Текст книги "Пик"

11

Меня вышвырнуло из кровати сигналом тревоги. Я вскочила и, толком не проснувшись, сграбастала одежду. В уголке видэкрана светилось время: пять утра. Что бы ни случилось, это явно полная засада. И что еще хуже – сражаться нам придется в темноте.

Я выскочила из комнаты; Скарлет выскочила навстречу мне. Мы обе понеслись в оружейню, на бегу запихивая в уши наушники и закрепляя под подбородком шлем. В оружейне царил форменный бедлам. Мы похватали свое обычное оружие плюс то, что наши затуманенные сном мозги определили как полезное. Как только в голове у меня прояснилось, я помчалась на посадочную площадку. Винтокрылы уже стояли наготове, винты крутились – тоже плохой знак. Я запрыгнула в первую попавшуюся открытую дверь.

Меня схватили, втащили внутрь, бросили на сиденье. Я пристегнулась и посмотрела на своих попутчиков.

Справа от меня сидел Денали, рядом с ним Тобер и Мей. Слева был Лучник. На сиденьях по обе стороны от двери устроились Искра и Ястреб. Все вперемешку, но раз никто ничего нам не говорил – значит, так и надо. Я справилась по перскому: у нас винтокрыл номер три. Я отметилась, что я тут, и пилот, резко накренившись, снялся с места.

– Штаб, как слышите, вызывает винтокрыл номер три. Мы пошли. Денали, Искра, Ястреб, Лучник, Тобер, Мей, Радка.

Штаб отозвался немедленно:

– Вас слышу, винтокрыл номер три. Денали, Искра, Ястреб, Лучник, Тобер, Мей, Радка. Вы отряд три. Элит-Охотник Лучник, принимай командование.

Лучник ответил без промедления – спокойно, невозмутимо:

– Вас понял, штаб. Элит-Охотник Лучник, отряд три, командование принял.

Как отряд три мы получали частоту номер три, и мы настроили на нее наши перскомы.

Нам не терпелось расспросить Лучника, что вообще за светопреставление тут творится, но приходилось ждать, пока все остальные отряды доложатся о составах и им назначат командиров. К моему облегчению, Сьелль оказалась в отряде Скарлет. Только когда все были распределены и назначены, штаб приступил к изложению сути:

– Нам мало что известно. Это неожиданное нападение. Крупных пришлецов нет, но огромное множество мелких, и они прекрасно организованы. Они атакуют город Криденс со всех сторон, видимо, заняв позицию с ночи. Мы получили несколько сообщений: город кишит пришлецами, они проникают в дома и убежища. Военные тоже на подходе, но нам грозит рукопашная схватка за каждый дом и каждую улицу. Поддержки с воздуха не ожидается, поддержка артиллерии – лишь за пределами города.

Наихудший сценарий – раз, по словам штаба, пришлецы уже в городе. Да еще и прекрасно организованные. А значит, на повестке дня Житель-Князь. У меня сердце упало.

– Замечен Житель-Князь, – в тон моим мыслям сообщил Лучник. – Радка, у тебя самая большая стая. Оставь при себе четырех Гончих, остальных отправь на поиски Жителя.

– Вас поняла, – тотчас откликнулась я.

– До особого приказа от Кента держимся вместе. Как сядем, все за мной.

Больше нам ничего пока не придумать: мы не знаем обстановки на земле, да к тому же на вечеринке заправляет Житель-Князь.

Прошло совсем немного времени, и в наушниках раздался голос Лучника:

– Приготовиться к высадке!

Мы только и успели отстегнуть ремни безопасности, а винтокрыл уже завис над землей.

– Давай! Давай! Давай! – гаркал Лучник, выпроваживая нас наружу.

Мы попрыгали наземь, отбежали от работающего винта и столпились поодаль, а винтокрыл тем временем поднялся и улетел. Все вокруг озарилось Письменами. Мы отворяли Пути, и Гончие, чуя, что медлить нельзя, стремительно вырывались из Порталов.

«Ча, бери шестерых, ищите Жителя-Волхва, который красавчик. Он тут всем заправляет. Кусач, Дергач, Гвалхмай и Мирддин, вы со мной».

«Уже бежим», – ответил Ча, и алебрихе, приняв для маскировки облик грейхаундов, умчались прочь. Оставшаяся четверка окружила меня, я вычислила местонахождение Лучника, и мы ринулись на соединение с отрядом.

При входе в город нас встретили наги и минотавры: они опоясывали город кольцом. Первую линию обороны мы смели быстро; со Щитами у пришлецов дело обстояло плохо, поэтому мы их живо поукладывали из автоматов. Гончие напились манны, и через считаные минуты их распирало от энергии, а нас – от магии.

На этом легкие победы закончились.

Едва мы проникли в город, пришлецы снова атаковали. И на этот раз со Щитами.

И там были Жители-Волхвы. Я заметила минимум троих – все дикари. Они держались в отдалении, но прикрывали свое войско Щитами. А это было именно войско, самое настоящее – пришлецы действовали слаженно, соблюдали дисциплину и держали строй. Ничего общего с обычными разнузданными ордами, которые просто скопом кидались на нас до тех пор, пока кому-то не удавалось прорвать наши ряды. А у нынешних была всамделишная тактика, они атаковали согласованно, стараясь не оставлять своих без прикрытия. Уличное освещение в этой части города еще работало, поэтому пришлецов мы видели во всех подробностях.

Век бы их не видеть.

– Радка, Тобер, у вас Щиты покрепче. Бросайте все, прикройте нас. Искра, жги по моей команде. Три. Два. Один. Давай!

Мы с Тобером соорудили двойной Щит над всем отрядом, едва Лучник начал отсчет. Когда он рявкнул «Давай!», мы все съежились и закрыли глаза. И все равно Искра во всю свою магическую мощь закатила такой фейерверк, что я даже через закрытые веки его видела.

– Искра, отставить вспышку, – приказал Лучник.

Мы огляделись. Толпы ослепленных, беспомощно моргающих нагов, минотавров и огров. Позади них трое утирающих слезы Жителей-дикарей. Большие Щиты они уронили, стояли только их личные Щиты. Их войско было беззащитно.

И Лучник воспользовался этим:

– Щит вниз! Огонь, ребята!

И мы взялись за автоматы. Лучник стал пускать свои магические стрелы, целясь в ближайшего Волхва. И тут меня осенило. Вслед первым трем стрелам я отправила собственные заклинания для ломкости Щита. Сразу за четвертой стрелой Лучника в Щиты Волхвов ударили мои заклинания. Первые два растворились, под третьим Щит треснул, а под четвертым и вовсе разлетелся. Житель-Волхв даже не успел среагировать: пятая стрела Лучника ударила его прямо в голову. Он упал и остался лежать неподвижно. Лучник же кивнул мне на второго Волхва, что был справа. Я прицелилась, и мы вырубили его тремя выстрелами.

Мы обернулись к третьему, но того и след простыл. Вероятно, проморгался и, увидев, как мы укладываем его товарищей, решил смыться, чтобы не стать жертвой номер три.

Без Щитов дело пошло на лад. Огры и минотавры хоть и устойчивы к пулям, но все-таки уязвимы для них. А наги – так те вообще пуль боятся. Мы постепенно углублялись в город. Но место каждого убитого пришлеца занимал новый. Огров сменили красные колпаки, которых уложить куда сложнее. Наги уступили место вампирам, а те умнее, сильнее и в темноте способны частично восстанавливаться. И в довершение всего вместо минотавров появились собаки дьявола. А они ровня нашим Гончим.

Мы теснили противника. Но это происходило адски медленно, дюйм за дюймом, и если бы преданные Гончие не подкармливали нас магией, мы бы уже сдулись. По приказу Лучника мы надели очки ночного зрения, но многие пришлецы ночью видели не хуже сов или кошек. Не скажу, что мы проигрывали пришлецам по всем статьям, но все же они были упакованы получше.

Мы с боем прорвались за угол. И внезапно наш противник остановился и отступил. Потому что противнику больше не было нужды с нами канителиться.

За углом нас поджидало кое-что похлеще огров, нагов и минотавров.

Мантикоры. Прорва мантикор. Через очки я видела тьмы и тьмы: они заполонили всю улицу перед нами, их жала нетерпеливо подрагивали в ожидании добычи. И гранатометом в этот раз их было не взять: вокруг нас дома, где дрожат от страха ни в чем не повинные цивы. Короче говоря, запахло жареным.

Через мгновение отряд один обогнул тот же угол, что и мы. В отряде были Молот и Гвоздь.

– Мантикоры! – заорала я им, переключившись на общую частоту.

И над нами простерся чудный крепкий Щит. Именно в тот миг, когда авангард мантикор пошел в атаку.

Мы обливались потом и с трудом удерживали строй. Уже светало, а ряды мантикор упорно не редели. Ну да, пули их, конечно, берут, но…

– По моей команде Щит вниз! – крикнул Лучник на общей частоте.

Молот с Гвоздем повиновались, и мы опять вскинули автоматы – но хватило нас ненадолго, секунд на двадцать, если не меньше. Мантикоры вовсю махали смертоносными хвостами; над самыми слабыми местами в нашем строю нависли три жала. Лучник буквально в последнюю секунду приказал поднять Щит.

Мы опускали Щит еще и еще, но каждый раз всего на пару автоматных очередей: на подольше боялись – уж очень проворно двигались проклятые твари. И они были башковитые, возможно почти такие же умные, как Жители: они понимали, что если мы берем оружие на изготовку, значит, сейчас Щит опустится. И они тоже не зевали и своего не упускали.

Мои Гончие прилежно рыскали в поисках Жителя-Князя, но тот куда-то запропастился. У отряда четыре были свои разборки с мантикорами. Отряд два был отрезан от нас пожаром. Отряд пять, по сути, попал в ловушку: пришлецы намеренно обрушили здания, перекрыв им выход с улицы. Нет, всем этим абсолютно точно рулит Житель-Князь! Но где его носит?

Тем временем мы – отряд один и отряд три – из последних сил сопротивлялись мантикорам, которые норовили разделить нас и утащить с собой. Мы уже догадались, что это и есть их план. Когда мы опускали Щит, они очень слаженно атаковали наши уязвимые места, пытаясь отделить того, кто оказывался чуть наособицу от остальных. А у нас почти не было пространства для маневра. Я ничего не видела дальше Охотников по левую и правую руку от себя.

Зато я точно могла сказать, где Сьелль, даже не видя ее саму. Щит падал, и мощный луч прорубал в рядах мантикор просеку справа налево. Жалко, что мантикор так много и Сьелль не в состоянии добивать каждую, но в любом случае ее магическое оружие разит их, жжет и заставляет вопить и корчиться от боли. В воздухе крепко воняло палеными волосами и кожей. Хорошо, что я, спасаясь от дыма, уже нацепила противогаз.

Противогаз! Ну как я раньше не сообразила! Я ведь не только стрелять могу. Сейчас будет им новый фокус, а то у автомата уже ствол перегрелся. Я подобрала из образовавшейся у моих ног кучи горсть отстрелянных гильз и налепила на них свое заклинание-вонючку. Когда Щит опустили в очередной раз, я закинула эти гильзы поверх голов ближайших к нам мантикор, в задние ряды противника. И, судя по переполоху среди мантикор и воплям ярости, уловка сработала.

Но пока я трудилась над заклинаниями, передний край мантикорьего войска снова навалился на нас. И в этот раз им удалось отрезать одного из наших. Послышались гневные возгласы, потом пронзительный крик – я обернулась и увидела, как жало мантикоры хлестнуло кого-то и вскинулось.

– Денали схватили! – проревел Лучник.

Молот с Гвоздем мгновенно сориентировались. Внезапно передний ряд мантикор отбросило от нас футов на десять. Мантикора с Денали в пасти мгновенно оказалась на виду и открыта для выстрелов. И она готовилась дать деру – прямо за ее спиной распахнулся Портал!

Я сыпанула стрелами-молниями, Лучник выстрелил из магического лука; Сьелль, зарычав от ярости, резанула мантикору по туловищу. В следующее мгновение мои Гончие вместе со стаей Денали накинулись на проклятую тварь. Мантикора, заорав от боли, разинула пасть и выпустила Денали. Двое Охотников кинулись прямиком к ней и вытащили Денали у нее из-под носа, а Гончие тем временем уже рвали и терзали ее. Крылатая стая Сьелль кружила над мантикорой и атаковала сверху, не позволяя твари пустить в ход жало. Молот с Гвоздем опять вскинули Щит. Мантикора взревела от бешенства и боли, затем развернулась на задних лапах и припустила к Порталу.

«Мы нашли его! – торжествующе крикнул Ча. – Жителя-Волхва!»

Я покосилась на Мирддина, притиснутого к моим ногам. Он все понял без слов. «Я попробую доставить тебя к остальной стае, – мысленно сказал он. – Если не получится, мы просто останемся на месте».

Я вцепилась в его шею, и мы бацнули.

Мы очутились прямо посреди моих алебрихе, между Ча и Душаной. А в полусотне ярдов от нас, озаренный первыми лучами восходящего солнца, стоял на крыше Золотой Житель-Князь. И оттуда он превосходно видел весь хаос, царивший на улицах.

Я бы его убила. Нет, честно, взяла бы и убила. А если убить не выйдет, то надо хотя бы прогнать, чтобы его прихвостни тоже свалили подобру-поздорову. И я пульнула в него стрелой-молнией, снабдив ее предварительно заклинанием ломкости. И когда он повернулся, чтобы посмотреть, кто это там в него целится, я влепила ему пять пуль в Щит.

От пятой пули Щит разлетелся вдребезги. Житель заметил меня в ту секунду, когда мы с Гончими взметнули Щиты.

На миг наши глаза встретились. И меня окутало льдом, словно я была озером в середине зимы. Жители не люди, мы не можем читать по их лицам как по человеческим. Но могу поклясться: в этих глазах горела жажда крови, и ошибиться тут было невозможно.

И Золотой Житель ухмыльнулся – так, будто знал что-то, чего не знала я. Как будто, узнав об этом, я возненавижу себя. А потом он открыл Портал и исчез.

И сразу после этого штурм пошел на спад. Мы с Гончими прокладывали себе путь к нашему отряду, а пришлецы потоком вытекали из города и вливались в Порталы на окраинах. Нам оставалось прижаться к домам на левой стороне улицы, поднять усиленные Щиты и избегать столкновений. Хотя Гончих так и подмывало броситься на врага.

Когда мы со стаей добрались до того места, куда в итоге попал отряд, и доложились Кенту, пришлецов уже не было. Кто не бежал, тот погиб. Денали был без сознания; у него в плече виднелся след от жала мантикоры. И снова было очевидно, что мантикора хотела захватить пленника живым, поскольку удар нанесла не как попало, а с расчетом.

Местные жители выбирались из убежищ; многие кричали и плакали. И мы обнаружили, что это был не обычный штурм города в стиле «жри-круши». Я поняла, почему ухмылялся Золотой Житель.

Потому что мантикоры явились не с целью жрать и крушить. Пропали почти половина детей – и, по словам тех свидетелей, кто был в состоянии говорить без слез, их унесли через Порталы мантикоры.

Кент приказал всем загружаться в винтокрылы. Но сам остался, а с ним Лучник, Скарлет и Гвоздь. Как самый старший из Элиты, он вместе с армейским командующим занялся укреплением и защитой города. Скарлет, Лучник и Гвоздь между тем опрашивали очевидцев.

Марк был ранен – слава богу, не смертельно. Проворонил минотавра, который, потеряв топор, ударил его рогами. Марк носил доспех, но все равно бок у него был один сплошной синяк. Я помогла ему дойти до медиков, хоть он и отмахивался: мол, со мной все хорошо.

– Джесси с нас обоих шкуру спустит, если ты явишься к ней в таком виде, – пожурила я его. – А если ты без осмотра пойдешь воевать дальше, то спущенной шкурой не отделаешься.

Марк что-то недовольно бубнил, а я упорно тащила его в медчасть. В робкой надежде, что нам удастся каким-то образом избежать столкновения с Джесси – она ведь сама там работала. И пока я была с Марком, Джесси тоже крутилась неподалеку. Мы в медчасти были не единственные Охотники, но в основном все хлопотали над Денали. Его привезли и тотчас же обвешали капельницами и обставили мониторами.

Мне удалось-таки завладеть вниманием доктора. Он просканировал Марку бок, констатировал, что Охотник более или менее годен для службы, и вручил несколько ампул с легким болеутоляющим. Марк его точно принимать не будет, зуб даю. И лишь тогда Джесси нас заметила. Ускользнуть по-тихому было уже никак, поэтому пришлось остаться. А Джесси сурово обратилась к мужу:

– И что это с тобой стряслось?

– Да ничего, – пожал плечами Марк.

Я фыркнула:

– Минотавр его боднул. Синячище во весь бок, но кости целы. Ему доктор выписал лекарства и признал годным к службе.

– А ну-ка, дай сюда, – потребовала Джесси, протягивая руку. Марк покорно отдал ей ампулы. Джесси пристально изучила их, потом встряхнула две. – Эти принимал? – спросила она. Марк помотал головой. – Так прими, живо, – приказала Джесси. – Марк без возражений проглотил содержимое ампул. Лихо это он, даже не запивая. Я так не умею. – Если у тебя вызова не будет, я за тобой пригляжу. И через шесть часов чтоб как миленький выпил еще две.

Я притворилась, что меня тут нет. Джесси задрала на Марке тунику, чтобы посмотреть на его рану. Я сделала вид, что не заметила.

– Как Денали? – спросила я, когда она закончила изучать его бок.

Выражение ее лица сменилось с досадливого на сочувственное:

– Все еще в коме. И мы никак не поймем, чем же та тварь его отравила: а ведь дашь ему не то противоядие – и вреда будет больше, чем пользы. Мы только и можем, что поддержать его, полечить все остальное да верить, что оно само как-нибудь рассосется.

Я понимающе покивала. Перед тем как Денали погрузили в винтокрыл, я его хорошо разглядела. Я примерно то и ожидала услышать, что сказала Джесси. Вот бы отловить мантикору живьем и подоить ее, чтобы получить образец яда. Тогда бы мы сумели изготовить противоядие. А без этого что тут сделаешь?

Я хотела было потихоньку извиниться и уйти: пусть Джесси спокойно отчитывает супруга. Но тут в медчасть широким шагом вошел Тобер:

– Радка, Паладин, вы слышали, что в новостях передавали?

Мы как вернулись в штаб, еще ничего не видели и не слышали, поэтому дружно покачали головой. Тобер навел свой перском на ближайший монитор, прокрутил немного назад и нажал пуск. И мы увидели самую середину новостного эфира.

На видэкране возникли какие-то люди в доспехах – они выстроились приблизительно в ста ярдах друг от друга вдоль Прайм-Барьера по нашу сторону.

– Это еще что за… – начал было Марк, но Тобер шикнул на него и прибавил звук.

«…Старший Псаймон Абигайл Дрейф предлагает новый порядок боевого развертывания для псайкорпуса, – бодро вещал ведущий. – Все эти Псаймоны покинули свои привычные посты, чтобы занять место в Барьер-патруле. – Камера выхватила из строя одну фигуру – молчаливую, неподвижную. Псаймоны в строю были как на подбор: высоченные – ростом футов семь, не меньше, и вдобавок накачанные. – Каждый Псаймон снабжен защитным доспехом и последним достижением науки – псионическим усилителем. С подобным усилителем один Псаймон может делать работу двадцати, – продолжал ведущий. Камера дала передний план. Псаймоны и правда были в очень крепких доспехах из углеродного волокна. На головах у них торчали безликие шлемы, которым каким-то образом умудрились придать дружелюбное выражение. – Каждый Псаймон отныне будет нести восьмичасовую вахту возле Барьера и не только отслеживать пришлецов, но и сдерживать их натиск. Вот что сказала Старший Псаймон Абигайл Дрейф по поводу боевого развертывания Псаймонов у Барьера».

На видэкране появилась хорьковая физиономия Дрейф, а потом и вся она в полный рост. Она стояла на ступенях штаба псайкорпуса.

«Сегодня знаменательный день в истории защиты нашего города, – провозгласила она. – Благодаря неустанным трудам ученых и инженеров из псайкорпуса мы открыли способ сделать дарования Псаймонов воистину смертоносными для пришлецов. Псайкорпус всегда был для цивов из Пика несокрушимым оплотом. Однако сейчас псайкорпус являет собой нечто большее. В действительности отныне Псаймоны могут делать то, чего не могут военные. Теперь Псаймоны гарантируют, что пришлецы получат свое, – причем без всяких потерь со стороны гражданского населения. Мои Псаймоны сорвут и сведут на нет любую попытку штурмовать Барьер и заставят пришлецов убивать друг друга. Гражданам Пик-Цивитаса больше не нужно полагаться на распознавание противника и пассивные оборонительные действия. Им больше не нужно ждать, пока военные и Охотники наконец соизволят дать отпор пришлецам. Псайкорпус переходит в наступление! Отныне Псаймоны на страже двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю!»

Мы с Марком скептически переглянулись.

– Думаешь, она открыла способ подзаряжать Псаймонов, не убивая их? – спросил Марк.

– Да кто ее знает… – начала было я, но тут на видэкране возникла заставка: эмблемы псайкорпуса и Пик-Цивитаса рядом, а по бокам от них двое Псаймонов в доспехах. Третий преклонил колени на переднем плане. Все трое Псаймонов – подчеркнуто безоружные.

«Псайкорпус! – возвестил ведущий за кадром. – День и ночь на страже вашего города».

Ага, новый слоган. Нарочито созвучный прежнему «Охотники на страже! Пик и Территории могут спать спокойно!».

Потом картинка сменилась: ведущий перешел к деловым новостям. Тобер выключил видэкран:

– Ну и что мы с этим будем делать?

– Спроси чего полегче, – хмыкнула я, не дав Марку и рта раскрыть. – Дрейф как бы в своем законном праве. Если она и впрямь нашла способ подзарядить Псаймонов, не убивая их, то она, выходит, даже обязана это делать. Мы-то не можем круглые сутки торчать возле Барьера.

– Ну… типа того, – признал Тобер.

– А по мне, так нам от этого только лучше, – вмешался Марк. – Видели, как она расставила своих ребят? Если между ними сделать пятьсот или даже тысячу ярдов, Дрейф надо будет собрать всех своих нюхачей поголовно, выдать им доспехи и держать у Барьера днем и ночью. Ну и пускай они там торчат, нам-то какая печаль?

– В общем-то никакой, – согласился Тобер. – Но как же…

– Псаймоны-то нам не враги, Тобер, – рассудительно заметил Марк. – А Дрейф… ну, она держит зуб на Чарма и все на свете отдаст, лишь бы потеснить нас. Но префект в курсе, и он тоже бдительности не теряет. А что до нас… Псаймоны ведь не могут и у Барьера стоять, и на вызовы бегать. На вызовы будем бегать мы. И в дозоры ходить. Внутри Барьера – укладывать, кого сами найдем, а снаружи – укладывать, кого скажут.

– Да, но…

– Поэтому лучший ответ Дрейф – продолжать делать что делали. И делать по высшему разряду, – заключил Марк. Джесси согласно кивнула. И я, подумав, тоже кивнула. – Не забывайте: Псаймоны наши шкуры спасли во время Первой Битвы. Если они и дальше будут продолжать в том же духе, нам станет в разы легче. Чем больше пришлецов они тормознут у Барьера, тем меньше останется на нашу долю в городе. А значит, мы сможем больше заниматься тем, что по ту сторону.

Мы с Тобером переглянулись, и я пожала плечами:

– А что, он прав. На самом деле вопрос в том, не смертельны ли эти фокусы для самих Псаймонов. А то, может, они, как и раньше, будут сгорать и гибнуть. Если так, то толк от их подвигов невеликий. И если Псаймоны не сдюжат – мы должны быть к этому готовы.

Лицо Тобера просветлело:

– Это да. И если они не сдюжат – что тогда нам делать?

– Первым делом оповестить обо всем оружейника, когда он вернется в штаб, – ответила я. – Я скажу Молоту и Мей. Ты поговори с Пожаром. Марк уже знает. Нас уже шестеро. Поэтому, когда Кент вернется, в любом случае кто-то из нас не будет на вызове и все ему расскажет.

Марк с Тобером кивнули. А Джесси окинула нас хитрым взглядом.

– Марк никуда не денется, – объявила она. – Синяк этот полечить бы надо, вот я и займусь. А Марк туточки пока побудет.

Я покосилась на Марка, а он пожал плечами. Вернее, одним плечом. Наверное, бок все-таки у него болит. Ну, нет худа без добра: зато хоть кто-то дождется Кента. Чтобы до оружейника гарантированно дошла вся нужная информация.

– Договорились, – сказала я.

– Ну ладно, – проворчал Марк и набрал сообщение в перскоме. Видимо, он писал Кенту, просил связаться с ним по прибытии в штаб. – Я тебя наберу, Радка, если будешь в штабе. – С этими словами Марк улегся на кушетку, и его жена склонилась над ним. – Хотя, конечно, лучше бы, Радка, тебе с Кентом разговаривать, – добавил Марк.

Я со вздохом кивнула.

Как выяснилось, переживала я зря. Кент уже полюбовался на цепочку Псаймонов в доспехах. И в своем обычном стиле без промедления связался с кем-то из штаба, чтобы узнать все подробности. Только потом, поняв что к чему, он ответил на сообщение Марка. В это время он уже направлялся на встречу с моим дядей и с бригадным генералом, который командовал всей обороной Пика. Генерал, как я слышала, тоже был не в восторге от всего происходящего: Дрейф запустила когти и в армию – она без особых церемоний затребовала всех военных Псаймонов со словами «Извините, но они нужны мне».

Ну, все эти начальственные разговоры уже не по моей части. Надо им будет что-то мне сообщить – думаю, они меня найдут. А у меня между тем случился еще один вызов – на этот раз легкий, всего на четверых. И после вызова я решила, что пора провернуть одно дело.

Правда, для этого мне требовалось попасть на ту сторону Барьера. И чтобы никто не знал.

Ночью.

Когда закончилась моя смена, я ушла к себе и призвала Ча с Мирддином. Я приглашающе похлопала по кровати, и оба вожака, вспрыгнув на нее, улеглись рядом. А я уселась напротив них на одеяле.

«Ребята, – сказала я, – мне надо поговорить с Тирсионом. То есть мне надо на ту сторону Барьера».

«Ты можешь призвать его прямо сюда, – заметил Мирддин. – Прямо в свою комнату, если захочешь…»

«Ни за что на свете! – торопливо возразила я. – Я не стану призывать его на этой стороне. А то он запомнит место, где был Портал. Нет, только в Отстойнике, и больше нигде».

«Она права, – поддержал меня Ча. – Надо подумать, какое место в Отстойнике безопаснее всего ночью».

«Или же какое место мы сами сможем сделать безопасным», – поразмыслив, добавил Мирддин.

Стало совсем тихо. Я сидела тихонько, стараясь не вмешиваться – все равно я никаких таких мест назвать не смогу, а им надо сравнить свои представления. Наконец оба вожака воззрились на меня.

«Такое место есть, – начал Ча. – Нужно будет идти пешком, поэтому призови Душану. Мы доставим тебя туда, а там ты призовешь всю стаю, и место станет безопасным».

Я послушалась вожаков. Перском оставила на кровати, а сама вооружилась тем, что привезла из Монастыря и хранила в шкафу. Призвала Душану, и мы вместе бацнули через город к Барьеру, через башню, в то место, которое нашли для меня Гончие. И это оказалось здание, где погиб брат Аса. Нам повезло: в развалинах никого не было. Зато стояла кромешная тьма. Я сотворила целую эскадрилью магических огоньков. Если кто-то скрывается во мраке – пусть лучше выходит посмотреть, что это за свет такой. А то еще набросится из темноты.

Гончие оцепили помещение. Я встала посередине с роем огоньков над головой и позвала:

– Тирсион! Тирсион! Тир…

– Я уже здесь, пастырь, – радостно произнес тот самый мелодичный голос за моей спиной.

Я изо всех сил постаралась не подскочить до потолка, а обернуться степенно и невозмутимо.

– Нам надо поговорить, – сказала я. Надеюсь, прозвучало решительно.

– Мне казалось, мы уже говорим, – ответил он с едва заметной усмешкой.

Как им это удается: они вроде и не люди, но умудряются обладать самыми скверными людскими качествами.

Я напомнила себе, что недавно натворили его сородичи, и меня захлестнула ярость.

– Один твой приятель сегодня пытался брать город штурмом. И похитил около сотни детей! Одного из нас он тоже чуть не украл. – Я мало-помалу придвигалась к нему – и вот встала с ним лицом к лицу. В смысле, с учетом того, что я ниже его ростом минимум фута на полтора. – Зачем ему понадобились дети?! – прорычала я.

Тирсион взглянул на меня несколько озадаченно, словно на котенка, у которого внезапно выросли клыки и когти пумы.

– Надо думать, он узнал, что больше эфирии можно получить не убивая, но оставляя в живых. – Тирсион сдвинул брови. – А как он выглядел?

Еле сдерживая негодование, я описала ему Золотого Жителя. Тирсион нахмурился еще сильнее:

– Это Лэтренир. Он создатель Великого Союза. Мне неведомо, пожелает ли он сохранить свое знание для себя, дабы упрочить свою власть, или же разделит его со всем Союзом, дабы усилить его. Как бы то ни было, это грозные вести и для меня, и для людского рода.

– Ну а нам-то что с этим делать?! – свирепо выкрикнула я и стиснула зубы – то ли от злости, то ли от страха.

Его ответ взбесил меня еще больше:

– Пока что мы ничего не станем делать, но имей в виду, что «мы» – это не ты и я. – Он чуть повел головой, отчего его бусинки в волосах заискрились. – Ты вольна поступать по своему усмотрению. А мне нужно взвесить свои возможности. – И он шевельнулся, словно намереваясь уйти.

– Стой! – рявкнула я. – У меня еще не все! – Честно, я не рассчитывала, что он остановится. Но он остановился. – Мантикора, тварь с жалом на хвосте, ужалила моего друга. Он без сознания… – Я хотела спросить о противоядии, но Тирсион лишь отмахнулся:

– Он очнется в свое время. О нем не стоит беспокоиться.

– И еще…

Но тут я осеклась. Надо ли сообщать ему о Псаймонах в доспехах и их новообретенных талантах? Может, он специально мне голову морочит, чтобы вытянуть хоть какую-то информацию? Я и Джоша-то подозреваю во всем на свете – а Жителя-Князя, выходит, нет?

Он вопросительно смотрел на меня; магический огонек бросал отсвет на его пугающе прекрасное лицо, делая его еще прекраснее.

– Как нам вернуть детей? – спросила я.

– Не скрою… это тревожит и меня, – наконец отозвался он. – Об этом я должен поразмыслить.

На этот раз Тирсион развернулся и зашагал прочь. Оказавшись поодаль, он отворил Портал. Но на пороге помедлил, развернулся и окинул меня долгим взглядом.

Меня и Мирддина.

Мирддин кивнул, как будто Житель что-то ему сказал. Затем Тирсион обратился ко мне:

– Полагаю, мы союзники, пастырь, даром что союз наш хрупок. Когда мне будет что сказать, твой друг доставит тебе голубую розу.

С этими словами он шагнул в Портал.