Текст книги "Пик"

– Будет лучше, если я покажу тебе. – Тирсион шевельнул рукой, заслонив свой жест от Барьера. Напротив моего Портала открылся еще один. Со стороны военной базы оба Портала зрительно сливались. – Можете выходить! – сказал Тирсион прямо в свой Портал. – Вы почти дома.

Что-о?!

Из Портала неловко выбрались дети – человеческие дети! – и несколько взрослых. Оборванные, чумазые, кое-кто в драных ночнушках и пижамах, истощенные, перепуганные. Но они заметили меня, и их лица мигом просветлели.

– Охотница Рада! – взвизгнула маленькая девочка и опрометью кинулась ко мне.

И внезапно меня облепили малышня и эти взрослые. И все взахлеб лопотали что-то бессвязное, многие плакали.

А я хлопала глазами, раскрыв рот.

Пока я сражалась с Лэтрениром, Тирсион отправился в его владения и освободил людей, похищенных мантикорами. Чтобы доказать, что он достоин доверия.

И чтобы было «по справедливости».

Житель-Князь, ага.

Теперь мне есть над чем хорошенько поразмыслить.

Пока я просила помощи у базы, Тирсион незаметно скрылся. Спасенных людей надо было провести через Барьер и отправить в карантин. Не думаю, чтобы они особо возражали: детишек в карантине забалуют до смерти, а взрослым только и надо выспаться, поесть и поговорить по душам с психо-консультантом.

Когда мы с Ча снова остались одни, за моей спиной раздался голос Тирсиона – впрочем, я даже не удивилась. Я развернулась к нему. На нем все еще была военная форма, но глаза уже были его, настоящие.

– А как ты их уговорил идти с тобой, скажи на милость? – поинтересовалась я.

Он рассмеялся:

– На мне было это одеяние. И я сказал им, что я Маг, посланный спасти их, и сначала отвел всех в свои владения.

– Потому что не был уверен, победим мы или нет? – предположила я.

Он пожал плечами:

– Могло случиться всякое. В моих владениях им было бы лучше, чем в прочих.

Я кивнула. Человек на его месте сделал бы то же самое. Какой резон отправлять спасенных в их мир, если он вот-вот провалится в тартарары?

– Я пришел вновь спросить тебя: не желаешь ли пойти ко мне на службу? Людскому роду больше не грозит смертельная опасность. Я вернул домой тех, кого увели силой. Великого Союза больше нет. Лэтренир исчез, и я не нахожу его следов ни в одной из наших держав. И к тому же, – задумчиво прибавил Тирсион, – главная воительница разума на свободе, а с нею несколько ее приспешников и твой старинный недруг.

Ему неоткуда знать, что Ча мне все это уже рассказал. Значит… Ну и ну. Опять он делится ценными сведениями за здорово живешь.

– Я не могу, – твердо ответила я. – И сожалею об этом. Но я дала обет верности клану Охотников.

– Я не ценил бы тебя и вполовину так высоко, не ставь ты честь во главу угла. – Тирсион слегка поклонился мне. – И все же я не устану просить тебя.

– А я… не устану просить тебя, чтобы ты не просил, – сказала я, потому что ответа умнее мне в голову не пришло.

Он еле заметно улыбнулся, отвесил еще один легкий поклон, открыл Портал у себя за спиной и исчез.

«Присядь-ка и дай мне руку, – мысленно велел мне Ча. Я повиновалась, и он старательно вылизал мою рану. А потом от души зевнул. – После столь сытной трапезы полагается поспать».

– Ступай же и поспи, – улыбнулась я, и Ча с гордо поднятым хвостом прошествовал в Портал.

А я зашагала к башне. Сейчас я пройду через Барьер, а там другие Охотники наверняка ждут трансподов или грузовых винтокрылов, чтобы лететь домой.

Едва я слезла с грузовика, как ко мне вперевалку заковылял доспех Псаймона.

– Радка! – воскликнул металлический и многократно усиленный голос. – Ты живая! – Я поморщилась. Доспех остановился и поднял забрало. Из глубины шлема на меня смотрел Джош. – Мне тут все говорят: «Да все с ней нормально». Но про вас, Охотников, никогда не знаешь: «все нормально» – это «еле уцелела» или как?

Тут я заставила его замолчать, вскарабкавшись на доспех как на дерево – а доспех был ростом с Молота, не меньше! – и запечатлев на его губах звучный поцелуй. Я была так ему благодарна и так счастлива, что он цел, что даже не обращала внимания на хихикающих и хмыкающих вокруг нас Охотников. Наконец я отвалилась от доспеха и спрыгнула на землю:

– Как тебе удалось обезвредить Псаймонов?

– Мне не всех пришлось обезвреживать. Дрейф увела часть за собой, – пояснил Джош. – Но я собрал по городу всех псаймаргиналов и втиснул их в доспехи с помощью техников. Может, один на один мы бы с Псаймонами из псайкорпуса не потягались. Но ребят собралось порядочно, мы могли навалиться вчетвером, впятером, а то и вшестером на каждого прихлебателя Дрейф. – Он ухмыльнулся и чуточку покраснел. – А потом техники отключили доспехи Псаймонов, ну и вот… – Джош заозирался, и я поняла, кого он ищет: еще пять доспехов с поднятыми забралами вылезали из транспорта и топали навстречу нам. – Радка, вот наши герои. Если бы не они, мне бы не найти столько помощников. Это Ларри Смит, охотник за знаменитостями с клубного канала, это Салли Коби, журналист с канала Охотничьей горячей десятки. Это Сью Акорд и Трей Чипман, они…

У меня от усталости все плыло перед глазами, но я с грехом пополам осознала, что все эти ребята работали на видканалах. И, очевидно, они воспользовались служебным положением, чтобы раструбить на весь мир об измене Дрейф и призвать остальных псаймаргиналов на помощь. Поэтому Джошу удалось так быстро сколотить целую армию.

– Вот так все было в общих чертах, – заключил Джош.

Как же он опешил, когда Охотники, которые тем временем выскакивали из прибывающих транспортов, принялись устало, но очень искренне ему аплодировать! А потом Джоша и его сподвижников извлекли из доспехов и буквально унесли на руках, чтобы послушать историю во всех подробностях. А я осталась с пустыми доспехами.

И тут меня разобрал смех. Я начала смеяться и уже не могла остановиться. Смеялась и смеялась до слез. И, о дары и силы, до чего же это здорово – просто смеяться! Пускай даже это был совершенно истерический смех.

Потом я взяла себя в руки и пошла в штаб. Потому что мне о многом полагалось доложить.

17

Назавтра на нас свалилась еще одна удача: неизвестно откуда нарисовалась грандиозная буря. И она подарила нам три полных выходных, чтобы как следует отдохнуть и восстановиться. Я ручаюсь: в первый день все бездельничали, наедались и отсыпались. Сама я именно этим и занималась. Единственное, что я сделала – навестила в медчасти Молота и Гвоздя: они уже очнулись, и я хотела удостовериться, что у них все хорошо. На второй день я наконец подвиглась позвонить Джошу. И он обрушил на меня целый вагон новостей:

– Псайкорпусом теперь командует префект Чарм. А мне только что предложили занять пост его главного псайсоветника! Представь! – Джош был довольнешенек, как сытый кот.

– Вот это да! А хоть есть Псаймоны, которым ты сможешь доверять?

Вид у Джоша сделался чуть менее довольным:

– Ну… Да, ты права, с этим сложно. Некоторые из моих знакомых поддержали Дрейф. И они сидят под замком. А другие… Радка, я не знаю. Не знаю, что посоветовать префекту насчет них.

– Так найди способ пролезть им в головы. И к доспехам их не подпускай, – предложила я.

– Ага, мы доспехи отдадим псаймаргиналам. На самом деле они больше не будут маргиналами. Их тоже возьмут в псайкорпус. Просто одним Псаймонам будут усиливать способности, а другим не будут. – Голос его звучал твердо, и я радовалась за него. Джош казался очень бодрым и уверенным. – Видканалам и прочим бывшим нанимателям псаймаргиналов придется поискать новых работников. И да, вот еще что: у нас грядут изменения в образовательной системе. Юных Псаймонов будут воспитывать по-другому. Короче говоря, псайкорпус здорово изменится.

Я почувствовала укол… видимо, ревности, если, конечно, можно ревновать к службе.

– Тебе, похоже, скучать не придется, – осторожно проговорила я.

– Так и тебе не придется, – резонно заметил он. – Но это ничего, справимся как-нибудь. Ты и я – вместе мы справимся.

Меня немного отпустило.

– Ну и каково тебе в роли героя? – Я прокрутила вчерашние и позавчерашние эфиры: о Джоше и его новых друзьях наперебой трещали в новостях. После Абигайл Дрейф с ее изменой Джош-избавитель, подоспевший к Барьеру в последнюю минуту, шел вторым. А мы, Охотники, занимали почетное третье место.

В новостях не было ни слова о чудесном спасении похищенных людей. Правда, в свое время видканалы промолчали и об их похищении. Их возвращение, как и исчезновение, держали в тайне. Ведь цивам не положено знать о Жителях. Тем более о том, что те воруют детей. Я не особо расстраивалась по этому поводу: если честно, не очень-то хотелось пускаться в объяснения, каким образом эти дети повыскакивали точно из-под земли прямо у меня под носом. Кенту я, естественно, выложила все начистоту. Но он по-прежнему не понимал, что думать о Тирсионе. Да и я-то, сказать по правде, не понимала. Если тот вероломный враг, пытающийся нас одурачить, то он на каждом шагу сам себе ставит палки в колеса.

Хочется верить, что он союзник. Или даже друг.

Джош прервал мои размышления:

– Сейчас покажу тебе кое-что. Мой первый проект на новой должности. Префект сегодня его одобрил!

Я не успела ничего сказать. Видэкран на мгновение потускнел, а потом на нем возникло изображение.

Ярко-синий фон с темнеющими до черноты краями. На этом фоне слева стоит Псаймон в доспехе. Его рука покоится на плече маленького мальчика. Справа… стою я. Рядом со мной Ча. На плече у меня огромных размеров автомат. А руку я положила на плечо маленькой девочке.

Между нами соединенные эмблемы Охотников и псайкорпуса, наложенные на силуэт Пика, пронизанный солнечными лучами. «Охотники и псайкорпус на страже! – радостно прокричал голос за кадром. – Пик и Пик и Территории могут спать спокойно!»

Экран опять мигнул, и появился Джош.

– Ну как? – сияя, спросил он.

– По-моему… – Тут я замялась. Потому что ужасно неловко видеть себя в роли «лица Охотников». Но Джош же обидится! – По-моему, это бомба, – выдала я наконец. – И очень правильный момент для этого. Цивы только и говорят о том, как вы с ребятами их спасли.

– Это про единство Псаймонов и Охотников, особенно Элиты. Ну и чтобы подпустить чего-нибудь жизнеутверждающего, – пояснил Джош, все еще сияя. – Мы в этой заставке будем менять Охотника из Элиты, наверное, раз в неделю. Я просто решил, что начать надо с тебя. В смысле ты же, Радка, тоже герой.

– О, вот же засада! – простонала я. – Не было печали.

– А что? – спросил Джош упавшим голосом.

– Придется ж вас, Псаймонов, в гости пускать, – вздохнула я. – Хоть ноги вытирать не забывайте.

– Радуйся, женщина, что между нами миля дождя, – с деланной свирепостью хмыкнул Джош. – Давай в игрушку сыграем.

– А у тебя время-то есть?

– Найдется, – заверил он.

Я облегченно улыбнулась:

– Ну, тогда погнали!

Я раньше не бывала на главном вокзале Пик-Цивитаса. Когда я приехала в город, меня высадили на премьерской платформе, прямо у военной базы. Премьерская платформа – сплошь бетонные плиты, все украшения и финтифлюшки доставляют туда специально, когда премьер приезжает или уезжает.

А вокзал оказался просто потрясающим. И очень хорошо защищенным – если бы не освещение и не нежно-кремовая краска на стенах, он бы смахивал на бетонную пещеру для великана. Тут заканчивались шесть путей; у каждого пути имелись бетонные платформы. Все коридоры вели к входу и выходу в задней стене. Здесь не было острых углов и прямых линий, поэтому вокзал казался не мрачным, а приветливым.

Мы вошли через единственный вход, но у Джесси Паладин был особый билет, поэтому мы прошмыгнули мимо всех очередей прямо на платформу. И это притом, что обе мы были в нашей старой одежде, привезенной из дома, и узнать нас могли, разве что просканировав наши перскомы.

На путях стоял всего один состав. А мы на платформе дожидались, пока к нему прицепят орудийный вагон и локомотив.

Джесси не сводила глаз с поезда, который вот-вот увезет ее к родным и близким, домой. Или она еще не привыкла считать Гору домом? Кто ее знает.

– Спасибо, что пришла проводить, Радка, – наконец произнесла она.

Я совершенно не ждала таких слов от Джесси Паладин. Надо сказать, что в третий грозовой выходной я скрепя сердце пошла ее проведать. И мы долго-долго разговаривали. Закадычными подружками мы вряд ли станем. Хотя бы из-за того, что, по-моему, Джесси ввек не оставит попыток обратить меня в веру Христовых. Но ей удалось выговориться. Она выплеснула все свое негодование, всю свою скорбь, и мы от души проревели два часа на плече друг у друга. И наконец она сама признала, что от моей дружбы с Марком было больше пользы, чем вреда.

Ведь все-таки главное, что мы обе – каждая по-своему – любили Марка Паладина. И обе очень горевали, что его больше нет.

– Не могла же я тебя тут одну бросить, – ответила я. – Хорошо, что дядя выхлопотал тебе отдельное купе.

В действительности это я выхлопотала. Когда Джесси заявила, что в Пике ее больше ничего не держит и что она бы с радостью отправилась домой, я намекнула дяде, что беременной вдове героя Элиты непременно нужно отдельное купе, где ей никто не будет докучать. И это меньшее, что город может для нее сделать. И меня послушали.

– Ох да, спасибо ему за доброту. А то бы все кто ни попадя на меня глазели. Мне такого не надо, – покивала Джесси.

– Да уж, этих цивов хлебом не корми – дай на деревню поглазеть, – согласилась я. – Ну ничего. Каких-то три дня – и ты дома, со своими. И больше никуда не надо ездить, пока самой не захочется.

– Да ну, какое там захочется. – Джесси выдавила слабенькую улыбку. – Там, где мы нынче живем, почитай, как в раю. С прежним нашим жильем не сравнить. И дите будет играть где захочет и есть-пить что захочет. Волноваться об этом не придется.

– Никогда в жизни, – кивнула я и отважилась потрепать ее по плечу.

Вещей у Джесси было много – куда больше, чем она привезла сюда. Отдельное купе – значит, нет ограничений по багажу. Ручаюсь, что каждый Элит-Охотник подарил ей что-нибудь для будущего малыша. Нужды у нее ни в чем не будет. Одних подгузников тут с лихвой хватит на двух младенцев – это я точно знаю, потому что подгузники дарила Скарлет. И модельеры из имидж-центра, надо полагать, только рады были ради разнообразия скроить и сшить что-нибудь младенческое.

Да и самой Джесси приятно будет шить детскую одежку – в другой руке у нее была сумка, набитая подходящей тканью и нитками в тон. Это был мой подарок. Пусть она шьет и думает, о том, кого вскоре обретет, а не о том, кого утратила.

Подогнали локомотив и орудийный вагон; их с жутким лязгом прицепили к составу, я даже не ожидала, что будет столько шума. Поезд содрогнулся, чуть сдал назад и снова встал прямо. И тут на вокзал вполз второй поезд.

На платформе стояли лишь пассажиры с билетами в отдельные купе. Проводник купейного вагона вышел на платформу; он поочередно проверял билеты, а потом лично сопровождал каждого пассажира в купе. Носильщик тем временем отвозил на тележке чемоданы и сумки в багажный вагон. Наконец из пассажиров на платформе остались одни мы. Джесси повернулась и порывисто обняла меня. И я, удивленная, обняла ее тоже.

– Не забудь, я написала про тебя моей лучшей подруге Кей, – напомнила я. – Если понадобится настоящий друг – всегда найдешь ее в Анстоновом Роднике.

Джесси кивнула. Правда, я так и не поняла по ее глазам, собирается она знакомиться с Кей или нет. А тут до нее наконец добрались проводник и носильщик. Из другого поезда начали высаживаться пассажиры. Проводник степенно провел Джесси в вагон. Она не оглянулась и махать не стала.

Убедившись, что Джесси благополучно устроилась, я в потоке пассажиров второго поезда двинула к выходу.

И тут я услышала до боли родной голос.

– Простите, не подскажете, как добраться до штаба Охотников?

Я так и подпрыгнула. И не поверила своим ушам.

Потому что, когда я развернулась, передо мной стоял Учитель Кедо Патли. Он терпеливо ждал, пока я обрету дар речи, и глаза его лукаво поблескивали. Он слегка поседел и немного постарел, но в целом очень мало изменился: все в том же потрепанном пончо, в котором я всегда его помнила. А с ним было еще семеро, и этих людей я видела впервые.

И только я хотела заверещать от восторга и кинуться ему на шею, как он сделал мне незаметный знак: мол, мы с тобой незнакомы.

Я тут же взяла себя в руки и состроила невозмутимое лицо:

– Конечно, сэр. Я сама туда направляюсь. С удовольствием провожу вас. Идемте?

Я провела их к выходу. Учитель Кедо и его спутники ехали как обычные пассажиры, поэтому им пришлось проходить через всю эту тягомотину: ждать багаж, получать багаж, а потом еще доказывать, что это их багаж. Наконец мы выбрались на улицу, и я вызвала большой транспод, чтобы вместить всю компанию. И когда мы очутились внутри, я радостно облапила Учителя Кедо, а он засмеялся, назвал меня «чика» и обнял в ответ.

– Мне очень жаль, что мы так долго сюда добирались. Когда Ча принес твое послание, я вызвался собрать группу и отправиться в Пик, к вам на подмогу. И мы начали подыскивать тех, кого можно было бы отпустить со мной, – объяснил он. Вся моя горечь оттого, что Монастырь молчит в ответ на мои излияния, мигом растаяла. – Это Охотники-первогодки, но поскольку теперь они обучаются у меня, то они лучшие. – Учитель Кедо улыбнулся, а начинающие Охотники смутились. В отличие от Учителей, которые следовали за основателями Монастыря, Учитель Кедо скромность за добродетель не почитал. – Это вот Ли Стронг из Анстонова Родника – ты знаешь его брата, Стива.

Я сразу узнала фамильный подбородок Стронгов – квадратный и выдающийся. Самая заметная черта у молодого Ли. Его брата я и впрямь знала, а вот его самого что-то не помнила. Ли широко мне улыбнулся.

– А это Терри и Таня Дешен, брат и сестра, они из Бесенти, – продолжил Учитель Кедо.

Близнецы, с виду навахо. В Бесенти половина навахо, половина хопи 22
  Навахо и хопи – североамериканские индейские народы.


[Закрыть] плюс еще примешалась наша местная горная кровь. Брат и сестра смотрели очень мрачно и очень решительно. Они, наверное, на пару лет старше меня, мысленно прикинула я.

– А вот Сигурд Олафссон, он из Мидгарда.

О Сигурде я слышала – охотник, ходивший на птицу и зверя. Видимо, дар у него пробудился уже после того, как я уехала. Сигурд – крепко сбитый светловолосый мужчина средних лет. Его поселение находится к северу от Монастыря. Народ из этого поселения, по слухам, поначалу вел себя… в общем, некрасиво. Но во время Дисерея в Мидгарде быстро смекнули, что светлые волосы или темные – это дело десятое: куда важнее, кто первым готов прийти на помощь незнакомым людям.

– А это Лила Тёрн из Укромья. Тёрны прибыли к нам после твоего отъезда.

Низенькая, симпатичная и улыбчивая. Наверняка станет звездой видканалов.

– А это Коди Пирс, я сам за ним послал. Он из… а, не важно, ты все равно не знаешь.

Высокий черноволосый темнокожий Коди кивнул мне. Двигался он так, словно всю жизнь прожил в диком лесу.

– И наконец Вулф Тейви, – представил Учитель Кедо последнего Охотника. – Он объявился на пороге Монастыря с собственной стаей полгода назад. – Рыжий Вулф улыбался ужасно заразительно. Так и хотелось улыбнуться в ответ. – Мы бы и раньше приехали, но нам помешали бури. Да еще и с поездом вышли неувязки. – Учитель Кедо пожал плечами. – Мы смотрели новости. И вы, похоже, превосходно справились и без нас.

– Но если вы останетесь, мы будем справляться еще превосходнее! – горячо заверила я. – Охотники нам по-прежнему очень-очень нужны. И… и мне столько надо вам рассказать! Всем вам. В эфирах-то и половины не показали! Есть куча подробностей, насчет которых даже многие Охотники не в курсе.

Учитель Кедо удивленно поднял брови и откинулся на сиденье:

– Вот как! Видно, нам выпало жить в эпоху перемен, как говаривали в старину. Но твой рассказ подождет. Сначала мы должны представиться вашему вождю и показать свои умения! Надеюсь, он так же обрадуется нам, как и ты.

– Он обрадуется даже больше, – пообещала я и принялась набирать сообщение Кенту.

Кент сам вышел встречать наш транспод. Если Учитель Кедо опасался не прийтись ко двору – надо полагать, его опасения мигом развеялись. Кент ясно дал понять, насколько желанно нам каждое новое лицо. А потом он поблагодарил меня за то, что я привела пополнение, и пригласил всю компанию в штаб. А я осталась стоять на пороге.

Потому что мне их сопровождать вовсе незачем. Это я, когда приехала сюда, была деревенской недотепой. Новые ученики Кедо тоже прибыли из глухомани, но по ним сразу видно: они тертые жизнью, закаленные и готовые ко всему.

Даже к Пику.

И уж, конечно, никто из них не придавлен репутацией племянницы префекта и «девочки-победившей-Жителя-Волхва». К кому же и Охотники и Элита сейчас совсем не те, какими были, когда приехала я. Так что новенькие с Горы сюда прекрасно впишутся.

И только я об этом подумала, как очнулся мой перском. Стая глазунов в Отстойнике – и нам со Сьелль предстоит с ними разобраться.

– Старая песня на новый лад, – пробурчала я себе под нос и припустила к винтокрылам.

Учитель Кедо подождет. И все то, что мне так не терпится рассказать ему, тоже подождет.

Сначала главное. В конце концов, я же Охотница.