Текст книги "Сеть смерти"

Майк Омер
Сеть смерти

Mike Omer

Deadly Web

© 2016 by Mike Omer. All Rights Reserved

© Харитонова С.Г., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2022

Глава 1

Мужчиной стоило родиться хотя бы ради возможности мочиться в бутылку – таково было убеждение детектива Ханны Шор. На дворе 2016 год, а для женщин со времен Средневековья так ничего и не изменилось. Изобретены телевизоры, микроволновки, кондиционеры, интернет, приложения для знакомств – но когда ведешь полицейское наблюдение, горе тебе, если ты не мужчина! Только у них есть возможность облегчиться в любой ситуации.

Ханна поерзала на сиденье в попытке найти щадящее для мочевого пузыря положение.

ХРУМ!

Бернард, лениво облокотившись на руль, неторопливо поедал чипсы и явно не испытывал никаких неудобств. Его, похоже, вполне устраивало сидеть с пакетом чипсов в холодной машине за миллионы световых лет от нормального туалета.

Под мрачным взглядом Ханны Бернард вынул из пакета очередную чипсину. Поразительно, как он вообще не толстеет! Очевидно, активный метаболизм. Все худые так говорят: «Ничего не поделаешь, у меня активный метаболизм». Будто это болезнь.

ХРУМ!

Ханна в очередной раз осмотрела улицу. Местечко было не из приятных, особенно после полуночи. Окрестности освещал одинокий фонарь, в тусклых лучах которого поблескивали непросыхающие лужи. Облезлые дома из красного кирпича опутывал лабиринт труб, проводов и ржавых пожарных лестниц. Через дорогу виднелся грязный переулок с переполненными урнами. Ветер шелестел разбросанными обрывками фольги и пакетов.

Патрульная машина стояла в окружении замызганных автомобилей, многие из которых, похоже, давно не покидали своих мест. Какой-то умник не поленился изрисовать пыльные стекла членами. Вышло так себе – Ханна наверняка справилась бы лучше.

Сегодняшняя слежка грозила опять кончиться ничем. Никаких тебе наркоторговцев, никаких арестов. Только напряжение, переполненный мочевой пузырь и…

ХРУМ!

Ханна вздрогнула. Как можно сосредоточиться на наблюдении, когда под ухом постоянно хрустят? Омерзительный звук! По крайней мере, в исполнении Бернарда. Будто он хочет что-то сказать своим хрустом. Можно подумать, главное удовольствие в поедании чипсов – хрустеть как можно громче!

ХРУМ!

– Бернард!

– Что? – Он напрягся и завертел головой в попытках понять, что привлекло внимание напарницы.

– Съешь еще одну чипсину – и я всю пачку тебе в задницу засуну!

Бернард недоуменно поднял брови.

– Хочешь чипсов?

– Нет!

– Ну смотри, а то хорошие, с соусом «Цезарь». Очень приятный сливочно-чесночный вкус!

– Не хочу я чипсов. Просто сил уже нет терпеть твой хруст!

– Что ж я могу поделать? Хрустеть – в природе чипсов. Это их неотъемлемое свойство. Чипсы созданы, чтобы…

– Заткнись! Он пришел!

Детективы умолкли, напряженно вглядываясь в темноту. Мужчина в вязаной шапке шел по улице, засунув руки в карманы пальто. Ханна всматривалась в силуэт, пытаясь понять, нет ли у него характерной выпуклости под пальто? Вооружен ли он?.. Кажется, нет. И походкой совсем не напоминает осторожного опытного наркоторговца…

– Даже не знаю, – прошептала Ханна. – По-моему, он не похож на того типа, которого описывал Джей-Ди.

– Джей-Ди – дебил. Удивительно, как он вообще два слова смог связать под таким-то кайфом. – Бернард пожал плечами. – В любом случае какой нормальный человек будет шляться ночью по этому кварталу?

Замедлив шаг, мужчина огляделся. Ханна и Бернард замерли в ожидании. Их «Додж Чарджер» без опознавательных знаков был неотличим от прочих припаркованных автомобилей, и в темном салоне двое детективов могли вести наблюдение, оставаясь незамеченными.

Мужчина свернул в переулок, прислонился к стене и закурил.

– Вот видишь – можно хоть сейчас брать за праздношатание, – усмехнулся Бернард.

– Не валяй дурака! – Ханна нахмурилась.

Сердце нетерпеливо билось в груди. Ей нужен был этот арест! Она чувствовала: шеф Догерти и капитан Бейли сомневаются в ее способностях. К тому же месяц назад она облажалась и по ошибке выдала журналистке конфиденциальную информацию о приманке для серийного убийцы. Воспоминания об этом промахе неотступно преследовали Ханну, заставляя сомневаться в своей профпригодности. Однако теперь у нее появился шанс напомнить руководству – и себе самой, – почему ее повысили до детектива[1]1
  Здесь и далее: события недавнего прошлого описаны в романе М. Омера «Как ты умрешь».


[Закрыть].

– Расслабься, – посоветовал Бернард. – Скоро сможем взять его за что-нибудь существенное.

– Ага.

Ханна вновь поерзала на сиденье. Переполненный мочевой пузырь постепенно заполнял собой все ее мысли. Скорей бы уж явился покупатель!

Подозреваемый спокойно курил, и внезапно Ханне тоже нестерпимо захотелось курить. Она бросила три года назад, но все еще мечтала о сигарете после плотного обеда, секса или в напряженной ситуации. А сейчас она сама была напряжена и к тому же отчаянно хотела сходить в туалет. Впрочем, к черту туалет! Она будет сидеть здесь хоть до рассвета, если…

Уловив краем глаза какое-то движение, Ханна тронула Бернарда за локоть: на улице появился мужчина в грязной драной одежде. Неуверенной дерганой походкой он прошел мимо патрульной машины, и в свете фонаря Ханна заметила темные пятна на его сухих губах. Ей доводилось встречать наркоманов, ведущих идеальный образ жизни: стабильная работа, счастливая семейная жизнь – всякое бывает. Но это был классический нарик – и по внешнему виду, и по поведению.

Он подошел к мужчине в пальто и что-то произнес. Тот кивнул. Наркоман протянул скомканную банкноту. Мужчина взял деньги, вынул из кармана небольшой темный предмет и, немного повозившись, вручил клиенту что-то крошечное.

– Пошли! – шепнула Ханна.

Они с Бернардом открыли двери машины, и легкого, едва слышного щелчка замков оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание торговца и наркомана. Те оглянулись, заметили детективов и бросились бежать.

– Стоять! Полиция! – выкрикнул Бернард, выдергивая из кобуры пистолет.

Двое разбежались в разные стороны – торговец свернул в переулок, а наркоман побежал дальше по улице. Ханна выхватила пистолет и ринулась за торговцем – ее интересовал только он. У нее за спиной Бернард кричал в портативную рацию – докладывал о погоне.

Торговец уже углубился в переулок. На бегу Ханна отметила все потенциальные опасности – в темноте может прятаться сообщник, в узком пространстве не развернуться, по сторонам есть двери, за которыми можно скрыться, – и, не останавливаясь, нырнула следом, зная, что Бернард прикроет.

Навстречу ей с гулким грохотом покатился опрокинутый удирающим торговцем мусорный бак. Ханна перепрыгнула бак, едва не поскользнувшись на мусоре, и продолжила погоню. Сзади чертыхнулся Бернард: то ли споткнулся, то ли ушибся, то ли просто выругался, – оглядываться было некогда.

Торговец достиг конца переулка, свернул направо и исчез. Как глупо было давать ему столько преимуществ! Следовало лучше спланировать операцию, возможно, устроить засаду на другом конце переулка – да только кто же знал, что наводка оправдается? Джей-Ди нельзя было назвать надежным информатором. Обычно он выдавал непроверенные теории, слухи, подцепленные в шумных барах, и даже собственные идеи, зародившиеся в обдолбанном мозгу. Однако на этот раз информация оказалась верной, и теперь они рисковали упустить преступника.

Ханна добежала до конца переулка, свернула направо и с облегчением увидела вдалеке своего беглеца. Он явно был на пределе – давали о себе знать лишний вес и отсутствие физической подготовки. Ханна уступала ему ростом, зато регулярно тренировалась и каждую неделю пробегала несколько десятков миль, поэтому теперь дистанция между ними сокращалась стремительно.

– Полиция! Лечь на землю!

Торговец тяжело дышал и спотыкался. Конец погони был близок. В этот раз не придется запрыгивать на уходящий поезд или протискиваться сквозь толпу на рынке, опрокидывая ящики с фруктами. Остался последний рывок.

Ханна вновь выкрикнула приказ остановиться и с разбегу толкнула беглеца плечом. Он упал и взвизгнул от боли – голосом, больше подходящим для двенадцатилетней девчонки, чем для толстого наркоторговца. Ханна навела на него пистолет.

– Руки за голову! Быстро!

– Не стреляйте! – завопил торговец. – Я слушаюсь, слушаюсь! Черт…

Он медленно завел руки за голову. Подоспевший Бернард щелкнул наручниками и вздернул арестованного на ноги.

– А покупатель? – спросила Ханна, переведя дыхание. Бернард покачал головой. Ну и ладно! Главное, наркоторговца поймали.

Бернард ощупал арестованного в поисках оружия и нашел в кармане небольшой контейнер. В свете уличного фонаря блеснули четырнадцать шариков из фольги. Не отрывая взгляда от своей добычи, Ханна глубоко вздохнула и осознала, что все еще отчаянно хочет в туалет.

* * *

– Зачем было так грубо?.. Вечно вы, копы, так! А если я в суд подам? Я могу!..

– Заткнись, Дэвин! – рявкнул Бернард. – Не бегал бы – никто бы тебя не ронял. Детектив Шор обычно очень деликатна при арестах наркоторговцев.

– Я не наркоторговец! – запротестовал арестованный. Защитный экран, отделявший заднюю половину патрульного автомобиля от передней, к сожалению, не заглушал его голос.

– При тебе было четырнадцать порций наркоты, и мы видели, как ты продал одну клиенту, – парировал Бернард.

– Я не продавал, я показывал! И хватит обзывать меня Дэвином!

– Не продавал, конечно, просто хобби у тебя такое – показывать людям кокаин, – согласился Бернард. – Я обычно хвастаюсь фотографиями детей, но каждому свое.

– А что? Нет такого закона, чтоб нельзя было показывать!

Бернард бросил взгляд на Ханну. Она вела машину со спокойной улыбкой, и это его порадовало. В последнее время напарница улыбалась редко – чаще бывала вымотана и раздражена. В свете уличных фонарей на мгновение блеснули ее зеленые глаза. До чего же растрепанная и бледная! Питается ли она вообще?..

– Приятно для разнообразия увидеть твою улыбку, – как бы между делом заметил Бернард.

– Знаешь, что самое прекрасное? – Ханна ухмыльнулась. – Общественные туалеты! Величайшее достижение цивилизации.

– Согласен, замечательная штука. Тебе там явно понравилось – так долго не появлялась, что я уж думал, утонула.

За окном проносились пустые улицы. В такой поздний час – и в такой холод! – все нормальные люди сидят дома. В машине тоже холодно, а ведь зима еще не наступила. Хорошо бы сейчас лежать в постели с женой под боком, а не разъезжать по городу с наркоторговцем на заднем сиденье…

На сегодняшнюю слежку Бернард согласился только потому, что это было важно для напарницы. Ханна всегда погружалась в работу с головой – настолько, что порой за ней было сложно угнаться, – а после той истории с Джованом Стоуксом месяц назад стало еще хуже. Бернард не раз говорил Ханне, что она не виновата, но та – как и все прочие женщины в его жизни – не слушала. С того самого дня Ханна все время была на взводе, все время пыталась превзойти саму себя, работая по восемьдесят часов в неделю до полного изнеможения, и Бернард понимал: если так дальше пойдет, придется вмешаться.

– По-моему, меня сейчас вырвет, – заявил арестант.

Бернард окинул его взглядом. Неровно бритая голова, круглое темнокожее лицо, маленькая родинка на подбородке – уродливый тип.

Сам Бернард был весьма симпатичен – высокий, широкоплечий, темная кожа, густые черные волосы, короткая ухоженная борода. В детстве все пророчили, что с возрастом он облысеет, – лысыми были его отец, дядья и оба деда. Мысль о неизбежном облысении долго тревожила Бернарда, однако он вырос, а волосы так никуда и не делись. Родственников, похоже, это возмущало, и они твердили, что однажды он все-таки проснется лысым, но теперь Бернард серьезно в этом сомневался.

– Подъезжаем к участку, – сообщил Бернард. – Поблюешь в камере.

– А это что – чипсы с чесночным «Цезарем»? – поинтересовался арестант, заметив лежащий на полу пакет.

– Ага.

– Они классные!

– Согласен, Дэвин.

– Можно мне горсточку?

– Нет, Дэвин, нельзя.

– Почему вы упорно зовете меня Дэвином?

– Потому что это твое имя.

– Меня зовут Майки!

– Не заливай! Мы прекрасно знаем, что ты – Дэвин Деркинс.

– Дэвин Деркинс? – удивленно переспросил арестант. – Это ж мой приятель! Так вы думаете, что я – Дэвин? Ха! Вы не того взяли! У Дэвина грипп, вот он и попросил меня помочь. Я не ваш клиент! Отпустите меня!

Ханна и Бернард переглянулись. Это все усложняло.

Ханна стиснула зубы и сердито сверкнула глазами. Бернард вздохнул.

– Слушай, Майки, мне плевать. Тебя поймали с четырнадцатью порциями наркоты. Ты, значит, другу помогал? Ну вот будет тебе наука – о том, как не стоит мешать дружбу с наркотиками.

– Но вы не того взяли!

– Ничего, мы не привередливые.

* * *

Майки следовало как можно скорее отправить в тюрьму, однако та была на окраине города, а значит, пришлось бы отвезти его туда на ночь и утром приехать снова, чтобы допросить. Перспектива кататься туда-сюда детективов не вдохновляла, поэтому они решили поместить арестанта в изолятор временного содержания, с утра допросить и передать его помощнику шерифа, чтобы тот забрал Майки в тюрьму. Они припарковались на стоянке рядом с полицейским участком, вытащили арестанта из машины и завели в здание.

При виде лифта Майки предложил:

– А может, лучше пешком?

Детективы промолчали.

– Мне в лифтах неспокойно. Однажды я застрял на четыре часа!

– Сочувствую, – ледяным тоном ответила Ханна.

– Пешком ходить полезно, это спорт!

– Ага, по тебе заметно, какой ты спортивный, – парировал Бернард.

Они вошли в лифт и поехали вниз, к изолятору.

* * *

Унылое помещение, где дожидались своей участи пьяницы, проститутки, бандиты и прочие отбросы общества, заливал резкий неоновый свет. Отсюда задержанные отправлялись в тюрьму – или на волю, если им улыбалась удача.

Сегодня неприятное местечко пустовало. За стойкой, вперившись в мониторы и попивая кофе, сидел Ричи, дежурный офицер. Его верхнюю губу скрывали густые светлые усы – казалось, он не столько пьет, сколько вымачивает в кофе свою растительность. Бернард с завистью поглядел на дымящуюся кружку у Ричи в руке. Отчаянно хотелось кофе, притом горячего.

– Привет! Кто у вас тут? – спросил Ричи.

– Это Майки. Попался на наркоте.

– Ясно. У меня сейчас всего один заключенный, так что ваш счастливчик сможет поспать на отдельной койке.

Ричи подошел к большой железной двери и принялся возиться с замком, который никогда не открывался с первого раза. Из камеры послышался голос:

– Майки, это ты?

– Руфус? – радостно откликнулся Майки. – Вот так встреча!

Бернард мысленно фыркнул: действительно, какое чудесное совпадение!

– За что тебя, Майки?

– Да вот, копы приняли за Дэвина.

– Дэвина Деркинса? Они что, тупые? Ты не Дэвин Деркинс!

– А я про что!

– Ты на него даже не похож! Дэвин-то повыше будет, и шатен к тому же.

– А я про что, брат, а я про что!

– И татуха у него есть. У тебя-то ни хрена нет!

– А я о чем, Руфус! Они не того поймали.

– Как там Дэвин? Давненько его не видел.

– У него грипп. Сильно болеет.

– Бедняга! У меня сестра на той неделе тоже гриппом болела.

Ричи наконец открыл дверь, и Ханна втолкнула Майки в камеру, где двое арестованных продолжили светскую беседу.

– А ты за что сидишь, Руфус?

– Подрался в пабе.

– Да ты что! За такое повязали?

– Ну ты же знаешь этих мудаков, им пустая клетка – что кость поперек горла.

* * *

Детективы зашли в лифт.

– Вот же черт! – Ханна ударила кулаком о стенку кабины. – Этого только не хватало!

– Мы поймали преступника, – Бернард пожал плечами.

– Мы поймали не того преступника, который был нам нужен! Проклятый Джей-Ди! Уверял ведь, что на этом самом месте будет стоять Дэвин Деркинс. Он, мол, торгует там каждый вторник, дело, мол, верное…

– Ну, даже наркоторговцы иногда болеют. Мы поймали парня с четырнадцатью дозами наркоты – кому какое дело до его фамилии?

– Мне есть дело! На что нам этот Майки? Какой от него прок? Знает он поставщика? Конечно, нет! По-любому получил товар от Дэвина. Вот же черт!

Лифт остановился, однако остановить Ханну было не так просто.

– Уверена, что его адвокат использует это в суде, – мрачно заявила она. – Наверняка для этого есть какая-нибудь умная латинская фраза. «Ваша честь, дело ясно как день: арестум Микус вместум Дэвинум»… Твою же мать!

– Ханна, успокойся! – твердо сказал Бернард и пристально посмотрел ей в глаза, наполненные раздражением, отчаянием и усталостью. – Мы взяли преступника. Одним наркоторговцем на улицах стало меньше.

Ханна опустила плечи и едва слышно прошептала:

– Да…

Она резко отвернулась, чтобы скрыть подступающие слезы, и направилась в следственный отдел. Бернард двинулся за ней, сделав вид, что ничего не заметил.

* * *

Следственный отдел представлял собой средней площади опен-спейс с четырьмя деревянными столами – по одному для каждого детектива. У противоположных стен стояли две белые доски. Когда попадались сложные дела, детективы чертили на них хронологию событий, выписывали подозреваемых и отмечали связи, чтобы провести мозговой штурм. Когда сложных дел не было, на досках рисовали карикатурных зверушек и писали записки. Одна доска сейчас пустовала, на другой красовалась надпись: «Джейкоб, тебе жена звонила».

В дальнем углу стояла картотека, а на ней – кофеварка, сокровище отдела. Дверь рядом с картотекой вела в кабинет капитана Бейли. В отличие от других отделов, лейтенанта или сержанта в структуре не было. Шеф Догерти считала, что капитану полезно работать с детективами напрямую, и того это явно устраивало, однако Бернард непоколебимо верил в управленческую иерархию и в душе был убежден, что шеф ошибается. Одного Фреда Бейли на всех не хватало, и дела из-за этого порой застревали.

Ханна уселась за стол и включила монитор. Бернард зевнул. Пусть сама составляет рапорт. Если сейчас отправиться домой, можно будет поспать целых пять часов.

– Ханна, я пойду, ладно?

– Иди.

Тут у нее зазвонил телефон.

– Погоди-ка…

Бернард поморщился. Так нечестно! Он только собрался идти домой…

– Детектив Шор слушает. О, привет, Кэндис!

Бернард напрягся: Кэндис работала в диспетчерской.

Ханна какое-то время слушала молча, потом взглянула на него и одними губами произнесла: «Убийство».

– Нет-нет-нет! – зашипел он. – Скажи ей, что мы не можем. Скажи: мы только что вернулись после долгой слежки и еще не спали…

– Угу… – Ханна записывала что-то в блокнот. – Трейнор-роуд… Угу…

– Скажи ей, пусть разбудит Джейкоба! – в отчаянии зашептал Бернард. – Рори вчера всю ночь не спала! Я вымотан! Я не могу никуда больше…

– Да-да, конечно, мы выезжаем, – ответила Ханна в трубку.

Бернард застонал.

– Джейкоб расследовал два предыдущих убийства, – строго сказала Ханна. – Теперь наша очередь.

Бернард зажмурился, почувствовав мимолетный прилив ненависти к напарнице. А Майки-то спит сейчас в своей уютной камере, и никакое убийство его не тревожит! Никакие дети не будят его ревом каждые двадцать минут! А ведь хорошо живется арестованным наркоторговцам!..

Глава 2

Убийство произошло в многоквартирном доме на Трейнор-роуд. Ханна знала этот район – благодаря близости к центру и невысоким ценам на жилье он пользовался популярностью у молодежи. Хотя старые грязные дома смотрелись непрезентабельно, район был неплохой, с не таким уж высоким уровнем преступности.

Ближе к нужному кварталу Ханна сбросила скорость и стала осматривать окрестности, сдерживая желание как можно быстрее попасть на место. Не исключено, что убийца скрывается прямо здесь – вон за тем рекламным щитом или в тени дерева на повороте. А даже если нет, нужно составить представление о территории. Есть ли в квартале камеры видеонаблюдения? Не заметил ли чего-нибудь подозрительного фармацевт в круглосуточной аптеке?

На улицах в это время – час ночи в среду – не было ни души: законопослушные граждане спали, а пьяные и бездомные обходили этот район стороной. Не светилось ни одно окно. Только Ханна и Бернард спешили на место преступления, где их ждал труп.

– Джейкоб был бы счастлив взяться за это убийство! – ворчал Бернард. – Ему все равно делать нечего. Он мигом выскочил бы из постели, узнав, что его ждет покойник. Но не-е-ет! Детектив Ханна Шор не захотела тревожить его драгоценный сон. Не дай бог, Джейкоб проснется среди ночи!

Ханна оставила эту тираду без ответа – понимала, что Бернард скоро успокоится. Он просто устал – отцу троих маленьких детей редко удается проспать больше двух часов кряду. Ханна задумалась: не жалеет ли он, что обзавелся потомством? Жалуется, во всяком случае, очень часто.

Она припарковалась рядом с патрульной машиной перед четырехэтажным зданием. Стена дома была изрисована граффити: замысловатые художественные надписи и среди них – криво нанесенная черным спреем фраза: «ДЭН СМИТ – ХУ». То ли автор подверг себя цензуре, то ли краски не хватило.

У подъезда ждала офицер Танесса Лонни с чашкой дымящегося кофе – похоже, кто-то из местных жителей достаточно гостеприимен. Хорошо бы тот не отказался сварить кофе еще для парочки полицейских…

Детективы вышли из машины (Бернард – громко хлопнув дверью) и подошли к Танессе.

– Привет! – улыбнулась Ханна.

– Привет! – серьезно ответила Танесса, и Ханна в очередной раз подивилась ее красоте. Как она умудряется отлично смотреться в полицейской форме?.. До повышения Ханна тоже носила форму и была похожа в ней на разодетый кабачок, потому что полицейская куртка, ремень со снаряжением и унылая форма никого не красят. Однако на Танессу это правило явно не распространялось. Как и все члены семьи Лонни, она отличалась необыкновенной красотой. У нее были длинные волосы – темные, как и у Ханны, но не тусклые и секущиеся, а гладкие и сияющие, как в рекламе шампуня. Ровная светлая кожа подчеркивала привлекательность улыбчивых ярких губ, а изумрудные миндалевидные глаза в иной век наверняка стали бы поводом не для одной дуэли.

Танесса всего две недели как вышла с больничного: месяц назад ее похитил и ранил серийный убийца Джован Стоукс. Ханна была отчасти виновата в произошедшем, и теперь при каждой встрече чувствовала укол совести, подозревая, что нападение оставило шрам у Танессы не только на шее, но и в душе.

– Что у нас тут, Танесса? – мягко спросил Бернард, и Ханна отметила, что напарник больше не злится. Одно присутствие Танессы разогнало тучи.

– Кошмар, – помрачнев, ответила девушка. – Убийство в тринадцатой квартире – на последнем этаже. Убитого звали Фрэнк Джульепе, полицию вызвал его друг, Джером Пит.

– Этот друг видел убийцу? – уточнила Ханна.

– Нет. Лучше сами с ним поговорите, он сейчас в квартире у соседки убитого. Офицер Бертини охраняет вход на случай, если Джером решит уйти.

– Хорошо. Когда вы приехали?

– В тридцать пять минут первого, одновременно со «Скорой». Мы осмотрели квартиру. Там… ничего хорошего. – Танесса запнулась и непроизвольно дотронулась до шрама на шее. Ханна в последнее время часто замечала этот жест. Почему ее вообще выпустили на работу? Она явно еще не восстановилась, и вот пожалуйста – вскоре после больничного попала на убийство. Повезло, ничего не скажешь…

Кашлянув, Танесса продолжила рассказ ровным сухим тоном:

– В квартире не было никого, кроме потерпевшего. Врачи «Скорой» поспешили ему на помощь, однако через несколько минут остановили реанимационные мероприятия, позвонили судмедэксперту и объявили потерпевшего мертвым. Потом они покинули квартиру, чтобы не мешать расследованию. Мы немедленно связались с диспетчером и перекрыли доступ, вкратце опросили Джерома Пита и соседку. Эксперт-криминалист… забыла, как его зовут, невысокий такой… – Танесса достала из кармана журнал осмотра места преступления. – Ах да, Мэтт. Мэтт Лоуэри и Вайолет Тодд прибыли в двенадцать пятьдесят пять. Мэтт велел перекрыть вход в здание, чтобы исключить потерю улик, поэтому я отправилась дежурить у подъезда.

– И попутно где-то раздобыла кофе, – заметила Ханна.

Танесса покраснела.

– Соседка нас угостила.

– Ясно. Напомни, где произошло убийство?

– Я не знаю, включил ли Мэтт лестницу и площадку в состав места преступления. Само убийство произошло в тринадцатой квартире. А соседка – в четырнадцатой.

– Еще какая-нибудь информация есть? – спросил Бернард.

– Соседка что-то слышала. Ее разбудил шум.

– В полицию обращалась?

– Нет.

– Спасибо, Танесса.

– Распишитесь в журнале, пожалуйста.

Детективы расписались и вошли в подъезд. На первом этаже было пусто, лишь тусклый светильник освещал потрескавшиеся серые стены. Лифта не было, поэтому Ханна и Бернард поднялись пешком, держась правой стороны лестницы и внимательно осматриваясь в поисках улик. Скорее всего, именно этим путем убийца проник в здание и покинул его. Уборку здесь явно делали не чаще раза в год. На пыльных ступеньках наверняка остались и следы убийцы, вот только отличить их от сотен прочих отпечатков не представлялось возможным.

У входа в тринадцатую квартиру на последнем этаже стоял офицер Сержио Бертини – напарник Танессы. Детективы обменялись с ним приветственными кивками. В отличие от Танессы, Сержио не располагал к разговорам.

Когда Бернард распахнул белую деревянную дверь с черным номером, первое, что бросилось Ханне в глаза, – распростертое на полу тело в нескольких шагах от входа. Распахнутый халат открывал исколотую грудь с запекшимися струйками крови. Убитому на вид было лет двадцать пять – тридцать. Лысый, среднего роста, лицо перекошено гримасой изумления и боли.

Комнату наполнял металлический запах смерти, к которому Ханне за все годы на службе так и не удалось привыкнуть. Тело лежало на грязно-белом ковре, покрытом бурыми кровавыми пятнами. Мэтт Лоуэри, стоя рядом на коленях, делал снимки. Его невысокий рост был постоянной темой для шуток в отделе: говорили, что улики на полу Мэтт видит лучше всех.

Вайолет Тодд, бледная девушка с неестественно розовыми волосами, стояла в дальнем углу комнаты и чертила схему места преступления на планшете. Ее невероятно точные и аккуратные чертежи пользовались в отделе заслуженной славой. По званию Мэтт и Вайолет были равны, однако все почему-то относились к Мэтту так, будто он в этой паре главный. Его напарницу это не беспокоило, а вот Ханну раздражало.

– Перчатки на полу у входа, – сообщил Мэтт, подняв на детективов усталые глаза.

Бернард вынул пару перчаток и прошел в комнату. Ханна рассеянно натянула перчатки, но не двинулась с места. Бернард любил восстанавливать сценарий произошедшего из мелочей, как пазл, а она предпочитала запечатлеть общую сцену в уме, проанализировать и составить представление о ситуации.

В тусклом свете небольшого потолочного светильника убитый показался Ханне пугающе похожим на дядю Рубена, которого она буквально в прошлые выходные видела в гостях у матери. Та же лысина, та же щетина на щеках и подбородке, тот же длинный широкий нос… Фрэнк Джульепе совершенно точно не был дядей Рубеном, однако сходство нервировало. К тому же под халатом у Фрэнка не обнаружилось белья, и Ханне было неловко смотреть на его голый член и дорожку черных волос, поднимающуюся к животу. Покраснев, она отвернулась и с деланым вниманием принялась осматривать опрокинутый стул, однако вскоре, раздраженная собственной глупостью, вынудила себя вновь перевести взгляд на тело.

Один удар был нанесен в середину живота, остальные раны пришлись выше – исколота была вся грудь. За девять лет службы в полиции Ханна насмотрелась на колотые раны и могла с уверенностью утверждать, что эти нанесены неким узким лезвием. Подробнее сумеет определить судмедэксперт.

– Что удалось обнаружить? – спросил Бернард.

Мэтт покачал головой:

– Мы только приехали. Место преступления, похоже, ограничивается квартирой и прилегающей лестничной площадкой. Еще много предстоит задокументировать, а пока только могу сказать, что признаков взлома нет, квартира не разгромлена, кошелек убитого лежит на прикроватном столике. На неудачное ограбление не похоже.

– Что насчет лестницы? – спросила Ханна.

– Вряд ли что-то получится узнать, но я сфотографирую самые свежие следы.

Ханна осмотрелась. В чисто прибранной квартире сразу бросались в глаза брызги крови – на ковре (помимо луж, вытекших из ран) и на стене, повыше колена. Ханне вспомнилась любимая поговорка отца: «С черным пятном любая стена белее». Что, интересно, сказал бы он об этой стене?

Ханна знала, что Мэтт обязательно замерит брызги и определит, где стоял Фрэнк, когда его зарезали, поэтому не стала тратить на них время и продолжила осмотр. Квартира была типично холостяцкая. Минимальный набор со вкусом подобранной мебели: два дивана, стол с ноутбуком в углу, большой телевизор на стене рядом с ним, маленький журнальный столик посреди комнаты, на нем бутылка текилы и две рюмки. Напротив двери – окно с видом на улицу. Шкаф с несколькими книжками и уродливой статуэткой Будды (а может, и не Будды – от двери не разглядеть). Скучный серый пол уютно укрыт ковром.

На комоде рядом с дверью – фотография Фрэнка с какой-то женщиной в городском парке. Женщина с отсутствующим видом смотрит в камеру, Фрэнк, широко улыбаясь, обнимает ее за плечи. Внешне они похожи – наверное, брат и сестра. Ханна снова подумала о дяде и отогнала эту мысль.

– Проверь «Румбу», Мэтт. – Бернард указал на маленький круглый робот-пылесос. Совет полезный: иногда роботы-пылесосы начинают уборку после убийства и засасывают важные улики.

Мэтт кивнул и продолжил фотографировать грудь убитого.

Ханна наконец вошла в квартиру и осмотрелась. К гостиной примыкали маленькая кухня и коридор, ведущий, вероятно, в спальню и санузел. Подойдя ближе к убитому, Ханна заметила дырки на его халате.

От двери послышался знакомый голос:

– Извините, дайте пройти!

В квартиру вошла Энни Тёрнер – городской судмедэксперт. Ханне она всегда напоминала библиотекаршу: квадратные очки, кудрявые рыжие волосы. Высокие брови придавали лицу Энни выражение вечного изумления.

– Привет, Энни, – сухо поздоровался Мэтт. В последние пару недель они с ней по неизвестной причине были на ножах, и свидетели их встреч невольно чувствовали себя в атмосфере семейного ужина, когда мать отказывается разговаривать с отцом, растратившим общие деньги на спортивный автомобиль.

– Ты еще не закончил? – коротко спросила Энни.

– Извини. Не буду мешать тебе орудовать термометром.

Он встал и вышел в коридор. Вайолет раздосадованно покачала головой, не отрывая глаз от планшета.

– Привет, Энни!

– Привет, Вайолет! – ответила та потеплевшим голосом, улыбнулась Ханне и опустилась на колени возле тела. – Дайте мне пару минут.

Ханна кивнула. Бернард подошел ближе и стал наблюдать, как Энни осматривает убитого.

– Так, трупного окоченения еще нет… Детектив, можете помочь? Хочу перевернуть тело.