Текст книги "Изнанка"

Часть 2. ГОРОД

Глава 1

14 сентября 2019 года

1.

На следующий день выяснилось, что караван их всё-таки обогнал, и когда они, примерно к часу дня, добрались-таки до площади Гагарина, там уже стояли знакомые машины.

– Они, что, ночью мимо нас проехали? – удивился Михаил, разглядывая солдат в скафандрах высшей степени химической (или какой там?) защиты, охраняющих свои «электро-грузовики».

– Они, что, раньше нас проехали?

Роман кивнул.

– Разумеется. Неужели не слышал?

– Не слышал…. Вернее, не обратил внимания. А как же Невидимка?

Охотник вздохнул.

– Так они же не пешком шли!… Ты, вообще, чем слушал?!

– Ушами! – Волохов сердито сверкнул глазами. – Просто, я думал, когда подобные явления в Изнанке происходят, – он кивнул на небо, вновь затянутое низкими серыми облаками, – Всякая жизнь вообще прекращается. И даже на машинах никто не ездит.

Роман хмыкнул.

– Ну, правильно. Кроме караванщиков – никто. Поскольку ни одного электромобиля, во время Выверта в Твери не было.

– Как ты сказал? Выверта?

– Угу.

– Первый раз подобное определение слышу.

– Это мы с Лёхой придумали. Кстати, учти, момент возникновения Изнанки здесь каждый по-своему называет. Не знаю уж почему.

– Выверт, – повторил Волохов, будто пробуя это слово на вкус. – Мне нравится.

Он вытащил сигарету и, закурив, ещё раз обвёл глазами площадь.

Тут было на что посмотреть.

Во-первых сами караванщики.

Людей с таким количеством переносимого на себе оружия, Михаил ещё не видел. Только, наверное, в кино – про апокалипсическое будущее. У каждого из замотанного в химзу солдатика, на плече обязательно висел «калаш», за плечами, в специальной кобуре, стволом вниз – дробовик; пистолет на поясе, ещё один – на бедре; нож на ремне, нож в нарукавном креплении, нож в голенище высокого берца.

И это при том, что караванщики от своих машин почти не отходили, сверху же их прикрывали пулемётчики.

Во-вторых – местные обитатели. Охотники. Наверное. Почему – наверное? Да потому-что многие из них выглядели не то сбежавшими из дурдома психами, не то ряжеными.

У Волохова даже возникла ассоциация с голливудскими блокбастерами о пиратах Карибских морей.

В нескольких шагах от них, например, бородатый тип в немецкой каске времён Второй мировой, в древнем милицейском мундире, джинсах и рваных кедах, что-то втолковывал одному из караванщиков; метров через пятьдесят, вокруг весело полыхающего костра, пятеро подозрительных типов с уголовными рожами делили, судя по всему, коробку консервов и ящик водки – с воплями и матюгами; чумазый дядька в широкополой шляпе и рваном синем пуховике, подпоясанным ремнями из кожзаменителя, деловито разворачивал огромный тюк, как вскоре выяснилось – с дохлым изнаночником; а дальше, возле здания бывшего ДК, двое суровых байкеров в «косухах» что-то варили в чугунном котле.

То и дело на ручных тележках самых разных форм и размеров, подвозили товар – мёртвых монстров. Всё это сваливалось в центре площади, хотя, как понял Михаил, сегодня караванщиков никто не ожидал, поэтому особого ажиотажа не наблюдалось.

– А сюда монстры не прорываются? – поинтересовался он у Романа. Тот отрицательно помотал головой.

– Нет. Раньше пытались, но в конце концов их отвадили. Сам же видишь – мужики бдят.

– Вижу, – согласился Волохов, ещё раз обводя площадь взглядом.

Огромная территория вокруг была отгорожена от остального города несколькими рядами колючей проволоки, баррикадами и даже развёрнутыми поперёк улиц автомобилями. По всему периметру располагались караульные вышки, сколоченные из подручных материалов; пулемётные гнёзда виднелись и на крышах зданий.

Сейчас они с охотником сидели на каких-то ящиках, поджидая совещающегося с одним из караванщиков, Алексея.

Ирину с сыном забрали две, вооружённые базуками женщины, в камуфляже и почему-то в танковых шлемах. Они быстро нашли общий язык с их недавней спутницей, заверив что «лучше вместе, чем одной».

– А бабы те, – Михаил кивнул на ворота, ведущие в центр города, – ну, с базуками, с которыми Ирина и Илья ушли, они кто? Местные амазонки?

– Амазонки? – удивился Роман. – Да нет. Обычные тётки. Семейные. Раньше продавщицами работали.

– А почему они тогда в одиночку по улицам ходят?

– Ну, во-первых не в одиночку, а вдвоём, во-вторых база у них тут рядом – в тюрьме.

Волохов выпучил глаза.

– Где?!!!

– В тюрьме, – охотник ткнул пальцем в высокое здание, выглядывающее из-за полуразрушенного дома напротив ДК. – В СИЗО бывшем.

– Что, ничего лучше не нашли?

Роман посмотрел на него с жалостью.

– Темнота! Там стены, знаешь какие?! Хрен чем пробьёшь! Плюс – забор пятиметровый, плюс – колючка, плюс – вышки.

– И много их?

– Человек триста.

– А уголовники куда делись? Те, которые в варгов не превратились?

Охотник пожал плечами.

– Не в курсе. Шлёпнули, скорее всего. Пять лет назад в Твери многих постреляли. Отморозков всяких….

– Ясненько, – Михаил перевёл взгляд на продолжающих делить тушёнку гопников. – А это тогда кто?

Охотник усмехнулся.

– Я ж не говорю: «всех». Я говорю: «многих».

Тут к ним подошёл Алексей.

– Уроды! – процедил он, устраиваясь рядом. – Ни хрена в этот раз не привезли! Ни патронов, ни гранат к подствольникам, ни просто – гранат!

– А чего они вообще сегодня припёрлись?! – поинтересовался Роман. – Вне графика?

Рыжий сплюнул.

– Не говорят.

Волохов ещё раз посмотрел на ссорящихся зеков, потом на байкеров, скользнул взглядом по караванщикам.

Надо было что-то решать.

Он хлопнул себя по коленям.

– Ладно, мужики, пора мне.

– Куда? – удивился Роман.

– Пойду – поброжу по площади, с кем-нибудь познакомлюсь. Надо ж и мне как-то устраиваться… хм!… на новом месте.

Охотники переглянулись.

– А не боишься?

Михаил рассердился.

– Чего мне бояться? Изнаночников? Так я знал, куда иду!

Он встал с ящика, одёрнул куртку.

– Где вас найти можно?

– Запоминай адрес, – кивнул Роман. – Тверской проспект, дом четыре. Это в самом центре города. Зайдёшь во двор, спросишь. Анклав там у нас небольшой. Ну, или здесь пересечёмся. В любые выходные, когда караванщики приезжают.

– Хорошо, я запомнил. Как только первые деньги заработаю – сразу долг отдам. В смысле – за пистолет.

Волохов ещё раз оглянулся на караван.

– Или тут по бартеру платят? Тушёнкой и патронами….

– По-разному, – Алексей пожал плечами. – Как договоришься.

– А сколько вообще части изнаночника стоят? – спохватился Михаил. – Не на большой земле, а именно здесь?

– В среднем – от двадцати до ста тысяч.

– Рублей?!!!

– Евриков, разумеется.

– И от чего цена зависит?

– От многих факторов. В общем-то, караванщики сами называют суммы, и с ними лучше не спорить. Хотя, можешь сам попробовать продать. Там, – рыжий махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли, – за Локусом.

– Ну да, – скривился Волохов. – А потом снова проводника нанимать?

Алексей молча развёл руками, Роман же усмехнулся.

– Ты особо то губу не раскатывай. Цены на варгов здесь, конечно, неплохие, но и на всё остальное – мама не горюй! Так-что иногда лучше всё-таки договариваться о бартере.

– Хорошо, я понял.

Пожав руки охотникам, Михаил неторопливо двинулся через площадь, туда, куда свозили мёртвых варгов.

Сейчас там стояло уже несколько продавцов со своими тележками и двое караванщиков – из начальства; на асфальте же лежали изнаночники. Четыре штуки.

«Ну, ни фига себе!» – Волохов уставился на дохлую тварь, похожую на помесь человека и таракана. Или, скажем, паука. То есть, вместо нормальных рук и ног, у этого чуды-юды из тела высовывались гигантские лапы насекомого; голова же состояла из непропорционально маленького черепа и огромной зубастой пасти. Ни глаз, ни носа, не ушей.

– Симпатичная зверушка! – пробормотал Михаил, после чего натянул на нос воротник свитера. Слишком уж сильно от монстров несло мертвечиной.

«М-да! Это тебе не картинки в интернете, и даже не чучело изнаночника в Семисотке! Это те твари, в которых тебе придётся стрелять. Скоро! Буквально – сейчас! Вон там», – он посмотрел на забор из колючей проволоки, окружающий площадь Гагарина.

«Твою-то мать! И надо же было так вляпаться!».

Тут его кто-то схватил за локоть.

Волохов развернулся.

Перед ним стоял высоченный, лохматый и небритый тип в рваном кожаном плаще, с «калашниковым» на плече.

– Привет! – сказал он и протянул руку. – Макаром меня кличут.

– Михаил, – несколько озадаченно протянул Волохов, пожимая ладонь, похожую на лопату. Такую же большую и железную.

– Новенький?

– Угу.

– С караванщиками в Изнанку прибыл?

– Не, я сам по себе.

Долговязый окинул его взглядом.

– А чего без оружия?

– Я с оружием, – Михаил похлопал себя по карману.

– Но, у тебя ж там не автомат?

– Пистолет.

Макар хмыкнул.

– И что ты с ним делать собираешься? На варгов охотиться?

– Там видно будет, – Волохов снова повернулся к мёртвым изнаночникам, но от долговязого, как выяснилось, не так то просто было отделаться.

– Слушай, – произнёс он, заговорщицки понизив голос, – у меня автомат есть. Немецкий. Шмайсер. В очень хорошем состоянии. Хочешь, продам?

Михаил отрицательно помотал головой.

– Не хочу.

– А чего так? – удивился Макар.

– Денег нет.

– Так я недорого возьму! Считай – даром отдам!

Волохов тяжело вздохнул.

– Если я говорю, что денег нет, то значит их действительно нет. Ни копейки!

– Ёрш твою…. А чего ж ты без бабла в Изнанку полез?!

– А в Изнанку я полез именно – за баблом! – сжав зубы, процедил Михаил.

– Так прежде, чем бабло это получить, варга завалить надо! – долговязый презрительно сплюнул.

– Разберусь, – отрезал Волохов и, дабы прекратить этот бессмысленный разговор, двинулся к воротам справа от полуразрушенного здания.

«Засранец!» – сердито подумал он. «Ветеран, блин, Изнанки! Чего он ко мне пристал?! Я так по-лоховски выгляжу? Или одежда у меня слишком новая?».

Михаил посмотрел вниз, на куртку и берцы, пожал плечами.

«Нормальные шмотки! И далеко не новые, кстати. Когда я эту кожанку купил? Два года уже как…. Да и джинсы старые».

Он приблизился к выходу из безопасной зоны.

В ограду, собранную из старых, деревянных ещё, железнодорожных шпал, легковых машин, мешков с песком, плюс – нескольких слоёв «егозы», были встроены стальные ворота, явно снятые с какой-то заводской проходной, и тоже обмотанные колючкой. Рядом стояла караульная вышка с часовым – байкером.

Нет, разумеется, он не сидел на мотоцикле, хотя вид имел соответствующий – борода, косуха, бандана с черепами, перчатки с обрезанными пальцами, высокие клёпанные сапоги. И пулемёт рядом. Древний, немецкий.

Часовой курил огромную сигару, задумчиво уставившись куда-то вдаль.

– Привет, – не совсем уверенно произнёс Волохов, останавливаясь.

– Привет, – отреагировал бородач, вынимая из рта сигару и выдыхая облако дыма.

Михаил кивнул на ворота.

– Мне выйти можно?

– А чего ж нельзя?! – удивился байкер. – Выходи.

Он пригляделся к Волохову, усмехнулся.

– Новенький, что ли?

– Это так заметно? – буркнул тот.

– Заметно. Поскольку без оружия в город идёшь.

– У меня есть оружие, – Михаил вытащил пистолет. – И стрелять я умею.

Бородач похлопал ладонью по стволу пулемёта.

– Тут и эта машинка не всегда справляется, а ты хочешь с «тетешником» от варгов отстреливаться.

– Пока я просто ищу безопасное место, – угрюмо сообщил Волохов.

– Тогда зачем тебе с Гагарина уходить? – вполне резонно поинтересовался часовой. – Иди, вон, в ДК, нам рабочие руки нужны….

– В смысле – рабочие руки? – не понял Михаил. – И кому это – нам?

Байкер снова усмехнулся.

– Нам – это тем, кто площадь держит. Безлошадным.

– ?

– Ну, называемся мы так – Безлошадные. Поскольку бензин в Изнанке не горит, и на байках не больно то поездишь.

– А что, раньше ездили?

– Ездили. Только не по Твери, а по Москве. «Ночные волки» – слыхал?

Михаил удивлённо покачал головой.

– Слыхал, конечно. И чего вас в Изнанку понесло?

– А здесь прикольно, – часовой погладил пулемёт. – Всё по-настоящему.

– Да уж! – согласился Волохов. – Более чем. Так всё-таки, какие вам рабочие руки требуются?

– Всякие. Вот ты на большой земле кем был?

– Охранником. В супермаркете.

– Охранник – не профессия.

– Почему же не профессия, если за это деньги платят? Да и сам ты сейчас чем занимаешься?

Неожиданно байкер хохотнул.

– Хреном груши околачиваю, если честно! Варги теперь на прорыв редко идут. Но пост всё равно должен быть. Мало ли! Месяца три назад, вон, так попёрли, что мало никому не показалось! Штук тридцать положили.

Он снова похлопал ладонью по пулемёту.

– Только ты вряд ли этот пост потянешь. Потому-как ничего ещё не знаешь, не умеешь. Смотри, – часовой показал куда-то вперёд, – видишь автобус?

Михаил глянул в указанном направлении и действительно – увидел автобус. Большой и зелёный. Он стоял посреди проезжей части с открытыми дверями.

– Ну, вижу. И чего?

– Сейчас ты выйдешь за ворота и пойдёшь по улице. Мимо автобуса будешь проходить?

Прежде, чем ответить, Волохов внимательно вгляделся в машину.

«Вроде, изнаночников рядом не наблюдается… Да и прочих засад тоже. Столбы с проводами, по которым могут огни бегать – далеко, люки… тем более – открытые люки отсутствуют, подозрительные сугробы из якобы полурастающего снега – тоже…. Чего мне боятся?».

– Почему бы и нет?! – наконец пожал плечами он.

– Вот! – часовой назидательно поднял палец. – О чём я и толкую!

Михаил рассердился.

– А что не так?!

Байкер ответил не сразу. Неторопливо спустившись с вышки (которая, кстати, была невысокой – всё с тот же автобус высотой), он протянул Волохову руку, представился:

– Джон.

Михаил тоже назвал себя.

– Будешь? – бородач вытащил из кармана флягу в пижонском кожаном футляре и, заметив сомнение в глазах собеседника, успокоил: – Это коньяк. Настоящий, между прочим.

– Давай, – Волохов взял флягу глотнул. Напиток и вправду оказался неплохим.

Часовой тоже выпил.

– Сигару не предлагаю, – сказал он, вытирая рот. – Потому-как последняя была.

– Ничего, – отмахнулся Михаил, – у меня есть курево.

Достал сигарету, прикурил, после чего снова перевёл взгляд на пришедший в негодность общественный транспорт.

– Так всё же…. что с этим автобусом не так?

Байкер покачал головой.

– Ты точно – не Шерлок Холмс. Очевидных вещей не замечаешь!

– Каких вещей?

– А ты сам прикинь – сколько он здесь лет стоит?

– Ну… лет пять, наверное, с тех пор, как Изнанка появилась….

– Правильно. Именно – с момента Перехода.

Тут Волохов вспомнил Романа.

«Кажется он говорил, что тут каждый своё название тому, случилось в Твери придумывает…. Не соврал».

– И чего?

Часовой нахмурился.

– Того! За это время и краска бы вся слезла, и шины бы сдулись, и окна бы стали настолько грязными, что хрен бы мы кабину увидели! А мы видим!

– Видим, – согласился Михаил.

– Этот автобус вообще выглядит так, будто десять минут назад на маршрут выехал! Почему, спрашивается?!

– Ловушка? – неуверенно предположил Волохов.

– Ну, ловушка – не ловушка, – не знаю, – почему-то смутился Джон. – Знаю только, что подобные штуки лучше обходить подальше.

– А что будет, если мимо пройдёшь?

Байкер как-то странно на него посмотрел, словно решая, говорить или нет, потом, пожав плечами, произнёс нарочито равнодушным голосом:

– Умрёшь от обжорства.

Михаил выпучил глаза.

– От чего?!!!

– От обжорства, – спокойно повторил Джон. – Я, правда, сам не видел, мне рассказывали…. Короче, чувак, который пытался забраться в такой вот автобус, вылез назад раздутым, как утопленник. И тут же начал задыхаться. А потом выяснилось, что кто-то скормил ему не меньше центнера бумаги. И она ему в конце концов горло забила. Намертво. Прикинь?

– Кто скормил-то?

Часовой сплюнул.

– Изнанка. Кто же ещё?!

– Патос? – проявил осведомлённость Волохов. – Что-то типа Невидимки?

– Угу.

– А как называется?

Байкер хмыкнул.

– Макдональдс.

Он чиркнул спичкой, раскурил погасшую было сигару.

– Короче, лучше не спеши. В Твери подобных засад – выше крыши!

Михаил пожал плечами.

– Я знал, куда иду. И уж точно – не собираюсь зарабатывать в Изнанке тем, чем зарабатывал на большой земле. Мне деньги нужны.

– Деньги – это хорошо, – кивнул часовой. – Вот только мёртвым они ни к чему.

Докурив сигару, выкинул окурок за колючую проволоку, неожиданно улыбнулся.

– Ты молодец, что решил через эти ворота в город выходить. Подсказал кто?

– Нет, – Михаил удивлённо помотал головой. – Как-то само получилось….

– У тебя карта Твери есть?

Карта Твери у Волохова была. И не какая-то там туристическая, а специализированная, военная кажется, большая и подробная.

– Вот, – сказал он, вытаскивая карту из рюкзака.

Джон восхищённо присвистнул.

– Круто? Где взял?!

– Купил по случаю.

– У вояк?

– У бандитов.

– Хорошая штука, – часовой кивнул. – Правда, неудобная. Замучаешься разворачивать….

Он разложил карту на стоящем рядом с воротами армейском ящике из-под патронов, нашёл нужный участок.

– Ага…. Значит, смотри. Я почему сказал, что ты правильный выход выбрал? Ломится через центр города тебе сейчас не стоит. Да и потом тоже…. Через те места лучше вообще не ходить – слишком опасно. Видишь – всё заштриховано?

– Да… Только я думал – это какие-то специализированные, ну, в смысле – военные отметки….

– Специализированные, точно. Они обозначают либо сплошные патосы, либо особую активность варгов. Проще вот так….

Байкер вытащил из кармана огрызок карандаша, принялся чертить маршрут.

– Пойдёшь вот здесь, через промышленную зону. А дальше – вдоль Волги до Восточного моста. Видишь?

– Вижу, – Михаил кивнул.

– Вообще, если выйти через центральные ворота и двинуться по улице Вагжанова, то до Восточного моста рукой подать. Правда, на сам мост не попадёшь….

– Почему?

– Вот здесь, – Джон ткнул пальцем в карту, в заштрихованный участок – между перекрёстком и собственно – мостом, так называемая Зыбь.

– Зыбь?

– Ну-да. Ты, что, ничего про неё не слышал?!

У Волохова дёрнулось веко.

– Нет.

– Э-э… – байкер поскрёб бороду. – Как бы получше объяснить? Короче – это, как лотерея. Можно и с грузом килограмм в пятьдесят спокойно пройти, а можно и без всякого груза провалиться.

– Да куда провалиться-то?!

– В Зыбь. Ну, в асфальт, короче.

– А он, что там, жидкий?

Джон ухмыльнулся.

– Твёрже скалы. Только вот пару автобусов оттуда торчат – наполовину утонувших, несколько легковушек, да и люди имеются… – он снова хмыкнул. – Мумифицированные. Кто по колено в асфальте завяз, а у кого только макушка торчит.

– А как люди там оказались? Ну, те, которые зная уже о ловушке, в неё всё-таки полезли?

– Спасались от преследующих их варгов, разумеется, – проворчал часовой. – Между прочим, сами изнаночники туда не лезут. Даром, что тупые. Так-что не советую.

С этими словами, байкер обвёл эту самую Зыбь жирной чертой, после чего тщательно заштриховал. Получился и вправду, довольно обширный участок, с одной стороны упирающийся в забор СИЗО, с другой – в какие-то строения напротив. Короче, хрен обойдёшь.

– Да! – вспомнил часовой, – по насыпи тоже не поднимайся! Лучше осторожненько, по дорожке, вот здесь свернёшь и вверх – к мосту.

– А с насыпью что не так?

Байкер помрачнел.

– Чёрт её знает! Поднимаешься, поднимаешься, а она всё не кончается. У нас некоторые пытались, чуть не Богу душу не отдали. Говорят – такое ощущение, будто во сне. В страшном. Вроде и движение есть, и вершина всё ближе, а потом – опа, и ты опять у подножия. И ведь не съезжаешь вниз, не падаешь, просто – словно и не поднимался. Только вот в поту весь и мышцы гудят, словно весь день куда-то карабкался. Короче, слышал поговорку – «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт»?

– Слышал.

– Во-во.

– Ладно, – Джон вздохнул, вновь ткнул в карту карандашом.

– Перейдёшь через мост и окажешься в Затверечье. Его тоже лучше пройти по берегу, потому-как район стрёмный.

– Варгов много?

– Нет, не варгов, – новый знакомый поморщился. – Скорее – отморозков всяких. Хотя и варгов хватает…. Короче, иди вдоль реки, вот тут свернёшь и окажешься на Пожарной площади. Снова мост, через реку Тверцу, а там уже – Ближнее Заволжье. Место относительно безопасное. Да и баз много.

– Баз?

– На большой земле их называют «человеческими анклавами».

– А, понял.

– К тому же охотничьи бригады там тоже имеются. К кому-нибудь, да прибьёшься….

Он вдруг предостерегающе поднял палец. – Только, как Тверцу перейдёшь, налево, к Речному Вокзалу не сворачивай! Видишь – чёрным зарисовано?

Волохов посмотрел на карандаш, упёршийся в схематично обозначенное здание, стоящее в точке слияния двух рек и действительно – замазанное чёрным.

– Почему?

– Гиблое место! Все, кто туда уходил, назад не вернулись. И никто не знает, что там. То ли сплошные патосы… причём – незнакомые патосы, то ли особо мощные «скважины», – он покосился на Михаила, уточнил: – в смысле – патогении, то ли бессмертные варги. В общем – лучше от Речного держаться подальше. Понял?

– Понял. Спасибо.

– Да не за что, – байкер пожал плечами, отдал карту. – Изнанка, это тебе не Москва. Здесь помогать друг другу принято. И это тоже запомни.

– Я запомню, – кивнул Волохов, вновь продевая руки в лямки рюкзака.

– Ладно, давай! Удачи!

Джон махнул рукой и вновь полез на вышку. А Волохов, поднатужившись открыл ворота, вытащил пистолет и шагнул в город.

2.

«Пойду по тротуару», – решил он, бросив взгляд на «Макдональдс». То есть на автобус. «Действительно – как новый! Ни пятнышка ржавчины, окна чистые, шины накачены. И цвет…. Какой-то ненормально яркий! Словно его невидимое солнце освещает. Я бы наверное и без подсказок к нему не сунулся. Слишком уж неправильная картина получается. Всё вокруг серое, пыльное, мрачное, а эта машинка будто иллюстрация в детской книжке – яркая и перенасыщенная цветом».

Михаил свернул налево и двинулся вперёд, стараясь держаться поближе к домам.

Улица была пуста. Ни людей, ни тем более монстров. Ветер гнал по асфальту пыль, под ногами хрустели пустые сигаретные пачки и пластиковые упаковки.

Вообще же мусора здесь хватало. Похоже, обитатели площади Гагарина, особо не заморачиваясь, скидывали отходы именно сюда.

«Понятно. Машины Спецавтохозяйства теперь по Твери не ездят. Как мой друг – байкер на своём мотоцикле. А почему, кстати? Зачем было придумывать электро-грузовики, если спирт сохранил свои свойства? Он ведь тоже горит. И двигатель переделать в спиртовой – большой сложности не представляет…. Наверное, всё дело в менталитете. Нельзя по России-матушке на спирту ездить. В том смысле, что далеко не уедешь. Подкараулят, сольют топливо и выпьют….».

Волохов хмыкнул.

«Можно, конечно, вместо этилового метиловый спирт использовать, только это ещё хуже. Куча народу потравится. Так-что понятно, откуда электрические двигатели. Хотя, те же Безлошадные, могли бы сами байки переделать и кататься по городу. Почему они этого не сделали? Даже если „Ночные волки“ пришли в Изнанку пешком, то неужели в Твери мотоциклов бы не нашлось? Странно».

Он дошёл до перекрёстка с унылым четырёхэтажным строением ещё советского периода, остановился, вглядываясь в улицу, отмеченную на карте байкером. Тут не было тротуаров, лежали бетонные плиты и стояли покорёженные, лишённые стёкол легковушки.

Изнаночников поблизости не наблюдалось. Людей тоже.

Тут Михаил обнаружил, что рука, держащая пистолет, вспотела, переложил оружие в левую руку, вытер ладонь о джинсы.

«Всё пока тихо и спокойно. Чего вот я нервничаю?! Мне и маршрут нарисовали, чтобы я дошёл до… этого… до Заволжья живым и здоровым».

Вновь налетевший порыв ветра загремел жестью на крыше одноэтажного строения из силикатного кирпича, поднял столб пыли.

– Фу! – Волохов отвернулся, протёр глаза.

«Видно, что город, мягко говоря, давненько не убирали! Но здесь хоть мусора немного…».

Он добрался до поворота, внимательно осмотрел полуразрушенную автобазу слева, густые ясеневые заросли, откуда в принципе мог выскочить кто угодно – от варгов до уголовников с автоматами.

Однако всё было тихо.

«Ладно» – Михаил судорожно сглотнул. «Будем считать, что пока нам везёт».

Дорога начала петлять, и за очередным поворотом обнаружилась площадка с ржавой оградой, примыкающая к трансформаторной подстанции. Там по проводам то и дело пробегали разноцветные огни, но они, к счастью, были далеко.

На самой же площадке, возле небольшой будки с облупившимися стенами и заколоченным ржавой жестью окном, валялся гигантский скелет, похожий на скелет динозавра.

– Ничего себе! – Волохов остановился. – Вот это зверюга!

Кости были старыми, местами покрытыми не то мхом, не то плесенью, и принадлежали когда-то варгу. Огромному, в четыре человеческих роста.

«А если подобная тварь на меня из-за того, вон, бетонного забора справа, выскочит?!» – Михаил вновь судорожно сглотнул. «Прав байкер – нельзя по Твери с одним пистолетиком разгуливать!… Блин! Да тут не ТТ, тут гранатомёт с собой носить надо!».

Он прибавил шаг, без приключений добрался до очередного перекрёстка и снова остановился, доставая карту.

«Так… Куда нам сворачивать? Ага, направо».

Слева дорога упиралась в проходную, с надписью «Комбинат строительных материалов», там же стояло трёхэтажное, когда-то белое здание с высоким крыльцом и с загадочными буквами МАС на козырьке.

«МАС это что?» – удивился Волохов. «МАС – в смысле „Мак“? То есть „Макинтош“? Или всё-таки надо читать по-русски?».

Прищурившись, он разобрал более мелкую надпись: «общество с ограниченной ответственностью».

«Ага, понятно. Местный филиал конторы Оси Бендера „Рога и копыта“. Тут чем непонятнее название – тем безопасней».

Хмыкнув, он прошёл мимо подозрительной конторы, миновал заваленный строительным хламом небольшой пустырь, и резко затормозил, увидев слева… человека. Живого.

Без оружия.

Мужик лет шестидесяти, с морщинистым лицом, сидел на деревянном ящике возле поваленных на землю железных ворот и курил.

Ну, совершенно такой банальный работяга, много пьющий и мало зарабатывающий. Серая кепка, серая рабочая спецовка, чёрная болоньевая куртка ещё советских времён, растоптанные «говнодавы» с порванными шнурками.

Рядом с ящиком, на мятой газете, стояла пустая бутылка водки, валялась хлебная корка и рыбьи кости.

– Привет! – неуверенно произнёс Волохов, сканируя взглядом всё тот же строительный мусора слева, огромную кучу песка, с уже выросшими на её вершине молодыми берёзками, справа; какие-то, явно – производственные строения, на противоположном краю площадки.

Незнакомец вытащил изо рта папиросу, сплюнул, снова затянулся.

На Михаила он не смотрел.

У «работяги» было банальное, совершенно не запоминающееся лицо. Таких в России – миллионы. И именно такими становятся те, кто до пятидесяти не заработал себе на безбедную жизнь, но при этом ещё не помер от цирроза печени.

Безликие.

Молчаливое большинство.

– Э! – Волохов шагнул вперёд, поднял свободную от оружия руку. – Вы в порядке?

Прозвучало по-идиотски, как в американских фильмах, но что ещё тут можно было спросить?

«Работяга» снова затянулся, скользнул по Михаилу пустым взглядом и невнятно произнёс:

– Да уж ждали их, ждали…. А чего ждали, спрашивается? Теперь до понедельника не управиться….

Волохов выпучил глаза.

– С чем не управится?!

Незнакомец вздохнул.

– Кажный день, что в лоб, что по лбу. И добро бы без вычетов, а то налево никак, прямо – извини-подвинься. Понимать надо!

«Сумасшедший?!» – Михаил окинул взглядом согбенную фигуру. «Но как он здесь выжил?! Это же невозможно!».

– Вы тут один? – спросил он, снова оглядывая окрестности.

Вроде никого. Даже птиц не видно, хотя, когда он проходил мимо гигантского скелета, видел на заборе справа пару ворон. Вполне обычных, не «вывернутых».

– Ведь если разобраться, – вновь изрёк «работяга», – то надо что-то выбирать. И всякий раз одно и то же. Выберешь правильно – в дураках окажешься, неправильно – совсем с катушек слетишь.

– Уважаемый! – громко сказал Волохов, пощёлкав перед лицом сидящего пальцами. – Ау! Вы меня слышите?

«Что за чёрт?!» – он вдруг ощутил в руке странную слабость, попытался пошевелить кистью и не смог.

«Вот зараза!».

Михаил сделал шаг назад, ещё один….

А через какое-то время, обнаружил себя сидящим на ящике, ссутулившимся и страшно слабым.

А может вовсе и не слабым….

Может…

Просто – уставшим.

«Странно» – медленно, словно двигаясь в густой патоке, подумал он. «У меня же… были джинсы. А теперь – серые штаны. Куда, спрашивается, моя одежда делась? И почему я вижу не свои берцы, а говнодавы пятьдесят последнего размера, с порванными шнурками, как…

Как у кого?

И папироса в руке….

Папироса – это хорошо. Горит. Значит, всё теперь правильно, хотя у нас тоже вот так – ни вздохнуть, ни охнуть, ни вперёд, ни назад. Правда, если подумать, то лучше всё будет так, как оно есть, а если и не думать вовсе, то можно просто не связываться…».

Волохов снова глянул на «беломорину», и уже не удивился, увидев чужую руку – не очень чистую, грубую, с жёлтыми обломанными ногтями и с татуировкой – взлетающей над морем чайкой. На фоне заходящего солнца.

Тату было тоже грубое, в смысле – нарисованное явно не художником.

Михаил не чувствовал страха. Ни страха, ни отчаянья, ни надежды.

Только тоску. Глухую, как звук проходящего поезда метро под мостовой. Там, где оно близко к поверхности.

– Дело-то в чём? Наверное – в главном, – вслух произнёс он, затягиваясь папиросиной, которая всё никак не могла догореть до конца. Вот уже минут десять. А может двадцать. А может и несколько часов. Кто знает?

– Правильно – никто не знает. Потому-как кому положено, тот и так в курсе, а кому не положено, тем лучше держаться от всего этого подальше. Целее будешь, да и потом куда это годится – раз, и остался на бобах! А не надо было изображать невесть что непонятно перед кем! С другой стороны, если так вот без конца сидеть и ждать у моря погоды, то уж точно – хрен редьки не слаще. И ладно бы, на завтра всё перенесли, а то придумали тоже – через пень колоду, здрасьте – приехали!…

Тут чудовищный удар в затылок швырнул Волохова на землю, а потом кто-то схватил его за шкирку и куда-то поволок. Песок набился в рот, в голове грохотало, как в центре ядерного взрыва, перед глазами мелькали то пожухлая трава, то пивные пробки, то смятые сигаретные пачки; ни руки, ни ноги не слушались.

Затем накатила спасительная темнота, которая, впрочем, продолжалась недолго. Михаилу врезали ладонью по щеке, ещё раз, и ещё раз.

«Если тебя бьют по щеке – подставь другую» – вяло подумал он и скривился. Подставлять другую щёку не хотелось.

– Пришёл в себя? – послышался с далёких сверкающих небес громовой голос. Почему-то прокуренный.

«И Бог закурил!» – с огорчением констатировал Волохов. «От расстройства, наверное. Мы его и довели!».

Господь тут же рассердился и устроил Мировой Потоп.

Или кто-то просто – окатил водой.

– Кха! Кхе! – волей-неволей вдохнув эту самую воду, Михаил поперхнулся, закашлялся. – Тьфу, чёрт!