Текст книги "Вторая мировая война. Полная история"

Хотя операция «Саванна» не достигла поставленной цели, Жорж Берже вернулся в Англию с ценной информацией об условиях жизни в оккупированной Франции, в том числе с подробными сведениями о правилах, относящихся к комендантскому часу, продовольственных карточках и удостоверениях личности, которые очень пригодились агентам, которые вскоре последовали по его стопам.

17 марта в рамках подготовки к вторжению в СССР Гитлер передвинул бронетанковые соединения группы армий «Юг» в Краков. Британцы узнали об этом маневре, прочитав сообщения «Энигмы». В этот же день, когда немецкий самолет показался над советским прибалтийским портом Либавой, нарком Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов распорядился открыть по нему огонь. Сталин лично приказал Кузнецову отменить приказ, и, когда разведывательный аппарат был вынужден сесть прямо у гавани Либавы, пилота его спасли и накормили, а самолет отбуксировали и заправили, после чего он вернулся в Германию. Сталин не хотел провокаций. Командиры в приграничных районах были специально проинструктированы не стрелять по немецким самолетам, пересекающим границу. Девизом Сталина стала осторожность. У него были все основания для тревоги: 20 марта, через три дня после вынужденной посадки немецкого самолета в Либаве, Самнер Уэллес сообщил послу в Вашингтоне Уманскому о серии посланий, переданных ему греческим правительством и исходящих от шведских дипломатических миссий в Берлине, Бухаресте и Хельсинки, которые информировали о решимости немцев напасть на Советский Союз.

Сталин не знал лишь точной даты германского вторжения. Но даже в этом вопросе начальник разведывательного управления советского Генштаба генерал-лейтенант Ф. И. Голиков составил 20 марта доклад с точным описанием немецкой атаки по трем направлениям и именами ее командующих. Доклад завершался комментарием: «Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая». В заключение, однако, Голиков писал: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки»[19]19
  Извлечения из доклада Ф. И. Голикова цитируются в мемуарах Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» (2-е изд., М., 1971, с. 230).


[Закрыть].

Выводы Голикова были ошибочными[20]20
  Выводы Ф. И. Голикова соответствовали мнению Сталина. По свидетельству начальника разведки госбезопасности генерал-лейтенанта П. Фитина (руководителя другой разведструктуры в СССР), Сталин просто не верил информаторам-немцам и даже собственным разведчикам из числа военных атташе за рубежом.


[Закрыть]. Значительные массы немецких войск перемещались из центральных областей Германии на юг Польши. Не один Гитлер планировал расширить войну: 22 марта японскому агенту на Гавайях, Нагао Ките, из Токио было поручено собрать разведданные о передвижениях флота США внутри и снаружи гавани Пёрл-Харбор. Ему было сказано, что эти сведения он должен получить «даже путем подкупа информантов». Инструкции Кита перехватила и прочла радиоразведка США, но они не вызвали тревоги.

13
Завоевание Германией Югославии и Греции

АПРЕЛЬ 1941 г.

Когда немецкие войска закончили продвигаться вперед в Болгарии, к востоку от греческих границ, а болгарский царь Борис наконец склонился на сторону оси, Греция оказалась в неминуемой опасности. 18 марта 1941 г. британская разведка решила, что югославский принц-регент Павел тоже, как и царь Борис, склоняется на сторону немцев и тем самым открывает для германского наступления еще и северную границу Греции. Британским дипломатам в Югославии было поручено сделать все возможное, чтобы добиться свержения прогерманского правительства, даже ценой подрывной деятельности.

20 марта принц Павел спросил свой кабинет, согласится ли он на требование Гитлера о присоединении Югославии к оси и предоставлении свободного прохода немецким войскам через Югославию к Греции. Четыре министра предпочли подать в отставку, чтобы не принимать такие условия. Однако 25 марта в Вене югославский премьер-министр Цветкович подписал документ о присоединении к Тройственному пакту. Перед взором не только Гитлера, но и японского посла в Берлине, генерала Осимы, Югославия стала членом все расширявшейся оси.

Новости о переходе Югославии на сторону Германии совпали с двумя другими ударами по общему делу союзников. 25 марта шесть итальянских торпедных катеров под командованием лейтенанта Луиджи Фаджони вошли в залив Суда на Крите, куда конвой британского флота привел подкрепления и вооружение. Здесь они так сильно повредили британский крейсер «Йорк», что его пришлось выбросить на мель. В то же самое время Роммель, который в результате неожиданного рывка вперед вновь захватил у британских войск форт Эль-Агейла в Западной пустыне, решил вопреки имевшимся у него инструкциям и протестам итальянцев развить полномасштабное наступление. Из-за того что приоритет был отдан помощи Греции, противостоявшим ему британским силам не хватало людей, боеприпасов и самолетов. «Мне приходится удерживать войска, чтобы они не рванулись вперед, – писал Роммель жене 26 марта. – Они заняли новую позицию, на двадцать миль [30 км] дальше к востоку. Кто-то из наших итальянских друзей скорчит озабоченную мину».

У этих «итальянских друзей» были и другие причины тревожиться. 27 марта, после двенадцати дней яростных боев, их силы в Эритрее отступили из Кэрэна. В это время их главные военно-морские силы находились у мыса Матапан – наиболее южной точки Греции – и не подозревали, что к ним спешат огромные силы британцев, знающие об их местонахождении из чтения самых секретных итальянских радиосигналов. В последовавшей битве, которая велась сначала у мыса Матапан, а затем – у острова Гавдос к югу от Крита, итальянцы потеряли пять из восьми крейсеров и три из четырех эсминцев. Утонули около 2400 итальянских моряков. Британии бой обошелся в два самолета ВМС. В битве участвовал мичман Королевского флота принц Филипп, сын принца Андрея Греческого; его действия по направлению прожекторов «Вэлианта» на два итальянских крейсера упоминались в отчетах.

Битва у Матапана покончила с итальянским флотом как силой в борьбе, которая только что началась в Адриатическом, Ионическом и Эгейском морях. На протяжении всего дня 26 марта во многих городах и поселках Югославии состоялись массовые демонстрации против подписания Тройственного пакта – в них объединились профсоюзы, крестьяне, церковь и армия. В первые часы следующего утра, 27 марта, правительство Цветковича было свергнуто, и на троне принца-регента сменил наследник – семнадцатилетний король Петр. Новое правительство, во главе которого встал командир югославских военно-воздушных сил генерал Душан Симович, тут же вышло из Тройственного пакта. Гитлер потерял северный путь в Грецию через 48 часов после того, как получил его. В ярости он сказал своим военным командирам, что решил «раздавить Югославию в военном отношении и как государство». Нападение должно было состояться как можно скорее. «Политически особенно важно, чтобы удар по Югославии был нанесен с безжалостной жестокостью и чтобы ее военное уничтожение совершилось в виде блицкрига», – объяснил Гитлер.

«Молниеносная война» опять должна была уничтожить одного врага и запугать другого. Такой пример, кроме того, должен был убедить сохранить нейтралитет и Турцию. Позднее тем утром в пятнадцатиминутной беседе Гитлер предложил венгерскому представителю в обмен на помощь Венгрии югославскую провинцию Бачка. «Можете верить, я не притворяюсь, – сказал он, – я не говорю больше того, за что могу ответить». Болгарскому представителю в пятиминутном разговоре он предложил югославскую провинцию Македонию, которая должна была стать наградой Югославии за присоединение к оси. «Буря пронесется над Югославией со стремительностью, которая ошеломит этих господ!» – сказал Гитлер болгарскому представителю.

27 марта шестьсот немецких бомбардировщиков с германских авиабаз вдоль всего Ла-Манша, с Сицилии и из Ливии слетелись на аэродромы в Румынии и Болгарии. С их прибытием германские военно-воздушные силы, готовые ударить по Югославии или Греции, насчитывали тысячи самолетов. Особенно уязвима была столица Югославии – Белград. В тот вечер Гитлер подписал военную директиву № 25. Югославия и Греция должны были быть атакованы одновременно. Вторжение в СССР переносилось с мая на июнь.

Теперь Югославия столкнулась со всей яростью Гитлера. Он писал в директиве, что, даже если бы она и принесла «первичный обет верности», ее следовало «рассматривать как врага и сломить как можно скорее». Тем временем следовало разжечь внутреннюю напряженность, дав политические гарантии хорватам. Что касается начала атаки, то, как только на месте окажется достаточно самолетов и позволит погода, «наземные объекты военно-воздушных сил Югославии и город Белград будут уничтожены с воздуха непрерывными круглосуточными атаками».

Значение такой атаки не могло вызывать сомнений. 28 марта было объявлено, что за предыдущие семь месяцев воздушных бомбардировок погибли 28 859 мирных британцев, а еще 40 166 были тяжело ранены. Только в марте 1941 г. были убиты 4259 гражданских лиц, среди которых 598 детей до шестнадцати лет. На море германские лодки продолжали топить корабли. «Давление на море на наши военно-морские ресурсы, – телеграфировал Черчилль Гарри Гопкинсу 28 марта, – слишком велико, чтобы мы могли создать достаточные конвои, а это ведет к непрерывной череде тяжелых, катастрофических потерь, причиненных нашим перевозкам и конвоям. У нас попросту недостаточно эскорта для того, чтобы одновременно сопровождать другие суда и сражаться в бою».

Немецкие подлодки, топившие торговые суда, ежедневно тревожили британский народ и его лидеров, но что касается долговременного исхода войны, то на последнюю неделю марта пришлось два события, имевших большое значение для западных союзников. 27 марта переговоры Генштабов США и Великобритании в Вашингтоне закончились принятием Совместного базового плана № 1, который предусматривал войну против держав оси. Военный план, всеобъемлющий по своему размаху, детально излагал сухопутную, морскую и воздушную диспозицию Британии и Соединенных Штатов на тот момент, когда Америка вступит в войну. Известный также как Оборонительный план № 1, он предусматривал сначала разгром Германии в Европе; за ней должна была последовать Япония в Азии, если она окажется втянутой в конфликт.

Как выяснилось позднее, не менее важную роль в грядущем разгроме Японии сыграло другое секретное событие, случившееся на этой неделе. 28 марта группа западных ученых открыла новый элемент, свойства которого оказались необходимыми для деления атомного ядра и создания атомной бомбы. Некогда элемент, открытый М. Г. Клапротом в 1789 г., получил название «уран» в честь одноименной планеты. Новый элемент в 1941 г. был назван в честь планеты Плутон, который и сам был открыт лишь за одиннадцать месяцев до этого – и стал зваться плутонием.

30 марта в Берлине Гитлер говорил с двумястами высшими командирами и служащими штаба рейха. Вторжение в СССР, сказал он, состоится 22 июня. «У нас есть шанс сокрушить Россию, пока наша собственная спина свободна. Этот шанс вновь появится у нас не скоро. Я бы предал будущее немецкого народа, если бы сейчас им не воспользовался!» Затем Гитлер разъяснил командирам смысл своего приказа о комиссарах. На Востоке «сама жестокость – благо для будущего». Он говорил, что все советские комиссары, которых можно опознать по красным звездам с золотыми серпом и молотом на рукаве, – преступники и должны быть уничтожены: «Не наше занятие – следить, чтобы эти уголовники выжили».

Почувствовав, что присутствовавшие генералы оказались шокированы, Гитлер сказал им: «Я знаю, что необходимость вести войну подобным образом лежит вне вашего понимания, генералы, но я не могу изменить и не изменю своих приказов, и я настаиваю на том, чтобы они исполнялись без вопросов и с беспрекословной верностью»[21]21
  Нет свидетельств, что хоть кто-нибудь был шокирован. Дневник генерала Ф. Гальдера за этот день сух и будничен, генерал В. Варлимонт свидетельствует, что не было ни протеста, ни негативной реакции на слова фюрера. См.: Варлимонт В. В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939–1945. М.: Центрполиграф, 2005.


[Закрыть].

В концлагерях подчиненных не приходилось запугивать, чтобы они исполняли приказы; в конце марта на Западе через польское правительство в изгнании узнали, что в Аушвице за последние десять месяцев были убиты или умерли от холода более 3000 поляков.

30 марта в Западной пустыне Роммель наступал уже по всей Киренаике, из которой британцы совсем недавно изгнали итальянцев. Восточнее, в Ираке, власть 2 апреля захватил антибритански настроенный генерал Рашид Али аль-Гайлани, который перекрыл нефтепровод в Средиземноморье. Гитлер, обрадовавшийся этому удару по позициям Британии на Ближнем Востоке, распорядился о передаче Багдаду оружия вишистов из Сирии; для того чтобы помочь Гайлани удержаться у власти, в Ирак должны были отбыть немецкие эксперты.

Только в Восточной Африке, где Британия имела полный доступ к итальянским секретным радиосообщениям, британцы непрерывно продолжали прогрессировать. 3 апреля, за следующий день после захвата власти в Багдаде Гайлани, эскадрилья самолетов-торпедоносцев атаковала пять итальянских эсминцев, шедших из Массавы в Порт-Судан. Четыре из них затонули.

В Советском Союзе с 26 марта Западному особому военному округу директивой № 008130 было поручено привести войска «в полную мобилизационную готовность», которая должна была сохраняться до 15 июня[22]22
  Директивой № 008130 командование Западного особого военного округа приказывало подчиненным ему частям «приступить к разработке нового мобилизационного плана и к “15” июня с(его) года привести войсковые части и учреждения Округа в полную мобилизационную готовность». Цит. по: Александров К. «Привести войсковые части и учреждения округа в полную мобилизационную готовность»: К дискуссии о предвоенном развертывании войск Красной армии на западе Советского Союза в 1941 году // Звезда. СПб.


[Закрыть]. Распоряжения срочно усилить пограничные укрепления были отправлены также командирам Прибалтийского, Западного и Киевского военных округов. В масштабной попытке наверстать прежнюю небрежность 58 000 человек начали возводить укрепления в Прибалтийском, 35 000 – в Западном и 43 000 – в Киевском округе. Однако работу тормозила нехватка бетона, древесины и проводов; в оборонительной линии, которая должна была быть непрерывной, оставалось несколько разрывов длиной от восьми до восьмидесяти километров. Один, особенно серьезный, находился в Гродненском укрепрайоне. Были разработаны планы, целью которых было уменьшить опасность этого разрыва, создав два опорных пункта, однако к третьей неделе июня они так и не были выполнены.

Тогда же, в конце марта, по настоятельному требованию Тимошенко и Жукова Сталин согласился призвать в приграничные военные округа 500 000 человек, чтобы усилить расположенные там дивизии. Через несколько дней он согласился разместить в укрепленных районах еще 300 000 человек, в числе которых были артиллеристы, инженеры, связисты, специалисты по противовоздушной обороне и авиационной логистике. Планировалось, что их тренировка и внедрение оборонительной стратегии начнутся в марте и завершатся в октябре. Но было понятно, что времени не остается: в первую неделю апреля Рихард Зорге послал из Токио в Москву радиосообщение, в котором утверждал со ссылкой на свой самый высокопоставленный немецкий источник в Токио: «По словам немецкого посла, немецкий Генштаб закончил все приготовления к войне. В кругах Гиммлера и кругах, близких к Генштабу, имеется сильное стремление начать войну с Советским Союзом». На этот раз Зорге не указал даты.

На самом деле Гиммлер занимался подготовкой своих войск СС к боям невиданной прежде в эсэсовских кругах интенсивности. Между январем и апрелем 1941 г. при боевой подготовке случайно погибли десять и были ранены шестнадцать эсэсовцев. Они ждали, что их используют в планируемой оккупации вишистской Франции, операции «Аттила», но Гитлер ее отложил. 3 апреля Гиммлер призвал в Берлин военных командиров СС и приказал им готовиться к боям в Греции. Одновременно с этим айнзацгруппы продолжали подготовку к действиям в СССР, не прерываясь на балканскую суматоху. На следующий день после разговора Гиммлера с командирами СС, которые должны были сражаться плечом к плечу с германской армией в Греции, та же самая армия согласилась дать айнзацгруппам, по существу, полную свободу за линией фронта: в частности, им разрешалось «принимать карательные меры против гражданского населения». Этими «карательными мерами» должны были стать массовые убийства.

3 апреля объединенная германо-итальянская армия Роммеля вынудила британцев эвакуироваться из Бенгази. «Мы уже достигли нашей первой цели, – писал Роммель жене, – чего от нас не ждали до конца мая. Британцы дерутся друг с другом за то, чтобы убраться отсюда». В этот день в Венгрии совершил самоубийство премьер-министр граф Пал Телеки, который чувствовал, что решение венгерского регента адмирала Хорти присоединиться к Германии в нападении на Грецию пятнает честь страны. Гитлер в военной директиве № 26 от 3 апреля подтвердил, что Венгрия готова принять участие не только в оккупации югославской провинции Бачка, но и в «дальнейших операциях по сокрушению врага». Болгария «вернет» Македонию. Румыния ограничится «охраной границ с Югославией и Россией». Итальянцы двинутся против Югославии, но лишь после того, как немецкое наступление «окажется успешным».

4 апреля, пока немецкие силы заканчивали приготовления к балканскому наступлению, войска Роммеля вошли в оставленный британцами Бенгази. В тот же день посреди Атлантического океана германский вспомогательный крейсер «Тор», замаскированный под торговое судно, потопил британский вспомогательный крейсер «Вольтер». За первые шесть месяцев 1941 г. такие немецкие суда-ловушки уничтожили 38, а военные корабли вроде «Пингвина» – еще 37 торговых судов.

В концлагере Заксенхаузен немецкие доктора продолжали ставить на заключенных опыты с эвтаназией и убийством газами. «Наша работа здесь очень, очень интересна», – писал жене доктор Фриц Меннеке. Он собирал материалы «для большого количества новых экспериментов».

5 апреля в Северной Африке, несмотря на колебания итальянцев, Роммель приказал армии продолжать движение на восток. «Выступаем в четыре этим утром, – написал он жене в этот день и добавил: – Кампания в Африке началась. Будем надеяться, что начатый нами большой удар окажется успешным». Итальянскую Восточную Африку в этот день ждало первое унижение: итальянский вице-король Эфиопии граф Аоста распорядился об эвакуации столицы Аддис-Абебы. В Москве Сталин провел большую часть вечера 5 апреля с югославским дипломатическим представителем Гавриловичем; он обещал, что если Югославия будет атакована, то Советский Союз примет по отношению к ней позицию доброй воли, «основанную на дружественных отношениях». «А если недовольные немцы повернут против вас?» – спросил Гаврилович. «Пусть приходят!» – уверенно ответил Сталин.

Пока Сталин говорил, люфтваффе начало бомбардировку Белграда. Первые бомбы упали в пять часов утра 6 апреля. Началась битва за Югославию.

Нападение на Югославию развивалось быстро, и столь же стремительной оказалась и жестокая победа над ней. В бомбардировке Белграда, главной целью которой было посеять смятение при помощи террора, погибли 17 000 мирных жителей – наибольшее количество гражданских лиц, в один день убитых под бомбами за двадцать месяцев войны. Как в Варшаве в сентябре 1939 г. и Роттердаме в мае 1940 г., в апреле 1941 г. в Белграде жертвой целого дня бомбардировок стало, по сути, беззащитное гражданское население, не готовое к наступлению, а в данном случае еще и увеличившееся из-за притока людей из других городов по случаю празднования Вербного воскресенья. Одновременно люфтваффе бомбило все аэродромы Югославии; большинство из ее 600 самолетов были уничтожены на земле.

6 апреля пришли в движение несколько германских армий; одна, наступая из Австрии и Венгрии, двигалась на Белград; другая, шедшая из Болгарии, приближалась к Нишу, Скопье и Битоле; третья, также наступавшая из Болгарии, направлялась в Грецию, имея целью портовый город Салоники. В тот же день немецкие военно-воздушные силы бомбили греческий порт Пирей. Утонули шесть кораблей союзников с военными грузами, а затем был разрушен и сам порт, когда под ударом немецкой бомбы взорвался британский торговый корабль «Клан Фрэзер» с 200 тоннами взрывчатки на борту. От его огромного взрыва затонуло еще десять кораблей.

Итальянцы, жаждущие отомстить за свое неудачное вторжение в Грецию, в который раз приготовились наступать из Албании; они ждали приказа о наступлении против побережья югославской Далмации из Истрии на севере и из итальянского анклава Зары. Венгры тоже намеревались нанести удар. 28 югославских дивизий противостояли более пятидесяти дивизиям стран оси, которые имели куда больше моторизованных сил и обладали полнейшим превосходством в воздухе. Той ночью, надеясь отсрочить передвижение на фронт из Болгарии германских войск, шесть британских бомбардировщиков, вылетев с баз в Греции, бомбили сортировочную станцию в болгарской столице Софии. Но никакие выгоды от этого налета не могли перевесить потерю в тот день в Восточном Средиземноморье британского торгового судна «Нортерн Принс», которое везло греческой армии остро необходимые ей ресурсы для производства взрывчатых веществ.

Пока Югославия стояла на грани поражения и распада, плодами которых, среди прочих стран, собиралась воспользоваться Италия, в Эритрее со сдачей Массавы итальянские войска потерпели окончательное и полное поражение. Из 13 000 защитников погибло больше 3000. В Северной Африке, однако, немецкие и итальянские силы под командованием Роммеля завершали возвращение Киренаики. «После долгого марша по пустыне, – писал Роммель 10 апреля жене, – вечером я наконец достиг моря. Чудесно, что мы отбили его у британцев». Меньше года прошло с тех пор, как Роммель в последний раз с триумфом подошел к морю – в Ле-Пти-Далль на побережье Ла-Манша.

Сталин, наблюдая за тем, как германские войска входят в югославский город Ниш и продвигаются к Белграду, одобрил директиву советского Генштаба от 8 апреля Западному и Киевскому особым военным округам, которая требовала отремонтировать и завершить приграничные укрепрайоны[23]23
  Директива предписывала «содержать в состоянии консервации» шесть укрепрайонов и «для завершения системы артиллерийско-пулеметного огня в каждом узле обороны и опорном пункте создать площадки для дерево-земляных или бутобетонных сооружений, которые необходимо будет построить в первые десять дней войны силами полевых войск… к 1.5.41 г. направить в округа технические указания по установке вооружения и простейшего внутреннего оборудования в сооружениях 1938–1939 гг.». Цит. по: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1971. С. 212–213. 14 апреля последовала директива «все имеющееся в округе вооружение для укрепленных районов срочно смонтировать в боевые сооружения и последние привести в боевую готовность» (см.: Там же).


[Закрыть]. Необходимые работы должны были начаться к 1 мая.

Ночью 8 апреля немецкие бомбардировщики вновь нанесли удар по британским авиационным заводам близ Ковентри, причинив им значительный ущерб. Той же ночью в Греции немецкие войска оккупировали Салоники, а на следующий день греческий командующий в этом регионе, генерал Бакопулос, получил от верховного командования Греции приказ сдаться со своими 70 000 человек. Немецкий дипломат Вальтер Хевель зафиксировал в канцелярии Гитлера в Берлине «прекрасное настроение».

9 апреля состоялась первая годовщина немецкого вторжения в Норвегию. В Осло на улицах, в школах и на рабочих местах прошли безмолвные демонстрации. В ответ на бомбардировку Белграда британские бомбардировщики сбросили на центр Берлина фугасные и зажигательные бомбы, уничтожив несколько общественных зданий. Гитлеру пришлось провести часть ночи в бомбоубежище.

В Британии шок от одновременного вторжения Германии в Грецию и Югославию был встречен с вызовом. 9 апреля Черчилль сказал палате общин, что когда битва за Атлантику закончится и Британия получит доступ к «постоянному потоку американских поставок, которые для нас готовятся», тогда, как бы далеко ни зашел Гитлер «и сколько бы ни было с ним миллионов людей, он окажется в нищете; он может быть уверен, что, вооруженные мечом карающего правосудия, мы будем его преследовать».

9 апреля на южном участке греческой границы патруль британской армии пересек рубеж Югославии близ Монастира. Там они встретили группы югославских солдат, которые бежали через границу в Грецию. Патруль вернулся и сообщил, что любое сопротивление Югославии на юге окончено. Снегопад в горах и дождь в долинах делали невозможной любую воздушную разведку.

Югославия и Греция, апрель 1941 г.

10 апреля британские экспедиционные силы в Греции начали отход с Салоникского фронта. На севере Югославии перед германской армией пал Загреб, что дало вождю хорватских националистов Анте Павеличу возможность объявить Хорватию независимым государством. В Северной Африке все австралийские силы в Тобруке общей численностью 24 000 человек вместе с британской артиллерийской поддержкой оказались отрезаны от отступающих братьев по оружию и осаждены. Гитлер радовался, но два события, произошедшие в тот день и едва замеченные в Берлине, стали предзнаменованием грядущего. В Атлантическом океане Соединенные Штаты предприняли первый враждебный жест по отношению к Германии с начала войны в Европе: американский эсминец «Ниблэк» сбросил глубинные бомбы против немецкой субмарины, ответственной за затопление нидерландского грузового корабля. А в Москве было издано постановление о реорганизации системы тыла ВВС, создании районов авиационного базирования и батальонов аэродромного обслуживания[24]24
  См.: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 202.


[Закрыть]. Для усиления воздушной обороны Москвы и Ленинграда были сформированы особые истребительные силы. С запозданием, медленно, отчаянно нуждаясь в ресурсах, Советский Союз осознавал опасность.

Теперь, когда победа над Югославией была обеспечена, Гитлер приехал из Берлина в небольшую деревушку Мёнихкирхен на юге Австрии, чтобы быть как можно ближе к своим войскам, оставаясь вместе с тем на немецкой земле. На протяжении двух недель живя в поезде «Америка», он следил за ходом балканской кампании. Среди тех, кто посещал его в поезде, был Франц фон Верра, который наконец-то вернулся в Германию после бегства в январе из канадского плена.

Пока Югославия корчилась в муках, Италия и Венгрия 11 апреля начали наступление на полагающуюся им добычу. Итальянцы вошли в словенскую столицу Любляну, а венгры продвигались к главному городу Бачки, Нови-Саду. В тот же день итальянцы решили наступать через албанскую границу в Грецию и оккупировали те самые области, из которых прежде их изгнали с таким позором. На следующий день, пока другие итальянские части двигались вдоль берега Далмации, чтобы оккупировать остров Углян, немецкие моторизованные соединения достигли пригородов Белграда.

Опять германскому триумфу сопутствовало отдаленное и почти не замеченное событие, имевшее большое значение для будущего войны, – оккупация датской колонии Гренландии силами Соединенных Штатов. Это стало следующим шагом к утверждению американской поддержки Британии в Атлантическом океане посредством устройства общих баз и обширных зон совместного патрулирования. В тот же день Рузвельт сказал Черчиллю, что Соединенные Штаты расширят свою зону безопасности и патрулирования на восток до 25-го меридиана западной долготы.

Даже в этом случае положение Британии на море оставалось тяжелым: за три дня, предшествовавшие 10 апреля, были потоплены торговые суда союзников общим водоизмещением 31 000 тонн. С новой силой возобновились немецкие бомбардировки. 12 апреля Черчилль был в Бристоле, где вместе с американским послом Гилбертом Уайнантом посетил центр города, разрушенный налетом предыдущей ночью. Однако боевой дух британцев не был сломлен. «Люди все еще раскапывали свои дома, – вспоминал позднее генерал Исмей в письме к Черчиллю, – но не было ни единого признака того, что они дрогнут. В одной из квартир, куда мы звонили, была старушка, которая потеряла все свое имущество и плакала навзрыд. Но когда мы вошли, она убрала платок с глаз и стала бешено им трясти, крича: “Ура! Ура!”»

12 апреля в Греции среди сдавшихся превосходящим силам немцев, продвигавшимся к Альякмонской линии, были австралийские военнослужащие. В Югославии 13 апреля состоялась оккупация Белграда – восьмой европейской столицы, завоеванной германским оружием за полтора года. Согласно одному из рассказов, первым мирным югославом, хладнокровно застреленным в тот день в столице, был еврей-портной, который плюнул в маршировавших немцев и крикнул: «Вы все погибнете!»

В Москве в день падения Белграда Сталин в попытке обезопасить себя от удара в спину подписал советско-японский пакт о нейтралитете сроком на пять лет[25]25
  Официально пакт подписал председатель Совета народных комиссаров В. М. Молотов.


[Закрыть]. Это соглашение было выгодно обеим сторонам. Сталин теперь мог свободно сконцентрироваться на противодействии германской угрозе с Запада. Япония могла обратить свое внимание на Юго-Восточную Азию и Тихий океан. На Ярославском вокзале Сталин появился на публике, что он делал редко, чтобы попрощаться с японским министром иностранных дел Ёсукэ Мацуокой и сказать ему: «Вы азиат, и я азиат»[26]26
  Цит. по: Кошкин А. А. «Дипломатический блицкриг» в Кремле // Великая Победа. Т. I. Канун трагедии. М.: МГИМО-Университет, 2015. С. 320.


[Закрыть]. На перроне он заметил немецкого посла и сказал ему: «Мы должны остаться друзьями, и вы должны все для этого сделать». Затем, обратившись к офицеру, которого он никогда прежде не видел, временному германскому военному атташе полковнику Кребсу (сначала он удостоверился, что Кребс – действительно немец), Сталин провозгласил так, чтобы услышали все: «Мы останемся друзьями с вами в любом случае!»

14 апреля, на следующий день после этой сцены в Москве, Сталин одобрил директиву советского Генштаба: «Имеющееся в округе вооружение для укрепленных районов срочно смонтировать в боевые сооружения и последние привести в боевую готовность»[27]27
  Цит. по: Жуков Г. К. Указ. соч. С. 213.


[Закрыть]. Даже там, где оборудования, необходимого для размещения орудий, не хватало, следовало обязательно установить «броневые, металлические и решетчатые двери» и обеспечить «надлежащий уход и сохранность» всего установленного вооружения. В целом новая директива предполагала размещение 2300 орудий; но нехватка ресурсов была столь велика, что к третьей неделе июня было готово или оборудовано менее 1000.

В венгерской оккупационной зоне Югославии 14 апреля стало первым днем распространения террора против гражданских лиц на новую завоеванную территорию; венгерские вооруженные отряды тогда захватили пятьсот евреев и сербов и расстреляли либо закололи их штыками.

Когда немецкие армии стали один за другим подавлять опорные пункты вдоль Альякмонской линии, греческие солдаты, деморализованные неминуемой катастрофой, начали стрелять в собственных офицеров. Восточные планы Гитлера ничто не нарушало. 15 апреля советские военнослужащие обнаружили на немецком самолете, вынужденном приземлиться близ Ровно, в 150 километрах от советско-германской границы, камеру, отснятую пленку и детальную топографическую карту советских приграничных областей.

Теперь тот или иной аспект войны затронул всю Европу. 16 апреля, пока греческий главнокомандующий маршал Папагос раздумывал о капитуляции и давил на британцев, чтобы они вывели все свои войска из страны, чтобы «спасти Грецию от опустошения», Лондон переживал одну из самых жестоких и неизбирательных бомбардировочных атак за всю войну – месть за тщательно спланированный британский налет на центр Берлина неделей ранее. В целом погибло 2300 человек. Среди них было более сорока канадских солдат, моряков и авиаторов, находившихся на побывке в столице. В воздушном бою над Южной Британией потеряли жизнь два польских пилота-истребителя, охотившиеся на бомбардировщики, – лейтенант Мечислав Васкевич и лейтенант Богуслав Мержва (Межва).

17 апреля югославское правительство подписало в Белграде акт о капитуляции. 6000 югославских офицеров и 335 000 солдат попали в плен. Сокрушительное превосходство в числе, огневой мощи и воздушной поддержке вновь оказалось невыносимым даже для самых решительных защитников. На следующий день в Греции немецкие войска взяли последние оборонительные укрепления на Альякмонской линии, которые удерживали войска союзников из Новой Зеландии. В отчаянии не только перед наступлением немцев, но и перед пораженчеством и даже предательством в кругах греческого правительства премьер-министр Греции Александр Коризис, получив от короля отказ на свое прошение об отставке, поцеловал руку монарха и вернулся к себе домой, где застрелился.