Текст книги "Влюбленная принцесса"

Воскресенье, 7 декабря, 11 вечера

Я в шоке. Кенни так и не пригласил меня на Зимний бал. Вместо этого у нас вышел совершенно охренительный разговор.

Я: Алло?

Кенни: Миа, привет. Это Кенни.

Я: О, Кенни, привет. Что-то случилось?

Он как-то странно говорил, потому я и спросила.

Кенни: Да нет, я просто хотел узнать, как ты. В смысле, как твой язык.

Я: Уже получше вроде.

Кенни: Я правда очень волновался. Понимаешь, я не хотел…

Я: Кенни, я все понимаю. Это просто несчастный случай.

Тут я вдруг поняла, что не о том советовалась с папой. Надо было спрашивать, как сказать человеку, что больше не хочешь с ним встречаться, а вовсе не о том, как признаться в своей симпатии.

Ну ладно, про разговор с Кенни.

Кенни: Ну и я хотел пожелать тебе спокойной ночи и сказать, чтобы ты поправлялась скорее. И еще… я хочу, чтобы ты знала, что… Миа, я тебя люблю.

Я:…

Я настолько офигела, что ничего не сказала. Не то чтобы я не догадывалась о его чувствах, мы ведь вообще-то встречаемся. Но какой парень будет звонить своей девушке по телефону, чтобы признаться в любви? Ну кроме совсем уж психов. Но Кенни не псих. Он же Кенни. Так с какого перепугу он по телефону говорит, что любит меня???

А я, как всегда, просто гений красноречия. Кенни не кладет трубку, ждет ответа и все такое. И я отвечаю:

Я: Э‑э, ну ладно.

Э‑э, ну ладно.

Парень говорит, что любит меня, а я такая: «Э‑э, ну ладно». О да, мне самое место среди дипломатов.

Бедняга Кенни все еще ждет чего-то, кроме «э-э, ну ладно», как ждал бы всякий на его месте. Но я ничего не могу ему ответить и просто говорю:

Я: Тогда до завтра.

И КЛАДУ ТРУБКУ!

Господи, я самая гадкая, злобная, неблагодарная тварь на всем белом свете. После того как Себастьяно меня прикончит, я попаду прямиком в ад. Серьезно.

УСПЕТЬ ДО ОТЪЕЗДА В ДЖЕНОВИЮ

1. Составить подробную инструкцию для мамы и мистера Дж. о том, как ухаживать за Толстяком Луи, пока меня не будет.

2. Закупить кошачий корм и наполнитель для лотка.

3. Подарки на Рождество/Хануку:

Маме – электрический молокоотсос? Узнать.

Мистеру Дж. – новые барабанные палочки.

Папе – книгу по вегетарианству. Он должен правильно питаться, чтобы болезнь не вернулась.

Лилли – то, что ей всегда нужно: чистые видеокассеты для съемок ее шоу.

Ларсу – выяснить, делают ли у «Прада» кобуры, подходящие для его «глока».

Кенни – перчатки? Что-нибудь неромантичное.

Толстяк Луи – мячик с кошачьей мятой.

Бабушка – что можно купить женщине, у которой все есть, включая подвеску из сапфира в восемьдесят девять каратов, подаренную султаном Брунея? Черта в ступе?

4. Расстаться с Кенни… Только как? Он же ЛЮБИТ меня.

Но, как посмотрю, не настолько сильно, чтобы пригласить на Зимний бал.

Понедельник, 8 декабря, продленка

Лилли не верит, что Кенни признался мне в любви по телефону. Я рассказала ей об этом в машине по дороге в школу. (К счастью, Майкл сегодня с нами не поехал, ему надо было к зубному. Лучше сразу умереть, чем рассказывать при нем о своих романах. Хватит и того, что мой телохранитель все слышит. Если бы еще пришлось обсуждать такие вещи при человеке, которого я боготворю полжизни, у меня точно началось бы психическое расстройство.)

В общем, Лилли такая:

– Я категорически отказываюсь верить, что Кенни на это способен.

– Лилли, – говорю я как можно тише, чтобы еще и шофер не услышал, – это абсолютно серьезно. Он сказал, что любит меня. «Я тебя люблю», прямо так и сказал. Ни с того ни с сего.

– Скорее всего, он этого не говорил. Он что-то другое сказал, а ты не расслышала.

– Что другое? «Я тебя ловлю?»

– Ну нет, конечно. Это вообще какая-то ерунда, – фыркнула Лилли.

– А что тогда? Что такого мог сказать Кенни, что звучало как «я тебя люблю», но было не «я тебя люблю»?

Тут Лилли взбесилась.

– Знаешь, ты сама как-то странно себя ведешь с этим Кенни весь последний месяц. Практически с того момента, как вы вместе. Я не понимаю, чего тебе еще надо? Ты все время нудила: «Почему у меня нет парня? Ну почему у всех, кого я знаю, есть парни, а у меня нет? Когда у меня появится парень?» И вот наконец он у тебя появился, а ты опять недовольна.

Лилли сказала чистую правду, но я все равно сделала вид, что обиделась, потому что изо всех сил пыталась скрыть, что не влюблена в Кенни.

– Неправда, – сказала я. – Мне очень нравится Кенни.

– Да что ты говоришь? А я думаю, правда заключается в том, что ты, Миа, еще не готова к отношениям с парнем.

У меня просто башню снесло после такого заявления.

– Я? Не готова? Шутишь, что ли? Да я к этому всю жизнь готовилась!

– Да? А почему же ты тогда не разрешаешь целовать себя в губы? – с видом глубокого превосходства поинтересовалась Лилли.

– Кто тебе такое сказал? – возмутилась я.

– Кенни рассказал Борису, а Борис – мне.

– Ну супер! – Я еле сдерживалась. – Наши парни обсуждают нас за нашей спиной! И ты не против?

– Конечно против, – сказала Лилли. – Но мне их разговоры интересны с точки зрения психологии.

Вот что значит иметь лучшую подругу, у которой родители – психотерапевты. Что бы ты ни делала, им это интересно с точки зрения психологии.

– Только мне решать, кто и куда может меня целовать! – вспыхнула я. – Ни тебя, ни тем более Бориса это волновать не должно!

– Просто я подумала, – объяснила Лилли, – может, Кенни сказал тебе про это, ну, на букву «л», только потому, что не мог по-другому выразить свои чувства. В смысле, только словами, поскольку ты не позволяешь иначе.

Видимо, я должна радоваться тому, что Кенни решил выразить свои чувства только словами, а то, если бы дело дошло до «иначе», он ведь и взасос начал бы меня целовать.

Ой, все, не хочу больше об этом думать.

Понедельник, 8 декабря, продленка

Раздали расписание экзаменов. Вот мое:

РАСПИСАНИЕ ЭКЗАМЕНОВ

15 декабря

Подготовка

16 декабря

Экзамены – 1-й урок, 2-й урок

Значит, алгебру и английский я сдаю в один день. Но это ничего, с английским у меня все в порядке, ну, кроме разбора предложения. Можно подумать, мне это понадобится, когда я стану принцессой самой маленькой страны в Европе. А вот алгебра, говорят, мне реально потребуется. БЛИН!

17 декабря

Экзамены – 3-й урок, 4-й урок

История мировой цивилизации – легкотня. Бабушка столько всего мне понарассказала о Европе после Второй мировой войны, что я любой тест пройду. Наверняка я еще побольше учителя знаю. А физра… Какой может быть экзамен по физре? У нас уже был Президентский фитнес-тест (я все сдала хорошо, кроме наклонов к ногам из положения сидя).

18 декабря

Экзамены – 5-й урок, 6-й урок, 7-й урок

Занятия для особо одаренных? По этому предмету нет экзамена, что за экзамен по продленке? Ерунда какая-нибудь. Шестой экзамен – французский язык. Устно у меня все отлично, с письменным похуже. Ну ничего, я на французский хожу вместе с Тиной, значит, и готовиться будем вместе.

А вот седьмой экзамен – биология. С ним будет непросто. У меня приличные отметки по био только благодаря Кенни, который подсовывает мне ответы. Но если мы расстанемся, все его ответы накроются медным тазом.

19 декабря

Рождественская ярмарка и светский Зимний бал

Рождественская ярмарка и Зимний бал – это супер! Каждый школьный клуб или кружок оформляет свой стенд с достижениями, новогодними сувенирами и угощением типа горячего яблочного сока с пряностями. А после ярмарки – танцы, на которые я иду с Кенни (если он меня когда-нибудь пригласит, конечно). Ну если только я не сделаю то, что следует сделать, и не порву с ним. Но тогда я вообще не пойду на танцы, потому что без пары нельзя.

Хоть бы уж Себастьяно прикончил меня поскорее.

Понедельник, 8 декабря, алгебра

ПОЧЕМУ? НУ ПОЧЕМУ Я ВСЕГДА ЗАБЫВАЮ ТЕТРАДЬ ПО АЛГЕБРЕ?

ПЕРВОЕ – определить порядок действий.

ВТОРОЕ – последовательное умножение и деление слева направо.

ТРЕТЬЕ – последовательное сложение и вычитание слева направо.

ПРИМЕР: 2 × 3 – 15: 5 = 6–3 = 3

Ой, Лана Уайнбергер бросила мне записку. Это еще зачем? От Ланы хорошего не жди, она меня всю жизнь терпеть не может. Не спрашивайте почему. Я еще могла понять ее злобу, когда Джош Рихтер пригласил меня вместо нее на танцы в День культурного многообразия. Да и то он обратил на меня внимание лишь потому, что я оказалась принцессой, а как только мы расстались, тут же помирился с Ланой. Но она ненавидела меня задолго до этой истории.

Я развернула записку.

Мне рассказали о том, что случилось с тобой на катке в выходные. Похоже, любимому придется потерпеть, пока не заживет язычок?

Господи! Неужели вся школа в курсе, что мы с Кенни до сих пор не целовались взасос?

Все из-за Кенни! Интересно, а что дальше? Новость появится в газетах и на обложках журналов?

Я точно говорю: если бы наши родители знали, что происходит каждый день в обычной американской средней школе, они все дружно проголосовали бы за домашнее обучение.

Понедельник, 8 декабря, история мировой цивилизации

Мне совершенно ясно, как надо поступить. Да всегда было ясно, на самом деле, и, если бы не Зимний бал, я бы уже давно с этим покончила.

Но теперь я понимаю, что нельзя ждать бала. Надо было решить этот вопрос вчера вечером, когда Кенни позвонил. Только как сказать такое по телефону? Лана Уайнбергер, наверное, смогла бы. А я – нет.

Нет, откладывать на завтра не стоит. Я должна расстаться с Кенни немедленно. Сколько можно морочить ему голову? К счастью, есть хотя бы один человек, который меня поддержит. Это Тина Хаким Баба.

Мне не хотелось ей об этом говорить. Да вообще никому не хотелось. Но оно как-то само собой сказалось, когда мы были в девчачьем туалете между вторым и третьим уроком. Тина подкрашивала глаза. Ее папа не разрешает ей пользоваться косметикой, поэтому она красится уже в школе. У Тины уговор с ее телохранителем Вахимом: она не рассказывает родителям, что Вахим клеится к нашей училке по французскому мадемуазель Кляйн, а он не докладывает мистеру и миссис Хаким Баба об увлечении Тины продукцией от «Мэйбилин».

Короче, я вдруг поняла, что больше не могу молчать, и рассказала Тине о том, что сказал Кенни по телефону… и еще много о чем, честно говоря. Но начала я с телефонного звонка.

В отличие от Лилли Тина мне сразу поверила, только отнеслась к этому совершенно не так, как я ожидала. Она пришла в восторг.

– Господи, Миа, какая ты счастливая! – воскликнула она. – Вот было бы круто, если бы Дейв признался мне в любви! Я знаю, что нравлюсь ему, но для него предел романтики – купить мне в «Макдоналдс» большую картошку фри.

Но я ждала поддержки совсем иного рода.

– Но, Тина, – сказала я. Уж эта читательница любовных романов должна была меня понять. – Дело в том, что я его не люблю.

Тина удивленно распахнула подведенные глаза.

– Не любишь?

– Нет, – убито ответила я. – Он мне нравится как друг. Но я не влюблена. В смысле, не в него.

– Боже, – выдохнула Тина, хватая меня за руку. – У тебя есть еще кто-то?

Оставалось всего несколько минут до звонка, и нам обеим надо было возвращаться в класс, но почему-то я выбрала именно этот момент, чтобы все ей рассказать. Не знаю почему. Возможно, после того как я поделилась с папой, признаться снова было уже проще, тем более Тине. И потом, я все время думала о том, что сказал папа. Ну, насчет показать парню свои чувства. Наверное, Тина – единственная из моих подруг, которая подскажет, как это сделать.

– Да, – ответила я.

Тина от волнения чуть не просыпала все, что лежало у нее в косметичке.

– Я так и знала! – воскликнула она. – Я знала, что должна быть причина, по которой ты отказывалась с ним целоваться!

У меня со стуком отпала челюсть.

– Ты тоже об этом знаешь?

– Кенни рассказал об этом Дейву, а Дейв – мне, – пожала плечами Тина.

Ну ни фига себе! А Опра еще жалуется, что мужчины недостаточно эмоциональны и не делятся своими переживаниями друг с другом. Похоже, Кенни своими откровениями компенсировал мужской половине человечества несколько веков сдержанности.

– Ну и кто он? – взволнованно спросила Тина, кидая в косметичку щипчики для подкручивания ресниц и лайнер для губ. – Этот парень, который тебе нравится?

– Неважно, – сказала я. – Все равно это безнадежный случай. У него типа девушка есть. Наверное.

Тина стремительно обернулась ко мне, махнув толстой черной косой так, что та хлопнула ее по милому круглому лицу.

– Это Майкл, да? – требовательно спросила она, снова схватив меня за руку и сжав до боли.

Я не собиралась признаваться. Я уже рот открыла, чтобы сказать «нет». Но тут вдруг у меня мелькнуло: «А почему нет? Почему я должна скрывать это от Тины? Она никому не скажет, зато вдруг поможет?» И вместо того чтобы все отрицать, я глубоко выдохнула и прошипела:

– Расскажешь кому-нибудь – убью! Поняла? УБЬЮ.

В ответ Тина повела себя очень странно. Выпустив мою руку, она принялась скакать по кругу, приговаривая:

– Я так и знала, так и знала, так и знала.

Потом она резко остановилась и снова вцепилась в меня.

– Миа, я всегда считала, что из вас выйдет чудесная парочка. Мне нравится Кенни, и все такое, но… сама понимаешь… – Тина сморщила нос. – Он не Майкл.

Ха! Вчера мне было трудно признаться папе в своих чувствах к Майклу, но это было ничто – НИЧТО – по сравнению с признанием ровеснице. Я сама не ожидала, как важно для меня окажется то, что Тина не стала надо мной смеяться и подкалывать. Она все поняла и полностью поддержала меня в моих переживаниях, и за это мне захотелось обнять ее крепко-крепко.

Но времени уже не оставалось, звонок должен был вот-вот прозвенеть. Я торопливо спросила:

– Правда? Ты не считаешь, что я веду себя глупо?

Тина фыркнула.

– Майкл – это круто! И он взрослый. – Но тут же ее лицо огорченно вытянулось: – Но как быть с Кенни? И с Джудит?

– В том-то и дело. – Я ссутулилась так, что, будь здесь бабушка, обязательно отвесила бы мне подзатыльник. – Тина, я не знаю, что делать.

Тина озабоченно нахмурила темные брови.

– Кажется, я когда-то читала похожую историю. По-моему, она называлась «Слушай мое сердце». Мне бы вспомнить, как там все закончилось…

Она не успела вспомнить – прозвенел звонок. Мы обе опоздали на урок. Но оно того стоило, я считаю. Теперь я буду волноваться не одна, а в хорошей компании.

Понедельник, 8 декабря, О. О

Обед был катастрофой. Хотя чему тут удивляться, если уже вся школа знает, что я в последние дни делала – или не делала – со своим языком. Но вышло еще хуже, чем я могла себе представить.

А все потому, что я наткнулась на Майкла возле секции с салатами. Я насыпала на тарелку свою обычную горку из нута и цветной фасоли, а он шел мимо по направлению к бургерам (несмотря на все мои старания, брат и сестра Московиц упорно предпочитают оставаться мясоедами).

Майкл поинтересовался, как я себя чувствую, а я ответила, что все в порядке. И это совершенно нормально, поскольку в последний раз, когда мы виделись, у меня изо рта текла кровь. (Прелестная картина. Я ведь всегда отлично выгляжу и сохраняю чувство собственного достоинства в присутствии человека, которого люблю.)

Потом я чисто из вежливости спросила, как все прошло у зубного. В том, что было дальше, я не виновата: Майкл принялся рассказывать, что ему поставили пломбу и что у него губы онемели от укола новокаина. Я сама недавно пережила укол обезболивающего в области прокушенного языка, поэтому с сочувствием уставилась на его губы и тут неожиданно осознала, что раньше никогда не обращала на них внимания. В смысле, я смотрела на другие части его тела (например, когда он утром заходит на кухню без рубашки, а он всегда так делает, когда я остаюсь у Лилли с ночевкой). Но я никогда не смотрела на его губы. По-настоящему. Вблизи.

Я вдруг поняла, что у Майкла красивые губы. Не то что мои, тонкие. Не знаю, можно ли так сказать про парня, но, мне кажется, если поцеловать Майкла в губы, они окажутся очень мягкими.

Я разглядывала губы Майкла, размышляя, будут ли они мягкими, если их поцеловать, и автоматически представляла, как мы целуемся. Внезапно мне стало так тепло внутри – совсем как описывается в романах Тины. И именно в этот момент мимо нас прошел Кенни за своим обычным обедом – кока-колой и вафельным мороженым.

Я прекрасно понимаю, что Кенни не умеет читать мои мысли, а если бы умел, то уже давно бросил бы меня. И все-таки, наверное, он что-то уловил, потому что даже не ответил, когда мы с Майклом сказали ему «привет». Ну и то, что я на его признание ответила: «Э‑э, ну ладно», тоже повлияло, пожалуй.

Да наверняка уловил, если моя физиономия была такой же красной, какой я ее ощущала. А может, он не ответил «привет», потому что у меня был виноватый вид? И я реально почувствовала себя виноватой. Еще бы, пялюсь на губы чужого парня, представляю, как я с ним целуюсь, а мимо идет мой собственный парень.

Когда я умру, я стопудово попаду прямиком в ад для дрянных девчонок.

А знаете, о чем я мечтаю? О том, чтобы все могли читать мои мысли. И тогда Кенни не приглашал бы меня на свидания, потому что знал бы, как я к нему отношусь. И Лилли не прикалывалась бы надо мной оттого, что я не даю Кенни целовать себя. Она бы знала, что я люблю другого. Хотя тогда она узнала бы и кто этот другой.

Ну а другой, наверное, вообще перестал бы со мной разговаривать, потому что совсем не круто, когда выпускник встречается с девчонкой из младших классов, да еще с той, которая никуда не ходит без телохранителя.

Тем более что он – я почти уверена в этом – встречается с Джудит Гершнер. Во всяком случае, взяв себе бургер, он сел рядом с ней.

Так что вот.

Жалко, что я уезжаю в Дженовию не завтра, а через целых две недели.

Понедельник, 8 декабря, французский

Несмотря на катастрофу, я отлично провела время на занятиях для особо одаренных – точь-в-точь как в старые добрые времена, когда мы еще не ходили на свидания друг с другом и никого не интересовало, что происходит у меня во рту.

Миссис Хилл проторчала весь урок в учительской, скандаля по телефону с курьерской службой и предоставив нам заниматься тем, чем мы обычно занимаемся на ее уроках, то есть чем хотим. Те, кто, как парень Лилли, Борис, желал работать над своим индивидуальным проектом (Борис разучивает новую сонату на своей скрипке), для чего, собственно, этот урок и предназначен, – те работали над индивидуальным проектом.

Те же, кто – вроде нас с Лилли – в данный момент не собирался работать над своими проектами (у меня – доклад по алгебре, у Лилли – шоу на кабельном телевидении), не работали.

Я тихо радовалась, что Лилли совершенно забыла о наших с Кенни поцелуях. Это потому, что она страшно зла на учительницу английского миссис Спирс, которая не приняла у нее итоговое сочинение.

Это несправедливо, потому что все мысли в сочинении изложены ясно, четко и очень творчески. Я его даже переписала в дневник. Вот.

КАК ВЫЖИТЬ В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ

Лилли Московиц

Проведя два последних месяца в застенках образовательного заведения второй ступени, обычно именуемого средней школой, я, как мне кажется, стала знатоком темы. Я могла наблюдать школьную жизнь во всей ее сложности и многообразии – от личного общения небольшими группами до общешкольных собраний. Года через четыре меня выпустят на волю из этой загнивающей адской дыры, и я смогу опубликовать тщательно отобранную информацию на тему «Как выжить в средней школе».

Значимые взрослые и преподаватели даже не подозревают, что я внимательно отслеживала и письменно фиксировала их ежедневную деятельность, чтобы предоставить материал для изучения будущим поколениям. Под чутким руководством моего чрезвычайно удобного в использовании пособия каждый девятый ученик сможет сделать свое пребывание в этих стенах чуть более продуктивным. Будущие ученики уяснят для себя, что решить свои разногласия со взрослыми можно, не прибегая к агрессии, а всего лишь продав жесткий киносценарий с реалистичным изображением персонажей, измывавшихся над ними все эти годы, одной из самых известных голливудских киностудий. Путь к славе – сценарий, а вовсе не коктейль Молотова.

В качестве приятного чтения предлагаю несколько примеров тем, раскрытых в пособии от Лилли Московиц «Как выжить в средней школе».

1. Подростковый роман, или «Я регулярно не могу открыть свой школьный шкафчик, потому что парочка гиперозабоченных подростков постоянно наваливаются на него, когда целуются».

2. Школьное питание: может ли корндог считаться мясным продуктом?

3. Как коммуницировать с человекообразными, обитающими в школьных коридорах.

4. Школьные психологи: кого они надеются обмануть?

5. Энергично двигаем локтями: искусство успешного перемещения по школьным коридорам.

Ну что, правда ведь круто? А вот что думает по этому поводу миссис Спирс.

Искренне сожалею, Лилли, что опыт твоего пребывания в средней школе оказался не самым положительным. Извини, но я вынуждена добавить тебе еще одно тяжелое впечатление просьбой найти другую тему для итогового сочинения. Как всегда, за творческий подход – «отлично».

Миссис Спирс

Не, ну представляете? Вот она, справедливость! Лилли попала под цензуру! На самом деле, прочитав ее сочинение, руководство школы должно было рухнуть перед учащимися на колени. Лилли говорит, что ее потрясает отношение к нам преподавателей, учитывая стоимость нашего обучения. Тут я напомнила ей про мистера Джанини, который, можно сказать, перевыполняет свои обязанности, ежедневно оставаясь после школы на дополнительные занятия с учениками вроде меня, которые не сильны в алгебре.

Лилли заявила, что мистер Джанини наверняка придумал трюк с дополнительными занятиями, чтобы втереться в доверие к моей маме, а теперь вынужден продолжать заниматься, чтобы она не догадалась о его притворстве и не развелась с ним. Но я в это не верю. По-моему, он оставался бы после уроков, чтобы заниматься со мной, независимо от отношений с моей мамой. Такой уж он человек.

Короче, в результате всего этого Лилли начала свою очередную кампанию. В принципе, это неплохо, потому что отвлечет ее от меня и моих губ. А началось все так.

Лилли: Реальная проблема этой школы – не учителя, а равнодушие ученической массы. Вот предположим, что мы хотим организовать срыв уроков.

Я: Срыв уроков?

Лилли: Ну да. Знаешь, когда все ученики одновременно встают посреди урока и покидают школу.

Я: Только потому, что миссис Спирс вернула тебе сочинение?

Лилли: Нет, Миа. Потому что она пытается подавить нашу индивидуальность, вынуждая прогнуться под корпоративный феодальный уклад. И уже не в первый раз.

Я: Это каким же образом?

Лилли: Подвергая цензуре наши самые творческие, плодотворные идеи.

Борис (высовываясь из подсобки, куда Лилли загнала его, когда он начал разучивать очередную сонату): Плодотворные? Кто-то сказал «плодотворные»?

Лилли: Борис, марш в подсобку! Майкл, ты можешь сегодня вечером сделать общую рассылку по электронной почте всем учащимся школы с объявлением о срыве уроков завтра в одиннадцать?

Майкл (набрасывающий эскиз стенда для Джудит Гершнер и всего компьютерного клуба к Зимнему балу): Могу, но не стану.

Лилли: ПОЧЕМУ ЭТО?

Майкл: Потому что вчера вечером была твоя очередь мыть посуду, но ты где-то бродила, и мыть пришлось мне.

Лилли: Но я же предупредила маму, что буду в студии! Мне надо было довести до ума новое шоу!

Шоу «Лилли скажет все как есть» пользуется сейчас огромной популярностью у зрителей Манхэттенского кабельного телевидения. Это, конечно, общественное телевидение и Лилли не получает деньги за свою передачу, но несколько ведущих каналов показали ее ночное интервью со мной. По-моему, зря, я там уже наполовину спала, но, судя по всему, оно многим понравилось, и теперь Лилли приходят тонны писем от зрителей. Раньше ей писал лишь ее поклонник Норман.

Майкл: Только не надо перекладывать на меня свои организационные проблемы. Даже не надейся, что я буду послушно выполнять твои указания, тем более что ты уже у меня в долгу.

Я: Лилли, ты только не обижайся, но, мне кажется, это неподходящая неделя для срыва уроков. Все-таки экзамены на носу.

Лилли: И ЧТО??

Я: Не все могут уйти из школы посреди учебного дня. Мне, например, никак нельзя пропустить подготовительные занятия, у меня и так оценки хуже некуда.

Майкл: Что, правда? А мне казалось, что у тебя уже получше с алгеброй.

Я: Ну, если считать, что тройка с плюсом – это получше…

Майкл: Ой, да ладно. Ты наверняка получишь что-нибудь выше тройки. Зря, что ли, у тебя мама замужем за учителем алгебры!

Я: А это тут при чем? Ты же знаешь, что у мистера Джанини нет любимчиков.

Майкл: Ну должен же он проявить хоть каплю снисходительности к собственной приемной дочери.

Лилли: ВЫ, ОБА, ВРУБИТЕСЬ НАКОНЕЦ В СИТУАЦИЮ! ВЫ ЧТО, НЕ ВИДИТЕ, ЧТО ЭТОЙ ШКОЛЕ СРОЧНО НЕОБХОДИМЫ СЕРЬЕЗНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ?

К счастью, в это время прозвенел звонок. Так что, насколько мне известно, завтра ничего срывать не придется. Вот и отлично, а то мне очень нужно еще время на подготовку к экзаменам.

Вообще, странно, что миссис Спирс не понравилось сочинение Лилли, потому что она осталась вполне довольна моим – «Дело против рождественских елей: почему следует прекратить языческую традицию вырубания елок, если мы хотим восстановить озоновый слой». А ведь мой уровень интеллекта гораздо ниже, чем у Лилли.