Текст книги "Голые"

– Я тебе завидую, – ответила я, хотя думала о другом и собиралась сказать нечто иное.

– Почему?

– Потому что ты точно знаешь, кто ты. А у меня нет ни малейшего представления о том, кто я.

– Но почему ты думаешь, что тебя и нынешней недостаточно?

– Потому что в моей жизни никогда и ничего не было достаточно, – ответила я. – Никогда не было достаточно того или другого… Я не знаю, как быть самодостаточной и цельной, Алекс. Не знаю, кто я, кем мне следует быть.

Алекс подошел к столу и взял кольцо. Потом снова надел бриллиант на мой палец и крепко сжал мою руку:

– Тогда позволь помочь тебе понять это.

Тень и свет. Правда и ложь. Мне не хотелось, чтобы наша история заканчивалась, и ему тоже.

– Ты не должна выбирать, понимаешь, – сказал Алекс мне на ухо перед тем, как коснуться губами моего горла, моей ключицы, моих грудей. Он прильнул к соску ртом, и я прерывисто вздохнула. – Тебе не нужно быть какой-то одной, Оливия.

– Не уверена, что смогла бы стать такой, даже если бы попробовала. – Я провела пальцами по волосам Алекса, задержавшись на этих мягких каштановых волнах чуть дольше обычного. – А что насчет тебя?

Он улыбнулся и приподнялся на одном локте. Потом пробежал пальцами по моему голому животу.

– Я выбираю тебя. Я был придурком большую часть своей жизни, Оливия, но, клянусь, я буду верным придурком!

Теперь я и смеялась, и плакала… Мое кольцо ярко сверкнуло, когда я снова провела рукой по волосам Алекса.

– Я действительно тебе верю.

– Хорошо.

– Но все остальное… насчет женитьбы в церкви или…

– Мы поженимся где угодно, где только твоя душа пожелает. Не важно, что ты решишь. Я с легкостью соглашусь на все.

Я бросила игривый взгляд на его член, уже приподнявшийся под одеялом.

– Легко же тебя соблазнить.

– Да. – Алекс поцеловал меня сначала нежно, потом чуть настойчивее, собственнически, и его руки заметались по моему телу.

Я остановила любимого, взяв его лицо в свои ладони и посмотрев в глубокие серые глаза.

– Помнишь, ты как-то сказал об отношениях… ты думал, что это будет легче?

– Да.

– Мне очень жаль, но легко у нас не получится.

Алекс задумчиво поводил по моему животу кончиком пальца, рисуя одному ему ведомый взор, потом положил сверху свою ладонь.

– Я к этому и не стремлюсь.

– Нет?

Он покачал головой и посмотрел на меня.

– Не-а. Ничто по-настоящему ценное не дается легко.

– Ты – такой философ…

Алекс поцеловал мой живот, коснувшись губами того места, где только что водил пальцем.

– Давай остановимся на том, что я потратил много времени впустую, занимаясь всякой ерундой. И больше так не хочу. Зато желаю позаниматься кое-чем с тобой.

– Я тоже не прочь кое-чем с тобой заняться.

Он снова поцеловал меня, легонько коснувшись пупка:

– Заметано.

– Мне так это нравится… – прошептала я. – Не останавливайся, сделай это снова, только немного ниже.

Алекс внял моим мольбам. И действительно скользнул ниже, проведя губами до моего бедра и легонько прикусив кожу. Потом, засмеявшись, он припал губами к клитору, заставив меня извиваться под его сладостными ласками. Сильные руки Алекса крепко держали меня, пока он целовал, гладил, посасывал… Но не позволял мне достичь самой вершины блаженства – пока нет…

Алекс подарил мне оргазм чуть позже, когда оказался внутри меня. Он навис надо мной, опираясь на руки, чтобы не раздавить своим сильным телом, и я коснулась губами его кожи, ощутив солоноватый привкус пота. Ничего лучше в своей жизни я не пробовала.

Когда все уже оказалось позади – но лишь на этот раз, который явно был для нас не последним, – я перекатилась на спину и уставилась в потолок, туда, где мой романтичный возлюбленный вдруг разглядел очертания ангела.

– Я люблю тебя, Алекс.

Он ответил уже сонным голосом:

– Я тоже люблю тебя. Все будет хорошо, Оливия. Независимо от того, что произойдет дальше. Договорились?

Алекс уже спал, когда я выползла из кровати и схватила камеру, дожидавшуюся своего часа на комоде, своем привычном месте. Алекс не шелохнулся, когда я сделала первый снимок, потом второй… Герой моей фотосессии лишь немного подвинулся, когда я скользнула обратно в постель. Удерживая камеру в вытянутой руке, я направила ее вниз, чтобы запечатлеть еще один памятный момент.

На снимке отразились тени, испещрившие нас полосками тьмы и света. И еще я заметила размытое пятно в углу фотографии, которое, если приглядеться, напоминало очертания женской фигуры. На этом снимке было несколько слоев – как, впрочем, и многих других интересных вещей.

Открыв глаза, Алекс поцеловал меня, и я отложила камеру, снова отдавшись его ласкам.

Я не должна была решать, какая я на самом деле – та или другая. Возможно, во мне соединились оба моих мира – или в моей душе не было вообще ни одного. Все – или ничего. И это прекрасно: бороться за свое место в этом мире и людей, которые принимают нас такими, какие мы есть. Иногда мы прячем самих себя под многочисленными слоями, но стоит их снять, один за другим, и мы предстаем такими, какими и должны быть.

Голыми.