Текст книги "Истина всегда с тобой. Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»"

Истина всегда с тобой
Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»
Михаил Карусаттва

© Михаил Карусаттва, 2023

ISBN 978-5-0060-0422-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Истина всегда с тобой
Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»

Эпиграф

Из к/ф «Баба Азиз»

Идут по пустыне слепой старик и его маленькая внучка поводырь. Внучка спрашивает деда:

– Баба, как же мы найдём дорогу? Ведь у нас нет карты, здесь нет дорог и кругом одни песчаные барханы.

Дедушка ответил:

– Истинно верующий всегда найдёт дорогу. Просто продолжай идти, и всё.

1

В тот день к центральным городским воротам Фирабада подошёл одинокий странник с верблюдом, гружёным несколькими вьюками.

– Стой, кто идёт?! – выкрикнул стражник нехотя, ещё не успев взбодриться после предрассветного сна.

– Я простой торговец, – ответил странник, – меня зовут Атмил.

– Чего так рано то?! – возмутился стражник. – Солнце ещё не проснулось!

Атмил ничего не ответил, лишь успокаивающе погладил шею верблюда, который начал нервно дергать задней левой ногой.

– И чего ходят?! Чего им не спится?! – бормотал стражник, с трудом натягивая сапоги на голые ноги и прихрамывая, выходя из ворот.

Стражник приблизился к путнику, пренебрежительно осмотрел его и верблюда.

– Чем торгуешь? – спросил он, ощупывая вьюки.

На протяжении лет уж как двадцати этот потомственный стражник задавал путникам один и тот же вопрос, уповая на то, что ответ будет максимально стандартным: коврами, инжиром или оливковым маслом. Впрочем, его, стражника, устроила бы любая, даже самая глупая ложь, что не потребовало бы от него никаких излишних протокольных действий, и он смог бы спокойно продолжить своё излюбленное занятие: созерцание потолка, медленно пережёвывая семена чёрного кунжута в ожидании смены караула.

Но путник совершенно обескуражил стражника своим ответом.

– Истиной, – сказал Атмил.

Стражник, сведя брови, недобро посмотрел на него и выдержал паузу, словно давал путнику второй шанс для лжи, но в следующее же мгновение опомнился, ведь не в его компетенции было проигнорировать сказанное.

Стражник понимал значение слова истина, но предусмотрительно решил придерживаться официальной инструкции.

– Это какого рода товар? – уточнил он.

– Пища для ума, полагаю, – ответил Атмил.

– Пища для ума… Пища для ума… – вторил стражник, прохаживаясь вокруг верблюда и почёсывая бороду. – Боюсь, это выходит за пределы моей компетенции… – заключил он, резко остановившись. – Ожидай здесь, – приказал он, – я разбужу начальника.

Будить начальника – занятие не самое из приятных для стражника. И хоть начальник стражи в сущности был человеком добродушным, но только не в случае, когда прерывали его сон по пустякам.

– Клянусь, ага, так и сказал… – оправдывался стражник перед начальником, сопровождая его к путнику как нашкодившая собачонка.

– Заткнись уже! – гаркнул на него начальник. – Такой сон не дал досмотреть! Молись теперь всевышнему, чтобы это была не чепуха какая! А не то – будешь у меня трое суток на карауле стоять!

С этими словами начальник и стражник подошли к Атмилу. Начальник презрительно оглядел Атмила, потом, не говоря ни слова, обошёл вокруг верблюда и ощупал поклажу. И только потом заговорил:

– Куда направляешься?

– На центральный базар Фирабада, ага, – благожелательно ответил Атмил.

– С какой целью? – спросил начальник.

– Торговать истиной, – признался Атмил.

Начальник и стражник многозначительно переглянулись. После чего начальник вплотную подошёл к Атмилу и, положив руку ему на плечо, настоятельно проговорил:

– Послушай, дружище… На базаре Фирабада разрешено торговать только тем товаром, который одобрен эмиром. А ты… со своей истиной… шёл бы куда-нибудь… туда… – и кивнул в сторону ворот.

– Но тогда, – возразил Атмил, – может стоит осведомиться у эмира? Ведь, быть может, ему окажется по нраву такой товар и он благосклонно позволит торговать им во благо горожан.

Начальник и стражник не сдержали смеха.

– Чтобы удостоиться аудиенции эмира, – высокопарно заявил начальник, – следует быть торговцем высокого уровня и рекомендаций! И уж точно не таким оборванцем, как ты!

– То есть, – сказал Атмил совершенно уверенно, – вы готовы взять на себя ответственность и отказать торговцу в его законном праве в обход мнения эмира? А вдруг окажется, что товар этот настолько уникален, что он способен прославить базар Фирабада на весь мир. Но из-за двух нерасторопных стражников окажется, что этот товар придётся по душе эмиру какого-нибудь другого города… Ну, скажем, Лейджестана.

– Дерзить изволишь?! – повысил голос начальник.

– Нет, ага, – ответил Атмил всё с тем же почтением, – всего лишь призываю к здравому смыслу.

Начальник на пару минут впал в раздумья, затем решительно выдал:

– Что ж, тебе же хуже… – затем шепнул что-то на ухо стражнику и тот быстрым шагом удалился.

Через несколько минут стражник вернулся, но уже не один, а с посыльным служивым.

Начальник приказал посыльному:

– Скачи во дворец, да пошустрей.

– Что прикажешь передать, ага? – спросил посыльный.

– Передай, что здесь один умалишённый жаждет поскорее быть казнённым.

2

Через час к воротам прибыла свита всадников в блестящих доспехах, сопровождающая дорогой палантин. Рабы опустили палантин перед Атмилом, и из палантина вышел статный мужчина в бархатной мантии, исшитой замысловатыми узорами и украшенной драгоценными камнями.

– Я советник эмира, – представился мужчина Атмилу, – меня зовут Эвфиз. – У тебя есть ровно пять минут, чтобы изложить суть твоего обращения к эмиру. И если ты не уложишься в этот срок или твоё обращение окажется невнятным, то будешь брошен в темницу из-за подозрения в покушении на жизнь эмира.

– Я не смогу уложиться в пять минут, – сказал Атмил. – Мне нужно как минимум пять лет…

– Я же говорил, мой господин, – вставил начальник стражи, – этот человек умалиш…

Эвфиз прервал его реплику, подняв правую ладонь.

– Значит, – обратился Эвфиз к Атмилу, – ты заявляешь, что торгуешь истиной?

– Именно так.

Эвфиз широко улыбнулся, сверкнув своими золотыми зубами, и сказал, обратившись к солдатам:

– Обыскать!

И солдаты незамедлительно приступили к исполнению приказа, обыскав сначала Атмила, а затем полностью распотрошив все вьюки, что были на верблюде. В них оказалось лишь какое-то оборванное тряпьё.

– Это что за шутки?! – негодующе воскликнул Эвфиз.

– Неужели ты думаешь, мой господин, – сказал Атмил, – что я доверю истину какому-то верблюду?

Все присутствующие лишь недоумённо смотрели на Атмила.

– Я могу доверить истину только самому эмиру, – сказал он. – И только с его высокого позволения смогу торговать ею на базаре.

– А ты не боишься, – осведомился Эвфиз, – что завтра на базаре начнут торговать билетами на твою казнь? У нас в городе публика охотно приходит посмотреть на то, как с плеч очередного дурака слетает его дурная голова.

– Если истиной не с кем поделиться, – спокойно ответил Атмил, – то и голова не нужна.

«Этот человек не боится смерти…» – подумал Эвфиз, и спросил:

– Кто ты?

– Я учитель философии из Хэдива, – ответил Атмил, – приглашённый в Фирабад самим эмиром.

– Хочешь сказать, – с усмешкой спросил Эвфиз, – что ты тот самый мудрейший Атмил из Хэдива?

Атмил кивнул.

– Но как ты это докажешь? – усомнился Эвфиз. – На тебе ведь простая дешёвая галабея, а верблюд твой – того и глядишь сейчас копыта откинет.

– Моя философия, – сказал Атмил, – не подразумевает никаких доказательств. Если ваш эмир всецело не доверится мне, я не смогу наставлять его. Что касается моей одежды, то она является неотъемлемой частью моей философии. Как же я могу прийти к эмиру в богатой одежде, которая противоречит моей философии? Тогда я буду всего лишь одним из многочисленных ваших священников. Чему тогда новому я смогу научить эмира? И зачем вообще приглашать нового учителя, если ждать от него привычных условностей, но не ждать чего-то совершенно нового?

– Но почему же ты назвался торговцем? – справедливо спросил Эвфиз. – Почему сразу не заявил о том, что ты новый учитель для эмира из Хэдива?

– Но вы же до сих пор мне не поверили, – ответил Атмил, – так как же поверил бы стражник? При сочетании такого заявления и моей одежды он даже не стал бы со мной разговаривать, и уж тем более будить агу, а тот не послал бы за вами, мой господин.

Хм, – произнёс Эвфиз, – а ты не так глуп, как кажется. Или ты действительно мудрец из Хэдива… Или… просто очень хитрый террорист?

– Тебе решать, мой господин, – сказал Атмил.

Эвфиз повернулся спиной к Атмилу, словно собираясь бесцеремонно удалиться, но лишь замер и задумался, приложив ладонь к подбородку. Затем, приняв решение, резко повернулся и сказал:

– Хорошо, я испытаю тебя. И если ты действительно окажешься мудрецом, тогда я лично сопровожу тебя во дворец. Если же ты окажешься шарлатаном, тогда я сопровожу тебя в другое место, где ты сможешь проповедовать свою философию разве что крысам.

В наших краях известна одна загадка, которую до сих пор не могут разгадать. Если ты действительно мудрец из Хэдива, то для тебя, полагаю, не составит труда дать ответ на эту загадку.

– Хорошо, – согласился Атмил. – Загадывай свою загадку.

3

– Попали на суд божий: священник, учёный, воин, торговец, вор и проститутка, – начал свою загадку Эвфиз. – Бог спросил, кто считает себя достойным, чтобы попасть в рай.

Священник сказал: «Я всю жизнь славил твоё имя, служил лишь тебе, исполнял все твои заповеди. Надеюсь, я достоин того, чтобы быть в твоём раю».

Учёный сказал: «Я не верил в тебя при жизни, но теперь вижу, что ты существуешь, ты доказал мне это. Но всё же при жизни я занимался мирной наукой, никому не желал зла, интуитивно соблюдал все нравственные законы общества. Полагаю, я достоин места в раю».

Торговец сказал: «Иногда я сомневался в твоём существовании, но большую часть жизни верил. Я торговал честно, старался по мере своих сил помогать другим людям. В целом не сделал ничего плохого. Хотелось бы в рай».

Воин сказал: «Виноват ли я в том, что при жизни мне пришлось делать всю грязную работу? Да, я убивал, но во имя того, чтобы другим людям не пришлось этого делать в будущем. Ты сам меня создал таким. Я мученик, а таким место в раю».

Вор сказал: «Я воровал лишь от нужды. Мне приходилось это делать, чтобы хоть как-то прокормить семью. Я сожалею и раскаиваюсь. Позволь мне попасть в рай».

Проститутка сказала: «Я имела плотскую связь с каждым из этих мужчин. Я грешница, это правда. Но в сущности – не более, чем каждый из этих мужчин. Такова лишь моя судьба. Так неужели за это я должна гореть в аду?»

Бог сказал: «Хорошо. Каждый из вас убедил меня в том, что он достоин места в раю. Но проблема в том, что рай уже переполнен. И мне просто необходимо отправить хоть кого-то одного из вас в ад. Найдётся ли среди вас тот, кто пожертвует собой ради других?»

Как ты думаешь, – заключил Эвфиз, – кто из вышеперечисленных людей пожертвовал собой?

– Прежде чем я отвечу на твою загадку, мой господин, – сказал Атмил, – могу ли я задать вопрос?

– Да, конечно.

– Как долго в ваших краях не могут разгадать эту загадку?

– Уже несколько веков, – признался Эвфиз. – Ведутся жаркие споры, и даже создан специальный институт, чтобы найти разгадку.

– Так вот, – сказал Атмил, – ваши люди уже несколько веков пытаются разгадать эту глупую загадку, вместо того, чтобы взглянуть на мир трезвым, нерелигиозным взглядом. Я пришёл сюда не для того, чтобы разгадывать ваши глупые загадки. Я пришёл для того, чтобы показать вам мир без священных книг, без мучеников и богов. И этот мир – прекрасен! В нём нет разделения на рай и ад, на бога и дьявола, на добро и зло, на друзей и врагов. Это мир, в котором каждый несёт ответственность за свою жизнь и поступки, а не списывает всё на судьбу или волю бога.

В какой то степени моё учение действительно можно назвать товаром. Очень дорогим товаром! Ибо людям, которые захотят прикоснуться к этому учению, придётся заплатить куда больше, чем за любой, самый дорогой товар. Ведь им придётся отказаться от многих своих ложных ценностей. А это великая цена. Но только такой ценой можно достичь истины.

4

– Что ж, – сказал Эвфиз, – не скрою, твои слова поразили меня. Ты действительно рассуждаешь не как какой-нибудь оборванец. И хоть ты не разгадал загадку, но такого комментария к этой загадке я ещё не слышал.

Тем не менее я должен быть осторожен. Я передам твои слова эмиру, а уж он решит, допустить ли тебя в свои покои.

– Полагаю, у меня нет выбора, – сказал Атмил.

– Нет, – сказал Эвфиз и удалился вместе со свитой, оставив за собой лишь облако пыли.

Вернулся Эвфиз верхом на коне в сопровождении двоих солдат.

– У меня для тебя плохие новости, – сказал Эвфиз. – Эмир не поверил тебе и приказал сопроводить тебя в темницу.

– Хорошо, – смиренно сказал Атмил. – Примерно такой реакции я ожидал от эмира.

– Удовлетвори моё любопытство, – сказал Эвфиз. – Если ты обо всём знал заранее, почему ты тогда приехал в Фирабад?

– Если бы я проигнорировал приказ эмира, меня бы ждала скоропостижная смерть, – сказал Атмил. – А так – я получил возможность совершить последнее путешествие, во время которого я успел обо всём подумать и примириться со своей судьбой. К тому же, зная современную бюрократическую систему, я уверен, что не буду казнён без суда, хоть и предвзятого, а значит – у меня будет ещё немного времени, чтобы пофилософствовать, как ты говоришь, хотя бы в кругу крыс.

– Мне жаль, – искренне сказал Эвфиз. – Я увидел в тебе человека куда более разумного, чем многие из наших пашей. Но… видимо, люди ещё не готовы к твоей истине.

– Это нормально, – сказал Атмил. – Такова участь всех пророков.

– Это кажется мне несправедливым, – с сожалением сказал Эвфиз.

– Люди рассуждают о справедливости в рамках своей жизни, – сказал Атмил. – Но справедливость выходит за пределы нашего человеческого бытия, – и покорно протянул руки для заточения в кандалы.

– Это излишне, – сказал Эвфиз и жестом открытой ладони пригласил Атмила пройти вперёд, словно провожал его не в темницу, а во дворец.

А когда решётка темницы с грохотом захлопнулась, Атмил сказал Эвфизу, который словно от стыда без оглядки уходил прочь:

– У меня к тебе последняя просьба.

– Да, – с надеждой обернувшись, отозвался Эвфиз.

– Отпусти моего верблюда в пустыню. Он старый и нервный. И в городе его ждёт мученическая смерть. Он этого не заслужил.

– Конечно, – тихо, еле слышно для самого себя, пообещал Эвфиз.

5

Атмил сидел в медитационной позе на полу темницы и, отрывая от хлеба небольшие кусочки, кидал их крысам, наблюдая, как те дерутся за его последний ужин.

Вдруг из-за стены смежной темницы раздался осторожный голос мальчика:

– Учитель! Учитель!

– Я так и знал, что ты последуешь за мной, – не отрываясь от своего занятия, сказал Атмил.

– Прости меня, учитель. И пожалуйста, не гневайся на меня. Я просто не мог поступить иначе.

– Если ты внимательно читал мои письма, – сказал Атмил, – ты должен помнить, что я никогда не гневаюсь.

– Что же теперь будет со всеми нами? – вопросил мальчик.

– Вероятно, – сказал Атмил, – мои ученики, которые так и не смогли постичь силу смирения и всепрощения, отправятся мстить за меня. Скорее всего, их не остановит даже условный сигнал: им на встречу я отправил своего верблюда в знак того, что мой убийца был искренне милосерден по отношению к тому, что было мне особенно дорого.

Мои ученики будут настолько ослеплены моей смертью, что сотрут Фирабад с лица земли. А ведь именно для того, чтобы не допустить этого кровопролития, я и шёл сюда и хотел просить эмира, чтобы он согласился стать моим учеником, или, в крайнем случае, отпустить меня обратно в Хэдив. Любой из этих исходов мои ученики приняли бы спокойно, и не стали бы посягать на город.

– Значит, – с горечью спросил мальчик, – кровопролитие неизбежно?

– Теперь, как и ранее, всё зависит от вас, мой повелитель, – сказал Атмил.

– Но мне страшно, учитель! – всхлипывая, проговорил мальчик. – От меня, как от эмира, ждут так многого… Но ведь я всего лишь мальчик. Если я пойду против устоявшихся верований, меня в конечном итоге убьют свои же священники. Если же я пойду против твоего учения, меня убьют твои ученики. Что же мне делать, о учитель?! – и разразился совершенно беспечным детским плачем.

Атмил терпеливо подождал, пока эмир успокоится, и сказал:

– Ну вот ты и постиг одну из основных истин моего учения. В жизни, чтобы ты не делал, впереди тебя в любом случае ожидает смерть. А коли так, не лучше бы тогда прожить жизнь в гармонии с собственными убеждениями? Однажды такой выбор встал и передо мной. И я твёрдо решил для себя, что ни при каких обстоятельствах я не предам истину. И этот выбор лишил меня страха смерти навсегда.

Ты был рождён эмиром. Это не в твоей власти. Смерть также не в твоей власти. Но твоя жизнь – это всегда результат твоих ежедневных решений. И если ты всегда будешь принимать решения исходя из своей совести, рано или поздно твой ум окрепнет и перестанет боятся того, что вне твоей власти. Истина – это не что-то статичное, не что-то известное, не что-то общепринятое. Истина – это выбор. А выбор всегда с тобой. Даже поднимаясь на эшафот, у тебя есть выбор: протестовать, или смириться.

6

Звёздной ночью в пустыне у костра собрались случайные путники, и по традиции, которая существовала много веков у суфиев, они рассказывали друг другу истории из своих жизней.

– Я родом из Фирабада, – рассказывал один из путников. – У нас бытует легенда, что наш эмир Радилхан всю жизнь в тайне от всех посещал своего духовного наставника, который содержался во дворцовой тюрьме.

– Ну-у-у, аль-кадхаб! – вырвалось у кого-то из присутствующих. – Какая же это тайна, раз об этом бытуют легенды?! – от чего все присутствующие рассмеялись.

– Ну, легендами эта история обросла уже после смерти эмира, – сказал путник. – Он погиб молодым во время одного из крестовых походов, защищая от неверных крестоносцев ценности магометанства. Он был бесстрашным воином. Однако говорят, что Радилхан не был в душе истинным магометанином, а был им лишь условно, волею судьбы. В действительности же он был приверженцем странной философии, суть которой – жизнь в гармонии с тем, кем ты родился.

– Я слышал про этого Радилхана, – заметил какой-то пожилой суфий. – Говорят, из-за раздвоения личности он мог по ночам превращаться в змею и таким образом проникать в темницу к своему учителю.

– Ах-ха-ха! – рассмеялся путник. – Ну, баба, это уж совсем из разряда фантастики! Не был он никаким оборотнем! Это уже сказки, коими полон восток.

– Ишь ты! – недовольно произнёс старый суфий. – Тебе то откуда знать? Так говоришь, словно ты знал этого эмира лично!

Как знать, баба, как знать.. – сказал путник. – Раньше то я был высоким придворным чиновником…

Суфий оценивающе взглянул на путника, на его оборванный внешний вид, и вдруг весело захохотал, и его заразительный смех подхватили все присутствующие.

– Во заливает то! Во заливает! – сквозь смех повторял суфий. И, уже успокоившись, дружелюбно сказал: – Налей ка лучше вина, мил человек! Как там тебя величать? – и протянул путнику свою пустую чашу.

– Меня зовут Эвфиз, баба, – представился путник, от души наполняя чашу суфия.

– Твоё здоровье! – поднял чашу суфий и строго, но с улыбкой добавил: – И больше никогда не ври старшим!

Эвфиз взаимно поднял чашу и подумал, мимолётом припоминая свою прежнюю жизнь: «М-да… Действительно. Звучит как глупая ложь…»