Текст книги "Как управлять собой, делом и судьбой. Психология управления в действии"

Кейс 6
Выход на тропу охоты

А вскоре случился еще один поворот. И пока этот поворот не произошел, действительно, невозможно было увидеть новую область.

Меня пригласили работать в только недавно создавшийся один из первых в городе кооперативов (согласно новому Закону о кооперации) развить собственное направление – оздоровительные группы на основе Метода Волевой Ликвидации глубокого дыхания (ВЛГД) по К. П. Бутейко, потому что я у него училась, получила по тем временам редчайший диплом, ну и плюс моя медицинская специализация в реабилитологии.

И вот – первый серьезный опыт работы в бизнесе у меня появился уже в 1989 году. Вообще, дату начала своего бизнеса, и именно консультативно-обучающего, я отсчитываю отсюда. Даже страшно посчитать, сколько это лет. (Помните, диалог в мультфильме про Чебурашку: Знаешь, сколько таких одиноких в нашем городе? – Сколько? – Много! – Ой!) Так и у меня – ой, как уже много.

Пригодились тогда и все предыдущие знания по обучению взрослых, и весь багаж медицинский. И этот период дал мне потрясающий во всех отношениях задел на будущее: и первая моя реальная рабочая команда, и опыт организации всего процесса от создания концепции, подбора персонала, рекламы до укомплектования (вручную, т. е. своими руками) учебно-тренинговых помещений. И опыт выступления перед большими аудиториями (по двести-пятьсот участников!), опыт ведения групп, причем сразу большим потоком, по три в день (9–12 часов работы).

И первый опыт больших денег. Уже в первые месяцы я стала получать в 20 (двадцать!) раз больше, чем на своей основной врачебной работе. Но и опыт того, что называют «пахотой», тоже приобретался, будь здоров… Я еще продолжала работать врачом в санатории, вела занятия в двух разных городах, обучала команду своего подразделения.

До сих пор помню физические ощущения: у меня на плече от сумки, полной всяких необходимых для занятия вещей, с которой я постоянно ездила и ходила, образовалась мозоль. А дети сочиняли стихи про мой день и вечер, где были примерно такие строки: «Смотрит мамочка в окно, у нее в глазах темно. Где же маме силы взять, чтобы завтра утром встать?.. Мама рано поднялась, быстро быстро собралась, завтрак вкусный сотворила, детей в садик проводила…». Дальше был зарифмован в глагольной рифме длинный список всяких дел (постирала, поиграла, детям книгу почитала, в доме весело прибрала, на работу побежала, всех спасала, обучала, электричку догоняла… и т. д. При этом мы строили семьей большой дом. И вообще семейную жизнь, отношения никто не отменял. Вы учитываете, надеюсь, что я молодая, симпатичная, творческая женщина, а не только «обучатель» с сумкой.

Кто поднимал свое дело, меня поймет. Женщины поймут дважды.

И вот то, что сложилось в это время, для меня очень знаменательно. Я к этому моменту увидела всю глубину групповой обучающей (профилактической) работы, ее возможности. Результаты были просто фантастическими, я не преувеличиваю. У меня как врача у самой «падала челюсть», когда я видела результаты обследований участников моих занятий. Снимался диагноз бронхиальной астмы, заживали язвы, даже были стойкие ремиссии у диабетиков.

И я понимала, что тут как минимум три причины:

– физиологические: эффект перехода на другой образ жизни, дыхание, питание, движение, травяные сборы – раз;

– педагогические: эффекты от обучения, от мотивации быть здоровым и знать, как это делать – два;

– психологические – появлялись вера в возможности, ответственность за свою жизнь, независимость от обстоятельств – три.

Сейчас я бы сказала, что нам достаточно быстро удавалось преодолевать выученную беспомощность. Тогда я этого понятия не знала, но его эффекты уже исследовала, открыла и описала. И своим здоровьем я продолжала заниматься, все эффекты отслеживала и на себе.

И тут опять, среди интенсивных творческих и организационных процессов, когда я с головой погружена была в них, вдруг «щелчок» – пришло понимание, что я обучаю небольшие группы взрослых людей, мы вместе с ними ликвидируем последствия их неправильного образования. Так можно всю жизнь переучивать. А ведь можно и сразу обучать здоровью, умению создавать, развивать, творить свое здоровье. т. е. акцент совсем другой нужен – не лечить болезни, а растить здоровье. И скорее всего, с детства. И не в педиатрии, как я это раньше делала, а в образовании. Но чтобы обучать детей, это должны знать и уметь сами педагоги. Ну и родители, конечно. Так я подумала в тот момент, все сопоставив.

Вы понимаете уже, что я была обречена на следующий шаг и перемены. Хотя я очень вошла в роль и во вкус своей работы, почти все уже там понимала, стала такой «звездой» нового направления. Основные методы работы с оздоровительными группами я освоила и результаты сгруппировала, сделала выводы. Научила команду, освоила навыки бизнеса. Можно было «пожинать лавры». Очень этого хотелось, правда. И точно не хотелось никуда бежать. Но вести группы, читать лекции мне как-то уже стало менее интересно, и слишком все было понятно, так что внутренние ощущения явно шли вразрез с внешними обстоятельствами.

Задание и вопросы к кейсу

– Опять предлагаю вспомнить подобные моему «повороты» в своей жизни, когда их заранее не увидишь и не предскажешь.

– Конечно, вспомнить начало своих новых проектов, дел.

– Было ощущение, когда достигали задуманного уровня, что все очень классно, но «тесновато» и хочется дальше? И при этом не хочется и страшно что-то менять.

– Что дальше делали? Воспользовались новым шансом или остались?

– Судя по тем мыслям, что у меня возникали в конце этапа, куда меня дальше должно «занести», как думаете?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– опыт ведения бизнеса;

– опыт создания консультативно-обучающих проектов;

– опыт зарабатывания больших денег;

– открытие эффективности группового обучения взрослых;

– изучение и внедрение методов влияния на физическое и психическое здоровье;

– открытие оздоровительных эффектов обучения;

– опыт преодоления выученной беспомощности путем развития навыков ответственности за себя и свое здоровье;

– опыт совмещать работу, личную жизнь, концептуальные подходы и оставаться живой, здоровой и счастливой.

Кейс 7
Новая профессия, новые горизонты. Образование. Приобретения и потери

Когда на моем докладе об успехах нового направления на научной медико-педагогической конференции ко мне подошла директор будущего учебного заведения нового типа – Лицея при университете (их тогда тоже в природе еще не было) и предложила создать и возглавить кафедру культуры здоровья в только создающемся лицее – я, как в омут с головой, согласилась.

Почему в омут? А пройдите еще раз взглядом, что я имела и что теряла. И куда переходила. Теряла бизнес, хорошие деньги, статус, медицину (буквально, в образовании медицинский стаж прерывался). Еще и меняла город, но это уже личное событие.

А переходила в полную неизвестность: в учебном заведении, которое только собиралось открываться, я с нуля, не имея педагогического образования и опыта, должна была создать кафедру и всю систему обучения школьников, педагогов и родителей культуре здоровья – валеологии.

Всегда привлекательно и героически звучит со стороны – «все изменить, начать с нуля». А когда ты сама этот самый – «изменяющийся»? И сидишь в этом нуле с нулевым пониманием, что делать, куда бежать, у кого спросить, если до тебя этого никто не делал, похоже, во всем мире – это, уверяю вас, совсем другое ощущение.

И никто этого героя или героиню, т. е. меня, для спецзадания не освобождал ни от чего человеческого – страхов, сомнений, амбиций, усталости, наконец. И от текущих дел и забот, очень и очень личных отношений, незавершенных работ – тоже. Моя любимая речевка тех времен про три «Д» – «Дом, Дети, Дела – это наше всегда» (кстати, технического эффекта «3 D» в обиходе тогда тоже еще не было, так что и 3 Д мои раньше появились).

Было еще что терять – почти готовую диссертационную работу. По всей логике нужно было дотянуть, защитить, завершить этап, а потом двигаться дальше. И я, естественно, в эту сторону изо всех сил пробовала идти. Это же все-таки мой вложенный труд прошлый и статус будущий. Но ситуация не ждала. Знаете, как бывает в фильмах: за спиной взрываются мосты, а герой на лету вскакивает на подножку последнего вагона и, оглядываясь назад, видит, как позади него все горит и рушится. Все возможности остаться, продолжить вдруг начали меняться, закрываться (вот про это очень хочется отдельный кейс написать, это так наглядно было, когда если даже хочется передумать, не получится, ситуация тебя выталкивает, как младенца из утробы, но уже в другой раз, а то увязнем в подробностях) – а впереди была только одна возможность, войти сейчас, пока формируется новое штатное расписание, вводятся диковинные должности и создается новая концепция, которую надо обосновать, защитить. Диссертацию было жаль, как и всего, что так быстро осталось в прошлом.

Охотничий мой инстинкт, спасибо ему, потянул вперед. (К слову сказать, через пару лет санаторий закрыли, а еще через несколько лет я была там проездом и от самого замечательного современного здания санатория на берегу реки не нашла даже фундамента. Узнала место только по аллее из сиреневых кустов и абрикосовых деревьев. Очень сильное, сюрреалистическое ощущение – оставшиеся деревья и исчезнувший с лица земли большой оснащенный санаторный корпус, где я больше пяти лет проработала и прожила. Я себе даже камешек на память взяла оттуда. Все-таки уходить с «горящего моста» надо вовремя.)

За короткий период мне предстояло стать педагогом, специалистом в образовании, автором новой концепции. А я даже не знала, как эти программы и концепции пишутся. Как я это прошла, что происходило, тема, конечно, отдельная. Я сразу с итогов начну. За 10 лет существования кафедры (первой в России) были созданы и растиражированы программы для всех школьных возрастов, программы обучения педагогов и родителей, созданы более тридцати экспериментальных площадок по России в школах и вузах, по этим программам и сегодня работают и защищают диссертации. Я получила педагогическое образование, специализации в различных областях инновационной педагогики, психологии. Была экспертом регионального и российского министерства образования. Опять совместно с коллегами создала свое дело – лицензированную компанию по обучению взрослых, консультированию образовательных и бизнес-учреждений. Понятия «коучинг» тогда еще не было, но хорошее знание законов развития и обучения, психологии и педагогики позволяло создавать свои эффективные подходы, проверять их на опыте.

Наверное, это мой самый сумасшедший по плотности учебы, работы, развития период. Даже сейчас, при всем том, что мы очень много летаем и много работаем по всей стране, учимся непрестанно, это – все таки несопоставимо. Тогда мало того, что была вся география от Элисты и Сочи до Магнитогорска и Нефтеюганска, мало того, что это аудитория от 20 до нескольких сотен человек, так еще и путешествия иногда поездом, автобусом, машиной (самолетами реже – тогда сложно было) по трое-четверо суток. А еще тогда с самыми элементарными жизненными потребностями – с едой, гостиницами, оснащением – не всегда хорошо было. Бывало, что и один бутерброд на двоих в обед, и спали на полу, жили в детских садах и школах (работали-то больше всего в образовании).

Забавная зарисовка тех лет: мы с двумя коллегами, психологами и врачами, такими же сумасшедшими, как и я, с которыми много вместе ездили на различные учебы в разные города, сидим, общаемся в частном оздоровительном центре. Вспоминаем поездки, как нам в Москве не хватало денег на обед и гостиницу, потому что все командировочные мы вложили в дополнительное обучение по вечерам, т. е. мы больше 12 часов в день учились на двух курсах. На обед – булка или мороженое на двоих, а ночуем поочередно у родственников и знакомых. И куча казусов, коллизий, с этим связанных. Жизнь – сплошное приключение. Плюс тогда срочно понадобились еще деньги заплатить за сертификацию, и у нас не остается средств вернуться домой. Девочка-художница из Москвы (или из другого города – не помню даже имени, хотя очень ей благодарна), учившаяся с нами на семинаре, не долго думая, отдает нам две свои картины (просто на холстах, свернутых в трубочку), чтобы мы их продали на Арбате и выручили деньги на билеты. Картины настолько яркие и солнечные, что их нам жалко стало продавать, поэтому деньги собирали по родственникам. По дороге у нас картины едва не отбирают таможенники, мы их чудом сохраняем (эти картины достались мне, и те, кто на коучинговые уикенды к нам приезжает и приходит, их хорошо знают – они в чайной висят, где мы общаемся). Вот все это мы вспоминаем, смеемся. Ну и, конечно, обсуждаем эти дополнительные наши специализации, а у нас их уже чуть не по два десятка на личность, так сказать. Да и всколыхнули мы эти не самые спокойные наши воспоминания в преддверии новой поездки на учебу. Нас слушает еще одна коллега, врач. Красивая, ухоженная, руки в кольцах, накрахмаленный белый халат, работает себе спокойно с одной специализацией с 8 до 14 в спокойном месте. Глаза у нее удивленные, и она у нас спрашивает: а зачем вам это? Столько ездить, столько учиться? Столько денег и сил тратить? Я помню, мы все трое растерялись от вопроса, переглянулись. Нам-то так очевидно было, что это редкие возможности, мы их собираем, как сокровища, и все тут же тянем в работу. А ее глазами на себя посмотрели – правда, чудачки. И ничего лучшего не нашли, как сказать: «Ну, нравится нам это…» Надо было слышать и видеть, с каким лицом профессионала, с какой интонацией поставленного диагноза она протянула: «А-а, понятно…»

Задание и вопросы к кейсу

1. Был у вас опыт, когда приходилось оставлять (или терять) все наработанное?

2. Что было побуждающим мотивом (или подталкивающим фактором)?

3. Что подумали перед этим, можете вспомнить? Было предощущение нового уровня?

4. Были вокруг люди, которые сидели на своем месте спокойно и очень удивлялись вашим «подвигам»?

5. Что вы им говорили? Смогли объяснить, зачем вам это?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– освоение новой специальности – педагогики;

– создание образовательной программы обучению культуре здоровья;

– опыт создания педагогических систем для детей и взрослых;

– опыт создания научно-обучающих площадок;

– получение новых знаний (список специализаций есть отдельно, сюда не выношу, чтобы не перегружать);

– продолжение опыта ведения бизнеса в сфере обучения и консультирования;

– развитие своей лаборатории КОРЖ;

– продолжение опыта совмещения всех своих интересов: к жизни, работе и к своему здоровью.

Кейс 8
Плавный поворот внутри периода, закладка нового образа профессии

На фоне всего произошла знаменательная встреча – я нашла Михаила Ефимовича Литвака (помните о моем везении?) Он тогда читал как главный психотерапевт области популярные лекции. Я к нему ходила-ходила, потом пригласила его работать к себе на кафедру, а он позвал к себе учиться. Так и началась наша эпопея сотрудничества. И моя психологическая эпоха. Это действительно не гротеск – новая эпоха без преувеличения. Исследования и преподавание в моей деятельности получили еще более глубокое развитие. Мы передавали знания и собирали информацию об эффективности методов физиологического и психологического оздоровления на невероятно широком круге населения: и дошкольники, и школьники всех возрастов, их родители, педагоги, деловое и научное сообщество. И отдельная аудитория – врачи и совсем отдельная – врачи-психиатры. Были парадоксы – пришла провести занятие с психиатрами на цикле обучения у Михаила Ефимовича, он мне дал сорок минут. Через сорок минут, увидев, что доктора увлеклись, дал еще сорок, потом еще. Так я все шесть часов без подготовки с ними и проработала. И мы включили мою программу в курс обучения психиатров.

Поверьте, это такой опыт, который мне и по сей день служит верой-правдой. После психиатров, детей и педагогов и еще оздоровительно-духовных движений я почти ничего не боюсь. Смею вас уверить, имею возможность сравнивать – на бизнес-тренинги приходят люди совсем другого склада и по-другому замотивированные, потому что они делом заняты и заинтересованы в результатах кровно.

Я помню мой первый доклад на одном из первых в России предпринимательских форумов. После многих лет работы со слушателями, которых надо было с песнями, плясками и боями все время заинтересовывать, убеждать, перенаправлять агрессию, отвечать на каверзные вопросы, я вдруг увидела и ощутила неподдельный интерес, принятие, вопросы были по делу. Я в одну минуту поняла, что это моя аудитория, я хочу с ней работать, заниматься делом, говорить по делу, искать эффективность (она же результаты, прибыль, польза и счастье), а не агитировать за это самое счастье и здоровье. Конечно, не прямо так все однозначно, но сама энергия интереса к результатам – она в бизнес-среде другая.

(Правда, было у меня еще одно испытание, где я пережила испуг уже в работе с бизнес-аудиторией. Расскажу уж по ходу, чтобы вас развлечь немного. В начале двухтысячных проходил конгресс по женскому предпринимательству при Министерстве труда Правительства РФ. Нас пригласили модерировать «круглые столы». Я очень уважаю женщин-руководителей, сама к ним принадлежу, но никак не предполагала, что когда они соберутся вместе на обсуждение достаточно сложных и болевых вопросов – эмоции могут возобладать и в разы усилиться, отодвигая на задний план интересы дела. Насилу справились и сгруппировали суть вопросов, которые надо было поставить перед правительством. Верите, думала, побьют меня женщины, когда я их от доски отгоняла, на которой вопросы записывала. С тех пор таких мероприятий на всякий случай избегаю.)

А тогда, в 90-е, начале двухтысячных, о которых многие вспоминают как о «лихих», тяжелых, мне, как всегда, повезло – мы с самого начала оказались у зарождения и становления бизнеса и собственного обучения, когда знания рождались из практики, а потом уже подкреплялись теорией, которая приходила из литературы, от коллег, обучения.

С Михаилом Ефимовичем я взялась писать следующую диссертацию по психотерапии, благо экспериментальный материал был огромный и… Да, я ее опять не защитила. Уже не буду повторять, что хорошо понимала, что это надо бы сделать. Но «мосты» опять горели – был короткий период, когда нас поддержали в московской, а затем в российской Думе, мы вышли на российские и международные просторы и освоили столько уровней, столько знаний – больше такого периода в стране не было. И даже когда у меня стоял выбор – поехать с делегацией в Данию или отправиться в Калмыкию проводить большой образовательный проект при поддержке правительства, я погрустила немного, взвесила последствия и выбрала Элисту, а не Копенгаген. В Данию до сих пор так и не выбралась, Русалочку не видела (осталась такая мечта).

Этот опыт в образовании на уровне страны вырастил меня, как никакой другой. Не много есть специалистов, согласитесь, которые хорошо, на опыте, понимают, как проектировать образовательное пространство в группах любого размера и специфики, развертывать экспериментальные площадки, организовывать непрерывное обучение и самообучающиеся организации. Не буду скромничать – я это умею. В основе моей нескромной уверенности сотни программ, обучающих тренингов, проектных работ, организационных игр в разных-разных сферах, разных городах. Сейчас мы применяем этот опыт и знания в обучении внутри организаций и в бизнес-тренингах, но если надо будет – развернем хоть во всей стране, хоть на мировом уровне (если и шучу, то немного – когда есть система и опыт, развернуть программу можно в любом масштабе. И я так чувствую, при моей жизни мы еще вернемся к вопросам сквозного образования от рождения до старости. Образования, направленного на жизнь. На понимание каждым своего уникального личного вектора развития, а не просто на те или иные навыки и общее развитие, ради развития. Чтобы проверить мою гипотезу, я опять напоминаю, что встречу в году где-то в 2065-м я вам назначила).

Когда здесь я услышала «щелчок»? В этом случае их было несколько, знаете, так – потрескивало.

Ну, во-первых, у меня продолжалась, несмотря ни на какие мои подвиги, личная жизнь, родился третий ребенок – дочь Мария. И, значит, ездить, летать, мотаться из края в край так свободно я уже не могла (спросите меня, как я ухитрялась делать это до того – с двумя детьми, домом, семьей, кафедрой, – не отвечу. Выкручивалась как-то, как всегда, везло на поддержку, людей вокруг).

Во-вторых, ситуация в стране, а значит, и в образовании менялась, это уже было ощутимо, время творчества, свободы, эксперимента заканчивалось.

В-третьих (вы будете смеяться), я опять написала очередную диссертацию, теперь по педагогике. По обучению взрослых, формированию культуры здоровья. На мой взгляд, даже сделала в ней небольшое открытие. В этот раз я продвинулась еще дальше, сдала по новой кандидатский минимум, уже как педагог, прошла предзащиту.

Но опять увидела, обобщив все экспериментальные материалы, что в основе всего развития лежат не просто педагогические подходы, а психологические законы и понимание целей, выбора ценностей и смысла жизни. А когда это есть, тогда уже можно обучать и формировать культуру.

И, в-четвертых, параллельно с педагогическими программами мы уже вели чисто психологические тренинги – личностные и на разных предприятиях, а также психологическое консультирование, сложился свой круг клиентов.

В-пятых, в образовании дел на мой размах и уровень знаний было уже мало.

Мы красиво представили на большой конференции свой юбилейный – десятый год существования, сделали ретроспективу, показали достижения более тридцати своих экспериментальных площадок по всей России. И почти в последний момент, когда мне нужно было выходить с докладом, мне вдруг «щелкнуло» – я неожиданно даже для самой себя попросила поставить музыку для моего выхода на сцену и потом для ухода. На выход я поставила… «Лакримозу» (Lacrimosa) из «Реквиема» Моцарта. Выйдя под практически «похоронную» мелодию, я стала рассказывать, что мы сделали, как много у нас получилось, но этот этап заканчивается не только у нас, но и вокруг. И, скорее всего, я буду искать что-то новое. Помню, в зале, среди моих коллег, которые меня хорошо знали, с которыми много лет вместе создавали, развивали направление, стояла звенящая тишина. Действительно, тишина прощания. А уходила со сцены я под «Оду к радости» Бетховена. Я не собиралась делать такого спектакля прощания и ухода в неизвестность, это получилось спонтанно, но так явно проявило ситуацию, в первую очередь для меня самой. В зале плакали, я сама шла со слезами под оптимистическую мелодию «Оды», понимая, что я опять готовлюсь переходить на новый уровень. (Кстати, многие мои тогдашние коллеги спустя несколько лет говорили, что именно этот мой яркий ход сильно их впечатлил и помог взглянуть на ситуацию реально, стать готовыми к переменам).

Вот тут я уже явственно поняла, что этот тихий щелчок внутри – это как взвод курка. Дальше будет выстрел, который «убьет» отживший, закончившийся период, привычное дело, возможно, отношения с ним связанные. И даст жить всему новому. Если не сделать, не шагнуть – замираешь, можно сказать, становишься мертвым. Умирает возможность и часть тебя. Конечно, образ щелчка – лопающейся по весне цветочной луковицы может быть органичнее и приятнее. Но образ охоты и выстрела, вынужденного, необходимого, – либо ты стреляешь, либо зверь (отжившее, привычное, сформировавшееся видение) нападает и, защищаясь, съест тебя. Лучше держать обе метафоры, они с разных сторон помогают искать. Мы не луковицы, не охотники и не звери, но понимание, чем эти метафоры в нас откликаются, помогает лучше находить.

Задание и вопросы к кейсу

1. А какие судьбоносные встречи у вас были?

2. Какие «отбивки» между этапами вы помните?

3. Что предскажете по героине кейса, какое закономерно новое развитие после такого образовательного периода?

4. На что это похоже в вашей жизни сейчас?

Мои «трофеи» селфхантинга и лабораторные выводы:

– развитие масштабного, на уровне страны, опыта образовательных проектов;

– понимание законов сквозного образования от рождения до старости;

– опыт систематизации, сделанного через диссертационные работы;

– освоение на уровне мастерства технологий педагогики взрослых;

– освоение нового направления – психологии и психотерапии;

– опыт многодетной матери, здоровых родов, совмещения материнской и социальной роли;

– «встреча» с бизнес-консультированием.