Текст книги "Пик"

10

Прошло около часа. Джош показывал мне, что ему оставил Кент и что он напридумывал сам. Я окинула взглядом книжный шкаф. Да уж, к подбору книг Кент подошел… прагматично. На полках выстроились одни пособия по выживанию в дикой местности. Как развести костер, построить укрытие и очистить воду с минимумом приспособлений, как ставить силки на зверя и птицу, как их убивать и как готовить на костре. Очень полезное чтение, кто же спорит… Но не особо увлекательное. Из книжек торчали закладки из туалетной бумаги, и по ним было видно, что Джош начал читать некоторые книги, но так и не осилил. И на перскоме, который дал ему Кент, тоже почти ничего нет – только самое-самое базовое, то, что загружают изначально на все перскомы. Я сама в нем пошарила, после того как Кент его раздобыл, поэтому знаю.

Я плюхнулась на наш самодельный диван из двух матрасов, покрытых спальным мешком. Джош начал несмело придвигаться ко мне. Взял меня за руку и неловко обнял за плечи. То есть он давал понять: хватит, мол, просто сидеть и разговаривать, давай займемся и другими делами. Да я и сама бы очень даже не прочь – но я довольно сурово себя осадила: напомнила себе, что я по-прежнему плохо знаю Джоша. Я не могу отправить его даже в Анстонов Родник, не говоря уж об Укромье и Монастыре. И как бы мне ни хотелось держаться за руки, целоваться и все такое… Нет, за те несколько часов, что подарит нам буря, я должна сделать все возможное, чтобы узнать его получше.

– Ну и чем ты тут занят, кроме подзарядки батарей и таскания ящиков? – осведомилась я.

– Да в основном… этим и занят, – пробормотал Джош. Намек он понял и руку с моего плеча убрал. – Я тут чуть-чуть осмотрелся. Поизучал здание, под которым бункер. В принципе нашел себе пару-тройку занятий, но сделал не так много. – Джош поморщился. – Я понятия не имел, насколько завишу от роликов и игр, пока не лишился к ним доступа. На экране перскома долго ни в одну игру не поиграешь. А из роликов тут есть разве что парочка про природу, и все.

– Зато ты читать можешь, – с завистью сказала я.

Я загрузила в перском целую гору книжек с тех пор, как приехала в Пик… И при этом у меня вообще нет времени, чтобы хоть нос сунуть в книгу. Если буря не грянет.

– Ну… – Джош замялся и покраснел. – Да, наверное, я читал бы, если бы тут было что-то интересное. А эти пособия по выживанию… Это ведь не то, что залпом глотаешь. А больше тут ничего нет.

Я изо всех сил постаралась не выпучить глаза.

– Ты не любишь читать?!

Я даже представить такого не могла. Я столько зимних вечеров провела под одеялом с настоящей бумажной книжкой из монастырской библиотеки, и горячий кирпич, завернутый в тряпицы, поджаривал мне пятки. А за стенами Монастыря свирепствовал буран. Я бы волком выла от тоски в такие вечера, если бы не зарывалась по уши в книжки.

– Не очень, – признался Джош и покраснел еще больше. – Легче ролик посмотреть…

– Так, у меня в перскоме сто килотонн книжек, – решительно перебила я. – Давай-ка выберем, что тебе может понравиться. Я читала что-то в духе той видигры, в которую мы с тобой играли, помнишь? Чтобы и магия, и примерно та же эпоха до Дисерея. Начнем с таких.

Мы склонились над моим перскомом и принялись пролистывать первые страницы книг. Довольно скоро мы выяснили, что понравится Джошу скорее всего, и подключили мой перском к его для скачивания. О человеке многое можно сказать по тому, какие книги ему нравятся – и, главное, какие персонажи. Я за эти пару часов узнала о Джоше больше, чем за многие недели.

И я была в шоке от того, как много, оказывается, скрывают от Псаймонов – и это при том, что у Джоша было «относительно нормальное» детство. Но зато я не узнала ничего такого, отчего стала бы иначе к нему относиться.

Гончие собрались вокруг и слушали наш разговор. Поначалу Джош, мягко говоря, смущался под всеми этими взглядами, но потом привык. А Ча время от времени подсказывал забытую мной книгу.

Периодически я подходила к двери проверить, не перестал ли дождь, потому что в бункере не было связи. И когда мы загрузили в перском Джоша с полсотни книг, я решила, что надо бы как-то наладить сообщение с миром.

– Ни за что не поверю, что бункер построили, а радио не подключили, – наконец заявила я. – Я к тому, что как без радио узнать, кто еще уцелел, правильно?

– Ну… да, наверное, – неуверенно протянул Джош. Ясно, почему он так растерян: теперь-то мне известно, что он почти ничего не смыслит в истории до Дисерея.

– Само радио, видимо, поломали, когда растаскивали отсюда припасы, но внешняя антенна могла и сохраниться, – рассудила я. – И с такой антенной наши перскомы смогут ловить и здесь. – Я поднялась на ноги. – Пойду поищу.

Прихватив с собой два огонька, я направилась в большой зал. Поскольку Джош поплелся следом, я принялась рассуждать вслух:

– Допустим, радиоточка где-то тут. – Я водила взглядом по стенам в поисках какого-нибудь кабеля, уходящего наверх, в здание. – Тем, кто сидел в бункере, нужно было понимать, есть ли какая-то связь с внешним миром. И живы ли их друзья и родня.

Искомый кабель никак не находился. Тогда я попыталась представить себя на месте этих самых додисереевских правителей. Им наверняка нравилось… править.

– Люди, которые приказывают построить вот такое убежище, вряд ли захотят, чтобы радио торчало на виду у всех цивов и каждый встречный делал бы с ним что вздумается. Значит… Вероятнее всего, радио размещено так, чтобы доступ к нему имели исключительно хозяева бункера. И во всем бункере только одно подходящее помещение… – Я развернулась и ткнула пальцем в кухонную дверь. – И это кладовая!

Я прошагала назад, в кладовую, где Джош устроил себе спальню. Дальняя стена – ну разумеется – была вся заставлена ящиками, до самого потолка. И там еще имелась лестница на колесиках, причем в рабочем состоянии. Нешуточная такая лестница, даже с перилами. Я влезла наверх и принялась отодвигать ящики от стены. И вскоре нашла то, что искала.

Как я и думала, кабель торчал из потолка впритык к стене. И торчал он один-одинешенек, без других кабелей.

Мы с Джошем принялись за дело и примерно за час перетаскали ящики с припасами и обзавелись работающей антенной, которая выходила наружу. Джош никак не мог взять в толк, каким образом это действует, но я методом проб и ошибок определила длину провода и обнаружила, что, если присоединить провод к металлическому браслету перскома, связь есть. Еще небольшая перестановка ящиков и матрасов – и готово дело: у Джоша есть очень даже удобное местечко, где он может смотреть эфиры и вообще все, что передают.

– Ты, главное, сам никуда не лезь, – предупредила я. – Звонки только в случае крайней необходимости – это ты и так помнишь, но не загружай ничего в перском и в базы данных не выходи. А то все записывается. И если обнаружится, что кто-то в Отстойнике загружает видролики к себе в перском, это сразу вызовет подозрения. И, возможно, проверку.

– А разве у людей в Отстойнике не бывает перскомов? – удивился Джош. – В конце концов, некоторые из них когда-то были цивами из Пика.

– У них у каждого точно есть идентификационный номер, и система его знает, – объяснила я. – Ты не можешь войти в активный эфир без номера перскома. Вот гляди. – Я зашла в активный эфир Охотников, и система сразу зарегистрировала мой перском. У Джоша вытянулось лицо. – Но ты погоди, я же в основном снаружи, и мне там положено быть. Я могу входить куда хочу и скачивать что хочу, а потом загружать тебе. А в остальное время просто смотри, что передают.

Мы настроились на четыре канала, которые вещали из Пика по Сети на окрестные города и села. Сигнал шел довольно далеко. Понятно, это не сотни каналов, которые смотрят подключенные к Сети цивы в Пике, но лучше, чем ничего. Джош хотя бы не будет настолько отрезан от мира.

– Мне пора, – сказала я. Радар показывал, что гроза ушла от нас на добрых полмили. – Я еще вернусь, но не факт, что с погодой так повезет, и пока что…

Он не дал мне договорить – стиснул меня в объятиях и так поцеловал, что я едва не задохнулась. И это определенно был лучший поцелуй за всю мою жизнь!

– Ты и так для меня столько всего сделала, – произнес Джош, когда мы наконец отлепились друг от друга, потому что дышать уже было никак. – Я навеки в долгу перед тобой. Ты потрясающая, и я тебя не заслуживаю, но обещай мне, что мы сумеем остаться вместе надолго, чтобы… чтобы проверить, можем ли мы быть вместе. В смысле, невзирая на то, что творится вокруг.

Я покачала головой:

– Будущее я предсказывать не берусь. Но обещаю: если мы вдруг не будем вместе, то только из-за того, что творится вокруг.

– По рукам, – кивнул Джош и снова меня поцеловал.

От этого поцелуя я вся затрепетала, внутри у меня потеплело, и я вдруг стала ощущать каждый дюйм своей кожи. И каждый дюйм моей кожи хотел, чтобы Джош к нему прикоснулся.

Очень-очень трудно было оторваться от Джоша, собрать Гончих, призвать мои огоньки и направиться к двери. За моей спиной ухнула тяжелая взрывостойкая дверь, и сердце словно замкнули в темную коробочку. Но еще хуже, что в темную коробочку замкнули Джоша, хоть его коробочка и побольше моей. Ему придется жить там в одиночестве: быть один он привык, а вот жить в изоляции – нет. И это было ужасно. Мне хотелось побежать назад и пообещать Джошу, что я отвезу его к себе домой. Или спрячу его у нас в штабе.

Я пробиралась через полуразрушенное здание, изо всех сил стараясь не оставлять следов. Я вышла и не оглянулась. Где-то на выходе может скрываться камера, которую я не вижу. А мне не надо, чтобы кто-то думал, будто я оставила что-то у себя за спиной в бункере. Я ведь просто воспользовалась одним из убежищ, скоротала там время, а теперь возвращаюсь в дозор.

Прямо на ступенях здания я отворила Путь для Кусача, Дергача и Гвалхмая.

«Обращены ли к нам взоры?» – спросила я Ча, который обладал сверхчутьем на камеры.

Ча качнул головой: «Взоров нет. К чему твой вопрос?»

«Да к тому, что уже позарез нужно кое-что спросить», – ответила я. Воскресила в голове Один Белый Камень, включила псайщит в перскоме и, обмерев одновременно от восторга и от собственного нахальства, выкрикнула:

– Тирсион! Тирсион! Тирсион!

Меня словно обволокло нездешним могуществом, и я строго цыкнула на себя: мол, хватит трусить! Гончие окружили меня. Посреди полуразрушенной улицы с ее трещинами, рытвинами и выбоинами возник Портал. А из Портала нам навстречу шагнул Житель-Князь в лавандовом одеянии, известный мне как Тирсион.

Выглядел он обыкновенно. Как и в прошлый раз, не плыл по воздуху, а шагал по земле.

– Я все гадал, когда же ты наконец сподобишься призвать меня. – В его глазах сияло любопытство и, кажется, даже лукавство. – Я полагал, это случится раньше.

– Может, и случилось бы, не будь ты одним из лютых врагов человечества, – гордо выпалила я. – И будь я уверена, что… – Я хотела сказать «что могу доверять тебе». Но осеклась. Потому что говорить такое было бы нечестно. Он помогал мне и моим товарищам – и уже не раз. Он доказал, что достоин доверия. А я… Похоже, уже не я направляла ход нашей беседы. – …будь я уверена, что ты не устроишь мне ловушку, – закончила я. – Может, ты для того и научил призывать тебя. Чтобы встретиться со мной один на один и убить.

– Я мог бы так поступить. Однако ты заблуждаешься в первом своем утверждении, пастырь. Я не враг тебе – и никогда им не был. Так же как не враг я и людскому роду. – Он склонил голову набок. – В действительности для многих из твоего рода я благодетель. И это мой род спас ваш мир, когда вы почти погубили его и сделали непригодным для жизни.

Я нахмурилась:

– Нет, в такое я ни за что не поверю. Ваши убивали нас с тех самых пор, как объявились здесь.

– О! – Тирсион многозначительно поднял палец. – Это правда. Но мы не убивали никого другого – только вас. Все прочие создания благоденствуют и процветают, чего они были лишены, пока вы прибирали к рукам этот мир. Не в нашей власти было помешать этому, и тогда мы постарались смягчить ущерб. Вам следует благодарить нас. Великий Союз полагает, вы должны по доброй воле идти к нам в уплату за то, что мы сделали для вашего мира. Без нас людской род, а с ним и все живое в твоем мире попросту вымерло бы.

Ничего себе заявочки. Неужели он говорит правду? Или заливает, будто бы это Жители как-то все умудрились наладить, а на самом деле оно бы и без них наладилось со временем. Кто знает, может, катастрофы Дисерея как-то успокаивающе подействовали на разбушевавшийся климат… В общем, непонятно. Поэтому я просто пожала плечами и сказала:

– Я призвала тебя не затем, чтобы спорить. Я хочу спросить: почему ты помогал мне? И почему именно мне?

Тирсион медленно направился ко мне. Гончие нервно дрожали рядом со мной, но броситься не порывались. Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Довольно неудобное расстояние: с одной стороны, напрягаешься от такой близости, а с другой – вроде как и не отшатнешься: или это будет невежливо, или он решит, что я струсила.

– Ты примечательна, пастырь. Ты интересна мне. Ты первая из людского рода, кого я встретил и кто предпочел не убить, а вступить в беседу. Договориться, а не сразиться.

– Сказать по правде, – ответила я, – это ты первый из вашего рода, кто предпочел все это при встрече со мной.

– Возможно, между нами не так мало сходства, – подхватил Тирсион. – Я тоже в некоем смысле пастырь. В моем роду есть и другие, помимо меня, кто отнюдь не столь кровожаден, как многие из вас. Ваши овцы нередко приходят к нам по доброй воле, и мы пускаем их на пастбища, где им ничего не грозит. В более диких краях твоего мира о наших владениях говорят как о мирных пристанищах, туда стремятся. Вот почему вы, пастыри, не так уж часто встречаете нас.

Меня эта его речь точно обухом по голове огрела. Да нет, такого не может быть, потому что не может быть никогда. То есть он мне сейчас рассказывает, что существуют некие Жители, которые защищают людей и предоставляют им… что? Безопасные убежища? Жилища?

«Спокойно, – мысленно осадила я себя. – Никакой гарантии, что он говорит правду…»

– А создания, живущие в нашем мире бок о бок с нами… – продолжил Тирсион, пожав плечами. – Что с них взять? Уговорам они не внимают. Ими можно управлять, и Великий Союз и использует их, однако наша власть над ними не безгранична: стоит им учуять еду – и их ничто не удержит. – Внезапно Тирсион протянул руку, взял меня за подбородок и приподнял вверх, склонившись надо мной. – Позволь поделиться с тобой еще кое-какими сведениями. Ты интересна мне и по другой причине. Я с легкостью пробью ту хрупкую защиту, которой ты оградила свой разум. Однако мне не пробиться через Один Белый Камень. С подобным мне сталкиваться не доводилось, хотя я слышал о таких явлениях.

Он держал меня крепко, но, если что, я бы запросто вырвалась. Его рука была чуть теплее моего лица, а кожа казалась шелковистой. И почему-то от его прикосновения я вся задрожала. От страха, наверное, но и от чего-то еще. Его слова, сказанные возле поезда, словно призрак всплыли у меня в памяти: «И мы не считаем вас… непривлекательными». И его прикосновение было как-то связано с этими словами. Он что, пытается меня приворожить? Или обманом скинуть мою защиту?

Я не успела и рта раскрыть, как Тирсион, отступив на шаг, заговорил снова:

– Мне любопытно, отчего ты решила, что я явлюсь, будучи призванным? Мы же возле ваших великих магических стен.

– Ты воспользовался Порталом, – пояснила я. – Когда я отворяю Путь для Гончих, Портал возникает где угодно.

Его глаза вспыхнули:

– Неплохое умозаключение. Но имей в виду вот что. Мы должны понимать, куда мы направляемся, чтобы миновать ваши Стены. Я назвал тебе свое имя, потому что, призывая меня, ты в известном роде получаешь разрешение на Портал. Но и в таком случае мы не обязаны отвечать на твой призыв.

Теперь ясно, как Асу удалось протащить вампира в водосток. Он призвал сюда кого-то из Жителей. Тогда что ему мешало сбежать от военных, пока он сидел в тюрьме? Ага, наверное, те Жители, с которыми он водился, не очень-то хотели выскакивать из Портала прямо в становище врага.

До чего досадно, что я даже рассказать об этом не могу! Ведь сразу спросят: откуда, мол, такие сведения? Не хватало еще, чтобы все вокруг проведали, что я не прочь посудачить с Жителем-Князем.

Да уж, такая новость пройдет на ура.

– Тот юноша, которого ты скрываешь под этими развалинами, – мне кое-что известно о нем, – небрежно обронил Тирсион, пока все эти мысли порхали у меня в голове. – В городе есть те, кто желает причинить ему зло, от которого ты бережешь его. Я могу предложить ему пристанище. Полагаю, он будет вполне счастлив в моих владениях. Если сумеешь уговорить его, я заполучу ценного подданного и сочту это величайшей услугой с твоей стороны.

У меня чуть голова не взорвалась. Вот же оно – спасение для Джоша! Ладно, может, это и не лучший выход – по мне, так точно не лучший: даже если Тирсион не обманывает меня, Джоша-то я больше не увижу! И все же это выход. Как ни крути.

– Понимаю, ты хочешь знать, не мнимое ли пристанище я предлагаю, – сказал Тирсион. – И мне нужно поразмыслить, как тебя убедить. Если сама ты не желаешь стать пастырем моего стада, я с радостью приму этого юношу. У него есть свои преимущества: он может говорить мне, кто из овец счастлив, а кто несчастлив и почему. Тебе он по сердцу, – прибавил он с еле заметной улыбкой, чуть прищурившись. – Если он обретет мир в моих владениях, может, и ты захочешь поступить ко мне на службу.

«Ни за что на свете», – вот что я хотела ему сказать. Но губы выдали мою нерешительность, совершенно самостоятельно прошептав:

– Мне надо подумать.

– Разумеется. – Тирсион отступил к середине улицы и открыл Портал: таким же рассеянным жестом, каким я творю магические огоньки. – Но не медли с раздумьями. Это место не для него, и простая случайность доведет его до беды. Ему угрожают те, кого вы зовете «чудовищами», и чудовища из вашего рода. Оружие его разума блистательно, однако он сумеет направить его лишь на одного противника. Его владыки могут явиться сюда, догадавшись, где он прячется. Есть еще бури и болезни. Есть маленькие, но смертоносные создания, которые проскользнут в его убежище без его ведома. И к тому же хоть нынче и лето, но лето не длится вечно. – С этими словами он вступил в Портал и исчез.

«Ты присядь, – участливо предложил Ча. – Мы постережем».

Присесть не помешало бы: у меня после общения с Жителем в глазах плыло. Сколько еще вопросов я могла бы ему задать! Я опустилась на подходящий обломок и повесила голову. «Я совсем как дура себя вела?» – спросила я Гончих.

«Нет», – тут же откликнулся Мирддин, но уточнять ничего не стал.

«Мы очень многое узнали, и не думаю, что он лгал нам, – поддержал его Ча и по-собачьи тряхнул головой. – Отправить к нему твоего друга не такая уж плохая мысль. Если так сделать, он окажется далеко-далеко, а ты будешь словно бы и ни при чем».

Что правда, то правда: если Псаймоны доберутся до Джоша, они без всякой жалости выцарапают из его разума все, что сумеют. И тогда нам с дядей обоим несдобровать. Даже если чисто внешне мы к делу непричастны.

Но правда и то, что если и есть на свете место, где псайкорпус стопроцентно не поймает Джоша, так это Потусторонье. Будь у Аса побольше мозгов, он остался бы с пришлецами, которые помогли ему бежать. Нечего было ввязываться во Вторую Битву и мстить нам за то, что мы его схватили. Пусть скажет спасибо своей гордыне: если бы не она – гулял бы сейчас на свободе. Ведь нет убежища, более надежно скрытого от людей, чем Потусторонье.

Но мне нужна железная уверенность, что у Тирсиона Джошу ничего не грозит, иначе я и разговора с Джошем затевать не стану. И скажите на милость, как Тирсион собирается меня убеждать?

Впрочем, одно я точно должна сделать: позвонить в штаб, пока никто ничего не заподозрил, и доложить, что я вернулась в дозор. Гроза миновала, и нам положено снова нести службу.

– Элит-Охотница Рада вызывает штаб.

– Вас слышу, Элит-Охотница. Есть что доложить? Прием.

– Чуть с тоски не померла, – соврала я. – Хорошо, нашла наружную антенну, а так бы все локти изгрызла со скуки.

Дежурный рассмеялся:

– Вас понял. Конец связи.

После этой бури внезапно стало тише. Нет, не совсем тихо, а именно тише. Может, пришлецам-то еще больше досталось, чем нам. Их стратегия против них же и обернулась.

В послегрозовое утро нам со Сьелль пришел вызов посреди завтрака. Мы сгребли со стола все, что сгреблось, и помчались снова в Отстойник. Прошли через башню обычным путем, призвали Гончих уже на той стороне Барьера, возле очередной груды развалин. Развалины напоминали какое-то учебное заведение вроде колледжа. Кроме мелкого зверья да птиц, признаков жизни тут не наблюдалось. Вызов пришел от кого-то из полицейского департамента, кто патрулировал участок с безопасной стороны Барьера. Поэтому пришлецы были как бы не в курсе, что их застукали.

– Тебе в штабе хоть что-нибудь объяснили? – спросила Сьелль, когда мы вбили координаты, которые дал нам полицейский, и я, в нарушение правил движения, задала трансподу максимальную скорость.

– Гоблины. Или даже целый базар гоблинов, – сообщила я. – Вот будь я толпой гоблинов, куда бы я заныкалась?

– Точно тебе говорю – они вот там залегли.

Сьелль указывала на здание без крыши. С виду – одноэтажный склад. Гоблины любят устраивать логово из сорной травы, палой листвы и всего, что сумеют туда натащить. А то строение – настоящий кладезь листьев и сорняков. Мы отправили камеру, что была при нас, на разведку. Камера заглянула через стену – ну и, естественно, гоблины были тут как тут. Самая большая стая гоблинов, какую мне доводилось встречать.

Мне одной такая орава была бы не по зубам. Но я же не одна. Со мной Сьелль, у нее только что был чудесный грозовой выходной, и она полна сил.

Мы ухмыльнулись друг другу и стукнулись кулаками.

Поблизости стояло еще одно здание, трехэтажное. Крепкие кирпичные стены сохранились, но деревянные полы прогнили и провалились, а внутри все заросло высоким кустарником, даже проклюнулись два небольших деревца. Фабричное помещение, подумала я. Судя по всем этим окнам – монтажный цех. Для наших целей самое то. Стекла в окнах разбились, зато стальные рамы уцелели. Оконные секции были всего два дюйма в ширину и четыре в высоту. Ни один гоблин в такую узкую дырку не протиснется. И стены вполне прочные. Для гоблинов такое здание – идеальное убежище. Душана подсадил меня на пожарную лестницу со стороны, противоположной той, откуда повалят гоблины. Я забралась на верхний этаж и затаилась возле одного из окон. Прикрыла себя камуфляжем. Гончие тоже попрятались по всему цеху и перекрыли выход. Алебрихе, как хамелеоны, замаскировались под окружающую разруху, остальные укрылись под обломками провалившейся крыши. Сьелль со своей стаей двинулась выдворять гоблинов из их логова, чтобы они в поисках безопасного места ломанули сюда.

План сработал настолько блестяще, что хоть песню слагай.

Гоблины в своем обычном облике прожужжали над стеной и рассеялись по углам, скрываясь от преследователей. Хилые ножки и ручки, мушиные крылья, спутанные волосы, вытянутые морды – то ли человечьи, то ли лисьи – и несколько рядов острейших зубов. Гончие Сьелль перепугали тварей насмерть; было заметно, что гоблины уже ничего не соображают, а инстинктивно мечутся, лишь бы спастись и спрятаться.

«Последний», – сообщил Ча, когда еще один гоблин просочился к нам следом за сородичами.

Я аккуратно набросила сеть на все здание и хорошенько закрепила. Потому что иначе они как начнут выпрыгивать из кустов и рвать сеть – мне их тогда под сетью не удержать.

А гоблины так увлеченно зарывались в заросли, что ничего кругом не замечали.

– Взять их! – скомандовала я по перскому.

Мои Гончие, разумеется, услышали мысленный приказ. Они вскинулись из своих укрытий и учинили пойманным под сеть гоблинам кромешный ад.

Сьелль отпустила Душану, охранявшего дверь, пировать и сменила его на посту. Время от времени она лениво вырубала гоблинов, попадающихся ей на глаза. Пока Гончие не напились манны, чтобы подкормить ее энергией, она пользовалась винтовкой. Ее крылатая четверка терпеливо дожидалась, пока я приподниму уголок сети, чтобы они тоже могли проскользнуть к моим Гончим. Гоблинов, которым удалось проскочить мимо моих Гончих, поджидали в воздухе летуны Сьелль.

Мне даже не приходилось напрягаться, удерживая сеть: в нее ткнулась разве что пара гоблинов. А когда Гончие Сьелль, напившись, поделились с ней магией, она принялась косить пришлецов своими мощными лазерными залпами.

Меня так и распирало от ликования. До чего же все проще со стаей из одиннадцати Гончих! У меня даже выдалась минутка позвонить в штаб.

– Элит-Охотница Рада вызывает штаб, – произнесла я, воспользовавшись неэкстренным каналом связи.

Ответа пришлось ждать несколько минут, но я тем временем методично сбивала вылетающих гоблинов – раненые, они падали прямехонько в пасти Кусача и Дергача. Я представляла, что у гоблинов лицо Абигайл Дрейф.

Наконец штаб ответил:

– Вас слышу, Элит-Охотница, прием.

– Вынесите благодарность полицейскому, который нас сюда позвал, – сказала я. – Приятно, что кто-то бдит по обе стороны Барьера. Почаще бы нас вот так звали разруливать незапущенные проблемы. Срочных вызовов было бы куда меньше.

Дежурный одобрительно фыркнул:

– Вас понял, Элит-Охотница. Вынесем благодарность.

Наконец последний гоблин растекся в лужу слизи. Я убрала сеть, и мы отправили домой напившихся вволю Гончих. А я приободрилась. Джош в безопасности. У наших Гончих манна разве что из ушей не течет. Мы со Сьелль сами чуть не искримся от избытка магии. И тот, кто заслужил благодарность, получит ее – моими стараниями. Впервые за многие-многие дни мне показалось, что жизнь налаживается.

И я могла бы догадаться, что это ненадолго.