Текст книги "22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка"

Развитие ситуации в бассейне Средиземного моря самым непосредственным образом влияло на внешнеполитическую ориентацию других государств этого региона – Франции, Испании, балканских стран и Турции, каждая из которых имела крупное значение с точки зрения баланса сил между воюющими сторонами. Особо тесная военно-политическая взаимозависимость существовала между положением на Балканах и стратегической ситуацией на Ближнем Востоке и в восточной части Средиземного моря[225]225
  ²⁵ Дашичев В.И. Указ. соч. – Т. I. – С. 222.


[Закрыть].

В разведсводке Разведывательного управления ГШ КА от 14 октября «О возможности германского вторжения в Англию», в целом, были адекватно отражены планы Германии на ближайшую перспективу:

«После поражения во Франции перед Англией стала реальная угроза вторжения германской армии. Это вторжение англичане считали особенно вероятным в августе и первой половине сентября, когда погода этому лучше всего благоприятствовала, а Англия еще широко не успела провести оборонительные мероприятия. В настоящее время опасность вторжения немцев, по мнению англичан, не ликвидирована, но с каждым днем возможность вторжения уменьшается. Более того, судя по докладам американских представителей в Лондоне, в Англии усиливается убеждение, что в настоящее время Германия, возможно, не будет пытаться захватить британские острова. Основное же усилие в ближайшее время Германия и Италия направят на Ближний и Средний Восток (Египет), а также на Балканы. В связи с этим Англия продолжает усиливать свои силы на Ближнем и Среднем Востоке»[226]226
  ²⁶ Военная разведка информирует. Указ соч. – С. 481 – 484.


[Закрыть].

26 октября 1940 года на совещании у главкома сухопутных войск Браухича Гальдер доложил «о ходе подготовки к действиям в Ливии»:

«Использование в Ливии одной танковой дивизии совершенно недостаточно, так как численность английских войск возросла теперь до 200 тыс. человек. Если хотят достигнуть решающего успеха, следует одновременно овладеть Критом и Египтом. Для этого необходимо добиться разрешения от Болгарии и Турции (от последней в случае необходимости – силой) на проход наших войск через Босфор в Сирию. Возможно, что при данных обстоятельствах приемлемо и военное давление Италии на Грецию»[227]227
  ²⁷ Гальдер Ф. Указ. соч. – Т. II. – С. 205 – 207.


[Закрыть].

Гальдер «доложил также о ходе подготовки операции против Гибралтара». Захват английской военно‐морской базы Гибралтар – операция «Феликс» – напрашивался сам собой, если немцы хотели нанести ощутимый удар по Великобритании. Овладение Гибралтаром сулило заманчивые возможности нарушить ключевое звено одной из важнейших имперских коммуникаций Великобритании. Операция «Феликс» представлялась значительно легче осуществимой, чем действия против отдаленного Суэцкого канала, которые бы потребовали крупных перевозок войск и грузов по морю в условиях превосходства английского флота. Кроме того, операция по захвату военно‐морской базы не особенно выпадала из общего контекста германской континентальной стратегии. Ей сопутствовало бы установление фактического контроля Германии над Пиренейским полуостровом, что позволило бы приблизить базирование германского флота к жизненно важным атлантическим коммуникациям Англии и США. Но еще более важным последствием этого с точки зрения политических и стратегических интересов германского фашизма явилось бы вовлечение Испании, а возможно, и Португалии в войну на стороне держав «оси».

Учитывая эти соображения, в Генеральном штабе сухопутных войск еще 20 августа 1940 г. составили первый набросок плана операции против Гибралтара. Проведение этой операции упиралось, однако, в согласие правительства Франко пропустить немецкие войска через испанскую территорию, что было бы равнозначно вступлению Испании в войну против Англии.

Одно время Франко, находясь под впечатлением немецких побед во Франции, стал было склоняться к мысли о выступлении на стороне Германии и Италии. Но за свое участие в войне он затребовал такую цену, что это превзошел самые худшие ожидания Гитлера. Каудильо рассчитывал получить Гибралтар, Французское Марокко, часть Алжира (Оран), территории, прилегающие к испанской колонии Рио де Оро и в районе Гвинейского залива. Кроме того, условием официального вступления Испании в войну он выдвигал поставки ей со стороны Германии оружия, боеприпасов, горючего, зерна и различного оборудования[228]228
  ²⁸ Дашичев В.И. Указ. соч. – Т. I. – С. 722 – 723.


[Закрыть].

Использование испанской территории немецкими войсками (а отсюда и вступление Испании в войну) оставалось нерешенным, с немецкой стороны приготовления к операции «Феликс» шли полным ходом[229]229
  ²⁹ «Для наземной атаки на Гибралтар из полка «Гроссдойчланд» и 98‐го горно-егерского полка ОКХ были сформированы специальные подразделения и очень сильная артиллерийская группа генерала пехоты Кюблера (из XXXXIX армейского корпуса), которые тренировались в районе Безансона. Люфтваффе 10 ноября сообщили, что для операции «Феликс» предусмотрено шесть групп пикирующих бомбардировщиков и две истребительные группы, четыре разведывательные эскадрильи войсковой авиации и одна эскадрилья дальней разведки, три тяжелых и три легких зенитных дивизиона, а также воздушный полк связи. Командование ими возложено на генерала барона фон Рихтгофена. Кроме того, для нападения на стоящие в гавани Гибралтара английские военные корабли будут задействованы самолеты Ju-88. Оставался нерешенным только один вопрос: возвратятся они после налета на свои аэродромы или на испанские. Все зависело от того, представится ли возможность создать на испанских аэродромах достаточные запасы топлива. Для этого имелось намерение при случае направить находившиеся в итальянских портах немецкие танкеры. Количество предназначенных к применению групп пикирующих бомбардировщиков позднее было увеличено до восьми, а для снабжения военно-воздушных формирований был выделен парк из 3 тысяч грузовиков. Поскольку испанских береговых батарей в Сеуте было недостаточно для блокирования пролива, имелось намерение расположить там немецкие 240‐мм и 150‐мм морские батареи, которые можно транспортировать по железной дороге до Картахены и Малаги, а там погрузить на суда». Грайнер Х. Указ. соч. – С. 138.


[Закрыть]. Германское командование вынуждено было подумать о том, чтобы самостоятельно осуществить операцию по захвату Гибралтара.

В своих заметках для доклада Гитлеру 2.11.1940 г. [сноска] начальник Генерального штаба сухопутных войск сформулировал предложения по утверждению стратегического замысла, который должен был лечь в основу применения сухопутных войск:

«Общие вопросы

I. Цель доклада:

а. Решение вопроса об утверждении стратегических замыслов, в интересах которых должна проходить подготовка сухопутных войск.

б. Изложить точку зрения сухопутных войск о потребности во времени и силах, имея в виду решение предстоящих задач.

II. Цель всех военных мероприятий – привести англичан к выводу, что война ими проиграна. Наряду с проведением атак с воздуха и осуществлением блокады с моря, а также наряду с мероприятиями сухопутных войск по усовершенствованию и расширению приготовлений по плану “Морской лев” создается возможность нанести удар по англичанам на Средиземном море, в Гибралтаре и Ливии, в западной части Средиземного моря, Северо-Западной Африке и в восточной части Средиземноморья (здесь и далее выделено мной. – М.А.).

III. Гибралтар – проблема не простая, но, безусловно, разрешимая. Требуемое время – около шести недель до начала операции. Требуемые силы: два усиленных пехотных полка, двадцать шесть тяжелых артиллерийских дивизионов – для наступления, а также, возможно, одна дивизия и девять тяжелых артиллерийских дивизионов для обороны побережья.

Если одновременно с блокадой Гибралтарского пролива нужно будет заблокировать английские коммуникации с Южной Америкой и Южной Африкой, тогда следует захватить и Канарские острова.

Необходимые силы от сухопутных войск – 22-я воздушно-десантная дивизия.

В деталях – см. специальную памятную записку.

IV. Восточное Средиземноморье – довольно тяжелая проблема.

Вопрос: Какую цель следует поставить?

а. Если англичан, которые превосходят итальянцев на суше и море, отбросят так далеко, что они оставят территорию к западу от Нила, и таким образом Суэцкий канал и Хайфа окажутся под эффективным воздействием нашей авиации, то в этом случае будет достаточно одной немецкой танковой дивизии при условии взаимодействия итальянцев с нами.

б. Если англичане будут разгромлены и Суэцкий канал захвачен, то представляется необходимым привлечь две танковые и одну моторизованную немецкие дивизии с большим количеством специальных частей (саперы, мостовые колонны и т. п.).

в. Имеющийся запас, времени позволяет к февралю подготовить одну танковую дивизию, если не произойдет каких-либо непредвиденных улучшений в положении с морским транспортом. Об этом будет доложено более подробно. Приведение в боевую готовность танкового корпуса для действий в пустыне потребует весьма обширных приготовлений. (Для создания базы понадобится в общей сложности 80 тыс. тонн горючего, боеприпасов и продуктов питания; текущая потребность на 20 дней составляет 12 тыс. тонн.) (Имеется в виду база снабжения немецких войск в Северной Африке. – Прим. нем. изд.).

…

Пока эти приготовления будут осуществляться, а три подвижные дивизии перебрасываться на место, подойдет осень 1941 года. Для обеспечения быстрого успеха понадобится соответствующее воздействие с нашей стороны на итальянское руководство.

Для осуществления такого рода наступления было бы весьма желательно овладеть островом Крит. Сухопутные войска могут принять в этом участие лишь путем использования 22‐й воздушно-десантной дивизии в случае, если она не потребуется в другом месте и если ее быстрая переброска из Северной Африки не будет обеспечена главнокомандующим ВВС.

г. Другой возможностью нанести удар по англичанам в Восточном Средиземноморье средствами сухопутных войск является проведение наступательной операции через Анатолию и Сирию. Эта операция продумана, и доклад об этом может быть представлен в любое время. (Требуемые силы – три моторизованных корпуса; необходимое время – шесть месяцев.) Дополнительно потребуется уточнить политическую сторону вопроса.

Не считая операции против Гибралтара и операций с ограниченными целями в Северной Африке, мероприятия сухопутных войск на Ближнем Востоке таких масштабов и значимости потребуют так много времени, что не следовало бы ослаблять усилий немецких ВВС и военно‐морского флота против Британских островов. В связи с этим, по-видимому, можно принять за основу, что намерение сосредоточить все силы на выполнении этой последней задачи остается прежним.

Следовало бы также в этом случае решить, в каком объеме должны осуществляться подготовительные мероприятия для переноса военных действий в восточную часть Средиземного моря.

Гибралтар:

…

в. Все рассчитано на отдачу приказа до 15.11.1940 года. Тогда готовность к наступлению – 1.1.1941 года.

Северная Африка:

…

б. Италия сама ничего не предпринимает. Ждет, пока начнутся события в другом месте. Пусть лучше передаст нам Мерса-Матрух. Это она должна сделать! Мы уйдем из Триполи, как только Мерса-Матрух будет захвачен.

в. Итальянцы не хотят от нас ничего [То есть они не хотят германской военной помощи. – Прим. нем. изд.]. Их ожидают тысячи трудностей. Поскольку мы кое в чем (например, в портах) от них зависели, все расчеты времени остаются «не гарантированными».

г. Между высшим военным руководством в Риме и командованием войсками (Грациани) отсутствует единство взглядов.

д. Оперативное руководство, не имеющее контакта с войсками, бессильно.

е. Страх перед морской мощью англичан и английскими военно-воздушными силами. Нет чувства превосходства над английскими солдатами.

ж. Театр военных действий, как таковой, предъявляет к войскам особые требования, предполагает тщательную подготовку (поскольку улучшение условий на нем невозможно) и поэтому требует затраты больших усилий и времени.

з. Театр военных действий находится под воздействием английских военно‐морских сил и английской авиации, что предъявляет большие требования к нашим военно-воздушным и военно‐морским силам.

к. Поскольку нет опыта, то неизвестно, сколько времени потребуется на акклиматизацию. Поэтому при расчете времени этот фактор не может быть учтен.

Анатолия:

Докладная записка содержит только военные аспекты вопроса. Политические факторы требуют дополнительного уточнения. Приказы?»[230]230
  Гальдер Ф. Указ. соч. – Т. II. – С. 215 – 219.


[Закрыть].

В сноске к заметкам начальника Генерального штаба сухопутных войск для доклада Гитлеру 2.11.1940 г. редактор русского издания В.И. Дашичев посчитал возможным дать следующий комментарий: «Заметки Гальдера для доклада Гитлеру 2 ноября 1940 года были внесены автором в дневник только в 1950 году. Видимо, это было сделано для того, чтобы подчеркнуть, сколь большое значение гитлеровское командование придавало тогда борьбе с Англией. Однако это оправдание – «постфактум» с целью затушевать подготовку к войне против СССР. Во всяком случае, формулировка цели доклада «утверждение стратегических замыслов, в интересах которых должна проводиться подготовка сухопутных войск» явно не соответствует действительной направленности этой подготовки – агрессии против Советского Союза. Заметки свидетельствуют, что главным стратегическим направлением будут якобы Северная Африка и Ближний Восток. Вопрос о происхождении заметок нуждается в дополнительном изучении. Что же касается их содержания, то вполне очевидна неспособность и неготовность фашистского командования к организации крупного наступления в указанном районе, потому что гитлеровцы, принимая во внимание масштабы подготовки к войне с СССР, уже не могли выделить сюда сколько-нибудь значительные силы. – Прим. ред.».

Как следует из заметок, предлагалось утвердить следующий стратегический замысел – продолжать подготовку к операции «Зеелёве», одновременно активизировав действия против Англии на периферии – в западной и восточной части Средиземного моря, в Гибралтаре, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. При этом подчеркивалось, что проведение наступательной операции через Анатолию и Сирию уже «продумано», а также указывалось, что операции в Северной Африке могут быть проведены только с «ограниченными целями», что было связано с ограниченными ресурсами, которые могли быть выделены для этого в связи с подготовкой операции «Барбаросса».

«4 ноября 1940 года (понедельник, Берлин)

…

14,30 – Совещание у фюрера. Присутствуют: Кейтель, Йодль, Дейле, Шмундт, Энгель, Браухич и я.

Фюрер:

…

5. Греция:

а. Попытка англичан создать авиабазы на острове Лемнос и в Салониках.

[Английские] части ПВО выдвинуты к южной границе Болгарии. Позиция Турции, по-видимому, пока сдержанная (попытка России оказать давление на Турцию).

6. ОКХ должно провести подготовку для быстрого вторжения в Турецкую Фракию (Эта подготовка мыслилась на тот случай, если между Болгарией и Турцией произойдет вооруженный конфликт и будет необходимо быстро разгромить Турцию. – Прим. нем. изд.). Предложения в ОКВ (силы, сроки).

7. Россия остается главной проблемой в Европе. Должно быть сделано все, чтобы быть готовыми к полному расчету с ней (Несмотря на все оговорки, приготовления к военной кампании против Советского Союза должны были еще более усилиться. Из высказываний Гитлера слушатели, однако, могли сделать вывод, что в данный момент решение Гитлера о нападении на СССР окончательно еще не созрело, тем более что в середине ноября в Берлине ожидали прибытия для переговоров Народного комиссара иностранных дел СССР. – Прим. нем. изд.)

…

9. “Морской лев”: Операция будет проведена не раньше чем весной. Следует обеспечить готовность. С нашей стороны указана необходимость улучшений в подготовке (выделено мной. – М.А.).

…

16.30 – Разговор с главкомом об итогах совещания у фюрера:

а. Подготовку операции на Востоке не прекращать,

б. Подготовка операции “Морской лев” также продолжается…»[231]231
  Там же. – С. 219 – 224.


[Закрыть].

7 ноября 1940 года 2‐й отдел Абвера, занимавшийся вопросами диверсий и саботажа, получил указание о проведении диверсионной акции «Баста» (прежнее название «Фельзеннест») против Гибралтара[232]232
  Согласно дневнику Лахузена, начальника 2‐го отдела Абвера, операция разрабатывалась сотрудником отделения Абвера в Мадриде майором Рудлофом. Ее осуществление поручалось группе диверсантов из полка «Бранденбург», которые должны были действовать из Биаррица и Бордо и внезапным налетом овладеть скалой Гибралтара. Однако при анализе плана Рудлофа оказалось, что силами одних диверсантов эту задачу решить невозможно. Гальдер Ф. Указ. соч. – Т. II. – С. 226 – 227.


[Закрыть].

9 ноября Разведывательное Управление ГШ РККА направило руководству страны спецсообщение следующего содержания:

«№ 252610сс Сов. секретно

Экз. № 13

Докладываю:

По вновь поступившим данным от наших источников из Румынии и Болгарии, армия генерал-полковника Бласковиц, ранее занимавшая район Моравии и Галиции, закончила свое сосредоточение в Румынии. Таким образом, на территории последней к данному времени находится 15–17 дивизий.

По сведениям наших источников, Германия, якобы, 4.11 вечером предъявила секретный ультиматум Югославии и Болгарии, требуя пропуска германских войск в Грецию. Греки ожидают в течение ближайших 8–9 дней выступления Германии против Греции.

Ближайшая цель операции, якобы, является захват Салоники. Для этой цели могут быть использованы:

– немецкие войска, сосредоточенные на границе с Югославией (группа генерал-фельдмаршала Рейхенау) – через Югославию;

– немецкие войска, находящиеся в Румынии (группа генерал-полковника Бласковиц) – через Болгарию.

По сведениям, полученным от нашего источника из Софии, весь порожняк железнодорожных вагонов сосредотачивается к Дунаю (Виден, Лом, Орехово, Никополь, Русе) для переброски немецких войск на юг Болгарии.

В Болгарии, якобы, происходит скрытая мобилизация. Военная академия закрыта, все слушатели академии посланы по частям согласно мобилизации. …

Кроме установленной переброски немецких войск на Балканы, по данным, требующим проверки, отмечается сосредоточение германских частей неустановленной численности в районе Краков, Лодзь и Глейвиц.

В районе Оломоуц, Шумперк, якобы, ведутся дорожные работы и оборудуются аэродромы. …

Выводы:

1. Германия продолжает сосредотачивать свои войска на Балканы. Не исключено, что в ближайшее время Германия выступит против Греции с целью совместно с Италией сломить сопротивление Греции и овладеть балканским полуостровом, используя его как плацдарм для дальнейших действий против Турции и английских колоний.

2. Одновременно с этим Германия проводит мероприятия, направленные против СССР (сосредоточение войск в районе Краков, Лодзь, Глейвиц и подготовка украинских резервистов).

Начальник Разведывательного Управления

Генштаба Красной Армии

генерал-лейтенант (ГОЛИКОВ)»[233]233
  Военная разведка информирует. Указ. соч. – С. 493 – 494.


[Закрыть].

Указана рассылка: «Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Кузнецову, Берия, Мерецкову, Ватутину, Рычагову, Запорожец, Виноградову, в дело».

Германия, действительно, выступила против Греции, но не через 8–9 дней, а 6 апреля 1941 г. В Румынии по состоянию на 9 ноября не было развернуто германских войск, а генерал-полковник Бласковиц, назначение которого командующим 1‐й армии (на севере Франции) Гитлер отозвал, занимал незначительный пост в войсках вермахта.

1.3 «Цель поездки: а) разузнать действительные намерения Г. И всех участников пакта 3-х (Г., И., Я.) В осуществлении плана создания “новой европы”, а также “велик. Вост. – Азиатского пространства”…»

(«Некоторые директивы к Берлинской поездке», 9 ноября 1940 г.)

12—14 ноября состоялся официальный визит Председателя Совета народных комиссаров СССР, наркома иностранных дел В.М. Молотова в Берлин.

Накануне, 9 ноября, состоялась беседа Молотова с советским вождем, в ходе которой Сталин определил позицию Советского Союза по широкому кругу международных проблем. Она зафиксирована в документе под названием «Некоторые директивы к Берлинской поездке» (записи делались с сокращениями на листках, вырванных из блокнота):

«1. Цель поездки:

а) Разузнать действительные намерения Г. и всех участников Пакта 3-х (Г., И., Я.) в осуществлении плана создания “Новой Европы”, а также “Велик. Вост. – Азиатского Пространства”: границы “Нов. Евр.” и “Вост. – Аз. Пр.”: характер госуд. структуры и отношения отд. европ. государств в “Н. Е.” и в “В.-А.”; этапы и сроки осуществления этих планов и, по кр. мере, ближайшие из них; перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем.

б) Подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в Ближней и Средней Азии, прощупав возможность соглашения об этом с Г. (а также с И.), но не заключать какого-либо соглашения с Г. и И. на данной стадии переговоров, имея в виду продолжение этих переговоров в Москве, куда должен приехать Риб-п в ближайшее время.

2. Исходя из того, что с.-г. соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Герм. событиями исчерпано (за исключ. Финл.), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:

а) Финляндия – на основе с.-г. соглашения 39 г., в выполнении которого Г. должна устранить всякие трудности и неясности (вывод герм. войск, прекращение всяких политич. демонстраций в Ф. и в Г., направленных во вред интересам СССР).

б) Дунай, в части Морского Дуная, – в соответствии с директивами т. Соболеву.

Сказать также о нашем недовольстве тем, что Г. не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию.

в) Болгария – главный вопрос переговоров, должна быть, по договоренности с Г. и И., отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию.

г) Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия, т. к. у нас есть серьезные интересы в Турции.

д) Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии как граничащих с СССР, нас очень интересует, и мы хотели бы, чтобы об этом с нами договорились.

е) Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т. к. там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить.

ж) В отношении Греции и Югославии мы хотели бы знать, что думает Ось предпринять?

з) В вопросе о Швеции СССР остается на той позиции, что сохранение нейтралитета этого государства в интересах СССР и Германии. Остается ли Г. на той же позиции?

и) СССР, как балтийское государство, интересует вопрос о свободном проходе судов из Балтики в мирное и военное время через М. и Б. Бельты, Эрезунд, Категат и Скагерак. Хорошо было бы, по примеру совещания о Дунае, устроить совещание по этому вопросу из представителей заинтересованных стран.

к) На Шпицбергене должна быть обеспечена работа нашей угольной концессии.

3. Транзит Германия – Япония – наша могучая позиция, что надо иметь в виду.

4. Если спросят о наших отношениях с Турцией – сказать о нашем ответе туркам, а именно: мы им сказали, что отсутствие пакта о взаимопомощи с СССР не дает им права требовать помощи от СССР.

5. Если спросят о наших отношениях с Англией, то сказать в духе обмена мнений на даче Ст.

6. Сказать, что нам сообщили о сделанных через Рузвельта мирных предложениях Англии со стороны Германии. Соответствует ли это действительности и каков ответ?

7. На возможный вопрос о наших отношения с США ответить, что США также спрашивают нас: не можем ли мы оказать поддержку Турции и Ирану в случае возникновения опасности для них. Мы пока не ответили на эти вопросы.

8. Спросить, где границы “Восточно-Азиатского Пространства” по Пакту 3-х.

9. Относительно Китая в секретном протоколе, в качестве одного из пунктов этого протокола; сказать о необходимости добиваться почетного мира для Китая (Чан-Кайши), в чем СССР, м. б. с участием Г. и И., готов взять на себя посредничество, причем мы не возражаем, чтобы Индонезия была признана сферой влияния Японии (Маньчжоу-Го остается за Я.).

10. Предложить сделать мирную акцию в виде открытой декларации 4-х держав (если выяснится благоприятный ход основных переговоров: Болг., Турц. и др.) на условиях сохранения Великобританской Империи (без подмандатных территорий) со всеми теми владениями, которыми Англия теперь владеет, и при условии невмешательства в дела Европы и немедленного ухода из Гибралтара и Египта, а также с обязательством немедленного возврата Германии ее прежних колоний.

11. О сов. – японских отношениях – держаться вначале в рамках моего ответа Татекаве (посол Японии в СССР генерал Ёсицугу Татэкава. – М.А.)[234]234
  Назначенный в сентябре 1940 г. новым послом в СССР Ё. Татэкава 30 октября в беседе с Молотовым сообщил, что его правительство прекращает переговоры с СССР о заключении соглашения о нейтралитете и выдвигает предложение о подписании пакта о ненападении. На вопрос Молотова, в чем заключается разница между прежним и новым предложениями японского правительства, Татэкава повторил, что соглашение о нейтралитете было признано недостаточным, ибо в нем был неясно отражен вопрос о ненападении. И потому после заключения тройственного военного союза было найдено целесообразным заключить пакт о ненападении. В телеграмме Молотова послу СССР в Японии К.А. Сметанину от 1 ноября 1940 г. нарком писал: «Напомнив свои прежние высказывания по вопросу о Портсмутском договоре и Конвенции 1925 г., я заявил, что если Япония в улучшении отношений с СССР будет исходить из сохранения Конвенции 1925 г., то это не даст должных результатов, так как Портсмутский договор оставил в нашем народе такой же нехороший след, как и Версальский договор… Далее я заявил, что по примеру с Германией считаю целесообразным вести обсуждение вопроса о заключении пакта о ненападении с одновременным выяснением ряда практических вопросов, интересующих обе стороны. Татэкава вновь повторил, что сначала следует заключить пакт о ненападении без каких-либо компенсаций, а после заключения пакта японское правительство готово вести переговоры о пересмотре как Конвенции 1925 г., так и по другим вопросам, которые он назвал второстепенными. Я снова вернулся к вопросу о компенсациях и указал послу, что заключение пакта даст ряд выгод для Японии, развязывая ей руки на юге, а с другой стороны – создаст затруднения для СССР в его отношениях с США и Китаем, а потому следует учесть и то возмещение, которое необходимо для компенсации отрицательных для СССР моментов, сопровождающих заключение этого пакта. На вопрос Татэкавы, что нужно понимать под возмещениями, я не дал прямого ответа, а заявил, что на наши предложения от 14 августа я еще не имею ответа японского правительства, и если бы этот ответ был, то я смог бы продолжать обсуждение этого вопроса». Тихвинский С.Л. Заключение советско-японского пакта о нейтралитете 1941 г. // Новая и новейшая история. 1990. № 1. С. 26. «… советское правительство выступило против того, чтобы соглашение основывалось на Пекинской конвенции 1925 г., оставлявшей в силе Портсмутский договор, по которому Россия, вследствие поражения в войне, вынуждена была уступить Японии Южный Сахалин. К тому же Портсмутский договор был нарушен Японией, которая оккупировала Корею в 1910 г. и Маньчжурию в 1931–1932‐м. Наконец, советское правительство продолжало настаивать на ликвидации японских нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине, появившихся благодаря этой конвенции».
  Молодяков. В. Э. Россия и Япония. Меч на весах. М., 2005. С. 216.


[Закрыть].

12. Спросить о судьбе Польши – на основе соглаш. 1939 г.

13. О компенсации собственности в Прибалтах: 25 % в один год, 50 % – в три года (равн. долями).

14. Об эконом. делах: – в случае удовл. хода перегов. – о хлебе»[235]235
  Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. – М., 2002. – С. 346–349. … Гитлер не считает это новым моментом, он говорит, что когда СССР вел с Финляндией войну, Германия оставалась лояльной, хотя это создавало большую опасность. Германия же давала советы Финляндии пойти на требования России.


[Закрыть].

Основной целью переговоров советское руководство считало выяснение действительных намерений Германии и ее союзников в создании «Новой Европы» и «Великого Восточно-Азиатского пространства», перспектив присоединения других стран к Тройственному пакту и место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем.

Берлин, со своей стороны, рассматривал предстоящие переговоры с целью обсуждения условий привлечения Москвы к «Тройственному пакту» с учетом положительной позиции командования сухопутных войск и военно‐морского флота вермахта по этому вопросу. В случае положительного исхода переговоров Англия неизбежно переходила в разряд противников Советского Союза, тем самым снимались ограничения с масштабов выделяемых сил для ведения боевых действий вооруженных сил Германии на «периферийных» театрах.

12 ноября Молотов первый раз встречался с Гитлером[236]236
  «Беседа председателя Совнаркома, наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова с рейхсканцлером А. Гитлером в Берлине. 12.11.1940 Особая папка Гитлер заявляет, что он думает продолжить ответы на вопросы, поставленные Молотовым во вчерашней беседе. Прежде всего он хочет остановиться на вопросе о пакте 3-х и его внутренних целях. Он хотел бы затронуть вопрос о советско-германских соглашениях, которые были заключены до настоящего времени. В связи с этим он останавливается на словах Молотова о том, что соглашение выполнено за исключением пункта о Финляндии. Молотов заявляет, что, собственно говоря, соглашение между СССР и Германией – это прежде всего пакт о ненападении, который, конечно, остается в силе. Можно говорить, следовательно, о выполнении секретного протокола, являющегося приложением к основному договору. Гитлер отвечает, что в секретном протоколе была зафиксирована сфера интересов СССР в Финляндии. Что касается перехода определенных территорий в собственность другого государства, то он считает, что соглашение Германией выполнено. Это не совсем можно сказать об СССР. Германия не заняла ни одной территории, которая относилась бы к сфере интересов СССР. В свое время Германия и СССР изменили свое соглашение, причем это изменение шло по линии интересов СССР. «Это еще вопрос, – говорит Гитлер, – повлекло ли бы за собой обусловленное прежде разделение Польши к трениям в отношениях между Германией и СССР, но я должен сказать, что полученная Германией территория польского Губернаторства не является для нее компенсацией». Гитлер считает, что в данном случае Германия пошла навстречу интересам СССР вопреки соглашению. То же самое можно сказать о Северной Буковине. В прошлом году Германия заявила, что Бессарабия не представляет для нее интереса, но тогда речь шла только о Бессарабии. Когда же СССР вместе с вопросом о Бессарабии поставил вопрос о Буковине, но несмотря на это «новшество», не предусмотренное соглашением, Германия понимала, что есть моменты, которые делают целесообразным коррективы. Совершенно аналогичную позицию Германия занимает по отношению к Финляндии. Германия не имеет политических интересов в Финляндии. Советскому правительству известно, что во время советско-финской войны Германия сохраняла строжайший и даже благожелательный нейтралитет. По словам Гитлера, он приказал задержать пароходы, которые находились в Бергене и должны были доставить военные материалы Финляндии, хотя он на это не имел никакого права. Такая позиция Германии приведет к осложнениям в шведско-германских отношениях. Следствием войны с Финляндией явилась война с Норвегией. В силу ухудшившихся отношений со Швецией он, Гитлер, был вынужден бросить в Норвегию большее количество дивизий, чем это предполагалось. Германия и теперь признает Финляндию сферой интересов СССР, но на время войны Германия заинтересована в Финляндии экономически, ибо получает оттуда лес и никель. Германия заинтересована в предупреждении конфликтов в Балтийском море, т. к. там проходят ее торговые пути. Утверждение, что немцы оккупировали некоторые части территории Финляндии, не соответствует действительности. Германия направляет через Финляндию транспорты в Киркинес. Для этих перебросок Германии нужны две базы, т. к. из-за дальности расстояния его нельзя было покрыть в один переход. Когда переход закончится, больше не будет в Финляндии германских войск. Германия заинтересована в том, чтобы Балтийское море не превратилось в театр военных действий, т. е. Англия, располагая в настоящее время бомбардировщиками и истребителями дальнейшего действия, может очутиться в финских портах, пробравшись туда с воздуха.
  Позиция Германии во время финско-советской войны являлась для нее бременем также с точки зрения психологической. Финны, которые оказали упорное сопротивление, завоевали симпатию во всем мире и в особенности среди скандинавских народов. И в германском народе также возникло возбуждение по поводу поведения Германского правительства, которое определялось соглашением с СССР. Все это побуждает Германское правительство стремиться к тому, чтобы воспрепятствовать возникновению вторичной войны в Финляндии. Это единственное желание Германского правительства. «Мы предоставляем русским решать вопросы их отношений с Финляндией, мы не имеем там никаких политических интересов». Гитлер заявляет, что он просит Правительство СССР пойти навстречу Германии так же, как Германия, по его словам, это сделала в случае с Буковиной, Литвой и Бессарабией, где она отказалась от своих крупных интересов и была вынуждена переселить немцев.
  Молотов говорит, что он остановится на тех же вопросах, которые затронул рейхсканцлер. Можно считать, что соглашение прошлого года касалось определенного этапа, а именно вопроса о Польше и границ Советского Союза с Германией. Соглашения и секретный протокол говорили об общей советско-германской границе на Балтийском море, т. е. о прибалтийских государствах, Финляндии, Румынии и Польше. Замечания рейхсканцлера о необходимости корректив, по мнению т. Молотова, правильны. Он считает, что первый этап – вопрос о Польше – закончился еще осенью прошлого года. Сейчас он говорит с рейхсканцлером уже после завершения не только первого, но и второго этапа, который закончился поражением Франции. СССР и Германия должны исходить сейчас из положения, возникшего не только в результате поражения Польши, но и продвижения Германии в Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию и Францию. Если говорить в данный момент об итогах советско-германских соглашений, то надо сказать, что Германия не без воздействия пакта с СССР сумела так быстро и со славой для своего оружия выполнить свои операции в Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции. Что касается литовского вопроса, то СССР не настаивал на пересмотре соглашения от августа 1939 г. в том направлении, чтобы Литва перешла из сферы интересов Германии в сферу интересов СССР, а восточ[ная] часть Польши к Германии. Если бы Германия возражала против этого, СССР не настаивал бы на своей поправке. Что касается известного кусочка Литвы, то СССР, к сожалению, не имеет ответа Германского правительства по этому вопросу, но это вопрос мелкий. Что касается Буковины, то хотя это и не было предусмотрено дополнительным протоколом, – СССР сделал уступку Германии и временно отказался от Южной Буковины, ограничившись Северной Буковиной, но сделал при этом свою оговорку, что СССР надеется, что в свое время Германия учтет заинтересованность Советского Союза в Южной Буковине. СССР до сих пор не получил от Германии отрицательного ответа на высказанное им пожелание, но Германия вместо такого ответа гарантировала всю территорию Румынии, забыв об указанной нашей заинтересованности и вообще дав эти гарантии без консультации с СССР и в нарушение интересов СССР.
  Гитлер заявляет, что Германия и так пошла значительно навстречу тем, что согласилась и вообще на передачу Северной Буковины, т. к. раньше договорились только о Бессарабии. Для решения вопросов на будущее Советский Союз должен понять, что Германия находится в борьбе не на жизнь, а на смерть, которую она успешно закончит. Но Германия нуждается в определенных хозяйственных и военных предпосылках. Эти предпосылки Германия должна себе при всех условиях обеспечить, и что Советский Союз должен понять, так же, как он, Гитлер, должен был учесть и учел некоторые требования СССР. Эти предпосылки не противоречат соглашениям между СССР и Германией. Это могло бы иметь место лишь тогда, если бы Германия хотела захватить Финляндию или Бессарабию – но этого никогда не случится, и если Германия и СССР будут открыты по отношению друг к другу, они не нарушат своих соглашений.
  Балтийское море, по мнению Гитлера, не должно стать театром военных действий. Германия признает, что Финляндия является областью русских интересов. Если же она стремится обеспечить необходимые ей, Германии, нефтяные источники в Румынии, то это не противоречит, считает Гитлер, соглашению о Бессарабии. Советский Союз должен понять, что для Германии нужны некоторые предпосылки, которые она на время войны хочет себе обеспечить.
  Из расширенной совместной работы с Германией Советский Союз может получить совсем другие, гораздо большие выгоды, чем если сейчас во время войны будут внесены незначительные коррективы, которые не принесут особой пользы Советскому Союзу. Он, Гитлер, видит другие районы, в которых Советский Союз может иметь успех и которые лежат вне районов европейской войны, где Россия может иметь большие результаты, как Германия их имела в Европе.
  “Я считаю, – говорит Гитлер, – что наши успехи будут больше, если мы будем стоять спиной к спине и бороться с внешними силами, чем если мы будем стоять друг против друга грудью и будем бороться друг против друга”.
  Молотов говорит, что он согласен с выводами рейхсканцлера. Руководители Советского государства и прежде всего И.В. Сталин, считают, что можно и целесообразно, при определенных условиях, договориться, чтобы идти по пути дальнейшего положительного развития советско-германских отношений, по пути участия в некоторых совместных акциях. Но, чтобы наши отношения были прочными, надо устранить недоразумения второстепенного характера, не имеющие большого значения, но осложняющие их дальнейшее развитие в положительном направлении. Таким вопросом является Финляндия. Можно считать бесспорным, что при хороших отношениях между Германией и Советским Союзом Балтийское море не превратится в театр военных действий и там никто не сможет играть никакой роли. Финляндский вопрос следовало бы провести так, как он был решен в прошлом году. В Финляндии не должно быть германских войск, а также не должно быть тех политических демонстраций в Германии и в Финляндии, которые направлены против интересов Советского Союза. Между тем правящие круги Финляндии приводят в отношении СССР двойственную линию и доходят до того, что прививают массам лозунг, что «тот не финн, кто примирился с советско-финским мирным договором 12 марта». Для того, чтобы перейти к новым задачам, эти вопросы должны быть урегулированы.
  Гитлер считает, что этот вопрос нужно расчленить. Первое по вопросу о политических демонстрациях. Здесь трудно сказать, кто организует эти демонстрации, и этот вопрос можно урегулировать дипломатическим путем. Что же касается пребывания германских солдат в Финляндии, то он уверяет, что если другие вопросы будут решены, то и этот вопрос будет урегулирован. Что касается демонстраций в Германии, то, наоборот, в его стране всегда делалось все, чтобы финны согласились на русские требования. То же было и в отношении Румынии: он, Гитлер, сказал Королю, чтобы тот принял русские требования.
  Молотов продолжает, что в отношении Финляндии он считает, что выяснить этот вопрос является его первой обязанностью, для этого не требуется нового соглашения, а следует лишь придерживаться того, что было установлено, т. е. что Финляндия должна быть областью советских интересов. Это имеет особое значение теперь, когда идет война. Советский Союз, хотя и не участвовал в большой войне, все же воевал против Польши, против Финляндии и был совсем готов, если бы требовалось, к войне за Бессарабию. Если германская точка зрения на этот счет изменилась, то он хотел бы получить ясность в этом вопросе.
  Гитлер заявляет, что точка зрения Германии на этот вопрос не изменилась, но он только не хочет войны в Балтийском море. Кроме того, Финляндия интересует Германию только как поставщик леса и никеля. Германия не может терпеть там сейчас войны, но считает, что это область интересов России. То же относится и к Румынии, откуда Германия получает нефть; там тоже война недопустима.
  Если мы перейдем к более важным вопросам, говорит Гитлер, то этот вопрос будет несущественным. Финляндия же не уйдет от Советского Союза.
  Затем Гитлер интересуется вопросом, имеет ли Советский Союз намерение вести войну в Финляндии. Он считает это существенным вопросом.
  Молотов отвечает, что если Правительство Финляндии откажется от двойственной политики и от настраивания масс против СССР, все пойдет нормально.
  Гитлер говорит, что он боится, что на этот раз будет воевать не только Финляндия, но и Швеция.
  Молотов отвечает, что он не знает, что сделает Швеция, но думает, что как Советский Союз, так и Германия заинтересованы в нейтралитете Швеции. Он не знает, каково сейчас мнение Германского правительства по этому вопросу. Что же касается мира в Балтийском море, то СССР не сомневается, что мир в Балтийском море обеспечен.
  Гитлер полагает, что следует учесть те обстоятельства, которые, возможно, не имели бы места в других районах. Можно иметь военные возможности, но условия местности таковы, что война не будет быстро окончена. Если будет продолжительное сопротивление, то это может оказать содействие созданию опорных английских баз. Тогда Германии самой придется вмешаться в это дело, что для нее нежелательно. Он бы так не говорил, если бы Россия действительно имела повод обижаться на Германию. После окончания войны Россия может получить все, что она желает. Переговорив с Риббентропом, Гитлер добавляет, что они только что получили ноту от Финляндского правительства, в которой оно заявляет, что будет жить в тесном содружестве с Советским Союзом.
  Молотов делает замечание, что не всегда слова соответствуют делам. В интересах обеих стран, чтобы был мир в Балтийском море, и если вопрос о Финляндии будет решен в соответствии с прошлогодним соглашением, то все пойдет очень хорошо и нормально. Если же допустить оговорку об отложении этого вопроса до окончания войны, это будет означать нарушение или изменение прошлогоднего соглашения.
  Мы можем перейти к обсуждению других вопросов, заявляет после этого Молотов, однако в отношении Финляндии я высказал точку зрения Советского правительства и хотел бы знать от Германского правительства его мнение по этому поводу.
  Гитлер утверждает, что это не будет нарушением договора, т. к. Германия лишь не хочет войны в Балтийском море. Если там будет война, то этим будут усложнены и затруднены отношения между Германией и Советским Союзом, а также затруднена дальнейшая большая совместная работа. «Это моя точка зрения останется неизменной», – заявляет Гитлер.
  Молотов считает, что речь не идет о войне в Балтийском море, а о финском вопросе, который должен быть решен на основе прошлогоднего соглашения.
  Гитлер делает замечание, что в этом соглашении было установлено, что Финляндия относится к сфере интересов России.
  Молотов спрашивает: «В таком же положении, как, например, Эстония и Бессарабия?»
  Гитлер говорит, что он только не хочет войны в Финляндии, и, кроме того, на время войны Финляндия является для Германии важным поставщиком.
  Молотов отмечает, что оговорка Гитлера – это новый момент, который раньше не возникал. В соглашении советские интересы признавались без оговорок.
  Гитлер не считает это новым моментом, он говорит, что когда СССР вел с Финляндией войну, Германия оставалась лояльной, хотя это создавало большую опасность. Германия же давала советы Финляндии пойти на требования России.
  «Как вы говорили, – добавляет Гитлер, – что Польша будет источником осложнений, так теперь заявляю, что война в Финляндии будет источником осложнений. Россия уже получила львиную долю выгод».
  Беседу записали В. Богданов [В.М. Бережков]. В. Павлов». 1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П.Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н.Яковлева. Книга первая. – М, 1998. – С. 361–366.
  Гитлер заявляет далее, что он русским не делает таких предложений, которые бы противоречили договору, напротив, СССР сам предложил обменять часть Польши на Литву, что противоречило договору. Теперь он не просит изменения договора, а лишь хочет сохранить мир в Финляндии. При гениальности русской политики России удастся обеспечить без войны свои интересы в Финляндии. Имеются более крупные возможности успехов, чем интересы в районах Балтийского моря.
  Молотов говорил, что ему непонятно, почему так остро ставится вопрос о войне в Балтийском море. В прошлом году была гораздо более сложная обстановка, и речи об опасностях войны не было. Не говоря о Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии, Германия добилась поражения Франции, а также считает Англию уже побежденной, откуда же может теперь появиться такая опасность войны в Балтийском море? Германия должна вести ту же политику в отношении предусмотренных прошлогодним соглашением интересов СССР, которую она вела в прошлом году, без оговорок, больше ничего не требуется.
  Гитлер говорит, что он также имеет свое мнение о военных делах и считает, что может повлечь значительные осложнения, если Америка и Швеция вступят в эту войну. Он хочет окончить войну успешно и, хотя в состоянии ее продолжать, он не может вести ее бесконечно. Новая война в Балтийском море будет значительной нагрузкой, а вступление в войну Швеции может вызвать осложнения, которые трудно предвидеть.
  Молотов считает этот вопрос неактуальным.
  Гитлер замечает, что когда он будет актуален, будет уже поздно.
  Молотов отвечает, что сейчас нет признаков такого рода событий.
  Гитлер делает замечание, что они сейчас говорят о совершенно теоретических вопросах и он хотел бы, чтобы они вернулись к делу. Германия имеет успехи за этот год, но она вела гигантскую войну, Россия же не вела войны, но имеет успехи. Нельзя забывать того, что Россия огромна – от Владивостока до Европы, а Германия – маленькая и к тому же перенаселена.
  Молотов говорит, что он согласен, что Финляндия – это вопрос частный, но тут Советский Союз не требует ничего нового и хочет оставить так, как это было в прошлом году.
  Гитлер заявляет: он думает, что тут вопрос обстоит так:
  1. Он признает, что Финляндия – область интересов России. Германия только против войны.
  2. Что касается демонстраций, – ясно, что с германской стороны ничего подобного не предпринималось. Если какие-то люди делают демонстрации в Германии, то это легко устранить дипломатическим путем.
  3. Для него ясно, что эти вопросы ничтожны и смешны в сравнении с той огромной работой в будущем, которая предстоит. С другой стороны, он не видит, чтобы Финляндия могла причинить большое беспокойство Советскому Союзу. Что касается войск, то после того как они пройдут, их больше не будет в Финляндии. Он повторяет, что они сейчас говорят о теоретической проблеме, в то время как начинает разрушаться огромная империя в 40 миллионов квадратных километров. Когда она разрушится, то останется, как он выражается, «конкурсная масса»1, и она сможет удовлетворить всех, кто имеет потребность в свободном выходе к океану. При этом дело обстоит так, что собственник этой «массы» будет разбит германским оружием.
  Эта “масса” управляется маленькой группой людей в 45 милл[ионов] человек, и он, Гитлер, преисполнен решимости ликвидировать эту группу владельцев. США тоже сейчас не делают ничего другого, как попытки урвать отдельные куски от этой распадающейся «массы». Он хочет сконцентрироваться на уничтожении сердца этой «массы». Поэтому Германии несимпатична война в Греции, т. к. она отвлекает силы от центра. Уничтожение островов приведет к падению всей Британской империи. Мысль, что из Канады (к слову сказать, он ничего против Канады не имеет) можно будет продолжать войну, является утопией.
  Все эти вопросы должны явиться предметом обсуждений в ближайшее время. Он думает, что все государства, которые могут быть заинтересованы в этом, должны отложить свои мелкие конфликты для того, чтобы решить этот гигантский вопрос. Этими государствами являются: Германия, Франция, Италия, Россия и Япония.
  Молотов говорит, что СССР интересуют эти вопросы. В этом отношении он может сказать меньше, чем рейхсканцлер, т. к. естественно, что меньше был занят этими общими вопросами, чем Гитлер. Советский Союз может участвовать в широких акциях вместе с другими государствами: Германией, Италией и Японией, и Молотов готов приступить к обсуждению этих вопросов, однако то, что уже согласовано, решено и не требует разъяснений, должно проводиться. Мнение Советского правительства, по обсуждающемуся здесь вопросу высказано ясно, и теперь ответ за германской стороной.
  Гитлер говорит, что, по его мнению, будет более правильно, если все вопросы обсудить более широко, т[ак] к[ак] тогда будет возможно взвесить важность отдельных вопросов. Эта работа чрезвычайно трудная. Сюда он также хочет включить Францию, только надо помнить, что она, Франция, не аннексирована Германией, а побеждена германским оружием. Нужно будет создать мировую коалицию из стран: Испании, Франции, Италии, Германии, Советского Союза и Японии. Все они будут удовлетворены этой «конкурсной массой». Тут есть интересные вопросы, для решения которых необходимо нейтрализовать противоречия, имеющиеся между отдельными странами. В Европе уже удалось достичь удовлетворения Германии, Италии, Франции, Испании. Это было нелегко, но ввиду больших возможностей удалось уладить противоречия.
  Теперь речь идет о Востоке. В первую очередь – отношения между Советским Союзом и Турцией. Это очень важный вопрос, и тут СССР должен сказать свое мнение.
  Великое азиатское пространство нужно разделить на восточно-азиатское и центрально-азиатское. Последнее распространяется на юг, обеспечивая выход в открытый океан, и рассматривается Германией как сфера интересов России.
  Для осуществления всего этого требуется, конечно, продолжительное время, 50–100 лет.
  Молотов говорит, что Гитлер коснулся больших вопросов, которые имеют не только европейское значение. Он хочет остановиться прежде на более близких к Европе делах. Речь идет о Турции. Отмечая, что СССР является черноморской державой, вернее сказать, главной черноморской державой, он считает, что Германское правительство поймет значение, которое имеет этот вопрос для Советского Союза. Попутно же он в этой связи должен коснуться еще одного спорного пункта. Речь идет о Румынии и связанных с этим вопросах. Что касается Румынии, то здесь Советское правительство выразило свое неудовольствие тем, что без консультации с ним Германия и Италия гарантировали неприкосновенность румынской территории. Он считает, что эти гарантии были направлены против интересов Советского Союза. С этим фактом приходится считаться. Из заявленного рейхсканцлером он понял, что Германия на определенное время не считает возможным отказаться от этих гарантий. Это не может не затрагивать интересов Советского Союза как черноморской державы, весьма заинтересованной в положении черноморских держав и Проливов. В отношении черноморских Проливов нужно сказать, что они не раз являлись воротами для нападения на Россию. Это было в Крымскую войну 1853–1856 гг. и в 1918 и 1919 годах.
  Молотов заявляет, что он хотел бы знать, что скажет Германское правительство, если Советское правительство даст гарантии Болгарии на таких же основаниях, как их дала Германия и Италия Румынии, причем с полным сохранением существующего в Болгарии внутреннего режима, если угодно [не] на сотни, а тысячи лет. Он по этому вопросу хотел бы по возможности заранее договориться. Турция знает, что Советский Союз не удовлетворен конвенцией Монтре в отношении Проливов, следовательно этот вопрос очень актуальный.
  Гитлер говорит, что относительно соглашения в Монтре, это как раз то, о чем ему говорил Риббентроп, который говорил также об этом с Италией и выяснил, что Италия настроена благожелательно. Он, Гитлер, считает, что вопрос о Проливах должен быть решен в пользу Советского Союза.
  В связи с поставленным Молотовым вопросом Гитлер считает нужным отметить два момента:
  1. Румыния сама обратилась с просьбой о гарантии, т. к. в противном случае она не могла уступить части своей территории без войны.
  2. Италия и Германия дали гарантии, т. к. этого требовала необходимость обеспечения нефтяных источников и так как Румыния обратилась с просьбой об охране месторождений нефти. Для этого были необходимы воздушные силы и некоторые наземные войска, т. к. приходилось считаться с возможностью высадки английских войск. Однако, как только окончится война, германские войска покинут Румынию.
  В отношении Болгарии Гитлер считает, что нужно узнать, желает ли Болгария иметь эти гарантии от Советского Союза и каково будет к этому отношение Италии, т. к. она наиболее заинтересована в этом вопросе. В отношении Проливов – Россия должна получить безопасность в Черном море. Он желал бы лично встретиться со Сталиным, т. к. это значительно облегчило бы ведение переговоров, он надеется, что Молотов все ему, Сталину, передаст.
  Молотов с удовлетворением отмечает последнее и говорит, что с удовольствием передаст об этом Сталину. Мы хотим одного: гарантировать себя от нападения через Проливы. Этот вопрос СССР может решать с Турцией. Гарантии Болгарии помогли бы его надежнее решать. Он добавляет, что СССР считает необходимым позаботиться о том, чтобы в будущем на Советский Союз не могли напасть через Проливы, как это делала не раз Англия. Он думает, что этот вопрос можно будет решать путем договоренности с Турцией.
  Гитлер заявляет, что это соответствовало бы тому, что ему высказал Риббентроп, – это абсолютное обеспечение Черного моря путем пересмотра конвенции в Монтре, чтобы Проливы давали возможность торговым судам заходить в Проливы в мирное время, но чтобы русские военные суда имели всегда свободный выход и чтобы вход для военных судов нечерноморских держав был закрыт.
  Молотов полагает, что в отношении Проливов дело обстоит так, что СССР заинтересован в гарантии Проливов от возможного проникновения Англии, которая особенно благодаря Греции, а также Турции имеет военные базы поблизости от Проливов. Он говорит о желании Советского правительства, чтобы решение этого вопроса было проведено на деле, а не осталось обещанием. Он знает, кто определяет политику Германии, поэтому он хочет получить от рейхсканцлера ответ на его вопрос о гарантиях Болгарии, причем еще раз повторяет, что внутренний режим в Болгарии абсолютно не будет затронут и, кроме того, СССР готов поддержать стремление Болгарии к получению выхода в Эгейское море, считая это ее стремление законным.
  Гитлер считает, что, по его мнению, для этого необходимо:
  1) Выяснить, желает ли сама Болгария этих гарантий Советского Союза и
  2) Обсудить этот вопрос с Дуче.
  Молотов говорит, что он не считает, что этот вопрос должен быть здесь сейчас решен, а лишь хочет знать мнение рейхсканцлера.
  Гитлер отвечает, что до переговоров с Дуче ничего сказать не может. Что касается Дунайского вопроса, то в нем больше всего заинтересована Германия, так как она является самой промышленной придунайской страной, вопрос же прохода в Черное море Германию не интересует. Эти все вопросы нужно внимательно обсудить, так как нужно устранить все трения, которые могут помешать большой будущей работе.
  Молотов еще раз считает необходимым отметить, что СССР в вопросе Проливов – чисто оборонительная задача, Россия через Проливы никогда ни на кого не нападала; это подтверждается историей.
  Гитлер заявляет, что это ясно, так как Россия – черноморское государство, но он думает, что, кроме этого, Россия будет иметь и другие интересы на будущее. Он считает, что в вопросе об интересах СССР в азиатском пространстве СССР должен прийти к соглашению с Японией. Он видит некоторые признаки, свидетельствующие о том, что у Японии есть желание к сближению с Россией. То же и в отношении китайской войны. С Японией можно говорить по этому поводу.
  Молотов отмечает, что и другие вопросы интересуют также Советский Союз. Советский Союз как большая и мощная страна не может стоять в стороне от решения больших вопросов как в Европе, так и в Азии. Что касается советско-японских отношений, то они хотя и медленно, но улучшаются в последнее время, теперь они, очевидно, должны развиваться быстрее. В этом Германия оказывает СССР свое содействие, и он за это признателен Германскому правительству. Нужно найти компромиссный выход из того положения, которое создалось между Китаем и Японией, причем выход, почетный для Китая; в этом отношении СССР и Германия могли бы сыграть важную роль. Все это нужно обсудить в дальнейшем, когда приедет в Москву Риббентроп.
  Гитлер сожалеет, что ему до сих пор не удалось встретиться с такой огромной исторической личностью, как Сталин, тем более что он думает, что, может быть, и он сам попадет в историю. Он полагает, что Сталин едва ли покинет Москву для приезда в Германию, ему же, Гитлеру, во время войны уехать никак невозможно.
  Молотов присоединяется к словам Гитлера о желательности такой встречи и выражает надежду, что такая встреча состоится.
  На этом беседа заканчивается. Беседа продолжалась 3 часа 30 минут.
  Беседу записали В. Богданов [В.М. Бережков]. В. Павлов». 1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П.Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н.Яковлева. Книга первая. – М, 1998. – С. 361 – 366.


[Закрыть].

О первом дне переговоров В.М. Молотов доложил И.В. Сталину телеграммой:

«… Пока я стараюсь получить информацию и прощупать партнеров. Их ответы в разговоре не всегда ясны и требуют дальнейшего выяснения. Большой интерес Гитлера к тому, чтобы договориться и укрепить дружбу с СССР о сферах влияния, налицо. Заметно также желание толкнуть нас на Турцию, от которой Риббентроп хочет только абсолютного нейтралитета. О Финляндии пока отмалчиваются, но я заставлю их об этом заговорить.

Прошу указаний»[237]237
  ³⁷ Там же. – С. 369.


[Закрыть].

Широкий круг вопросов, который предполагалось обсудить, так и не был затронут.

На следующий день пребывания советской делегации в Берлине в ходе бесед с Гитлером и Риббентропом выяснились основные «болевые» точки в советско-германских отношениях – Финляндия, Болгария и Турция.

«Сталину. Сегодня, 13 ноября, состоялась беседа с Гитлером 3 с половиной часа и после обеда, сверх программных бесед, трехчасовая беседа с Риббентропом. Пока сообщаю об этих беседах кратко. Подробности следуют.

Обе беседы не дали желательных результатов. Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение, но Германия заявляет, что она заинтересована в сохранении мира на Балтийском море. Мое указание, что в прошлом году никаких оговорок не делалось по этому вопросу, не опровергалось, но и не имело влияния.

Вторым вопросом, вызвавшим настороженность Гитлера, был вопрос о гарантиях Болгарии со стороны СССР на тех же основах, как были даны гарантии Румынии со стороны Германии и Италии. Гитлер уклонился от ответа, сказав, что по этому вопросу он должен предварительно запросить мнение Италии…

Риббентроп упорно настаивал на том, чтобы по вопросу о черноморских проливах мы высказались за пересмотр конвенции Монтре и за новую конвенцию при участии Турции, СССР и Германии с дачей гарантий для территории Турции и обещанием удовлетворить законное пожелание СССР о непропуске в Черное море военных судов нечерноморских держав. Я ответил, что по этому вопросу СССР должен договориться с Турцией, имея в виду, что для Германии и Италии, не являющихся черноморскими державами, вопрос о Проливах не является существенным с точки зрения их безопасности, а для СССР вопрос о Проливах связан не только с заключением нового соглашения с Турцией, но и с реальными гарантиями безопасности СССР. …

Таковы основные итоги. Похвастаться нечем, но, по крайней мере, выяснил теперешние настроения Гитлера, с которыми придется считаться»[238]238
  ³⁸ Там же. – С. 393 – 394.


[Закрыть].

В ходе беседы 13 ноября Молотова с Риббентропом последний передал ему «проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи»: «соглашения между участниками пакта трех и СССР»:

«Правительства государств – участников тройственного пакта, руководствуясь желанием установить новый порядок, содействующий благосостоянию народов, в интересующих их сферах с целью создания базиса для их сотрудничества пришли к соглашению о нижеследующем:

1) Согласно пакту трех держав Германия, Япония и Италия пришли к соглашению, что нужно воспрепятствовать расширению войны в мировой конфликт и что необходимо совместно работать для установления мира. Они объявили о своем желании привлечь к сотрудничеству с ними другие народы в других частях мира, поскольку эти народы согласны дать своим стремлениям то же направление. СССР заявляет о своей солидарности с этими целеустремлениями и решил со своей стороны политически сотрудничать с участниками пакта трех.

2) Германия, Италия, СССР, Япония обязуются уважать сферы взаимных интересов. Постольку поскольку сферы этих интересов соприкасаются, они будут в дружественном духе договариваться по всем возникающим из этого факта вопросам.

3) Договаривающиеся стороны не будут поддерживать группировок, направленных против одной из них. Они обязуются поддерживать друг друга экономически и будут стремиться расширить свои экономические соглашения.

4) Это соглашение можно было бы заключить на продолжительный срок, скажем, на 10 лет»[239]239
  ³⁹ Документы внешней политики. 1940-22 июня 1941. – Т. 23. Кн. вторая. – М., 1998. – С. 71–78.


[Закрыть].

«К этому соглашению, – по предложению германской стороны, – можно было бы добавить дополнительное секретное соглашение в какой-либо форме. В этом дополнительном соглашении можно было бы со ссылкой на открытое соглашение зафиксировать центры тяжести территориальных аспираций договаривающихся четырех сторон. Что касается Германии, то кроме ревизий, которые должны быть проведены в Европе при заключении мира, центр тяжести ее аспирации лежит в Средней Африке. Что касается Италии, то, помимо европейских ревизий, ее аспирации будут распространяться на Северо-Восточную и Северную Африку. Центр тяжести аспирации Японии надо выяснить дипломатическим путем в переговорах с ней. Риббентроп предполагает, что аспирации Японии можно было бы направить по линии южнее Маньчжоу-Го и Японских островов. Что касается СССР, то этот вопрос можно было бы выяснить. Он предполагает, что центр тяжести аспирации СССР лежит в направлении на Юг, т. е. к Индийскому океану (выделено мной. – М.А.). Можно было бы это соглашение дополнить пунктом, в силу которого эти державы будут уважать обоюдные притязания.

Можно было бы подумать о втором дополнительном протоколе, в котором было бы зафиксировано следующее: Германия, Италия и СССР согласились во взглядах, что в их интересах привлечь Турцию к сотрудничеству с ними. Они обязуются вести в этом отношении одну и ту же политику. Германия, Италия и СССР будут действовать в том направлении, чтобы статут Монтре был заменен другим статутом. По этому новому статуту Советскому Союзу должны быть предоставлены права прохода его военного флота через проливы, в то время как другие державы, за исключением черноморских, Италии и Германии, должны отказаться от своих прав на пропуск своих военных судов через проливы. При этом само собой разумеется, что проливы остаются открытыми для всех торговых судов. Если СССР склонен к сотрудничеству с Италией и Японией, Германия это приветствовала бы»[240]240
  ⁴⁰ Там же.


[Закрыть].

Риббентроп полагал, что отдельные вопросы можно было бы выяснить дипломатическим путем через дипломатических представителей: в Москве через графа Шуленбурга, в Берлине – через полпреда. «Из письма Сталина он, Риббентроп, понял, что тот не отрицательно относится к сотрудничеству СССР с тремя государствами. Он думает, что дипломатические переговоры могли бы завершиться нанесением министрами иностранных дел визита т. Сталину и подписанием такого соглашения. Ясно, что это нужно изучить во всех отношениях. Он не хотел бы настаивать на получении ответа от Молотова, так как этот вопрос, само собой, разумеется, нуждается в изучении и обсуждении»[241]241
  ⁴¹ Там же.


[Закрыть].

14 ноября Ф. Гальдер записал в дневнике: «О ходе переговоров с Молотовым[242]242
  ⁴² С большим опозданием – 18 декабря 1940 г. – полномочный представитель СССР в Великобритании И.М. Майский доложил в НКИД о реакции в Германии на визит В.М. Молотова в Берлин: «1. Из чешских источников сообщают как вполне достоверную информацию следующее: 29 ноября Кейтель выступал в Берлине на собрании высшего комсостава германской армии (начальники корпусов и дивизий, генштаба и прочие) и сделал ряд важных сообщений и разъяснений. Прежде всего он коснулся визита тов. Молотова в Берлин, с удовлетворением констатировал, что СССР продолжает сохранять нейтралитет и что таким образом Германии с Востока не угрожает опасность, но затем в чрезвычайно резких выражениях заявил, что по большим вопросам политики “с русскими очень трудно разговаривать”, что “русские слишком отсталы и некультурны” и что в силу этого они в таких вопросах “ничего не понимают”. Кейтель дал при этом явно понять, что фюрер очень недоволен нежеланием “русских” вести разговоры о “новом порядке в Европе” и вообще о разделе мира на “сферы влияния”. …». Под “чешскими источниками” Майский подразумевал непосредственно президента Чехословакии в эмиграции Э. Бенеша, который к этому времени уже обосновался в Лондоне и установил дружески-деловые отношения с советским полпредством и лично с Майским. К тому же следует иметь в виду, что отношения Бенеша с советским представителем были настолько тесными, что однажды даже Черчилль выразил Бенешу свое недовольство по этому поводу. Черчилль как-то напрямую спросил Бенеша, пришел ли он к нему в качестве самостоятельного политического деятеля или как агент Сталина: “Что, Сталину удобнее разговаривать со мной не напрямую, а через Бенеша?”». 1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П. Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н. Яковлева. Книга первая. – М., 1998. – С. 451. Судоплатов П.А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. – М., 2001. – С. 76..


[Закрыть]. Никакого взаимосвязывающего соглашения не будет. Фюрер не проявляет недовольства. Вопрос о Тройственном пакте. Россия согласна с пактом, но не намерена к нему присоединяться. Предложение о привлечении к переговорам Италии и Японии пока отклонено. Молотов: Что означает понятие “Великоазиатский район”? Как относится Германия к вопросу о предоставлении Россией гарантий Болгарии? (Румыния обратилась к нам за помощью.). Предложено выработать новый статут о Дарданеллах (привилегии), но без опорных пунктов; мы об этом вопрос не ставили.