Текст книги "Не чужие"

Глава 10

Максим.

После ночной встречи Майю я больше не видел. Утром в доме не осталось и следа от пребывания девчонки. Где она и как я узнал от своего агента, встретившего Майю в квартире: «С газом проблему решили. Вентиль на экспертизу сбагрить не удалось. Газовики уперлись, что раз не было последствий, то и экспертиза не нужна. Твоя знакомая оспаривать не хочет. Я бессилен».

Нечто подобное я и ожидал. Женское упрямство очередной раз взяло верх над благоразумием. По-хорошему следовало надавать Майе по попе, и запросить экспертизу через ее голову. Уверен, связи бы нашлись, стоило лишь захотеть.

Василий, тот самый агент, доставшийся мне по протекции Клюева, даже непрозрачно намекнул, что способен устроить все в лучшем виде. Сомневаться в его возможностях не приходилось, именно он помог в свое время упечь за решетку Юлькиного мужа. Но после ночных бдений приближаться к девчонке я не рискнул. Пункт «надавать по попе» мог обернуться долгим пит-стопом с паленой резиной.

В итоге Василий получил указание показать снятый вентиль толковому специалисту, а я сам, не сворачивая в сторону знакомого дома, направился на предматчевую тренировку. Если опасность существовала, мне о ней сообщат. А если нет… Без наших встреч невинность одной особы точно будет целее.

Рационализм после бессонной ночи и холодного душа пер у меня из ушей. На этой же волне я послал подальше Юльку с ее гениальным предложением «на днях по-семейному поужинать втроем». О том, что в этой семье двое в любой момент готовы залезть в трусы друг к другу, сестре я рассказывать не стал.

Пожалуй, об этом я не был готов делиться ни с кем. В идеале лучше всего об этом было забыть. Вычеркнуть из памяти пухлые губы, которые хотелось растерзать, упругую грудь с острыми, отзывчивыми сосками… и позорную разрядку в кулак после нашей милой ночной встречи.

Желание было правильным! Я слабо подходил на роль терпеливого учителя секса, но, чтобы не поправлять от каждого воспоминания ширинку, следовало срочно выбить этот клин. Лучше тоже клином.

К счастью, сильно напрягаться, чтобы организовать себе терапию не пришлось. Стоило намекнуть, Инга сама предложила помочь расслабиться после игры и, если уставшему бойцу будет мало, сопровождать меня на выездных матчах.

Тренер скорее всего был бы против, но я, не задумываясь, на оба предложения ответил «да».

* * *

Инга расстаралась по высшему разряду. Ума не приложу, сколько понадобилось мужиков, чтобы так отшлифовать умение доставлять удовольствие, но последовавшие ночи я был искренно благодарен всем тем членам, которые выступили испытательным полигоном.

Опустошенный под ноль, я обрубался без снов, а гурманский утренний минет под кофе обеспечивал правильное настроение на целый день.

В таком графике, между постелью и ареной, Майя не вспоминалась. Почти. Каждый раз на пике оргазма мозг с садистским упрямством подсовывал живое фото девчонки с закушенной губой, но следовавшая за этим разрядка вымывала из черепушки и картинки, и воспоминания.

Я забывал все до следующего раза. А стоило ненужным мыслям просочиться в голову в другое время, Инга каким-то феноменальным женским чутьем чувствовала неладное, и для меня тут же начинался внеплановое оральное шоу.

На моем месте только дурак мог бы жаловаться на качество личной жизни. Главные мужские потребности: подвиг, согретая кровать и сытная еда – были удовлетворены. Товарищи по команде голодными глазами ели сопровождавшую меня везде Ингу. Каждую игру в ворота противников залетала как минимум одна моя шайба. Только почему-то с каждым днем я все отчетливее понимал, что не такая уж большая разница между мной и ищущей непонятно что, отдающейся каждому за иллюзию близости Юлькой.

* * *

Майя.

Я никогда не страдала от бессонницы, но ночью в доме Громовых так и не удалось сомкнуть глаз. Вначале слишком мешали эмоции, потом – навязчивое желание поскорее смыться. В шесть утра я ему поддалась.

Охрана поселка даже не взглянула в сторону странной девушки шагающей по мокрой плитке в домашних тапочках. Для них меня словно не существовало, и я много бы отдала, чтобы так оно и было. Без поцелуев ночью, без признания, после которого меня словно блохастого котенка выставили прочь, без позорных слез в подушку.

«Великий Макс Громов посчитал ниже своего достоинства возиться с такой как я!» – именно эта мысль звучала в голове громче, чем нудные возмущения девичьей гордости и кусачие упреки совести. «Не достойна» было куда обиднее, чем «как я могла» и «о чем я думала».

Самое поганое – о Саше ни во время ночной встречи, ни ночью не вспоминалось. У меня будто и не было парня, которому, вроде как, положено хранить верность.

Как наказание сверху, стоило вернуться в квартиру и принять душ, Саша сам заявился на порог. Прижав меня к своей груди, он принялся извиняться, что «из-за своей дуры-начальницы» не успел вчера приехать первым и клятвенно пообещал перепроверить в квартире все от датчиков газа до смесителей в ванной.

– Зайка, я со всем разберусь! – усадив меня к себе на колени, заверил он. – Не хочу, чтобы у моей девочки были проблемы и снова пришлось ночевать где попало.

– Ничего страшного. Громовы, они… Когда-то мы были семьей, – впервые я была рада, что не рассказывала Саше о своем «счастливом» детстве.

– Я уже это понял, малыш. Хозяйка рассказала после того, как ты уволилась. Ругала себя, извинялась. – Саша прижал свой лоб к моему. – Но все равно. Не хочу, чтобы ты опять принимала их помощь.

– Но…

Я хотела сказать, что и не планировала, что сама не знала, как Макс выяснил про газ. Но вовремя прикусила язык. Нам сейчас меньше всего были нужны разговоры о Максиме и его мотивах.

– У тебя есть я, – продолжил Саша. – Мы со всем справимся сами. Веришь мне?

– Да.

– Умница моя. Хорошая.

Его губы сместились с виска к моим губам и принялись раздвигать их, проталкивая язык. Вначале ласково, будто пробуя на вкус. Потом более требовательно, обхватив голову ладонями. Наш обычный поцелуй – тот максимум, до которого мы дошли за два с половиной месяца. Обычно после я всегда вырывалась, придумывая срочные дела или забрасывая Сашу вопросами о работе.

Обычная я была хорошей, пусть зажатой, но верной девушкой. После случившегося ночью право называться «верной» исчезло.

– Сладкая, – правая мужская рука спустилась на грудь и до боли сжала сосок.

В ответ мое нутру завязалось в тугой узел. Сплошной комок. Нервов, страхов, холодности и вины.

– Я так хочу тебя, – как пушинку, Саша приподнял меня и, повернув лицом к лицу, вновь усадил на колени.

Мужское возбуждение уперлось в развилку ног, и настойчивые потирающие движения бедер вызвали чуть слышный стон.

Стон отчаяния.

То что происходило сейчас со мной можно было назвать как угодно, но оно точно не было связано с возбуждением. До сегодняшней ночи я бы еще могла запутаться, убедить себя принять испуг за волнение, тревогу за неопытность, но теперь… Тело слишком хорошо помнило, как плавилось все внутри от такой же близости с другим мужчиной.

Когда нужно было немного перетерпеть, попытаться привыкнуть, оно бунтовало против ласк другого и било тревогу во все колокола.

Не хочу!

Не могу!

Задыхаюсь!

Меня заботливо готовил к близости любящий меня мужчина, а я готова была разреветься от стыда и отчаяния.

– Саша, может нам расстаться? – напряжение достигло своего пика и вылилось в слова, о которых я боялась и думать.

– Что? – затуманенный взгляд глаз напротив стал удивленным.

Я сжалась.

– Со мной вечно сотня проблем. Ты меня опекаешь, защищаешь, а я… Я обычная.

– Майка, ты что несешь?

Меня без особой осторожности сняли с колен и встряхнули как нашкодившего щенка.

– Саш, правда. У меня ворох комплексов и рота тараканов в голове, – идти на попятную было поздно. – Ты ведь сам знаешь. Замечаешь.

– Тебя в твоем бюро переводов, наверное, совсем загоняли, – точно так же резко, как снял с колен, Саша рванул меня на себя и расплющил на груди. – Дурочка! Это ж придумать такое! Тараканы у нее, видите ли.

Ощущая, как второй раз за сутки глаза наполняются влагой, я попыталась освободиться.

– Можно просто остаться друзьями, не парой. Я точно так же готова кормить тебя своей ужасной стряпней и поить дешевым чаем.

Еще день назад я бы и не подумала, что так сильно захочу, чтобы самый дорогой мужчина согласился расстаться. Скажи кто-нибудь, рассмеялась бы в голос. А сейчас за одно Сашино «давай» отдала бы все, что имела.

Перемены были сродни поворотам на аттракционе, такие же неожиданные и резкие. Но мой надежный, рассудительный Саша был бы кем-то другим, если бы позволил моим спонтанным желаниям внести хоть какие-то изменения в наши отношения.

– Считаешь, что мы плохая пара? – он задумчиво усмехнулся. Уже без удивления.

– Я тебе точно не подхожу. Не дотягиваю.

– Смотри, – Саша взял со стола свой мобильный, прижал свободной рукой мою голову к своему плечу и сделал селфи. – Шикарная пара, считаю, – повернул телефон экраном ко мне. – Идеальная!

По старой привычке я закусила губу, но тут же, словно получила щелчок по носу, убрала зубы.

– Все, прекращай думать глупости! – даже и не думая прятать телефон, Саша положил его на стол горящим экраном вверх. – Я тебя люблю, а все эти страхи нервное. Учеба, газ, ночевка у Громовых, еще что-нибудь женское – ты просто устала.

– Но может все-таки, – я бессильно уставилась на фото. Высокий красивый уверенный в себе парень и какая-то девчонка с зацелованными губами, наспех перехваченными волосами и огромными как у испуганной косули глазами. Мы даже отдаленно не казались парой. Гуманоиды с разных планет. Один с мира, где царит уверенность, сила, покой. Второй – из вселенной потеряшек и плакс.

Все еще надеясь, что удастся достучаться до Саши, я постаралась собрать в кучу все мысли и найти нужные слова. В конце концов, можно было просто признаться, что не люблю. Что поцелуи другого возбуждают меня намного сильнее, а сегодня ночью вообще готова была его предать.

Спустя несколько долгих секунд признание уже готово было сорваться с моих губ, но Сашин телефон мигнул пришедшим сообщением, и улыбка не его губах заставила смолчать.

– Боссиха моя, – экран телефона снова мелькнул у меня перед глазами. – Пишет, что братец со своей кралей укатил на выездные матчи, и завтра я свободен.

Одно предложение, и всю мою настойчивость как ветром сдуло. Воспоминание о Максе и девушке в джакузи обухом ударило по голове. Красавица с идеальными формами и без дурацких комплексов – краля, с которой не хотел расставаться даже ради игры. Как я могла забыть?

– Я могу побыть с тобой. Как раз разберусь с основными косяками в квартире, – Саша тут же беглым взглядом будто первый раз осмотрел гостиную.

– Да. Конечно, – язык ворочался на автомате. – Спасибо.

– Здесь из инструментов у тебя ничего нет, так что я быстро метнусь к себе в общагу и скоро буду.

Цедить из себя какой-то еще ответ внезапно стало лень, и я молча пожала губами. Инструменты – так инструменты, общага – так общага. Ему видней.

– Малыш, с тобой все в порядке? – Саша с тревогой заглянул мне в глаза.

– Все прекрасно, – ложь ласточкой слетела с языка.

– Ты какая-то бледная, – горячие руки стальным капканом обхватили мои плечи.

– Наверное, ты прав. Усталость, – на этот раз я не стала трепыхаться. Равнодушие сковало по рукам и ногам. Все, чего хотелось – поскорее остаться одной. Без разговоров, заботы, планов и внимания.

– Тогда я поехал? – спустя минуту молчания меня отпустили.

– Да, – медленно, будто боясь упасть, я опустилась на деревянный табурет.

Удаляющиеся шаги, поворот ключа в замке – все это словно прошло мимо меня. Сашины планы мигом забылись. Я не хотела думать ни о ремонте, ни о мужчине в моем доме, ни о необходимости закончить наш неприятный разговор.

Словно после суток тяжелого труда, меня клонило в сон. Тело и разум дружно требовали передышки, манили подушкой и сладким сновидением, где не будет никаких проблем. Где такие как я «динамщицы» и «фригидные льдышки» не будут мечтать о недоступных мужчинах, а прошлое по-настоящему станет прошлым. Без ненужных комбэков и ноющей боли под грудиной.

Хорошее желание. Правильное. Воспитанная девочка Майя умела подчиняться таким. А то что сейчас было гораздо больнее, чем в детстве… Наверное, с опытом и годами умела расти и боль. Пропорционально, как математическая величина, и не было в этом никакого глубокого смысла.

Глава 11

Майя.

Одним из плюсов детского дома было то, что тамошняя жизнь учила быстро становиться на ноги после любого падения. Разбитое сердце как и разбитые колени лечилось одинаково – упорным трудом, из-за которого не было времени на нытье и мысли о глупостях.

Позволив себе один день на слабость, другие я заполнила делами. На окнах давно пора было сменить шторы, коврик возле двери еще со дня заселения просился на мусорку, а дополнительные ночные смены в клубе грозили избавить от бессонницы.

В качестве хорошей новости – в конце недели из больничного наконец вернулась Варя. Вид у подруги был тот еще. Бледная, похудевшая, она отлично подошла бы на роль привидения в каком-нибудь ужастике, но я была так рада ее видеть, что чуть не задушила в объятиях.

– Даже не представляешь, как мне тебя не хватало, – как же приятно было хоть кому-то не врать.

– Сомневаюсь, что ты радовалась бы так же, увидь меня пару дней назад, – Варя аккуратно, словно каждое прикосновение доставляло ей дискомфорт, отлепила меня от себя.

– Ты так говоришь, будто переболела новой китайской заразой, – я, конечно, шутила, но привычно клеивший уши Ким вдруг резко попятился в противоположную сторону стойки к дорогим коньякам, которые почти никогда не заказывали.

– Почти, – Варя усмехнулась.

– Мы все волновались. Ты даже дверь не открыла, когда я пришла.

– Не хотела заразить. Теперь все позади, – подруга все же что-то темнила. – Забудь и не вспоминай.

– Может, расскажешь? – моя интуиция как охотничья собака стала в стойку.

– Температура, слабость и все остальное по списку, – Варя отмахнулась. – Но нет худа без добра, – сменила тему, – после нескольких неотвеченных вызовов ко мне явился папочка. На радостях от встречи сообщил, что оставил идею женить меня и ждет домой в любое время. Видимо решил, что такую страшилку, – Варя в воздухе указательным пальцем очертила свое осунувшееся лицо, – не сможет сбагрить даже за наследство.

– Так ты больше не «сиротка»? – не передать словами, как я была за нее рада.

– Завтра первый визит в родовое гнездо, – для человека, который четыре года внушал мне, что доволен своей свободой, Варя слишком широко улыбалась. – Чувствую, будут меня откармливать.

– Тебе не повредит!

– Проклятье. А я так радовалась, что влезла в старые джинсы и юбку. Помнишь, была у меня… – словно минуту назад мы и не говорили о ее болезни, Варя принялась описывать юбку и еще кучу предметов своего гардероба доинститутской богатой эпохи, в которые она снова влезла.

За такой пустой болтовней прошло несколько минут. Поняв, что короновирус подцепить ему не грозит, Ким снова вернулся к нам. Зал постепенно стали заполнять первые гости, а моя интуиция уснула.

Когда дав понять, что разговаривать больше не может, подруга подхватила поднос, я уже и не помнила, что именно показалось мне странным в ее поведении. Ни то, как она ловко свернула тему, ни модные сетчатые перчатки, сквозь которые на тыльной стороне правой руки виднелся лейкопластырь – не вспомнилось ничего.

* * *

Дальнейшие события в клубе прозрению не способствовали. Я крутилась как юла, только успевая брать и исполнять заказы. Под гремящую музыку, сопровождаемая сальными взглядами – будто работаю здесь не первый месяц, а уже минимум год.

Словно это действительно так, некоторые посетители даже звали меня по имени:

– Майя, детка, нам как обычно.

– Майюшка, мне ваш фирменный… Ну, ты знаешь, с чем.

– Майя-зайя, нам тоже, что и вчера, только сразу в тройном количестве.

В коротких разговорах с ними, за беготней между столиками время до закрытия клуба неслось с сумасшедшей скоростью. Казалось, даже возвращение в строй лучшей подруги не могло замедлить его.

Лишь одна сегодняшняя встреча, явно неслучайная, заставила мои внутренние часы остановиться, а сердце – начать колотиться в два раза быстрей.

– И куда это мы так спешим, что не замечаем бывших клиентов? – от знакомого прокуренного мужского голоса внутри все похолодело.

Я медленно развернулась на пятках. Да, не показалось. Это был тот самый заказчик моего незавершенного привата. Последнее, что я помнила о нем – как, поливая отборным матом, Макс выталкивал его толстый зад за дверь. Вроде бы, из коридора он еще что-то кричал, но мне возле динамиков было слишком плохо слышно.

– Детка, как рассчитываться будешь? – глумливая ухмылка ядовитой змейкой заиграла на губах.

– Прошу прощения, – я сделала успокаивающий вдох-выдох. – Не совсем Вас поняла.

– Да неужели?

– Вы уже определились с заказом? – взяла со столика закрытую папку с меню. – Что Вам принести?

– Не строй из себя дуру! – нарочито-беззаботный тон клиента сменился рычаще-злым.

– Я. Никого. Из себя. Не строю, – дико хотелось оглянуться в сторону охраны, но показывать волнение было нельзя. Охране и администрации клуба необязательно было знать, каким образом я пыталась заработать на их территории деньги. – Никто из нас никому ничего не должен. Прошу прощения за тот неприятный случай. Надеюсь, Вы останетесь нашим клиентом.

– Ты… – клиент выругался, – то целку-недотрогу из себя корчишь, то потерю памяти решила разыграть?

– Если еще не определились, то подойду к Вам позже, – отбиваться стандартными фразами с каждым разом становилось все сложнее.

– Вот сука!

Как и в прошлую встречу, мужская рука потянулась к моей ноге, но я успела сделать шаг в сторону.

– Мне позвать охрану? – это была пустая угроза, но попытаться стоило.

– Дрянь продажная, – даже при тусклом свете клуба было видно, как здоровенные кулаки сжались добела. – Мало того, что кинула меня, так еще твой дружок на парковке сломал мне нос. Ублюдок конченый! Думаешь, это было весело? Думаешь, теперь можешь скакать фифой, словно ничего и не было?

Папка с меню с тихим шлепком приземлилась на столешницу. Я сама от неожиданности чуть не сделала тоже самое. Макс сломал ему нос? Шестеренки в голове заскрипели.

– Ты больная что ли? – мое удивление толстяк понял по-своему.

– Я… – я словно на экран телевизора уставилась на лицо клиента. Слабые, но все еще заметные синяки под глазами, отек, запекшаяся трещина на губе.

– Ты! Совсем с головой не дружишь?

– Не дружу… – На душе заварись такая каша, что сил бояться не осталось. – У меня даже справка из психушки имеется. Истерический синдром. Сейчас, как раз осень, обострение началось.

Видимо, не ожидавший подобного, клиент разинул рот.

– Что-о-о? – прошипел.

– Нас в детдоме учили говорить правду, – меня несло. – Так вот я больная – факт. И мой друг – вероятно тоже. К сожалению, Вам не повезло связаться с нами после окончания ремиссии.

В этот раз мне ничего не ответили. То ли поверили, то ли сочли за высшую степень наглости – лично мне было все равно.

– Могу принести виски в качестве компенсации. Бутылку я себе позволить не могу. Ваш любимый Чивас мне не по карману, но двойную порцию – вполне.

От мысли, что Макс дрался за меня, за спиной будто крылья выросли. Даже если бы сейчас вместо виски толстяк потребовал позвать администратора, я бы, не задумываясь, позвала. Хоть главного босса!

На губах так и расплывалась глупая счастливая улыбка, а возможное увольнение казалось сущей мелочью.

– Иди ты нахер! – клиент резко махнул по столу рукой. Меню упало сразу, а миниатюрную стеклянную вазочку я успела подхватить. – Понабирают лишь бы кого, – он встал из кресла и, не оборачиваясь, зашагал в сторону выхода.

Все еще улыбаясь, я уставилась ему в след. Все такая же полоумная от радости. Макс не ушел просто так. Он нашел его. Избил… и все из-за меня.

Лишь когда широкая спина исчезла из вида, весь масштаб ситуации постепенно стал доходить до сознания.

– Май, что с тобой? – Варя каким-то неведомым шестым чувством уловила мое состояние и подошла. – Ты чего трясешься? Случилось что?

– Это… – я прокашлялась. – Это был тот самый клиент, который заказывал танец.

– Твою мать! – она взяла меня за руку. – Если нужно, я могу договориться с мальчиками из охраны. Они втихую его выведут. Никто ничего не узнает. Давай?

– Что?..

– Охрану, говорю, подключить могу, – Варя повторила как для глухой. – Маечка, что с тобой?

– Макс… Он в прошлый раз отдела его на стоянке за меня, – все еще не веря, я прикрыла рот рукой.

– Тот самый твой неродной брат, который сорвал приват? – в глазах подруги сверкнул азарт.

Губы под пальцами опять разъехались в улыбке.

– Он.

– Подружка, а ты ничего не хочешь рассказать? – игнорируя поднятую руку за соседним столиком, Варя потянула меня к дальнему углу стойки.

Я активно отрицательно замотала головой.

– Ну, пожалуйста! – Варька состроила такое умоляющее выражение лица, что даже кот из известного мультика не годился бы ей в подметки. – Обещаю, я никому не скажу.

Борясь с искушением открыться хоть одному человеку, я открыла рот, но уголки вновь потянулись в стороны, и вместо слов получилось глуповатое «хи».

– Подруги, между прочим, так не поступают! – Варя картинно надула губы. – Вот что ты за человек, Майка?! Я за тебя беспокоюсь, а ты…

Продолжая улыбаться, я развела руками. Наверное, это было глупо. Варе спокойно можно было рассказать правду о поцелуе в Минске и о странном разговоре ночью, но привыкшая всю жизнь как драгоценные камни беречь счастливые надежды, я и языком не могла пошевелить.

Задача «Забыть Макса Громова» катилась псу под хвост. Как маленькой хотелось растянуть на как можно долгий срок это свое состояние. Хотя бы в фантазии представить запретное «если бы». Допустить то, что вчера считала невозможным… и не обращать то, что было сокровенным, в слова.

– Прости, – прошептала, прижав подругу к своей груди. – Я потом. Когда-нибудь. Обязательно.

– Обещаешь?

– Клянусь.

* * *

Когда именно наступит обещанное «потом», я не задумывалась. До конца смены вообще думать о чем-то было сложно. Как заведенная игрушка, я носилась с подносами, раздавала напитки, улыбалась всем и каждому. Не обращая внимания на заинтересованные взгляды друзей, выбивала чеки и считала сдачу.

Только дома сумасшедший запал сошел на нет. Смыв косметику, я с тоской посмотрела на пустой холодильник. Чтобы заставить молчать пустой желудок, выпила стакан воды и с облечением рухнула на кровать.

На то, чтобы принять душ, сил уже не осталось. Лишь на сон. Быстрый, глубокий, сказочный. В нем, совсем как в реальности несколько дней назад, меня обнимали горячие мужские руки с красивыми узловатыми пальцами, целовали самые желанные на свете губы.

Не было ни страха, ни неловкости. Где-то вдалеке под звездами шумел прибой. Ноги ласкал теплый бархатный песок, и было так хорошо, что хотелось остаться в этих объятиях навсегда.

Целовать и дрожать от возбуждения. Позволять касаться самых интимных мест тела и хватать губами первые капли дождя.

Кап.

– Не уходи.

Кап.

– Не оставляй меня больше.

Кап.

– Я так скучала.

Кап.

Кап.

Кап. Кап. Кап…

Словно падение с качелей, меня выбросило из сна в холодную питерскую ночь.

Кап. Кап. Кап…

Где-то в углу тихо журчала вода, и падали на паркет капли.

Я испуганно дернулась на кровати.

– Боже! – на ощупь, промахнувшись пару раз, дернула за шнурок старенького бра.

От увиденного сердце ушло в пятки, и паника накрыла с головой. В моей многострадальной квартире был потоп. Возле кровати вода стояла всего на сантиметр, а у двери в ванную налилось гораздо больше, и, судя по пару, поднимающему с поверхности, она была горячей.

* * *

Максим.

Может ли качественный секс и внимание до заглядывания в рот надоесть за семь дней? Раньше я как-то не задавался этим вопросом. Не было прецедентов. Но прошедшая неделя выездных матчей многое расставила по местам.

Для меня у Инги не было слова «нет». Я затрахивал ее после тренировок до состояния «сведите мне колени, сама не могу». Уставший после матчей и способный только на минет, заливал горло спермой, не сильно заботясь о взаимной услуге. Как последняя скотина, не интересуясь желанием, брал сзади и игнорировал оттопыренные для поцелуев губы.

Это был какой-то гребанный марафон. Отношения «Мечта мужика». Без выноса мозга и прозрачных намеков на далеко идущие планы. Без болтовни о знакомых и зубодробильного «расскажи, о чем думаешь».

Я методично и настойчиво вытрахивал из своей головы другую женщину. Инга успешно зарабатывала очки перед завистливыми подругами и тысячами подписчиков в социальных сетях. Мы были идеальной парой, но с каждой ночью, с каждым влажным до хлюпающих шлепков оргазмом мне становилось все скучнее и противнее.

Словно неподходящий донорский орган, внутри все отторгало такую связь. Готовая на все Инга, словно силиконовая кукла, не вызывала никаких эмоций. Высушенный до капли, я чуть ли не вырубался меж ее гостеприимно раскинутых ног, а ночью все равно видел другую.

Раз за разом.

Оргазм за оргазмом.

Напрасно мечтая забыться. Как в прошлом, когда пытался найти за рулеткой какой-то дополнительный смысл жизни.

* * *

К моему счастью, выездная неделя пролетела быстро. Видимо, все же устав от моей компании, Инга после самолета не стала напрашиваться в гости. Как старые знакомые, а не любовники, еще в аэропорте мы пожелали друг другу хорошего сна и расселись каждый в свое такси.

По дороге домой я не получил от нее ни одного сообщения. Телефон пиликал уведомляя о необходимости обновить программы, о почте, о новых СМС от Василия, но девушка, с которой у меня для всех вокруг был бурный роман, молчала.

Вместо пожеланий «спокойной ночи» ее страница в социальных сетях заполнялась все новыми фото, чаще всего со мной на фоне. От штампованных надписей становилось смешно: «Важная игра. Волнуюсь за своего котю», «Мой отель и большая кроватка. Всем сладких снов», «Я с Максом в самолете».

«Я», «мой», «свой» и ни одного «мы» – показательно. Сплошная иллюзия. Фальшивка жизни для за которой запросто можно было просрать не только неделю или две, а годы. Раньше меня это устраивало. Сейчас… наверное, усталость брала свое, превращая в раздражительного засранца.

* * *

Дом встретил тишиной и темнотой. Юлька либо осталась в своей городской квартире, либо научилась-таки выключать свет, либо сейчас была не одна а с тем, кто знал, для чего на стенах расположены выключатели. Из всех теорий, во вторую верилось с трудом.

Еще неделю назад прежде, чем пойти спать, я бы убедился, что в доме нет чужих. Это было мое условие для сестры, одно единственное, и его она поклялась железно исполнять. Но сейчас вдруг стало пофиг.

Добраться до душа, а потом до кровати оказалось важнее. Последняя игра и перелет вымотали так, что глаза закрывались еще в такси, и даже охранник на КПП поселка с трудом узнал в моей сонной морде владельца ближайшего «уродца».

От планов до их реализации меня отделяла гостиная и лестница на второй этаж. Всего ничего. Однако, стоило сделать первый шаг за дверь, как наперерез вылетел Юлькик дебил-охранник и одним своим «Майя, спокойно, скоро буду» отправил мои мечты на сон в задницу.

– Куда? – я успел перехватить этого недоделанного спасателя, когда он уже открыл дверь на улицу.

– Мне нужно! – придурок словно и не слышал вопроса. Глаза по пять копеек, на шее царапина, готов спорить от женского ногтя, в глазах – пустота.

– У тебя энурез? – пришлось взять умника за шкирки и хорошенько встряхнуть.

Ни отбиться, ни уйти от захвата он не успел. При бицепсах размера с мою голову, реакция Фрэнка Фармера[1]1
  Отсылка к фильму «Телохранитель» 1992 года.


[Закрыть] местного разлива не радовала. Оставалось надеяться, что в головном мозге было хоть что-то серое.

– Мне к Майе нужно, – наконец прозвучала первая фраза по существу.

– Нахрена?!

– Отпусти, – дуболом все же извернулся. – Там срочно!

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и одного идиота не спасет никакая скорая, я до хруста сжал кулаки.

– Что у нее случилось? – перегородил дорогу.

– Да… – посыпался мат, – … потоп у нее. Вода горячая. Что-то там прорвало.

От сочетания слов «Майя», «горячая вода» и «потоп» мое вполне миролюбивое расположение духа тут же подскочило до отметки «бешенство». В памяти тот же всплыли огромная забитая хламом квартира, газовый вентиль и перепуганные глаза девчонки.

– Лядство.

Кулак влетел в стену как раз на уровне головы охранника. Тот дернулся в сторону двери, но другой рукой я отточенным за годы на льду приемом припечатал его к двери.

– Остаешься здесь! Двинешься следом, завтра будешь искать работу, – рявкнул натягивая кроссовки. – Я разберусь сам.