах-шароварах стоял на своих двоих в десятке шагов от меня и держал раскрытый свиток с доброй волей короля, которую мы должны были озвучить, но обронили, сбегая в кусты. Судя по выражению лица, с волей наг ознакомился, остался недоволен, о чем и сообщил коротким: – Несите чаны.

– На вашем месте я бы не торопилась.

– Чаны и ножи.

– О Великие пращуры! – отозвались кусты испуганным голосом блондинки. Далее послышался треск веток и тихое «бух». Надеюсь, она упала в обморок, а не со скалы.

В любом случае я осталась одна, тет-а-тет с толпой нагов и боязнью высоты, которая сдавала позиции перед страхом быть съеденной. Понятия не имею, что написано в свитке, но если леди N вновь ступила на тропу войны, то хорошего не жди. Основываясь на этом предположении, я сказала первое, что пришло на ум:

– Послание зашифровано. Отдайте бумагу.

Я не надеялась, что он мне сразу ее отдаст, но, даже зная об этом, слышать мерзкий хохот было нерадостно. К веселью одного незамедлительно присоединились остальные, над площадкой разразился дружный гогот. И даже наги, притащившие огромные чаны и ножи, позволили себе пару смешков, прежде чем водрузили посудины на трибуну. Надо сказать им спасибо, от одного лишь вида этих громадин мои мозги заработали быстрее.

– В подтверждение шифровки могу процитировать первую строчку, – громко произнесла я, кристалл для усиления голоса отразил мои слова, и они не только разнеслись над утесом, они прогремели. – Там написано: «В день света первозданной звезды я, Овернон Грен Аравски, объявляю этот документ действительным…»

– Да что ты говориш-ш-шь?! А разве это не стандартная формулировка для всех внеш-ш-шних документов? – спросил презренный наг, моментально раскусив мою уловку.

– Не для всех. – Я сосредоточила взгляд на лице оппонента, раскосых глазах с тонким змеиным зрачком, скулах, посеребренных чешуей, и странно дергающемся плоском носе. Приказав себе в срочном порядке вспомнить все известное о ползучих хвостатых, я углубилась в пространную речь о сложнейших шифровках, познать которые могут лишь избранные. Что недалеко от правды.

Когда Диз в те далекие юные годы привел меня в группу «грифят», он взялся за скоростное обучение новичка и заставил меня запомнить основы их личной шифровки. Это на тот случай, если мне на практике пальцы перебьют, и я уже ничего тайно «рассказать» на языке пальцев не смогу… Аргумент был веским, я зубрила, как могла, и не удивлялась, что моим листом дешифровки стал первый лист стандартизированного королевского указа. И хотя со временем формулировки в документе изменились, некоторые его пункты до сих пор засоряли мою память.

– К слову о наказании, там идет совсем о другом речь, – заявила присутствующим и сделала судорожный вдох, прежде чем процитировать: – Подписав указ, что имеют честь зачитать обозначенные герцогини на собрании великих мужей, под присмотром контролирующего, – тут я сделала паузу, чтобы посмотреть на этот самый «контроль». Нет сомнений, все еще двуногий в шароварах был именно им.

Наг уже не смеялся, но ни взгляд его, ни тем более трепещущие ноздри не спешили меня обнадеживать. Он все еще пребывал в ярости, источник которой я не могла определить. Неужели обиделся на девушку за приступ слабости в кустах?

Но, не позволяя себе надолго задуматься, продолжила:

– Его Величество в своем королевском Совете по международным делам указал и указывает, что если публичное выступление, произведенное на горном плато…

– Скале Предков, – подсказал кто-то из все еще смеющейся толпы.

– …на скале Предков, – быстро исправилась я, – окажется недостойным и несогласным с регламентом слушающей стороны, то имена выступающих будут выставлены на столбе в девять наговских хвостов высотой с надписью, содержащей имя и род выступающих, совершивших проступок.

В сравнении с нарезкой и обжаркой в оккультных чанах с черепами на боках это наказание показалось мне приемлемым, пока доброжелатели не подсказали:

– Этот столб с железным ошейником, именуемый позорным, должен быть для этой цели установлен стараниями провинившихся.

Представила себе процесс, поняла, что загнусь под весом «позора», и поежилась, отчего последующие мои слова прозвучали не так заученно и красиво:

– В случае повторения поступка провинившиеся подвергнутся прилюдному… принажьему… всенародному, – наконец-то совладала с мыслью, – осмеянию и конфискации личного имущества стоимостью в пять тысяч наргатов.

– Все верно говорит, – похвалили меня неравнодушные.

Невольно подсчитала, что за эти деньги, в пересчет на золотые, я купила участок в Выжженной степи и что мне совсем не хочется расставаться с садом. От набежавших мыслей стало грустно, затем тревожно, так что я нетвердым голосом произнесла окончание предпоследнего абзаца:

– В случае повторения в третий раз они должны быть арестованы и прикованы железным ошейником к позорному столбу сами. До утра.

Уверенная, что вот теперь, после доказательства шифровки, мне свиток отдадут, я никак не ожидала ехидного ответа:

– Придя сюда, вы не коснулись кристалла и не склонили голов, приветствуя нас. Это первый проступок. Зачитывать указ, как и защищать его шифровку, должны были двое, не одна. Это второй проступок. И третий, употребив слово «прилюдный», ты оскорбила наш народ!

И народ в очередной раз разволновался, а я испугалась.

Ну же, бывший «грифенок», вспоминай все о нагах! Со времен полугодовой учебы я не интересовалась ими совсем. Во-первых, я сидела в Подземелье, во-вторых, и после Подземелья мне было не до них. Травы они не покупают, собственного яда у самих в избытке, и делиться им с кем-то, кроме жертв, они не желают. Словом, не клиенты и не партнеры, так с чего мне помнить!

Мозг нервно выдал: холоднокровные, ядовитые, живут кланом, редко создают моногамные пары. Любят солнце и молоко, терпеть не могут цикорий. Дуреют от спор волоконницы патуйяра, что произрастает в Подземелье. Почитают бога Ашуа, поедают злейших врагов.

Это нас тут во враги записали? Однако быстро.

– Допустим, вы правы… – начала я, но то, как контролирующий дернулся в мою сторону, прямо сказало, что допускать нельзя. – Вы правы, – быстро исправилась, – мы нарушили три пункта, однако я не вижу повода к при… принародному умерщвлению. Согласно указу мы должны простоять весь день у столба. Вернее, я должна. Одна. Так как десятая, э-э-э… Эрга Оттор вас ничем не оскорбила, – с заминкой вспомнила имя блондинки, но, думаю, она не обидится, если я сейчас ее от стояния под солнцем освобожу. – Герцогиня, подойдите, пожалуйста, к нам для совета по важному вопросу.

Надеюсь, она не упала за край. Встревоженно покосилась в сторону кустов, как они вдруг возвестили:

– Не могу, от них воняет!

Не упала, но лучше бы молчала. Наг побагровел. Что очень странно для холоднокровных, не говоря уже о трепете ноздрей и хвосте, который появился вместо ног, шаровар и длиннохвостого сюртука.

С горем пополам попыталась обернуть все в шутку:

– Что ж, стоять будем вдвоем.

– Вряд ли. Оскорбления мы смываем кровью!

После такого заявления стало понятно, что дальнейшие переговоры бесполезны. И в лапищу рванувшего ко мне нага я без зазрения совести воткнула иглу. Ничего смертельного, всего-то парализующий состав короткого действия. Свиток с донесением мягко вырвала из застывших когтисто-чешуйчатых пальцев, поблагодарила за понимание и, развернув его, вчиталась. Н-да, оскорбление на оскорблении после каждого абзаца, и все они какие-то несуразные, через хвост. Как будто эта пламенная речь обращена к ярым почитателям хвоста, например, к племени тритоноподобных, живущих мелкой кучкой на границе с Подземельем.

И если взглянуть на бумагу с этой стороны, то вывод один:

– Мы перепутали площадку! О великие мужи, мы приносим свои искренние извинения и благодарим за потраченное время! – Я развернулась в направлении кустов. – Эрга Оттор, собирайтесь, мы уходим.

– Куда?! – прохрипели надо мной, и покрытая чешуей лапа опустилась на плечо.

– Как уходим? – простонала Эрга. – Портал откроется лишь через час.

– Час? Пожри меня демоны…

– С удовольствием!

– С удовольствием обойдетесь, – ответила я, и вслед за ответом раздался громкий «Клац!»

Когда-то давно мне говорили, что у нагов слова не расходятся с делом, но я и представить не могла, что этот гад сразу же вцепится в руку, не дав мне бросить иглу!

Вот он в шаге стоит, а вот уже челюстями «повис» на моем запястье, которое очень удачно закрыл браслет. Уму непостижимо, меня собаки никогда не кусали, а тут вдруг целый наг. Мощный, высокий или, правильнее сказать, длинный, в боевом обороте он, полностью покрытый чешуей, вместо волос приобрел острые шипы-наросты с перепонками, что в движении раскрывались, как капюшон. Ранее я подобный ужас видела лишь на картинках, а тут в реальности и вблизи. Онемела, впервые подумав, что драконовские ящеры более предсказуемы и не так уж страшны.

– Каволлада! – Вопль десятой герцогини вырвал меня из созерцательного застоя. – Сзади!

Что сзади? Мне бы разобраться с тем, что впереди. Представитель контроля клыками застрял в моем браслете и теперь, дергаясь и шипя, пытался их отцепить. Хвостом сбил кристалл, вырвал стойку трибуны, она улетела в пропасть, по ходу движения расшвыряв пару-тройку хвостатых и буйных.

– Да подавитесь! – Я отстегнула замок.

Получила свободу и, не глядя, двумя руками бросила назад четыре парализующие иглы, затем еще две и три. Отступила, почти развернулась и поняла – не рассчитала. Наги оказались рядом, а получив по порции яда, незамедлительно меня под собой погребли. Кто-то дернул за платье, разрывая и лиф, и лечебный корсет, кто-то за волосы ухватил, чей-то хвост добрался до начала моих панталон, там и застыл. Ребра отозвались болью, в голове зазвенело от столкновения с трибуной.

На мгновение реальность размылась, напомнив мои войны с ушастой мужниной родней. Но вместо того, чтобы подумать о смерти, сыне или саде в Выжженной степи, я мимолетно заметила, что десятую воротило не от хвостатой толпы. Наги не пахли. Даже пропитанные ненавистью, готовые убивать, они не пахли и в то же время неизвестно от чего зверели. Или дурели? Они же совершенно растеряли мозги! Вместо того чтобы снять с меня парализованных товарищей, они решили до меня дотянуться. Впрочем, хорошо, что дотянуться, а не дорубиться, с них бы сталось.

Кое-как я убрала ноги от жаждущих крови когтистых лап, выудила из корсета иглы и траванула еще четверых. Они упали и открыли прекрасный вид на Эргу Оттор, которая, нехило врезав синему нагу, подставила его хвост под укус красного и закричала в голос:

– Лилли, активируй сферу!

Красный с синим сцепились, как неродные.

– Какую? – Дотянулась до свитка и дернулась, ощутив, что кто-то все же добрался до моей ноги, укусил и траванулся кровью.

– На свитке! – взвизгнула она, пытаясь увернуться от новой пары нагов. В этот раз зеленых.

– Какая сфера?! – Я двинула ногой, врезав укусившему по морде. Отныне у него будет шрам размером с мой каблук. Но это мелочи. Главное в том, что на проклятом уставе не было сфер или хоть каких-то активационных камней. Только руна света, которую я в процессе чтения заметила на ободке. А, была не была!

Нажатие сопроводил щелчок. Поначалу ничего не изменилось, а затем мне стало легче. Вокруг свитка появилось сияние, мощный магический поток отбросил парализованных нагов и притянул ко мне Эргу. Охранный кокон сферы стремительно сформировался, оградив нас от обезумевшей хвостатой толпы. Действительно обезумевшей. Неспособные добраться до нас, наги принялись драться друг с другом.

– Спасены! – выдохнула десятая почти счастливо. – Отмеренный час пройдет безопасно.

Не хотелось ее расстраивать, но надо бы предупредить, что эта сфера, как и свиток, была рассчитана на тритоноподобных, а наги сильнее. Так что у нас максимум тридцать минут, или двадцать, если вот этот зеленый ужас не перестанет раскалывать сферу головой золотистого. Но глянув на десятую, я прикусила язык. Холодная, даже надменная герцогиня перестала быть похожей на саму себя. Потрепанная, бледная и несчастная, она еще не истерила, но уже ненормально дрожала.

– Тебя укусили. Куда? Показывай.

Медленно, вялой рукой она подняла разодранную юбку платья и открыла два укуса, один из которых пришелся на область чуть выше колена, зацепив артерию. И она сейчас радостно выплескивала бесценную алую кровь.

– Грысова глотка! – припомнила я любимое выражение Соро.

– Не страшно. Нас скоро спасут, и я быстро восстановлюсь, вот увидишь, – заторможенно прошептала герцогиня синеющими губами, над которыми появились первые капельки холодного пота.

– Эрга! – Я посмотрела на безголовую герцогиню с осуждением, однако вместо правды о состоянии дел выдала сварливое: «Нет слов!» и взялась за перевязку.

Мне пришлось повозиться, прежде чем кровь остановилась, а затем хорошенько подумать, какое сочетание моих составов может облегчить состояние десятой. И я уже выудила три подходящие иглы, когда эта дуреха прошептала:

– Ничего не коли. Я беременна.

– Что?! Но как? Ведь Орран все время был занят то мной, то Таис…

Эрга Оттор ушла от ответа, потеряв сознание. Оно и к лучшему, герцогиня не увидела, как на нашей защите появилась первая тонкая брешь и как наги от простого мордобоя перешли к поножовщине.

Будь я не такой бедовой в прошлом, наверняка бы также улетела в небытие от вида разъяренных хвостатых и их буйства крови. Но нечто подобное я уже наблюдала во время учебы, да и в Подземелье пару раз, поэтому сидела и скучала. Из всего набора ядоведа осталось около сорока парализующих игл, двадцати усыпляющих и нейтрализаторы по пять штук на каждый из шести разработанных мною ядов. Итого в случае, если сфера треснет раньше, чем я найду иной выход, девяносто нагов получат незабываемые впечатления от встречи со мной. Потому что даже мои нейтрализаторы действуют не хуже ядов, особенно если вколоть их непотравленным, здоровым индивидам.

Жаль только, что хвостатых на площадке свыше четырехсот. Допустим, половина из них не сразу поднимется после драки, с учетом промахов около восьмидесяти выведу из строя я. Но что делать с остальными разъяренными? Было бы проще, знай я, откуда это поветрие злобы. И совсем уж было бы хорошо, если б разработчики защитной сферы от тритонов закладывали в нее двойной коэффициент прочности. Потому что за пять прошедших минут в нашем укрытии появилось пять прорех. И в самую мелкую из них может пролететь здоровый шмель, да хоть вот этот золотой!

– Золотой… – Я присмотрелась к чуду, застывшему напротив меня по ту сторону сферы, и побоялась поверить своим глазам. Золотые крылышки, золотые усики и глазки, лапок не видно, но я знаю этот жужжащий звук степей. Возможно ли, что передо мной шпион поднебесных эльфов, которого Орран «завербовал» для собственных нужд?

– Лилли?! Вот где ты, негодница! – поразил меня шмель голосом пятого Высочества и лихо влетел в очередную прореху, отчего та стала вдвое больше. – Из-за тебя меня разбудили! Притащили в лабораторию, закинули на стол и залезли во все…

– Господи, даже молиться не пришлось, – глухо прошептала, на миг взглянув на небо. Хотя после двух последних обращений я бы и не рискнула.

– Можешь начинать молиться, – ехидно выдал шмель. – Ты мне должна! Немедленно, вот прямо сейчас должна ответить, какой стала роза у леди Дандрэ. Ну же, говори быстрее… Она красная, она желтая или что-то среднее между ними?

Иными словами, розы были не просто ключами к порталам вашего дома, но еще и индикаторами чего-то там. И он спрашивает об этом именно сейчас?

– Лилли, – принц зевнул, – не молчи.

– Что – Лилли? Вы в своем уме?! У меня тут разъяренная толпа нагов, трещащая по швам сфера, герцогиня без сознания и ноющие ребра, а вы…

Пока говорила, платье соскользнуло с плеча, пришлось его возвращать.

– А я не вижу причин для возмущения. Твой браслет в порядке, корсет не подает тревожных сигналов. Ваш с Эргой свиток для нагов не активировал сферу и не выслал запрос на спасение, чего не скажешь о девчонках у тритонов. У них явно ЧП, магический заряд сферы на исходе.

От такой новости я задышала часто и глубоко, потому что это была наша сфера и наш заряд. И тут принц благодушно продолжил:

– Не волнуйся. Соро и Даниэль уже умчались к ним. Нигье проверяет остальных. – Стало еще обиднее. – К слову, ты выглядишь прелестно. Утонченная леди в тонком плаще, пиджаке с шелковой отделкой, платье по последнему писку моды. У тебя идеальная прическа, волосок к волоску. Словно иллюзия…

Он был недалек от истины, но в упор ее не замечал.

«А вас не забавляет, что на мне плащ посреди солнечного сухого дня?!» – чуть не закричала я, но вовремя сообразила, что принц меня не только слышит, он и видит. Ну, и зачем в таком случае тратить время на слова?

– А как вам этот вид? – Я развернула шмеля в сторону беснующихся нагов. Как и ожидалось, из четырехсот на хвостах осталось двести. Самые мощные, самые быстрые. Мокрые от пота и крови, с искаженными оборотом мордами, хищно встопорщенными гребнями. Смертельно опасные, танцующие в искрах стали на фоне предгрозового неба и площади, полной стонущих тел. Это было бы завораживающе красиво и чуточку эпично, если бы не одно «но»: сфера покрылась сеткой трещин и теперь медленно, по осколочку осыпалась вниз.

Что примечательно, от увиденного золотой артефакт перестал жужжать. Его крылья конвульсивно дернулись, глаза увеличились, а сам он вдруг застыл в воздухе и прошептал приглушенным голосом Оррана:

– Дядя, у Лилли ЧП на скале Предков. Возьмите королевских «псов». Два отряда.

Дядя, в смысле Грефран Волль, королевский советник? Тот самый Волль, что видит сквозь иллюзии и прекрасно читает по лицам? Я оробела, попыталась кое-как закрепить платье на груди и замерла, расслышав:

– …у нагов припадок из-за грибных спор. Источник под трибуной, ближе к ней ведется самый ожесточенный бой.

То есть я была права, здесь и впрямь есть поветрие. И мы, как назло, сидим в самом эпицентре.

– Лилли, держись, сейчас вас вытащат, – пообещал мне Орран. В голосе его звучали твердые нотки, интонации были более чем обнадеживающие. Но поверить в них я не успела.

Шмель улетел. Сфера лопнула. На ее печальный звон обернулись сразу пять хвостатых образин. И это только спереди, справа и слева тотчас добавилось еще около пятнадцати. Не мешкая, отправила в полет первые иглы и, не отрывая взгляда от противников, набрала новых. Сразу же вспомнилось, как я в пещерах Подземелья забрела в болото, где обитали богровки. Мерзкие четырехлапые твари с недоразвитыми верхними конечностями, тонкими хвостами, внушительными клыками и жутким запахом из узких пастей. Они были многочисленны, кровожадны, но глупы. Ни одна не догадалась спрятаться от моего меткого оружия или отбить его, чего не скажешь о нагах.

А ведь всего-то повалила двадцать монстров, когда какой-то гад увернулся от иглы, ухватил ее и вернул обратно. На мое счастье, тупым концом вперед, так что я не застыла, а всего лишь зашипела от досады и удивления. Умника нашла взглядом сразу – это представитель контроля очнулся от первой дозы и теперь, выбравшись из-под тел других застывших, надеялся воплотить идею фикс. Не успевший намахаться мечом и испачкаться в крови собратьев, он устремился ко мне, подобно молнии, разъяренной и оскалившейся во все клыки. Вот его морда в двадцати метрах от меня, в десяти… Поразительно, как быстро в эти мгновения я вспомнила, что споры волоконницы патуйяра действуют на нагов, как дым от чалого нарцисса на людей, вызывает галлюцинации, жажду крови и алогичные ассоциации.

– Враги! – заголосила я, швырнув в хвостатого сразу четыре иглы. И пока он отбивался и шипел, громко указала на отличительный признак: – Смотрите, он чистый!

Недоумение на морде, которая оказалась всего в метре от меня, быстро превратилось в ненависть. Повезло. Под рев: «Я тебя урою, дрянь!» нага смели назад его же собратья. И я бы порадовалась, я бы похвалила себя за идею, если бы из поля моего зрения не исчезли ноги десятой герцогини. Жуткая мысль, что хвостатые спустились по скале и подкрались со спины, не позволила сообразить, что на плечо легла мужская ладонь без когтей, а голос над ухом не обладает шипением.

– Лилли, опустите руки. Это мы.

Я опустила руки, не отпуская иглы. Два острия легко вошли в хвост подкравшегося, как вдруг я ощутила, что под моими пальцами плотная ткань, а не чешуя. Оторопела, повернула голову и наткнулась на суровый взгляд советника и группу королевских «псов», застывших в проеме портала позади него. У ближайшего «пса» справа на руках лежала бесчувственная Эрга, у «пса» слева имелся неоднократно виденный мною свиток.

– Зачитаете приговор за покушение на члена королевской семьи? – Я запоздало убрала иглы и подтянула выше разорванное платье и корсет.

– Не зачитает, – перебарывая онемение, ответил Волль. – Противоядие.

– Простите.

Еще несколько секунд ушло на поиски. Я сделала укол. И вот Волль уже нормальным голосом приказал «псам» удалить источник спор, оказать помощь раненым, повязать особо буйных и выяснить, кто помогал с оформлением трибуны. Именно помогал, так как список ответственных есть, а списка помощников – нет.

«Псы» оперативно приступили к выполнению приказа, вскоре на утесе не осталось ни лежащих, ни стоящих нагов. Меня же облачили в пиджак с плеча советника и потянули в портал. «Пес» с десятой герцогиней на руках шел впереди, мы с советником ковыляли сзади. Я – ввиду укуса, он – ввиду меня, но при этом был совсем не зол и абсолютно беспечен.

– Хороший день сегодня, не правда ли?

– Относительно, – не стала я спорить.

– Вы успели оценить вид с утеса?

– Нет.

– Там очень красиво.

– Верю. Но так получилось, что Эргу сразу стало мутить. Она обронила свиток с донесением, а любопытный контролирующий его поднял.

– Что было потом?

– Наг его развернул, нашел предлог для скандала и, не сходя с места, предложил принести ножи и чаны с черепами на боках.

– Ритуальное жертвоприношение злейших врагов. Обычно его готовят неделями, – изрек Волль и покачал головой. – Что же такого оскорбительного было в свитке?

– Донесение предназначалось для тритонов, и в нем изобиловали хвосты.

– Выходит, это вы направили запрос о спасении, а не четвертая и восьмая. Что ж, все к лучшему. – Я удивленно на него воззрилась. Где же он лучшее разглядел? На незаданный вопрос Блик королевства ответил с улыбкой: – Герцогини не заметили разницы в обращениях. Зачитали имевшееся в свитке, разозлили мирное племя и не успели активировать сферу. Они совсем ничего не успели, так как их столкнули в пещеры богровок.

У меня от такой кровожадности волосы встали дыбом.

– Девушки живы?

– Благодаря вам – да, – ответил Волль и с рук на руки передал меня бесу и горничным.