Текст книги "Как управлять собой, делом и судьбой. Психология управления в действии"

Я не только слушала информацию, но и ловила «образ» того, что рассказывает и что в этом ценит сам педагог (или любой рассказчик). И иногда могла развить его мысль, как будто вобрав его образ и «считав» знания. Этим качеством обладают многие дети, потом оно теряется, а я просто ухитрилась сберечь. Я в учебу играла и радовалась, когда получалось.

Были, естественно, и двойки, и конфликты, от них никто не застрахован. И хулиганкой я была той еще, хоть и не злостной, просто из любопытства. Я же экспериментатор, вы помните.

И кроме учебы мне отношения с одноклассниками и всеми окружающими безумно были интересны. Надо же было понять и попробовать, как они строятся, где, в каких ситуациях мы ссоримся и миримся, и почему. Я проверяла, как информация передается, по каким законам, пару раз за это схлопотала, но законы проведения позитивной и негативной информации открыла сама. А уж как влюбляемся, так это вообще интерес из интересов, тут я дальше скромно промолчу, это тема другой книги.

И еще мне в одном деле крупно повезло: я имела возможность много путешествовать по стране, чаще в экскурсионных поездках, почти на всех каникулах или с родителями. И в это время могла много общаться, видеть разные места, города, разные жизненные уклады, памятники культуры, культуру вообще. Я даже сформулировала для себя такое ощущение – душа города, душа места – особое сочетание ощущений от людей, архитектуры, культуры, эмоций, природы. Эта страсть – знакомиться с «душой» городов (а сейчас еще и предприятий, компаний) меня и по сей день увлекает.

К старшим классам побочным эффектом оказалось то, что вот с таким багажом знаний и увлечений и таким размахом интересов выбирать профессию было сложно.

Хотелось быть и педагогом, и литератором, и журналистом, и биологом, путешественником, даже геологом (а еще хотелось кулинарное дело освоить, помню), и, возможно, врачом – все это совпадало с главным интересом про жизнь и с тем, что хорошо получалось. Но я никак не могла найти критерии выбора (о профессии психологии опять же тогда никто не говорил, она в перечне популярных профессий появилась позже). Как всегда, помогло странное везение. Разыгрался аппендицит, я попала в руки замечательного хирурга (очень жаль, что не помню имени его). И так как операция шла под местной анестезией – мы с ним хорошо поговорили. К концу операции я уже понимала, что многое из того, что я ищу и мне интересно, есть в медицине. Но оставалось еще мое любимое писательство, которое меня сильно притягивало. И тут мой литератор, Василий Васильевич, неожиданно развеял последние сомнения: «Таня, – сказал он – врач может быть журналистом и писателем, а журналист и писатель лечить не может, начинай с правильной стороны». И я стала готовиться в медицинский, поступить в который в мое время было очень сложно.

Задание и вопросы к кейсу

1. Что вспомнили параллельно со мной про свои интересы в школе? Ведь мы на самом деле несем в себе все эти детские увлечения и решения, главное, их найти и реализовать во взрослой жизни уже зрелым способом.

2. Подумайте, что из того было самым интересным интересом? Реализуется он в том, чем вы сейчас занимаетесь? В какой форме? Дальше сами догадываетесь уже, что если нет, то надо найти, как и где его можно реализовать в настоящем. Может, не впрямую засесть за историю с географией, но найти соответствующие темы в жизни, например путешествия, новые рынки, товары, направления. Вы помните, что я могу немного эпатировать и прикалываться. Но я не шучу. Если бы я сейчас могла к своей истории добавить все истории наших клиентов от совсем молодых специалистов до умудренных опытом руководителей, то было бы видно, как из простых исследований интересов детства вырастают такие удивительные плоды в виде новых идей, бизнесов, специализаций. Несколько кейсов я добавила дальше, а остальные как-нибудь в другой книге допишу, напомните, пожалуйста.

3. Ну и по мне и моей истории спрогнозируйте, куда меня во время учебы в вузе заведет мой интерес?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– усиление интереса к происходящему вокруг;

– развитие интереса к людям, их поведению;

– развитие навыков рефлексии;

– формирование критического мышления, умения делать общие выводы из своего и чужого поведения, выделение закономерностей;

– развитие чувства юмора и понимание парадоксальности жизни;

– жадный, живой интерес к собственному обучению и развитию;

– интерес к законам обучения;

– умение работать с информацией, умение слушать, «считывать» образ;

– любимые школьные предметы (практически все – значит, образование без дыр, перекосов, целостный широкий взгляд);

– педагогические, тренинговые навыки;

– стихийные психологические навыки и открытия;

– коммуникативные навыки;

– лидерские качества и навыки;

– увлечение и умение работать со словом, текстом;

– любовь к путешествиям, встрече с культурой и «душой» разных мест;

– формирование оптимистического мировоззрения;

– осознанный выбор профессии, исходя из ключевых интересов и целей жизни;

– создание лаборатории КОРЖ со своей исследовательской гипотезой.

Кейс 3
Вуз. Становление профессии

Понятно, что в медицину я шла осознанно, хотя на тот момент не подозревала, что то, что было моей целью – понять, как устроен человек и его жизнь, как он может быть здоровым и счастливым, в медицине найти вряд ли возможно. Причем так получилось, что я не смогла поступить в институт с первого раза (действительно был большой конкурс – не прошла). И это как раз помогло уже определиться окончательно, что я хочу именно в медицину и чего я от нее хочу.

Я год поработала в медицинской клинике санитаркой и младшей медицинской сестрой и подготовилась направленно. И решила пойти на педиатрический факультет, достаточно логично рассудив, что здоровье начинается с детства. Если вылечить и научить быть здоровыми детей, тогда и взрослые будут здоровыми. Но вот как это сделать – оттуда еще не было видно.

Параллельно с учебой в институте я работала (подрабатывала санитаркой, лаборанткой, медсестрой) в разных клиниках, так что наивности у меня после такой практики опять поубавилось прилично. Было понятно, что медики – это не идеальные «люди в белых халатах» в хорошо оборудованных помещениях красиво лечат, а люди, которые вопреки неидеальным условиям что-то еще делают. Как моя заведующая отделением говорила: «Я – доктор Айболит. Меня под деревом посади, так я прием проведу, мне только фонендоскоп нужен. Хотя могу и ухо к груди, как старые врачи раньше слушали».

И при этом нам давали такой объем знаний о человеке и его здоровье (болезнях больше, правда), как будто мы его всю жизнь будем рассматривать очень и очень глубоко, до клеточного уровня. Школа Ростовского медицинского института шла от Варшавского университета (его эвакуировали к нам в Первую мировую войну, и он так и остался), и нам еще досталось выучка «старой школы», ее духа, традиций, субординационной церемонности. И я вновь, уже на другом уровне понимания, всерьез увлеклась научной и исследовательской студенческой работой, поймав кайф (простите за просторечие), от того, что любую практику можно систематизировать, подняться над частным случаем и увидеть общее, лучше осознавая, что на что в здоровье и жизни влияет.

Занималась в нескольких научных кружках. Для того чтобы запомнить огромный объем информации с латинскими названиями, точным расположением всего в организме (а там столько всего!) каких приемов мы только ни придумывали. Например: «Песни и пляски на тему: Связки». И пели, и плясали. И систему образного запоминания изобрели. Потом оказалось, что до нас уже мнемотехники существовали, но никто же не запрещает изобретать велосипед, если ты его не видел, а он нужен.

И опять каким-то мистическим образом именно в нашем кружке по детским инфекциям был поставлен мой любимый педагогический вопрос – почему одни студенты тянутся к науке, другие – нет. И, как водится в моей жизни, я опять попала в удачное стечение обстоятельств, когда в научном кружке мы изучали, разрабатывали и внедряли способы обучения студентов и аспирантов ведению научной и исследовательской работы. И я еще была старостой этого кружка, т. е. опять лидерские «ушки» выглянули.

На пятом-шестом курсе меня еще очень увлекли два предмета: хирургия и психиатрия (в ее рамках впервые нам читали хотя скромный, но все же курс медицинской психологии). Я всерьез хотела стать детским хирургом, активно занималась на хирургии. И забавно, что именно на пересечении этих практически непересекающихся направлений медицины я впервые услышала пророчество, что быть мне психотерапевтом.

Так получилось, что мы на хирургии присутствовали на поликлинической операции вскрытия панариция на большом пальце ноги, идущей под местной анестезией. И пока все сгрудились вокруг ноги пациентки, чтобы смотреть ход манипуляции, я заметила, что она ужасно нервничает, стала у изголовья, отгородила ее собой от студентов и хирурга и стала с ней разговаривать. Заговаривала зубы, как могла (слышали, наверное, что слово «врач» происходит от древнерусского «врати» – т. е. уметь говорить, «заговаривать» болезнь).

Как раз рассказывала о своем интересе к хирургии, психиатрии и психотерапии и выборе между ними в будущем. Если учесть, что это действительно было достаточно болезненное вмешательство и анестезия там очень слабая, то комплимент, который я получила в результате, считаю, был мною заслужен и хорошо запомнился. Моя «психотерапевтируемая» и одновременно оперируемая пациентка по окончании процедуры удивленно произнесла: «А я ведь забыла, что боялась, и почти не чувствовала боли! Доктор, не надо в хирургию, идите в психотерапию! У вас дар помогать людям словом!»

Но не рисуйте вновь себе идеальную картину, что я сижу безотрывно на лекциях, грезя о своем медицинском предназначении, потом в библиотеку бегом, вечером – научный кружок, оттуда – работать в клинику, а по ночам, если это не ночное дежурство, – пишу конспекты. В общем, было, конечно, все – и лекции, и библиотека, и бессонные ночи, и даже сон на лекциях. Но и все, что положено живой и творческой девушке, «студентке, комсомолке и красавице», тоже было: практическое изучение отношений, т. е. просто студенческие тусовки, дружба, любовь, авантюры всяческие типа сесть компанией после занятий в ночной поезд, а утром сойти у моря (и успеть вернуться к зачету или экзамену). И проверка возможности не учить то, что можно не учить (иногда пересдавать предмет приходилось, если не получался «эксперимент»).

И свои навыки внимательно слушать и впитывать информацию «из воздуха», вбирать образ преподавателя вместе с его знаниями я использовала вовсю. Как смеялся наш куратор по хирургии: «Если бы, Таня, к твоим способностям соображать и запоминать еще и учить побольше – ты была бы гением медицины». От специализации по хирургии меня тогда, кстати, уберег тот же куратор, которому я норовила ассистировать на операциях и собирать материалы для научного исследования.

Сказал, что женщине вообще лучше не посвящать себя хирургии, а мне, с моим складом ума, гораздо полезнее заниматься научной деятельностью. Я прислушалась к его мнению.

И путешествия мои продолжались, мы студентами где только не были на каникулах, никогда на месте не сидели. Ну и замуж я вышла на последнем курсе, интернатуру проходила уже беременной, родила сына, через два года – дочь. Жизнь изучалась во всей полноте и разнообразии, лаборатория КОРЖ пополнялась новым опытом.

Задание и вопросы к кейсу

1. Как думаете, что произойдет при встрече теории и практики в обычном опыте молодого врача и молодой мамы?

2. Есть шанс, что будет, как в монологе Аркадия Райкина (текст Михаила Жванецкого: «Забудьте индукцию и дедукцию – давайте продукцию»), и я заброшу свои педагогические увлечения?

3. Что вам из своего периода профессионального обучения вспомнилось, куда оно вас звало?

4. Дозвалось?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– увлеченное, через интерес и творческий подход изучение медицины;

– глубокое изучение физиологии и патологии человека;

– совершенствование коммуникативных навыков;

– практическая работа в медицине с самого «низа», первых профессиональных ступеней;

– научная и исследовательская работа – теория и практика;

– продолжение психолого-педагогического интереса, вопросы обучения;

– продолжение развитие лидерских навыков;

– интерес к жизни во всех ее проявлениях – КОРЖ работает.

Кейс 4
Первый опыт работы. Проба профессии, проверка опытом

Так сложилось, что продолжилась не только врачебная, но и психолого-педагогическая, а затем и научно-исследовательская миссия. После института практическая медицина все равно требовала кроме профессиональных врачебных знаний тех же исследовательских навыков, когда надо было изучать и обобщать тенденции, выявляющиеся в лечебной работе. И, конечно, обучать взрослых: родителей маленьких пациентов, персонал, делиться знаниями с коллегами (кстати, еще одна справка по ходу: слово «доктор» тоже имеет интересное происхождение, оно идет от латинского doceo – «учу, обучаю», так что слова требуют воплощения своего значения)))

И мне опять повезло, уж извините, что эта фраза по десять раз на квадратный сантиметр у меня. Я год проработала участковым педиатром, а потом стала работать в детском санатории, занимавшимся ЧБД – часто болеющими детьми и астматиками. Санаторий был хорошо оснащен, финансировался (так как он был ведомственный), у нас была возможность длительно наблюдать детей и делать очень многое для оздоровления наших пациентов.

Кроме того, именно там я очень быстро получила управленческий опыт и даже поднялась по карьерной лестнице. Честно скажу, от меня это зависело мало, это опять стечение обстоятельств и моя везучесть – просто по разным причинам уходили заведующие отделением и потом заболел главный врач, а я как раз была на месте и хорошо знала ситуацию изнутри (ну, конечно, и как грамотный и ответственный врач себя зарекомендовала – не без того, но это точно была не первая причина), поэтому меня и ставили на управленческие позиции.

И тогда я вообще не считала, что мне повезло – работы и ответственности добавлялось очень сильно, времени, энергии требовалось много, а зарплата увеличивалась так себе, на десять-пятнадцать процентов. С учетом, что у меня было двое маленьких детей, мне сильно не хотелось такого роста, я всячески отказывалась, но особого выбора не было. Так я в 26 лет стала завотделением, в 28 – главным врачом санатория.

И только по прошествии лет я поняла, какая это была отличная управленческая школа, как многому она меня научила. Тому, чем я и по сей день пользуюсь как базой. Очень быстро я поняла, например, что если не научишься четко делегировать и требовать, то полы будешь мыть сама, по крайней мере, перед комиссией. Или вынуждена будешь сто раз проверять, залезать во все дела и углы. Если не объяснишь сотрудникам точно, что входит в их обязанности, и не научишь, как правильно их выполнять, а потом еще и четко не потребуешь неукоснительного выполнения этого, опять же все будешь делать сама или отвечать за все промахи сама. Ну и как входить молодому руководителю в должность, когда он (она) реально моложе всех своих сотрудников и только что находился в их среде, тоже научилась и могу научить.

Мы в санатории смогли поставить по-настоящему серьезную реабилитационную работу. Подготовили отличных специалистов, так как имели возможность часто посылать на хорошую учебу. Постоянно внедряли новшества. Одни из первых в России создали то, что называется «соляная пещера» и «лесная комната» – новые естественные методы оздоровления. Я с увлечением создавала, внедряла, исследовала, систематизировала. Но мой тщательный подход меня и подвел. Когда я собрала материалы на защиту первой медицинской диссертации, то уже точно, статистически достоверно увидела, что есть серьезные положительные результаты нашего лечения, но это более длительная, чем в обычном случае, ремиссия, а не выздоровление, т. е. мы не делаем детей здоровыми, а только улучшаем течение болезни.

Но, как водится в моей жизни, главный мой эксперимент шел на себе и на своих двоих детях. Что я ни делала, какие современные доступные мне средства оздоровления и лечения я ни применяла – дети продолжали болеть. И я им «вторила» – по моей истории болезни можно было изучать медицину, практически по всем органам и системам были проблемы. Хотя, вы же понимаете, доступ к хорошим специалистам, препаратам и процедурам у меня был. И шаг за шагом я наблюдала и открывала одну истину, которую достаточно сложно было принять. Не получается медицинскими методами помогать детям и взрослым стать здоровыми. И в какой-то момент я как честный исследователь должна была признать, что ищу не там.

Это самое удивительное ощущение в изменениях. Делаешь, ищешь, задаешь вопросы, горишь своим интересом. Потом щелчок – вывод, ответ на тот вопрос, который задала в начале, и начинает формироваться следующий вопрос – а где тогда то, что ты ищешь? Знаете, есть один из вариантов продолжения моего любимого принципа: неразрешимых задач нет, но… есть ответы, которые нам не нравятся. Действительно, ответ не всегда тот, что ожидался в начале, когда надеялись найти в этом месте именно то, что хочется. Но важно суметь признать, что это все же правильный ответ. Иначе не шагнешь дальше, застрянешь, пытаясь доказывать желаемое, но неверное решение.

И после этого принятия как будто происходит переход в другое пространство, водораздел: то, что так привлекало, постепенно начинает блекнуть, интерес медленно гаснет. Хотя еще какое-то время ты продолжаешь делать то, что ты хорошо умеешь делать, в чем ты профессионал и тебя за это ценят. Но ты уже выходишь за предел себя самой прежней, вырастаешь, как росток из луковицы. И ты сама его видишь и ощущаешь, а другие, чаще всего, еще нет (бывают, правда, те, кто видят даже раньше нас).

Да и сама не очень знаешь на этом этапе, что из тебя вырастет и где прорастет. Повороты бывают очень неожиданными. Тут важно постоянно удерживать свой вопрос и внимательно вслушиваться, всматриваться в окружающую действительность. Ответы находятся, только их надо не пропустить. И, главное, не испугаться. Со временем приучаешься слушать эти щелчки и даже немного привыкаешь, что откуда-то приходят люди, мысли, шансы и после них жизнь никогда не будет прежней. (Очень люблю цветаевское «Рок приходит…»)

 
Рок приходит не с грохотом и громом,
А так: падает снег,
Лампы горят. К дому
Подошел человек.
 
 
Длинной искрой звонок вспыхнул.
Взошел, вскинул глаза.
В доме совсем тихо.
И горят образа.
 

Задание и вопросы к кейсу

Задание своей жизни поняли, я думаю – все время примерять свою ситуацию подобного этапа жизни:

– Как вы начинали, что интересно было, какие делали выводы?

– Что по прошествии времени, когда появился опыт, поняли о своей профессии?

– Что вспомнили про понимание, ощущение необходимости изменений?

– А как наша «героиня» (т. е. я) должна была реагировать, когда увидела, что ищет не совсем там, – насколько согласны с такой постановкой вопроса?

– Пофантазируйте, предскажите, что такое должно было произойти, чтобы молодой врач, уже достаточно хорошо устроившийся в медицине, с хорошим «послужным» списком, что-то смог поменять, чтобы двигаться к своему интересу и предназначению?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– врачебный лечебный опыт;

– опыт в реабилитологии;

– управленческий опыт;

– продолжение опыта обучения взрослых;

– научно-исследовательская работа;

– опыт написания диссертации в медицине;

– собственный опыт пациента медицины;

– понимание, что медицина не делает людей здоровыми;

– опыт интуитивного «щелчка» в изменениях.

Кейс 5
Новая специализация. Первая развилка, первая большая охота

На одну из консультаций мы вызвали специалиста из центральной больницы, и приехавшая коллега вскользь рассказала об обучении нестандартным методам оздоровления в Новосибирске у К. П. Бутейко. Я услышала в ее рассказе то, что давно искала. Ночь не спала, решила отправить туда письмо. И дальше чудесным, невероятным образом спустя месяц пришло распоряжение отправить меня в Новосибирск в командировку на обучение. Мой запрос, оказывается, инициировал целый процесс в ведомстве, в результате которого была сформирована обучающая группа и меня туда в приказном порядке включили. Надо понимать, что тогда этот метод был официально не принят и даже засекречен. Только то, что я работала в ведомственном заведении и правильно сформулировала и отправила запрос, помогло не упустить этот редкий шанс.

И считайте, что на этом моя классическая медицинская эпоха завершилась.

Уехала я туда одним человеком и специалистом, а через полтора месяца вернулась совсем другим. Тема отдельная, но все мои медицинские взгляды на человека и здоровье перевернулись с ног на голову, буквально. Оказалось, что все начинается с другой стороны. С правильного дыхания, питания. А также движения, поведения, образа жизни (позже поняла, что на самом деле это есть результат правильного мышления).

Обучение было практическим – весь цикл мы не только и не столько теорию слушали, но и все методы пробовали на себе. А это значит, что я стала дышать, двигаться, есть, пить, закаляться по-другому. Даже несмотря на то, что была достаточно хилой и приехала с юга, стала окунаться в прорубь при 25 градусах мороза! Можете себе представить?

Но суть в том, что я нашла следующие ответы к своему домашнему заданию в этой жизни – при таком подходе к человеку и образу жизни он однозначно становится значительно здоровее и даже счастливее. Сами понимаете, что проверила я это потом на себе и своих детях, а тут не слукавишь и ошибиться нельзя.

Началась эпоха другой медицины, оздоровительных методов, нового уровня развития себя и других. Это скорее была такая переходная стадия, где моя основная задача была не отступить от новых знаний, научиться по-новому строить отношения с окружающими.

Что было с моими близкими и коллегами по моему возвращению, трудно даже передать. Примерно как я бы слетала на Марс и меня марсиане подменили, а близкие требовали и пробовали вернуть меня настоящую.

Окружающие очень не хотели верить в реальность моих изменений. Меня пытались накормить тем, чего я не ела, поливали алкоголем, который я не пила (буквально, на праздновании Нового года поливали шампанским, надеясь, наверное, что так впитается и я «вернусь»). Спорили, изумлялись. Даже угрожали лишить родительских прав, видя, что я и детей перевожу на свой образ жизни.

Казусов было много, это отдельные кейсы. Сейчас они кажутся достаточно смешными, а тогда было не так смешно, поверьте. Потому что прибегали, кричали, смеялись надо мной, угрожали, ругали. Как-то мужчина в подпитии, увидев меня босиком на снегу (я шла обливаться холодной водой), начал быстро снимать свои ботинки, чтобы меня обуть. Подумал, что меня ограбили.

Но постепенно (за год примерно) почти привыкли, на что-то махнули рукой, во что-то поверили и, видя результаты, стали сами делать. Я выступала перед врачами, населением, понимая, что нужна практика внедрения, меня стали слушать и поддерживать. Появились устойчивость и уверенность в том, что делаю. Насобирался опыт, я уже понимала – и как это работает, и как доносить информацию. Я периодически ощущала, что есть еще какое-то другое измерение, где эти знания можно развернуть, но как ни смотрела вокруг, в моем врачебном окружении, среди моих знакомых, связей – ничего другого не было видно.

Задание и вопросы к кейсу

– Вспомнился какой-то свой опыт неожиданно пришедших и значительных перемен в жизни?

– Был у вас опыт, когда вы менялись, а вас никак не хотели принимать?

– А что бы вы делали на месте людей, меня окружающих – если бы такое «чудо» случилось с кем-то из ваших близких?

– Ваш прогноз по моим изменениям, куда они могут вывести?

– Где может быть это мое «другое измерение»?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– опыт переворота мировоззрения;

– новые знания о физиологии здоровья;

– изменения образа жизни, применение знаний о здоровом образе жизни в жизни;

– опыт идти «против течения» в образе жизни;

– опыт обучения себя, как взрослого ученика, новым знаниям и взглядам на жизнь;

– очередной опыт «слышать» изменения, когда их еще нет и даже нет видимого места, области их приложения.