Текст книги "Железом и кровью"

Глава 3
Кризис веры

В один из январских вечеров 1208 года Эрик, сидя в своём кабинете, в небольшом, уютном кресле, размышлял о том, как ему жить дальше. То есть строил планы. Дела ранее он вёл весьма сумбурно, но его личные аналитические способности и умение чуть ли не подсознательно продумывать ходы на много шагов вперёд всегда выручали. Да, текущие проблемы были ясны и понятны, но так дальше нельзя. Это затыкание дыр по мере их возникновения приведёт к тому, что на каком-то этапе ресурсов просто не хватит. И грянет катастрофа. Нужно не жить, пытаясь остаться на плаву, а двигаться в какую-то сторону.

Помимо прочего в этой беготне он пустился во все тяжкие личного участия в проектах, а потому стал упускать ситуацию в целом. Руководитель не должен лезть с гаечным ключом под машину не из ханжества, а из-за того, что он должен видеть ситуацию в целом, а не спускаться к узкоспециализированному аспекту конкретного махания инструментами. Да, это иногда нужно, особенно когда не хватает людей. Но при первой возможности от этого нужно уходить.

В 1196 году он формально был подростком, который желал вырваться из лап любимого дяди, выжить и занять сытную нишу в этом мире, так как прозябать рядовым совсем не хотелось. Следовательно, была поставлена ясная, конкретная цель, выделены задачи и продуман план действий. Прошли годы. Те задачи решены и давно стали не актуальны. Ему уже двадцать пять лет, и его знают как одного из самых влиятельных сюзеренов Европы – герцога Боспорского. Или князя, в нашем случае это не критично, так как говорит лишь о культурной традиции. И что же теперь мы имеем? Достигнув своей цели, он поплыл по течению, как фекалия, то есть как большинство правителей этого мира. Но мир стремительно менялся, и технологические новинки, что появлялись на берегах Тавриды, довольно активно расползались по миру и приживались. Даже с учётом того, что он старался сохранить технологии в секрете, а сама Европа отличалась весьма солидным уровнем скептицизма в отношении всего нового. Сейчас он на коне, а что будет завтра?

Крупные феодалы европейских пределов обратили пристальное внимание на тогда ещё барона, после того как он совершил буквально чудо при Эдессе. Удачная военная кампания 1202 года с тремя блестящими битвами очень явственно продемонстрировала, что это не слепая удача и не так всё просто. Потом были ещё битвы и осады, которые он методично выигрывал, включая очень большую и довольно сложную операцию в Тавриде, которая растянулась на несколько лет. Пройдёт какое-то время, и они сделают правильные выводы, что неизбежно приведёт к сокращению их отставания в экономических возможностях и технологиях. То есть Боспор станет заурядным государством и получит массу проблем, в том числе военных. Отсюда вывод: чтобы вкусно есть и крепко спать и дальше, нужно удерживать позицию лидера в области науки, экономики и военного дела. То есть выжить и урвать вкусный кусок теперь должен уже не только он сам, но и всё государство, которое им было создано для собственного обеспечения. В общем, получается какая-то бесконечная гонка в духе быстрее, выше, дальше, но иных вариантов не остаётся. Итак, цель ясна – сохранить и укрепить региональное лидерство его государства. Теперь – задачи. Так как военное превосходство упирается в экономику и науку (точнее, конкретные прикладные технологии), то на них нужно сделать основной упор.

Собственно, что может экономически противопоставить Боспор какому-либо крупному европейскому государству? Да в сущности, ничего. Производственная модель Боспора была очень шаткой и ненадёжной. Вся металлургическая промышленность работала на привозном сырье, что крайне опасно, ибо зависела от неких третьих сил. То есть одной из ключевых задач стал выход к металлургическим ресурсам. В частности – к каменному углю и железной руде. И если последняя, пусть и не особенно высокого качества, была здесь, в Тавриде, недалеко от столицы, то с каменным углем намечались серьёзные проблемы, так как ближайшее месторождение находилось в руках кочевников. А его захват и удержание пока были невозможны для княжества с его весьма незначительными военными силами. С одной стороны, Эрик, безусловно, имел самую мощную армию в Европе, или очень близко к этому. Но с другой – она была весьма немногочисленна. Растягивание на длинных коммуникациях крайне критично снижало её боевую ценность. А увеличивать число бойцов сейчас было экономически опасно, так как упиралось в возможность содержать их. По сравнению с другими феодальными государствами, которые могли держать на сто человек населения хорошо если одного воина, он держал почти восемь. Его экономика, конечно, была значительно эффективней классической феодальной, но пока ещё те колоссальные напряжения, что свалились на неё, с трудом переваривала. И численное увеличение армии её просто убило бы. Тут вырисовывалась другая проблема – слабость экономического потенциала, который упирался в банальный недостаток рабочих рук. Например, на разворачиваемом в городах Рыбачий и Приморский центре рыболовства и переработки морепродуктов могло работать всего где-то полторы тысячи человек, так как численность населения там составляла чуть менее двух с половиной тысяч. Смешно, но больше выделить было нельзя, ибо остальные были брошены на освоение не менее важного животноводства или заняты в промышленности и на стройках. А в задачи этого центра входили не только постройка кораблей для рыболовного промысла и сам промысел, но и развёртывание всей необходимой инфраструктуры по их обеспечению. Это куча всевозможных производственных и обслуживающих структур, таких как мастерские по плетению и ремонту сетей, несколько небольших сухих доков для ремонта промысловых судов (очистка дна, смоление и прочее), больница, мастерская по производству глиняных горшков под консервы и так далее. Получалось, что собственно моряков оставалось всего сотни две человек, а это сорок малых промысловых судов по пять человек экипажа. Это мало, очень мало. Моряков, конечно, можно нанять у Деметры или с её помощью по всей Европе, но в целом это бесполезно, так как людей на инфраструктуру всё равно нет. А без оной эффективность производства значительно снизится и будет не сильно лучше нынешнего. Для увеличения численности населения можно было приглашать на поселение семьи из других земель. И по всей Европе шла активная агентурная работа торгово-транспортной корпорации Деметры по изысканию толковых и способных людей, но этого было совершенно недостаточно. Проблема усугублялась ещё и тем, что просто так агитировать и переманивать к себе на поселение жителей из тех же славянских владений было нельзя в большом количестве без неминуемого вооружённого конфликта. А ждать, пока расплодятся те, кто был, – только время терять.

Дело сдвинулось с мёртвой точки только после того, как в марте 1208 года прибыло посольство новгородского посадника. Помимо решения чисто торговых дел обсуждался вопрос о покупке доспехов для новгородских бояр, ибо у них намечались разборки с остзейскими немцами и другими не менее дружелюбными соседями. После нескольких дней сложных переговоров и массы ценных даров Эрик всё же позволил им себя уломать и предложил на продажу пехотные комплекты лат. Доспехи дружинников были заметно лучше, но даже это предложение было поистине уникальным, и бойцы в него вцепились, как голодный бульдог в куриную ножку.

Казалось бы, не самое разумное решение – продавать передовые доспехи не пойми кому. Однако тут крылся хитрый финт, который заключался в цене, точнее, в форме уплаты. Дело в том, что князь назначил оплату доспешных комплектов в людях. На Руси, как, впрочем, и в остальной Европе, в то время пышным цветом благоухала одна из форм рабства, включая такой замечательный аспект, как торговля холопами и челядью. Рабство, красиво укрытое за фасадом богоугодного лицемерия, не изменившего, впрочем, содержания. Эрик положил цену за комплект латных доспехов в десять здоровых мужчин возраста от 15 до 20 лет и столько же здоровых женщин в возрасте от 10 до 16 лет. Посольство без особых размышлений пошло на эти условия и заключило договор на сотню комплектов, которые будут выдаваться по мере переправки людей. Для русских правителей – норманнского рода Рюриковичей, что происходили из датской династии Скьёльдунгов и захватили власть на Руси три века назад, – это было очень выгодное предложение, так как молодых ребят и девчат можно было взять практически бесплатно из собственных владений. Практически потому, что им нужно было оплачивать еду во время переправки. Так что уже в сентябре прибыла партия из двух тысяч новгородских славян, которых осмотрели врачи, четыреста двадцать человек отбраковали и вернули обратно, а остальных привели к личной присяге Эрику и направили в места их основной деятельности – в города Приморский и Рыбачий для развития рыбного промысла.

Доспехи новгородцам очень понравились, а потому уже в декабре 1208 года была восполнена недоимка по людям и после не менее сложных, нежели в прошлый раз, переговоров был заключён новый договор, но уже на тысячу комплектов. Побочным фактором этого договора стали очень серьёзные бонусы в торговых делах, а также разрешалось в доле с кем-либо из новгородских купцов заводить производственные дела в их землях без особых поборов и тягла. Договорились десятую часть от всего произведённого передавать в казну города. Эрику это нужно было для заготовки корабельного леса, который становился очень актуальным. К тому же северные земли были богаты для перспективного развития. Особенно выход на Кольский полуостров с его богатейшими медно-никелевыми месторождениями, которые были бы крайне важны в будущем. Само собой, подобные торговые дела не остались без внимания соседей. Не со всеми заключали договора. Уже под конец 1209 года имелся перечень подрядов на изготовление и поставку в общей сложности пятнадцати тысяч латных доспехов, после чего пришлось приостановить эту практику.

Увы, но быстро таких объёмов добиться было невозможно. Даже учитывая тот факт, что изготовление комплектов шло путём горячей штамповки из прокатной, сварной стали с последующей нагартовкой поверхности. Ну не могла мануфактура выделить больше четверти своих мощностей под это дело, так как много человек работало на производстве разнообразных крепежей (болты, скобы и гвозди), инструментов, важных бытовых приспособлений, а также занималось изготовлением станков и прочего. Причём на станки уходило порядка тридцати пяти процентов всех производственных мощностей, и не из-за того, что их делалось много, а из-за сложности и объёмности работ. Поэтому договора были составлены с учётом подобных проблем и регламентировали порционные отгрузки по крупным заказам на срок до пяти лет.

Самым крупным заказчиком выступил орден тамплиеров, который решил начать системное перевооружение своих войск и заказал аж пять тысяч комплектов латных доспехов. Этого объёма хватало на комплектацию практически всех рыцарей и сержантов, что у них имелись. Даже с запасом. Правда, как ближайшим и самым верным союзникам им положили полцены, но и при этом получалось уж больно солидно. Дело в том, что брать рабов им особенно было негде – в зоне их активности в Северной Сирии они были связаны по рукам и ногам в своих военных действиях. Экспедиции в Африку посылать было очень опасно, так как мусульмане держали руку на пульсе. Оставалось лишь скупать рабов либо в Европе, либо в Азии. Молодой здоровый раб мужского пола стоил в среднем порядка 100 европейских денариев, а девушка – порядка 300, то есть комплект доспехов выходил просто волшебно дорогим – 3,4 килограмма серебра. Таким образом, весь заказ обходился ордену в 17 тонн этого во всех смыслах замечательного и нежно любимого многими землянами металла. Много! Баснословная сумма! Но оно того стоило, так как давало очень серьёзное преимущество войскам и влияло на изменение всего расклада сил Ближнего Востока. Когда тамплиеры закончат перевооружение, то станут самым могущественным полюсом в тех краях. Учитывая оживление в стане турок и египетских арабов, а также появление в перспективе монголов, это был важный аспект. И тамплиеры это знали не хуже Эрика. Правда, они ещё поглядывали на блочные арбалеты, желая их закупить хотя бы для комплектования одной роты. Но князь, ссылаясь на запредельную сложность производства, запросил за них в десять раз больше, чем за доспехи. Покупателям стало дурно, поэтому было закуплено всего три десятка для личной гвардии Великого магистра. Да – друзья, да – союзники, но не бесплатно же их вооружать? Тем более что подобные телодвижения приведут к повышению доли Эрика в их совместном бизнесе до 40 процентов. Просто за счёт уменьшения их торгового оборота.

На втором месте оказался Новгород, который довёл свой заказ с тысячи до четырёх тысяч двухсот комплектов, давая взамен не только людей, но и право основания острога в их поморских землях с поселением и беспошлинным промыслом. Все остальные заказы по доспехам шли из славянских земель за исключением маленьких партий суммарно порядка семисот комплектов из разных держав Европы. Так что в ближайшие пять лет владения Эрика должны были увеличиться в числе населения с 60 до 300 тысяч жителей. И это радовало, хотя и обостряло до крайности ряд проблем. Первой было продовольственное снабжение, ибо сложно прокормить при той земле и уровне сельского хозяйства столько людей. Второй – гигиена, ибо плотность населения возрастала в пять раз. Третьей – организация управления, так как не было в достатке образованных людей. И если по первым двум вопросам можно было найти те или иные решения, пусть и временные, но спасающие положение, то касательно последнего возникала масса трудностей, причём местами непреодолимых в ближайшее время.

Следующим вопросом шло сельское хозяйство, особенно при ожидаемом пятикратном приросте населения. Нужно было приложить все силы для вывода его на серьёзный и адекватный уровень.

Когда в 1203 году Эрик стал главой государства, ему пришлось срочно заложить несколько небольших селекционных полей с минимальным штатом обслуживания, так как после осмысления реалий этого сектора экономики он практически выпал в осадок от того, что там творилось. Что мы имели в начале XIII века в Европе по этому вопросу? Урожайность пшеницы находилась в диапазоне сам-три – сам-шесть, то есть на одно посеянное зерно приходилось от трёх до шести собранных. А в неурожайные годы количество зерна, которое собирали, вполне могло быть меньше, чем то, которое посеяли. Каковы были этому причины? Агротехника преимущественно двупольная и лишь изредка трёхпольная. Более сложная организация и уж тем более чередование культур были чем-то фантастическим. Обработка земли была отвратительной и очень непродуктивной. Например, вспахивание земли осуществлялось весьма несовершенным оралом, то есть обычной сохой, часто даже без металлического лезвия. А местами вообще работали ручными мотыгами. Если добавить к этому серьёзные проблемы с удобрениями, то получим совершенно жуткую картину, смотреть на которую без слёз вряд ли получится.

Однако помимо этого была ещё одна, не менее важная проблема – состояние самой культуры, которую выращивали. В большинстве случаев пшеничный колос имел от пяти до десяти зёрен. Учитывая, что всходы давал не весь посев, а лишь какая-то его часть, то в итоге и получали эту жуть, которую позднее историки будут гордо называть сельским хозяйством. Поэтому на какое-то время нужно прекратить тратить время и силы подданных на эту клиническую глупость для того, чтобы занять их более продуктивным делом. Иначе и урожаев не будет толковых, и рук рабочих. А такое счастье нужно? Пусть уж лучше все, или почти все, занимаются либо промышленностью, либо животноводством, либо рыболовством. А зерна и на мировом рынке в достатке, тем более что пока его закупки не превышают 30 тысяч тонн в год, что доступно. И это, к счастью, укладывалось в общий торговый баланс государства.

Стоимость этого объёма зерна колебалась в пределах 240 тысяч боспорских денариев. Экспорт ликёров и спирта его окупал примерно наполовину, давая порядка 120 тысяч денариев. Остальное добиралось экспортом инструментов для кузнечного дела и лечения (хирургия), а также клееных луков, которые шли в продажу на рынках Константинополя и Антиохии. Общий баланс был даже положительным, хоть и не сильно. Но на дополнительное сырьё для производства приходилось использовать средства из кубышки. Она была, конечно, весьма внушительна, но её расход «в ноль» был нежелателен. Поэтому проблема ждала своего наискорейшего решения. Ведь при общем торговом балансе порядка минус двести тысяч в год этой кубышки хватило бы всего лет на десять, а потом наступил бы коллапс. Правда, в ближайшие пять лет закупка хлеба должна была увеличиться в пять раз, достигнув 150 тысяч тонн в год. И это было очень серьёзной проблемой.

Итак, первым шагом становились системные занятия опытной агротехникой с целью освоения и развития приёмов, максимально передовых на тот момент. Эрик знал чётко только организацию системы трёхполья, так как она была проста и незамысловата, а поэтому для развития многопольной системы, включающей в себя и чередование культур, нужно было много экспериментировать на основе этого базиса.

Следующим шагом нужно было подготовить кадры – если и не агрономов в полном смысле этого слова, то хотя бы людей, понимающих, что они делают, а не бездумно соблюдающих традицию. Без инвентаря также будет туго, а потому требовалось разработать и изготовить в нужном объёме ключевой инструмент – колёсный плуг под быка или лошадь. А так как он будет первое время невозможен для покупки крестьянами, то планировалось с началом посевных работ выделять по плугу на двор в эксплуатацию с последующим выкупом, само собой, в длительную рассрочку – лет на десять. Либо вообще сделать поля государственными, а крестьянам платить деньги за работу на них. Что даже лучше, так как избавляло от массы недостатков сельского хозяйства малых форм и упрощало, например, механизацию.

Далее нужно было сдвинуть с мёртвой точки проблему удобрений, ибо их практически не было. Даже коровьего навоза и то был дефицит. Практики специально удобрять поля не было, то есть вообще. Лишь в некоторых местностях вывозили навоз на поля по осени либо после выжигания леса земля удобрялась золой. Ну и наконец, надо заняться промышленной селекцией посевных материалов, которой никто в эти весёлые времена не занимался, сажая, как правило, либо остатки, либо – на тебе, боже, что нам негоже.

Так что, как вы понимаете, объём работы здесь был фантастический, ибо на текущий момент не было ровным счётом ничего. Само собой, никаких знаний обширнее старых шуток про пестик и тычинку из школьной программы по селекции у князя не было, а потому он пошёл самым очевидным путём – поставил людей заниматься методичным отбором колосков с правильными свойствами. Первичный этап отбора заключался в выборе пшеницы, которая давала максимальное количество зёрен на колосок – не менее пятнадцати. В общем, к осени 1207 года эта задача была в целом решена – получено пять тонн пшеницы.

Работы подобного рода велись не только с пшеницей, но и с овсом, с ячменём – к каждой из культур был свой подход. Суммарное же количество произведённого более-менее качественного посевного материала было порядка 12 тонн. Увы, но подобных объёмов было крайне недостаточно, а потому нужно было их стремительно увеличивать, для получения конкретной практической пользы от проведённой работы.

Эта ситуация потребовала развивать структуру селекционного производства и разделять его на основное и опытное. В задачу последнего входила дальнейшая работа по селекции и отбору посевного материала с лучшими качествами, а основное производство занималось воспроизводством и контролем качества. По предварительным расчётам, урожай 1210 года позволит получить порядка 150 тонн посевного материала и начать собственное зерновое производство на достойном уровне. К 1215 году предполагалось занять земли Таманского полуострова полностью пашней и получать порядка 300 тысяч тонн зерновых в год, чего должно хватить населению, которое к тому времени достигнет 300 тысяч человек. Да ещё и с остатком.

Помимо злаков, можно было развивать огородное хозяйство, но оно находилось в столь грустном запустении, что Эрик решил пока не тратить ресурсы на решение этой задачи. Дело в том, что в самой Тавриде почва была очень бедная и корнеплоды нуждались в интенсивном удобрении. Так что капуста, репа, морковь и лук с чесноком, увы, пока культивировались лишь в незначительном количестве. Впоследствии, после устранения остроты сельскохозяйственной проблемы, нужно будет разворачивать и огородные хозяйства, а пока придётся перебиться тем, что есть.

Таким образом, в 1208 году были сформированы три вектора, по которым сельское хозяйство нужно будет развивать, – промышленное рыболовство, злаковое земледелие и животноводство. Последнее было совершенно необычным для местных. Дело в том, что половцев, которые кочевали со своими стадами, более в степях Центральной и Северной Тавриды не было. Да, собственно, от тех тысяч коров и овец тоже мало что осталось, ибо они активно шли на питание населения в связи с продовольственными проблемами. Приходилось поднимать всё с нуля. И опять, как и в селекции, ничего не зная о том, как нужно организовывать животноводство, князь подходил к вопросу с точки зрения здравого смысла.

В степи есть очень большая проблема – ветер. И с ним нужно бороться. Поэтому, памятуя о виденных в детстве посадках между полями, Эрик решил начать с того, что разобьёт значительную часть степи полуострова на разумные участки и начнёт делать посадки из вечнозелёных деревьев. В общей сложности подобным образом было размечено порядка 12 тысяч квадратных километров на такое же количество секций примерно квадратной формы. Вырастут деревья не скоро, но уже лет через десять начнут давать толковый эффект – замедляя ветра вблизи земли и снижая выветривание почвы, что должно было её обогатить и дать более густые травы. И если всё пойдёт так, как нужно, то к 1220–1225 годам можно будет их перепахивать и засеивать кормовыми травами вроде клевера.

Помимо этого решено было создавать массу оборудованных опорных летних пунктов при пастбищах – ночные загоны с водопоем, технологическим сараем и домиком для ночёвки пастухов. А для зимы предполагалось построить утеплённые крытые бараки в нескольких центрах недалеко от водопоев и соорудить там же комплексы с внушительного вида сараями, предназначенными для защиты огромных массивов сена от дождя. Ну и, само собой, готовилась логистическая схема – сколько, где и какое стадо сможет находиться. Неминуемым побочным эффектом подобного подхода становилось создание широкой и разветвлённой сети грунтовых дорог и хотя бы деревянных мостов через реки и ручьи. Что касается самой живности, то основной упор делался не на крупный рогатый скот, который, увы, погиб в 1207 году или был съеден, а на овец. Это было связано с тем, что у князя чесались руки развернуть в будущем производство шерстяной ткани фабричным или мануфактурным способом. Закупать сырьё было нежелательно. Да и мясо оказывалось совершенно не лишним. А с коровами можно было решить проблему и позже, когда он сможет выйти на оперативный простор и подчинить себе приазовские степи.

Второй половинкой целостной экономики нового государства была промышленность. На январь 1208 года она сосредотачивалась в трёх мануфактурах: металлургической, перегонной и бумажной. Увы, пока уровень производимой продукции почти полностью потреблялся внутренним рынком – на экспорт шли только стальные инструменты для кузнечных и медицинских работ, медицинский спирт, ликёры и клееные луки. Это приносило неплохой доход, но всё же недостаточный. Если бы не военные походы, то бюджет государства давно бы сидел в глубоком минусе, так как средства, идущие на развёртывание новых производств, исследований и прочего, значительно превышали приходные статьи бюджета. То есть в данном случае вывод простой – необходимо энергично развивать производство, ориентируя его на внешний рынок для компенсации обширных импортных потоков.

Так что помимо имеющейся традиции термической и механической обработки железа появилась острая необходимость в создании литейной школы. Для этой цели торговые агенты Деметры наняли в Италии с десяток мастеров колокольного литья. Они должны были заняться освоением сначала бронзового литья, а позже чугунного, так как изготовление и сбыт на европейском и азиатском рынке тех же литых чугунных сковородок и горшков были бы неплохой экспортной статьёй. Но основной проблемой общего положения было то, что мануфактуры были организованы скорее как стихийные мастерские с небольшой механизацией и разделением труда, что было в корне неправильно. Всё производство разворачивалось по мере необходимости, а потому было очень нагромождённым и плохо структурированным. Пока это работало, но в будущем привело бы к серьёзным проблемам при переходе на новую продукцию. Впрочем, уже появлялись узкие места, особенно касательно организации, когда активность становилась показной, порождая лишние расходы ресурсов и времени.

Пришло время реорганизовывать производство. И где была его голова раньше? Вот что значит заниматься мелочами, упуская общую организацию и управление. Но Эрика можно и понять и простить – доверенных людей у него не было совершенно, так что приходилось выступать затычкой в каждой… хм… ну, везде поспевать. Короче, после некоторых раздумий он решил на базе металлургической мануфактуры развёртывать фабрику. В чём их отличие? Принципиально ни в чём. Просто при фабричном производстве продукция выпускалась стандартизированного типа, то есть серийно, а также активно использовались паровые или водяные двигатели и прочие формы механизации. Паровых двигателей у Эрика пока не было, зато водяных было в достатке, как и прочей механики. На 1 января 1208 года в металлообработке использовалось тридцать два станка: пять механических прессов, три механических молота, один ручной вертикальный сверлильный станок, двадцать токарных станков с механическим приводом и три прокатных пресса. В общем, не густо. При этом они ещё и качества не ахти какого были. Так что на новом месте нужно было организовывать опять же практически всё с нуля, что отчасти упрощало задачу, ибо позволяло разворачивать мощности фабрики без прекращения работы мануфактуры. А демонтаж произвести позже, после запуска соответствующего управления на новом месте.

Было решено разделить будущую фабрику на пять больших управлений. Первое занималось переработкой руды и давало на выходе продукцию в виде чугунных болванок, стального прокатного листа и брусков стали. Второе занималось общей металлообработкой, то есть токарным делом, сверлением, прессовкой по штампу и прочими делами, связанными с механической обработкой металла. В третьем управлении сосредоточились работы по термическим и литейным делам. Конечно, второе управление имело свои печи для отпуска заготовок, но ни цементацией, ни закалкой не занималось. Четвёртое управление занималось опытным производством, то есть освоением новых технологий, материалов и механизмов. Помимо всего прочего в этом управлении планировалось разместить центр практических занятий и экспериментальную площадку Боспорской академии. Именно здесь должна была двигаться вперёд металлургия и прикладная физика. Пятое управление было несколько необычно для своего времени. Оно осуществляло контроль качества, приёмку сырья и отгрузку готовой продукции на склады. Здесь же формировались технические задания для рабочих групп и отделов остальных управлений. Ну и в нагрузку это управление следило за состоянием и своевременным ремонтом всех рабочих помещений и механизмов фабрики. Помимо этих пяти управлений была создана так называемая дирекция, в которой помимо директора фабрики, его помощников, секретарей и писарей имелось несколько небольших отделов. Отдел учёта вёл всю статистику по всей деятельности предприятия, включая бухгалтерию, а также выдавал заработную плату. Отдел кадров занимался серьёзной работой среди личного состава фабрики с целью создания личных мотиваций к хорошей работе и отбора тех или иных кандидатов для повышения квалификации в учебном центре при академии. Это было нужно, во-первых, для того, чтобы разнести производство технологически и как следствие этого – сделать реальной территориальную независимость. То есть можно было размещать управления не рядом, а на произвольном удалении друг от друга. Это качество было очень в свете давно назревшего перемещения производства из столицы куда-нибудь подальше, так как мануфактура разрослась и стала угнетающе действовать на горожан шумом и дымом.

Место для строительной площадки было найдено достаточно быстро, примерно в пятнадцати милях на северо-восток от старого аланского города Кырк-Ор, разрушенного год назад. Вся прелесть этого места заключалась в том, что можно было построить аккуратный каскад небольших плотин. По предварительным прикидкам на этом участке происходило падение высоты примерно на сто – сто пятьдесят метров, то есть на каждые сто метров было понижение порядка двух с половиной – трёх метров. Для спуска избыточного давления устанавливался бетонированный канал чуть выше уровня рабочего стока на водяное колесо. В общем, при отсутствии катаклизмов получалось порядка 12 кВт на колесо. Вся протяжённость наклонной долины давала возможность разместить 44 подобные конструкции, то есть предельная энерговооружённость новой фабрики ограничена 0,5 МВт. Это было весьма неплохо, учитывая, что токарные станки в то время приводились в движение мускульной силой человека, то есть были не мощнее 70 Вт в среднем.

Количество оборудования, планируемое к установке, варьировалось. Например, токарные станки должны были устанавливаться группами по десять-двадцать штук на одно водяное колесо, а первый отдел первого управления использовал всю мощность привода для нагнетания воздуха в домну. Токарные станки, правда, получались хоть и значительно мощнее тех, что с мускульным приводом, но всё же были ещё весьма слабы. Так, с учётом всех потерь, на каждый станок попадало всего около 400–420 Вт, которые преобразовывались во вращение рабочего тела.

Вдоль всего правого берега этого каскада возводились производственные помещения. Строили максимально качественно, так что стены укладывались из блоков, подготовленных на строительной мануфактуре из глиняного кирпича и бетона, которые доставлялись каботажным плаванием до устья реки Альмы, а далее вверх по течению тянулись на плоскодонных лодках тягловыми волами. Крыши заводских цехов строились односкатные, со спуском в сторону канала и крылись глиняной черепицей, производство которой потихоньку налаживалось на небольшом кирпичном заводике под Боспором. Конечно, на первое время можно было бы и соломой покрыть, но высокая вероятность пожара исключала это решение. Как уже говорилось, развертывание производства должно быть поэтапным. Вначале планировалось ввести первое управление, потом поочерёдно все остальные. Между ними предполагалось оставить место для дополнительных цехов, чтобы был простор для наращивания мощностей. Вокруг фабрики естественно пришлось разворачивать сопутствующую инфраструктуру, так как планировалось, что тут будет работать 3215 сотрудников согласно полному штату. Для начала XIII века это просто поразительная концентрация рабочей силы. Поэтому для людей нужно было выстроить не только целый жилой комплекс, но и больницу, магазины, небольшой стадион, бассейн, небольшое водохранилище питьевой воды и прочее.