Текст книги "Просто совершенство"
Автор книги: Мэри Бэлоу
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Пауза затянулась надолго. Но сегодня молчания следует избегать любой ценой, решил Джозеф спустя несколько минут, и мисс Мартин, похоже, была с ним согласна. Весь оставшийся путь до дома Лиззи они посвятили оживленному обсуждению прочитанных книг. Однако вопреки опасениям Джозефа разговор получился не натянутым и неловким, а искрометным и увлекательным. Он даже пожалел, что поездка так быстро завершилась.
Лиззи ждала его в верхней гостиной. Услышав шаги отца, она бросилась навстречу, обняла Джозефа за шею и склонила голову набок.
– Здесь есть еще кто-то, папа, – заявила она. – Ты привез мисс Мартин?
– Да, – подтвердил Джозеф, и Лиззи просияла.
– И не только меня, – подала голос мисс Мартин. – С тобой хочет познакомиться еще кое-кто. Сегодня у тебя новый гость, Лиззи. Я привезла Хораса.
Хораса? Джозеф с усмешкой взглянул на Клодию, но ее внимание было приковано к его дочери.
– Вы привезли собаку! – воскликнула Лиззи, и колли залаял.
– Он хочет подружиться с тобой, – объяснила мисс Мартин, заметив, что Лиззи испуганно сжалась. – Поверь, он тебя не обидит. Я крепко держу его. Дай мне руку.
Лиззи протянула руку, коснулась собачьей головы, провела по лохматой спине. Пес повернул голову и лизнул ее запястье. Девочка отдернула руку, вскрикнула и засмеялась.
– Лизнул! – воскликнула она. – Можно еще погладить?
– Это бордер-колли, – объяснила мисс Мартин, направляя руку Лиззи и помогая ей погладить пса по голове. – Собаки этой породы необычайно умны. Колли умеют пасти овец – следят, чтобы те не разбредались, направляют куда нужно… например, в овчарню или загон, когда отару пригоняют с пастбища. Правда, Хорас еще совсем щенок, к такой работе он не приучен.
Джозеф открыл окно гостиной и остановился возле него, наблюдая за увлеченной дочерью. Лиззи устроилась на диване, пес примостился рядом, вывалив от удовольствия язык и наслаждаясь прикосновениями чутких нежных рук. Время от времени он лизал руки и лицо девочки, и она радостно смеялась.
– Папа, ты только посмотри на меня! И на Хораса! – просила она.
– Я смотрю, милая.
Он наблюдал и за мисс Мартин, которая сидела по другую сторону от собаки, тоже гладила ее и рассказывала Лиззи историю этого приобретения, приукрашенную почти комическими подробностями. Джозефу казалось, что его гостья, разговорившаяся с Лиззи, забыла обо всем, в том числе и о его присутствии. Теперь он не сомневался, что мисс Мартин – превосходная учительница, и понимал, почему в ее школе царит атмосфера уюта и понимания.
– Помнишь, ты рассказывала мне, что во всех твоих сказках есть собаки? – спросила мисс Мартин. – Хочешь рассказать мне какую-нибудь из своих сказок, а я запишу ее?
– Прямо сейчас? – Лиззи засмеялась и отстранилась, не давая расшалившемуся псу снова лизнуть ее в лицо.
– А почему бы и нет? Мы попросим твоего папу найти для меня бумагу, перо и чернила.
Она переглянулась с Джозефом, вскинула брови, и он послушно покинул комнату, а когда вернулся, Клодия и Лиззи уже сидели на полу и чесали мохнатое пузо пса, развалившегося перед ними на спине. Обе перешептывались и хихикали, сблизив головы.
Сердце Джозефа дрогнуло.
Мисс Мартин уселась писать за маленький стол, а Лиззи принялась рассказывать страшную сказку о ведьмах и колдунах, сплетающих заклинания в самой чаще леса, где однажды заблудилась несчастная маленькая девочка. Деревья обступили ее со всех сторон, корни нарочно топорщились под ногами, тянулись к ним, как щупальца, чтобы повалить малышку на землю, в небе грохотал гром, героине грозило множество напастей, и спаслась она лишь благодаря храброму сердцу и бродячему псу, который появился как из-под земли, отважно сражался со всеми врагами, кроме грома, и наконец, истекающий кровью и измученный, вывел девочку на опушку леса. Выйдя из леса, героиня услышала, как ее мать поет в саду, среди благоухающих цветов. А гроза осталась далеко позади.
– Вот и все, – объявила мисс Мартин, откладывая перо. – Записала. Хочешь, я прочитаю тебе, что получилось?
И она прочла сказку. Выслушав финал, Лиззи захлопала в ладоши и засмеялась:
– Точь-в-точь как моя сказка! Ты слышал, папа?
– Слышал, – подтвердил он.
– Теперь ты сможешь читать ее мне.
– Обязательно, – пообещал он. – Только не на сон грядущий, Лиззи. Может, ты и сумеешь уснуть после такой сказки, а вот за себя я не ручаюсь. До сих пор дрожу. Я думал, они оба погибнут.
– Ну что ты, папа! Главные герои всегда живут долго и счастливо, ты же знаешь.
Джозеф переглянулся с мисс Мартин. В сказках – может быть. Но жизнь не похожа на сказку со счастливым концом.
– Может, покажем мисс Мартин наш сад, Лиззи? Ты расскажешь ей, как называются цветы. И пса возьмем с собой.
Девочка вскочила и протянула ему руку.
– Хорошо, только давай сходим за моей шляпкой.
Джозеф сделал шаг навстречу, но вдруг остановился.
– Будь умницей, сходи за ней сама, – попросил он. – Ты справишься?
– Конечно! – Лиззи просияла. – Досчитаешь до пятидесяти – и я вернусь. Только считай не слишком быстро, ладно? – добавила она со смехом, услышав, как Джозеф ведет счет скороговоркой.
– Один… два… три… – заговорил он гораздо медленнее. Лиззи покинула комнату. Спустя минуту пес вскочил и последовал за ней.
– У нее большие способности, правда? – сказал Джозеф. – А я невнимательный отец. Мне давно следовало придумать ей новые занятия. Но я считал, что раз она еще мала, ей будет достаточно любви и опеки.
– Не вините себя, – покачала головой мисс Мартин. – Любовь дороже всего, что вы могли предложить ей. И потом, еще не все потеряно. Одиннадцать лет – прекрасный возраст, она еще успеет расправить крылья.
– Чтобы улететь от меня? – с грустной улыбкой закончил он.
– Да, а потом прилететь обратно.
– Свобода… – вздохнул Джозеф. – Неужели и Лиззи она доступна?
– Это ей решать.
Он услышал на лестнице шаги возвращающейся дочери и опять начал считать вслух:
– Сорок… сорок один… сорок два…
– А вот и я! – объявила Лиззи из-за двери. Она показалась на пороге, раскрасневшаяся и взволнованная, с трепещущими веками. Пес следовал за ней как привязанный. – И моя шляпа! – Она помахала зажатой в руке шляпкой.
– Браво, Лиззи! – похвалила мисс Мартин.
От любви, похожей на боль, Джозефу стало трудно дышать.
Следующий час они провели в саду, куда миссис Смарт принесла чай. Лиззи затеяла любимую игру: наклонялась над цветами, ощупывала их, нюхала и объявляла, что это за цветок. Иногда она держала руки за спиной и узнавала цветы только по запаху. Мисс Мартин тоже попробовала, закрыв глаза, но ошибалась так часто, что Лиззи смеялась без умолку. Девочка внимательно выслушала лекцию по ботанике, которую мисс Мартин прочла ей, называя части и свойства растений, подробно объясняя, как выглядят цветы и травы.
Джозеф молча наблюдал за ними. Раньше ему никогда не хватало времени просто посмотреть на дочь. Обычно во время визитов он оказывался в центре ее внимания. Но сегодня девочка играла с мисс Мартин и Хорасом, хотя часто обращалась к отцу, задавала вопросы, показывала что-нибудь и явно была безмятежно счастлива.
Значит, такой могла бы стать его семейная жизнь, если бы он женился гораздо раньше – когда познакомился с Барбарой и влюбился в нее? И ему было бы так же отрадно смотреть на жену и детей, как сейчас – на мисс Мартин и Лиззи? Что он испытывал бы при этом – удовлетворенность, счастье?
Мисс Мартин и Лиззи склонились над анютиными глазками, сблизив головы. Рука мисс Мартин свободно обнимала талию Лиззи, девочка положила руку на плечо гостьи. Пес с лаем носился вокруг них, гоняя бабочек.
Джозеф вдруг спохватился. Черт возьми, надо было в корне пресечь эти мысли. Он еще утром твердо решил не поддаваться им.
У него появится семья. Но женится он не на Барбаре и не на мисс Мартин, никто из его детей не будет похож на Лиззи. И все-таки получится семья. Сегодня же вечером он начнет старательно добиваться расположения Порции Хант, завтра нанесет визит Болдерстону и официально попросит руки его дочери. Сразу после оглашения помолвки Порция наверняка смягчится. Не может быть, чтобы она не мечтала о привязанности, заботе, близости, особенно с мужем. Обо всем этом мечтает каждый.
Принесли чай, нить размышлений Джозефа прервалась. Дамы уселись за садовый стол. Чай разливала мисс Мартин.
– Лиззи, – заговорила она, раздав чашки и тарелки с пирожками, – летом тебе полезно почаще бывать на свежем воздухе. Тебе понравился тот пикник в Ричмонд-парке, правда? Я хотела бы видеть, как ты бегаешь, ходишь, прыгаешь, находишь новые цветы и другие растения. Словом, я предлагаю тебе поехать со мной за город на несколько недель.
Лиззи, сидящая возле Джозефа, ощупью нашла его свободную руку, и он крепко сжал ее пальцы.
– Папа, я не хочу в школу.
– Это не школа, – объяснила мисс Мартин. – Одна из моих учительниц, мисс Томпсон, везет десять учениц на несколько недель в поместье Линдси-Холл в Гемпшире. Это огромный загородный дом, окруженный большущим парком. Девочки едут туда на праздник, и я тоже приглашена. Понимаешь, у некоторых учениц нет родителей и дома, поэтому они проводят каникулы с нами. Мы стараемся развлечь их, находим множество увлекательных занятий. Думаю, тебе было бы интересно поехать туда со мной.
– Ты тоже поедешь, папа?
– А я буду жить в соседнем поместье, – сказал он, – и приезжать к тебе.
– Кто же меня отвезет? – растерялась Лиззи.
– Я, – ответила мисс Мартин.
Джозеф вгляделся в лицо дочери. Слабый румянец, появившийся было у нее на щеках от игр на свежем воздухе, исчез.
– Я боюсь… – прошептала Лиззи. Он вновь пожал ее руку.
– Тебе не обязательно соглашаться, – напомнил он. – Если хочешь, останься дома. Я подыщу для тебя другую компаньонку – которая понравится тебе и будет доброй.
В эту минуту мисс Мартин наверняка осуждала его. Возможно, она считала, что он должен настоять на своем, а если дочь будет упрямиться – вытолкнуть ее из гнезда, чтобы научить летать, разумеется, в переносном смысле. Однако мисс Мартин молчала. Джозеф вдруг вспомнил: она убеждена в том, что Лиззи должна принимать решения сама.
– Девочки будут обижать меня, – наконец сказала Лиззи.
– С какой стати? – спросила мисс Мартин.
– Потому что у меня есть дом и папа.
– Не думаю, что из-за этого они тебя возненавидят.
– Но ведь я могу не говорить, что у меня есть папа! – осенило Лиззи. – Сделаю вид, что я такая же, как они.
То же самое мисс Мартин рассказала герцогине Бьюкасл – попросила разрешения привезти ученицу, обучающуюся в школе из милости, по протекции поверенного. Может быть, ему, Джозефу, стоит возразить? Неужели он стыдится своей дочери? Или просто следует принятым в обществе правилам?
– А они будут играть со мной? – продолжала девочка, повернувшись к мисс Мартин. – Или не захотят?
У Джозефа появился новый повод восхититься откровенностью мисс Мартин: она ни в чем не стала уверять маленькую собеседницу.
– Это нам предстоит выяснить. Одно известно точно – девочки будут с тобой вежливы, ведь в моей школе их учат хорошим манерам. Но заводить с ними дружбу тебе придется самой.
– У меня никогда не было подруг, – возразила Лиззи.
– Значит, появится шанс найти их.
– А потом, через несколько недель я вернусь сюда?
– Если захочешь, – кивнула мисс Мартин.
Лиззи застыла неподвижно, высвободив руку из пальцев отца. Подрагивающие ладони выдавали ее волнение. Девочка покачивалась из стороны в сторону, как случалось, когда что-то глубоко тревожило ее, веки трепетали, невидящий взгляд блуждал, губы безмолвно шевелились.
Джозеф подавил желание обнять ее.
– Мне так страшно… – прошептала она вновь.
– Тогда оставайся дома, – решительно заявил Джозеф. – А я сейчас же начну искать тебе новую компаньонку.
– Папа, это не значит, что я никуда не хочу ехать. Просто боюсь, и все.
Она продолжала раскачиваться и перебирать пальцами, мисс Мартин молчала, а Джозеф начинал злиться на нее, хотя и понимал, что несправедлив.
– Помнишь, ты рассказывал мне о храбрости, папа, – наконец произнесла Лиззи. – Храбрость можно проявить, только когда боишься. А если тебе не страшно, то и храбрость ни к чему.
– А тебе всегда хотелось стать храброй, Лиззи? – вмешалась мисс Мартин. – Как Аманде из сказки, которая убежала бы из страшного леса, если бы не пришлось спасать собаку, попавшую в кроличий капкан?
– Но мне же не придется воевать с колдунами, – возразила Лиззи.
– Шаг в неизвестность тоже дается нелегко. Особенно если можно остаться там, где все привычно и знакомо.
– Значит, я буду храброй, – решила Лиззи после короткой паузы. – Тогда ты станешь мной гордиться, папа?
– Я всегда горжусь тобой, милая. Да, я буду рад и горд, если ты наберешься смелости и поедешь с мисс Мартин. А если тебе понравится за городом, моему счастью не будет конца.
– Ладно, я поеду, – твердо заявила девочка и перестала раскачиваться. – Я согласна, мисс Мартин.
И, едва договорив, она рывком повернулась к Джозефу, влезла к нему на колени, крепко обняла и уткнулась в плечо.
Джозеф заключил ее в объятия, прижался щекой к ее макушке и закрыл глаза. Сглотнув, он понял, что находится на грани слез, а когда открыл глаза, то увидел, что мисс Мартин спокойно наблюдает за ними, вновь превратившись в сдержанную учительницу – или его близкую знакомую.
Не задумываясь, он протянул руку поверх стола, мисс Мартин помедлила и вложила в нее свою.
Ах, какой ироничной порой бывает судьба! У Джозефа вновь возникло ощущение, что он нашел семью там, где не мог найти ее – незадолго до того, как предложил руку и сердце женщине, которой поцелуи внушали отвращение.
Его пальцы сомкнулись, он крепко пожал руку мисс Мартин.
Глава 14
Вечером спустя две недели Клодия переодевалась в уже не новое синее вечернее платье и сама укладывала волосы, отказавшись от великодушного предложения герцогини Бьюкасл прислать камеристку. Клодия испытывала необъяснимую подавленность, хотя у нее были все причины для ликования.
В Линдси-Холле ее приняли как дорогую гостью, а не учительницу, опекающую десяток школьниц-сирот. Через полчаса должен был начаться званый ужин и прием в Элвесли-Парке, у Бедвинов. Клодия знала, что увидит в гостях не только Сюзанну, но и Энн, не далее как вчера прибывшую из Уэльса с Сиднемом и детьми.
Несколько дней назад они благополучно проделали путь из Лондона до Линдси-Холла, хотя сразу после отъезда из дома и прощания с отцом Лиззи расплакалась и всю дорогу жалась к Клодии. Но Сюзанна и Питер, с которыми они путешествовали, были добры к девочке, пес не отходил от нее, а после прибытия, когда няня малыша Гарри принесла его матери и та позволила Лиззи потрогать крошечную ручонку и провести пальцем по младенческой головке, покрытой пухом, девочка расцвела на глазах.
Встреча с Элинор Томпсон и девочками, которых она привезла в Линдси-Холл, не обманула ожиданий Клодии. Все они были рады видеть ее. Правда, Лиззи они поприветствовали настороженно и с любопытством, но в первый же вечер признанная заводила, шестнадцатилетняя Агнес Райд, решила взять новенькую под свое крыло, а самая младшая и робкая Молли Уиггинз сразу подружилась с Лиззи и повсюду водила ее, крепко держа за руку. Молли даже вызвалась расчесать Лиззи волосы. Держа слепую девочку за обе руки, Молли и Агнес увели ее в комнату, предназначенную хозяевами поместья для них.
Увидевшись с Флорой и Эдной, Клодия с облегчением убедилась, что обе они безмятежно счастливы, довольны своей участью и даже не прочь покрасоваться перед бывшими соученицами.
Герцогиня казалась воплощением приветливости. Как и лорд и леди Эйдан Бедвин, граф и графиня Росторн – графиня была младшей из двух сестер Бедвин – и маркиз Холлмир. Герцог Бьюкасл держался учтиво: однажды вечером он развлекал Клодию беседой за ужином целых десять минут, и ей было не в чем упрекнуть собеседника. А леди Холлмир однажды утром явилась на лужайку прямиком из конюшни, одетая в амазонку, пожелала Клодии доброго утра и побеседовала с Молли и Лиззи, которые старательно плели венки из ромашек. Тем временем пес гонялся за собственным хвостом и каждым летающим и жужжащим существом, какое попадалось ему на глаза.
Леди Холлмир ведет себя как королева, снизошедшая до самых ничтожных из своих подданных, подумала Клодия и выругала себя за предубежденность. Эта женщина вполне могла позволить себе полностью игнорировать их. Клодия крепко запомнила слова, который услышала от нее в Лондоне: «А вы злопамятны, мисс Мартин», – они задели ее за живое.
Чарли ежедневно приезжал из Элвесли, однажды они проговорили всю длинную прогулку у озера. Казалось, вернулись прежние времена – по крайней мере их подобие. В юности Клодия преклонялась перед Чарли и боготворила его, считала его рыцарем и героем, неспособным на неверный или неблагородный поступок. Но теперь она не питала насчет него никаких иллюзий: он такой же человек, как все, не лишенный человеческих слабостей. И все-таки было очень приятно снова встречаться с ним, гулять, беседовать. Клодия сомневалась, что когда-нибудь вновь сможет доверять ему, но об этом ее никто и не просил. Им обоим хватало возобновления приятельских отношений.
Затем хозяев и гостей поместья пригласили в Элвесли – всех, кроме Элинор, которая вызвалась побыть с девочками. Клодию и свою сестру Элинор заверила, что для нее это отнюдь не жертва: шаблонные светские развлечения нагоняют на нее невероятную скуку.
Отложив щетку и потянувшись за шалью, Клодия призналась себе, что причина ее уныния – сегодняшнее приглашение и повод для него. Намечался явно праздничный ужин, хотя до годовщины свадьбы графа и графини Редфилд оставалась еще неделя.
Значит, предстояло отметить помолвку.
Помолвку мисс Хант и маркиза Аттингсборо.
И называть свое уныние «необъяснимым» – значит самым непростительным образом обманывать себя.
Так или иначе, Клодия собиралась в Элвесли, праздновать эту помолвку. Она легко могла бы избежать поездки, но решила, что отказ будет проявлением трусости. Не в ее характере бежать от действительности. И потом, ей не терпелось повидаться с Энн и Сюзанной.
Час спустя, прибыв в Элвесли вместе с другими гостями из Линдси-Холла, Клодия растерялась в суматохе приветствий. Не прошло и минуты, как ее обнимала смеющаяся Энн. Клодия вздохнула с облегчением: хорошо все-таки, что она приняла приглашение.
– Клодия! – воскликнула ее подруга. – Как я рада тебя видеть! Как ты похорошела! Сюзанна уверяет, что ты взяла Лондон штурмом!
Клодия рассмеялась:
– Она преувеличивает. Энн, ты чудесно выглядишь. Прямо сияешь здоровьем! А это что – неужели загар?
– Все благодаря морю, – объяснила Энн. – А Сиднем считает, что помог воздух Уэльса.
Клодия подала руку мужу Энн, стоящему рядом, вовремя напомнив себе, что надо протягивать левую руку, так как правой у него нет. Улыбнувшись, он обменялся с ней рукопожатием. Улыбка была обаятельной, но кривоватой, так как из-за ожогов правая часть лица оставалась неподвижной.
– Какая встреча, Клодия! – произнес Сиднем.
Энн взяла его под руку и сияющими глазами взглянула на подругу.
– У нас чудесные новости, и мы готовы объявить о них всем, кто согласен слушать, – сообщила она. – Точнее, это я могу объявить о них во всеуслышание, а Сиднем скромнее – на большую аудиторию он не претендует. Осенью три его картины будут выставлены в Королевской академии, представляешь?
Графиня Росторн услышала ее, восторженно ахнула, метнулась к Сиднему Батлеру и заключила его в крепкие объятия.
– Сид, это правда? – затараторила она. – Ох, сейчас расплачусь от радости! Ну вот, так я и знала – придется утирать глаза. Какая же я глупая! Я знала, что ты справишься, знала с самого начала. Джервейс, ты только подойди послушать, да прихвати носовой платок!
Талантливый художник мистер Батлер потерял правую руку и глаз во время войны на Пиренейском полуострове. После этой утраты он приложил все старания, чтобы стать хорошим управляющим, и герцог Бьюкасл поручил его заботам поместье в Уэльсе. Но два года назад, вскоре после женитьбы на Энн, Сиднем вновь начал рисовать – по настоянию жены, держа кисть в левой руке или во рту.
Клодия схватила руку Энн и с чувством пожала ее.
– Как я рада за вас обоих! – призналась она. – А как там мой малыш Дэвид? А Меган?
Дэвид Джуэлл, сын Энн, родился за девять лет до ее знакомства с мистером Батлером. Когда Энн преподавала в Бате, в школе Клодии, Дэвид жил вместе с ней. После отъезда подруги Клодия скучала не только по ней, но и по Дэвиду.
Однако ответ Энн она почти не слушала, заметив неподалеку маркиза Аттингсборо, беседующего с герцогиней Бьюкасл и леди Холлмир. Как обычно, рослый красавец маркиз выглядел более чем внушительно. И судя по улыбке, был всем доволен.
На первый взгляд он совсем чужой, думала Клодия. Но едва эта мысль пронеслась у нее в голове, их взгляды скрестились в переполненном холле, и маркиз вновь стал тем самым человеком, к которому Клодия успела привязаться всего за пару недель, проведенных в Лондоне.
Намерение маркиза подойти к ней Клодия угадала сразу. Она повернулась навстречу ему.
– Мисс Мартин, – поприветствовал ее маркиз, протягивая руку.
– Лорд Аттингсборо… – Она коснулась его пальцев.
– Как Лиззи? – Он понизил голос.
– Замечательно, – заверила Клодия. – Уже научилась заводить подруг и плести венки из ромашек. Хорас проявил черную неблагодарность ко мне, зато стал тенью Лиззи. Старший конюх герцога изготовил для него ошейник и поводок, теперь Лиззи может сама водить его и следовать за ним. По-моему, пес понимает, что девочка нуждается в защите. После непродолжительного обучения он станет для Лиззи незаменимым помощником.
– Плести венки?.. – Маркиз поднял брови.
– А что тут такого? – пожала плечами Клодия. – Лиззи умеет находить в траве ромашки и отличать их от других цветов, а плести венки проще простого. Теперь она щеголяет в венках и гирляндах.
Джозеф улыбнулся.
– А как у нее с подругами?
– Самая рьяная поборница справедливости в моей школе, Агнес Райд, вызвалась опекать Лиззи, – сообщила Клодия. – А Молли Уиггинз и Дорис Чалмерс сражаются за звание ее лучшей подруги. Но по-моему, Дорис уже проиграла, так как Молли первой пришло в голову попросить поселить их с Лиззи в одной комнате. С тех пор они прямо-таки неразлучны.
Маркиз просиял. Но продолжить разговор им не удалось: мисс Хант в наряде изысканного оттенка розового подошла и по-хозяйски взяла маркиза под руку. Его мисс Хант одарила улыбкой, Клодию – рассеянным кивком.
– Вы обязательно должны переброситься хотя бы парой слов с герцогом и герцогиней Бьюкасл, – заявила она. – Они вон там, беседуют с мамой и папой.
Джозеф поклонился Клодии и позволил невесте увести его.
Клодия мысленно встряхнулась, решительно избавляясь от подавленности, которая мучила ее весь день. Унизительно и глупо вздыхать по человеку, сердцем которого уже завладела другая. С одной стороны к ней приближалась широко улыбающаяся Сюзанна, с другой – не менее улыбчивый Чарли. Разве у нее есть причины для тоски?
Есть, да еще какие.
На Джозефа накатила вполне понятная волна ликования. Его предложение было благосклонно принято и Болдерстонами, и самой Порцией. Ее мать буквально пришла в экстаз.
Свадьбу решили отпраздновать в Лондоне осенью – по настоянию леди Болдерстон и самой Порции. Обе в один голос заявили, что будет очень жаль, если свадьба состоится не в самое подходящее время, когда весь свет отдыхает за городом, но до следующей весны слишком уж далеко, а здоровье герцога Энбери внушает серьезные опасения.
После этого разговор вертелся вокруг списка приглашенных, подвенечного платья и свадебного путешествия – по крайней мере насколько мог слышать Джозеф. В нем вновь пробудилась надежда, что брак окажется удачным. В суете приготовлений и ввиду отъезда в Элвесли он так и не успел поговорить с невестой с глазу на глаз, но собирался восполнить это упущение сразу после сегодняшнего приема. Общий сбор родных и близких настроил его на благодушный лад, тем более что из Бата прибыли даже его отец и мать. Явились также лорд и леди Болдерстон, хотя собирались уехать завтра, до того как начнется самая торжественная часть празднования годовщины.
Как предписывал этикет, Порция старалась не липнуть к жениху после ужина, когда все собрались в гостиной. С чашкой чаю в руках она устроилась рядом с Невиллом, Лили и Маклитом. К удивлению Джозефа, в эту компанию Порцию позвал не кто-нибудь, а Нев, хотя было ясно, что он и Лили недолюбливают ее. Вероятно, дружные супруги решили познакомиться с мисс Хант поближе.
Только одно обстоятельство удручало Джозефа – точнее, два, считая вместе с присутствием мисс Мартин, к которой он за время встреч в Лондоне успел привязаться. Но тяжелее всего он переносил разлуку с Лиззи. Она жила совсем рядом, в Линдси-Холле, заводила подруг, плела венки из ромашек, гуляла с верным бордер-колли. И ему, Джозефу, отчаянно хотелось быть рядом – укрывать ее на ночь одеялом, читать сказки. Но общество считало, что незаконнорожденных отпрысков джентльмена следует прятать от его родных и воспитывать вдали от отцов.
– Опять ты витаешь в облаках, Джозеф, – заметила его кузина Гвен, вдовая леди Мьюир, садясь рядом.
– Скажи, Гвен, что дает силу обществу? – спросил он.
– Любопытный вопрос, – улыбнулась она. – Общество состоит из личностей, однако действует как единое целое, верно? Что придает ему власть и силу? Понятия не имею. Может быть, они обусловлены историческими причинами? Обычаями? И тем, и другим? Или свойственным всем нам опасением, что в случае отмены строгих правил над нами одержат верх ужасные низшие классы? Отголоски французских событий все еще слышны. Впрочем, любые объяснения абсурдны. Потому я и стараюсь по возможности держаться подальше от светского общества. А тебя оно чем-то не устраивает?
Джозеф чуть было не выложил ей всю правду. Что сказала бы она, узнав о Лиззи, о которой он давным-давно рассказал ее брату? Джозеф почти не сомневался, что не увидел бы со стороны Гвен ни потрясения, ни проявлений бессердечия. И все-таки он не отважился. Гвен – его кузина, приятельница, но при этом леди. И он ответил на вопрос вопросом:
– У тебя никогда не возникало желания поселиться где-нибудь на краю света и начать все заново – там, где тебя никто не знает и ничего от тебя не ждет?
– И такое бывало, – кивнула Гвен, – но я всерьез сомневаюсь, что на земле найдется подходящий уголок. – Она коснулась его руки и понизила голос: – Ты сожалеешь об этом, Джозеф? По вине дяди Уэбстера?
– Ты о моей помолвке? – Он беспечно рассмеялся. – Нет, что ты. Из Порции выйдет несравненная герцогиня.
– И несравненная жена? – Гвен вгляделась в его лицо. – Джозеф, я желаю тебе только счастья. Признаюсь честно: ты всегда был моим любимым кузеном. По крайней мере самым любимым из всех родственников мужского пола, потому что Лорен я все-таки люблю сильнее. Но с другой стороны, мы с Лорен выросли вместе, как родные сестры, а не двоюродные.
Словно почувствовав, что речь идет о ней, к ним приблизилась Лорен, которая привела с собой мисс Мартин.
– Гвен, ты не отойдешь со мной в столовую на минутку? – немного погодя спросила Лорен. – Мне необходимо узнать твое мнение.
Джозеф заметил, что Невилл и Лили покинули комнату, вышли через застекленные двери и увели за собой Порцию и Маклита – вероятно, прогуляться по саду.
Так они остались наедине – Джозеф и мисс Мартин. На ней было то же темно-синее вечернее платье, в котором он уже видел ее в Лондоне. Волосы она причесала гладко, как всегда, и в ней опять с первого взгляда можно было безошибочно распознать учительницу, скромную и почти бедную по сравнению с другими присутствующими дамами. Но Джозеф смотрел на нее иначе, чем прежде: он видел только твердость характера, доброту, ум и… да, жажду жизни, которая так нравилась ему.
– Вы рады встрече с ученицами? – спросил он.
– Очень, – кивнула она. – Мое место – рядом с ними.
– Я не прочь познакомиться с ними. И проведать Лиззи.
– Она ждет вас и помнит, что вы здесь, совсем рядом. Но вместе с тем Лиззи убеждена, что девочки перестанут водиться с ней, если узнают, что у нее есть отец, да еще такой богатый. Лиззи предупредила меня, что когда вы приедете, она будет делать вид, что не знакома с вами. По-моему, эта игра ее забавляет.
Мало того – полностью соответствует его целям. Но при мысли о том, что они скрывают родство по совершенно различным причинам, Джозефу стало горько.
Мисс Мартин коснулась его руки, совсем как Гвен несколько минут назад.
– Она и вправду счастлива, – заверила мисс Мартин. – Этот летний отдых она воспринимает как увлекательное приключение, хотя вчера вечером призналась, что в школу ей по-прежнему не хочется. Она предпочла бы вернуться домой.
Как ни странно, это известие утешило Джозефа, хотя, казалось бы, отъезд Лиззи в школу был бы гораздо удобнее для него.
– Может, она еще передумает, – добавила Клодия.
– Значит, ее можно учить в школе?
– Думаю, да. И Элинор Томпсон со мной согласна. Конечно, придется поломать голову, чтобы придумать одновременно полезные и несложные для нее задания, но мы никогда не пасовали перед трудностями – если они преодолимы.
– Скажите, а что доставляет удовольствие лично вам? – спросил он, придвинувшись к ней ближе и тут же раскаявшись в том, что задал такой необдуманный и неделикатный вопрос.
– В моей жизни есть немало людей, лорд Аттингсборо, которых я люблю и в отвлеченном, эмоциональном смысле слова, и так, как любят многие другие. Далеко не все могут похвастаться такой удачей.
Ответ показался ему уклончивым.
– Но разве вам не нужен один самый дорогой человек?
– Как Лиззи для вас? – уточнила она.
Нет, Джозеф имел в виду другое. Даже Лиззи недостаточно. Да, она очень дорога ему, но… Но в глубине души он хранил мечты о родственной душе, о человеке, равном и особенно близком ему.
Он напрочь забыл, что спутница жизни у него уже есть. Он помолвлен.
– Да, – подтвердил он.
– Вы ведь имели в виду совсем другое? – испытующе вглядевшись ему в глаза, спросила Клодия. – Не всем суждено найти свою родственную душу, лорд Аттингсборо. А тот, кто уже нашел ее, может легко потерять. И что же тогда делать? До конца своих дней горевать и плакаться? Или искать других любимых и близких, тех, кому можно отдать переполняющую нас любовь, если уж нельзя по своей воле прекратить работу ее источника?
Он откинулся на спинку стула, не сводя с нее глаз. Все ясно: он наконец-то нашел свою родственную душу. Но ей суждено навсегда остаться далекой. Она появилась слишком поздно. Впрочем, разве любое другое время было бы более подходящим? Мисс Мартин не принадлежит к его миру, а он – к миру, где живет она.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.