Текст книги "Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение"

Центральность и заражение: оборотная сторона популярности

Парадокс дружбы, о котором мы говорили в связи с определением центральности и влияния, имеет отношение и к заражению и диффузии. Если с кем-то дружит большое количество людей, у этого человека не только большое влияние – он еще и чаще контактирует с источниками болезней. Поэтому, если вы порой завидуете тем из ваших друзей, что идут нарасхват, то вот вам некоторое утешение. Самые популярные люди, возможно, первыми узнают все новости, но они же первыми подвергаются атакам новых инфекций.

Один печально известный пример этого явления – судьба канадского бортпроводника Гаэтана Дюга. В 1983 году исследования, проведенные центрами по контролю и профилактике заболеваний США, обнаружили, что из тех 248 человек, у которых к тому времени был выявлен ВИЧ, 40 человек имели сексуальные контакты с Дюга. Поднялся шум, Дюга объявили “нулевым пациентом”, и его стали во всеуслышание обвинять в намеренном распространении эпидемии{85}85
  См., например, книгу Randy Shilts’s And the Band Played On (1987).


[Закрыть]. Позже, когда появилось больше данных и обоснованных суждений, выяснилось, что в действительности СПИД был занесен в США в 1960-е годы, скорее всего через Гаити (а изначально – из Африки, где он дал о себе знать еще раньше), так что эта болезнь все равно укоренилась бы во всем мире и без того неразборчивого в связях бортпроводника. Впрочем, Дюга в самом деле поспособствовал первой – и самой заметной – эпидемии.

Схожим образом было подсчитано, что всего около 3 % людей, заразившихся Эболой, возможно, передали заразу более чем половине всех заболевших ею в Сьерра-Леоне. Опять-таки вспышка лихорадки все равно произошла бы и без этого меньшинства людей, имевших наибольшее количество связей, но именно они контактируют с источниками заразы чаще и потому ускоряют распространение болезни{86}86
  Lau et al. (2017).


[Закрыть].

Чтобы понять, что люди, обладающие высокой степенью, вовсе не необходимы для возникновения эпидемий, достаточно просто поглядеть на сеть. Опять-таки, вернувшись к рисунку 3.1, мы видим обширную гигантскую компоненту, однако в этой сети совсем немного людей с высокой степенью: всего у одного человека степень равна 7, у одного – 6, а у большинства узлов она не превышает 1 или 2.

Это важно подчеркнуть, чтобы опровергнуть расхожее ошибочное представление о сетях. Центры и соединительные узлы отнюдь не всегда необходимы для того, чтобы сеть оставалась связанной и успешно распространяла заразные болезни или что угодно еще. Центральные узлы предрасположены к заражению, и часто вспышки болезней начинаются с них, но многие заразные болезни передавались бы даже без участия наиболее опутанных связями узлов. Если мы уберем из сети романтических связей несколько узлов с наиболее высокими степенями, то гигантская компонента лишится нескольких маленьких участков, но в целом останется почти нетронутой. Движущая сила, скрывающаяся за гигантской компонентой, по которой передается инфекция, – это общий средний показатель степени в сети. И повсеместному распространению заразных болезней и информации способствует прежде всего то, что во многих человеческих сетях у большинства людей степень, как правило, превышает единицу.

Тем не менее люди, обладающие высокой степенью, подвержены инфекциям и способны ускорять передачу болезней, а для сетей, находящихся в состоянии фазового перехода, это как раз имеет большое значение. Что важнее, если кто-то хочет атаковать узлы, столкновение с которыми будет иметь наибольшее воздействие, то начинать нужно именно с наиболее центральных узлов. Сама по себе идея, что люди с наивысшей степенью подвергаются более высокому риску заражения, помогла провести новые исследования распространения болезни в дикой природе.

Вот один пример. Стефани Годфри и ее коллеги в Австралии и Новой Зеландии взялись за изучение вопроса, насколько распространены иксодовые и микроскопические клещи среди популяции туатары (или гаттерии) – похожего на ящерицу пресмыкающегося, обитающего в Новой Зеландии{87}87
  Godfrey, Moore, Nelson, and Bull (2010).


[Закрыть]. Туатара получила свое название на языке маори за характерный гребешок на спине. Туатара – вообще удивительный вид, это не настоящие ящерицы, а последние представители отряда Rhynchocephalia (клювоголовых), другие представители которого вымерли больше 60 миллионов лет назад, в конце мелового периода, наряду со многими динозаврами. У туатар имеется “третий глаз” на темени, но служит он не для зрения, а, как считается, для поглощения ультрафиолетовых лучей и регуляции метаболизма. Туатары живут одиночками, почти не покидают пределов собственной территории, кормятся жуками, изредка птичьими яйцами или лягушками, греются на солнышке. Словом, жизнь у них по-своему неплохая.

Рис. 3.3. Туатара{88}88
  Картинка из Barbulat/Shutterstock.com (Vectorstock), по расширенной лицензии.


[Закрыть]

Несмотря на такой одиночный образ жизни туатар, территории обитания отдельных особей частично пересекаются, и потому они изредка встречаются друг с другом, – а еще им необходимо встречаться для размножения. Туатары являются хозяевами для одного вида иксодового клеща – переносчика вредного для туатар кровепаразита, – а еще их часто поражает один вид микроскопического клеща. Любопытный в сетевом отношении момент – иксодовые клещи недолго живут на организмах-хозяевах. Поэтому, чтобы они могли перебираться с одной туатары на другую, нужно, чтобы туатара входила в тесный контакт с другими особями, – иными словами, для распространения иксодовых клещей важно существование сети взаимодействий между туатарами. Микроскопические клещи, напротив, могут паразитировать на одной туатаре подолгу – и потому их распространение гораздо меньше зависит от частоты взаимодействия туатар.

Годфри и ее коллеги вели наблюдение за многими туатарами на острове Стивенс, составили карту их территорий и перемещений. Территории оказались весьма разнообразными, так что некоторые туатары регулярно встречались только с одним соседом, а другие обладали большей центральностью, так как их территории пересекались с территориями сразу десяти (или более) других особей. Так и определялась центральность по степени: сколько еще особей встречала обычно та или иная ящерица. Затем, пересчитав иксодовых клещей на каждой из туатар (посмотрим, дружок, как ты провел лето?), Годфри и ее коллеги выяснили, что просматривается существенная и значимая корреляция между центральностью по степени конкретной особи и количеством паразитирующих на ней иксодовых клещей и других подобных кровососов. Поскольку для иксодовых клещей было важно существование сети, позволявшей им переходить с одной туатары на другую, в группу риска попадали туатары с более высокой степенью. Любопытно, что для микроскопических клещей, способных выживать и без туатары, подобной закономерности не выявилось. Для передачи этих мелких паразитов существование сети не было насущной необходимостью, и в данном случае показатель степени никак не влиял на уровень зараженности{89}89
  Со степенью здесь могут коррелировать и многие другие факторы: например, размеры территории той или иной туатары, а от этого, в свою очередь, может зависеть вероятность того, что животное будет поражено иксодовыми клещами. Нельзя исключить все подобные альтернативные объяснения, не проведя эксперимента в контролируемых условиях, однако утешителен сам факт, что заражение микроскопическими клещами не обнаруживает корреляции со степенью, а соотносится лишь с площадью территории и размером тела туатары.


[Закрыть].

Подобные исследования проводились для разных биологических видов{90}90
  См. Godfrey (2013).


[Закрыть], включая и человека. Николас Кристакис и Джеймс Фаулер{91}91
  Christakis and Fowler (2010).


[Закрыть]задались вопросом: кто из студентов Гарвардского университета раньше всех заболеет гриппом? Они наблюдали за двумя группами: одну составляли несколько сотен студентов, выбранных среди прочих случайным образом, а вторую – несколько сотен тех студентов, которых другие называли в числе своих друзей. Как мы уже знаем благодаря парадоксу дружбы, те студенты, которых другие называли своими друзьями, должны были обладать более высокой степенью, чем выбранные наобум из студенческой массы. И в самом деле, как выяснили Кристакис и Фаулер, те, кого другие называли друзьями, в среднем заболевали гриппом на две недели раньше, чем студенты из произвольно набранной группы. У популярности есть своя оборотная сторона{92}92
  Обладание высокой степенью – не всегда “плохая новость” с точки зрения передачи инфекций. Например, выяснилось, что у японских макак, имеющих больше социальных контактов, обычно меньше вшей, чем у других макак, имеющих меньше социальных контактов. Причем это сезонный эффект, как говорится в работе Duboscq, Romano, Sueur, and MacIntosh (2016). Главная форма контакта у макак – это груминг, то есть выискивание друг у друга в шерстке гнид: так проявляется у них настоящая дружба. Таким образом, контакты приводят не только к передаче вшей, но и к их истреблению. Чем выше степень, тем чаще макаку чистят другие макаки, а значит, тем меньше у нее вшей.


[Закрыть].

Сетевая динамика и проводимость

В 2009 году по миру распространился необычайно опасный и смертельный штамм гриппа – вирус H1N1, близкий родственник вируса “испанки”, сильно сократившего численность населения Земли в 1918 году.

В то лето вместе со всеми остальными пассажирами, прилетевшими в Пекин, я прошел мимо аппарата, измерявшего температуру. Китай не был единственной страной, которая проверяла таким образом пассажиров. Десятки стран подвергали пассажиров подобным проверкам, а еще просили их заполнить анкеты и сообщить о любых симптомах недомогания. Тех людей, в которых можно было заподозрить носителей инфекции, не впускали в страну или отправляли на карантин. Сеть менялась в ответ на распространение болезни.

В некоторых случаях ограничения на поездки и предупреждения оказывались чрезвычайно разорительными. Поскольку в 2009 году часть случаев заражения гриппом H1N1 были зафиксированы в Мексике, то во многих уведомлениях для путешественников, появлявшихся той весной, среди представлявших угрозу стран упоминалась Мексика. Это привело к тому, что в концу весны 2009 года количество поездок как в Мексику, так и из нее упало на 40 %. Для страны, где туризм является крупнейшей отраслью экономики, столь резкий и огромный спад турпотока оказался болезненным ударом.

Задним числом, тщательно проанализировав сети перемещений, а также характер эпидемий (место и время, где наблюдалось больше всего случаев заболевания), мы видим, что изменения в сети поездок почти не помогли обуздать распространение гриппа. Точнее, они помогли отсрочить его распространение всего на несколько дней{93}93
  Bajardi et al. (2011).


[Закрыть]. Даже в тех странах, где на границах предпринимались самые строгие меры проверки путешественников, грипп удалось сдержать всего на 7–12 дней, но в итоге и они не избежали заразы{94}94
  Cowling et al. (2010).


[Закрыть].

Путешествия по миру в наши дни настолько широкомасштабны, что даже если от этой сети отсечь довольно большие участки и отловить столько носителей заразы, сколько возможно, на распространение гриппа это почти никак не повлияет. Прибегая к подобным стратегиям, мы рассчитываем перерезать если не все, то хотя бы некоторые из тех связей, которые протягиваются на большие расстояния по мировой сети. В действительности же они не помогают даже ненамного снизить показатели воспроизводства подобного гриппа. Конечно, это не значит, что отдельно взятому человеку вовсе не удастся остаться здоровым, если в разгар пандемии гриппа он откажется от поездки. Если вы хотите пересидеть сезон гриппа в хижине где-нибудь в горной глуши, вы наверняка сведете почти к нулю ваши личные шансы подхватить грипп. Однако отрезать от возможности путешествовать целые людские потоки – задача неосуществимая, потому что экономически невыгодная.

Порой попытки устраивать карантины даже приводили к катастрофическим последствиям, особенно когда люди еще не очень хорошо понимали, как передается зараза. Именно так происходило во время первых эпидемий полиомиелита. Сам полиомиелит был известен еще в Древнем Египте, а среди болевших им людей было немало знаменитостей, – от римского императора Клавдия до сэра Вальтера Скотта, но часто эта болезнь поражала людей довольно стихийно. В 1910 году ее крупные эпидемии вспыхнули в Европе, а летом 1916 года эпидемия полиомиелита обрушилась на Нью-Йорк и оказалась масштабной и жестокой. В те времена полиомиелит был еще плохо изучен: порой дети ложились спать здоровыми, а утром уже не могли встать с кровати.

Эпидемии вселяли в людей ужас и, что неудивительно, приводили к панике. Полиомиелит передается вместе с человеческими испражнениями другим людям, попадая через рот внутрь организма, поэтому открытые сточные канавы вблизи мест, где играют дети, – смертельное соседство. Однако из-за множества разных гипотез заражения полиомиелитом было перебито восемьдесят тысяч ни в чем не повинных кошек и собак, а еще люди винили во всем комаров, ртуть, клопов и так далее. Большинство среди первых заразившихся в Нью-Йорке оказались итальянцами, поэтому в некоторых итальянских кварталах устроили карантин. Однако из-за карантина санитарные условия только ухудшились, и заразилось еще больше детей. В придачу тех детей, у которых температура поднималась по другим причинам, запирали вместе с теми, у кого был полиомиелит, – с летальными последствиями{95}95
  См. Donald G. McNeil Jr., “In Reaction to Zika Outbreak, Echoes of Polio Global Health,” New York Times, August 29, 2016.


[Закрыть].

Это не означает, что изменение характера и частоты контактов в сети никогда не бывает эффективной стратегией. Например, в случае Эболы, у которой основной показатель воспроизводства намного ниже обычного, локализация вспышек на ранней стадии и ограничение поездок в то место и оттуда, где они произошли, оказались довольно эффективным методом. Успеху способствовало еще и то, что вспышки этой лихорадки часто происходили в тех местах, где перемещения людей оставались на низком уровне. Одно дело – ограничивать перемещения вокруг какой-нибудь деревни в Сьерра-Леоне, и совсем другое – пытаться перекрыть въезд и выезд для пассажиров, скажем, в Пекине, Лондоне, Нью-Йорке или Мехико. В целом ряде работ{96}96
  См., напр., Ferguson et al. (2006).


[Закрыть]высказывались предположения, что единственные способы эффективно справиться с мощными пандемиями гриппа – это вакцинация, карантин для заразившихся (чтобы они оставались дома или в клинике до тех пор, пока не перестанут быть носителями заразы) и в некоторых случаях – применение противовирусных средств, которые сокращают течение инфекции и уменьшают шансы на ее передачу. Все эти методы способны существенно снизить показатели воспроизводства гриппа и имеют заметное влияние на ход пандемий.

Все дело в том, что сети меняются и реагируют на то, что происходит вдоль пронизывающих их связей. Опасные заражения – будь то болезни или финансовые кризисы – вызывают у людей страх, и они рвут связи, изолируют узлы и залегают на дно. Наблюдается и обратный процесс: при появлении какой-нибудь важной новости люди порой принимаются активно общаться и повышают плотность сети – тем самым ускоряя распространение хороших новостей и скандальных слухов. Чтобы до конца понять свойства сети, способствующие заражению, необходимо понять, что сети – это динамичные системы и часто сами реагируют на заражение. К некоторым из этих идей мы еще вернемся в главах 7 и 8, где речь пойдет о внедрении технологий, о решениях инвестировать капитал в образование и о социальном обу чении. Все это процессы, в которых действия людей зависят от действий других людей и от состояния сети.

Собираясь с мыслями

В современном мире многие из наших сетей связаны, и – к лучшему ли, к худшему ли – мы тоже находимся внутри гигантской компоненты, вместе с большинством остальных людей. Мы постоянно рискуем подхватить грипп и другие болезни, а еще мы постоянно подвергаемся натиску последних новостей и слухов. От некоторых вообще почти невозможно укрыться.

Есть такое групповое развлечение: люди в шутку соревнуются между собой – у кого меньше всего контактов и кто последним узнает какую-то новость. Официально это состязание называется “Последний человек в Америке, который узнает, кто выиграл Суперкубок”, и его участники называют себя “бегунами от знания”, потому что они пытаются избежать знания о том, кто же победил в Суперкубке в очередном году. Игра основана на системе доверия, а ее цель – как можно дольше уклоняться от информации о последнем победителе Суперкубка{97}97
  Суперкубок – самое популярное ежегодное спортивное событие в США: например, в 2016 году его телевизионную трансляцию смотрела треть всего населения США. Хотя его смотрят и в других странах, его нельзя сравнивать ни с финалом чемпионата мира по футболу, ни с открытием Олимпийских игр (рекорд до сих пор остается за церемонией открытия в Пекине), которые привлекают в несколько раз больше зрителей. Иначе говоря, это чемпионат, интересующий в основном американцев.


[Закрыть]. Процесс заражения происходит очень активно, избежать заразы крайне трудно. Начинается все с того, что знанием о том, кто победил в Суперкубке, “заражается” треть населения США, потому что именно столько народу смотрит саму игру. Потом это становится “горячей новостью” – и не только делается главной темой для разговоров в течение нескольких дней подряд, но и остается главным сюжетом многих новостных программ.

Попытки уклониться от горячей новости – задача порой очень трудная. Для этого требуется прежде всего старательно изменить привычки и уклоняться от множества СМИ, разговоров и людей. Самое увлекательное в этой игре – как раз то, что почти никому из игроков не удается продержаться достаточно долго. Очень забавно следить за тем, как скоро и от чего игроки “умирают” (то есть против своей воли узнают о том, кто выиграл Суперкубок). Большинство “бегунов от знания” эта новость настигает уже через несколько часов или в лучшем случае дней, и совсем немногие счастливчики выживают больше недели. Рекорды, зарегистрированные на веб-сайте игры, – это 8 секунд и (невероятно!) несколько лет. Неизбежно выбывая из состязания, каждый игрок должен оповестить остальных о причине своей “смерти”. В этом перечне значатся разнообразные формы общественного взаимодействия. Сокращенный список причин выглядит примерно так: “Смерть от стюардессы, смерть от преподавателя, смерть от соседа по комнате, смерть от университетского друга, смерть от криков и гиканья жены (всего через 8 секунд!), смерть от друга на обочине, смерть от пустого разговора, смерть от саботажа на уроке биологии по углубленной программе, смерть от информационной летучки в CNBC, смерть от беседы в рамках Месяца негритянской истории (кроме шуток)”. Среди причин смерти очень часто указываются имейлы и СМС, сообщения по ТВ и радио, в социальных сетях и мобильных приложениях.

Эти списки ясно показывают, сколько у людей существует различных типов взаимодействия, при которых происходит обмен информацией, а еще – что люди порой обмениваются информацией, никак напрямую не связанной с непосредственной целью их взаимодействия. Из-за этой особенности люди оказываются обладателями невероятно высоких степеней, когда речь идет о получении какой-то очень значимой информации, а значит, сеть, по которой путем диффузии передаются подобные новости, необычайно растяжима, ей присущи высокие основные показатели воспроизводства и совсем короткие расстояния между людьми.

Основные показатели воспроизводства, фазовые переходы, гигантские компоненты и внешние факторы – все это играет значительную роль во многих видах диффузии и заражения, и это относится не только к распространению болезней и новостей. Когда распространяемый объект – не просто зародыш инфекции, порой происходят удивительные вещи, как мы сейчас увидим, обратившись к теме финансовых заражений.

Глава 4
Слишком связанные, чтобы рухнуть: финансовые сети

Но мир становится все более взаимозависимым. Фондовые рынки и экономика разных стран растут и падают вместе. Уверенность – вот ключ к процветанию. А неуверенность передается как зараза.

Тони Блэр

Страх и эйфория – вот две главенствующие силы, и страх иногда во много раз сильнее эйфории. Пока нарастает эйфория, пузыри всплывают очень медленно. А затем наносит удар страх – и все рушится в два счета. Когда я начал за этим наблюдать, меня ожидало какое-то умственное потрясение. Заражение – опасное явление, от него все разлетается в куски.

Алан Гринспен

Из-за того, что экономика разных стран становится все более взаимосвязанной, резкое падение цен на недвижимость в Лас-Вегасе может теперь затрагивать финансовые рынки в Лондоне и Гонконге. А инвестиционный скандал во французском банке приводит к тому, что по всему миру падают цены на акции других банков.

Хотя в финансовые сети вовлечены самые разные организации и их взаимоотношения отличаются от личных, о которых у нас шла речь до сих пор, все же это сети, созданные и занимаемые людьми, и им сопутствует множество внешних факторов. Таким образом, наш разговор о механизме заражения становится прекрасной отправной точкой для рассмотрения вопроса о том, как распространяются финансовые трудности.

Впрочем, финансовые сети заслуживают отдельного разговора прежде всего из-за действующего в них уравновешивающего эффекта, благодаря которому процесс финансового заражения протекает сложнее, чем происходит распространение болезни. Глобализация приводит не только к большей взаимосвязанности, но и к большей диверсификации капиталовложений и большей надежности всей системы{98}98
  Более тридцати стран являются главными производителями кофе (производят более 13,6 миллионов килограммов в год). Глобальные сети вроде Starbucks и Costa Coffee благополучно переносят политические кризисы или погодные катаклизмы, которые приводят к временной нехватке сырья в том или ином регионе, просто закупая зерна кофе в других местах. Конечно, мировые цены на сырье остаются нестабильными (и цены на кофейные зерна – точно не исключение), но у компании, стремящейся бесперебойно поставлять кофе потребителям, дела будут идти лучше, если она сможет закупать сырье в разных странах, чем если она ограничится каким-то одним регионом и тем самым поставит себя в зависимость от колебаний конъюнктуры местного рынка.


[Закрыть]. Новые контакты в сети болезни помогают ей распространяться быстрее и шире, а в финансовой сети новые контакты помогают распространяться рискам, чтобы те смягчались.

Как же проявляются эти противонаправленные эффекты? Почему мы до сих пор сталкиваемся с рецессиями всемирного масштаба и глобальными финансовыми заражениями?

Многим важным финансовым рынкам до сих пор на удивление недостает многоплановости в силу целого ряда причин, которые мы и будем исследовать в настоящей главе. Это и есть то самое уязвимое место, откуда начинаются финансовые заражения, при которых сеть остается достаточно связанной, чтобы зараза передавалась дальше, но недостаточно диверсифицированной, чтобы помешать неудаче одной структуры повлечь за собой неудачу других.

Давайте рассмотрим один глобальный финансовый кризис – это поможет нам понять, как обычно происходят финансовые каскады.