Текст книги "Изнанка"

Монстр, уставившись на неё утробно зарычал, затем, сделав неуловимое движение, стал разительно похож на жабу, готовящуюся к прыжку. И наверняка прыгнул, если бы не Пандус.

Он издал столь громкий рык, что хозяйка, невольно перевела взгляд на питомца.

И… шарахнулась в сторону, теперь уже от него.

Вместо её любимого пса, рядом стояло… ещё одно чудовище.

Чёрно – белая шерсть, небольшая и аккуратная, превратилась в длинные серые иглы, похожие на иглы ежа – очень густые и острые; тонкие лапы сделались чем-то, массивно – узловатым, неопределённой формы, уродливым, противоестественным. Голова вытянулась, волосяной покров с неё исчез, зато зубов только прибавилось – в разы; да ещё глаза…. Не бывает таких глаз у живых существ! Словно две дрожащие, живые капли крови. Венозной крови – тёмной и густой.

«Я брежу!» – в полном смятении решила Ольга. «Или вижу страшный сон!».

Впрочем, сном тут и не пахло. Слишком всё было реальным, настоящим.

А ещё через секунду оба монстра прыгнули. Бывший человек – в сторону женщины, бывший пёс – ему наперерез.

Их столкновение в воздухе, очень высоко, примерно в двух метрах от земли, оказалось чудовищным; словно граната взорвалась; Ольгу швырнуло потоком воздуха («взрывной волной!»), на траву и весьма ощутимо приложило головой о некстати подвернувшийся камень.

– Чёрт! – она схватилась за затылок, тем не менее, выпученными глазами, продолжая наблюдать за жуткой битвой.

А сцепившиеся существа буквально – рвали друг друга на части, рыча и воя, разбрызгивая во все стороны кровь: ярко-алую – пса, и мутную, бурую – того, кого раньше можно было назвать человеком.

Спустя какое-то (очень недолгое) время, стало понятно, что побеждает пёс. Урод с непомерно длинными конечностями взвизгнул раз, другой, третий, и принялся отступать. Монстр, в которого превратился Пандус (как показалось женщине став ещё более массивным, ещё более уродливым), торжествующе взревев, вцепился в шею противника и принялся отрывать ему голову.

«С меня хватит!» – решила женщина, быстро развернулась (теперь у неё всё получалось быстро) и, вскочив на ноги, рванула в сторону дома. «Сон это или бред, но я не хочу, что бы и мне тоже открутили башку!».

Добежав до конца дорожки, идущей вдоль Ботанического сада, она с непривычки задохнулась и вынуждена была остановиться, упёршись ладонями в колени и с хрипом втягивая ставший вдруг густым, похожим на раскалённую патоку, воздух.

– Никогда… ещё… так… не бегала!… – простонала Ольга, затем и вовсе опустилась на асфальт – ноги отказались её держать.

Пот разъедал глаза, рот свело от горечи, да ещё тошнить начало.

«Значит так» – мрачно подумала она. «Если отбросить версию бреда, то что мы имеем? Первое: мы все подверглись некоему воздействию, благодаря которому у меня исчезло ДЦП, а вполне себе мирный дядечка превратился в жуткого монстра, убившего собственную собаку и напавшего на меня. Зачем? Ну, явно – не изнасиловать хотел! Тупо – сожрать! Ему помешал мой пёс, тоже превратившийся чёрти во что…. Блин! Митька!».

Женщина вскочила на ноги, стиснула зубы.

«Митька же в школу пошёл! Где он?!».

Она бросилась было в сторону дома, когда, боковым зрением уловив некое движение, резко остановилась и стиснула кулаки, готовясь защищаться.

Однако это был всего лишь Пандус.

Её пёс.

Вполне себе обычный, привычный, без игл вместо шерсти, костяной, вытянутой морды, напоминающей морду птеродактиля и кровавых капель вместо глаз.

Он нёсся по дорожке к хозяйке, радостно скалясь.

– Стой! – закричала Ольга, с неудовольствием ощущая в своём голосе истерические нотки. – Не приближайся! Уйди на хрен!

Пандус, уловив в её интонациях явную неприязнь и даже угрозу, резко затормозил.

– Пошёл вон! – заорала хозяйка, в страхе ожидая, что вот-вот Пандус опять изменится и нападёт теперь уже на неё.

Пёс виновато завилял хвостом, взгляд у него сделался испуганным. Похоже, он ничего не понимал.

Сергеева медленно начала пяться назад.

«Нельзя поворачиваться спиной!! – в панике подумала она. «И бежать нельзя! Но ведь там же Митька!!! Где-то рядом со школой!!! Один!!!».

Не выдержав, она развернулась и всё-таки побежала. Пандус, взвизгнув, рванул за ней.

– Сволочь! – выдохнула Ольга, срезая дорогу и преодолевая довольно крутой подъём (их дом, по отношению к тому же Ботаническому саду, стоял на приличном возвышении – бывшем земляном валу), – чего ты ко мне привязался?!!!

Пёс заскулил, но останавливаться и не подумал. Типа, пусть у хозяйки крышу и снесло, но кто, кроме меня, её защищать будет?!

3.

– Ну, и в чём дело? – Дмитрий с Ильёй тоже остановились.

– Вот, – Грин торжествующе ткнул пальцем в экран. – Сегодня – первое мая! Выходной вообще-то!

– Чего-чего?! – Сергеев вытащил свой телефон и тоже уставился на цифры: 01.05.14. – А…. э-э…. Тьфу, блин! Чего ж мы в школу-то попёрлись?! Меня мать разбудила, отправила…. Она, что, совсем с ума сошла?!

– Та же фигня! – кивнул Илья. – Папаша с утра в свою контору собирался…. стоп! Получается, и он на работу пошёл?! Ничего не понимаю!

– А где у тебя отец работает? – уточнил Зеленов.

– В центре. В дизайнерской фирме. И по праздникам у них, как у всех, выходной.

– Ясно.

Грин пожал плечами.

– А я сам поднялся. Мои вот уже неделю на даче зависают. Во главе с бабкой. …Вот только почему и я забыл, что сегодня выходной?!

– Эпидемия маразма! – со зловещей интонацией произнёс Дмитрий. – Сейчас у всех крыша поедет окончательно, начнём слюни пускать и в штаны ссаться!

– Ну, ты за всех-то не говори! – скривился Саламатин.

Тем временем они добрались до перекрёстка и остановились, оглядывая проспект.

– Никого! – заключил Сергеев. – Первое мая – неудивительно. Дрыхнут наверное все ещё!

– Да?! – его лучший друг задрал брови. – А кто тогда орал?!

– Такой же, как мы, лох! – Митька усмехнулся. – Вышел из дома, увидел, что вокруг – никого, и завопил со страха.

– Гляньте! – каким-то не своим голосом сказал Грин. Он, в отличии от друзей, не разглядывал улицу, а стоял, уставившись на светофор нерегулируемого перекрёстка. – Он мигает!

– Кто мигает?! – удивился Сергеев, переводя взгляд на явно – неработающий дорожный гаджет.

– Светофор мигает. Только не жёлтым, а… чёрным, что ли?!

Друзья принялись изучать светофор.

– Да, – наконец неуверенно произнёс Илья. – Мигает. Будто темнеет, а потом опять… это… светлеет.

Он хотел ещё что-то добавить, как вдруг застыл, расширившимися глазами разглядывая Зеленова. Вернее – его оранжевый рюкзак за спиной.

– Э, ты чего? – испугался Дмитрий.

– Рюкзак, – отреагировал Илья слабым голосом.

– Чего – рюкзак?

– И он… тоже… мигает.

– Мигает?!

Перепуганный Грин сбросил с плеч лямки и, держа рюкзак в вытянутой руке, вгляделся в яркую материю, из которой тот был сделан.

– Точно, – наконец согласился он. – Смотрите, цвет меняет.

Хотя, разумеется, китайское изделие цвет не меняло. Просто оно, с периодичностью того же светофора нерегулируемого перекрёстка, делалось то ярче, то тусклее. На какие-то мгновения оранжевое становилось мутным, обесцвеченным, и тут же снова – насыщенным.

– Эт-то к-как? – начав заикаться от волнения, поинтересовался Илья. – Почему?

Сергеев перевёл взгляд с рюкзака на светофор, потом опять на рюкзак….

– Совпадает, – сказал он.

– Чего совпадает?

– Там, – Дмитрий ткнул пальцем наверх, – и тут, – показал на рюкзак, – один и тот же ритм. – Лампы становятся чернее, Антохина же приблуда – ярче. Потом – наоборот, светофор тускнеет и рюкзак тоже.

– Точно! – согласился Илья, понаблюдав какое-то время за странным явлением. – И что всё это значит?

– А чёрт его знает! – Сергеев пожал плечами. – Может нам просто кажется.

– Сразу троим?! Не бывает такого!

– Ну-ка, давайте отойдём! – Грин, по-прежнему держа свою поклажу в вытянутой руке, кивнул на противоположную сторону улицы.

– Зачем? – удивился Дмитрий.

– Думаю, эта фигня с цветом началась, когда мы подошли к светофору. Раньше этого не было.

Они пресекли дорогу, снова остановились.

– Ну, точно! – Антон торжествующе кивнул на рюкзак. – Перестал мигать.

– А всё-таки, что это было?! – Илья бросил недоверчивый взгляд на приятеля, продевающего руки в лямки.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– А у кого мне спрашивать?! Рюкзак-то твой!

– Совсем ку-ку? – Грин постучал по лбу согнутым пальцем. – Скажи ещё – я это всё придумал!

– Может и ты, откуда я знаю?! Кто прямо из класса сигналки в машинах, в радиусе пятисот метров от школы задействовал?!

Антон хмыкнул.

– Да там ничего сложного не было! Обычный дешманский передатчик, только я его малость перепаял. Там два провода….

И тут, опять же, со стороны «Тележки», послышался крик. Женский.

– Помогите! Господи! Кто-нибудь! Я здесь!

Друзья вздрогнули.

– Блин! – Дмитрий резко развернулся, пытаясь точно определить направление. – А вот это уже серьёзно! Побежали?

Они бросились вперёд; добравшись до конца пятиэтажки, свернули налево и остановились, не зная, куда двигаться дальше.

– Вон! – наконец воскликнул Илья, показывая куда-то наверх. – На третьем этаже. Видите?

Подростки задрали головы и, действительно, в распахнутом настежь окне, увидели женщину лет сорока. Лицо у неё было в крови, волосы растрёпаны, белая футболка порвана на плече и тоже измазана кровью.

Заметив школьников, она замахала руками, как ветряная мельница.

– Мальчики! Я здесь!

– Мы видим, – ответил Дмитрий. – Что с вами случилось?

– Позовите кого-нибудь на помощь! Я не могу выйти из дома. Мой муж…. – она оглянулась назад. – Он…. В общем, я не знаю, что произошло, но он на меня напал. А ещё стал… очень страшным. Очень!

– Ну, точно – зомби-апокалипсис! – пробормотал Илья. – Парни, а может нам друг друга ущипнуть, да и проснуться?

– Не смешно! – процедил Грин.

– А кто сказал, что я шучу?

– Я в комнате заперлась, – продолжала тем временем женщина. – И телефоны не работают. Посмотрите, может где поблизости полицейские есть?

Сергеев ещё раз обвёл взглядом пустой проспект, снова повернулся к распахнутому окну.

– Да нет тут никого! Ни одного человека. Кроме нас.

– А у вас телефоны работают?

Зеленов помотал головой.

– Нет, и у нас не работают…. А что сейчас ваш муж делает?

Женщина ещё раз оглянулась.

– Сначала – пытался дверь сломать, но она у нас прочная. Потом затих.

– Может ушёл? – предположил Илья.

– Ох, не знаю. Выглянуть боюсь.

– А что именно с вашим мужем произошло? – спросил Дмитрий. – Как именно он изменился?

Женщина нахмурила брови, с минуту помолчала, потом неуверенно произнесла:

– Как в фильмах ужасов американских. Только ещё страшнее. Голова стала… плоская, словно под прессом побывала, зубы жуткие, и горб ещё вырос. Шевелящийся.

– Так, – деловито изрёк Грин, – на зомби не похоже. Скорее – какая-то мутация. Мгновенная.

– Мгновенных мутаций не бывает! – сердито заметил Илья. – Любая мутация – процесс долгий и нудный. Навроде учебного года.

– Ну, значит, началось вторжение.

– Какое ещё в жопу вторжение?!!!

– Обыкновенное, – Антон пожал плечами. – Инопланетное.

– И что, по-твоему тот мужик, – Илья кивнул на окно, – в инопланетянина превратился?!

– Почему, в инопланетянина? Просто, попал под какое-нибудь излучение….

– А чего ж тогда его жена под него не попала? Да и мы тоже?

– А мы – иммунные.

Сергей поморщился.

– Э, писатели-фантасты, блин! Хорош пургу нести! Давайте лучше придумаем, как нам эту женщину из квартиры вытащить!

Илья невесело хмыкнул.

– Да как тут её вытащишь?! У нас ни оружия, ничего….

Грин понизил голос:

– А вы вообще уверены, что она нормальная? И что у неё муж в кого-то там превратился?! Бред же полный.

– Нет, – каким-то странным голосом произнёс Сергеев, уставившись на противоположную сторону проспекта, где была гостиница «Юность». – Не бред.

– С чего ты так ре…. – начал было Антон, но тут же замолчал, увидев то, что увидел приятель.

Человека…. Хотя человеком назвать выбравшееся из гостиницы существо язык не поворачивался.

Высокое, под два метра ростом, с огромным вытянутым черепом, и со второй… парой недоразвитых рахитичных рук, высовывающихся из-за плеч, как некие уродливые крылья; с кривыми ногами карлика, крохотными, по сравнению с остальным телом, с жуткой зубастой пастью и без глаз.

– Что это?! Кто это?! – прошептал Грин, пятясь назад.

– По ходу – твой инопланетянин! – так же шёпотом ответил Дмитрий, чувствуя, как по спине стекает пот. Холодный.

Монстр тем временем выйдя на тротуар, задрал голову и начал вертеть ею по сторонам, то ли пытаясь что-то увидеть отсутствующими глазами, то ли принюхиваясь. На плечах у него болтались рваные лохмотья, которые, судя по некоторым деталям, раньше были пиджаком, на бёдрах – чудовищно растянутые, грязные трусы в отвратительных бурых пятнах.

– Парни, – Илья судорожно сглотнул, – а не пора ли нам сваливать отсюда?!

Тут и женщина, выглядывающая с третьего этажа, заметила кошмарное создание; не то взвизгнув, не то всхлипнув, перекрестилась, после чего с грохотом захлопнула окно.

– Бежим! – не выдержав, завопил Антон, и первым бросился направо – мимо отделения почты, в проулок. Друзья – за ним.

Впрочем, монстр не стал их преследовать. Неожиданно ловко вскочив на крышу припаркованной машины, он оскалился, затем перепрыгнул на следующую иномарку, ещё на одну, и вскоре исчез в направлении бульвара Шмидта.

Глава 5

13 сентября 2019 года

1.

– Вот ведь идиот, прости Господи! – услышал Волохов чей-то, очень далёкий, бесконечно отражаемый бесконечным эхом голос, а потом, откуда-то сверху, из серой пустоты, на него обрушилась целая река ледяной воды, заставив вздрогнуть и вернуться обратно – на сто пятьдесят какой-то там километр федеральной трассы М-10.

Хотя нет, сама трасса ушла влево – в объезд областного центра, а здесь было второстепенное шоссе, ведущее в город.

Михаил открыл глаза.

– Очнулся? – поинтересовался держащий в руках флягу в армейском – камуфляжном чехле, Стикс.

– Моя нога! – прохрипел Волохов, трясущейся рукой ощупывая повреждённую монстром конечность, и со страхом ожидая, что ниже колена не найдёт уже ничего – ни голени, ни ступни.

Тем не менее всё оказалось на месте.

– Моя нога!!! – с отвращением передразнил его проводник. – Моя жопа!… Ты б лучше о голове подумал!

Михаил на всякий случай тут же ощупал и голову.

Всё путём. Ни крови, ни синяков.

– Тебе что говорили?! – продолжил разоряться Стикс. – На будку не смотреть! На запахи и звуки не реагировать!

– Не обосрался хоть? – спросил сидящий рядом на корточках Роман, с пластиковой бутылкой в руках. – Впрочем, вижу… вернее – чую: не обосрался. И то хорошо. Блевотину только вытри.

– Какую бле… – начал было Волохов, но тут же замолчал, переведя взгляд на свою одежду. Действительно, и куртка, и свитер были покрыты рвотными массами. Вернее – уже полузасохшей желчью, пополам со слизью.

«Ой, блин, позорище!» – он бросил быстрый взгляд в сторону женщины, но та на него не смотрела. Стояла в стороне и тихо разговаривала с сыном.

– На, – Роман поднялся и протянул бутылку. – Смой эту дрянь.

Впрочем, долго приводить себя в порядок ему не дали. Неожиданно повернувшись в ту сторону, откуда они пришли, Алексей начал к чему-то напряжённо прислушиваться, затем, кивнув на лесопосадки справа от шоссе, скомандовал:

– Все с дороги! Живо!

Они перепрыгнули через небольшую канаву, вломились в заросли, где и залегли.

– Что там? – поинтересовался Стикс.

– Кажется, караван. Странно, – Алексей выглядел озадаченным. – Сегодня никаких караванов в принципе быть не может! Пятница же!

– Действительно, странно, – согласился проводник. – Чёрт! Не вовремя!

– И не говори.

Роман вытащил бинокль.

– А может это не караванщики? Может, военные?

– Военным-то что за Локусом делать?! – пожал плечами Стикс. – Да и не было у них в последнее время никакой движухи. Всё тихо – мирно.

А ещё через пять минут Михаил услышал то, что Алексей услышал четверть часа назад. Шум машин. Странный надо сказать шум – без привычного рёва моторов. Только лязг железа и шорох шин.

«Ни фига себе уши!» – поразившись слуху охотника, подумал он. «Не, эти мужики, точно – не простые… гм!… авантюристы! Наверняка – бывшие спецназовцы. Или из военной разведки».

– Не высовываемся! – прорычал Стикс, когда, сквозь ветви деревьев показалась первая машина.

Волохов выпучил глаза. Такого транспорта он ещё не видел. Вернее видел, но исключительно – в фантастических фильмах. Огромные, длинные, как американские школьные автобусы грузовики, были полностью запаяны в броню. И не просто в броню, а в броню с шипами и острыми лезвиями, от вида которых по телу ползли мурашки. Кроме того, каждая машина была опутана несколькими слоями колючей проволоки, и на каждой имелись пулемётные и орудийные башни.

– Нет, всё-таки караванщики, – совершенно спокойно произнёс Роман. Ему к подобному зрелищу было явно не привыкать. – Только почему вне графика?!

– Да холера их знает! – Алексей улёгся поудобнее. – Может, срочный вызов какой.

– Очередная легенда! – скривился проводник. – Какие ещё в жопу срочные вызовы?! Нашли, понимаешь, «Скорую помощь»!

– Ну, мало ли!

Михаил разглядывал медленно, со скоростью примерно тридцать километров в час, двигающиеся машины и вспоминал всё, что он знал о караванах.

«Кстати, ни одной фотографии в сети я ведь так и не нашёл! Ну, ещё бы!» – он мысленно усмехнулся. «Высший уровень секретности! Круче стратегических бомбардировщиков и ракетных подводных лодок! Понятно. Они везут в Изнанку продукты и оружие, а вот обратно – то, что дороже газа, нефти и золота вместе взятых! Главный стратегический продукт! Сама жизнь! Лекарство от ВСЕХ СМЕРТЕЛЬНЫХ БОЛЕЗНЕЙ, которым подвержен человек! Мало того – лекарство от старости! Чуть ли не эликсир бессмертия!».

…Тогда, пять лет назад, это звучало, как малонаучная фантастика. Сначала учёные обнаружили, что вещество, содержащееся в головах монстров из Изнанки уничтожает раковые клетки и восстанавливает, буквально – воскрешает иммунную систему. Каким именно образом – яйцеголовые не понимали, и не поняли до сих пор, но факт остаётся фактом – безнадёжные раковые больные буквально за неделю избавлялись от болезни, становясь даже здоровее, чем были до неё.

Дальше – больше. Вытяжки из половых желез чудищ превращали законченных импотентов в настоящих половых гигантов; а уж когда из их крови (если это конечно можно было назвать кровью) добыли вещество, поворачивающее вспять процесс старения человеческого организма, все исследования, спохватившись, засекретили.

Хотя, как засекретили? Кое-что в мировую информационную помойку время от времени сливали.

Понятно – все хотят жить, все хотят быть здоровыми. И когда перед тобой выбор: собственное благополучие или «приверженность общечеловеческим ценностям», любой политик, любой миллиардер, олигарх, генерал, чёрт рогатый, если он конечно не псих, выберет первое.

И Россия начала диктовать СВОИ УЛОВИЯ пресловутому «международному сообществу».

Разумеется, оно, это самое «сообщество» поначалу впало в истерику, привычно обвиняя нашу страну во всех смертных грехах, но потом, когда старенький, пьяненький председатель Еврокомиссии вдруг появился на людях помолодевшим лет на двадцать, трезвым и румяным и объявил, что ЕС начинает пересмотр пакета санкций против РФ; когда половина Конгресса США превратились вдруг из грузных, толстых, пожилых мужиков в «бледных юношей со взором горящим»; когда бабушка немецкой демократии фрау канцлерин, сделалась сначала тётенькой, а потом и, прости, Господи, девушкой, все вопли о «монополии России на уникальные знания и технологии» как-то умолкли сами собой.

С нами начали дружить, приглашать во всякие там совместные комиссии, строить за свой счёт возле Периметра научно – исследовательские институты и вообще – называть русских «спасителями цивилизации».

А к концу 2014 года, были установлены первые контакты с так называемыми «человеческими анклавами» в самой Изнанке, и вскоре перед Президентом РФ встала довольно непростая задача. Горожане, между прочим – граждане России, эвакуироваться «на большую землю» категорически не желали, справедливо полагая, что выйдя за Периметр, они этими самыми «гражданами» быть перестанут, превратившись в лабораторных крыс. Типа – знаем, плавали, дураков нет!

Тем более все прекрасно помнили первые дни и месяцы существования Изнанки, когда вояки на границе с Тверью валили всех – и монстров, и нормальных людей.

С другой стороны, в «запретном» городе понемногу кончалась еда, а самое главное – боеприпасы, без которых было просто не выжить.

Тут, не особо умные советники вновь начали нести пургу о «зачистке» Твери и превращении её в огромную лабораторию, так сказать, «под открытым небом», но Президент, на то и Президент, что бы быть умнее челяди. Он заявил, что граждан России, по-несчастью оказавшихся в Изнанке, бросать нельзя, что их надо поддерживать, оказывать материальную и прочую помощь. Именно тогда и были придуманы Караваны. Причём, для этого пришлось создавать грузовые (причём, бронированные) электромобили. Поскольку бензин, а равно – керосин, не говоря уж о дизельном топливе, непонятно по каким причинам, за Локусом гореть не желали. А газ просто исчезал. В считанные мгновенья, из наглухо закрытых баллонов, непонятно куда.

Как подбирали Караванщиков – отдельная песня.

По слухам, несколько спецназовцев, уже побывавших в Твери, и вернувшиеся оттуда людьми, с оружием наготове, выводили претендента за Периметр и ждали – превратиться ли будущий шофёр – грузчик в монстра или же нет. Если превращался – бывшего человека списывали в расход, отдавая тело стоящим на подхвате сотрудникам лабораторий, если же нет, зачисляли в штат.

Это стоило три миллиона рублей.

Их получали либо безутешные родственники претендента-неудачника, либо, если доброволец оставался человеком, он сам.

Зарплаты в Караванах были огромными, отбор – предельно строгим. Никаких судимостей, гражданство России, служба в армии, положительные характеристики. В общем, фиг устроишься. По сто пятьдесят человек на место, как в престижном ВУЗе.

В конце концов, возникла достаточно парадоксальная и, наверное именно поэтому, наиболее приемлемая для России ситуация. Люди в Изнанке стреляли монстров и сбывали их Караванщикам, выторговывая взамен самое необходимое – продукты, промышленные товары, оружие и боеприпасы. Государство, в сущности, за гроши получало сырьё для своей НОВОЙ фармакологической промышленности, которая за пять лет сделалась круче Газпрома и всех арабских шейхов вместе взятых. Не говоря уж об оружейных корпорациях!

Ампула с пресловутым «эликсиром молодости» официально стоила пятьсот миллионов долларов, лекарство от рака – сто миллионов, спекулянты же, скупающие части монстров у охотников, платили им куда как более скромно. Но и эти деньги, в стране, где экономический кризис – явление постоянное, навроде хронического пьянства, казались чем-то запредельным.

Неудивительно, что вскоре в Изнанку, всеми правдами и неправдами стали проникать те, кто мечтал разбогатеть – быстро и, по-возможности, без особых затрат: авантюристы, малолетние любители компьютерных игр, бывшие вояки и просто – бандиты.

– Смотри, – найдя меня глазами, Стикс ткнул пальцем в предпоследнюю машину, к которой был прицеплен фургон из клёпанного железа. – Если б у тебя было достаточно денег, то ты сейчас ехал бы там….

– А что это?

– Экспресс-доставка в ад, – усмехнулся Роман. – Караванщики сажают в эту повозку желающего увидеть Изнанку собственными глазами, и везут через Локус. Если чувак остаётся человеком, его высаживают на площади Гагарина и отпускают с миром. Ну, а если нет, – он развёл руками, – прожаривают небольшим таким электрическим разрядом… Примерно в сто миллиампер. Караванщикам проще превратить монстра в пепел, чем в него стрелять. Они вообще воевать не любят. Ну, а варги для них, в том числе – мёртвые варги, и вовсе – табу.

– В смысле – караванщики не имеют права к ним прикасаться?

– Имеют. Но только в скафандрах высшей химической защиты. Упаковывая трупы в контейнеры.

– Зачем?!

– Дабы не протащить через Периметр некую, неизвестную земной науке, заразу. Думаешь, нас зря объявили вне закона?!

Волохов растерянно посмотрел на последнюю машину, напоминающую гибрид танка с экскаватором.

– А… а почему же тогда караванщики не боятся возить в Изнанку… э-э… нелегалов?

Роман презрительно сплюнул.

– А сам не догадываешься?

– Нет.

– Неофициально это поощряется. Там, – он ткнул пальцем в серое небо, – на самом верху. Чем больше охотников – тем больше расходного материала, а следовательно – прибыли.

– Погоди, – Михаил почесал в затылке. – Почему же тогда изменённого, просто… ну, не знаю – усыпить там, перемолоть на части какой-нибудь механической приблудой… жечь-то зачем?! Ведь сам же говорил: любая часть тела изнаночника бешенных денег стоит!

– Да, любая, – Роман кивнул. – Но не ЛЮБОГО изнаночника. Недавно вывернувшиеся особого интереса для науки, – тут он саркастически усмехнулся, – не представляют. Варгам надо ещё жирок накопить, погулять, человечинки покушать. Ценным товаром они становятся где-то в течении двух недель…

Волохов задумался, потом энергично помотал головой.

– Всё равно не понимаю! Согласно статистике, в Твери, на момент возникновения Изнанки, было около пятисот тысяч населения, и нормальными остались лишь десять процентов. Так?

– Примерно так.

– И ты хочешь сказать, что варги, за пять лет не сожрали всех оставшихся нормальных?!

– Не сожрали.

– А где ж они тогда столько «человечинки» берут, что бы стать, – тут Михаил повторил его саркастическую усмешку, – «ценным товаром»?!

– Ты забываешь, – вмешался Алексей, – изнаночники – это тоже люди. Бывшие люди.

– То есть, они друг на друга охотятся?

– Ещё как!

Когда последний грузовик исчез вдали, Стикс кивнул.

– Встаём, идём дальше.

– До Периметра далеко ещё? – поинтересовалась женщина.

– Видите, – он показал рукой, – вышки? Вон, слева и справа.

– Где?! А, да, вижу.

– Это – последний блокпост. За ним – ещё метров триста ничейной территории, затем – Локус. Наша задача упрощается. Если прошёл караван, значит солдатикам в ближайшие два часа будет не до нас. Это даже лучше, чем просто пересменка.

– Ясно.

– Двести метров идём прямо, затем снова сворачиваем направо, там – проход. Будьте предельно внимательны и осторожны.

– Почему? – тут же насторожился Михаил.

– Помнишь бирюзовую фиговину на берегу?

– Ну…

– Мы пройдём через нечто похожее. Только другой формы. Грубо говоря – между двух стен. Как бы зеркальных. К ним, разумеется, прикасаться нельзя, да и разглядывать тоже не рекомендуется. Смотрите в спину впереди идущего или под ноги. Понятно?

Волохов сглотнул.

– Понятно.

– Всё! Вперёд!

2.

– А зачем вы пошли с нами после Семисотки? – поинтересовалась женщина у проводника. – Мы бы спокойно дошли и с ними, – она кивнула в сторону охотников.

– Я отрабатываю свои деньги, – пожал плечами проводник. – Честность в бизнесе – это тоже капитал. И, кстати, о честности, – он повернулся к Волохову. – Вот тебе я соврал. Как, впрочем, врёт и Интернет. Вероятность превращения в варга после пересечения Локуса вовсе не пятьдесят на пятьдесят. А все девяносто процентов. Повторяю по слогам: де-вя-но-сто! И если б у тебя башка работала, ты бы понял это самостоятельно, без чьих-либо подсказок! Сам же упоминал статистику: из полумиллиона населения Твери всего лишь пятьдесят тысяч остались нормальными. Или ты думаешь, мы здесь чем-то лучше тех, кто пережил начало Изнанки?!

У Михаила по спине прошёл озноб.

– А зачем же тогда…. Впрочем, да, понимаю….

Он отвернулся от Стикса и принялся мрачно разглядывать большой, унылый пустырь, через дальний край которого и проходила та самая, магическая черта, разделившая мир на две части – на планету Земля и Изнанку.

Слева стоял, зарывшись ковшом в кучу глины, ржавый бульдозер, рядом – бетономешалка; справа чернела сгоревшая, и давно уже заросшая бурьяном, изба. За ней, в сторону Волги, уходила кривая тропа, петляющая между кустов всё той же ольхи.

За брошенной строительной площадкой, сквозь атмосферную дымку, виднелись караульные вышки возле блокпоста. Оттуда до сих пор слышались звуки продолжающейся проверки – хлопанье дверей, громкий скрип, железный лязг, и то ли какие-то команды, то ли просто – матюги.

По центру пустыря раскинулась огромная мутная лужа, из которой торчали разломанная бетонная плита и ещё что-то мерзкое, сгнившее, похожее на сваленных в кучу дохлых животных.

И, в общем-то, ничего экстраординарного, ничего необычного.

Никаких знамений, сполохов, шаровых молний, дрожащего воздуха или, скажем, электрических разрядов. Обыкновенная захламленная территория, каковых в России – пруд пруди!

– Мы что-нибудь почувствуем? – каким-то не своим, деревянным голосом спросила женщина. – Я имею в виду, если мы – всё-таки не превратимся в монстров.

– Да, – Алексей кивнул. – Сердце заболит. Очень сильно, но ненадолго. Секунд на пять. Потом пройдёт. Не волнуйтесь, это не инфаркт. Скорее боль будет здесь, – он постучал согнутым пальцем себе по лбу, – в сознании.

– А… – голос у их спутницы дрогнул, – если я… всё же сделаюсь варгом, вы позаботитесь об Илье?

Роман усмехнулся.

– Поверьте мне, после Локуса, Илья и сам будет в состоянии о себе позаботиться.

Михаил посмотрел на него с удивлением.

«Что он имеет в виду?! Даун сделается каким-нибудь особенным монстром?! Разумным, что ли?! Или слишком трусливым, что бы связываться с людьми, и рванёт куда подальше?».

Впрочем, охотникам он верил. Стиксу, по-прежнему – не особо, а вот им – да. Хотя проводник с последним препятствием – зеркальными стенами не обманул.

Это было и вправду, потрясающе красиво! Это было необычным, никогда прежде не виденным, АБСОЛЮТНО ЧУЖИМ.

Правда, название «зеркальные стены» подходило этому образованию с большой натяжкой, поскольку не люди в них отражались, а ЗЕРКАЛА – В ЛЮДЯХ.

Волохов двигался вслед за Алексеем, между двумя, уходящими вверх, в бесконечность, вертикальными поверхностями, и видел, что его кожа превратилась в нечто странное.

В жидкое зеркало.

Он смотрел… В РУКУ (по иному и не скажешь), наблюдая за собственным лицом. В котором, в свою очередь отражалась та же рука, а в ней – ещё одно лицо, и так – до бесконечности.

Всё это текло, преломлялось, меняло цвета и форму, вызывая чувство, очень похожее на эйфорию.

К тому же, проход между двумя порождениями Изнанки казался бесконечным. Но главное – и не хотелось, что бы он кончался! Совсем наоборот – тянуло остановиться, сесть (а ещё лучше – лечь), и наблюдать за этим завораживающим зеркальным миром долго, очень долго, вечно. До самой смерти. И после неё.

К счастью, этого не дал Михаилу сделать Роман, идущий сзади, и бдительно следящий за своим «подопечным». Как только последний начинал замедлять шаг, охотник тут же, весьма ощутимо толкал его в спину.