Электронная библиотека » Мэри Стюарт » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Лунные прядильщицы"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 23:12


Автор книги: Мэри Стюарт


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:
- 100% +

«Не беспокойся. Я слышала его голос. А что сказал Стратос?»

«Он сказал: „Тебе от них какая польза, они еще горячие. Ты еще не можешь от них избавиться“. Тони ответил: „Знаю. Можешь довериться мне. Я буду осторожен“. И Стратос непристойно расхохотался и сказал: „Я поверю тебе так же, как я…“» Колин внезапно замолчал.

«Да?»

«Это только выражение, – сказал Колин. – Вульгарное выражение, я не совсем его помню. Оно значит, что он ему не поверил бы, знаешь».

«А… Ну, продолжай». Ущелье расширялось, мы взбирались вверх. Сейчас уже мы могли идти рядом.

«Затем Стратос сказал, что Тони некуда идти. У него нет денег. Тони сказал: „Для начала, можешь дать мне немного“. Стратос ответил: „Шантаж?“ „Ну, я мог бы многое сказать, не так ли? И я ничего преступного не сделал. Существует такое понятие, как свидетель обвинения“, – заявил Тони».

«У него есть характер, – сказала я почти восхищенно. – Забавно заявлять такое старому Стратосу, когда за спиной двое убитых и мальчик истекает кровью на твоих руках».

Колин ухмыльнулся. «Ну, я тоже был в восторге, хотя и не такая уж это зацепка. Я думал, что Стратос заведется, но он, должно быть, знал, что Тони несерьезно это говорил. Он просто не ответил, а затем Тони глупо засмеялся, как он это умеет, и сказал: „Дорогой мальчик, мы собирались как-то разойтись в разные стороны, поэтому давай выпутаемся из этой дряни и будем считать это тем самым днем. Где они?“ Стратос сказал: „Когда решу, что пришло время расходиться, скажу. И не так уж ты и свят, между прочим. А как Алекс?“ Тони сказал: „Ты имеешь в виду, в другой раз? Я только помогал. Это никак со мной не связано“. А Стратос снова рассмеялся. „С тобой никогда ничего не связано. Ты бы хотел стоять поблизости, как червовая дама, с чистыми руками, да? Ну, ты их очень скоро запачкаешь. Мы еще не похоронили два трупа. Поэтому побереги дыхание“. Тони только засмеялся: „Бедные мои лапочки. Я приготовлю для вас кофе и бутерброды, когда вернетесь с кладбища“. Затем, – сказал Колин, – мы добрались до мельницы. Я только понял, что это какое-то сооружение, потому что слышал, как скрипнула дверь, и затем они понесли меня вверх по лестнице. Меня немыслимо трясло».

«Должно быть, трудно нести тело по узкой спиральной лестнице».

«Это ужасно для тела, – сказал весело Колин. – Они где-то достали веревку и крепко меня связали. К этому времени Тони ушел. Я слышал, как он бросил им на ходу: „Я сказал, чтобы вы на меня не рассчитывали. Я к тому не имел отношения. И также не буду иметь отношения и к этому. Если вы его тронете, то вы еще больше дураки, чем я думал!“ И ушел. После этого начался жуткий скандал. Женщина вопила, и кто-то ей заткнул рот рукой. Конечно, было темно. Они были с фонарями, но далеко сзади, так, что я их не видел. Когда София настояла на том, чтобы перевязать мне голову, она покрывало натянула так, что я видел только глаза. Вымыла мое лицо и положила что-то на рану. Кровь остановилась. Затем вынула у меня изо рта этот гнусный кляп, дала попить и заставила их засунуть мне кляп поменьше. Она все время плакала и старалась быть доброй. Мужчины спорили шепотом по-гречески. В конце Стратос обратился ко мне по-английски: „Тебя оставят здесь, и мы тебе не причиним вреда. Ты не можешь спастись, даже если сбросишь веревки. За дверью следят, и тебя застрелят“. У меня было чувство, что это обман, но я не очень желал показывать вид, что не верю, во всяком случае, именно тогда. А позже я попробовал освободиться, но не мог. – Он помолчал. – Это все. В конце концов они ушли».

«Если бы я только знала. Я проходила мимо мельницы дважды, когда ты был в ней».

«Правда? Полагаю, – сказал мудро Колин, – что, если бы была только одна мельница, ты бы сразу догадалась, но когда их несколько дюжин, все вертят крыльями и бросаются в глаза, на них никто и не обратит внимания. Если ты понимаешь, что я имею в виду».

«О, да. Похищенное письмо».

«Похищенное что?»

«Рассказ По. Классический пример того, как прятать что-то. Продолжай. Что случилось на следующий день?»

«София пришла очень рано и принесла еду. Ей пришлось освободить мне руки и вынуть кляп, поэтому я расспрашивал у нее о Марке и просил отпустить меня. Конечно, она понимала, но только качала головой, прятала глаза в накидку и показывала на горы. Я как-то понял, что мужчины ушли в горы искать его при дневном свете».

«Во всяком случае, Джозеф это делал».

«Да, и обнаружил, что он исчез. Но мне нельзя было этого знать. Тем хуже. Запомни, у меня была хорошая мысль, что, как только они убедятся, что Марк мертв, мне предстоит прыжок в никуда. Но я не мог ничего выяснить у Софии, когда она снова пришла. Она совсем не разговаривала. Ее глаза только выглядели испуганными и пришибленными. Затем вчера утром я узнал, что они решили убить меня. Уверен, что так. Это меня убедило, что Марк мертв».

С таким же выражением он мог бы обсуждать погоду. В момент счастья и надежды страшное прошлое выветрилось у него из головы. Несмотря на всю крутую независимость, совсем ведь еще ребенок.

Он продолжал: «Я не продумал всего в то время, но, оглядываясь назад, вижу ясно, что случилось. Они сами страшно беспокоились, куда делся Марк. Джозеф два дня тщательно обыскивал горы и не нашел никаких следов. И, конечно, в Агиос Георгиос тоже ничего не случилось. Поэтому они посчитали, что Марк мертв. Не думаю, что Джозеф думал дважды о том, чтобы убить меня, но я ждал, что София причинит беспокойство Стратосу, и Тони будет против этого, конечно, если вспомнит. Он мог ведь закрыть глаза и предоставить им заниматься чем угодно».

«Возможно. Думаю, ты прав. Я не вижу, как они могли отпустить тебя. Фрэнсис предположила, что они убили тебя. Что случилось?»

«Вчера еду принес Джозеф, а не София. По лестнице застучали мужские ботинки, и мне удалось перевернуться и взглянуть сквозь щель в полу. Он был в одежде критянина с ножом за поясом, ружьем в одной руке, а едой для меня в другой. Он остановился, приставил ружье к стене и… помнишь эти квадратные коробки?»

«Да».

«Он вынул из кармана автомат и спрятал за одной из коробок».

«Автомат? Ты имеешь в виду автоматический пистолет?»

«Да, думаю, это так называется. Во всяком случае, вот эту штуку». Он засунул руку под одежду из овечьей шкуры и достал огромный пистолет. Раскачивая его на руке, он помолчал, улыбаясь, как маленький мальчик, пойманный за запрещенной игрой с огнем.

«Колин!»

«Думаю, это пистолет Алекса. Жаль, что он первым не выстрелил. Тяжелый, правда?» Он любезно протянул его мне.

«Я бы не притронулась к нему, даже если бы ты мне заплатил. Он заряжен?»

«Нет, я вынул патроны, но они у меня. Видишь?»

«Кажется, ты знаешь, как с ним обращаться?» – сказала я, успокоившись.

«Не совсем, но в училище мы занимаемся всякой ерундой с винтовками, а об остальном можно догадаться. Конечно, это не винтовка, но с ним как-то чувствуешь себя лучше, правда?»

«Ради Бога!» – я уставилась на способного ребенка с неожиданным чувством некоторого раздражения. Все спасение проходит неправильно. Теперь мне казалось, что не я спасаю Колина, а он меня конвоирует к Марку. Несомненно, Лэмбису велят немедленно проводить меня домой…

«В самом деле, – правдиво сказал Колин, – я его боюсь. – Он отложил пистолет. – Послушай, не слишком ли далеко мы забрались? Здесь совсем открыто».

Мы приближались к началу ущелья. Немного дальше из нагромождения скал и деревьев под верхней грядой вытекает ручей. Я узнала старую корявую смоковницу, где Лэмбис прятал еду. «Да, здесь мы оставим укрытие. Для начала, позволь опять вылезти вперед, на случай, если поблизости есть кто-то».

«Хорошо. Но не возражаешь, если сначала мы отдохнем, хотя бы минутку? Здесь есть подходящее место, чтобы посидеть».

Он вскарабкался немного вверх по южной части оврага, где была плоская почва, и лег на солнце, а я села рядом. "Заканчивай свой рассказ, « – сказала я.

«Где я остановился? А, Джозеф прятал пистолет. Ну, он поднял ружье и пошел по лестнице. Я пытался есть, он сидел возле меня с ружьем на коленях и наблюдал. Отвратительно».

«Представляю».

«Я пытался припомнить греческие слова, но я их почти не знаю. – Он улыбнулся. – Ты слышала мой полный запас слов, когда разбудила».

«Ты совершил чудеса. Если бы я не знала, я бы подумала, что ты бестолковый и слегка мрачный. Где ты взял эту маскарадную одежду? София?»

«Да. Во всяком случае, в конце мне удалось придумать немного слов из классического греческого и произнести их. Я помнил слово брат – адельфос – и сказал это слово Джозефу. Видимо, это слово до сих пор не поменяло значения. Я никогда не подумал бы, – сказал Колин чистосердечно, – что изучение Гомера и прочей ерунды когда-либо пригодится».

«Значит, сработало?»

Он сжал губы и больше не выглядел мальчиком. «Я бы сказал, сработало. Он сказал: „Некрос“, – и даже если бы мне не было ясно, что это значит, он провел рукой по горлу, вот так, словно перерезает его. Затем он заулыбался, вонючий педик. Простите».

«Что? А… Все в порядке».

«Марк всегда дает мне пинка, когда я ругаюсь».

«Марк? Почему?»

«О, ну… – Он лег на живот, заглядывая в ущелье. – Я имею в виду, конечно, ругаешься в школе, но дома, в присутствии девочек, это совсем другое».

«Если Шарлотта учится в Королевской Академии драматического искусства, – сказала я холодно, – можно предположить, что она догнала тебя в этой области».

Колин засмеялся. «Ну, я же говорил, он прямолинейный. Но хороший, старик Марк, в качестве брата. – Мальчик быстро вернулся к своему рассказу. – После этого Джозеф приказывал мне заткнуться, как только я попытался разговаривать. Только когда он ушел, я понял, что он позволил мне увидеть себя. Он сидел на видном месте, и сквозь ставни проходил дневной свет. Единственная возможная причина этому в том, что они решили убить меня. Я очень старался убежать, но только поранил запястья. Но вечером пришел не Джозеф, а София. Она пришла очень поздно, почти утром, и меня развязала. Вначале я даже не понял, что она это сделала, не мог двигаться. Она потерла мне ноги, смазала маслом запястья и перебинтовала их. Затем накормила меня супом. Всю дорогу она несла его в кувшине, поэтому он был чуть теплый, но очень вкусный. Я поел немного и все размышлял, когда начнут двигаться мои ноги и смогу ли я убежать. Затем я понял, что она знаками зовет меня за собой. Пойми, я сначала был напуган. Я думал, что наступает… ну, расплата. Но оставаться там, где я был, было бесперспективно, поэтому я последовал за ней вниз. Она шла первой, и мне удалось незаметно из-за коробки взять пистолет. Было довольно темно, только рассветало. И только тогда я увидел, что нахожусь в мельнице. Другие мельницы стояли спокойно, как призраки. Был собачий холод. О, я забыл, она принесла овечью шкуру и посох, и могу сказать, что был им чертовски рад. Первые несколько минут я трясся, как желе. Она долго вела меня, я не понимал куда, сквозь деревья и мимо маленькой пирамиды из камней…»

«Святилище. В нем Мадонна».

«Неужели? Было очень темно, не видно. Мы долго шли, а потом стало светло. На широкой тропинке София остановилась. Она мне указала путь и сказала что-то, что я не понял. Возможно, она говорила, что это дорога к церкви, где они впервые нас обнаружили. Она, видимо, думала, что отсюда я знаю путь. Во всяком случае, она меня толкнула на тропинку и заторопилась обратно. Вдруг взошло солнце и стало светло, а остальное ты знаешь».

«Итак, все-таки я ее упустила. Если бы я только взяла себя в руки и оставалась начеку! Ну, тогда ты решил, что безопаснее лежать в ущелье и прятаться днем?»

«Да. Я был слишком усталым и изможденным, чтобы уйти далеко, поэтому решил, что скроюсь из вида и немного отдохну. С оружием я чувствовал себя безопаснее. – Он засмеялся. – Вообще-то я и не намеревался отрубаться так! Должно быть, я проспал много часов!»

«Ты был почти мертв. А сейчас тебе лучше? Мы можем продолжить путь?»

«Конечно. Люди, поглядите на этих птичек! Что это?»

Ниже нас по неровной почве двигались тени и кружились плавно широкими, легкими кругами. Я взглянула вверх. «Ой, Колин, это стервятники! Бородатые грифы! Вчера одного видела. Разве они не великолепны?» Сегодня у меня нашлось время восторгаться огромной редкой птицей так же, как пятнистой змеей. Я этих птиц и раньше видела, в Дели и вчера снова. Но никогда так близко, так низко, да еще сразу пару. Когда я поднялась, они взлетели выше. «Это самая большая из хищных птиц „старого света“, – сказала я. – Размах крыла почти десять футов. И они также довольно красивы, не такие, как другие грифы, нет отвратительной голой шеи и… Колин? Что-нибудь случилось? Тебе плохо?»

Он не сделал попытки подняться, когда я встала, и не наблюдал птиц. Он пристально смотрел, не отрывая глаз, на что-то в ущелье.

Сначала я ничего не увидела. Затем удивилась, почему сразу не заметила.

Возле кустов, совсем недалеко от того места, где мы сидели, кто-то недавно копал. Земля лежала невысоким холмиком, кто-то сверху набросал камней и сухих колючек, чтобы замаскировать следы недавней работы. Но это была поспешная работа, выполненная без нужных инструментов. Ближе к нам земля уже немного осела и из-под нее торчало что-то, по форме напоминающее ногу.

Тени грифов пронеслись над холмиком, и снова, и снова.

Прежде чем я могла что-то сказать, Колин уже был на ногах и сползал вниз по склону.

«Колин! – спотыкаясь, последовала я за ним. – Колин, не ходи туда! Вернись, пожалуйста!» Он не обратил внимания. Сомневаюсь, что он меня слышал. Он стоял над могилой. Ступня, без сомнения. Я схватила его за руку. «Колин, пожалуйста, пойдем. Это отвратительно, и нет причины здесь болтаться. Это тот мужчина, которого они убили, этот бедный грек, Александров… полагаю, им пришлось принести его сюда, где достаточно земли…»

«Его похоронили у мельницы, в поле».

«Что?» – сказала я безучастно, и моя рука опустилась.

«Его похоронили в поле возле мельницы. – Колин повернулся и пристально смотрел на меня с чужим лицом, будто никогда меня раньше не видел. – Я слышал, как они копали. Всю первую ночь я слышал, как они копали. И затем снова вчера кто-то был там, приводил все в порядок. Я слышал».

«Да. Стратос. Я видела его. – Я глупо посмотрела на Колина. – Но кто это может быть? Это так… так недавно… ты бы подумал…»

«Ты мне наврала, да?»

«Я? Лгала тебе? Что ты имеешь в виду? – Выражение его лица говорило об одном. Я резко сказала: – Это не Марк, не будь так глуп! Я не вру, это была только мышечная рана и ему было лучше… лучше, слышишь? И прошлой ночью, даже если рана и кровоточила снова… это не было так плохо, как это. – Я обнаружила, что снова держу его руку и трясу ее. Он стоял, как изваяние. Я отпустила руку и сказала спокойнее: – Он выздоровеет. Лэмбис не может быть далеко и присмотрит за ним. Она заживала, Колин, клянусь, что заживала».

«Ну, тогда кто это?»

«Откуда я знаю? Должно быть, мужчина, которого они убили».

«Говорю, они похоронили его в поле. Я слышал».

«Хорошо, слышал. Это не доказывает, что это Марк. Почему именно он?»

«Джозеф его убил. Вот почему вчера ночью он не вернулся за мной, когда, клянусь, имел намерение вернуться. Он был здесь и хоронил Марка. Или Стратос… В котором часу был Стратос в сарае?»

«Час, двадцать минут второго, не знаю».

«Стратос потом вернулся убить его. Он знал, что это не кот. Только хотел избавиться от тебя и заставить вернуться в отель, поэтому мог…»

«Марк ведь мог и возразить! – Я все еще пыталась, чтобы мой голос звучал разумно. – Доверяй ему!»

«Он был ранен. Охотился по деревне часами, обессилел, знаешь, что да. Кровь была совсем не из плеча. Возможно, именно там Стратос…»

«Колин! Заткнись и не глупи! – Мой голос нервно звенел, как провода. Я добавила, более или менее спокойно: – Стратос не уходил из отеля до того, как я вернулась в сарай и обнаружила, что Марк ушел. Думаешь, я не следила? Доверяй мне хоть немного тоже. И они едва ли убили его в деревне и понесли сюда хоронить… во всяком случае, а что с Лэмбисом? Какая у него роль?»

«Возможно, они и его убили. Или он сбежал».

«Он не мог».

«А почему бы и нет? Если Марк мертв, и он подумал, что и я тоже, зачем оставаться?.. Если у него есть хоть немного здравого смысла, он уехал… вместе с каяком».

Его угрюмая настойчивость передалась и мне. Я обнаружила, что меня трясет, и сказала более сердито, чем мне хотелось: «Все это чепуха. Ты ничего не можешь доказать! Это не Марк, послушай, не Марк! Это… может быть кто угодно. Ну, это, возможно, даже что-то другое. Потому что часть почвы похожа на… Колин, что ты делаешь?»

«Я должен знать. В самом деле, понимаешь? Должен знать». И непоколебимым резким движением, в котором был ужас, он поднялся на ноги и разгреб немного сухой земли. Она устремилась вниз, шепча. Появилась ступня, лодыжка в грязном носке. Ботинка не было. Кусочек штанины. Грязная фланель. В ней треугольная дырка, которую я хорошо помнила.

Момент гробового молчания, затем Колин издал звук, тихий, звериный звук, и упал на колени у другого конца холмика, где должна была быть голова. Прежде чем я поняла, что он собирался делать, он уже разрывал руками хворост и камни и отбрасывал их, не думая о ранах и царапинах, как собака копается в мусорной куче. Я не помню, что делала. По-моему, пыталась его оттащить, но ни слова, ни безумные руки на него совсем не производили впечатления. Будто меня там не было. Пыль поднялась, как облако дыма, Колин кашлял и продолжал скрести, а затем когда он уже добрался ниже, пыль затвердела…

Он лежал лицом вниз. Под грязью вырисовывались плечи. Колин удалил кучи каменной почвы и показалась голова… Ее наполовину прикрывала ветка увядшего кустарника. Я нагнулась, чтобы осторожно оттянуть ее в сторону, словно она могла повредить мертвое тело. Листья хрустели в руках и пахли засохшей вербеной. А затем я увидела сбившиеся в пучки от красной пыли темные волосы и грязь, прикрывающую ужасно липкую черноту…

Точно не помню, что случилось дальше. Должно быть, я отпрянула, потому что ветка, которую я схватила, выпала из кучи земли, смещая свежий грунт, который посыпался на наполовину открытые голову и плечи. За моим криком и возгласом Колина, когда его руки закопались в падающий мусор, резко последовал другой звук, который раздался в неподвижном воздухе и отдался ужасом. Выстрел.

Думаю, я просто стояла там, отупевшая и бледная, с веткой в руке, а Колин, испуганный до того, на момент застыл на коленях у моих ног. Затем он пошевелился. Смутно помню, как он вытащил руки из земли, и еще больше хлама выпало и подняло удушающее облако пыли, а ветка оторвалась от моей руки и упала туда, где была… затем я ползла в укрытие зарослей, закрыв голову рукой. Я покрылась холодным потом, меня затошнило и трясло. Колин приполз, схватил меня за плечо и тряс совсем не нежно. «Слышала выстрел?»

«Я… Да».

Он мотнул головой к морю. «Раздался оттуда. Это они. Возможно, пришли за Лэмбисом».

Я уставилась на него. Ничто, что он говорил, не казалось очень существенным. «За Лэмбисом?»

«Мне придется пойти и посмотреть. Я… могу прийти за ним после. – Еще резкое движение головой. На сей раз по направлению к могиле. – Ты лучше оставайся тут. Со мной все будет в порядке. У меня есть оружие». На его лице сохранялось ошеломленное выражение лунатика, но пистолет в руке был вполне реальным.

Это заставило меня подняться. Я шаталась. «Постой. Ты один не пойдешь».

«Послушай. Так или иначе, я должен пойти по этой дороге, найти каяк. Это все, что я могу сделать. Но что касается тебя, ну, сейчас все обстоит иначе. Ты не должна идти».

«Нет, должна. Не пущу тебя. Пойдем. Придерживайся отвесных скал, где есть кусты». Он больше не спорил, уже карабкался по склону, где укрытие гуще. Я следовала за ним. Только задала еще один вопрос, к тому же не совсем прямой: «Он хорошо прикрыт снова?»

«Думаешь, я оставил бы его этим вонючим птицам?» – грубо спросил Колин и запетлял среди деревьев на краю оврага.


Глава 15

Nospectregreets me —novain Shadow this:

Come, blooming Hero…!

Wordsworth: Laodamia

Крошечная разрушенная церковь стоит в зеленой впадине, полной цветущих растений. Просто пустой крестообразный остов. Центральный купол окружают четыре получаши, прильнули к нему, как семья моллюсков к родителю, ожидая прилива зелени, чтобы засосать ее. И была угроза, что вскоре так и будет: море сорняков, мальвы и вики, молочая и чертополоха уже опутали половину обваливающихся стен. Даже крыша заросла зеленью, разрушенная черепица приняла семена шиповника, и растительность покрыла поблекший красный цвет. Деревянный крест, обесцвеченный ветрами с моря, величественно возвышается над центральным куполом.

Мы остановились у края впадины, заглядывая туда из-за кустов. Ничто не шевелилось: воздух снова замер. Теперь мы видели, что внизу тропинка проходит мимо двери церкви и затем, пыльная, поднимается среди маков к морю. «Это дорога к каяку?» – прошептала я.

Колин кивнул. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, вдруг остановился и стал пристально смотреть мимо меня. Когда я повернулась, он схватил меня за руку. «Вон там, видишь? Я видел мужчину. Уверен. Видишь, белая полоса спускается вниз над группой сосен? Справа от этой… нет, он ушел. Продолжай стоять и наблюдай». Я затихла, сощурив глаза на яркое послеполуденное сверкание солнца. Рука Колина скользнула мимо меня и показала. «Там!»

«Да, теперь вижу. Идет по этой дороге. Ты так думаешь?..»

Колик отрывисто сказал: «Это Лэмбис!»

Он поднялся на одно колено, но я быстро протянула руку и потянула его вниз. «На этом расстоянии не можешь быть вполне уверен. Будь это Лэмбис, он бы прятался. Держись».

Колин прильнул к земле. Маленькая фигура быстро приближалась. Должно быть, там тропинка. Быстро движется вдоль склона туда, где должна быть главная дорога, и наверняка не стремится прятаться. Коричневые брюки, темно-синяя морская фуфайка и куртка цвета хаки, походка… Колин прав. Это Лэмбис.

Я собиралась об этом сказать, когда увидела, что немного сзади Лэмбиса, над дорожкой, из нагромождения скал и кустарника вынырнул другой мужчина. Начал двигаться медленнее, чем Лэмбис, выше его тропинки вниз по склону, туда, где сходятся дороги. Все еще скрыт от Лэмбиса, но очень хорошо виден мне… широкие штаны и куртка-гимнастерка, красная критская шапка и ружье. Я хрипло сказала: «Колин… над Лэмбисом… это Джозеф».

Семь или восемь секунд мы, как парализованные, наблюдали за ними: Лэмбис, не осознавая опасности, упорно и быстро шел вперед; Джозеф, двигаясь медленно и осторожно, и насколько я могла разобрать, уже в пределах легкой досягаемости… Пистолет протянулся рядом со мной, солнечный свет дрожал на дуле, которое Колин держал не совсем твердо. «Можно выстрелить, чтобы предупредить его? – выдохнул Колин. – Или Джозеф…»

«Подожди! – Моя рука снова взяла его за запястье. Не веря, я сказала: – Смотри!»

Лэмбис остановился, повернулся и стал осматриваться вокруг, словно ждал кого-то. Его вид был непринужденным и, уж во всяком случае, не испуганным. Увидел Джозефа. Поднял руку и подождал. Критянин ответил жестом, затем медленно пошел вниз. Двое мужчин какое-то время разговаривали, затем мелькнула рука Лэмбиса, словно он указывал дорогу, а Джозеф поднял к глазам бинокль и направил его на восток. Они миновали церковь, впадину, кусты, где мы лежали, и пошли дальше. Джозеф опустил бинокль и вдруг снова двинулся вперед, один, по склону мимо впадины к прибрежным скалам. Какой-то момент Лэмбис наблюдал за ним, затем повернулся в нашу сторону и быстро продолжил путь прямо к церкви. И, когда он приблизился, я увидела, что теперь ружье Джозефа у него.

Мы с Колином посмотрели друг на друга.

Лэмбис?

Никто из нас этого не сказал, но вопрос был на устах, он витал в наших напуганных и смущенных лицах. Смутно я вспомнила уклончивые ответы Лэмбиса, когда спрашивала о месте его рождения. Он говорил о Крите… Возможно, здесь? В Агиос Георгиос? И он использовал Марка и Колина как ширму для того, чтобы привести сюда каяк по какой-то причине, связанной со Стратосом и его делами?

Но думать сейчас времени не было. Лэмбис быстро приближался. Я уже отчетливо слышала его шаги. Рядом со мной Колин затаил дыхание, как ныряльщик, который только что всплыл на поверхность, его рука крепко сжала пистолет. Он осторожно держал его на запястье другой руки, целясь в ту точку, где должен появиться на тропинке рядом с церковью Лэмбис.

Мне даже и не пришло в голову останавливать его. Я только поняла, что размышляю, на какое расстояние стреляет пистолет, и достаточно ли хорошо стреляет Колин, чтобы попасть в Лэмбиса под не особо удобным углом. Затем я пришла в себя и приложила губы к уху Колина. «Ради Бога, успокойся! Мы должны поговорить с ним! Мы должны узнать, что случилось! И если выстрелишь, привлечешь сюда Джозефа».

Он поколебался, затем, к моему облегчению, кивнул. Сейчас Лэмбис вышел ниже нас на открытое место. Он шел легко и даже не держал руку на ноже. Я вспомнила, как он тайком последовал за Джозефом вчера… несомненно, чтобы посовещаться. Другая мысль меня поразила: если Джозеф был в деревне, он сказал Стратосу и Софии, что я замешана. Но они не знали… иначе вели бы себя по-другому. Итак, он еще не был в деревне… и сейчас нужно сделать все возможное, чтобы он туда никогда не вернулся.

В мою голову не пришли мысли о правильности или неправильности этого. Марк мертв, эта мысль подавила все остальные. Если нам с Колином это удастся, Джозеф и вероломный Лэмбис тоже умрут. Но сначала нужно узнать, что случилось.

Лэмбис остановился у двери церкви и зажег сигарету. Я видела, что Колин ощупывает револьвер. Его лицо покрылось потом, а тело напряглось. Но он ждал.

Лэмбис повернулся и вошел в церковь.

Послышался звук, усиленный остовом здания, словно камни ударялись о камни. Казалось, что он поднимал куски валяющейся кирпичной кладки. Должно быть, он использовал это место как тайник, и пришел сюда забрать что-то спрятанное.

Колин поднимался. Так как я намеревалась идти за ним, он яростно прошептал: «Оставайся на месте!»

«Но, послушай…»

«Я справлюсь с этим сам. А тебе надо прятаться. Тебя могут ранить».

«Колин, послушай, убери пистолет. Он не знает, что мы видели его с Джозефом. Мы можем спуститься открыто и сказать, что ты нашелся. Если он подумает, что мы его не подозреваем, мы сможем у него отобрать ружье и заставить говорить». Отчетливо, словно лицо мальчика было экраном, другая картина мелькнула на нем. Слепую ярость гнева сменило что-то рассудочное. Это выглядело так, словно ожила каменная маска. Он снова запрятал револьвер под одежду и не возражал, когда я встала рядом с ним. «Притворяйся, что плохо держишься на ногах», – сказала я и взяла его под локоть. Мы пошли вниз.


Когда мы спустились, Лэмбис, должно быть, услышал нас. Слабые звуки в церкви резко оборвались. Я почувствовала запах дыма его сигареты. Сжала локоть Колина, он крикнул, и его слабость была не совсем притворной: «Марк? Лэмбис? Это вы?»

Лэмбис появился в дверях, прищурив глаза на солнечный свет. Он двинулся вперед. «Колин! Да как же ты?.. Мой дорогой мальчик… ты в безопасности! Никола… это вы его нашли?»

Я сказала: «Есть что-нибудь попить? Он почти падает с ног».

«Марк там?» – слабо спросил Колин.

«Нет. Заходите внутрь от солнца. – Лэмбис взял Колина за другую руку, и мы ввели его в прохладу церкви. – Я как раз шел к каяку. Во фляжке вода. Посадите мальчика, Никола… Я добуду ему питье».

Рюкзак Марка лежал в углу, куда Лэмбис вытащил его из укрытия в развалинах кирпичной кладки. Кроме этого, все здесь было пусто, как высохшее яйцо, чистый пол из темных плит, своды полны пересекающихся лучей и теней, из единственной ниши пристально смотрит призрак Христа Пантократора. Ружье у стены у двери.

Лэмбис нагнулся у рюкзака и искал флягу. Он был к нам спиной. Когда Колин выпрямился, я отпустила его руку и двинулась к ружью. Я не притрагивалась к нему, мне легче прикоснуться к змее. Но я видела, что у Лэмбиса нет шанса схватить оружие до того, как им овладеет Колин. Пистолет направился в спину Лэмбиса. Он нашел термос. Выпрямился и повернулся, а в руке термос. Увидел пистолет. Изменилось выражение лица, почти смешно. «Что это? Колин, ты с ума сошел?»

«Сбавь тон, – кратко сказал Колин. – Мы хотим услышать о Марке. – Он помахал револьвером. – Начинай рассказывать».

Лэмбис стоял, как камень, затем его глаза обратились ко мне. Он выглядел испуганным, и я его не винила. Рука Колина была нетвердой, револьвер мог вот-вот выстрелить. Вопрос Лэмбиса был не праздным, Колин действительно выглядел более, чем выбитым из колеи. Грек отрывисто сказал: «Никола, что это? У него помутилось в голове? Эта штука заряжена?»

«Никола, – сказал Колин так же резко, – обыщи его. Не стой между ним и револьвером. Лэмбис, стой спокойно, или я обещаю, что сразу выстрелю. – Он сказал это, когда глаза Лэмбиса сверкнули в направлении ружья. – Торопись, – добавил Колин, обращаясь ко мне. – У него нет ружья, но он носит нож».

«Знаю», – сказала я слабо и обошла Лэмбиса сзади. Нет необходимости говорить, я никогда прежде никого не обыскивала и имела очень смутное представление из фильмов и книг, как это делается. Если бы не останки в ущелье и не лицо Колина, все это было бы чистым фарсом. Английский язык Лэмбиса покинул его, и он произнес ряд вопросов и брани, которых Колин не понимал, а я не слушала. Я сразу же нашла нож в его кармане и переложила в свой. Чувствовала я себя глупо, словно ребенок, играющий в пиратов. Я встала снова на свое место.

Лэмбис сказал яростно по-гречески: «Велите ему опустить эту игрушку, Никола! Что за шутки вы шутите оба? Он убьет кого-нибудь! Или он сошел с ума от того, что они с ним сделали? И вы тоже с ума сошли? Выхватите у него этот проклятый револьвер, и мы его…»

«Мы нашли могилу», – сказала я по-английски.

Он остановился на полуслове. «Да?» Ярость покинула его, вытянулось лицо, темный загар казался почти болезненным в ярких пересекающихся лучах. Он моментально забыл Колина и револьвер, оправдываясь, заговорил: «Это несчастный случай. Вам следует понять это. Вы знаете, я не хотел убить его».

Я стояла спиной к косяку двери – псевдодорической колонне – и ощупывала в кармане нож, который отобрала у него. Под рукой я чувствовала резьбу ручки и вдруг вспомнила, очень явственно, рисунок голубой эмали на медном древке. Я вспомнила, что он использовал именно этот нож для того, чтобы нарезать говядину для Марка… «Вы это сделали?» – спросила я.

«Я не хотел, чтобы он умирал. – Он повторял свои слова с мольбой. – Когда вы вернетесь к своим людям в Афины, возможно, поможете мне… если скажете им, что это просто несчастный случай…»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации