Текст книги "Леди с черным зонтиком"

Глава 11

Лорд Кинкейд за свои двадцать восемь лет уже успел понять, что только очень молодые люди или те, кто никогда не достигает настоящей зрелости, наивно полагают, будто человек без труда может сделать свою жизнь такой, какой, по его мнению, она должна быть.

Зато в некотором смысле знакомство с обеими леди Моррисон оказалось даже полезным: леди Хетти теперь была счастлива, как жаворонок, и меньше тревожилась о личной жизни своих сыновей. У нее появились две молодые особы, о которых она заботилась, сопровождала на светские приемы, и ей было чем похвастаться перед своими подругами. Она гордилась тем, что Дейзи помолвлена с ее кузеном и что Роуз так хороша собой и обладает столь добрым характером.

Джулия и Джудит тоже извлекли из этого определенную выгоду. Бедняжка Джулия с нетерпением ждала окончания своего отшельничества, прекрасно понимая, что ее ждет триумф, когда в одно прекрасное утро дитя появится на свет. Дейзи приезжала к ней каждый день, развлекая ее своей болтовней, и лорд Кинкейд чувствовал некоторое неудобство при мысли о том, что произойдет, когда Джулия узнает правду про их помолвку. Она полюбила Дейзи так, будто они были кровными родственницами, и это его слегка пугало.

Что касается Джудит, то она выглядела более уравновешенной с тех пор, как подружилась с Роуз Моррисон. Они встречались каждый день, весело болтали и хихикали. Виконту даже показалось, что его младшая сестра перестала грустить и освободилась от навязчивых мыслей о Пауэрсе. Насколько ему было известно, Джудит виделась с ним только один раз на прошлой неделе. Еще она как-то днем ездила с ним на прогулку в Кенсингтон-Гарден, но тогда с ними были Роуз и Артур, поэтому лорд Кинкейд не придал этому большого значения. Было бы гораздо тревожнее, если бы обнаружилось, что между ними не происходит абсолютно никакого общения – это могло означать, что они готовят тайный побег, как уже сделала не так давно одна страстно влюбленная парочка.

И вообще его дела могли быть гораздо хуже, подумал лорд Кинкейд. Во всяком случае, он ожидал этого. Он был помолвлен с Дейзи уже почти неделю, и за это время не произошло ни одного скандала. Возможно, причиной тому было простое везение, но пока она больше не предпринимала ничего, что можно было бы назвать вызывающим или экстравагантным.

И все-таки на спокойствие ему рассчитывать не приходилось – применительно к Дейзи Моррисон это понятие вообще не имело смысла. Эксцентричная молодая леди досаждала ему в течение всей прогулки в парке и успокоилась, только когда он пообещал взять ее на следующий день на прогулку по Дуврской дороге и там передать ей вожжи. Ему оставалось лишь горячо и молча молиться, когда она пустила лошадь вскачь, не переставая громко восхищаться его экипажем и используя при этом самые сильные из доступных ей выражений.

В течение трех дней после их помолвки, каждый раз, когда он настаивал на том, что сам перенесет ее с места на место, Дейзи разражалась десятиминутным протестующим монологом. Любой понял бы с первого раза, а тот, кто медленно соображает – со второго, что он в десять раз упрямее, чем она, если ему надо настоять на своем, но только не эта задорная пигалица.

И уж конечно, его не приводили в восторг ее рассказы. Дейзи описывала ему во всех подробностях, как спускалась с отцом в угольные копи несколько лет назад. Когда ее глаза привыкли к сумраку шахты, она увидела несчастных грязных детей, которые, надрываясь из последних сил, катили вагонетки с углем. После смерти отца она продала часть его имущества, и шахты перестали процветать, а положение людей там нисколько не улучшилось. Лорд Кинкейд был в ужасе оттого, что она может поднять эту тему в светских гостиных и в результате довести присутствующих там леди до обморока.

Еще менее он был счастлив, застав Дейзи в момент, когда она подробно объясняла его сестре Джулии, как следует принимать роды. Если бы она прекратила свой рассказ, когда он вошел, то это еще куда ни шло, но Дейзи лишь наградила его рассеянной улыбкой и как ни в чем не бывало продолжала развивать начатую тему, так что он сам чуть не упал в обморок.

Нет, ему нечего даже мечтать о спокойной жизни в течение тех нескольких недель, что Дейзи еще будет находиться в Лондоне. Виконт мог только надеяться, что остаток времени, отведенного на его помолвку, пройдет без новых скандалов.

Через шесть дней после помолвки он пригласил Дейзи, ее сестру, Хетти, Артура, Джудит, сэра Филипа Корбетта и полковника Эпплби в театр, в свою частную ложу. В тот вечер Эдмунд Кин выступал в «Венецианском купце».

Дейзи, казалось, была вполне довольна жизнью. Хотя Роуз за эту неделю познакомилась со многими джентльменами, примерно шестеро из которых пользовались малейшим поводом, чтобы повидать ее или пригласить на танцы, Дейзи считала, что сэр Филип Корбетт является наиболее предпочтительным претендентом. После первого бала он проводил много времени с Роуз, и это было добрым знаком. Сэр Филип подходил Роуз по всем статьям: помимо родовитости и богатства, он был красив, хорошо сложен и имел приятные манеры.

– Я не удивлюсь, если он сделает тебе предложение, – как-то сказала Дейзи сестре.

И тут неожиданно Роуз испугалась. Она была чересчур скромна, чтобы думать о своем преимуществе перед другими дамами – знакомыми этого джентльмена.

– Но мы встречаемся с ним всего одну неделю и едва знаем друг друга…

– Зато какая бы это была блестящая партия! – Дейзи даже зажмурилась. – Все будет очень хорошо, Роуз, если только ты сможешь поддержать это знакомство. Все возражения, которые я смогла преодолеть, чтобы привезти тебя сюда, все проблемы, связанные с тем, что маме придется заниматься хозяйством в нашем Примроуз-Парке, все неприятности, которые возникли оттого, что мы не застали здесь тетушку Пикеринг, и эта нелепая ситуация, когда я должна была согласиться на помолвку с его светлостью, – все это пустяки, если мы сейчас добьемся результата. Я хочу видеть тебя счастливой, Роуз, я так тебя люблю, что готова отдать все, лишь бы ты удачно вышла замуж.

Но Роуз молчала. Тогда Дейзи обняла ее и улыбнулась, хотя на этот раз ей очень хотелось расплакаться, так она была расстроена.

В театре Роуз выглядела превосходно в своем зеленом платье, и сэр Филип был явно покорен ею. Как им повезло, думала Дейзи, что они встретили лорда Кинкейда на пути в Лондон и были представлены его семье. Леди Хетти также была очень добра к ним и не выказала никакого неудовольствия или сожалений по поводу их пребывания в ее доме.

Разумеется, леди Джулия ей тоже нравилась. Дейзи каждый день навещала ее, понимая, как бедняжке скучно сидеть одной; она по-прежнему считала, что смешно из-за каких-то нелепых условностей лишать себя прогулок на свежем воздухе. Но ей и самой было приятно поговорить с леди Джулией и послушать ее: у Дейзи не было близких подруг с тех пор, как Присей Гановер вышла замуж и уехала из дома, и теперь она надеялась, что у них с Джулией сложатся доверительные и искренние отношения.

Еще она была очень довольна тем, что Джудит и Роуз подружились. Что касается преподобного Артура Фэрхейвена, то он был настоящим ангелом. Сейчас, сидя в ложе в очаровательном платье золотистого цвета и улыбаясь своему мнимому жениху, Дейзи внезапно ощутила сожаление оттого, что так никогда и не сможет войти в эту прекрасную семью. Разумеется, выйдя замуж за лорда Кинкейда, она не стала бы счастливой, даже если бы и переменила свое мнение о замужестве вообще. Ей казалась смешной вся эта суматоха, которая возникла из-за ее больной лодыжки и продолжалась, даже когда она уже могла вставать на ноги, не вскрикивая от боли; к тому же ей не хотелось, чтобы ее переносили с места на место, как мешок муки. Виконт сердился, отказываясь понимать ее, пока она не уступала ему, потому что он вел себя, словно большой капризный ребенок.

В конце концов Дейзи сочла, что нет ничего унизительного в его желании повсюду носить ее на руках; она вполне могла довериться этому высокому красивому джентльмену – ведь он уже один раз, рискуя собственной репутацией, постарался защитить ее честь. Даже теперь, когда она вспоминала об этом, его физическая близость пробуждала в ней непрошеные запретные ощущения.

Неожиданно поймав себя на этих странных мыслях, Дейзи весело рассмеялась и решила, что ей давно пора переключить внимание на что-нибудь другое.

– Я думаю, – сказала она, понизив голос и доверительно склоняясь к виконту, – что ваша сестра начинает более благосклонно поглядывать на полковника, а сэр Филип очень увлечен Роуз. Это ясно с первого взгляда. Все идет превосходно, не правда ли?

– Надеюсь. – Он несколько удивленно посмотрел на нее. – Если это действительно так, то мы тоже приложили руку к такому счастливому повороту событий. Правда, Корбетт всего неделю знаком с вашей сестрой, а полковник Эпплби на целых двенадцать лет старше Джудит…

– О, это не имеет значения, – уверенно сказала Дейзи. – Мне очень приятно, что вы смотрите на вещи так же, как и я. А теперь давайте понаблюдаем за мистером Кином – я впервые вижу эту пьесу, и мне не терпится узнать, что произойдет дальше.

Но лорд Кинкейд смотрел вовсе не на сцену, а на Дейзи Моррисон. Даже в полумраке театральной ложи она выглядела очень красивой: на щеках ее появился румянец, глаза горели, а губы слегка приоткрылись. Виконт поймал себя на том, что при взгляде на ее распущенные волосы представляет себе, как они падают на маленькие круглые груди, оттеняя ее белоснежную кожу и красивые руки. Он представил себе, как эти волосы разметались по подушке, а он касался бы их руками и вдыхал их чудный аромат. Взгляд его скользнул вниз, и он представил, что ласкает руками ее обнаженное лоно, кладет ее на постель, наваливается сверху всем своим весом, и…

Его уже совсем не занимала блестящая постановка шекспировской пьесы – словно подросток-школьник, он ощутил плотское влечение к женщине, от которой не мог оторвать взгляда. В своем воображении лорд Кинкейд уже чуть ли не обладал ею. Дейзи Моррисон. Боже правый! Он попадет в Бедлам еще до окончания весны, если не позаботится о себе.

– О! – внезапно воскликнула Дейзи и оглянулась на него с некоторым раздражением.

Виконт вздрогнул, решив, что она перехватила его откровенный взгляд и прочитала его мысли о том, как он окажется с ней в постели.

– Как противен этот Антонио, да и Бассанио со всеми их друзьями. Мне кажется, что Шейлок в конце пьесы докажет это.

– Но сам Шейлок и есть главный злодей. – Лорд Кинкейд усмехнулся про себя, наблюдая, как Дейзи снова погружается в созерцание происходящего.

* * *

В антракте Роуз и Джудит остались сидеть в ложе, сэр Филип и Артур пошли поговорить со знакомыми, а полковник Эпплби предпочел общество леди Хетти и лорда Кинкейда.

Дейзи отсутствующим взглядом смотрела в сторону сцены, рассеянно прислушиваясь к разговорам окружающих.

– Он мне снова сегодня написал, – хихикнула Джудит, – говорит, что любит и не может жить без меня.

– Почему бы ему не пойти к твоему брату и открыто не заявить об этом? – с сомнением спросила Роуз. – Я не пойму, зачем нужна вся эта секретность?

– Лорд Пауэрс знает, что и Джайлз и мой отец отвергнут его предложение. Он сейчас исправился и признает, что молодость его была чересчур бурной. Самое плохое, что он растранжирил все свои деньги и только теперь научился тратить их с умом. Его очень ранит то, что он не может обеспечить меня и создать мне такие условия, к каким я привыкла.

– А ты уверена, что он не промотает и твое состояние? – Роуз озабоченно покачала головой. – Мне кажется, тебе было бы лучше с полковником, Джудит, – он ведь очень симпатичный мужчина.

– Ну да, он мне тоже нравится. Двенадцать лет – это не такой уж невозможный разрыв в возрасте, правда? Папа на десять лет старше мамы, но это едва ли кто-нибудь замечает, и они так горячо любят друг друга. Но что произойдет с лордом Пауэрсом, если я покину его?

Роуз мельком взглянула на подругу.

– Между вами пока нет определенных отношений, ты просто жалеешь его.

– Ах, он и правда так несчастен! – со вздохом сказала Джудит. – Его отец, маркиз, не помогает ему, хотя баснословно богат. Сам лорд Пауэрс говорит, что не достоин помощи отца. О, Роуз, он так благороден! Хочет встретиться со мной в Воксхолле. Он сказал, что мы должны как-то меня скомпрометировать – тогда папа будет вынужден отдать меня за него замуж и нам не придется тайно убегать. Как же я могу сказать такому человеку «нет»?

– А как ты можешь сказать ему «да»? – спросила Роуз, сжав руку подруги.

Их разговор был прерван появлением в ложе Артура.

– У вас здесь какие-то секреты? – Он застенчиво улыбнулся. – Могу я присоединиться к нему?

Сев рядом, он тут же обратился к Роуз и проговорил с ней несколько минут, оставшихся до конца антракта, в то время как Джудит стала прислушиваться к общей беседе.

– Вам понравилась пьеса? – продолжая улыбаться, спросил Артур.

– Да, очень, – призналась Роуз. – Теперь я даже рада, что сестра привезла меня сюда и я попала на лондонский сезон. Но мне еще надо найти богатого и достойного мужа, хотя бы ради Дейзи.

Артур приподнял брови и нежно посмотрел не нее.

– Ради вашей сестры, а не ради вас самой?

Роуз даже слегка растерялась.

– Я никогда не думала об этом, – сказала она. – Но я хочу замуж. Хочу, чтобы у меня был свой дом, муж, семья. Только, конечно, хотелось бы иметь мужа, который бы нравился мне, такого, чтобы я чувствовала себя с ним легко. Я понимаю, меня привезли сюда как раз затем, чтобы я встретила такого джентльмена, но до сегодняшнего дня я не знала о том, что сама захочу это сделать.

Почему она говорит ему все это? Потому что ей легко довериться человеку в сутане? Но она никогда бы не призналась в этом их домашнему священнику.

– Моя дорогая, – Артур осторожно притронулся к ее руке, – ваша сестра – сама добродетель и живет только ради вашего счастья. Я не могу ошибаться, это так и есть.

– Вы и не ошибаетесь. Дейзи действительно самая лучшая – я люблю ее больше всех на свете.

Она принесла себя в жертву семье, изо всех сил работает ради нас. Но мне так хочется сделать и ее счастливой!

– Вы совершенно правы, – с улыбкой сказал Артур, – и я не сомневаюсь, что у вас это получится. Ваше счастье сделает ее счастливой, дорогая, но вы обязательно должны выбрать достойного джентльмена. Если вы выйдете замуж только для того, чтобы угодить ей, вы, напротив, сделаете ее несчастной, потому что она будет видеть ваши страдания и во всем винить себя. Ну же, отчего вы задумались? Улыбнитесь мне, Роуз.

Девушка взглянула на Артура подозрительно заблестевшими глазами; но тут перерыв кончился, и сэр Филип снова занял свое место возле нее.

Лишь Дейзи не участвовала в разговорах и даже пропустила пять минут второго акта. Неожиданно ее мысли заняла новая проблема – как ей спасти леди Джудит от того, что задумал лорд Пауэрс, когда они будут гостить в Воксхолле?

* * *

Полковник Эпплби с Джудит и Артуром уехали, как только закончилось представление, а сэр Филип Корбетт проводил леди Хетти и Роуз до экипажа лорда Кинкейда.

Театр был уже почти пуст, когда Дейзи и лорд Кинкейд вышли на улицу и тоже направились к экипажу.

Вдруг Дейзи неожиданно рванулась куда-то в сторону. Ничего не понимая, лорд Кинкейд бросился за ней, Дейзи спешила туда, где уличная проститутка отчаянно торговалась с каким-то джентльменом, то и дело пытавшимся грубо схватить ее за руку.

Глава 12

– Он не хотел платить ей столько, сколько она запросила, и намеревался ее избить, – объяснила Дейзи леди Хетти и Роуз в экипаже по дороге домой, – а потом стал тащить ее к себе силой. Это совсем не джентльменский поступок.

– Дорогая, – понизив голос, произнесла леди Хетти, – лучше всего не обращать внимания на подобные вещи, просто не замечать их. Эти бедные создания не стоят даже нашего презрения – они вполне заслужили те несчастья, которые случаются с ними.

– О нет! – Роуз бросила на леди Хетти взгляд, полный тревоги. – Почти все они несчастные женщины, которых толкнула на этот путь нужда, иначе они просто не смогли бы выжить.

Леди Хетти похлопала свою протеже по колену.

– Вы говорите точно как Артур, моя дорогая, а я кажусь вам бесчувственной, не так ли? Но мы ничего не способны сделать с этим, и вы сами это понимаете. Может быть, Артур чем-то может помочь, потому что он мужчина, да к тому же еще и священник, но леди не должны вмешиваться в такие дела.

– Ну нет, я бы не сказала! – Дейзи вскинула подбородок. – Когда я как следует отругала того джентльмена, он быстро убрался и девушка была спасена.

– За что она будет вам вечно благодарна. – Лорд Кинкейд прикрыл глаза и сжал виски ладонями так, будто у него страшно болела голова. – Если, конечно, сумеет простить вам, что из-за вас потеряла выгодного клиента. Впрочем, может быть, он еще вернется. А вот черный зонт, без всяких сомнений, обратил бы этого мужчину в постыдное бегство, если бы вы только прихватили его с собой.

– Вы правы, – согласилась Дейзи. – Но я посчитала, что незачем брать его в театр; к тому же, если бы он лежал в экипаже, у меня не было бы времени схватить его.

Лорд Кинкейд снова умолк, а Дейзи продолжала убеждать двух дам в том, что мужчины могут всячески издеваться над женщинами только потому, что физически сильнее их.

– Хетти, – сказал лорд Кинкейд, когда они приехали на Ганновер-сквер и лакей помог Роуз выйти из экипажа, – я хочу поговорить с Дейзи с глазу на глаз. Это займет всего несколько минут.

– Разумеется, Джайлз, – ответила леди Хетти с некоторым облегчением. – Прямо здесь? Может быть, вам будет удобнее пройти в дом и расположиться в салоне, а мы с Роуз пока пройдем в гостиную, чтобы выпить по чашечке шоколада?

Виконт кивнул и вышел из экипажа, чтобы подать руку своей «невесте».

Когда они вошли в салон, Дейзи, бросив из-под ресниц взгляд на своего провожатого, благодарно улыбнулась.

– Как хорошо, что вы тогда пошли за мной, – сказала она. – Я очень вам признательна за это, хотя и сама прекрасно справилась бы с тем негодяем.

– Но я последовал за вами вовсе не из чувства доброты, Дейзи, а потому, что вы опять намеревались совершить безумный поступок. Поймите же, вам могли свернуть шею, и в этом случае вы уж точно не стояли бы сейчас передо мной и не улыбались мне так, будто я ваш лучший друг на всем свете.

Дейзи с искренним удивлением посмотрела на него.

– Не думаю, чтобы тот человек мог применить силу; он все-таки джентльмен, как я полагаю.

– Сомневаюсь, что это так. – Лорд Кинкейд саркастически усмехнулся.

– Ох! – Казалось, Дейзи на какое-то время лишилась дара речи.

– Послушайте, Дейзи, – он подошел ближе к ней, – вы должны прекратить эти дикие выходки. Может быть, они допустимы в деревне, но не здесь. Меня бросает в жар при мысли, что все члены высшего общества теперь станут пересказывать друг другу очаровательную историю про то, как мисс Дейзи Моррисон бросилась на выручку к уличной женщине, которая промышляет возле театра. Я уверен, что уже завтра к обеду не найдется ни одного человека нашего круга, который не будет знать об этом. А ведь есть еще слуги, и о них тоже нельзя забывать…

– Но почему это должно меня тревожить? Конечно, я не хочу, чтобы обо мне шли пересуды, но если это неизбежно, то я буду даже довольна, потому что пострадаю, защищая справедливость.

– То, что вы сделали, Дейзи, лишило несчастную девушку ее ночного заработка. – Лорд Кинкейд поглядел на нее сверху вниз. Он чувствовал, что начинает терять самообладание, даже несмотря на свое намерение оставаться спокойным. – В этот момент спасенная вами особа наверняка потягивает джин где-нибудь в кабаке, проклиная вас и вашу «помощь».

– Я сделала это не для того, чтобы меня благодарили. Ее обманули. Ее обидели. Если бы она была леди, каждый мужчина на улице бросился бы ей на помощь еще прежде, чем я.

Виконт сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

– В ваших словах есть доля правды, – наконец примирительно сказал он. – Несомненно, Артур будет аплодировать вам, когда узнает об этом вашем поступке. Слава Богу, что мой брат не католик, а то бы он непременно обратился в Рим и вас причислили бы к лику святых. Но это не главное. А главное состоит вот в чем: все, что вы делаете, – очень опасно, и прежде всего для вас самой.

– Думаю, что нет. – Дейзи упрямо покачала головой. – Я по опыту знаю, что эти негодяи всегда обращаются в бегство, когда встречают отпор.

– Не забывайте – во всяком правиле есть исключения. – Лорд Кинкейд повысил голос. – А что было бы, если бы те подонки, которые напали на меня в «Золотом орле», захотели обезоружить вас и как следует наказать? Вас вполне могли убить, Дейзи. Даже джентльмен может повести себя совсем не по-джентльменски, если ему помешают заниматься ночными делами, да к тому же и проститутки редко работают в одиночку. Сутенеры, охраняющие продажных женщин, забирают большую часть их заработка и не дают им оставить эту профессию, пока они в силах соблазнить мужчину. Эти господа не очень-то любят, когда кто-то вмешивается в их дела и лишает их дохода. – Виконт сурово посмотрел на нее и замолчал, видимо, пытаясь овладеть собой.

– Но ведь и вас тогда могли убить, если бы я не пришла к вам на помощь! – На этот раз голос Дейзи звучал не так уверенно, как всегда. – И уж точно, вас могли серьезно изувечить. Может быть, эту девушку избили бы или использовали и не заплатили, не выручи я ее. Как вообще можно равнодушно смотреть на людей, которые безо всякой причины мучают других, и проходить мимо, будто это никого не касается?

Лорд Кинкейд вздохнул:

– Дейзи, ну что мне с вами делать? Я использовал все доводы, чтобы показать вам, как нелепо и опасно вот так выставлять себя напоказ и какие неприятности вы доставляете другим своим необдуманным поведением, а теперь, вместо того чтобы слушаться, вы читаете мне лекцию о сострадании. Вы не должны больше впутываться в столь опасные дела, предоставьте это мне, хорошо? Зовите меня в любое время дня и ночи, если вам понадобится помощь, обещаете?

– Как я могу обещать? – с неожиданной печалью сказала Дейзи после краткого раздумья. – Как я могу просить вас сделать то, на что у меня самой не хватило бы смелости? Кроме того, вы ведь не всегда будете рядом со мной.

– Здесь дело не в смелости, а в силе, – возразил виконт. – Ни один человек, если он в здравом уме, не усомнится в вашей решительности, Дейзи. Вы должны мне обещать. И помните: пока мы помолвлены, я обязан вас защищать.

– Нет, вы не обязаны, – снова возразила она. – Вовсе нет.

Лорд Кинкейд твердо посмотрел ей в глаза.

– А я считаю, что обязан. Может быть, это и временная помолвка, как мы и договорились, но она вполне реальная, и я не собираюсь приковывать вас цепью к моему запястью, чтобы почувствовать рывок, когда вы броситесь спасать еще кого-то. Обещайте мне сейчас же.

– Ну хорошо, – согласилась Дейзи. – Обещаю позвать вас на помощь, если только смогу это сделать. Годится?

– Думаю, что да, хотя мне кажется, вы, собственно, ничего и не пообещали.

– Послушайте, вам вовсе не нужно об этом переживать, – сказала Дейзи так, будто успокаивала ребенка. – Мне двадцать пять лет, и я могу сама за себя постоять. Никогда еще я не попадала в беду.

– И все же я очень беспокоюсь о вас. – Кинкейд нахмурился. В один прекрасный день вы можете зайти слишком далеко и даже не успеете понять этого. Остается только надеяться, что я окажусь поблизости, чтобы выручить вас.

– Как вы добры! – Дейзи подняла на него глаза и улыбнулась.

– Это я-то добр? – Виконт неожиданно положил ей руки на плечи, а потом сдвинул так, что его пальцы сомкнулись вокруг ее шеи. – Я мог бы прямо сейчас поддаться искушению, которое преследует меня все эти дни, и задушить вас – таким образом я освободил бы себя и весь мир от необходимости думать о том, какую глупость вы совершите в течение следующих пяти минут.

В ответ на это Дейзи ослепительно улыбнулась:

– Как хорошо, что вы будете опекать меня еще только несколько недель.

– Согласен. – Он нагнулся и пылко поцеловал ее, затем, подняв голову, посмотрел ей в глаза и громко прошептал:

– Вы давно уже могли погубить меня, Дейзи Моррисон. – Он нежно обнял ее и снова поцеловал.

Да, подумал лорд Кинкейд, судьба сыграла с ним злую шутку, когда заставила эту женщину выбежать в одной нижней рубашке, с намазанным маслом лицом в то роковое утро на конный двор. И все же сейчас ему было хорошо, очень хорошо. Дейзи, выгнувшись всем телом, прижалась к нему, такая податливая, маленькая и женственная. Он ощущал ее стройные бедра и ласкал руками упругие груди сквозь тонкую ткань платья. Ее теплые губы легко пропустили его язык. Она нежно провела мягкими руками по его лицу, а потом запустила их в его волосы.

И тут он понял, что его снова охватило горячее желание овладеть Дейзи Моррисон прямо сейчас, даже несмотря на то что оба они стояли и были полностью одеты. Это желание было еще сильнее, чем тогда, в театре. Интересно, что она подумает, когда он оторвется от ее губ?

– Вот так люди и сгорают от женских чар, – отведя от нее руки, сказал виконт. – Но это нехорошо, и теперь я должен попытаться обрести душевный покой.

Казалось, Дейзи только сейчас поняла, что все еще теребит его волосы. Она опустила руки ему на плечи, потому что их больше некуда было девать, поскольку он тут же снова крепко прижал ее к себе, потом проглотила комок в горле. Лицо ее зарделось румянцем.

– Что с вами? – Виконт с притворным удивлением посмотрел на нее. – Может быть, я отыскал наконец ключ к вашей тайне? И теперь могу заставить вас молчать при помощи поцелуя? Наверняка мне надо делать это почаще.

– Ерунда, – еле слышно ответила Дейзи. – Мне просто кажется, что вы стараетесь успокоить меня после той опасности…

– О да, конечно! Просто отеческие, успокаивающие объятия, разве нет? Боюсь, мне лучше удалиться, пока сюда не ворвалась Хетти и не потребовала, чтобы я немедленно женился на вас, – тогда бы мы оказались скованы кандалами на всю оставшуюся жизнь. Полагаю, это было бы настоящим кошмаром для нас обоих!

– Вы абсолютно правы. – Дейзи уперлась руками в его грудь и высвободилась из объятий. – Я не потерплю, чтобы какой-то мужчина заботился обо мне, возился со мной и заставлял меня делать то, чего мне вовсе не хочется, а также обнимал меня, когда ему вздумается. Больше всего мне нравится принадлежать самой себе.

– Бог мой, – воскликнул виконт, – какое усилие вы только что сделали, чтобы скрыть свое отвращение к этой ужасной перспективе! Но теперь мы на самом деле должны расстаться, и я хочу пожелать вам спокойной ночи прежде, чем мы нарушим эту дружественную атмосферу и снова рассоримся. Приятных снов, Дейзи.

– Спокойной ночи, милорд…

– Джайлз. Называйте меня так, раз уж мы помолвлены.

– Но мы не помолвлены, – возразила она.

– Да нет же, помолвлены.

– Нет, Джайлз, – твердо произнесла Дейзи.

Решив принять это за уступку, лорд Кинкейд не стал больше спорить; невесело улыбнувшись, он повернулся и вышел из комнаты.

* * *

– Как хорошо, что я отклонил честь быть сегодня вашим спарринг-партнером, Джайлз, – произнес лорд Донкастер, наблюдая, как его друг меняет рубашку, готовясь покинуть салон бокса, чтобы ехать в «Уайте». – Не думаю, что у меня столько же крови, сколько вылилось из носа этого несчастного Брауна.

– Из-за кровотечения ситуация всегда выглядит хуже, чем это есть на самом деле, – хладнокровно заметил виконт.

– Как бы там ни было, у старины Брауна остается только одно утешение – если он захочет выйти куда-нибудь вечером, ему не придется нанимать человека с факелом, чтобы тот шел впереди него, так как у него на лице будет свой фонарь.

– Может быть, в результате он наконец научится защищаться, вместо того чтобы опускать кулаки и семенить, словно в танце, вокруг партнера мелкими шажками. – Лорд Кинкейд чуть усмехнулся.

– Ну-ну, вы сегодня не совсем в настроении. Возможно, вас снова расстроила эта малютка Дейзи Моррисон, Джайлз? Думаю, вы до сих пор жалеете, что не разорвали эту не в меру предприимчивую даму в клочья, когда доставили ее домой. Она была просто великолепна!

– Великолепна? – Лорд Кинкейд бросил на друга негодующий взгляд. – В тот момент я желал только одного – чтобы земля разверзлась у меня под ногами и дьявол сбросил меня туда своими вилами. Да что там – я сам с удовольствием прыгнул бы прямо к нему в лапы!

Лорд Донкастер рассмеялся:

– На самом деле вашей малышке цены нет, Джайлз. Я искренне завидую вам. Главная причина, по которой я не рассматриваю всерьез вопрос о женитьбе, состоит в том, что я не выношу скуки, а с мисс Моррисон у вас не будет ни одной скучной минуты.

– Именно этого я и боюсь. – Лорд Кинкейд энергично натянул пальто и протянул руку за шляпой. – Если вы не возражаете, я вообще предпочел бы забыть об этом эпизоде. Мне очень хочется надеяться, что все это не станет главной темой разговоров в «Уайте». Чертова женщина! Я на самом деле задушу ее когда-нибудь.

«Ах, если бы только я тогда не поцеловал ее!» – подумал виконт, и тут же с облегчением понял, что никто, кроме самой Дейзи, об этом не знает. Ему было неловко признаваться самому себе, что он нашел Дейзи Моррисон непреодолимо привлекательной. Ему и на самом деле захотелось распустить ее волосы, потом раздеть, положить на кровать и овладеть ею. Он со стыдом вспомнил, как непозволительно напился в ту ночь и с досады бросил бокал в камин, а потом доставал оттуда осколки, чтобы слуги не догадались об этой его выходке.

И как только можно было посчитать эту женщину физически привлекательной? Она была кошмаром, который неведомо как вошел в его жизнь и теперь преследовал его по пятам, куда бы он ни пошел. Прошлой ночью ему даже пришла в голову мысль поступить на службу, уехать в Индию и оставаться там до конца своих дней.

Перед ним, как из тумана, возникла ее очаровательная улыбка, стройное, гибкое тело, и он словно снова ощутил запах ее волос, коснулся ее груди, ощупал еще тысячу и одну мелкую соблазнительную деталь. Все это доставляло ему такую боль, что виконт то и дело тянулся к пустеющему графину с бренди.

Но, черт возьми эту женщину, она даже ради приличия не попыталась оттолкнуть его, когда он коснулся губами ее губ, или дать пощечину, чтобы привести его в чувство. Вместо этого она бесстыдно прижалась к нему и позволила свободно трогать ее руками всюду, где он захочет. Она даже сама приоткрыла рот, как только он коснулся языком ее губ, а потом, словно опытная куртизанка, проделывала еще массу дивных соблазнительных движений.

Да, Дейзи Моррисон хотела его так же сильно, как и он ее. Пусть она говорит что угодно насчет своего возраста и положения старой девы, ей тоже хочется получить гораздо больше того, что уже было между ними. Все они таковы, и она ничем не лучше. Распутная женщина. Просто ведьма.