Текст книги "Осторожно: пуппитролли!"

Глава сорок восьмая

– Проклятье! Какой осел привел наше корыто к этому острову?! Мопс, Гунни, Пегий Лис, живо поднимайте якорь! Тысячу акул вам в глотку: мы снова рискуем не доплыть до острова сокровищ!

На палубе послышался тяжелый топот чьих-то ног, скрежет лебедки, поднимающей якорь, и отрывистые команды горластого незнакомца.

– Крюшон, Смерч, быстро просыпайтесь! На корабле кто-то есть! – Морс подскочил к двери и, приоткрыв ее, выглянул наружу. – В коридоре пока никого! Выметайтесь отсюда пулей!

Гнэльфы выбежали из капитанской каюты и прошмыгнули на полубак. Спрятавшись за высоким деревянным ящиком, они стали наблюдать за тем, что происходит на «Бедном Йорике».

А на таинственном корабле творились настоящие чудеса. То тут, то там прямо из воздуха возникали бледные, почти прозрачные, фигуры и, опускаясь на палубу, вскоре принимали облик морских пиратов. Высоченный громила в расшитом золотом камзоле и широких атласных штанах, обутый в щегольские сапожки с раструбами, метался среди них и отдавал команды:

– Хитрюга Бим, хватит стоять истуканом, марш к штурвалу! Кривой Красавчик, очнись, быстро убери марсовые! Миляга Чип, перестань чесаться, помоги Красавчику!

«Бедный Йорик» снялся с якоря, медленно развернулся на юго-запад и, набирая скорость, стал удаляться от острова.

– Морс, Смерч, давайте спрыгнем! – хрипло прошептал Крюшон, теребя друзей за рукава рубашек.

– Куда спрыгнем? Акулам в пасть? – ответил насмешливо Морс и отрицательно покачал головой: – Нет, Крюш, мы наш кораблик этим монстрам не отдадим!

– Разве он наш? – искренне удивился перепуганный толстячок. – Мне почему-то кажется, что его владельцы – вот эти призраки!

В этот момент один из пиратов подскочил к деревянному ящику, за которым спрятались гнэльфы, и откинул тяжелую крышку. Морс, Смерч и Крюшон тут же прикусили себе языки и плотнее прижались к спасительной стенке. Пират достал из ящика швабру и крикнул долговязому громиле:

– Кэп, вчера палубу драили Миляга Чип и Пегий Лис. Кому сегодня поручить это увлекательное занятие?

Предводитель корсаров секунду помедлил с ответом и, ткнув указательным пальцем в плюгавого морячка с отрубленным правым ухом, произнес с насмешкой:

– Такую важную работу можно доверить только Ушастику! Да еще, пожалуй, Крысоеду Гунни!

– А почему Гунни? Чуть что – сразу Гунни! – недовольно пискнул лысенький старичок с длинными седыми усами.

– Цыц! – рявкнул на него долговязый вожак. – Вздерну на рею!

– Подумаешь, напугал, – равнодушно пробурчал седоусый Гунни. – Ну, повишу одну ночку, проветрюсь… однако ведро Гунни все-таки взял и поплелся следом за молчаливым и безропотным Ушастиком.

Лунный серп и тысячи мерцающих звездочек хорошо освещали палубу, и юные гнэльфы вскоре поняли, что не только они видят ВСЕ и ВСЕХ, но и ДРУГИЕ, к несчастью, тоже имеют возможность заметить их самих.

– Нужно спрятаться в трюм, – прошептал Морс. – Кто знает, что взбредет в головы этих бравых морячков, если вдруг мы попадем к ним в лапы.

– Лучше об этом не думать, Морсик, лучше не думать… – И Крюшон первым пополз от деревянного ящика к люку, ведущему в трюм корабля.

В кромешной тьме, распугивая крыс и каких-то крылатых существ, сидящих по углам на перегородках и выступах, гнэльфы пробрались в самую глубь корабельного чрева и уселись за огромными бочками прямо на влажные, покрытые плесенью, доски.

– Я говорил, что нужно прыгать… – прошептал Крюшон и печально всхлипнул. – Берег был так близко! Даже я доплыл бы до него в два счета!

– А вдруг возле корабля крутились акулы? Вдруг пираты решили бы нас выловить, услышав всплески воды за бортом? – Смерч помолчал и добавил: – Нет уж, Крюшончик, лучше я посижу немного здесь и посмотрю, что будет дальше!

Морс лягнул ногой нахальную крысу, нюхавшую его кожаные сандалии, и тихо проговорил:

– Пираты сюда не сунутся, Крюш. Что им делать в пустом и вонючем трюме? А утром мы с тобой и Смерчем что-нибудь придумаем. Главное – не вешать носа!

Глава сорок девятая

Стояла ясная звездная ночь, попутный ветер раздувал паруса, и «Бедный Йорик» летел к заветному острову как на крыльях.

«Если нам повезет, часа через три мы будем на месте», – подумал капитан пиратского корабля и приказал Мопсу готовить еду для команды.

– Слушаюсь, кэп! – рявкнул проголодавшийся кок и помчался со всех ног в камбуз.

Но вскоре он вернулся и растерянно доложил:

– Кэп, на корабле кто-то побывал… Прошлой ночью я оставил в ящике со льдом двадцать кусков мяса, а теперь там не осталось и дюжины…

– Может быть, его слопали крысы?

– Нет, кэп, ящик цел, а отпирать замок эти серые твари еще не научились. – Мопс помолчал и добавил: – К тому же, крысы не станут жарить мясо на сковородке и посыпать его специями. И чай заваривать они не будут!

Капитан «Бедного Йорика» задумался. Потом, не глядя на стоявшего перед ним толстяка пирата, медленно произнес:

– Кто-то ведь привел наше старое корыто к острову… И поставил на якорь в тихой лагуне…

– У нас на борту гости, кэп! Клянусь своей шкурой, они где-то здесь!

– Вот что, Мопс: бери Ушастика и Милягу Чипа и живо обыщи вместе с ними весь корабль! – Капитан сердито дунул в усы и по привычке топнул ногой: – Доставить их сюда, Мопс, я сам с ними разберусь!

– Слушаюсь, кэп, будет исполнено, кэп!

Обшарив все углы и закоулки, заглянув во все каюты, тройка ищеек решила проверить трюм. Ушастик быстренько сбегал за фонарем, зажег в нем большую восковую свечу и вместе с Мопсом и Милягой Чипом стал спускаться по гнилой лестнице в глубокое чрево корабля.

Увидев три огромных туши, сползающих прямо на головы гнэльфов, Крюшон простонал:

– Все, мы пропали! Сейчас они нас схватят и…

Но договорить трусливый толстячок не успел. Стая крылатых существ, сидевшая до этого молча по дальним углам, вдруг сорвалась с насиженных мест и ринулась на свет фонаря с противным, режущим уши, писком. Пираты, застигнутые врасплох, застыли на минуту на крутой лестнице, как изваяния. Хлоп! Хлоп! Хлоп! – раздались удары мощных крыльев по физиономиям незванных гостей, а острые когти загадочных существ вцепились в одежду и тела несчастных пиратов.

– Проклятье, тут целая свора летучих мышей! – первым догадался хитрый Ушастик, бросил фонарь с потухшей свечой и ринулся к спасительному люку.

– Кэп, в трюме никого нет! – доложил через минуту своему вожаку ободранный и исцарапанный Мопс. – Одни летучие мыши, будь они трижды неладны!

Предводитель морских разбойников презрительно посмотрел на жалких оборванцев и процедил сквозь зубы:

– Марш в кубрик и переоденьтесь! А потом все трое отправляйтесь в камбуз и принимайтесь за дело! Если через пол-часа еда не будет готова, наши морячки съедят вас самих!

И он, резко повернувшись на каблуках, зашагал в рубку к Хитрюге Биму уточнять курс движения «Бедного Йорика».

Глава пятидесятая

Тот, кому хоть однажды пришлось посидеть в корабельном трюме в легкой летней одежде, наверняка знает, какое это «удовольствие». Особенно ближе к утру, когда холод становится совсем нестерпимым, и кажется, что еще чуть-чуть, и ты превратишься в ледышку.

Первым в этом признался Крюшон.

– Я за-за-замерзаю! – простонал он, потирая закоченевшие плечи и уши холодными ладошками.

– Я то-тоже! – пролязгал зубами Морс и обменялся серией боксерских ударов с невидимым противником. – Еще ми-минута – и простуда нам об-беспечена!

– Не хватало нам только заболеть! – отбил заветную дробь юнга Смерч. Покряхтывая, он поднялся с пола и двинулся в ту сторону, где была лестница, по которой часа два назад так неудачно пытались спуститься трое пиратов.

– Ты к-куда? – удивился Морс.

– За теплой одеждой.

– там пираты!

– Ну и пусть.

Смерч презрительно махнул рукой и стал медленно подниматься по ступенькам.

Морс хотел броситься за ним, но Крюшон мертвой хваткой вцепился в его локоть.

– А я?! А меня?!

– Втроем мы то-точно влипнем!

Продолжая подъем по гнилой скрипучей лестнице, Смерч сказал приятелям:

– Оставайтесь здесь оба. Я скоро вернусь!

И он, выглянув в щелку и не обнаружив возле люка никого из морских разбойников, быстро выскользнул на палубу и откатился за лафет чугунной пушки. Хотя все еще была ночь, но черное небо с мириадами звезд уже слегка поблекло, и чувствовалось, что очень скоро первый утренний луч озарит эту бездонную пропасть и окрасит ее сначала в голубой, а потом в ярко-синий, как морские волны, цвет.

«Скорей бы рассвело!» – подумал Смерч и по-пластунски переполз от пушки к высокому кнехту, а от него к дверям, ведущим в матросский кубрик. Ему повезло: все пираты были заняты важными делами, и в кубрике не осталось никого, кто бы мог помешать юнге разжиться тремя теплыми одеялами из овечьей шерсти.

Но стоило только Смерчу вновь появиться на палубе, как он сразу же был пойман за шиворот чьей-то могучей лапищей.

– Стой, чертенок! – загремел над его головой грохочущий как гром голос пирата Мопса. – Похоже на то, что ты вздумал украсть наши пожитки! А ну, жалкий воришка, шагай к капитану, и пусть он сам подыщет тебе достойное наказание!

Болтая в воздухе ногами и тщетно пытаясь вырваться из цепких клещей, Смерс выкрикнул:

– Я только хотел погреться! Если вы против, я охотно положу одеяла на место! Пустите меня, я отнесу их обратно в кубрик!

– Так я тебя и выпущу, хитрый мошенник! – рассмеялся Мопс, волоча упирающегося мальчишку-гнэльфа к своему вожаку, сидевшему в рубке. – Не для того я тебя ловил, шельмец, чтобы тут же выпустить на волю!

«Ну вот, – с грустью подумал несчастный Смерч, продолжая держать в руках ставшие сразу никому ненужными одеяла, – вот я и попался… Бедные Морс и Крюшон, они теперь совсем замерзнут!»

И он, отчаянно дернувшись, лягнул изо всех сил толстяка пирата правой ногой в живот. Мопс ойкнул, согнулся пополам, однако добычу из рук не выпустил.

– Пожалуй, я не потащу тебя к капитану. У него доброе сердце, он может тебя простить. Лучше я выброшу тебя сразу за борт, так будет справедливее…

Мопс с трудом разогнулся и поволок свою жертву дальше, но уже не в рубку к капитану, а к ближайшему борту.

«А ведь он не шутит! – мелькнуло в голове у Смерча. – Сейчас размахнется и швырнет в воду!»

Невольные слезы затуманили взор бедного юнги, но и сквозь них он успел заметить вспыхнувший на далеком горизонте первый солнечный луч.

«Вот и рассвет…» – подумал он.

Цепкая клешня вдруг разжалась, и Смерч плюхнулся на палубу всего в двух шагах от борта. Оглянувшись, он с изумлением обнаружил позади себя вместо здоровяка пирата какое-то бесформенное облако, лишь отдаленно напоминающее своими очертаниями прежнего Мопса. Еще несколько таких же облачков, раскачиваясь из стороны в сторону под дуновением легкого ветерка, маячили в разных уголках палубы корабля и на капитанском мостике.

Вдруг, одно за другим, эти загадочные облачка стали взмывать вверх и исчезать в бледно-голубых небесных далях. Минута – и они пропали там все, даже долговязый вожак в золотистом камзоле, который попытался, было, спрятаться под лавкой рулевого.

– Неужто мы спасены? – прошептал Смерч, поднимаясь с колен и все еще не веря до конца в такое чудо. А когда поверил, то пулей помчался в трюм к Крюшону и Морсу поделиться с ними радостным известием, справедливо полагая, что оно их согреет получше всякого одеяла.

Глава пятьдесят первая

После недолгих споров Морс, Крюшон и Смерч приняли решение: надо поворачивать парусник в обратную сторону и возвращаться на Красный Остров.

– Какой сегодня день? – на всякий случай спросил Смерч у Морса.

– Воскресенье.

– Значит, у нас в запасе остался только один день. Завтра течение изменит свой курс, мы обязательно должны воспользоваться этим.

– Завтра я снова увижу Топпу и Хлоппу? – Крюшон почувствовал неприятную слабость в ногах и облокотился о борт корабля. – Увижу Летучих Кошек, услышу их нежное, чарующее мурлыканье?

Впечатлительный толстячок прикрыл на мгновение глаза, и перед его мысленным взором бешеной вереницей промчались расплывчатые образы Подводных Стражей и мерзких крылатых кошек с острыми когтями и зубками, похожими на иглы швейных машин.

Морс догадался о душевных муках приятеля и, подойдя к нему вплотную, тихо спросил:

– Ты хочешь попасть в Гнэльфбург, Крюш? Хочешь снова увидеть свой дом, родных, близких друзей?

Не раздумывая, толстячок утвердительно кивнул головой:

– Конечно, хочу, какой разговор…

– Тогда нам придется рискнуть и во второй раз попробовать пройти Грот Неприятных Сюрпризов!

– Я не возражаю, Морсик. Прости, это была минутная слабость… – Крюшон посмотрел на бирюзовые волны и вдруг весь напрягся и крикнул: – Смотрите, смотрите, там что-то плывет! Вон там среди белых барашков!

«Бедный Йорик» стоял в дрейфе и поэтому не успел проскочить мимо крошечной красной тряпки, чудом не ушедшей ко дну и болтавшейся на поверхности моря.

– Да ведь это колпак Тупсифокса! – ахнул глазастый юнга и кинулся за длинным багром. – Сейчас я попробую его достать, и тогда мы убедимся в этом точно!

Острый крючок зацепил намокшую тряпочку, и Смерч втащил багор обратно на палубу.

– Так и есть: это шляпа мальчонки-пуппитролля!

– Бедняги, они утонули… – прошептал добродушный Крюшон, и на его глазах вновь заблестели слезинки.

– Подожди реветь, – прикрикнул на своего дружка Морс, – может быть, они все-таки уцелели!

Он сбегал в рубку за подзорной трубой и стал внимательно осматривать бескрайнюю гладь Сказочного Моря.

– Нет, ничего не видно… Только чайки мелькают, да еще какие-то летающие рыбки…

Смерч, который прекрасно мог обходиться без помощи биноклей и подзорных труб, вдруг протянул вперед руку и, указывая куда-то вдаль, тихо произнес:

– По-моему, там виднеется остров… Ну да, это – остров!

Он взял у Морса карту капитана Гольдгульдена и, сверившись с ней, повторил:

– Это – Синий Остров! А чуть западнее – Голубой! Только он находится дальше и отсюда не виден!

– Может быть, пуппитролли на Синем Острове? – Крюшон посмотрел на Морса умоляющим взглядом. – Вдруг они живы и нуждаются в помощи и утешении?

Морс обомлел:

– Ты рехнулся, Крюш? После всего, что они натворили, ты собираешься им помогать?! Да туда им и дорога! Синий пуппитролль на Синем Острове – это же потрясающая картина!

– А наши сокровища? – напомнил ему Смерч.

– Они-то наверняка покоятся на дне! – Морс вздохнул и медленно побрел к центральной мачте.

– Что ты собираешься делать? – удивился Смерч.

– Крепить паруса. Стоять на одном месте – это не в моем характере!

– Мы возвращаемся на Красный Остров? – Юнга подошел поближе к Морсу и посмотрел ему в глаза внимательным, изучающим взглядом.

– Да, Смерчи, да. Но сначала, так и быть, мы заглянем на этот жалкий клочок суши. – Долговязый гнэльф ткнул рукой в сторону Синего Острова. – Вдруг я ошибся, и золото находится там? Будем потом всю жизнь жалеть, что не проплыли еще каких-нибудь двадцать или тридцать мерхенмиль…

– Ну, как знаешь. – И Смерч, в который уже раз приняв управление парусником на себя, громко скомандовал: – Все по местам! Приготовиться к повороту оверштаг! Курс зюйд-вест! Живо, живо, ребятки! Время не ждет!

Глава пятьдесят вторая

Не успели путешественники ступить на берег, как сразу же оказались в настоящем фруктовом саду.

– Смотрите, какие огромные яблоки! – воскликнул Смерч, подбегая к высокой яблоне и собираясь тут же вскарабкаться на нее, чтобы сорвать аппетитно алеющие сквозь густую листву плоды. – Вы стойте пока внизу, а я заберусь наверх и сброшу вам парочку-другую яблок!

– Мне больше нравятся абрикосы, – признался Морс и двинулся в сторону небольшого деревца, сплошь усеянного розовато-желтыми, похожими на маленькие солнышки, фруктами.

– А я поищу бананы! Вдруг они тоже здесь растут? – Крюшон устремился в гущу чудесного сада. – Я так давно их не ел…

Пока Смерч забирался на яблоню, а потом слезал с нее, Морс успел проглотить с десяток абрикосов.

– Объедение! – прошамкал он набитым до отказа сладчайшей мякотью ртом. – Таких абрикосов я еще никогда не ел!

– И не поешь! – раздался вдруг откуда-то из-за кустов крыжовника насмешливый и до боли знакомый противный голосок. – Спокойной ночи, Морсик, баюшки-баю!

Не успел Морс обернуться на этот голос, как внезапно почувствовал странную слабость в ногах, а потом и во всем теле. – Пошатнувшись, он хотел, было, ухватиться за ветку, но промахнулся и рухнул на траву ничком.

– Что с тобой, Морсик? – кинулся к нему Смерч. – Тебе плохо?

– Успокойся, ничего страшного с ним не случилось. просто этот дурень уснул – только и всего! – снова раздался из кустов скрипучий старческий голосок. – Не нужно было жевать волшебные абрикосы, обжоры несчастные!

Высокие травинки раздвинулись, и в проеме показалась сиреневая физиономия Кракофакса.

– Он слопал волшебный абрикос и уснул. – Старичок подошел к распростертому на земле Морсу и сидевшему рядом с ним на корточках Смерчу. – Кажется, вам повезло, юноша? Теперь у вас есть корабль, и, наверное, мне следует вас отныне называть «господин капитан»?

Смерч пропустил слова ехидного коротышки мимо ушей и спросил Кракофакса:

– Абрикосы, правда, волшебные? Они усыпляют надолго?

– Тупсифокс проспал пять часов тридцать минут – секунда в секунду! Но он успел слопать только один абрикос.

– У них с Морсиком разные весовые категории… Будем считать, что это не надолго. – Смерч вздохнул, снял с себя рубашку и, положив ее под голову Морсу, вновь обратился с вопросом к старому пуппитроллю: – Ну, а где ваш любимый племянник? Наверное, охраняет сокровища, которые вы у нас украли?

Кракофакс с грустью развел руками:

– Увы, НАШЕ золото все пошло ко дну. Вы плохо заклеили дырку, и шар прохудился. Мы чуть не утонули по вашей милости, жалкие негодники! К счастью, я разглядел на горизонте этот остров, и нам удалось спастись…

Из глубины волшебного сада вдруг донеслись странные звуки, похожие на чудесное пенье, и перепуганный пуппитролль оборвал свою речь на полуфразе.

– Проклятье, неужели он снова сунулся к этой облезлой курице?! – Кракофакс торопливо сорвал широкий лист, разодрал его на две части и, смяв в круглые комочки, заткнул ими уши. – Советую вам сделать то же самое, иначе через минуту составите компанию своему дружку! – Пуппитролль кивнул на спящего Морса.

Смерч не заставил себя долго упрашивать и старательно законопатил уши мягкой и нежной травой. После чего деловито поинтересовался:

– А в чем, собственно, дело, господин воришка? Разве вам не нравится это чудное пенье? Мне оно очень понравилось!

– Что? – переспросил Кракофакс. – Что вы сказали? Говорите громче, я ничего не слышу!

В ответ юнга Смерч раздраженно махнул рукой и поднялся с земли.

– Придется мне самому сходить и посмотреть на эту певунью…

Он вдруг вспомнил про трусишку Крюшона и невольно побледнел: «А куда подевался наш милый толстячок? Неужели он до сих пор ищет бананы?».

Словно читая его мысли, Кракофакс буркнул:

– А, может быть, это и не Тупсифокс сунулся к облезлой курице… Может быть, это ваш ненасытный обжора случайно набрел на нее… Тогда я ему не завидую!

Смерч не расслышал бурчанье старого пуппитролля, он и без его советов уже догадался, что Крюшону грозит опасность. Взглянув еще раз на спящего, как ребенок, Морса, он сорвался с места и помчался туда, где находилась загадочная певица и где бродил в поисках сладких бананов его трусливый дружок Крюшон.

Глава пятьдесят третья

Сначала Крюшон не хотел углубляться в гущу огромного сада. «Не хватало еще наткнуться на каких-нибудь древоедов или зверофлоксов! – думал он, проходя мимо зарослей колючего крыжовника и с опаской поглядывая по сторонам в ожидании очередных сюрпризов. – Тут надо быть повнимательней и держать ухо востро!»

Однако, когда он вышел на полянку, покрытую чудесной багрово-красной клубникой, все здравые мысли и опасения выветрились из его головы в единый миг.

– Какая клубничка! – ахнул Крюшон, сразу позабыв о любимых бананах и своих тревогах. – Да такой и в ботаническом саду Гнэльфбурга вряд ли сыщещь!

Он кинулся собирать сладкие ягоды и совать их одну за другой в пересохший от жары и волнения рот.

Вдруг среди листвы, прямо на земле, Крюшон заметил небольшую серую птичку с голубенькими перышками на крыльях и хвостике, похожим на раскрытый миниатюрный веер. Птичка сидела под широким листом и, казалось, спала. Боясь ее спугнуть, Крюшон затаил дыхание и протянул руку, чтобы отодвинуть в сторонку зеленый травянистый зонтик и получше рассмотреть странную пичужку.

Внезапно птичка шевельнула крылышками и подняла головку.

«Мамочки! – ахнул удивленный толстячок. – Да у нее же личико девочки-гнэльфины!»

И он был прав: у пернатой малютки вместо птичьего клювика красовались крошечные нос и рот, а из-под коротенькой челки поглядывали лукавые, смышленые глазки. Птичка внимательно рассмотрела неуклюжего сборщика клубники и, приоткрыв слегка сложенные бантиком губки, внезапно запела. Она пела какую-то странную песню без слов, и звуки этой мелодии завораживали Крюшона, превращая его с каждой секундой в бесчувственное изваяние. Когда несчастный гнэльф окончательно обратился в статую, птичка оборвала свое пенье, с довольным видом поерзала в пыльном гнездышке и вновь задремала, спрятав головку себе под крылышко.