Текст книги "Влюбленная принцесса"

Суббота, 13 декабря, 14:30, у Лилли

Майи на кухне не было. Она убиралась в комнате Майкла: вешала в шкаф его школьную форму, которую только что погладила, собирала раскиданные вещи. Майя всегда рассказывает мне про своего сына Мануэля. Благодаря помощи родителей Московиц Мануэля выпустили из тюрьмы в Доминиканской Республике. Его посадили ошибочно по подозрению в государственном преступлении. Теперь Мануэль основал собственную политическую партию, и Майя страшно горда сыном, но в то же время боится, как бы он снова не оказался в тюрьме, если будет слишком рьяно выступать против правительства.

Судя по всему, у Мануэля и Лилли много общего.

Мне всегда нравится слушать рассказы Майи про Мануэля, но разглядывать комнату Майкла гораздо интереснее. Конечно, я здесь уже бывала, но только вместе с ним. (Сейчас он в школе, несмотря на субботу, работает над программой для Зимнего бала; естественно, школьный модем быстрее домашнего. И как ни грустно мне об этом думать, в компьютерном клубе Майкл и Джудит могут спокойно заниматься программированием, не опасаясь, что им помешают родители.)

Пока Майя хлопочет, складывает рубашки и причитает что-то про сахар, которым в основном торгует ее страна, что почему-то угрожает политической платформе ее сына, я валяюсь на кровати Майкла, а его пес Павлов сидит рядом и горячо дышит мне в лицо. «Точно так же здесь лежит Майкл, – невольно думаю я. – Точно так же поднимает ночью голову и видит то же, что и я сейчас (он наклеил на потолок фосфоресцирующие звезды, воспроизводя очертания спиральной галактики Андромеды). А вот так пахнут его простыни (Майя пользуется порошком “Весенняя свежесть”). А таким он видит письменный стол, когда лежит на кровати».

Я бросила взгляд на письменный стол и вдруг заметила одну из своих открыток! Ту, с клубникой. Она не стоит на виду, ничего такого, просто лежит у него на столе. Ха, но это совсем не то же самое, что валяться помятой на дне рюкзака. Выходит, открытки что-то для него значат. Он не закопал их в куче барахла – инструкциях к DOS, антимикрософтовской литературе – и не выкинул в помойку.

Мысль об этом греет.

Ой, хлопнула входная дверь. Майкл??? Или профессора Московиц???? Надо бежать. Майкл не просто так обклеил свою дверь надписями типа «Хочешь войти? Рискни здоровьем».

Суббота, 13 декабря, 15:00, у бабушки

Каким образом, спросите вы, я за полчаса добралась от Московицев до бабушкиного номера в «Плазе»? Сейчас расскажу.

Беда пришла откуда не ждали в облике Себастьяно. Я с самого начала подозревала, что он только прикидывается милым, белым и пушистым. И сейчас единственная смерть, которая должна его беспокоить, это его собственная, потому что, если папа до него доберется, на земле станет одним модным дизайнером меньше.

Со своей стороны я могу твердо сказать: лучше бы Себастьяно сразу убил меня. Ну да, я была бы мертвой, и это очень печально, тем более что я так и не написала инструкцию по уходу за Толстяком Луи в мое отсутствие, но, по крайней мере, мне не пришлось бы идти в школу в понедельник.

А так я не только должна явиться в школу, но должна явиться, отчетливо понимая, что каждый мой одноклассник видел приложение к «Сандэй Таймс», а в нем – примерно двадцать фотографий, на которых я перед огромным трельяжем примеряю платья от Себастьяно. И заголовок на весь разворот: «У принцессы примерочный приступ».

Правда, я не шучу. У принцессы примерочный приступ.

Наверное, не стоит на него обижаться, на Себастьяно? Ну как не использовать такую возможность? Он ведь человек деловой, бизнесмен, а тут принцесса примеряет созданную им одежду – это же редкостная удача! Все газеты купят у него фоторепортаж. Как же, первый выход принцессы Дженовии в мир моды и все в таком роде. Получается, с помощью нескольких фоток Себастьяно покажет свою новую коллекцию всей планете. А я типа эту коллекцию представляю и поддерживаю.

Бабушка не втыкает, почему мы с папой так взбесились. Ну, почему папа взбесился, она, в общем, понимает. «Мою дочь использовали» и все такое. Но почему я такая убитая, до нее не доходит.

– Ты выглядишь прекрасно, – повторяет она.

Ну да, и что? Мне от этого не легче.

Бабушка считает, что я преувеличиваю размеры катастрофы. Ну здрасте, я когда-нибудь изъявляла желание пойти по стопам Жизели? Что-то не припомню. Мода – это точно не мое. Как насчет охраны окружающей среды? Прав животных? Меченосцев, в конце концов?

Никто не поверит, что я не позировала для этих фотографий. Все подумают, что я продалась, что я стала высокомерной расчетливой моделью.

Выскочив из комнаты Майкла после того, как хлопнула дверь, я и не подозревала, что меня ожидают кошмарные новости. Ну подумаешь, пришли родители Лилли из спортзала, где они занимались с личными тренерами. По дороге домой они заглянули в кафе, чтобы выпить латте и проглядеть «Сандэй Таймс», отдельные приложения которой по необъяснимой причине приходят в субботу, если вы подписаны на эту газету.

Вот они удивились-то, когда, развернув газету, увидели принцессу Дженовии, демонстрирующую новую весеннюю коллекцию модного дизайнера.

А я-то как удивилась, когда Московицы поздравили меня с началом карьеры модели. Еле пролепетала: «О чем вы?» Подошедшие Лилли и Борис с любопытством смотрели, как мама Московиц раскрывает передо мной газету. И нате вам, пожалуйста, – репортаж с фотографиями в четыре краски.

Не буду лукавить и говорить, что я неудачно вышла. Я вышла нормально. Но они отобрали те фото, на которых я соображаю, какое платье больше всего подойдет для выступления перед народом Дженовии, и красиво расположили их на фиолетовом фоне. Я на этих фото не улыбаюсь, не позирую, просто разглядываю себя в зеркале, явно думая что-то вроде: «Бе, ну ты и зубочистка ходячая».

Но тот, кто со мной не знаком, кто не знает, зачем я меряю столько платьев за раз, подумает, что я ненормальная, которую волнуют только наряды и то, как она в них выглядит. Ага, именно об этом я и мечтала всю свою жизнь.

НЕТ!!!

И еще мне немного обидно. Когда Себастьяно расспрашивал про Майкла, а я ему всё рассказывала, мне казалось, мы нашли общий язык и подружились. Что ж, видимо, я ошибалась, раз он смог так поступить со мной.

Папа уже позвонил в редакцию «Таймс» и потребовал, чтобы они удалили все нераскупленные приложения. Потом он позвонил консьержу «Плазы» и настоял на том, чтобы Себастьяно был включен в список персон нон грата, и это означает, что родственнику принца Дженовии вход на территорию «Плазы» отныне воспрещен.

Это, конечно, сурово, но далеко не так сурово, как папа хотел поступить вначале: вызвать полицию и обвинить Себастьяно в использовании фотографий несовершеннолетнего ребенка без разрешения родителей. Слава богу, бабушке удалось его отговорить. Она сказала: и без того будет много шума, не хватало еще унизительного ареста члена королевской семьи.

Папа до сих пор в таком бешенстве, что не может спокойно сидеть и носится взад-вперед по номеру. Роммель испуганно наблюдает за ним с бабушкиных колен, вертя головой туда-сюда, туда-сюда, как будто смотрит соревнования США по теннису.

Если бы Себастьяно был сейчас здесь, боюсь, одним разбитым телефоном он не отделался бы.

Суббота, 13 декабря, 17:00, дома

Ну вот. Кажется, бабушка окончательно перегнула палку. Серьезно. По-моему, папа отказался разговаривать с ней навсегда. Во всяком случае, я ей больше ни слова не скажу.

Да, она старая и не понимает, что поступила неправильно, и мне надо быть терпимее по отношению к ней.

Но как, как она могла так поступить? И ее при этом мои чувства не волновали! Нет, правда, я ее никогда не прощу.

Короче, как раз когда я собиралась уходить домой, снизу позвонил Себастьяно. Он был в полной растерянности и совершенно не понимал, за что папа на него так разозлился. Он сказал, что хотел подняться к нам, но его не пустила охрана.

Когда же папа ответил, что сам велел не пускать его, а затем объяснил почему, Себастьяно совсем расстроился. Он все время повторял:

– Но ты же разрешь, Филипп, ты же разрешь!

– Разрешил использовать изображение моей дочери для рекламы своих шмоток? – вспылил папа. – Ничего подобного!

Но Себастьяно продолжал твердить, что получил разрешение. И постепенно, понемногу мы разобрались. Он действительно получил разрешение, только не от меня и не от папы. Угадайте, кто дал ему это разрешение?

– Я сделала это, Филипп, – оскорбленно произнесла бабушка, – лишь потому, что Амелии не хватает уверенности в себе, ей необходимо поднять самооценку.

Но папа пришел в такую ярость, что не дал ей договорить.

– И чтобы повысить ее самооценку, ты у нее за спиной дала разрешение на использование ее фотографий для рекламы женской одежды? – взревел он.

Бабушке ответить было нечего. Она только тихо постанывала, как жертва из фильма ужасов, в которую с силой вонзили мачете, пришпилив ее к стене, но не добив окончательно (я на таких сценах всегда закрываю глаза, но не затыкаю уши, поэтому хорошо знаю, какие звуки они издают).

Я поняла, что, если бы даже у бабушки было разумное объяснение своего поступка, папа не стал бы ее слушать и мне не дал бы. Он схватил меня за руку и вывел из номера.

Я думала, сейчас у нас будет объединяющий момент, как у отцов и дочерей в разных телефильмах. Папа объяснит мне, что бабушка – очень больной человек и скоро он отправит ее отдыхать в какое-нибудь тихое местечко. Вместо этого папа сказал мне лишь:

– Двигай домой.

Он с грохотом захлопнул дверь бабушкиного номера, затем передал меня с рук на руки Ларсу и умчался к себе.

Бли-ин. Оказывается, в королевских семьях бывают такие же скандалы, как и в самых обычных. Легко могу представить нас в ток-шоу Тайры Бэнкс.

Тайра: Скажите, Кларисса, почему вы позволили Себастьяно поместить фотографии вашей внучки в рекламное приложение «Таймс»?

Бабушка: Я вам не Кларисса, а ваше королевское высочество, миссис Бэнкс. Я сделала это, чтобы поднять ее самооценку.

Представляю, как прихожу в понедельник в школу, и все такие: «Смотрите, Миа идет, эта притворщица, которая делала вид, что она вегетарианка и защищает права животных, и уверяла, что ей неважна внешность человека, потому что главное – это его внутренний мир. Но это не мешает ей позировать для фото в модных туалетах, да, Миа?»

Как будто мне мало того, что я исключена. Теперь меня будут презирать не только учителя, но и одноклассники.

Вот я и дома, пытаюсь притворяться, что ничего не произошло. Это непросто, я сразу вижу, что мама уже вытащила приложение из газеты и пририсовала рожки всем моим изображениям, после чего закинула его на холодильник.

Маме удалось меня немного рассмешить, но я понимаю, что это не облегчит мою судьбу в школе, когда я приду в понедельник сверкать своей физиономией, которая сейчас смотрит с газетных страниц на жителей сразу трех штатов.

Единственное светлое пятно во всей этой истории – то, что я теперь наверняка знаю, какое платье идет мне больше всего. То самое платье из белой тафты с голубым кушаком. Папа говорит, что я надену его, как, впрочем, и все остальные туалеты от Себастьяно, только через его труп. Но дело в том, что в Дженовии нет модельеров лучше Себастьяно, которые к тому же успеют сделать новое платье в срок. Так что, похоже, это будет то самое платье. Его доставили домой сегодня утром.

Ну хоть одна проблема решена. Я надеюсь.

Суббота, 13 декабря, 20:00, дома

В связи со скандалом из-за платьев я получила семнадцать писем по электронной почте, шесть телефонных звонков и приняла одного посетителя (Лилли). Она считает, что все не так плохо, большинство людей выкидывают рекламное приложение, даже не заглянув в него.

Если это действительно так, почему же мне столько народу звонит и пишет? Лилли утверждает, что всё это – члены ее протестного клуба, желающие продемонстрировать свою солидарность со мной из-за исключения. На самом деле мы обе прекрасно понимаем, что все эти люди хотят знать, о чем я думала, соглашаясь участвовать в рекламе.

Как я им объясню, что не имею к этому никакого отношения, что я даже не догадывалась о происходящем? Кто ж мне поверит, если все доказательства – на мне? Фотографии всё подтвердят.

Пока я сижу дома, моя репутация опускается все ниже и ниже. Завтра утром миллионы читателей «Таймс» откроют приложение к газете и воскликнут: «О, смотри-ка, принцесса Миа! Уже продалась. Интересно, сколько она запросила? И вроде не бедная, все-таки из королевской семьи и все такое».

В конце концов у меня так разболелась голова, что пришлось попросить Лилли уйти. Она попыталась вылечить меня с помощью массажа шиацу, которым ее родители пользуются, когда работают с пациентами, но у нее ничего не вышло. И, кажется, она передавила мне какую-то венку между большим и указательным пальцем, потому что там теперь реально болит.

А сейчас я пойду заниматься, несмотря на то что сегодня суббота и вечер и все мои ровесники где-то веселятся. Но разве вы не знаете, что принцессам не положено веселиться?

ЧТО НАДО СДЕЛАТЬ

Алгебра: повторить главы 1–10

Английский: итоговое сочинение на 10 страниц, двойной пробел, использовать соответствующие инструменты. Повторить главы 1–7

Ист. мир. цив.: повторить главы 1–12

О. О.: ничего

Французский: повторить главы un – neuf

Биология: повторить главы 1–12

Написать инструкцию, как ухаживать за Толстяком Луи

Рождество/Ханука подарки:

Маме – платье для беременных от Bon Jovi

Папе – книгу о том, как контролировать свой гнев

Мистер Дж. – швейцарский армейский нож

Лилли – чистые видеокассеты для записи

Тина Хаким Баба – «Эммануэль»

Кенни – телик, совмещенный с видео (Нет, это не слишком шикарно. И это не из-за чувства вины. Он давно о таком мечтал.)

Бабушка – НИЧЕГО!!!

Накрасить ногти (может, хоть с лаком перестану грызть)

Расстаться с Кенни

Разложить носки по полкам

Начну, пожалуй, с разборки комода с носками – понятно, что это очень важно. Невозможно ни на чем сосредоточиться, пока не приведешь в порядок носки.

От носков перейду к алгебре, потому что это самый мой нелюбимый предмет, и к тому же первый экзамен будет именно по алгебре. Я сдам его, хоть тресни. НИЧТО не заставит меня забыть о цели. Ни бабушкина выходка, ни то, что четыре письма из семнадцати были от Майкла, а два – от Кенни, ни то, что в конце недели я уезжаю в Европу, ни то, что мама с мистером Джанини смотрят в соседней комнате мой любимый новогодний фильм «Крепкий орешек», – НИЧТО.

Я СДАМ АЛГЕБРУ В ЭТОМ ПОЛУГОДИИ, И НИЧТО НЕ ПОМЕШАЕТ МНЕ ПОДГОТОВИТЬСЯ К ЭКЗАМЕНАМ!!!!!!

Суббота, 13 декабря, 21:00, дома

Пришлось все-таки сходить в соседнюю комнату и посмотреть, как Брюс Уиллис швыряет гранату в шахту лифта. Но сейчас я снова с головой погрузилась в работу.

Суббота, 13 декабря, 21:30, дома

Мне было ужасно любопытно, что Майклу от меня понадобилось, поэтому я прочитала его письма, только его. Одно было про приложение (Лилли ему все рассказала, и он интересовался, не хочу ли я отказаться от трона – очень смешно!), а в трех остальных тоже были шутки, которые, видимо, должны были меня подбодрить. Шутки совершенно несмешные, но я все равно посмеялась.

Спорим, Джудит Гершнер не смеется над шутками Майкла. Она слишком занята клонированием.

Суббота, 13 декабря, 22:00, дома

КАК УХАЖИВАТЬ ЗА ТОЛСТЯКОМ ЛУИ, ПОКА Я БУДУ В ОТЪЕЗДЕ

ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ДНЯ

Очень прошу, по утрам наполняйте миску Толстяка Луи сухим кормом, даже если там еще что-то осталось. Луи любит, когда сверху лежит свежий корм, как будто он завтракает вместе со всеми.

У меня в ванной возле ванны стоит СИНЯЯ ПЛАСТИКОВАЯ ЧАШКА. Пожалуйста, наполняйте ее каждое утро водой из-под крана. Обязательно набирайте воду в ванной, потому что кухонная недостаточно холодная. И обязательно наливайте воду именно в СИНЮЮ ЧАШКУ, потому что Толстяк Луи пьет только из нее, пока я чищу зубы.

Еще у него есть миска в коридоре около моей комнаты. Ее надо сполоснуть и наполнить водой из ФИЛЬТРА, стоящего в холодильнике. Только из фильтра! Хотя считается, что нью-йоркская вода из-под крана не опасна для здоровья, Луи полезно пить абсолютно чистую воду. Кошки вообще должны много пить, чтобы организм промывался и очищались от токсинов почки и печень. Вот почему надо повсюду расставлять воду, и не только возле мисок с едой, а по всей квартире.

И не путайте коридорную миску с миской под елкой, которая нужна для того, чтобы отвлекать Луи от контейнера с водой, в котором стоит елка. От растворенной в этой воде смолы.

По утрам Толстяк Луи любит сидеть на окне в моей комнате и наблюдать за голубями. НИКОГДА НЕ ОТКРЫВАЙТЕ ЭТО ОКНО, но при этом занавески всегда должны быть отдернуты, чтобы кот мог смотреть наружу.

Еще – иногда Луи любит смотреть из окон возле телевизора. Если он начнет громко мяукать, погладьте его.

ДНЕМ

На обед давайте Толстяку Луи кошачьи консервы. Он любит только три вида: «Обед из тунца и цыпленка» (измельченный), «Обед из рыбы и креветок» (измельченный), «Обед из морской рыбы» (измельченный). Продукты из говядины и свинины он не ест. Выкладывайте еду на чистое блюдце, из грязного он не будет есть. И если вы растолчете еду в кашу, он тоже откажется есть. Выкладывайте консервы так, чтобы они сохраняли форму банки.

После обеда Толстяк Луи растягивается на коврике напротив входной двери. Самое время немного позаниматься. Просуньте руки под его передние лапки и легонько тяните за них (он это любит), пока Луи не изогнется, как креветка. Тогда поставьте большие пальцы ему между лопаток и помассируйте немного. Если вы сделаете все правильно, он заурчит, а если нет – сами поймете, потому что он начнет кусаться.

Толстяку Луи часто бывает скучно одному, и тогда он начинает ходить по комнатам и жалобно мяукать. Чтобы он не плакал, с ним нужно поиграть. Вот его любимые игры.

Разложите кусочки кошачьего лакомства на стереосистеме. Толстяк Луи будет скидывать эти кусочки на пол, спрыгивать за ними и гонять их.

Посадите Толстяка Луи в мое компьютерное кресло, а сами спрячьтесь за книжные полки и перекиньте через спинку кресла шнурок от ботинка, чтобы он не видел, кто с ним играет.

Сложите у меня на кровати крепость из подушек, посадите внутрь Толстяка Луи и просовывайте руку между подушками (советую надеть кухонную прихватку-рукавицу).

Положите в старый носок кошачьей мяты и бросьте коту. Потом не приближайтесь к нему четыре-пять часов, поскольку после мяты Толстяк Луи дает волю когтям.

ЛОТОК

Мистер Джанини, это задание для вас. Маме нельзя трогать ни лоток, ни другие предметы, связанные с кошачьим туалетом, чтобы не подцепить токсоплазмоз и не заразить малыша. Обязательно мойте руки теплой водой с мылом, после того как поменяете лоток, даже если вам кажется, что руки у вас чистые.

Наполнитель надо менять КАЖДЫЙ ДЕНЬ. Пользуйтесь комкующимся наполнителем, чтобы можно было просто выкинуть образовавшиеся комки в мусорный мешок и вынести. Проще некуда. Луи ходит по большому часа через два после вечерней кормежки. Вы об этом догадаетесь по запаху, идущему от лотка у меня в ванной.

И САМОЕ ГЛАВНОЕ

Ни в коем случае ничего не трогайте в уголке за унитазом в моей ванной, Толстяк Луи прячет там свою коллекцию блестяшек. Если он стянет вашу вещь, которая вам нужна, не забирайте ее у кота на глазах, потому что он потом несколько недель будет пытаться укусить вас, как только увидит. Я советовалась по этому поводу с ветеринаром, и она сказала: единственное, что можно сделать, – это обратиться к кошачьему психологу, который берет семьдесят долларов за час. Так что придется смириться с этим.

И КРОМЕ ТОГО, НЕ ЗАБЫВАЙТЕ БРАТЬ ТОЛСТЯКА ЛУИ НА РУЧКИ НЕСКОЛЬКО РАЗ В ДЕНЬ И ОБНИМАТЬ ЕГО, И ГЛАДИТЬ, И ТИСКАТЬ (ОН ЭТО ЛЮБИТ)!!!!!!

Суббота, 13 декабря, полночь, дома

Не может быть! Уже полночь, а я до сих пор читаю только первую главу «Введения в алгебру»!

Эту бессмысленную книгу невозможно читать. Надеюсь, автор почти ничего не заработал на ней. Надо просто спросить у мистера Дж., какие темы будут на экзамене.

Нет, это нечестно.

Правда ведь?

Воскресенье, 14 декабря, 10:00, дома

Всего сорок восемь часов до экзамена по алгебре, а я по-прежнему на первой главе.

Воскресенье, 14 декабря, 10:30, дома

Снова пришла Лилли, хочет вместе готовиться к истории мировой цивилизации. Я сказала, что мне не до мировой цивилизации, потому что я до сих пор повторяю первую главу алгебры. Тогда Лилли предложила чередовать предметы: час она меня гоняет по алгебре, час – я ее по истории мировой цивилизации. Я согласилась, хотя это нечестно по отношению к Лилли, у нее и без подготовки выходит пятерка по алгебре, а мировую цивилизацию нам обеим надо повторять.

Вот что значит настоящий друг.