Текст книги "Фракс и пляска смерти"

– Хорошо, – согласилась Макри и добавила: – Но отныне не смей меня ни в чем поучать.

– Мне это и в голову не придет.

– Тебе удалось приблизиться к раскрытию тайны кулона?

– Нет. И это меня очень угнетает. Поначалу я считал, что никаких осложнений не возникнет. Но с этими колдунами лучше не связываться. Им совсем нельзя доверять.

Жара стояла такая, что я начал впадать в дрему. Как только Макри отправилась вниз на работу, я прекратил неравную борьбу со сном. Проснувшись страшно голодным, я спустился в зал таверны, чтобы подзаправиться стряпней Танроз. Оставалось надеяться, что нашей поварихе и Гурду удалось сгладить взаимные разногласия. Я настолько зависел от стряпни Танроз, что даже мысль о возможности ее ухода приводила меня в ужас. Моксалан стоял у стойки бара, и Макри незаметным кивком дала мне понять, что делает ставки.

Хотя в зале висел обычный гул голосов вечерних посетителей, я сразу почувствовал: здесь что-то не так. В таверне полностью отсутствовал столь дорогой для меня запах рагу. Там вообще не пахло едой. Меня охватила дрожь. Подобного ужаса я не испытывал даже при виде самого опасного врага. Случилось то, чего я больше всего опасался.

– Где Танроз? Где пища?

– Ушла, – сказал Гурд и принялся качать пиво с такой силой, что рукоятка насоса едва не развалилась в его лапище.

– А еда? – не унимался я.

– Танроз ушла, – повторил северный варвар, хлопнув кружкой о стойку перед носом насмерть испуганного клиента.

– Ушла, не оставив ничего поесть?

– Нет. Просто взяла и ушла.

– Почему?

– Макри предложила ей уйти.

– Что?!

– Я вовсе не говорила ей, чтобы она уходила! – вмешалась Макри.

Я задрожал еще сильнее.

– Кто-нибудь может сказать мне, что здесь произошло?! – взревел я. – Куда ушла Танроз?!

– Вернулась к маме, – лишенным всяких эмоций голосом ответил Гурд. – Макри посоветовала ей вернуться к маме.

– Подобное описание событий не имеет с действительностью ничего общего! – запротестовала Макри. – Я просто предложила, чтобы она немного передохнула и подумала о своих чувствах к Гурду, а потом объяснилась с ним напрямую.

Гурд зашатался, как смертельно раненный, а мне почему-то захотелось закрыть лицо руками.

– Когда это случилось?

– Танроз сказала, что сыта по горло работой на человека, который не способен оценить всего, что она для него сделала. Да еще и назвала меня низкой душонкой, – простонал Гурд. – А потом эта добрая женщина упаковала пожитки и ушла.

Макри тем временем внимательно изучала пол.

– Я такого результата не ожидала, – сказала она.

– Ну почему ты не могла оставить всех в покое?! – взревел я. – Посмотри, что ты натворила! Танроз с нами больше нет!

– Я просто пыталась помочь. Как ты мне и посоветовал.

– Неужели это посоветовал Фракс?

– Ничего подобного! Ты понимаешь, оркское отродье, что натворила?!

От этих слов Макри застыла на месте. От потрясения у нее отвисла челюсть.

– Ты назвал меня оркским отродьем?! – зловеще прошипела она, слегка оправившись от шока, а ее рука потянулась к тому месту, где обычно находились мечи.

– Да, назвал! Твое появление в Турае – хуже, чем эпидемия чумы. Из всех нелепых поступков, которые ты успела за короткий срок совершить, этот – самый мерзкий. Теперь Гурд всю оставшуюся жизнь будет несчастен, как ниожская шлюха, а я помру с голоду!

– Почему ты не могла оставить нас в покое?! – вопил Гурд.

После того как я нанес ей смертельное оскорбление, обозвав оркским отродьем, Макри, как было сказано, потянулась за мечом, но, получив свежий заряд критики от Гурда, от идеи прикончить меня отказалась.

– Я всего-навсего пыталась...

Оправдания моей подруги прервало неожиданное появление Дандильон Одуванчик.

– Фракс, у меня для тебя ужасная новость.

– Мне уже все известно, – ответил я. – Мы обязаны ее вернуть.

– Кого?

– Танроз, естественно.

– А разве она ушла? – спросила Одуванчик.

– Конечно. И это для меня – самая ужасная новость.

– Но почему?

– Как ты можешь спрашивать «почему»? Эта женщина готовит лучшее мясное рагу во всем Турае!

– Я не употребляю в пищу мясо животных, – сморщила носик Одуванчик.

Я уже занес кулак для удара.

– Не смей бить Дандильон! – заявила Макри, вставая между нами.

– Ты права. Полагаю, для начала мне следует искалечить тебя.

– Только попробуй!

Макри подняла руки и приняла боевую стойку.

– Я не смогу жить без Танроз, – простонал Гурд.

Мне никогда не доводилось видеть северного варвара столь несчастным. Однажды мне пришлось выдернуть три стрелы из его ребер, а он даже и бровью не повел.

– Почему вы не хотите выслушать мою новость? – как ни в чем не бывало продолжала Одуванчик.

– Если твоя новость имеет какое-нибудь отношение к звездам, то меня она не интересует.

– Но ведь звезды священны!

– Меня они не интересуют.

Никакая сила не способна остановить эту женщину. От желания поделиться со мной новостью Дандильон даже приплясывала на месте.

– Но это же ужасно серьезное предупреждение! – причитала она. – Прошлой ночью на небе сверкали зарницы, которых я раньше никогда не видела.

– Ну и что?

– Казалось, все небеса над побережьем занялись пламенем.

– Может, ты все же отстанешь от меня со своими предупреждениями? У меня и после первого твоего предупреждения неприятностей не оберешься.

Мои слова несказанно обидели Дандильон. Теребя с несчастным видом ожерелье – ужасающее сооружение из морских ракушек, – она невнятно забормотала о том, что хотела всего-навсего помочь. Бормотание Одуванчика было еле слышно за тем гамом, который поднялся в таверне. Вся клиентура принялась давать мне, Гурду и Макри разнообразные советы. Большинство завсегдатаев считали, что Гурду следует немедленно отправиться к Танроз и предложить ей руку и сердце. Однако в зале имелась довольно шумная группа, которая, позабыв о Танроз, хотела узнать у меня, правда ли, что Лисутарида поклялась убить каждого, кто встанет на пути ее тайной любви.

– У Лисутариды нет никакой тайной любовной связи, – отбивался я.

– Тогда зачем она наняла тебя найти ее пропавшие дневники? Говорят, в них полным-полно любовных стишков.

– И сколько же человек, по-твоему, могут встать на ее пути? – спросил Паракс. – У нас на подозрении три важные фигуры.

– Если она получила пинок под зад, – пустился в размышления какой-то докер, – то дело может обернуться круто. Она ведь может и разъяриться. Вы же знаете, как бывает, когда баба получает пинок под зад.

Потерявший всякую надежду Гурд тяжело опустился на табурет за стойкой бара. У него, судя по виду, не оставалось сил даже нацедить мне кружку пива. Макри, вспомнив, что я обозвал ее оркским отродьем, снова принялась сыпать угрозами, что лишит меня жизни. В ответ я сообщил, что буду счастлив отправить ее голову к ее же мамаше, если таковая когда-либо существовала, в чем лично я очень сомневаюсь. Казалось, положения хуже того, в каком я оказался, быть уже не может, но в этот момент в таверну вошел юный правительственный чиновник в белоснежной тоге. Не обращая внимания на мой обнаженный меч, он подошел ко мне и вручил какой-то пакет.

– Что это?

– Обвинение в трусости.

– Что?!

– Вас вызывают в комиссию сената в связи с вашим поведением во время битвы под Санасой.

От этих слов моя голова пошла кругом. Ведь битва под Санасой состоялась более семнадцати лет назад.

– О чем вы?

– Вас обвиняют в том, что вы бросили щит и оставили поле боя.

Все посетители «Секиры мщения» от изумления открыли рты. Оставить щит на поле битвы – одно из самых серьезных обвинений, которые могут быть предъявлены гражданину Турая. Вашему покорному слуге и в страшном сне не могло привидеться, что его когда-нибудь обвинят в трусости. Нет, мир положительно сошел с ума!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Я настолько взъярился, что стал походить на извергающийся вулкан.

– Бросил щит? Я? Да я, щенок, практически в одиночку выиграл сражение под Санасой! Если бы не я, ты бы не слонялся по этому городу в своей дурацкой тоге. Здесь вообще не осталось бы города, по которому ты мог бы ходить. Кто посмел выступить с подобным обвинением?

– Вадинекс, который также принимал участие в битве, – ответил чиновник.

– Ну, с этим я разберусь! – взревел я и, размахивая мечом, ринулся к выходу. Никто не смеет обвинять меня в трусости.

Однако мой порыв остановил Гурд, обняв меня за плечи и для верности уперевшись ногой в стол.

– Ты куда? – спросил он.

– Убивать Вадинекса, куда еще? Никто не смеет обвинять меня в том, что я бросил щит!

– Убийство Вадинекса тебе не поможет.

– Нет поможет! Убери свои лапы! Я жажду крови.

– Тебя повесят.

Я попытался высвободиться из могучих объятий Гурда. Что касается Макри, то она с любопытством следила за развитием событий.

– Вообще-то, Фракс, я не возражаю против того, чтобы тебя вздернули за убийство. Ты назвал меня оркским отродьем и вообще вел себя невыносимо. Но разве это не то же самое, когда ты не позволил мне убить профессора Тоария?

– Совсем не то! Вадинекс покусился на мою честь!

– А Тоарий – на мою.

– А мне плевать! – проревел я, возобновляя борьбу с Гурдом.

– Тебя арестуют, и ты не сможешь помочь Лисутариде.

Я прекратил борьбу. По правде говоря, я понял, что от его захвата мне не освободиться. Он в молодости был необычайно силен и с тех пор сохранил физическую форму гораздо лучше, чем я. Через некоторое время он уже волочил меня к стойке бара.

– А они действительно повесят Фракса, если он прикончит Вадинекса? – спросила Макри.

– Да, – ответил северный варвар.

– Вот здорово! – возрадовалась моя подруга. – Отпусти-ка его, Гурд.

Гурд бросил на Макри злобный варварский взгляд и заявил:

– А в твоих советах мы больше не нуждаемся. Отправляйся обслуживать посетителей!

Все это время правительственный чиновник спокойно выжидал, когда в таверне воцарится тишина и он получит возможность говорить. Тишина вскоре наступила. Что ни говорите, но вид облаченного в тогу человека вызывает у обывателей уважение.

– Я должен предупредить вас, что тот, кому предъявлены подобные обвинения, отстраняется от исполнения официальных обязанностей, и вы, таким образом, лишаетесь права выступать в качестве Народного трибуна. Более того, действие вашей лицензии на ведение розыскной деятельности, выданной консулом от имени короля, временно приостанавливается. Вы лишаетесь права вести розыскную деятельность до тех пор, пока не будете оправданы, – в этом случае действие лицензии будет возобновлено. В случае же осуждения лицензия будет отобрана окончательно.

– Вы хотите сказать, что я должен прекратить все расследования?

– Да. Именно так.

– И на какой срок?

Это ему было неизвестно. Во всяком случае, до того, как мое дело будет заслушано на заседании сенатского комитета. На это могут уйти месяцы. Не исключено, что и годы. Если вы не пользуетесь в городе влиянием, ваше дело может очень не скоро добраться до суда.

Чиновник удалился, а мне осталось только размышлять о чудовищной нелепости выдвинутых обвинений. Гурд, поручив Макри наблюдение за баром, увел меня в заднюю комнату, где и нацедил внушительный стакан кли. Я прикончил напиток одним глотком, и варвар снова наполнил стакан.

– Спасибо, Гурд, что не позволил мне убить Вадинекса. Это было бы глупо. Хотя, надо признаться, желание прикончить мерзавца у меня не исчезло.

– Понимаю, – ответил Гурд. – Я бы тоже рвался это сделать, если бы меня обвинили в трусости. Будь мы на севере, этот тип уже был бы мертв. Но здесь все по-иному.

– И с каких это пор ты стал сознательным гражданином? – изумленно глядя на варвара, поинтересовался я.

– С тех пор как купил эту таверну и начал платить налоги.

Я знал Гурда много лет, и он в моих глазах всегда оставался северным варваром, крошащим недругов боевой секирой. Я как-то ухитрился не заметить, насколько изменился мой друг. Стал более зрелым, как говорится. Нет, если дело доходило до драки, то он ее не избегал, что доказал не раз, сражаясь в последние годы на моей стороне. Уловив мои чувства, он сказал:

– Не волнуйся. Если тебе не удастся вернуть себе честное имя с помощью закона, я помогу тебе разделаться с Вадинексом, и мы убежим из города вместе.

Я принял еще стаканчик кли. Судя по тому, как шли дела, у нас могла сложиться неплохая компания беглецов. Если мы все рванем на юг, то Лисутарида станет одним из самых полезных членов банды хотя бы потому, что без труда способна разжечь костер глухой ночью в необитаемых землях. Гурд спросил, знаю ли я, что могло вызвать столь печальное развитие событий.

– Я употребил власть Народного трибуна, чтобы защитить Лисутариду, положив конец действиям Службы общественной охраны и дворцовой стражи. Я с самого начала должен был допереть, к чему может привести вмешательство в дела влиятельных людей. Кто-то решил мне отомстить. Не исключено, что за этим стоит глава дворцовой стражи Риттий. Он давно точит на меня зубы. Это должно было рано или поздно случиться.

– Никто не поверит, что ты бросил щит и оставил поле брани, – попытался успокоить меня Гурд.

– А как насчет тех, кто меня не знает? Об этом же пойдут разговоры по всему городу, и некоторые наверняка поверят в клевету.

В Турае, где каждый рад услышать какую-нибудь гадость о своем ближнем, подобные обвинения могут прилипнуть навсегда. Репутация человека может быть уничтожена, даже если дело никогда не дойдет до суда. Любое упоминание о возможной трусости на войне – страшное клеймо. Оставление щита считается преступлением и карается по закону, но презрение людей страшнее любого приговора. Обвинение считается настолько серьезным, что во время оно крайне редко выдвигалось даже против тех, кто действительно был виновен. Командир когорты, увидев проявление трусости, просто колотил солдата, поил до умопомрачения и гнал в следующий бой в невменяемом состоянии. Привлечение к суду за трусость обычно приберегалось для политиков, чьи враги пытались опорочить их доброе имя. Это могло произойти и в том случае, когда родственнички желали отнять у несчастного состояние. Если обвинение считалось доказанным, виновный лишался всех гражданских прав.

– Но почему Вадинекс? – спросил Гурд.

Мы оба неплохо знали Вадинекса. Здоровенный грубый детина. Неплохой солдат, но туп, как орк. Злобный и низкий даже в мирное время.

– Я схлестнулся с ним прошлой зимой. Он охотно наедет на меня, если Риттий не поскупится.

У меня и мысли не было прекратить расследование, которое я вел для Лисутариды. Даже король не в силах запретить гражданину ходить по улицам города и задавать вопросы. Хотя я понимал, что теперь меня поджидают серьезные трудности. Я потерял юридическое право на защиту интересов своего клиента, и Служба общественной охраны может заставить меня выложить все, что мне известно по делу. По крайней мере теоретически. На практике же Служба общественной охраны вкупе с дворцовой стражей может валить к дьяволу.

– Все могут валить к дьяволу, – заявил я. – Если мне попадется Вадинекс, я его прикончу. Все остальное останется как и прежде. Я намерен спасти Лисутариду. И вернуть доброе имя Макри. Даже если мне придется кого-то убить. А на это я способен.

– Как мне быть с Танроз?

– Навести ее. Не забудь прихватить цветы. Принеси извинения за то, что неодобрительно отзывался о ее счетоводстве. И не допускай вмешательства Макри. Она не способна советовать нормальным людям, как им строить свою жизнь.

– Как ты считаешь, может, мне стоит попросить ее выйти за меня замуж?

Поскольку мой брак оказался сущей катастрофой, на этот вопрос мне отвечать не захотелось.

– Ты же знаешь, Гурд, когда речь заходит о подобного рода отношениях, пользы от меня не больше, чем от одноногого гладиатора.

Но Гурд, к сожалению, не позволил мне сорваться с крючка. Выяснилось, что варвар желает знать мои соображения по этому поводу. Я решил, что обязан дать ему ответ.

– Да, Гурд. Валяй женись. Ведь ты же уже платишь налоги. Брак – следующий логический шаг на этом пути.

Гурд налил себе полный стакан кли. Видимо, он считал, что перспектива сочетания браком гораздо страшнее, чем встреча с врагом, в двадцать раз превосходящим тебя численностью. По крайней мере с подобным нам приходилось сталкиваться, и неоднократно. Что же касается женитьбы, то для Гурда это было в новинку.

Вспомнив, что оставил Макри распоряжаться в баре, Гурд бросился ей на помощь. Как выяснилось, Макри вполне справлялась с обслуживанием клиентов, особенно учитывая то, что ей помогала Дандильон. Когда мы подошли к стойке, Одуванчик вертела кран пивной бочки, изучая, как тот работает. Несколько вновь прибывших завсегдатаев с изумлением наблюдали за странной разливающей пиво парочкой. «Секира мщения» считалась в округе Двенадцати морей респектабельным пивным заведением, и всякого рода новшества в ней не приветствовались.

– Может, это связано с идущим сейчас дождем из лягушек? – высказал предположение один из постоянных посетителей, отнюдь не замеченный в злоупотреблении алкоголем.

– Дождем из лягушек?

Мы все высыпали на улицу, чтобы взглянуть на чудесное природное явление. С неба действительно сыпались лягушки. Они падали на землю и тут же принимались отчаянно скакать. Через пару минут дождь из земноводных прекратился, а все выпавшие лягушки исчезли.

– Никогда не видел ничего подобного, – заметил один из докеров.

– А я вчера видел единорога, – заявил его приятель. – Но мне не хотелось об этом говорить.

Никто из присутствующих не мог объяснить природы лягушачьего ливня. Однако все пришли к единому мнению, что это скверный знак и наш город обречен. Сей неутешительный вывод повлек всех к стойке бара, после чего кли и пиво потекли рекой. Я молча покачал головой. Единороги, кентавры, лягушки. Пусть в этом деле разбирается кто-нибудь другой. У меня найдутся заботы поважнее. Я отправился на второй этаж, где размещались мое жилье и, с позволения сказать, офис. Я поднимался по ступенькам, размышляя, как лучше заставить страдать тех, кто бросил мне обвинение в трусости. Никто не может без тяжких последствий для себя обвинять мужчину, подобного Фраксу, в трусости. Первый, кто бросит на меня недружелюбный взгляд, жестоко за это поплатится. Измолочу так, что мало не покажется.

Однако первым, кого я встретил, оказался Хорм Мертвец, а это вовсе не тот человек, которого можно вот так, за здорово живешь, поколотить. Хорм, как это ни печально, – один из самых могущественных и злобных колдунов нашего мира, безумный гибрид орка и человека, проживающий в необитаемых землях. Год назад он едва не уничтожил наш город. Хорм Мертвец злобен, могущественен и ненавидит Турай и меня. В силу этих обстоятельств его появление в моей конторе явилось для меня большим сюрпризом.

– Почему бы тебе не устроиться здесь поудобнее? – прорычал я.

Могущественный он колдун или нет, но у меня были хорошие шансы воткнуть ему меж ребер меч, прежде чем он успеет произнести заклинание. На мои слова Хорм никак не отреагировал, и я поинтересовался, какого дьявола ему здесь надо.

У Хорма Мертвеца запоминающаяся внешность. Черное одеяние, бледная кожа, длинные темные волосы и пальцы в серебряных перстнях, на большинстве которых изображен человеческий череп. Длинная черная мантия свисает за его спиной со стула и очень похожа на крылья летучей мыши.

– Ты всегда так груб со своими гостями? – спросил он, усмехнувшись.

Казалось, этот смех исходит из глубин могилы. Последний раз я слышал подобные глухие раскаты, когда Хорм пролетал на драконе над городом после того, как произнес заклинание, повергнувшее большинство наших граждан в безумие. Турай едва не сожрал самого себя в кровавой оргии насилия и пожаров. Город наверняка прекратил бы свое существование, если бы Лисутарида в последний момент не остановила действие заклятия Хорма контрзаклинанием. Разрушения оказались весьма значительными, что делало Хорма заклятым врагом Турая.

– Я знаменит своей грубостью. Убирайся отсюда!

Хорм проигнорировал это вежливое предложение.

– Должен сказать, – произнес он, – что ваш город производит весьма неблагоприятное впечатление.

– А ты производишь неблагоприятное впечатление на нас.

– Я так надеялся, что мое Заклятие Восьмимильного Ужаса сотрет вас с лица земли, и был страшно разочарован, когда этого не произошло.

– Теперь ты решил бомбардировать нас лягушками?

– Лягушками? Неужели у вас случился такой необычный ливень? Сожалею, но ко мне он не имеет ни малейшего отношения.

Несмотря на то что Хорм наполовину орк, излагает свои мысли он весьма изысканно. В сочетании с явной враждебностью это производит довольно странное впечатление. Поскольку шансы выставить его из моего жилья без применения насилия практически равнялись нулю, я вновь вежливо поинтересовался, какого дьявола он ко мне приперся.

– Хотел прибегнуть к твоим профессиональным услугам, сыщик, чтобы ты нашел для меня некий кулон.

– У меня дела, – коротко бросил я, стараясь скрыть тревогу.

Если Хорм Мертвец явился в Турай с целью добыть камень, это означает, что ставки взлетели до небес. А они и без того достаточно высоки.

– А тебе известно, что принц Амраг вас скоро уничтожит? – спросил Хорм.

Подобная смена темы оказалась для меня полной неожиданностью.

– Неужели?

– О да. Юный принц проявил себя на удивление сильным вожаком. Сейчас он объединяет земли орков. Не сомневаюсь, что ты об этом уже слышал. Думаю, что пройдет немного времени, и он сможет повести армию на запад.

– Что же, в таком случае у нас появится возможность сжечь массу оркских трупов, – заметил я.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами Хорм. – Но в конце концов он сотрет вас с лица земли, так же как все остальные племена людей. Вы теперь не столь сильны, как были раньше, да и эльфы уже не те. Тебя не удивляет, что и они стали жертвой «дива»?

Похоже, Хорм владел самой свежей информацией. Несколько месяцев назад мне пришлось побывать на Островах Эльфов, и как раз в то время «диво» начало прокладывать себе путь среди местных жителей. Но я не мог полагать, что весть об этом так скоро докатится до необитаемых земель.

– Турай лишился почти всех своих союзников. Лигу городов-государств раздирают противоречия. А более крупные державы озабочены лишь охраной собственных границ. Никто не поможет Тураю, когда на него нападут орки.

– Ты явился сюда только для того, чтобы прочитать мне лекцию по внешней политике? Учти, я человек занятой.

– Что касается меня, – продолжал Хорм, – то я принца Амрага нисколько не опасаюсь. Мое королевство в необитаемых землях никогда не находилось под властью восточных варваров. И впредь этого не случится. Но я, видимо, окажу им помощь всем своим могуществом. Жизнь иногда становится очень скучной, и мне хочется, чтобы новый завоеватель появился как можно скорее. Впрочем, я несколько отвлекся, – продолжил Хорм, чуть наклоняясь вперед на стуле. – Итак, Тураю осталось самое большее год. А сейчас мне очень нужен кулон.

– Чтобы передать его принцу Амрагу? Если ты полагаешь, что я тебе в этом деле помощник, ты еще безумнее, чем кажешься.

– А не стоит ли мне тебя прикончить? – ласково поинтересовался Хорм.

– А ты не опасаешься, что твое заклятие отскочит от моего амулета и я успею проткнуть тебя мечом?

Хорм совершенно спокойно откинулся на спинку стула и произнес:

– Неужели ты меня совсем не боишься? Но это же просто глупо, хотя и не может не вызывать восхищения. Скажи, с какой стати ты так стараешься защитить этот городишко?

– Я здесь живу.

– Ты мог бы жить в любом другом месте. В Турае тебя не любят. Я скрывался внизу, когда в «Секиру мщения» явился этот крайне неприятный тип с обвинениями. Лично я склонен считать эти обвинения клеветническими. В своем королевстве я ни за что не допустил бы таких обвинений против порядочного человека. Но подобная несправедливость является, увы, обычным делом в странах, которые изволят величать себя цивилизованными. Настоящий воин в этих «цивилизованных странах» всегда может быть унижен трусливыми врагами.

Мне не нравилось, что Хорм Мертвец говорит правильные вещи, поэтому я спросил его о кулоне.

– А какое отношение имеешь к камню ты?

– Мне предложили его купить.

– Кто? Сарина Беспощадная?

– Естественно.

– Насколько я помню, когда ты работал с ней в последний раз, тебе крепко досталось.

– Да, у нас возникли некоторые разногласия, – величественно махнув рукой, ответил Хорм. – Но это была не последняя наша встреча. Потом мы с ней еще несколько раз сотрудничали с большой выгодой для нас обоих. Я вижу, детектив, тебя все это сильно тревожит. Но неужели ты и правда веришь, что знаешь обо всем, что происходит в вашем городе?

– Во всяком случае, я знаю, что у Сарины кулона нет.

– Да, к сожалению, это так. Поскольку при посещении вашего жалкого городишки мне несколько раз приходилось испытывать неприятности, сейчас я был вынужден прибегнуть к разного рода маскировке при помощи различных заклинаний, естественно. Впрочем, это не столь важно. Словом, мне удалось выяснить, что искомый предмет исчез. Передача кулона была сорвана Гликсием Драконоборцем, которого, как я надеюсь, мне скоро удастся устранить. Во всяком случае, я с нетерпением жду этого момента. По правде говоря, Фракс, все это похоже на фарс. Кулон путешествует туда-сюда по городу, а на него ведут охоту люди Сарины или Гликсия. Ни один из этих глупцов, завладев камнем, не может устоять перед соблазном взглянуть на него. После этого они, естественно, теряют рассудок. Теперь бесценный предмет снова исчез, и тот, кто им завладел, сумел весьма успешно скрыть кулон. А мне он так нужен... Как средство ясновидения он не имеет себе равных и на востоке, и на западе. Лишь так называемый эльфийский кристалл Руйяна способен конкурировать с нашим кулоном. Но кристалл в данный момент, к сожалению, вне сферы моей досягаемости.

– Каким образом Сарина вообще узнала о существовании кулона?

– Понятия не имею, – утомленно произнес Хорм. – Когда она предложила мне его купить, я не счел возможным тратить время и силы на выяснение столь незначительных деталей.

– Ты поступил весьма легкомысленно, Хорм. Если бы ты обратил внимание на детали, кулон был бы сейчас у тебя.

– Не исключено. Но откуда мне было знать, что в события вмешается Гликсий Драконоборец? Я наблюдал за этой нелепой свалкой в пакгаузе. Кулон унес с собой человек, которого я не знаю. Тем не менее я проследил за ним силами волшебства и перехватил бы похитителя, не вмешайся Гликсий. К тому времени когда я прогнал Драконоборца, кулон снова исчез. В силу каких-то пока не ясных мне причин его местонахождение с помощью магии установить не удается. Однако уверен, что все это тебе уже известно.

– Да, до меня дошли кое-какие слухи. Итак, ты рассчитываешь на то, что для тебя его найду я?

– Почему бы и нет? Я заплачу тебе значительно больше, чем Лисутарида Властительница Небес.

Слова «Властительница Небес» Хорм произнес с явной издевкой.

– Я очень веселился, когда узнал, что ее избрали главой Гильдии чародеев, – продолжал Хорм Мертвец. – И насколько я понял, ты сделал очень много для ее успеха. У меня создалось впечатление, что твоя роль в этом деле оказалась решающей. Должен признаться, что я недооценил тебя, Фракс, при нашей первой встрече. Ты – человек огромных способностей, а твоя профессиональная компетенция просто вызывает восхищение.

Я не мог этого объяснить, но в словах Хорма присутствовала какая-то смертельная убедительность. Мне следовало прогнать его до того, как он начал завоевывать мое доверие.

– Может быть, – продолжал колдун, – ты все же принесешь мне кулон?

– Я принесу тебе кулон?

– Оплата будет очень щедрой, и поскольку твой город, как мне кажется, совершенно не ценит твоих талантов, в моем королевстве ты найдешь уютное убежище...

Интересно, как это будет выглядеть? Фракс – главный детектив необитаемых земель! Звучит, во всяком случае, неплохо.

– Несмотря на то что большинство моих подданных являются, к моему великому сожалению, существами примитивными, я обитаю в великолепном, воздвигнутом в горах дворце. Дворец полностью неприступен, а климат в горах не идет ни в какое сравнение с тем, от которого постоянно страдает это... – он помолчал, пытаясь подыскать нужные слова, – ... это место, которое ты называешь своим домом.

И Хорм Мертвец обвел скорбным взглядом мое жилье.

Я оглядел свой офис. Выглядел он действительно отвратительно. Хорм прав: человеку с такими талантами, как у меня, обитать в подобной дыре просто непристойно.

– Разве не правда, Фракс, что аристократы Турая вступили в заговор с целью тебя погубить? Они ставят тебе подножки на каждом шагу, они злобно используют все свое влияние, чтобы держать тебя в унижении, в то время как с твоими талантами ты, мой дорогой детектив, заслуживаешь положения гораздо более высокого по сравнению с тем, которое занимают эти недоумки.

– Да. Это действительно так.

– Не удовлетворяясь этим, они теперь нанесли удар по самому для тебя святому. Они посмели обвинить тебя в трусости. Много, много лет ты с оружием в руках служил этому городу лучше, чем другие мужчины, но где твои прежние командиры? Почему они не поспешили тебе на выручку?

– Видимо, не пожелали.

Да, Хорм был прав. Меня все предали. И я изо всех сил стукнул кулаком по столу, подняв тучу пыли.

– Аристократия Турая – всего лишь кучка вероломных, вконец разложившихся трусов, решивших погубить меня с момента моего рождения! – проревел я. – Я сыт этим по горло!

Открылась дверь, и в комнату вошла Макри. При виде Хорма она замерла и потянулась за кинжалом, который постоянно носила в своем сапоге.

– Оружие не потребуется, Макри, – сказал я. – Хорм пришел предложить мне работу.

– Что?!

– Он на нашей стороне, и мы должны помочь ему найти кулон.

– Ты что, свихнулся? При нашей последней встрече этот парень хотел нас прикончить.

– Всего лишь недопонимание. Нашим истинным врагом является король.

Макри убрала кинжал в сапог, молча подошла ко мне и отвесила пощечину. «Пощечина», впрочем, будет не совсем точно. Это был удар открытой ладонью, которым она, еще будучи гладиатором, сбивала с ног троллей. Удар оказался таким увесистым, что я, несмотря на свои внушительные габариты, рухнул на колени. В ушах зазвенело, в глазах зароились искры. Изумленно подняв взгляд, я успел увидеть, как моя подруга заносит руку для удара с другой стороны. Второй удар причинил мне новую боль и вверг в еще большее смущение. Мне совсем не нравилось то, как начали развиваться события.

– Фракс! – заорала Макри и принялась меня трясти. – Неужели ты уже не способен распознать заклинание Убеждения?! Ты же знаком с зачатками магии! Перестань слушать этого сумасшедшего полуорка и стань таким же дурнем, как всегда!

Перед столь яростным напором я устоять не смог, и моя голова начала проясняться. Я осознал, что Хорм действительно использовал заклинание Убеждения – достаточно мощное для того, чтобы постепенно просочиться через мой защитный амулет. До чего же я глуп, если не смог этого заметить!