Текст книги "Изнанка"

«Ладно. Разживусь деньгами, сразу отдам. Поскольку, действительно, рыжий меня здорово выручил».

На что надеялся Михаил, пускаясь в эту авантюру, он, наверное и сам не смог бы ответить. Как всегда – на извечное русское «авось». Один из сайтов, посвящённый якобы подготовке новичков к путешествию по Изнанке, давал, например, следующие советы:

«…Оказавшись за Периметром, вы вскоре доберётесь до посёлка Химинститут. Не торопитесь двигаться дальше, оглядитесь. Здесь много торговцев, у которых можно купить оружие, и даже взять его в долг. Деньги, конечно, потом придётся отдать, но без ствола в Твери делать нечего. Чем ближе к центру – тем больше изнаночников…».

Волохов снова повернулся к Роману.

– А мы в Изнанку через Химинститут входить будем?

– Да, через Химинститут.

– А там торговцы есть?

– Кто есть?! – наморщил лоб охотник.

– Торговцы. У кого оружие купить можно.

Стикс в сердцах сплюнул и покрутил пальцем возле виска.

– Во! Совсем уже! А в супермаркет там нет желания зайти?! Чипсов прикупить, кока-колы, пивка….

Роман усмехнулся.

– Нет, родной! Оружейный диллер в подвале там не сидит и подержанными калашами не торгует. Мы вообще-то не в компьютерную игру идём. И даже не голливудский боевик. Химинститут же лучше миновать тихо, особо не отсвечивая….

– Из-за изнаночников?

– Нет. Там другие твари тусуются. Гораздо более опасные.

– Что ещё за твари?! – удивился Михаил.

– Люди. О двух руках и двух ногах. Уголовники.

– Уголовники-то откуда?!

– Зона там была недалеко – в посёлке Перемерки. Общего режима. Где ещё Улюкаев сидел. Министр бывший. Слыхал?

– Слыхал. И что?

– Ну, и вот, когда Тверь… э-э… вывернуло, большая часть зеков обратилась и начала жрать всех подряд. Только это ведь зона, оружия у охраны полно. Варгов, кого постреляли, кого разогнали по окрестным полям, а потом оставшиеся уголовники с оставшимися уфсиновцами сцепились. Повоевали маленько, да и разбежались. Цирики – в центр города, к своей Управе, а зеки – в сторону Химинститута. Хотели, наверное, за Периметр двинуть, да сам понимаешь – далеко не ушли.

– Понимаю, – кивнул Волохов.

Тогда, пять лет назад, когда вся эта байда и началась, первое, что сделали наши доблестные генералы -двинули в сторону Твери войска национальной гвардии. Затем, спустя примерно восемь недель, когда попытки проникнуть в город окончились полным провалом (люди просто бесследно исчезали – одна группа за другой), приказали расстреливать всё живое, пересекающее Локус.

Правда, тогда эту мистическую черту называли по-другому – «границей абиотрофийной территории» (хотя при чём тут функционирование того или иного органа и опять же – биология?!), «линией перехода» и даже «местом предполагаемого контакта». Многие ведь у нас были уверены: на Земле высадились пришельцы.

Помнится, всякие там академики, уфологии и просто – чиновники, в прямом эфире, с умным видом размышляли – с какой именно звёздной системы товарищи прилетели – с Кассиопеи или с Альфа Центавра. Дескать, как существа высокоорганизованные, братья по разуму, рано или поздно, свяжутся с правительством Российской Федерации и начнут переговоры. А то и межзвёздную торговлю! Меняя всякие оттяги, типа антигравитационных двигателей и таблеток для бессмертия на нефть, скажем. Или оружие.

Потом эти же дураки в панике драпали пешкодралом в Шереметьево (на дорогах стояли многокилометровые пробки); покупая авиационные билеты за золотые слитки и сжигая российские паспорта.

В ту жуткую осень 2014-го года, после первой атаки монстров, из страны, специальным Президентским Указом, перестали выпускать госслужащих. Особенно – федеральных чиновников. Дескать, не фиг сваливать за кордон, когда в одном из крупнейших регионов Центрального Федерального Округа происходит чёрти что – не то вторжение, не то вообще – конец света.

Волохов помнил эти жуткие телевизионные репортажи, напоминающее скорее голливудские блокбастеры, замаскированные под документальную съёмку, нежели реальную хронику событий. Ничего не понятно – кто куда бежит, в кого стреляют, кому танком раздавило нижнюю часть тела – инопланетному чудовищу или всё-таки человеку?!

Тут же: оцепление вокруг аэропортов и вокзалов, озверевшие солдатики, ломающие прикладами телекамеры, окровавленные лица корреспондентов; кто-то визжащий, в очень дорогом костюме, кого мрачные типы в камуфляже волокут за ноги по асфальту. И тёмная полоса следом – то ли моча, то ли кровь.

И закрытые супермаркеты, тоже – взятые под охрану силовиками; и беженцы на дорогах, и перепуганные менты, не знающие – то ли по-прежнему нести службу, то ли валить вместе со всеми куда подальше.

Короче, весело было….

2.

– Илья, не смотри! – напряжённым голосом произнесла женщина, и даун послушно повернул голову.

Волохов и сам бы предпочёл этого не видеть, но не отворачиваться же, как маленькому?!

На небольшой поляне, окружённой соснами, лежали трупы. Трое мужчин в «гражданском» камуфляже и в берцах. Лиц их рассмотреть было невозможно, поскольку головы у всех троих отсутствовали. Точнее – были разорваны в брызги чем-то крупнокалиберным.

– Это кто? – поинтересовался Михаил.

Роман вздохнул.

– Уже никто. Не повезло бедолагам.

– Их убили солдаты?

– Дрон, – не оборачиваясь сказал проводник, обходя мертвецов по широкой дуге. – Очевидно, шли в темноте, к тому же без приборов ночного виденья. Вот и нарвались.

– М-да, – Волохов, сдерживая подступающую тошноту, принялся дышать ртом. Вонь на поляне стояла жуткая, плотная и липкая, как в морге с неисправными холодильниками; а вот природных падальщиков не наблюдалось. Ни мух, ни червей, ни опарышей.

– Странно, – сказал он.

– Чего странно? – повернулся к нему Роман.

– Насекомых не видно.

Рыжий, теперь идущий замыкающим, усмехнулся.

– Так их возле Изнанки и не бывает. Разве об этом в интернете не упоминают?

– Нет, – Михаил помотал головой. – Первый раз слышу.

– В радиусе двадцати километров от Периметра вообще ничего живого нет.

Он подумал и, снова усмехнувшись, добавил:

– Поскольку, как выяснилось, фауна поумнее людей будет. Сразу отсюда свалила. Ещё пять лет назад.

«Действительно», – вспомнил Волохов, – «ни одной птицы я, после Эммауса, не видел. И не слышал. То-то меня постоянно что-то смущало. Теперь понятно – что. Тишина. В этом лесу, как на кладбище. Хотя нет, вру. На кладбищах птицы, как раз, живут…».

– А в Твери? – спросил он.

– Чего в Твери?

– Птицы и животные остались?

– Да, – кивнул Роман, – остались. Только лучше б не оставались. Лучше б тоже исчезли на фиг.

– Почему?! – удивился Михаил. – Разве они могут превращаться в изнаночников?!

– О, Боже! – Стикс, прислушивающийся к их разговору, снова закатил глаза и потряс головой. – Нет, в следующий раз, прежде чем вести кого-то к Изнанке, я точно – сначала буду клиентам экзамены устраивать!

– Да, – согласился рыжий. – Было бы неплохо.

– Я опять чего-то не знаю? – буркнул Михаил.

– Ты вообще ничего не знаешь, кроме того, что в Изнанке есть изнаночники и их головы стоят денег! Как тебе вообще, пришла идея стать охотником?!

– По интернету надо меньше лазить! – добавил Стикс. – Вроде не пацан уже! Это у них романтика в жопе играет!

– Ладно, ладно, – Волохов скривился. – Говорю же – нормальной информации нигде не найти! Можно подумать, другие… те, кого ты к Изнанке водил, знали о ней больше, чем я!

– Некоторые – гораздо больше! – проводник покачал головой. – Хотя, лохов и вправду – много. Понакупят себе левых пукалок, по банкам консервным постреляют и вперёд – за Локус, монстров крошить, мир спасать! Знаешь сколько таких по выгребным ямам в Эммаусе червей кормят?! …Хотя, что я говорю?! Нет здесь червей!

– А почему —по выгребным ямам?

– А так вояки безымянные могилы называют, – подсказал Алексей. – В которые останки с Линии Безопасности свозят.

– Разве ими, ну… убитыми, не менты занимаются?

– Тебе ведь говорили уже, – Стикс обвёл рукой вокруг себя, – здесь – место, где законы не работают. Полез за Линию Безопасности, считай – лишился гражданства Рашен Федерашен. Мы сейчас люди без страны. Изгои, прокажённые. Понятно?

– Это-то понятно, – Михаил кивнул. – Только вот ты говоришь – убитых в безымянных могилах хоронят?

– Не хоронят, – проводник зло сплюнул. – Закапывают.

– Хорошо. Закапывают. Тогда почему тех, – он показал рукой за спину, – мимо кого мы прошли, не закопали?

– Да чёрт его знает! Наверное, не обнаружили ещё. Хотя, если дрон кого-нибудь атакует, то всё это фиксируется – время, координаты….

Волохов покосился на Романа.

– А может их не военные ликвидировали, а изнаночники?

Михаил ожидал, что Стикс, ещё раз услышав про пришедших из-за периметра изнаночников, снова разозлится, но тот лишь усмехнулся.

– Варги столько бы мяса не оставили! Всё б сожрали.

– Прекратите! – резко побледнев, сказала женщина. – Нашли тему для разговора.

– Так, – проводник остановился и поднял руку. – Замолчали все! Сейчас впереди будет заброшенный посёлок. Он тянется от шоссе до самой Волги, место там открытое, и следует быть особо осторожными. Дальше – ещё сложнее. Пересечённая местность, дачные участки, тоже заброшенные, но над ними постоянно вертятся дроны. Поэтому нам придётся взять левее и идти вдоль трассы, по лесопосадкам. Это – очень непросто и очень опасно. Всем всё ясно?

– Не всем! – раздражённо буркнул Михаил.

Стикс повернулся к нему.

– Что тебе неясно?

– Мне неясно, почему мы будем пересекать Периметр в наиболее оживлённом, наиболее узком, а следовательно – наиболее стрёмном месте?!

– Да потому-что других мест не существует! Вернее, есть ещё один проход – с противоположной стороны Твери. Если хочешь – возвращайся за Линию Безопасности, огибай город и ищи другого проводника.

– Не понимаю, – Волохов упрямо потряс головой, – а вон там?! – он ткнул пальцем влево. —А там? – и показал на противоположный берег Волги, – А через пятьсот метров? А через километр? Там, что, за каждым деревом по полицейскому спрятано?

Алексей, повернувшись, постучал себя согнутым пальцем по лбу.

– Там – минные поля, болван! Это-то ты должен знать?!

– А, – стушевался Михаил. – Да, слышал…. Вернее – читал. Но я думал, сквозь мины давно тропы проложены.

– Кем?!!!

– Этими, – Волохов кивнул на длинноволосого, – проводниками.

– Ага, – фыркнул тот. – Разбежался! Сейчас только из кармана миноискатель достану! …Короче, вопросы ещё есть?

– Нет.

– Вот и хорошо. Делай, как я.

С этими словами Стикс лёг на землю и…. пополз по-пластунски.

«Твою-то маму за панаму!» – мысленно выругался Михаил, тоже опускаясь в высокую, пахнущую болотом, траву. «Про ползанье на брюхе, в интернете, уж точно – никто не писал!».

Сверху их прикрывали, пусть и достаточно редкие, но всё-таки ветви деревьев, осока же, вымахавшая чуть ли не в две трети человеческого роста, обеспечивала защиту от глаз патрульных и солдат на вышках. Одна из таких вышек, кстати, виднелась слева – у самой трассы, но она всё-таки была слишком далеко.

«Мины» – подумал Волохов, отплёвываясь от лезущей в рот, и в глаза, травы. «Это ж сколько мин понадобилось, что бы перекрыть вокруг Твери всё – поля, дороги, леса?! Сотни тысяч?! Миллионы?! А денег сколько угрохали? Миллиарды?!».

Волей-неволей он вспомнил первые дни катастрофы, когда большинство россиян, отравленное телевизионной «желтизной», не воспринимало сообщения федеральных каналов всерьёз:

«… – По последним данным, мобильные группы национальных гвардейцев, отправленные в Тверь из ближайших населённых пунктов – Конаково, Лихославля и Торжка, так же числятся пропавшими без вести…» – вещал с экрана мрачный ведущий, а за его спиной мелькали мгновенно облетевшие весь мир мутные кадры – залитое горящим бензином шоссе, перевёрнутые, сгоревшие машины и трупы, трупы, трупы. В форме и без.

А потом, из клубов дыма появляется нечто. Вроде и человек, а вроде и не человек вовсе. Согбенный, огромный, с жутким оскалом и изломанными, какими-то слишком уж многосуставчатыми конечностями.

Видно его плохо. Да и недолго он держится в кадре – какие-то доли секунды, неожиданно прыгая в сторону того, кто снимает происходящее на сотовый телефон и нанося явно – смертельный удар.

…Три упавших вертолёта, два врезавшихся в землю истребителя, а уж беспилотников, мгновенно вышедших из-под контроля операторов, после пересечения городской черты – и не сосчитать.

…Связи с Тверью нет. Причём, никакой – ни проводной, ни сотовой. Все, отправляющиеся туда спецгруппы исчезают бесследно. Остановлено движение на Октябрьской железной дороге, в направлении Санкт-Петербурга и Москвы… А два пассажирских поезда, выехавшие чуть ли ни одновременно из Твери – один в южном направлении, другой – в северном, опять же – синхронно терпят крушение.

Михаил Волохов – тогда работавший охранником в супермаркете, на Московском проспекте в Питере, и только что вернувшийся с «суток», осуждающе покачал головой.

«Эти телевизионщики совсем с дуба рухнули! Хоть бы постеснялись так явно подражать жёлтым телеканалам и сайтам! Те с утра до вечера дикую ахинею несут, теперь и Первый канал с ГТРК туда же! Сейчас опять начнут рассказывать, будто при обследовании места крушения Сапсана, следующего в Москву, человеческих тел обнаружено не было! Ну да! Инопланетяне всех похитили!».

Впрочем, о погибших поездах телеведущий тогда упоминать не стал, а потом эту тему и вовсе прикрыли. Как Волохов догадался позднее – просто засекретили. С каждым новым «экстренным выпуском» информации становилось всё меньше, а тумана – всё больше. Ближе к вечеру на экране замелькали «говорящие головы» – пресс-секретарь Президента, министр Внутренних дел, глава МЧС… с обещаниями «оперативно во всём разобраться» и «принять меры».

Плюнув, Михаил залез в интернет, и был неприятно поражён – что Рамблер, что Яндекс, в Сети отсутствовали, а браузер скорбно сообщал: дескать«сервер не найден», «повторите попытку чуть позже», «проверьте настройки своего браузера», а ещё «обратитесь к администратору».

Зато не российские информационные порталы были забиты срочными сообщениями, мутными снимками, ещё более мутными, а то и откровенно – фейковыми видеороликами и «свидетельствами очевидцев».

Главный лейтмотив тех дней у пресловутой «мировой общественности» – в областном центре Центрального Федерального округа, с почти с полумиллионным населением, произошла техногенная катастрофа. Предположительно – взрыв, на химическом заводе, производящем боевые отравляющие вещества. И даже название завода приводили, правда, каждый раз – другое. То «Нефтьхимпром», то «Химпромгаз», то «Промхимсбыт». Однако все сайты указывали один и тот же адрес – Московское шоссе. Для интереса Волохов попытался найти вышеназванные предприятия на интерактивных картах, только там, на всём протяжении этого самого Московского шоссе, никаких химических производств вообще не значилось.

«А потом информационная истерика кончилась и началась просто – паника» – подумал Волохов, проползая под колючим кустом и цепляя на джинсы репьи.

«Как пёс какой бездомный, прости, Господи!».

– Замерли! – послышался чей-то сдавленный голос – не то проводника, не то одного из охотников, а ещё через несколько мгновений, над ними, на высоте примерно в тридцать метров, промчался механический монстр, разительно похожий на летающих роботов из третьего «Терминатора». Впрочем, это ведь и был робот. Только, в отличии от киношного, управляемый человеком.

– Ползём дальше, – распорядился проводник, проводив беспилотник нехорошим взглядом, а затем выждав ещё минуты три, прежде чем двигаться. За ним, след в след проследовал Алексей, женщина, рядом со своим дефективным сыном, Михаил и Роман.

Мальчик – даун, кстати, и сейчас вёл себя почти идеально! То ли мать его специально учила всяким экстремальным штукам, то ли у него это было врождённое – ползать по пересечённой местности. Так сказать, компенсация за ущербность.

Они добрались до ближайшего дома – с выбитыми окнами и сорванной дверью, поднялись на ноги и вошли внутрь.

– Фу! – Стикс вытер пот и начал стряхивать с плаща траву. – Располагайтесь, славяне! Десять минут на отдых и рекогносцировку.

– На что? – не расслышал Волохов.

– Мы проверим, что там снаружи, – разъяснил Роман. – А вы, – он показал глазами на женщину, тщательно счищающую грязь с одежды сына, – посидите пока.

Пожав плечами, Михаил уселся на продавленный диван в углу и обвёл комнату взглядом.

Ничего интересного. Обыкновенная деревенская изба, давно покинутая хозяевами и постепенно разрушающаяся. Правда, несмотря на отсутствие стёкол в рамах, плесени на потемневших брёвнах, виднеющихся за полусорванными обоями, не было.

«Интересно, может и это тоже – местная фишка? Если уж в нескольких километрах от Периметра отсутствуют насекомые, то как тут с микроорганизмами?».

– Слушай, – повернулся он к Роману, который в этот момент, поправив ремень, с висящими на нём подсумками, прыгал, проверяя – не гремит ли чего, – а микробы с вирусами в Изнанке есть?

– Есть, – кивнул тот. – Опять же – к сожалению. А, что это ты вдруг заинтересовался?

– Да вот смотрю, – Волохов ткнул пальцем в потолок, – плесени нет, хотя дом и заброшен. Может тут, на Линии Безопасности, грибок и вовсе не заводится?

– Чёрт его знает. Всё может быть.

В этот момент с улицы донёсся характерный рёв вертолётных двигателей, а вскоре над деревней, на бреющем полёте, прошли три «акулы».

Как ни странно, Стикс на них никак не среагировал. И даже от окна не отошёл, продолжая пристально разглядывать сквозь рваный грязный тюль близстоящие дома.

– А вдруг они нас заметили? – запоздало поёжился Михаил, прислушиваясь к постепенно стихающему гулу.

– Не ссы, – процедил проводник, вынимая из кармана прибор, чем-то похожий на калькулятор и нажимая несколько кнопок, – это не патрульные. Это вояки сеть контролируют.

– Что за сеть?

– Все дроны, – вместо Стикса, ответил Алексей, – объединены в сеть. А там, выше – он ткнул пальцем в потолок, ещё и самолёт радиоэлектронной разведки вокруг Изнанки круги нарезает. Вернее – несколько самолётов сменяют друг друга.

– Понятно, – протянул Волохов, хотя понятного было мало.

«На фига радиоэлектронная разведка-то? Вояки, что, шпионов боятся?!».

Впрочем, спрашивать об этом он не стал. Надоело выглядеть лохом в глазах «ветеранов», мать их так, разэдак!

– Ну, чего? – поинтересовался Роман у проводника. – Выходим на разведку или тихо всё?

– Пока тихо, – ответил тот. – Но на всякий случай пройдёмся.

Они выбрались из избы и разошлись в разные стороны.

– Интересно, что это у Стикса за прибор? – произнёс Михаил, в надежде разговорить женщину. Всё-таки ему было жутко интересно – зачем она тащит в Изнанку своего сына – дауна? – Тот самый глушитель средств наблюдения?

– Наверное, – пожала плечами его спутница, не выказывая желания общаться.

– А вы сами откуда? Я, например, из Питера.

– А я нет, – она бросила на Волохова неприязненный взгляд, отвернулась.

«Облом» – мысленно констатировал Михаил. «Разводит тут секретность, а чего спрашивается?! Я ж не полицейский и не ФСБешник. Тем более – сегодня уже мы будем там, где ни ментов, ни жандармов, да и вообще – представителей спецслужб днём с огнём не сыщешь!».

Мысленно же пожав плечами, он откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и вновь принялся вспоминать о событиях пятилетней давности.

Катастрофа в Твери произошла в ночь с тридцатого апреля на первое мая. В Вальпургиеву ночь. Что, разумеется, дало повод всяким там колдунам – экстрасенсам и прочим прохиндеям, утверждать: областной центр захватили выходцы из «параллельных» или «тонких» миров, то есть, проще говоря – демоны. И в это поверить было несложно, поскольку, уже через пару месяцев, после первой, появившийся в сети видеозаписи со странным существом и массовых сетевых истерик насчёт «техногенной катастрофы на предприятии, производящем химическое оружие», в интернете появились более или менее качественные (а главное – чёткие!) изображения неких созданий, снятых первым отрядом, сумевшим проникнуть в город и вернуться обратно. Правда, с потерями. Из двадцати элитных бойцов отряда специального назначения УФСБ России по Московской области, назад вышли лишь пятеро.

Снятое служивыми видео, тут же было засекречено, однако шила в мешке не утаишь. Тем более кадры, на которых спецназовцы крошат из автоматов жутких монстров, и вправду смахивающих на демонов, всеми ведущими экспертами были признаны подлинными.

После чего большинство мировых лидеров принялись в панике названивать президенту России, требуя от него разъяснений – «что, чёрт побери, у вас там опять происходит?!».

Гарант отвечал: мол, «не надо паниковать», «всё под контролем», «разбираемся», «принимаем меры».

И меры, действительно, принимались. Особенно – после того, как вышеупомянутые «демоны» попёрли вдруг по трассе М10 в сторону столицы. Именно тогда войскам, окружившим к тому времени несчастный город сплошным кольцом, поступил приказ: «стрелять на поражение».

Ну, и началось. Уничтожалось всё живое – монстры, звери, птицы и даже вроде бы нормальные на вид люди, пытающиеся пересечь роковую черту. Поначалу (с перепугу, конечно) по ним шмаляли ракетами и скорострельными пушками, разрывая тела в мелкие брызги, а потом ещё и выжигая огнемётами до кучи, но через несколько дней взбунтовались учёные. Дескать, дайте нам разобраться с этими вашими «демонами», исследовать, понять кто они такие.

Жечь напалмом выходящих из города перестали и принялись просто стрелять. Из автоматического оружия. Нескольких мёртвых монстров солдатики в скафандрах высшей химической защиты подобрали, запаковали в специальные контейнеры и отправили в Москву.

Там то, в закрытых военных лабораториях, и выяснилось: никакие это не демоны. И даже не инопланетяне. Это – люди. Только претерпевшие столь чудовищные метаморфозы, что впору было упразднять биологию, как науку, и придумывать вместо неё что-нибудь другое. Объясняющее необъяснимое.

Необъяснимое в принципе.

А ещё через месяц, продолжающие разбирать бывших людей на составные части (всё новых и новых, ибо, как выяснилось, на «большой земле» они быстро приходят в негодность), учёные сделали первое открытие: тела этих созданий представляют из себя самую настоящую панацею от множества прежде неизлечимых болезней. Например, от рака и от СПИДа.

Тут уж Президент лично распорядился прекратить пальбу и выловить хотя бы нескольких «демонов» живыми. Для дальнейших исследований.

Только вот беда – монстры к тому времени лезть за Периметр перестали (поумнели, что ли?), с отрядами же военных, этот самый периметр пересекающих, по-прежнему мгновенно терялась всякая связь. И только свидетельство группы прикрытия, впервые за два месяца (!) проводившей разведчиков до границы города со стороны Санкт-Петербурга (рядом с мемориальным танком), добавило ясности. Люди, оказывается, шагнув за Периметр, спустя минут двадцать – тридцать, начинали превращаться в тех самых чудовищ. Изнаночников.

Кстати, именно тогда и появилось это название – Изнанка, по слухам – придуманное командиром спецподразделения, от которого осталось всего пять человек. Якобы, когда бойцы выбрались за каменную стелу с надписью «Тверь», уже с другой стороны – на Московском шоссе, и полицейские, примчавшиеся встречать разведчиков, спросили: «так что там, в городе?», окровавленный, с развороченным плечом и обожжённой рукой, ФСБешник, жутко оскалившись, произнёс: «там Изнанка». После чего потерял сознание, а потом и вовсе впал в кому.

Всё это (проникновение в город с севера и с юга) произошло в один день, и уцелевшие разведчики подтвердили: десять человек из их отряда, уже через пятьсот метров после пересечения Периметра, начали превращаться в невменяемых чудовищ. Остальные погибшие – пять спецназовцев, стали их жертвами.

А вскоре выяснилось: не всё так просто, и в Твери есть живые, нормальные люди. Мало того: сама эта неведомая сила, превращающая человека в монстра, действует избирательно. По какому принципу – совершенно непонятно, но факт остаётся фактом: кто-то, либо пережив Час X в Твери, либо же шагнув за Периметр позже, становился изнаночником, а кто-то нет.

Тут же крики о том, что де, следует зачистить «заражённую территорию» с помощью тактического ядерного удара прекратились, и власть предержащие принялись мучительно соображать – что им со всем этим дурдомом делать?!

Странное же название – «Изнанка», как частенько бывает, неожиданно прижилось, и даже в официальных правительственных документах замелькало это слово.

О том же, ЧТО именно за ним стоит – поняли очень немногие. Самые, кстати, удачливые. Ну и умные, конечно.

Правда, как людей умных, их традиционно никто не слушал.

3.

– Подъём! – рявкнул чей-то голос, и задремавший было Волохов, проснулся.

– Ну ты даёшь! – усмехнулся Стикс. – Крутая у тебя нервная система, если ты на Линии Безопасности умудрился заснуть!

– А что, – буркнул Михаил, вытирая набежавшую на подбородок струйку слюны, – это не у всех получается?

– Ты на моей памяти – первый, – снова усмехнулся проводник. Впрочем, он не выглядел раздражённым. Скорее – довольным.

– Собирайся, соня! Через три минуты выходим.

– Всё в порядке? – поинтересовалась женщина.

Алексей, тоже зашедший в дом, кивнул.

– Да, всё хорошо. Рядом – никого и ничего – ни дронов, ни вертолётов, ни воздушных шаров. Надо пользоваться моментом.

Они собрались, выбрались наружу и двинулись по широкой улице посёлка, заросшей высокими тополями.

– Мы так до самой Волги пойдём? – спросил Волохов у Романа.

– Нет. Свернём чуть раньше. Там, на берегу – частный пансионат и небольшая бухта с причалом. Придётся, конечно, полазить по довольно крутым склонам, но это – самый безопасный путь.

– А что за пансионат?

– Скорее – мини-отель, – включился в разговор Стикс. – Для богатых папиков и их девочек… ну, или мальчиков, в зависимости от ориентации. Биллиард, сауна, ресторан…. Хотя сейчас, сам понимаешь, никого там нет.

– Понимаю.

Их группа добралась до обширного пустыря, свернула налево и, миновав живую изгородь из елей, оказалась на территории мини-отеля.

Основной его корпус – полукруглый и приземистый, таращился на противоположный берег Волги изуродованными панорамными окнами, выложенные плитками дорожки были засыпаны прошлогодней листвой, лестница, уходящая вниз, к реке, давно лишилась перил.

– Такое ощущение, что этот отель расстреливали, – проворчал Михаил, разглядывая наполовину сгоревшее строение на крутом, поросшем кустарником склоне, нависающее над небольшой бухтой внизу – с причалом и двумя затопленными лодками. – Из пушек.

– Из пушек и расстреливали, – хохотнул рыжий. – Авиационных.

– Серьёзно?! – удивилась женщина. – А почему?

– Сейчас увидите, – с таинственным видом пообещал Алексей и, подмигнув пацану, принялся спускаться по лестнице.

– Осторожнее! – предупредил Роман, кивая на бетонные ступени, частью раскрошившиеся сами – от времени, частью разрушенные снарядами. Если, конечно, рыжий им не соврал.

Как выяснилось уже внизу – нет, не соврал.

– Не понял! – Волохов выпученными глазами уставился на воду. Вернее – на то, что притаилось в ней, у самого дна. – Это чего?!

Бухточка, поросшая по краям камышом, клином врезалась в берег, а в её центре, по часовой стрелке, с сумасшедшей скоростью вращалась густая, похожая на патоку жидкость ярко-бирюзового цвета. Диаметром это чудо природы не превышало полутора метров и словно бы искрилось на солнце, хотя никакого солнца и в помине не было – всё то же низкое, пасмурное небо, готовое вот-вот разразиться дождём.

– Привет от Изнанки, – тихо сказал Роман, разглядывая сумасшедшую картину.

– В смысле?

– Её прибамбасина. Метастазы, если хочешь. Наши яйцеголовые называют подобные штуки патогенезисом. Или патогенией пространства. Чем ближе к Локусу, тем их больше. Когда вояки её обнаружили, то принялись с дурья лупить из чего попало, вплоть до управляемых ракет. А по сути это просто вода.

– Вода?!

– Вода. Только изменённая. Концентрированная, если хочешь.

– Там совсем другая молекулярная структура, – добавил Алексей. – Иная кристаллическая решётка…. Школьный курс физики помнишь?

– Ну, помню.

– Так вот. Эта фигня – намного твёрже алмаза.

– Но она же жидкая!

– Ага, – Роман хмыкнул. – А ты сунь туда руку.

– И что будет? – Михаил ещё раз глянул в центр вращающейся бирюзовой лепёшки и невольно попятился назад.

– Оторвёт на хрен! – сердито сказал Стикс. – Насмотрелись? Двигаем дальше!

Они полезли вверх, по противоположному склону, то и дело цепляясь за деревья и кусты, настолько крутым был здесь подъём. Волохов, хоть и сбил дыхание, но всё-таки поинтересовался у пыхтящего за его спиной, Романа:

– А… а почему возле этой… патологии…

– Патогении, – поправил охотник.

– Да, патогении…. Почему рядом… ну, я не знаю, нет лаборатории, учёных; почему её не охраняют?

– Потому-что находится здесь опасно. И вообще, если идёшь за Локус, запомни – рядом с такими вот штуками долго стоять нельзя. Даже если ты нейтрал.

– Нейтрал?… А, понял, иммунный то есть.

– Дебильное слово! – с отвращением произнёс проводник, по-прежнему прислушивающийся к их разговору. – Иммунный – это значит – не подверженный той или иной болезни. Воздействие же Изнанки – не болезнь.

– А что?

– А вот этого, как раз, никто не знает.

Они выбрались наверх и Стикс объявил короткий привал – всем было необходимо отдышаться.

Волохов, на которого первая встреча с Изнанкой произвела большое впечатление, вновь обратился к Роману:

– Так ты так и не рассказал….

– Чего я не рассказал?

– Почему рядом с такими вот образованиями, – он кивнул назад, – нельзя долго находится?

– Потому-что начнёшь меняться. Изнаночником, конечно, не станешь, но тоже – мало не покажется! Горб вырастет, или зоб. Тут уже твоя кристаллическая решётка не выдержит… – охотник усмехнулся. – Между прочим, заметил какая эта штука… мы их называем «скважинами» красивая?

– В общем-то да. Яркая такая, необычная.

– Так вот… – охотник перевёл взгляд на женщину, – послушайте, поскольку вас это тоже касается…. Чем подобные образования красивее, тем они опаснее. В центре Изнанки можно встретить настолько потрясающие штуки, что дух захватывает. И тянет к ним, как…. – он пощёлкал пальцами, – как умирающего от жажды к воде. Но подходить нельзя ни в коем случае!

– А эти… образования, они все на…. м-м… бирюзовые блины похожи? – спросила женщина.

– Нет, они разные.

– А почему – «скважины»?

Стикс тяжело вздохнул, а потом вдруг с неожиданной грустью, разом перестав быть похожим на крутого рейнджера и сделавшись, просто – потрёпанным, уставшим человеком, произнёс:

– А потому, что мы словно смотрим через замочную скважину, на какой-то иной, очень яркий и очень красивый мир. Только вот ключей к этим замкам люди подобрать никогда не сумеют. Да и не ждут нас там.