Текст книги "Изгнанники"

Десантники, подпиравшие стену кают-компании, бодро заржали, давясь смехом. До грека чисто русский юмор, похоже, не дошел. Он несколько секунд наблюдал за сумасшедшими русскими, а Соломин в это время наблюдал за ним. Убедившись, что эффект если и достигнут, то очень и очень частично (тоньше надо быть, капитан, тоньше, не все народы, тем более человеческого языка не понимающие, одинаково сообразительны), он резко оборвал смех и спросил:

– Так с чем вы к нам прибыли?

– Я – лейтенант таможенной службы…

– Знаю, знаю, вы это уже говорили. И что вы от нас хотите?

– Мне необходимо знать, кто вы и цель вашего прибытия.

– Легко. Я – капитан первого ранга в отставке Соломин, это – моя личная яхта, на ней – члены экипажа. Прибыли решить кое-какие деловые вопросы и поставить на уши какой-нибудь курортный городок.

– В смысле… эээ… поставить на уши?

– Отдохнуть с чувством, с толком, с расстановкой. Что вас еще интересует?

Вот тут Попестас впал в легкий ступор. Вместо пирата обнаруживается русский офицер, пусть и отставной, на частной яхте. Судя по всему, или это очень не бедный даже на фоне русских офицерских заработков (а про них ходили легенды) офицер, раз может позволить себе ТАКУЮ яхту, или какой-то спецагент, не очень ловко маскирующийся под туриста. В первом случае поиметь с него что-то очень непросто – русский аристократ просто не поймет намеки насчет взятки, а если и поймет, то как бы хуже не было. Судя по тому, что он русский, да еще офицер, он может на такое и оскорбиться, а если судить по солдафонским шуточкам, то и поступить может, как солдафон. В смысле, кивнет своим матросам – и отходят они взяточника ногами, да так, что всю оставшуюся жизнь на лекарства работать будешь, а то и в космос выкинуть прикажет. И неприятности у него при этом будут минимальные – просто потому, что с русскими никто не захочет связываться.

Во втором случае – тоже не легче, ибо он маскируется как раз под такого вот аристократа. А значит, поступит он точно так же, разве что еще и запишет весь разговор, чтобы при нужде сыграть оскорбленную невинность. Лучше уж выполнить свою формальную часть работы быстро да свалить куда подальше от опасных визитеров. Вот же невезение – и кой черт привел сюда русских, и именно в его смену?

– По нашим законам необходимо подтвердить наличие… эээ… минимально необходимой суммы…

Соломин не дослушал, небрежным, но точно рассчитанным движением отправив к чиновнику банковскую карту. Та легко скользнула по полированной столешнице, остановившись перед самым Попестасом, опешившим от неожиданности. Капитан удивленно поднял брови:

– Ну что же вы, милейший, не проверяете? Или вы сюда языком молоть приехали? Или еще что-то надо? Так вы скажите, а мы послушаем.

В голосе его явственно звучала угроза – ну да, все верно, раздраженный аристократ, даже не имея формальных причин, в два счета мог устроить скромному лейтенанту кучу неприятностей. Попестас осторожно, словно это была бомба в хрустальной оболочке, взял карту и вложил ее в прорезь мобильного терминала, извлеченного из предусмотрительно взятого с собой кейса со спецоборудованием. Глаза его от удивления полезли на лоб.

– Ну что там у вас? – нетерпеливо спросил Соломин. – Достаточно или еще что-то надо?

– Н-нет, благодарю, этого вполне… вполне достаточно.

Соломин мысленно с облегчением перевел дух – до самого конца не был уверен, что сработает. Банковская карта была из наследства Дюбуа – на его базе в сейфе нашлось на удивление много банковских карт на предъявителя с более чем серьезными суммами на счетах. Вот только определить, что сумма есть, – одно, информация об этом в самой карте, а есть ли она реально в банке – только через терминал и проверишь. Данный конкретный терминал, который был сейчас в руках у Попестаса, был первым терминалом, до которого Соломин добрался после гибели Большого Хвата.

Дело в том, что его собственные счета если не показывали дно, то были близки к этому, и на этом конкретном курорте делать с ними было нечего. Сумма же, которую должны были ему перевести за последний трофей, еще не пришла – денежные переводы в космическую эру стали штукой медленной и тяжелой. Конечно, были и счета в банках Российской империи, но их Соломин трогать пока не хотел – неизвестно, как на такое отреагируют на родине, да и запас на самый крайний случай должен быть. Вот и приходилось рисковать. Впрочем, не так уж и сильно рисковать, если вдуматься – максимум покинул бы орбиту и полетел отдыхать в другое место, с не столь большими запросами. Только вот почему-то так получается, что или качество курортов будет пониже, или к роду занятий придраться могут, поэтому пускай подороже, но зато и без лишних проблем. Ну а теперь беспокоиться о деньгах смысла не было – суммы и впрямь были огромные. Интересно, а откуда они? На взгляд Соломина, финансовые возможности Дюбуа превосходили возможности среднего пирата как минимум на несколько порядков. Так просто, разбойничая на космических трассах, заработать такие суммы просто нереально – вопреки расхожему мнению, пиратство не относится к особо прибыльным занятиям, слишком велики расходы на содержание корабля. Еще одна галочка к списку накопившихся за последнее время загадок. Что-то многовато их стало в последнее время.

– Еще какие-то вопросы? – с холодным спокойствием осведомился он.

– Да, простите, но это необходимо – у нас такие правила, – увидев сумму, Попестас стал сама любезность. Человек, который столь свободно бросается ТАКИМИ деньгами, и впрямь может позволить вести себя, как считает нужным. – Вы собираетесь заниматься коммерческой деятельностью на планете?

– Да.

– Какой?

– Я слышал, у вас хорошие ювелирные производства?

– Да, мы сохранили земные традиции. Там у нас…

– Неважно, – прервал Соломин чиновника. – У вас есть ювелиры, работающие в промышленных масштабах, а у меня – сырье для них. Камешки всякие… Вот и думаю продать пару ящиков.

– Осмелюсь предложить вам адрес надежного ювелира, который даст за ваше сырье настоящую цену, – маленькие черные глазки Попестаса маслено заблестели. Похоже, у него все-таки был шанс получить свой куш хотя бы за счет комиссионных от того, что отправит клиента к «своему» ювелиру. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться.

– Осмельтесь-осмельтесь, – ободряюще кивнул ему Соломин. – Мы, возможно, посетим вашего протеже… В числе прочих, разумеется.

Изрядно расстроенный таможенник зафиксировал необходимые сведения, секунду подождал в призрачной надежде, что ему все же обломится за труды, однако русские не обращали более на него внимания, и чиновнику пришлось уйти несолоно хлебавши.

Два часа спустя первая группа отдыхающих отправилась на планету. Треть экипажа, на два дня. Каждый имел при себе немалую сумму, и было ясно, что в борделях Вечного Кипра они спустят этим вечером много денег, однако сейчас Соломина это уже мало волновало. Экипаж заслужил отдых, а значит, он его получит!

Самому капитану отдохнуть тоже хотелось, однако дело – прежде всего. Он и впрямь хотел, для начала, реализовать кое-что из взятых на «Громе» трофеев – деньги имеют свойство кончаться и, к тому же, их происхождение было Соломину неизвестно. Вдруг какой-нибудь умник решит их отследить? Капитан не был в этом специалистом и не знал, какие для этого есть пути и каковы могут быть последствия, но считал, что стоит перестраховаться. А за необработанные камни, найденные в числе трофеев, можно было взять неплохие деньги. А главное – чистые деньги, здесь, на этой планете со спорным прошлым, туманным будущим и продажным настоящим, никто не заинтересуется их происхождением.

Высадились они вместе с отпускниками – капитан и четверо десантников: Курбанов, Джораев и те два лба, что недавно занимались конвоем чиновного элемента. Между десантниками мягко, почти незаметно глазу покачивались на мобильных платформах-транспортерах два здоровенных металлических ящика со всякой всячиной – как говорится, товар лицом. Все пятеро были вооружены – законом Вечного Кипра ношение личного оружия не одобрялось, но и не возбранялось. Правда, бластеры на планете были запрещены строжайше, а вот пулевое оружие носить разрешалось. Хотя, впрочем, как и на любой планете с коррумпированной администрацией, границы полномочий зависели от полноты налитого стакана. Проще говоря, заплати определенную сумму – и хоть в боевом скафандре ходи. Вот применение оружия каралось очень строго, но Соломин не сомневался, что если дойдет до стрельбы, то пора будет делать ноги, и в этом случае плевать, сколько по местным законам дают за убийство. Тут бы самому выжить, а на крайний случай есть крейсер на орбите – гарант, что называется, правильного и однозначного судебного решения. Киприоты – не дураки и очень хорошо понимают, что может сотворить боевой корабль, не связанный никакими законами. А так как основной закон Российской империи – защищать русских любой ценой, то на местные законы провинциальной планеты русские в случае осложнений точно наплюют, в этом может сомневаться только откровенно тупой человек.

Хотя, конечно, если верить официальной статистике, курортная планета заботилась о том, чтобы все было чинно и благопристойно. Ничего удивительного – люди с куда большей охотой едут на курорт, где им вовремя подадут вкусный ужин, чем в места, где можно запросто получить нож под ребро. Согласно официальной версии, за полтора года до явления «Эскалибура» местным обывателям на Вечном Кипре случилось «преступление века» – два пьяных матроса ночью, воспользовавшись отсутствием сигнализации, взломали магазин, выбив небронированное стекло, вытащили сейф и утащили его метров на пятьдесят, после чего бросили – тяжелый, зараза! Тогда на ушах стояла вся полиция маленького курортного городка Айя Напа, которая, естественно, раскрыла дело по горячим следам, задержав злоумышленников в ближайшей пивной, куда они зашли спрыснуть неудачное ограбление. Естественно, в места, где такая мелочь считается чрезвычайным происшествием, ехать можно – так единогласно решило общественное мнение.

Соломин ничуть не сомневался, что в курортных городах так и есть – полиция там просто обязана выкладываться на всю катушку. А вот чтобы так было по всей планете – извините, это нереально. Определенный процент преступного или хотя бы психически ненормального элемента быть просто обязан, поэтому можно не сомневаться – вляпаться на этой планете можно не хуже, чем на любой другой – главное, знать где и как.

К сожалению, маршрут Соломина пролегал в сторону района, где, как он полагал, вляпаться как раз можно – он направлялся в промышленный район. Правда, город, в котором располагался крупнейший (и единственный) на планете ювелирный завод, промышленным можно было назвать разве что с некоторой натяжкой. Вполне возможно, что при столь респектабельном производстве охрана там не хуже, чем на курорте, однако в городе, в котором более трехсот тысяч населения, преступные элементы быть просто обязаны. А ведь при любом раскладе на руках будут немалые ценности – именно поэтому Соломин предпочел взять охрану и вооружиться. Спокойнее оно как-то, и для здоровья полезнее.

В порту, пройдя формальный контроль (посмотрели их электронные паспорта и пожелали счастливого отдыха), они тут же взяли напрокат флаер. Проблем особых не было, разве что правила были на английский манер, но когда русских смущали такие мелочи? Легкая и скоростная машинка, не новая, но ухоженная, легко и стремительно взяла старт и устремилась к цели. Правда, управление доверили автопилоту – смысла лишний раз напрягаться никто не видел, да и привыкнуть к местной манере езды все же стоило.

Флаер шел с хорошей скоростью – чуть ниже звуковой, да вдобавок по совершенно пустой трассе, и до места они добрались меньше чем за час. В результате пассажиры имели возможность через прозрачный пол насладиться видами планеты. Виды, кстати, впечатляли – киприоты смогли сохранить природу планеты в почти нетронутом состоянии, терраформировав лишь зоны вокруг городов, для удобства отдыхающих. Все остальное пространство смотрелось с полутора тысяч метров просто великолепно, с воздуха планета напоминала Землю, на которой уже давно навели порядок в экологии. Только вот земля осталась поделена между государствами (не между всеми, правда, многие исчезли), а этой планетой владел один народ, и потому о своем доме они заботились просто на высшем уровне.

Человеческих поселений по дороге встретилось всего два, третьим был город назначения, но уж он-то разочаровал – насколько хорошо вписывались в ландшафт те два поселка, наверное, сельскохозяйственные, над которыми они пролетели, настолько чужеродным был этот город. Правда, его грубые, построенные в техностиле кварталы обрывались очень резко – город представлял собой правильный квадрат, за пределы которого строения не вылезали.

Движение здесь было заметно оживленнее, и оставалось только радоваться, что на флаере хороший автопилот – быстро сориентироваться в этой толчее ни десантникам, несмотря на их отличную подготовку и абсолютную уверенность, что десантник может все, ни самому Соломину не удалось бы. В аварию, конечно, не попали бы – слишком надежные системы безопасности в таких городах, да и машина оснащена небедно, но времени потеряли бы массу. А так – быстро и просто, надо было только задать адрес, его Соломин накануне предусмотрительно узнал, потому как на орбите удалось подключиться к планетарной Сети. Плавно замедлив ход, машина снизилась, легко вписалась в поток таких же, как она, летательных аппаратов и спустя пять минут с немыслимой для человека точностью припарковалась на пятачке стоянки.

Глуп был тот таможенник, решивший, что Соломин будет мотаться со своими трофеями по частным ювелирам. А может, он просто решил, что под ящиками имеются в виду шкатулки? Все возможно. Однако ящики – это ящики, под полсотни килограммов содержимого в каждом, и ходить с этим к мелким ювелирам – маразм. У них банально не хватит денег, а распродавать по частям, бегая за каждым и упрашивая купить хоть немного – еще больший маразм. Какой смысл, когда есть несколько больших ювелирных заводов, причем частных, которым дешевое сырье тоже пригодится.

Охрана, предупрежденная хозяином завода заранее, встретила их спокойно и вполне вежливо, только на входе в административное здание попросили сдать оружие. Вполне разумное и логичное требование – Соломин лишь кивнул, и его подчиненные выложили пистолеты. Их не обыскивали, хотя капитан мог поклясться, что пропустили через полдюжины тщательно замаскированных сканеров. Не могли не пропустить – это стандартная предосторожность. Ну, их право, хотя сканеры, даже самые совершенные, не покажут главного: каждый русский десантник – сам по себе оружие и, возможно, куда более опасное, чем танк в руках дилетанта.

А вот в приемной, такой огромной, что в ней могли без проблем разместиться на ночевку с полсотни человек, их помурыжили изрядно. Очень похоже, что потенциальный покупатель хотел показать, насколько он крут, какой он занятой человек и сколько стоит каждая минута его времени. Соломин времени зря терять не стал – вытащил из кармана мобильный терминал, вывел на экран новую книгу Артема Пришибаева, известного и популярного автора детективов, и погрузился в увлекательное чтение. Ну а что ему еще оставалось делать? Скучать, рассматривая безвкусно обставленную приемную? Два дивана и столик, да еще люстру в модерновом стиле? Или строить глазки секретарше – женщине поистине необъятных достоинств и выдающихся габаритов? Да в ней одной первосортной говядины килограммов полтораста, не считая костей и требухи! В общем, дама была абсолютно не в курсе капитана. Вот за той же пленной испаночкой он, будь лет на двадцать помоложе, точно бы не упустил случая поволочиться, а за этой тумбоподобной хрюшкой – нет уж, увольте! Хотя, конечно, с точки зрения занимаемой должности у нее как минимум два плюса. Во-первых, женщина, которой нечего ловить в личной жизни и которая это понимает, всецело отдается работе. Стало быть, надежды на то, что дело свое она будет делать качественно, значительно больше, чем если поручить его блондинистой секретутке с ногами от ушей, которая считает основным своим достоинством (и, кстати, основной профессиональной обязанностью) эти ноги вовремя раздвигать. А во-вторых, если надо кого-нибудь не пропустить, то встанет такой шкаф на дороге – и ни обойти, ни объехать, ни с места сдвинуть. Разве что если из гранатомета попробовать, да и то не факт, что поможет.

Джораев последовал примеру капитана, разве что вместо детектива вывел на свой терминал схему знаменитого Левандовского сражения и погрузился в анализ диспозиции, поминутно сверяясь с комментариями экспертов. Повышает квалификацию парень, молодец, хотя Левандовское сражение, кажется, разобрано уже вдоль и поперек, все косточки не только обглоданы, но и обсосаны, да так тщательно, что новое что-либо извлечь уже вряд ли получится. Хотя, конечно, пускай старается – любое повышение квалификации когда-нибудь может пригодиться.

А вообще, интересный эпизод это Левандовское сражение. Тогда, еще на заре космической экспансии человечества, на планете Леванда независимо друг от друга оказались колонии Объединенной Скандинавии и Сообщества Карракота, гуманоидной цивилизации, незначительно превосходящей человечество в уровне развития. Как уж разведчики двух цивилизаций прошляпили друг друга, остается только гадать, но результат оказался более чем впечатляющим – ни те ни другие не захотели ни мириться с наличием на планете конкурента, ни отступать. Вполне закономерно, что произошло столкновение, вылившееся в полномасштабную планетарную войну.

Карракоты уступали людям только ростом и физической силой. Во всем остальном – в технике, в численности, в общей подготовленности к войне они были сильнее. Разыгралось сражение, которое длилось три дня, и хотя его нельзя было назвать эпической битвой, но все же с обеих сторон только танков в ней участвовало не меньше трех сотен. И для всех было сюрпризом, когда люди победили.

Не было там никакого особого тактического искусства. Да и неособого, пожалуй, тоже не было – откуда ему взяться у мирных людей, которые прилетели на эту планету, чтобы строить, сеять, растить детей, а не воевать. Зато у потомков викингов было то, чего не было у их противников, – готовность умереть, но не отдать врагу свою землю, любой ценой защитить своих детей. И карракоты оказались совершенно не готовы к тому, что люди с минами в руках будут ложиться под вражеские танки, что пилоты горящих истребителей будут направлять их на вражеские колонны, что крейсер, который был у карракотов на орбите, будет взят на абордаж четырьмя полицейскими ботами и эти боты подорвут затем свои реакторы… А потом люди уничтожили карракотов, живших на этой планете. Уничтожили всех, поголовно, не обращая внимания на пол и возраст. И когда флот карракотов пришел к Леванде, его встретил там подоспевший объединенный земной флот, корабли которого были несколько слабее каждый по отдельности, зато впятеро больший количеством. Цивилизация карракотов в той войне перестала существовать.

Между тем рядовые десантники не проявляли такого интереса к чтению, как офицерский состав, и проявлять чудеса терпения тоже не собирались. Поэтому, просидев несколько минут, они начали переглядываться, потом травить анекдоты, а потом Курбанов решил, очевидно, что безадресный смех неинтересен, и выбрал объектом своих насмешек секретаршу, не без основания полагая, что ей по должности не положено обижаться.

– …и вот жалуется мне сосед – попадает его жена в аварию. Во-от такая, – Курбанов широко развел руки, – вмятина.

– Ого!

– Да погодите вы, я еще не рассказал, как машина пострадала…

Дружный смех в ответ, а потом вопрос:

– Жена у него, небось, похожа на эту девушку была?

– Да нет, – задумчиво ответил Курбанов, внимательно окинув взглядом побагровевшую секретаршу. Шутка была далеко не первая, и даму, похоже, насмешки изрядно достали. – Эта, пожалуй, покрупнее будет.

Секретарша резко встала. Цвету ее лица позавидовала бы свекла.

– Я бы попросила вас…

– А что бы вы попросили? – Соломин оторвался от чтения и поднял на нее глаза. – Мы здесь сидим уже довольно долго. Если ваше руководство не желает с нами общаться, то что мы здесь делаем? К тому же вы абсолютно не позаботились о досуге посетителей. Хоть бы чаю с плюшками предложили, что ли… Судя по вашей внешности, печь вы умеете неплохо. А раз уж не догадались – терпите. Впрочем, думаю, нам нет больше смысла здесь задерживаться. Передайте вашему начальнику, что наглость для бизнеса хороша, но только до определенного предела.

Капитан резко встал, махнул рукой остальным, и они с готовностью повскакали с мест. Загудели антигравы транспортеров, поднимая над полом ящики, и почти в тот же момент распахнулась дверь в кабинет генерального директора и, по совместительству, хозяина ювелирного завода.

– Сара, что ты делаешь? – чуть картаво спросил он. – Зачем ты так долго держишь наших гостей на пороге? Я прошу прощения, господа, за нерасторопность моей подчиненной. Прошу вас, капитан, а вашим спутникам сейчас будет подан ланч…

Соломин кивнул, сочувствующе посмотрел на вновь побагровевшую от такой несправедливости секретаршу и окинул внимательным взглядом новоявленный персонаж. Ну, что он и ожидал, в принципе – невысокий рост, курчавые волосы, мясистый нос… Елки-палки, надо было с собой Мещевича взять… Поставь их рядом – прямо близнецы-братья, только Мещевич на голову выше и вдвое шире в плечах, а этот, который в анкетах наверняка пишет, что он грек, больше всего напоминает… Что он напоминает-то? А ведь кубик! Да-да, первое, что приходит на ум, глядя на его фигуру, это кубик. Вот если на ноги внимания не обращать, то коротковатое широкое тело и здоровенное брюхо именно такое впечатление и производили. Нет, не сговорились бы они с Мещевичем, наверное, очень по-разному на жизнь смотрят.

– Подождите меня здесь, – кивнул Соломин своим людям. – Вынужден предупредить вас, господин… эээ… Гольдштейн, что потерянное нами здесь время, если мы договоримся о покупке, обойдется вам в определенную сумму. Сожалею, но вы сами к этому привели, и мне абсолютно все равно, вы лично в этом виноваты или ваша подчиненная.

На лице Гольдштейна не дрогнул ни один мускул. Все правильно, хороший бизнесмен позволит другим увидеть свои эмоции только тогда, когда это ему выгодно. Гольдштейн был хорошим бизнесменом, иначе он не был бы владельцем самого большого на планете и, после гибели Нового Тель-Авива, ставшего одним из крупнейших в мире ювелирного завода. Другое дело, что и никакого эксклюзива на этом заводе не производилось – штамповка, однако до этого Соломину дела не было. Куда более важным было то, что в средствах Гольдштейн не особенно стеснялся, об этом Соломину сообщили точно. Кто сообщил? Не все ли равно. Вечный Кипр был местом, где работали, наверное, все разведки мира, а у Соломина сохранились кое-какие старые знакомства, коими он без зазрения совести и воспользовался.

А вот кабинет Гольдштейна поражал не размерами – он поражал массивностью и добротностью, во всяком случае на вид, мебели. Массивные шкафы из натурального, причем не местного, а земного (уж в этом Соломин разбирался – происхождение обязывало) дерева вдоль стен, огромный полированный стол, тоже деревянный. И на столе – ничего лишнего. Так, огромный монитор, принтер, несколько папок и лоток с аккуратно лежащими бумагами. Ну и письменный прибор, вещь, не изменившаяся и не потерявшая своего значения за века. Все! Похоже, Гольдштейн здесь именно работал, а не создавал видимость бурной деятельности. А то бывают такие – стол бумагами завален, а толку чуть. Что же, достойно уважения. Единственное, что немного выбивается из общей картины стилизованной под старину надежности, – кресло хозяина и стулья для посетителей. Они современные, офисные, хотя и тоже стилизованы под старину. Хотя если не присматриваться, то и не обратишь внимания.

– Прошу вас, – Гольдштейн указал гостю на удобный стул. – Чего желаете? Чай? Кофе? Коньяк или еще чего?

– Благодарю вас, наверное, коньяк, если хороший, разумеется. Но чуть позже – сначала, думаю, стоит поговорить о деле.

– Думаю, сначала мне придется извиниться, – улыбнулся Гольдштейн. Его пухлый вислый нос колыхнулся в такт словам. – Когда мы с вами разговаривали, я принял ваш акцент за польский – на планете хватает поляков, занимающихся… ну, скажем так, не всегда законными делами.

Логично. Разговор шел на английском, а славянские акценты, что русский, что польский, для несведущего человека похожи. Да и только идиот стал бы столько времени мариновать русских в приемной – русские необидчивы, но последствия их «необиды», порой, расхлебывать приходится годами. Ну а о поляков ноги вытирают уже давно, так что человеку с комплексом неполноценности, желающему немного самоутвердиться за счет других, подержать их у порога сам бог велел. Тем более пирата (а кем еще могли быть поляки, имеющие при себе дорогостоящий товар?), пришедшего униженно просить, чтобы продать незаконный груз. Да и вряд ли у поляков может быть что-то слишком уж ценное. Для поляка сейчас и перстень с бриллиантиком – состояние.

Показное дружелюбие Гольдштейна Соломина совершенно не смутило. Он лишь кивнул в знак того, что понимает и принимает расклады, но делать покупателю скидку на основании извинений он не собирался. Как говорится, дружба дружбой, а деньги пересчитать не забудь. Здесь же и дружбой не пахло, а вот деньгами – вполне.

– Вы, простите, больше менеджер или как эксперт в ювелирном деле тоже что-то смыслите?

– Разумеется, смыслю, – казалось, Гольдштейн даже чуточку обиделся. – Я двенадцать лет проработал на производстве, не мастер, скажу честно, но как специалист, смею надеяться, я все же кое-что значу. Плох руководитель, который не разбирается в своем деле.

– Отлично. Тогда взгляните. – Соломин щелкнул пультом дистанционного управления, и крышка одного из ящиков открылась. – Что вы обо всем этом думаете?

Гольдштейн быстро подошел, склонился над ящиком, потом буквально нырнул в него головой, а когда высунулся обратно, глаза его были круглыми. Камешки, похоже, произвели впечатление.

– Откуда это у вас? – хрипло спросил он.

– Трофей, – просто и честно ответил Соломин, ничуть не сомневаясь, что сейчас его, как минимум, проверяют дистанционным детектором лжи. А раз так, надо было говорить честно… и при этом не говорить ничего. – Мы захватили пиратскую базу, на ней и нашли. Сами знаете, такие трофеи принадлежат победителю, так что все законно.

Гольдштейн кивнул, вернулся к своему креслу, бодро защелкал клавишами замаскированного пульта. Обычный человек ничего бы не увидел, но опытный космонавт Соломин по чуть заметному мерцанию в метре над полом моментально определил, что ювелир включил силовой стол – очень удобная штука, если хочешь что-то внимательно рассмотреть. Без видимых усилий капитан поднял ящик и высыпал его содержимое на так кстати появившуюся поверхность, и Гольдштейн склонился над открывшимся ему великолепием.

Да, камни были необработанные, но даже их внешне неказистый вид не мог скрыть от профессионала ни их качество, ни их цену. Почти три десятка разновидностей камней с дюжины планет, и все – первого класса. Самые большие были почти килограммовыми, и их стоимость несведущим людям сложно было даже представить.

– Во втором ящике то же самое, – усмехнулся капитан. – Камни – трофей, так что привязаться к их происхождению по вашим законам никто не сможет, я узнавал. И я хочу за них…

Соломин назвал цену. Ювелир удивленно поднял на него глаза и машинально вытер разом вспотевшую шею, ослабив воротник. Странный он какой-то – что, думал, ему такое сокровище даром отдадут? И цену Соломин назвал вполне приемлемую – были у него в команде знатоки. Не ювелиры, правда, но старпом увлекался камнями и разбирался в них неплохо, да и Джораев, благодаря усилиям деда, был неплохим геологом и геммологом. Так что Соломин достаточно хорошо знал, сколько стоят эти ящики, и назвал цену процентов на двадцать ниже рыночной – все честно, полную не получить, но даже так прибыль будет огромна. А деньги сейчас были нужны – была у Соломина идея, и он уже провел переговоры по ее реализации.

– Такая сумма слишком высока. Может…

– Не может. Я не торгуюсь. В принципе. Не хотите – продам в другом месте. Может, на другой планете.

– Я просто хотел сказать, что единовременно собрать такую сумму несколько затруднительно.

– А я и не тороплю. Три дня вам хватит?

– Я не знаю…

– Жаль. Я привык работать с людьми, которые знают, о чем говорят. В таком случае прощайте, обратимся к другому специалисту.

Соломин начал небрежно укладывать камни обратно в ящик. Гольдштейн спустя какую-то секунду замахал руками:

– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Я, разумеется, соберу необходимую сумму, но мне необходимо чуть больше времени – хотя бы дней десять.

– Шесть, крайний срок. И имейте в виду, я буду одновременно вести переговоры с другими покупателями.

– Нет-нет, я гарантирую оплату.

– Ладно, я поверю вам на слово, но имейте в виду – мы всегда умеем настоять на соблюдении договора, даже устного.

– Согласен. Камни вы можете оставить на хранение в нашем сейфе.

– Не стоит. Думаю, на борту моего корабля они также будут в полной безопасности.

Под жадным взглядом Гольдштейна камни перекочевали обратно в ящик, и тяжелая бронированная крышка с тихим шелестом закрылась. Чпок! Нет, взломать ее можно, но теперь, если кто-то решит залезть внутрь без разрешения хозяина, молекулярный дезинтегратор превратит содержимое в кучку пыли. Самая надежная защита – это когда возможный злоумышленник знает, что не получит ничего.

– Рад был познакомиться… – Соломин вежливо наклонил голову, и в этот момент взвыла сирена. – Это что еще?

– Не знаю, – Гольдштейн защелкал переключателями своего пульта, но это, очевидно, не привело к требуемому результату. Тогда он пробкой выскочил из-за стола и совсем несвойственной ему несолидной трусцой побежал к двери. Было забавно наблюдать, как колышутся, наползая одна на другую, жировые складки – этого не мог скрыть даже дорогой и солидный деловой костюм. Подскочив к двери, он распахнул ее и замер. Соломин заглянул поверх него (это было несложно, он был выше Гольдштейна на две головы) и увидел интересную картину – по приемной в живописных позах лежали шестеро охранников, секретарша забилась в угол, глядя на происходящее выпученными от ужаса глазами, а десантники сидели у стола и пили кофе. С плюшками.