Текст книги "Пик"

12

Душана без приключений доставил меня в спальню. Судя по перскому и видэкрану, за все это время никто меня не искал, не писал и не звонил. У меня от сердца отлегло: значит, моя прогулка осталась незамеченной. Я пристегивала перском к запястью, когда видэкран загорелся, предупреждая о сообщении.

– Принять, – скомандовала я и уселась. На посветлевшем видэкране возникло дядино лицо.

– Если у тебя не будет завтра вызовов, не могла бы ты исследовать кое-что для меня в Отстойнике? – спросил дядя, еле заметно шевельнув бровью.

– А если сделать это по окончании смены? – предложила я. – Будет уже темно, но с Гончими темнота мне не страшна.

Дядя прикусил губу.

– Я прикажу Кенту снабдить тебя дополнительной защитой, – кивнул он. – Но ты права: почему бы и нет. Я понимаю, о чем ты. Если завтра будет вызов, похожий на сегодняшний, ты сможешь в нем участвовать.

– Да, сэр, – отозвалась я, и экран погас.

Значит… Они с Кентом вдвоем поразмыслили и решили отправить меня к Джошу. Чтобы я вызнала, известно ли ему о новой программе Дрейф. И это правильно. Ценные сведения нужно хоть из-под земли добывать – или из бункера.

Вряд ли, конечно, Джош знает что-то такое, о чем мы и без него бы не догадались. Но он наш единственный источник закрытой информации о псайкорпусе. Больше-то у нас ничего и никого нет.

Из-за переживаний и расхода энергии я проголодалась. Пожевала, что нашлось в моем холодильнике, и сразу отправилась спать. По моим ощущениям, денек мне предстоял тот еще.

Наутро вскакивать спросонья по сигналу тревоги не пришлось. Вызов подоспел, едва я оделась. Чудо из чудес – это был не общий вызов. Всего лишь первый из четырех за этот день. После четвертого я еле ноги доволокла до штаба. Интересно, у ночной смены такой же сумасшедший дом? Ладно хоть пришлецы вели себя как обычно: набрасывались на нас неуправляемым стадом.

Про дядин план я не забыла. Поэтому после смены подкрепилась горячей едой и направилась прямиком в оружейню. Но Кент ждал меня там не один.

С ним был Марк Паладин. Это что, он и есть дядина «дополнительная защита»? Я-то думала, мне выдадут какое-то особое оружие или что-то в этом роде!

– Радка, Паладин, я вызвал транспод, он доставит вас к той башне, через которую вы войдете в Отстойник, – без всяких предисловий сказал Кент. – Радка, проинструктируешь Паладина на той стороне Барьера. Паладин, тебе не помешает прихватить гранатомет.

Вот и хорошо, пускай Марк таскает эту махину. А то уж очень она тяжеленная.

– Доло́жите по перскому, когда вернетесь, – заключил Кент и взглянул на перском. – Ваш транспод ждет.

Все-таки Христовые кое в чем хороши. Они привыкли делать что велят и не задавать вопросов. Марк держал рот на замке всю дорогу до башни. Поэтому я, чтобы не молчать, рассказала ему про Золотого Жителя – как я прогнала его во время атаки мантикор.

Марк слушал меня, время от времени негодующе хмыкая.

– Выходит, это он затеял похищать людей? – спросил он наконец.

– Не всех людей, – уточнила я. – Детей и, по меньшей мере, одного Охотника. Думаешь, это о чем-то говорит?

– Не имею понятия. Они же тогда хотели умыкнуть агротехников. Может, они и в Отстойнике уже утаскивали кого-то из взрослых – но те им почему-то не понравились.

Я принялась размышлять вслух:

– На детей проще давить. Их нетрудно запугать. Может, поэтому они более богатые источники манны? В Охотниках манны больше, чем в цивах, и поэтому пришлецы выбирают именно Охотников. – Я не могу пересказать вслух то, что поведал мне Тирсион, но, возможно, подтолкну мысль Марка в правильном направлении.

– Думаешь, они хотят выращивать людей ради манны? – предположил Марк. – А что, это мысль! Все равно объяснения получше у нас нет.

– Мысль жуткая, но она и впрямь много чего объясняет, притом что знаем-то мы с гулькин нос, – ответила я. – Я скорчила гримасу, но Марк, разумеется, этого не видел: в трансподе было темно. – Мне уже кажется, что я навлекла на нас проклятие. Стоит мне где-то появиться – и сию минуту случаются всякие гадости.

– Я предпочитаю думать, что Господь, зная заранее, где и когда случится что-то плохое, посылает туда тебя, – поправил Марк и прибавил: – Во спасение.

Я заморгала и уставилась на него. Голос у него был серьезный. И вид тоже. Дары и силы, да он что, спятил?!

– В таком случае Господь мало смыслит в спасителях, – фыркнула я. – Потому что я никого толком не спасла.

Он тоже фыркнул, но промолчал.

Солнце зашло, но было не так уж темно. Барьер и башня испускали синеватое свечение – при свете дня его не разглядишь, а в темноте видно очень хорошо. Мы перешли на ту сторону, надели очки ночного зрения и отворили Пути, призывая наши стаи. Пока Гончие сбегались к нам из Потусторонья, Марк обернулся ко мне и суровым тоном произнес:

– Давай-ка выкладывай: что у вас за шпионские страсти? А то вы меня всё за лоха держите.

– Ну да, я бы на твоем месте тоже так решила. Пошли, по пути все объясню.

Ча встал впереди, Мирддин сзади, мои остальные Гончие окружили нас, а ангелы Марка взвились над нами. И пока мы шагали такой процессией, я рассказала Марку, как Джош в отчаянии пришел ко мне за помощью и как мы со Скарлет, Кентом, дядей и Ча его спрятали.

Когда я закончила, Марк шумно вздохнул:

– К чертям собачьим, Радка, так что ж ты раньше-то молчала?! Джош типа и мне не чужой, мы с ним друзья как-никак.

– Не хотела тебя ставить псайкорпусу под прицел, – честно ответила я. – Так-то если бы кто спросил тебя о Джоше, ты бы глазками захлопал и перепугался. А знай ты все заранее – точно бы раскололся. Актер из тебя никакой. Даже хуже, чем из меня.

Марк почесал затылок.

– Твоя правда, – согласился он. – Меня бы помидорами закидали.

Вечер выдался чудесный, теплый, стрекотали сверчки, что-то еле слышно потрескивало и попискивало, тут и там мигали светлячки. Но на самом-то деле в этой темноте затаилось полно тварей, готовых при первой возможности сожрать нас с потрохами. Приходилось все время быть настороже. Жалко, что не получается как следует насладиться таким вечером, однако Отстойник есть Отстойник: тут нельзя расслабляться ни на секунду.

Но до чего же здорово было болтать с Марком о Джоше и ничего не скрывать!

– …и он с тех самых пор сидит в старом бункере, – подытожила я. – Дядя хочет выяснить: может, Джош что-то знает насчет этой программы Дрейф. Поэтому нас сюда и послали, чтобы мы его расспросили.

– А может, он ничего и не знает, – возразил Марк. – Знал бы – так уже бы рассказал тебе все, пока ты пережидала с ним грозу.

Я вообще-то не говорила Марку, где была в грозу. Но раз теперь он посвящен в наши дела, он без труда сложил головоломку и живо догадался, где я пересидела бурю. Марк выдающийся парень по многим статьям, в том числе по смекалке.

– Так-то оно так, – согласилась я. – Но он может сам не знать, что знает что-то. Короче, нужно его расспросить.

Какое облегчение, что я сбросила с плеч эту тайну! Вот бы еще поговорить с кем-нибудь так же про Тирсиона…

Мы остановились. Ча предупредил меня о стайке болотных огней, проплывающих перед нами. Болотные огни нас не заметили. Нет смысла затевать драку: на шум сбежится еще больше пришлецов.

Очки ночного зрения помогли нам нашарить вход в разрушенное здание. На лестнице было темно, хоть глаз выколи, но мы спустились без происшествий. Дверь, повинуясь моему перскому, щелкнула и отворилась. Мы всей толпой втиснулись в переднюю – еле-еле поместились, – и, закрыв внешнюю дверь, я постучала тем особым стуком, который мы с Джошем придумали для внутренней двери, а затем поднесла перском к считывателю.

Марк распахнул открывшуюся дверь, пропуская меня. Мы с Марком ввалились в большой зал и зажгли головные лампы. И нам навстречу из кухни вышел Джош.

– Пиццу не принесли? – спросил он.

– В другой раз, приятель.

Джош, увидев Марка, разинул рот. Марк пожал ему руку, потом обнял и хлопнул по спине:

– Нас послали Кент с префектом. Радка мне по пути все рассказала. Ну и как тебе тут живется-можется?

– Явно лучше, чем у Дрейф, – усмехнулся Джош. – Я рад, что вы пришли. Пока не засел тут в одиночестве, и думать не думал, что заскучаю по компании!

– И кстати о компании. Мы тут именно по этому поводу.

Я внимательно рассмотрела Джоша – насколько позволял свет моей головной лампы. И, надо сказать, выглядел он вполне ничего себе. Гораздо лучше, чем до бункера. Он тут определенно высыпается. Везет же некоторым. Я бы, может, тоже не отказалась поторчать в бункере, если все время есть, спать и читать.

– Раз так – добро пожаловать в мою норку, – улыбнулся Джош. – Будьте как дома.

Мы прошли за ним в кладовую и уселись на импровизированный диван. Джош предложил нам воды – и я с радостью попила. Потом он предложил нам пайкового печенья – от него мы отказались. Гончие сгрудились вокруг нас, и стало теплее и уютнее. Жить в этом бункере можно, но все же здесь сыро и зябко.

Марк едва заметно кивнул мне: мол, давай начинай, ты тут за главную.

– В общем, Дрейф недавно отожгла, – начала я.

Я описала Джошу Псаймонов в доспехах. Рассказала, что их сняли с обычной службы и поставили к Барьеру, что Дрейф подняла вокруг этого порядочный шум. Джош слушал меня, сдвинув брови.

– Насчет того, чтобы привлечь всех Псаймонов, она не врет, – выпалил он, едва дав мне закончить. – Чтобы оцепить Барьер, ей реально понадобятся все Псаймоны. Мы не такие тренированные, как Охотники, мы не сможем дежурить по двенадцать часов. Смены будут часов по восемь, не больше. Но я никогда ни о чем подобном не слышал, даже о планах. Вероятно, Дрейф хранила это в строгом секрете.

– Не сказать, чтоб оружейник сильно всполошился, – поразмыслив, заметил Марк. – Она ведь могла над этим уже давно работать.

– Но… если ей удалось найти способ усиливать дар Псаймона, не убивая его, то это не просто что-то новенькое – это в принципе все меняет. – И вдруг Джош умолк, а лицо его стало озабоченным.

– Ты о чем? – затеребила я его.

– Скорее всего, это не обычный доспех. Это система жизнеобеспечения, – пояснил он. – Не исключено, что Дрейф именно поэтому одела Псаймонов в доспехи. Если доспехи достаточно большие, там поместится куча всякого медицинского оборудования.

Мы с Марком переглянулись.

– Семь футов роста плюс широченные грудь и плечи – это достаточно большой доспех? – спросила я.

– Среди Псаймонов здоровяков еще поди поищи, – подтвердил Марк. – В этих доспехах и сам Псаймон поместится, и его брат-близнец.

– Значит, для оборудования места хватит, – кивнул Джош. – У нас много разных примочек для жизнеобеспечения, которые Дрейф особо не афиширует. Есть Псаймоны, которые… ну, короче, они все равно что недвижимость. Свое дело делать могут, но их нужно притащить на место. А есть очень даже крепкие Псаймоны, которые, если сосредотачиваются и начинают кого-то контролировать, забывают простые вещи – типа, как дышать и все такое.

Мы расспрашивали Джоша и так и этак. Но он так и не разгадал, как же Дрейф умудряется накачивать своих Псаймонов силой и в чем же, помимо очевидного, состоит ее план. И наконец я задала вопрос, который раньше не задавала:

– А ты не хотел бы вернуться назад? В смысле, если бы в доспехе тебе не грозило быстро состариться и умереть.

Я бы на его месте не захотела назад ни за какие коврижки. Но я – это я, а Джош – это Джош, и на мой вопрос пускай отвечает сам.

– В том-то и штука, что про доспехи я не знаю наверняка, – ответил он. – Мы же не видим, что под ними. И нам не ясно, что Дрейф сотворила с этими Псаймонами. Если ей нечего скрывать, то и доспехи эти, и шлемы безликие ни к чему. У них под шлемами на головах могут щупальца расти. Поэтому: нет, спасибо. Дрейф я ни капли не верю. И к тому же, если я вернусь, какую бы историю я ни сочинил, она меня подвергнет всестороннему псаймонскому дознанию. И тогда и вы, и префект Чарм, и оружейник – все будете в опасности. Я не могу вас так подставить. Я бы только хотел, чтобы вы придумали, куда мне отсюда деться.

– Пожалуй, и некуда, – помолчав, сказал Марк. – Нынче везде небезопасно. Нападения на окрестные города участились, и пришлецы стали похищать людей. По большей части детей, но недавно они чуть не утащили нашего Денали. Атакуют они теперь слаженно, организованно, и командуют ими какие-то особо высокопоставленные Жители-Волхвы. А здесь тебя вряд ли какая-нибудь тварь достанет. – Марк покачал головой. – С трудом верится, но сейчас пришлецы из Отстойника мне кажутся какими-то жалкими козявками. Они и правда козявки рядом с теми, с кем нам сейчас приходится драться. Здешние твари не слишком сообразительные. Даже если они тебя и учуют, то, скорее всего, не найдут.

По-моему, Джоша это слабо утешило. Чтобы его немного взбодрить, я выгребла из карманов питательные батончики, которые вечно таскаю с собой. Они гораздо вкуснее пайкового печенья.

– В следующий раз принесу нормальной еды, – пообещала я. И встала, чтобы уходить.

Марк дружески хлопнул Джоша по плечу и тоже встал.

– Ой, погоди-ка, а у меня тут есть кое-что! – Марк полез в рюкзак и выудил оттуда большой планшет. Что-то вроде перскома, только огромного. – Вот. – Марк протянул гаджет Джошу. – Хоть ролики сможешь смотреть по-человечески и в игры играть. У меня там куча игр закачана, и роликов тоже.

Джош просиял. И они вдвоем склонились над этой дурацкой штуковиной. А я изо всех сил старалась не показывать, как меня это бесит и как мне уже не терпится уйти. Все-таки Джош – цив до мозга костей. В жизни не отходил от видэкрана дальше, чем на полсотни футов. Совершенно не представляет, чем занять себя в одиночестве. Но я усилием воли подавила раздражение. Потому что в кои-то веки Джош не встревожен и не озабочен, и это здорово. А еще здорово, что они с Марком опять друзья. Вероятно, они ни разу не списывались с тех самых пор, как мы с Джошем расстались. Нет, я, конечно, Марку все объяснила, и он все понял. Но Марк преданный друг. И он определенно считал, что должен быть как бы на моей стороне.

Наконец Марк продемонстрировал все до единого файлы в своем планшете, снова хлопнул Джоша по плечу и сказал:

– Круто, что я прихватил с собой эту штуку. Надеюсь, она тебе поможет не свихнуться.

– Вот вы уйдете, и я первым делом укреплю его на подставке перед своим велосипедом, – заверил Джош. – А пока вы не ушли… давайте-ка проверим, чист ли горизонт. – Он надавил большим пальцем на перском, сосредоточенно нахмурился, надавил еще раз, выключая и выключая псайщит. – Здесь полный порядок, и снаружи тоже никто не прячется.

– Спасибо, Джош, – улыбнулся Марк. И незаметно подмигнул мне. Потом он свистнул своих Гончих и вышел, оставив меня с Джошем наедине.

И я, не помня себя, кинулась Джошу на шею и крепко его поцеловала.

Хотя бы в вопросе поцелуев я не подкачала.

– Вам времени-то хватило? – участливо спросил Марк, когда я вышла к нему месте со стаей и нацепила очки. Перед глазами у меня расплылось черно-зеленое пятно. Я отчаянно заморгала, приспосабливаясь к ночному зрению.

– Да. Нет. Не знаю, – ответила я и залилась румянцем. Хорошо хоть в темноте Марк этого не видит.

– Значит, хватило, – довольным голосом изрек Марк. Слишком довольным, как мне показалось. Вот почему, скажите на милость, всех этих женатиков хлебом не корми – дай кого-нибудь сосватать? У нас в Укромье женатые парочки ведут себя точно так же. – Тогда и потопали отсюда. И, кстати, что мы тут делали по официальной версии?

– Встречались с дядиным осведомителем, который внедрен к повстанцам, – отчеканила я. – Осведомитель нам рассказал, что пришлецы повстанцев совсем одолели, у повстанцев потери, и он подумывает перебазироваться в другой город, где поспокойнее.

Я это на ходу придумала, но вышло складно. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что это неправда.

– Блеск, – одобрил Марк. – Надо сваливать поскорее. А что, если поскакать на Душане?

– Можно. Главное – не напороться в темноте на что-то, чего и Гончие не разглядят, – заметила я. – А то видеть-то мы все видим, но не факт, что хорошо.

Марк взвесил доводы «за» и «против»:

– Ну если и напоремся, то по сравнению с недосыпом…

– Согласна.

Я обернулась к Душане. Он увеличился, чтобы мы могли оседлать его вдвоем, и опустился на колени. Мы уселись ему на спину – я впереди, Марк сзади, – и Душана пустился вперед размеренным галопом: раза в четыре быстрее, чем если бы мы шли пешком.

И Марк, как бы между прочим, сказал мне в самое ухо:

– А ведь Джесси беременна.

Небрежно так произнес. Но в его голосе отчетливо слышались смешанные чувства. В первую очередь гордость. Большинство мужчин гордятся, когда подтверждается их мужественность. А Христовые в особенности – они же зациклены на большом потомстве. Но в голосе Марка прозвучала еще и тревога – что неудивительно при наших нынешних делах.

– Отправишь ее назад, к родителям? – спросила я вслух.

Свои придирки я, разумеется, оставила при себе. Потому что мне, если честно, до лампочки, что велит делать их божество. По-моему, рожать детей в Пике, когда из всех щелей лезут пришлецы и город, считай, уже в осаде, – это так себе затея. А Укромье – оно все-таки не зря зовется Укромьем.

– Она говорит, что останется. – Тревога в голосе Марка зазвучала отчетливее.

Вот как его подбодрить? Сам-то он уже наверняка все перепробовал.

– В Пике нет убежища надежнее штаба, – выдавила я наконец.

И на этом мы закрыли тему. Я перевела разговор на Денали и стала расспрашивать Марка, знакомы ли его земляки с мантикорами или с другими тварями, у которых ядовитое жало. И вздохнула с облегчением, когда Душана высадил нас у башни, где дожидался транспод.

Утром вызов раздался одновременно со звонком будильника. Спасибо Душане за скоростную доставку. Мы быстренько отчитались о так называемой встрече с осведомителем и более или менее вовремя легли спать.

Далеко лететь этим утром нам не пришлось. Винтокрылы высадили нас совсем рядом с Барьером – он даже был виден из того городка.

Городок этот, как и прочие спутники Пика, от своих оборонительных укреплений избавился. Зачем они – Пик же рядом. И теперь город представлял собой легкую добычу. Тем более что свои бетонные здания, которые могли служить убежищами, горожане превратили в склады. Городок, впрочем, имел свои плюсы: добрались мы очень быстро, и мантикоры только-только начали вываливаться из Порталов. А минус был в том, что Порталы эти открылись прямо посреди города. В буквальном смысле посреди – то есть в самом центре. На каждой улице уже стоял строй минотавров, а за ними – строй нагов. Они опять были организованны и подчинялись приказам. Пришлецы вдобавок к топорам и саблям вооружились еще и щитами. Не магическими щитами, обычными – как у древних римлян или у рыцарей. И когда мы вломились в ряды противника, мы поняли, что их щиты находятся под воздействием застывших Щитовых чар.

Значит, этот Князь Лэтренир учится на своих ошибках. Больше не доверяет Щиты Волхвам, которых простецкая вспышка на раз выводит из строя.

Ага, только до Лэтренира не дошло, что тем самым он лишь облегчил нам жизнь. Застывшие Щитовые чары не обновляются. Если они разрушаются, то это навсегда.

– Застывшие Щитовые чары на физических щитах, – объявила я в микрофон. – Я пошла из центра вправо.

И я принялась насаживать заклинание ломкости на каждый щит.

– Из центра влево, – подхватила Скарлет, которая в свое время переняла у меня этот фокус.

Через считаные мгновения по щитам ударили пули. И щиты враз перестали быть щитами. Получилось очень эффектно.

Мы понемногу теснили противника. И вдруг откуда ни возьмись появились новые винтокрылы.

Я думала, военные прибыли на подмогу. Но оказалось, что военные ни при чем.

Из винтокрылов высаживались люди в мощных доспехах цветов псайкорпуса и в «дружелюбных» шлемах. Закрытых и непроницаемых.

Псаймоны рассыпались в очень четком боевом порядке – половина побежали направо, половина – налево. Когда ближайшие к нам люди в доспехах заняли свои позиции, мы сообразили, в чем их план: вставая на равном расстоянии друг от друга, они оцепляли город.

Я была слишком занята, отстреливая нагов и пытаясь добраться до мантикор, пока те сами не добрались до детишек в домах. Поэтому на Псаймонов я не очень обращала внимание. Пусть себе встают как хотят. Но когда Псаймоны взялись за дело, я волей-неволей обратила на них внимание.

Потому что наги повернулись ко мне спиной и накинулись на мантикор.

Атака нагов сразу не задалась: мантикоры тоже развернулись – и давай колоть нагов своими жалами. Один за другим змеелюди валились замертво. И тем не менее наги отвлекали мантикор от домов. В ответ на яростные вопли раздавалось свирепое шипение. Наги проиграли бой, однако сумели изрядно покромсать мантикор саблями. Покончив с нагами, израненные мантикоры просто истекали кровью. Тут-то и подоспели мы.

А потом мантикоры бросились друг на друга. Нагов больше не было, поэтому Псаймоны стравили между собой сородичей.

Когти рвали, жала жалили – ну и все такое. В эту мясорубку соваться довольно глупо, решили мы. Зато пули отлично работали, и магия тоже. Стрелять, правда, приходилось с оглядкой: многие дома вокруг были деревянными.

Мантикоры вроде бы были устойчивы к яду своих сородичей. Но все равно: когда в тело впивается жало длиной в локоть – это ощутимо.

– Всем разделиться и разойтись, – приказал Кент. – Пользуйтесь преимуществами, которые создают Псаймоны, пока они держатся.

Мой отряд мигом разлетелся кто вправо, кто влево, оставив нас с Гончими разбираться с этой улицей. Теперь-то это пара пустяков: ярдах в двадцати от меня стоял Псаймон, и у него все было под контролем. И тем не менее…

«Хеваджра, вы с Кусачом побудьте тут и присмотрите за Псаймоном», – распорядилась я. Да, я ненавижу Дрейф, но с этим Псаймоном мы на одной стороне, и я не допущу, чтобы он рядом со мной иссох до смерти.

Или она. Из-за доспеха непонятно.

«Если кто-то нападет на него, зовите нас, – мысленно прибавила я вслед Хеваджре и Кусачу. Они отделились от стаи и отпрянули назад. – Или если вам покажется, что с ним что-то не так».

Я вставила в магазин новую обойму и продолжила поливать мантикор очередями из автомата.

Все закончилось так же стремительно, как началось. Портал в конце моей улицы захлопнулся, и несколько мантикор остались без путей к отступлению.

– Это Элит-Охотница Рада. Портал закрыт, – сообщила я.

И не я одна. Охотники друг за другом докладывали об одном и том же. Порталы закрывались по всему городку, и оставшимся пришлецам некуда было бежать. За четверть часа мы уложили всех, кто не удрал в Потусторонье. За какие-то двадцать минут мы полностью завладели городком. При этом не пострадал ни один цив. И никого не похитили.

Жалко, что тела мантикор превращались в слизь. Я-то рассчитывала, что они сохранят твердую форму. Это, конечно, прибавило бы хлопот с уборкой города, зато можно было бы собрать жала и пузыри с ядом, чтобы сделать противоядие.

Я подошла к Псаймону в доспехе; он так и стоял недвижно посреди улицы, точно у него доспех заклинило. Ну, если догадка Джоша верна, то, надо думать, примерно так и есть. Псаймон, видимо, совсем истощен и сейчас живет на системе жизнеобеспечения.

– Вы сотворили настоящие чудеса, – произнесла я, обращаясь к забралу на шлеме. Шлем никак не отреагировал. – Я должна поблагодарить вас лично и весь псайкорпус за оказанную нам помощь.

Ничего.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – не сдавалась я. – Принести вам чего-нибудь?

Все так же глухо.

Меня подмывало коснуться доспеха, но я побаивалась. Очень уж внушительно этот доспех смотрелся. Настолько внушительно, что даже симпатичная расцветка и узоры не особо сглаживали впечатление. И вполне возможно – да нет, почти наверняка, – в него встроены какие-нибудь защиты. Дотронусь я до Псаймона – а они возьмут и активируются.

– Хотите вызову кого-нибудь, чтобы вас эвакнули? – предложила я.

Я бы и вызвала. Но тут стали возвращаться те винтокрылы, которые доставили Псаймонов. Транспорт приземлился, и «мой» Псаймон, развернувшись, затопал к винтокрылу.

При этом двигался он неестественно, механически. Будто это не человек шел в доспехе, а доспех шел сам и вез Псаймона. В движениях не было той нормальной неуклюжести, с какой только прибывшие Псаймоны разбегались по местам. И ощущение неестественности усилилось, когда доспех дошагал до винтокрыла и встал. Двое мужчин выпрыгнули из машины, подцепили доспех крюком и с помощью блока загрузили в транспорт.

Ага… Может, Дрейф и не убивает своих Псаймонов, но к концу битвы они определенно не в лучшей форме. И при всей своей неприязни к Дрейф – да что там неприязни: настоящей ненависти – меня пронзила острая жалость к этому обессиленному человеку в доспехе, который даже двигаться самостоятельно не мог.

Сзади подошла Сьелль. Она стояла рядом и наблюдала, как в восьмиместный винтокрыл погрузили еще пятерых Псаймонов.

– Такое впечатление, что они ходят не сами, – заметила она, покосившись на меня.

– Вот и я о том же, – кивнула я. Винтокрыл снялся с места. – Пойдем-ка посмотрим: они все такие, как эти, или нет.

Мы застали погрузку Псаймонов на еще три винтокрыла. Некоторые Псаймоны передвигались самостоятельно, но таких было совсем мало. Все говорит в пользу версии Джоша.

И, вероятно, Кент сочтет наши наблюдения весьма интересными.