Текст книги "Железом и кровью"

12 июля 1222 года в Боспоре был торжественно подписан договор, согласно которому после заключения брака между Марией и Эриком к последнему в личный домен отходила фема Оптиматой, Боспорское царство и Никейская империя образовывали единое экономическое пространство и между государствами начинал действовать оборонительный военный союз.

Вот такая вот бюрократическая волокита. Однако она сработала прекрасно – турки сразу, как узнали о подписании договора, прекратили беспокоить владения Иоанна, давая ему возможность заняться вопросами внедрения всей той совершенно непривычной и непонятной для него финансовой деятельности, которую ему навязали. По-хорошему в этих условиях на сцену должны были выйти тамплиеры, однако Эрик, как главный держатель их капитала (на 1 января 1222 года он владел 43,5 процента всех активов), учитывал и их интересы, ибо они были, в том числе и его собственными. Он разделил сферы банковских интересов – Государственный банк Боспора был национальным и занимался только общими делами, а банк тамплиеров – торговым, причём международным. Для их лучшей координации и безопасности был обговорён переезд штаб-квартиры духовного ордена и банка в столицу царства, намеченный на 1227 год, для чего активно возводился огромный архитектурный комплекс площадью в пять боспорских акров на окраине города.

* * *

– Ваше величество, к вам пришёл сын.

На пороге кабинета Эрика стоял секретарь, из-за спины которого выглядывала довольная мордашка Бенно.

– Отлично.

– Добрый день, отец, – сказал царевич, входя в кабинет и присаживаясь на стул для гостей.

– Чего ты сегодня такой довольный? У тебя кожа на лице лоснится.

– Я успешно сдал экзамен на пятый класс. Теперь имею право занять должность капитана военного корабля.

– Молодец. Чем думаешь заняться дальше?

– Попросить у тебя корабль, чтобы отправиться в плавание. Ты же сам придумал, что звание выше пятого класса без практики получить нельзя.

– Но у меня нет свободных кораблей.

Эрик откинулся на спинку кресла и стал внимательно наблюдать за реакцией сына. Но тщетно, Бенно остался невозмутим.

– Из числа готовых кораблей – действительно нет. Однако на верфи достраивается навис новой модели, его в течение месяца обещали спустить на воду. Осенью проведём испытания в Чёрном море, а по весне можно отправиться в дальнее плавание. Добровит сказал, что ты ещё не рассматривал вопрос, кто станет капитаном этого корабля.

– Верно. А ты не боишься, что я отправлю тебя в сложное и далекое плавание с весьма непростыми заданиями? Ведь, как ты и сам понимаешь, просто покататься на кораблике – это одно, а получить опыт решения сложных комплексных задач в реальной и весьма непредсказуемой обстановке – это совершенное иное.

– Не только не боюсь, но и жду этого. Очень надеюсь, что, как и Антонио, смогу проявить себя. Ты пойми, мне стыдно, что я жестко так напортачил в Константинополе. Если бы ты вовремя не вмешался, то я бы не только погиб, но и сдал бы древний город твоим врагам. Так и хожу, достойный лишь тем, что мой родитель благороден и успешен. А я? Чего стою я? Меня это мучает жутко. А в море я себя чувствую совершенно иначе. Волны наполняют меня энергией и одновременно умиротворяют. Я нигде так спокойно и уверенно себя не ощущаю, как в открытом море.

– Антонио мне рассказывал о вашем плавании. Ладно, будь по-твоему. Начинай заниматься подбором экипажа.

– А куда я отправлюсь?

– В Африку.

– В Африку? – Бенно разочаровано скуксился. – Чего же там интересного и опасного? Разве что пираты. Но новый корабль легко сможет противостоять разом десяти их лоханкам.

– Сынок, Африка большая. – Эрик встал, подошёл к небольшому шкафу из железного дерева, открыл замок и достал оттуда папку весьма солидных размеров. После чего вернулся на место и немного порылся в ней. – Вот, посмотри на этот эскиз. – На картинке, что протянул царь сыну, был грубый контур береговой линии всех материков планеты. – Твой первоначальный путь лежит в южную оконечность Африки: её необходимо обследовать и найти место, удобное для постройки базы. С тобой ведомыми пойдут нависы «Афина» и «Аура». Совместными усилиями вы построите форт и, оставив небольшой гарнизон с запасом снаряжения и продовольствия, перейдёте к следующему заданию. Это ясно?

– Да, полностью.

– Далее ты оставишь ведомых и отправишься в одиночное плавание на юго-восток. Обогнёшь Африку и пойдёшь на северо-восток. Здесь тебе следует обследовать вот этот большой остров. Наши интересы – контакты с местным населением и выяснение существования на острове огромных птиц, в полтора-два твоих роста. Они нелетающие, нехищные. Ходят легенды, что они там ещё не вымерли.

– А зачем нам эти гиганты?

– Для разведения. У нас же сельское хозяйство бурно развивается. Скоро будет большой излишек зерна, который продавать на мировом рынке не очень выгодно. Если эти птички действительно нехищные, то их можно будет выкармливать на зерне в весьма компактных фермах. Что позволит дать населению больше мяса. Сам же видишь, какие они все дохлые на пустой каше вырастают.

– А они могут быть хищными?

– Легенды противоречивы, поэтому тебе стоит быть осторожным. Но пойдём дальше. После этого острова ты двинешься на северо-восток, пока не достигнешь Индии. Да, не удивляйся, вот этот большой полуостров и есть Индия. Тут тебе следует быть очень осторожным и просто прощупать почву на тему сотрудничества. Заодно присмотрись к древесине дерева сака, которое у нас называется тиком. Дальше у тебя достаточно свободный маршрут вот до этого огромного острова. Особенно следует помнить, что в этом месте большое количество островов и полуостровов. Кстати, на протяжении плавания ты должен будешь вести очень подробный дневник, в который надо заносить все наблюдения и любую полезную фактологическую информацию. По возможности проводить картографические работы, отмечать течения и прочее. Но я отвлёкся. Так вот, после этого огромного острова ты отправишься через океан к Новому Свету и пойдёшь вдоль побережья на юг. Пройдёшь вот здесь и окажешься в Атлантическом океане. После чего твой путь будет лежать домой.

– Так я что, проплыву вокруг земли?

– Не совсем, но этот путь ты пройдёшь первым.

– Как это?

– Как-как. До тебя подобное путешествие ещё никто не совершал.

От этих слов глаза Бенно заблестели, а он сам весь будто забурлил.

– Да, сынок, это будет грандиозное событие. По окончании этого задания ты будешь допущен до сдачи экзамена до третьего класса включительно. А дальше будет видно.

Корабль, спущенный на воду 17 августа 1222 года, стал выдающимся достижением кораблестроения Боспора за те девятнадцать лет, что оно существовало. Новое судно имело по ватерлинии длину около 35 метров, ширину – 7 метров, осадку с нормальной загрузкой 3,2 метра, высоту надводного борта – около 5 метров и полное водоизмещение около 510 тонн. При этом на полезный груз отводилось около 180 тонн. На двух трёхъярусных мачтах высотой по 30 и 35 метров и большом бушприте корабль нёс преимущественно косые паруса трапециевидной и треугольной формы, которые устанавливались как посредством гиков и гафелей, так и врастяжку между мачтами. Лишь на верхнем ярусе основных мачт располагались прямые паруса. За счёт более сложной организации такелажа и рангоута получилось отказаться от крупных парусов, что позволило более гибко регулировать весьма солидную парусность корабля и давало высокую манёвренность.

Весь крепеж корпуса – болты, гайки, гвозди с насечками и скобы – был выполнен не из латуни, как на предыдущих кораблях Боспорской верфи (нависы и клиперы), а из бронзы специального состава, названной морской. В её основу легла так называемая кремниевая бронза, которую получали путём сплавления меди с белым песком и каменным углем. В качестве легирующих присадок в неё добавлялось около процента олова и столько же марганца посредством добавления в сплавляемую массу мелко растёртого пиролюзита. Получился прекрасный материал для долгосрочных контактов с агрессивной средой морской воды. Из механических свойств данная бронза обладала лёгким пружинящим эффектом, достаточно высокой прочностью и определенной ковкостью, что позволяло её раскатывать в листы. Ну и самое прелестное заключалось в том, что для неё требовалось очень мало дефицитного олова и совсем не нужно было ещё более дорогой цинковой руды.

Корпус корабля был выполнен из двух пород дерева: весь силовой набор был изготовлен из персидского дуба, собранного на болтах, обшивка и все перекрытия из тиковых досок. Столь необычный материал – тик – оказался в руках Эрика потому, что с 1217 года, пользуясь контролем практически за всем торговым оборотом в Восточном Средиземноморье (посредством торгово-транспортной компании Деметры), царь скупал это дерево, что шло в Европу с Востока, то есть около 70-100 тонн ежегодно, пуская его полностью на нужды флота. Тиковые брёвна перерабатывали в качественные обрезные доски и бруски, после чего оставляли в больших утеплённых ангарах для просушки и выдержки. Из обрезков вытапливали масло, у которого было обнаружено хорошее антисептическое действие, предотвращающее загнивание повреждённых тканей. Впрочем, качество обшивки одним тисом не ограничилось. Всю наружную часть корпуса ниже ватерлинии покрыли дополнительно тонкими листами корабельной бронзы для предотвращения нарастания моллюсков.

Экипаж составлял 52 человека, из которых 25 были артиллеристы, так как штатно было укомплектовано расчётами только половина орудий, ибо бой одновременно на оба борта сочли маловероятным. Соответственно на вооружении судна находилось 16 новых гладкоствольных орудий, разработанных Георгием и Валентино. К тому же, чтобы серьёзно повысить удобство управления кораблём в любых погодных условиях, впервые в истории местного кораблестроения вводилась закрытая остеклённая рубка со штурвалом, которая отменно защищала от непогоды. Её разместили по миделю судна, чтобы не сильно осложнять управление парусами. В рубке были обустроены не только посты управления и наблюдения, но и штурманский стол для работы с картами и навигационным оборудованием.

На ходовых испытаниях 9 сентября корабль при свежем ветре смог выйти на отметку 13 узлов, то есть при усилении ветра мог быть показан и лучший результат. Особенно хорошо проявил себя корабль при манёврах за счёт развитого такелажа и парусов. Корабль по своей манёвренности и ходкости так понравился Эрику, что тот пошёл на нарушение собственной же традиции и вместо navis m3 нарёк этот тип кораблей brig. Захотелось ему так. Да и корабль получился настолько замечательный, что просто необходимо было ему придумать новое название. Чего стоит только проектный срок службы в сорок лет, который достигался за счёт очень высокой прочности всей конструкции. И это только одна деталь из множества отличительных и поразительных особенностей нового корабля. Все свои смутные воспоминания о парусном судостроении Эрик вложил в эту поделку.

В том же 1222 году помимо создания брига была закончена работа по модернизации нефа, который нарекли барком. Он получился в длину по ватерлинии около 45 метров, шириной 12 метров, осадкой 3 метра и с общим водоизмещением около 1300 тонн. То есть представлял собой судно с весьма полными обводами корпуса, практически повторяя обводы поздних барков конца XIX века, только с более высоким бортом, повышающим мореходность. Грузоподъёмность составила 750 тонн. Набор и обшивка выполнялись из обычного дуба, перекрытия – из сосны, как и дуб хорошо пропитанной льняным маслом. Подводная часть корпуса, как и у брига, покрывалась тонкими листами морской бронзы, улучшающими гладкость поверхности и защищающими от живности, вечно нарастающей на днищах морских кораблей. Три трёхъярусные мачты имели смешанное парусное оснащение. Второй и третий ярусы занимали прямые паруса, нижний – большие гафели. Врастяжку ставились ещё восемь стакселей, включая четыре между фок-мачтой и бушпритом. Экипаж корабля состоял из 34 человек. Вооружения корабль не имел. По своим скоростным качествам барк значительно превосходил неф, имея более стабильные и высокие скорости, а по прочности корпуса был просто безальтернативен, так как в нём широко применялись металлические крепления и прочие технологические новшества, разработанные на верфи Боспора при деятельном участии Эрика.

Для погрузки и выгрузки товара использовались поворотные кран-балки и ручные домкраты с зубчатыми редукторами, позволяющие поднимать за раз до пяти тонн. Эти же кран-балки применялись, кстати, и на бригах для спуска и подъёма шлюпок, которых по штату на барке и бриге полагалось по четыре штуки. По смете постройка барка обходилась в сумму около 500 тысяч аргентов, а срок эксплуатации не менее 25 лет.

Корабль получился весьма хороший, а потому Деметра им сразу заинтересовалась, поэтому возникла необходимость относительно массового строительства этих судов. Для чего в Константинополе заложили большую верфь, которая уже в 1225 году сможет запустить синхронную постройку десяти барков в год.

По итоговым подсчётам бриг обошёлся казне в 2,5 миллиона аргентов. Для сравнения: навис второй модели обходился боспорской казне в 700 тысяч, а клипер – 5,5 миллиона, в то время как у Деметры на верфях Венеции большой неф водоизмещением в полторы тысячи тонн выходил в 280 тысяч.

Дорогие игрушки у Эрика получились. Чтобы понять насколько, нужно посмотреть на общее финансовое состояние царства. Совокупная стоимость всех произведённых товаров в Боспорском царстве за 1222 год составила 420 миллионов аргентов, то есть около 2,56 миллиона марок серебром по венскому стандарту, или 739,2 тонны серебра. Особенно стоит учесть, что сельское хозяйство принесло всего 194 миллиона, тогда как всё остальное дало промышленное производство. Для мировой практики того времени это было исключительное соотношение.

Здесь нужно отвлечься. Для обеспечения всей произведённой товарной массы необходимо было порядка 175 миллиона монет. Чего не было. На 1 января 1222 года имелось 74 процента дефицита наличности, то есть требовалось произвести не менее 129–130 миллионов монет. Это не считая того, что часть монет уходила за пределы государства. И это при том, что с 1213 года количество потоков на монетном дворе было увеличено с 4 до 32, ежедневный выпуск достиг 25 600 монет различных номиналов. Но проблема была не только в остром дефиците производственных мощностей, но и в материале. Проще говоря, монеты было негде делать и не из чего. Поэтому уже с весны 1219 года стал активно вводиться вексель как форма долговых обязательств государственного банка, дабы упростить оптовую торговлю. Он прижился, хотя и исключительно в крупных торговых операциях, и даже стал активно развиваться – в 1221 году он стал массово употребляться как платёжное средство при крупных сделках на внутреннем рынке.

Это начинание было замечено и поддержано государственным банком посредством выпуска партии векселей номиналом 144, 864 и 1728 аргентов на сумму порядка 10 миллионов. Также в двадцать первом году была открыта Боспорская биржа для крупного оптового торга, где можно было осуществлять в том числе и взаиморасчёт товарами, чем активно стали пользоваться торговцы. То есть, по сути, бартер.

Посредством этих мер получилось решить проблему недостатка денежной массы в обороте. По крайней мере, на первое время. Само собой, шло дальнейшее наращивание производства монет, но примитивные потоки, которые делали по 800 монет за рабочий день, явно не справлялись. Их и так было уже 32 штуки. Поэтому в конце 1222 года планировалось запустить новую 33-ю линию, в которой за один такт делалась штамповка не одной монеты, а сразу партии. Это достигалось за счёт того, что под пресс шла сложная форма с сотней посадочных мест. Обслуживали эту линию двадцать человек. Конечно, процент брака возрос, но зато теперь за смену можно будет выдавать не меньше 30 000 монет, то есть больше, чем всё остальное монетное производство. Если опыт пройдёт удачно, то к 1227 году будет развёрнута фабрика, которая займётся выпуском по данной технологии всех монет и решит проблему острого дефицита денежной массы. То есть останется только найти сырьё за оставшееся время.

Так вот, под конец 1222 года бюджет имел 70 миллионов профицита. Профицита! Такого могучего государственного бюджета не было во всей Европе вместе взятой. И если для того же Окситанского царства бриг образца 1222 года был практически мечтой, то для Боспорского царства эта дорогая игрушка была вполне по карману. В том числе и достаточно массово. Ключевая проблема традиционно заключалась в строительных материалах, поэтому в середине 1222 года на реке, впадающей в озеро, что расположено возле города Варны, началось строительство большой деревообрабатывающей фабрики, рассчитанной на производство качественной обрезной доски и бруса.

Боспорская же мануфактура стала переделываться потихоньку в фабрику и перепрофилироваться на производство исключительно высококачественной фанеры и отделочного шпона. К сожалению, получалось весьма скромное производство, так как технологический процесс был сильно ограничен в вопросах энергетики, ибо мелкая речушка, на которой стояла мануфактура, и с этой нагрузкой могла справляться с трудом.

Следующим шагом стало начало строительства в Адрианополе на реке Марице третьей деревообрабатывающей фабрики, которая должна была осваивать производство клееных конструкций корабельных наборов из дуба и тика. Например, цельноклееные половинки шпангоутов, которые пока собирались из значительного количества деталей на болтах, для чего на берегу реки устанавливался каскад нижнебойных водяных колес. Он должен был приводить в движение механические пилы, лущильные станки и, что самое важное, мощные прессы, необходимые для качественного склеивания конструктивных элементов кораблей.

Варненская деревообрабатывающая фабрика должна была выйти на проектную мощность в 1225 году, Адрианопольская – в 1227-м, Боспорская – в 1230-м. Общее число рабочих получалось около трёх тысяч человек. Поэтому уже в 1227 году можно будет заложить одновременно три брига, которые через восемь месяцев будут спущены на воду. Такой высокий темп производства будет достигаться за счёт того, что в ходе постройки первого корабля серии были сделаны точные рабочие чертежи всех основных деталей. В связи с чем появилась возможность изготавливать конструктивные элементы не непосредственно на верфи, а в других местах и привозить в уже готовом виде для монтажа. Технологию ещё следовало отработать, а чертежи уточнить, так как всё было непривычно и ново, но на это было пять лет и большая опытная площадка.

Вечером 17 ноября 1222 года в бухту Боспора прибыл небольшой кораблик с символикой Грузинского царства. Наутро посланника уже принимал Эрик. Русудан, дочь усопшей царицы Тамары, шлёт послание о том, что её повелителя Георгия IV кочевники с далекого Востока заперли в столице с небольшой дружиной и морят осадой. Сам он по гордости не желает просить помощи, но ждать её им больше неоткуда.

Эта новость объяснила, почему аланы, живущие у восточных пределов его земель, до сих пор не бьют в набат и не паникуют.

Лет семь-восемь назад Эрик прозорливо вооружил всю личную дружину грузинского царя Георгия латными доспехами, палашами и арбалетами. Мало этого, даже разрешил прислать десяток на обучение вместе со своими бойцами. Под это дело из Грузии получилось вывезти всю медь, золото и серебро, которое там только смогли найти. Да ещё и зерном доплачивали. Так вот теперь это очень позитивно сказалось. Конечно, грузинский царь выступал в роли смертника, который потреплет силы монголов, а заодно и покажет, на что они способны. Воодушевленный первоклассным снаряжением, он в двадцать первом году дал большое сражение монголам и в пух и прах его проиграл, так как притащил на бой ополчение, усиленное небольшой всего лишь дружиной.

…После того военного успеха кочевники не спеша двинулись было на север, но Георгий на них обиделся и стал вредить всеми подручными способами. Даже пару раз получалось погромить немного обоз. Джебе решил не оставлять у себя в тылу подобную зубную боль и развернул армию на Грузию. В общем, игра в кошки-мышки продолжалась довольно долго, до тех пор, пока 17 июня 1222 года царя Георгия, по чистой случайности, не обложили в столице. Через посланника Эрик отписал Русудан о том, что успеть к осаде не сможет раньше будущего лета, так как погода не позволит дойти до Тбилиси. А это очень поздно, ибо столько Георгию не продержаться, но он предлагал прорываться и уходить к морю, где его смогут подобрать корабли Боспора.

Помимо этого с кораблем посланника был отправлен сопровождающий навис, который вёз эмиссаров царя, которым надлежало пройтись по всему Грузинскому царству и предложить всем «рукастым» и «головастым» перебраться вместе с семьями в более спокойное место. Также Эрик запросил от дипломатов и разведчиков ситуацию по русским княжествам и половцам для изучения обстановки и учредил на 1 декабря общий смотр армии на главной площади.

Нужно было подводить итоги. В русских княжествах консолидации не было в помине. Родственнички так передрались за вкусные плюшки из Крыма, что боялись даже спиной друг к другу повернуться. То есть получилось еще хуже, чем было бы без вмешательства нашего героя. Хорошо хоть, от открытых военных выступлений воздерживались и всех, кто носил символику Эрика, не трогали. Видимо, боялись. Половцы же, напротив, после ряда поражений, нанесённых им в Тавриде и Лукоморье, как-то сплотились в степях по Волге и Дону. Поэтому, немного подумав, царь решил не предпринимать никаких активных внешнеполитических действий, а просто посмотреть и подождать, как и кто будет действовать.

В первый день декабря на главной площади Боспора собрался своего рода парад – выстроились для смотра все войска, кроме милиции, которыми располагало государство. Ядром, конечно, выступал полк, закалённый в боях, что шли в Болгарии три года назад. Помимо него на плацу стояли три пехотных, один кавалерийский батальон, один гвардейский пехотный батальон. А также четыре инженерные, три разведывательные и две артиллерийские роты. То есть всего армия по штату насчитывала 5823 человека и была полностью укомплектована. Само собой, в ней было много новичков, но их равномерно распределили в среде ветеранов и гоняли очень жёстко, что позволяло надеяться на их надёжность. Помимо этого армия насчитывала 48 новых пушек образца 1220 года калибром 84 миллиметра на новых пехотных лафетах и 1663 коня.

Отдельно стоит упомянуть гвардейский батальон, который был вооружён ружьями под унитарный патрон по числу личного состава, то есть имел по штату 476 стволов. В целом смотр Эрика удовлетворил и позволил обнаружить небольшое упущение – все бойцы не имели сколь-либо ощутимого запаса продовольствия, хотя бы на пару дней. Для этих целей царь распорядился в экстренном порядке шить прямоугольные заплечные ранцы, в которых должен разместиться запасной боеприпас (болты или патроны) и продовольствие на три дня, а также кое-какие личные вещи. Такой подход позволил увеличить штатный боезапас арбалетчика до 80 50-граммовых цельнометаллических болтов, а гвардейца – до 120 35-граммовых патронов. Носимое продовольствие представляло собой сухари, сушёные фрукты, немного изюма и куски вяленой рыбы либо мяса. Продовольственный набор выходил по массе около четырёх килограммов.

Первоначально было острое желание вложить в набор тушёнку, но, так как она выпускалась только в глиняной таре, была вероятность оставить неосторожных бойцов голодными. Также стали потихоньку готовить походные обозы. Чтобы резко уменьшить объём и массу возимого продовольствия и повысить мобильность, пришлось отказываться от обычных продуктов и формировать походные запасы из пшеничных сухарей, изюма, сухофруктов, вяленого мяса и рыбы, тушёнки и разной крупы для каш. Работа пошла споро, но раньше начала января управиться не планировали.

Впереди была тишина и ожидание. Скука сделала своё дело, а потому уже 3 декабря Эрик не выдержал и, преодолев возмущённое сопротивление Марии, избавил её от девственности. Видимо, он разбил ей какие-то мечты, но хотелось как-то ближе к телу, ибо с момента объявления свадьбы приходилось воздерживаться, дабы не компрометировать девушку. До этого царь, будучи от природы любвеобильным, смог узнать поближе значительное количество служанок и придворных дам, замужних безусловно, чтобы не плодить сплетни. Но природа своё берет, тем более что Мария была молода, стройна и сексуальна. Первая близость ей не понравилась настолько, что она, надувшись, разговаривала с ним сквозь зубы. Однако спустя неделю Эрик вновь вечером навестил её покои, после чего они помирились. Правда, ближе к утру и жутко устав.

Девушка, как говорится, втянулась, для чего царю пришлось приложить весь свой опыт. Но он не рассчитал сил и переусердствовал. В Марии закипела молодая кровь и неудержимое либидо. Теперь девушка не только постоянно с ним заигрывала и вела себя довольно откровенно при каждом уединении, но и буквально преследовала, не давая даже получаса побыть в тишине и покое. Это настораживало, так как с такой бурей энергии один мужчина может не справиться, поэтому, чтобы она нечаянно не пошла в разгул, он приставил к ней наблюдателей из контрразведки.

Однако нет худа без добра – проводя много времени вместе, они начали больше общаться, причём Мария стала куда более откровенной и открытой, чем раньше. Выяснилось, что, оказывается, у неё есть хобби, то есть увлечение, но она жутко стесняется о нём говорить людям, боясь, что её высмеют. Слово за слово, но она показала папку со своими поделками Эрику. У этой девочки был определённый талант к изобразительному искусству – папка более чем в сто листов была заполнена эскизами, зарисовками и этюдами, сделанными обычным угольным карандашом. Все более или менее значимые лица двора там изображались в виде потешных карикатур, но без гиперболизаций, а просто в смешных позах или с забавным выражением лица. Эрик фигурировал на двух десятках рисунков.

Посмеявшись вместе с Марией, Эрик решил, что помимо промышленности и экономики нужно создавать и пищу для души, поэтому надобно делать что-то вроде школы изобразительных искусств, куда собирать одарённых в рисовании, лепке и музыке. Девушке идея очень понравилась, и она сказала, что Елизавета, невеста Бенно, очень хорошо играет на флейте. В общем, за этими заботами об искусстве и подготовке к свадьбе скучать уже не приходилось.

Мария заметно отличалась от Морриган и по внешности (яркие медные волосы, не знавшие порядка, зелёные глаза и очень светлая кожа), и по темпераменту, поэтому решать рабочие вопросы с ней было тяжело и непривычно. Слишком уж импульсивной и эмоциональной она была. Однако небольшой кружок из трёх десятков человек для совместного изучения рисования, лепки и музыки организовать удалось.

На свадьбе Мария произвела особый фурор. Свадебное платье для неё шили по эскизам Эрика. По меркам того времени оно было очень смелым, но скрывать красоту девушки царь не собирался. Он достаточно крепко стоял на ногах, чтобы откровенно плевать на блюстителей морали. Как может естественная красота женского тела быть чем-то ужасным? Юбка свадебного платья была до колен, открывая стройные и красивые ножки девушки. От талии до груди шла очень плотная утяжка красивой шнуровкой, особо подчеркивающая стройность фигуры и поддерживающая грудь. Последняя была частично открыта декольте. Учитывая, что платье было из качественного белоснежного шёлка, подобный облегающий фасон был весьма эротичен. Рукава платья чуть-чуть не доходили до локтя. Украшали наряд складки на плечах и на юбке, а также лёгкая алая окантовка шнуровки. Никакого нижнего белья не предполагалось. На руках до локтя – длинные шелковые перчатки из того же шёлка, что и платье. На ногах – открытые белые туфли из мягкой кожи с ленточной шнуровкой и небольшими серебряными пряжками. На каждой пряжке красовалось по большому, отменно огранённому рубину. Рубиновое же, в серебряной оправе, на шее красовалось ожерелье. В общем, получалась очень интересная игра белого и алого цветов. С прической пришлось повозиться: основная масса её ярко-медных вьющихся волос была собрана и уложена в греческом стиле и скреплена серебряной заколкой в виде четырёхлистного клевера с изумрудами на каждом лепестке, часть прядей свободно спадала на спину. Ну и пара локонов – по кромкам лица. Получилось что-то стилизованное под античность.

Эрик не сильно выделывался и явился в том же костюме, в котором встречал никейских послов.

Так как о свадьбе силами Иоанна Ватаца и Эрика заранее оповестили большое количество правящих домов Европы, то собралась довольно значительная толпа поздравляющих. Во-первых, прибыл непосредственно инициатор этого события император Никейской империи. Во-вторых – царь Окситанского царства Раймунд II, сын усопшего в прошлом году Раймунда I, с которым Эрик имел очень тёплые и дружеские отношения и которому помог получить царскую корону. В-третьих, почтил своим присутствием Владимир Рюрикович, который в 1215 году сменил на киевском престоле своего ныне покойного отца. Естественно, при поддержке Эрика. Владимир был человеком не очень опытным, но расклад понимал отлично, в том смысле, что он сидит на престоле, только пока этого хочет Эрик, поэтому всячески содействовал укреплению влияния царя в городе, так как оно было и в его интересах. Также прибыла Деметра с представителями своей торгово-транспортной компании, правители вассальных княжеств, делегации от всех русских княжеств, от Трапезундской империи, от Эпирского деспотата, от Ахейского герцогства, от Венецианской республики, от Священной Римской империи, от ордена тамплиеров и даже представители исламского мира из Мосульского эмирата и прочее, прочее, прочее. По итоговым подсчётам – 45 делегаций общим числом около двух тысяч человек.

Сорок пять делегаций – гигантское столпотворение надутых индюков. Самыми интересными из них были одиннадцать посольств от восточнославянских государств – всех самостоятельных формирований на тот момент в регионе. С этими делегатами шла особенно плотная работа, так как в ближайшее время нужно будет включиться в большую военно-политическую игру на Руси. Группировались посольства по политическим блокам.

В первом была только Новгородская республика под руководством Судомира. Тут никаких особенных проблем не было – северяне были сильно заинтересованы в экономическом развитии, производстве и торговле. А потому всячески тяготели к Эрику.