Текст книги "Алмазы Карибского моря"

Пока ошеломленный Быков бормотал эти слова, напарник ловко оседлал перила, перебрался через них и стал обеими ногами на торец первой доски, держась руками за прутья ограды.

– Петро! – прошептал Быков. – Не вздумай! Мы ведь договорились.

– Я передумал, Дима. Я строил, мне и испытывать.

– Ты же высоты боишься!

– Я много чего боюсь, – признался Шовкун. – Приходится каждый раз страх заново перебарывать. Ну ничего. Дело привычное.

Быков машинально начал перебираться через перила, но остановился, понимая, что двоих хлипкая конструкция не выдержит. Она и одного-то держала с трудом. Из-под ног Шовкуна доносился подозрительный хруст, дощатая цепь с шорохом терлась о бетон башни. Помогая себе зубами, он обматывал ладони заранее заготовленными полосами ткани от своей футболки.

– Петро, – проникновенно произнес Быков, протягивая ему руку. – Не дури. Давай переиграем. У меня лучше получится.

– Ты тяжелее килограммов на десять, – сказал Шовкун. – Худей, Дима. Тебя даже голодовка не берет.

Хохотнув, он начал опасный спуск. Несколько секунд Быков следил за ним, а потом отпрянул от ограждения и закрыл глаза. Сам он высоты не боялся и преспокойно чувствовал себя на любом расстоянии от земли. Он испытывал страх иного рода. Он боялся за других, боялся, что они упадут и разобьются у него на глазах. Так повелось с детства, когда Быков с другими мальчишками лазил по деревьям, крышам, фабричным трубам и прочим объектам, словно специально созданным для повышения уровня детской смертности. Однажды он пережил ужас бессилия и вины, когда один из товарищей упал в пустой пролет недостроенной девятиэтажки, наступив на кусок фанеры, положенный над пропастью. С тех пор у Быкова все сжималось и холодело внутри, когда он становился свидетелем того, как кто-то вывешивается из окна, балансирует на канате или просто стоит на краю обрыва.

Открыв глаза, он увидел, что Шовкун успел спуститься на вторую доску и теперь медленно переползает на третью. На обращенной к Быкову макушке проступила первая проплешина размером с теннисный шарик. На земле он ее не замечал. Там все виделось по-другому.

– Осторожно, Петр, – попросил Быков. – Не спеши.

– Ага, – пропыхтел Шовкун. – Буду до ночи тут болтаться. Или лучше до утра.

Сооружение раскачивалось все сильнее по мере того, как он спускался. Чтобы уменьшить амплитуду, Шовкун уперся вытянутой ногой в башню. Подошва соскользнула, и его швырнуло на стену.

Быков снова зажмурился.

– Порядок? – спросил он.

Ответом была гнетущая тишина. Открыв глаза, Быков увидел Шовкуна, перебирающегося на кабель. Доски тарахтели и качались перед глазами. Спуск продолжался.

Не в силах дольше выносить такое нервное напряжение, Быков отправился вниз. По лестнице. Как это и было предусмотрено строителями маяка.

Глава 21
Алмазная лихорадка

Солнце находилось примерно в полутора часах от горизонта, когда Быков и Шовкун приблизились к дому смотрителя маяка. Джейн при виде их запрыгала и заволновалась, как собачонка, встречающая хозяев после долгой разлуки. Она понимала, что на башне маяка что-то происходит, но терпеливо оставалась на месте, как ей было велено. Такой дисциплинированностью можно было только восхищаться, но в данный момент Быков был преисполнен совсем других чувств.

Войдя в комнату, где дрых Максим, он схватил его за ноги и стащил с топчана. Волочимый по полу, Максим доехал до двери, пересек крыльцо и пересчитал затылком все четыре ступеньки, прежде чем опомнился и стал лепетать что-то про людей, которые не понимают шуток.

– Я сейчас тоже буду шутить, – пообещал Шовкун.

Он помог Максиму подняться на ноги, поставил перед собой и сшиб на землю ударом кулака в ухо.

– За что вы его? – спросила Джейн, которая не видела спуска Шовкуна с противоположной стороны башни.

– Так шутим же, – пояснил он. – Обмен юмором у нас.

Максим решил, что ему самое время удрать на четвереньках, однако просчитался. На этот раз его поднял и повалил Быков, после чего, потирая ушибленный кулак, объяснил Джейн, в чем состоит суть их претензий.

– Не надо, – попросила она. – А то получается, что вы ничем не отличаетесь от них.

Шовкун и Быков переглянулись.

Воспользовавшись передышкой, Максим с удивительным проворством выполз из круга, вскочил на ноги и побежал.

– Тренированный, – оценил Шовкун издали. – Сразу видно, что кроссы бегает. А боксом не занимается. Недоработка.

Остановившись в пятидесяти метрах, Максим выкрикнул:

– Вы пожалеете. Все. И очень скоро.

Шовкун поднял с земли камень и спросил:

– Как думаешь, Дима, доброшу?

– Нет, – решил Быков, прищурившись. – Не трать времени зря.

– Для такого дела не жалко.

Попрыгав на месте, Шовкун разбежался и метнул камень, не долетевший до цели. Максим сделал непристойный жест и засмеялся.

– Мальчики, – тревожно заговорила Джейн. – Они возвращаются. И у них ружье, напоминаю на всякий случай.

Быков проследил за направлением ее взгляда. Майкл и окружающие его парни появились на дороге примерно в километре от маяка. Складывалось такое впечатление, что они конвоируют беглеца. Парни шли с четырех сторон от Майкла, шагавшего в середине. Самвел с помповиком занимал позицию сзади. Он не целился в спину Майклу, однако нес ружье не на плече, а в руках.

Максим тоже заметил компанию.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь вам придется держать ответ. Готовьтесь.

– Ты нас запер! – возмутился Шовкун. – Мы должны были тебя благодарить за это?

– Сейчас парням расскажешь.

Быков в очередной раз посетовал, что он с товарищами давно не покинул опасную компанию. Сначала Джейн сломала ногу, потом проклятые зыбучие пески, затем вынужденное затворничество на башне… Но теперь бежать поздно. Разве что под покровом темноты. А пока нужно будет как-то замять назревающий скандал.

– Петро, – тихо сказал Быков. – Ты, если что, не возникай и не ерепенься. Нам разборки ни к чему. С нами девушка.

– В том-то и дело, – буркнул Шовкун. – Раньше ты сам с ней нянчился, а теперь и меня втянул.

– Что такое «ньян-чьит-сья»? – спросила Джейн.

– Заботиться, – перевел Быков. – To care.

– Вы как знаете, а я ухожу, – предупредил Шовкун. – Добром все это не кончится.

Он мрачно посмотрел в сторону приближающейся группы.

– Ночью вместе пойдем, – шепнул Быков. – Потерпи. Я один Джейн не донесу. Без носилок мне не справиться.

– Она американка, – произнес Шовкун таким тоном, словно бросил ей страшное обвинение. – Пусть со своим Майклом остается. Хватит с нас. Пора и о себе подумать, Дима!

Ощущение было такое, словно тебя ударили ножом в спину. Не кто-нибудь ударил, не враг. Тот, кого ты считал своим другом. Ну если не другом, то, по крайней мере, союзником. Совсем недавно Шовкун рисковал жизнью вместо Быкова, а теперь, по сути, предавал его. Люди никогда не перестают удивлять. Бывает, что мерзавцы проявляют себя с лучшей стороны. А случается, что те, на кого мы привыкли опираться, неожиданно убирают подставленное плечо.

– Ты уходи, Петро, – произнес Быков невыразительным голосом. – Ты и впрямь мне не нужен. Лучше я сам.

– С ношей не убежать, – горячо зашептал Шовкун. – Вдвоем нужно. А потом мы помощь приведем.

– Вот ты и веди. Хорошая идея.

Максим отправился навстречу сообщникам. Они находились в двух или трех минутах ходьбы.

– Можете не шептаться, – сказала Джейн по-английски. – Я уже почти все понимаю. Со мной не нужно… как это… ньяньчьиться. Бегите, пока не поздно.

– Не говори глупостей, – рассердился Быков. – Слушать тебя не желаю, понятно? Пойдем под навес. Тебе нельзя так долго напрягать ногу. Ну? Клади руку мне на плечо и пошли.

– Дима, – быстро произнес Шовкун. – Ты не понимаешь. У меня семья. Жена, трое дочерей, две внучки.

– Успокойся, Петро. Все в порядке.

– Я не предатель. Просто без меня мои девчата пропадут. Я один мужик. Один зять на фронте погиб, второй сбежал, гнида.

– Говорю тебе, все нормально. – Быков сжал руку Шовкуна. – Не парься. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Лишь бы ты выбрался сам.

– Выберусь, Дима. Нельзя мне иначе. Должен.

Парни были уже совсем рядом. Почти не раскрывая рта, чтобы нельзя было прочитать сказанное по губам, Быков торопливо произнес:

– Иди вдоль берега. Обязательно на жилье наткнешься. И обзор будет хороший. Вовремя увидишь, если погонятся. Удачи.

– Погоди, – прошипел Шовкун. – Возьми мой мобильник, Дима. Он заряжен, и деньги есть на счету. Может, дозвонишься куда.

– Не надо.

– Бери-бери.

Теплый телефон перекочевал в руку Быкова. Он незаметно сунул его в шорты и обнял Джейн за талию, готовый вести ее к месту ночлега.

Пока суть да дело, солнце наполовину просело за гору. Сразу сделалось сумрачно и свежо. Тени парней протянулись через площадку, достигнув ног Быкова.

– Всем стоять, – распорядился Самвел, передергивая затвор. – Тут на вас жалобы поступили. Вы кто такие, уроды, чтобы на босса руку поднимать?

Шовкун затравленно взглянул на него, внезапно подпрыгнул на месте, разворачиваясь в воздухе, приземлился, оттолкнулся и побежал прочь с такой скоростью, что только пятки засверкали.

Самвел тоже продемонстрировал расторопность. Толстый черный ствол поднялся в его руках и издал громкое «плоп»! Шовкуна словно толкнули в спину. Он едва не растянулся на животе, но мимолетно уперся в землю руками, снова выпрямился и помчался дальше.

Самвел дернул цевье, перезаряжая ружье.

«Плоп!»

Шовкуна опять бросило вперед. Цепляясь ногой за ногу, он рухнул на четвереньки, проехался в облаке пыли и стал вставать, двигаясь, как смертельно пьяный человек. Ему удалось подняться и секунд десять постоять на неверных ногах, однако ни бежать, ни хотя бы просто идти он уже не смог.

Быков, не веря глазам, увидел, как Шовкун падает, не позаботившись о том, чтобы подставить руки, смягчая удар об землю.

– Ну и на хрена? – спросил Максим в наступившей тишине. – Я тебе говорил его убивать?

– Он бы сбежал, босс, – стал оправдываться Самвел, не забывая перезаряжать ружье.

– Догнал бы, придурок!

– Мы целый день на ногах провели, а этот казак борзый, – вступился за сообщника Вадик. – Не угнались бы мы за ним. И что тогда?

Быков слышал их краем уха, уставившись на Шовкуна, который скреб пальцами землю по обе стороны от своего тела. Его спина была мокрой и красной.

– Ему надо помочь! – воскликнула Джейн и заковыляла к раненому.

Спохватившись, Быков подбежал и упал на колени рядом с Шовкуном:

– Петро! Петро! Ты меня слышишь?

Судорожные движения пальцев прекратились. Шовкун словно одеревенел. Не прикасаясь к нему, не щупая пульс и не заглядывая в угасающие глаза, Быков понял, что он умер. Вот так просто. Потому что ему всадили в спину два заряда из крупнокалиберного ружья. Не таясь, не раскаиваясь в содеянном.

Быков поднял взгляд на Самвела.

– Теперь, подонок, тебе придется убить меня. Или я убью тебя, слышишь?

– Женя, – скомандовал Максим. – Сделай американке больно.

Джейн вскрикнула. Резко обернувшись, Быков увидел, что один из парней успел незаметно зайти ей за спину и прижать девушку к себе, удерживая ее перед собой в качестве живого щита. Одной рукой он схватил Джейн за волосы, вынуждая задрать голову. Другая рука плющила и мяла грудь девушки и походила на жирного паука, расставившего лапы во все стороны.

– Отпусти ее! – сказал Быков, делая шаг вперед.

– Стреляю, – предупредил Самвел. – В нее, не в тебя.

– Э! Э! – заволновался Женя. – А если пуля навылет пройдет?

– Не отпускай ее! – велел Максим. – Стой, как стоишь. Дима умный дядя, Дима на рожон не попрет. Да, Дима?

– Что вам надо? – спросил Быков с ненавистью. – Чего вы от меня хотите?

– Они бандиты, – пояснил Майкл печально. – Они с самого начала охотились за алмазами.

Вадик, не размахнувшись, коротко двинул его кулаком в висок. Майкл пьяно покачнулся и сел на землю. Туго набитый рюкзак за спиной не позволил ему встать с первой попытки, а вторую он не стал предпринимать. Подобрал под себя ноги и свесил голову.

– В принципе, он прав, – рассудил Максим. – Так что ты должен быть предельно осторожен, Дима. Иначе тебя постигнет судьба твоего кореша. А девушка… Даже говорить не хочется, что ее ждет в этом случае. Но ты и сам знаешь. Поэтому будь умницей и не трепыхайся.

– Делай, что тебе говорят, и останешься живой, – вывел резюме Вадик.

– Они врут, – сказал Майкл, облизывая нижнюю губу, которая заметно увеличилась в объеме с тех пор, как Быков видел его в последний раз. – Они обязательно убьют нас. Я слышал, как они шептались по дороге.

– Зачем нам лишние трупы? – скривился Максим. – Сейчас вы закопаете этого придурка, а потом мы вас отпустим.

– Завтра, – сказал Быков.

– Здесь я решаю.

– Я ночью копать не буду. Спать хочу. Пусть Майкл копает. Он кашу заварил, ему и расхлебывать.

– Я тоже не буду, – сказал Майкл быстро. – Или утром, или убивайте.

– Вы только поглядите на них! – протянул Максим насмешливо. – Какие смелые люди. Прямо супермены. Не боятся ни своей смерти, ни чужой… Жека! Пусть эта сука завопит как следует!

Женя, недолго думая, пнул Джейн в перевязанную ногу. Она не крикнула, а молча упала, потеряв сознание. Быков почувствовал, как его сердце обливается кровью, но умудрился сохранить каменное выражение лица. У них был единственный шанс спастись. Для этого требовалось не сломаться и настоять на своем, как бы ни было жалко Джейн. Если их оставят в живых до утра, за ночь можно будет придумать какой-то выход. Если же подчиниться бандитам сейчас, то им будет проще прикончить их на месте, чем связывать и сторожить.

Пока Женя приводил Джейн в чувство, Максим заставил Майкла снять рюкзак и теперь с наслаждением шарил там рукой, извлекая то один блестящий кристалл, то другой. Алмазы – а Быков не сомневался, что видит именно алмазы – искрились и переливались в сумерках, пронизанных мертвенным лунным светом.

– Что, герои? – спросил Максим беззлобно. – Будем копать? Или сами в могилу ляжете?

– Лопаты у вас есть? – спросил Быков с вызовом. – Пока найдете, совсем стемнеет.

– Ты у нас руками копать будешь, – пригрозил Самвел. – Зубами, как крот.

– Не слушай их, Дима! – крикнула Джейн. – За меня не переживай! Мне не больно совсем! Ни капель… Ой!

Женя поставил ногу на ее покалеченную голень.

– Убери ногу, парень, – произнес Быков тихо. – Я ведь тебе этого не прощу. Не смей ее трогать. Иначе я тебя убью.

Его ровный тон подействовал на Женю эффективнее любого гневного оклика. Он пожал плечами, сунул руки в карманы и оставил Джейн в покое. Максим хотел на него прикрикнуть, но неожиданно усмехнулся и сказал:

– Завтра, так завтра. Нам спешить некуда. Только удрать у вас не получится, не надейтесь. Мы вас так упакуем, что вы только пальчиками шевелить сможете. – Тон Максима изменился. – Ведите девку в дом, она сегодня у нас ночует. А этих привяжите друг к другу. Дима сам без американки не побежит и Майклу не даст. Я прав, Дима?

Быков промолчал, слушая издевательский смех бандитов. Он совершенно не представлял себе, что делать. Новая западня была куда хуже всех предыдущих.

Когда их связали спина к спине и оставили сидеть на земле, Быков почувствовал, что Майкл весь трясется.

– Замерз? – спросил он, не поворачивая головы.

– Алмазы… Мои алмазы…

Майкл всхлипнул. Он плакал. Утрата сокровищ – вот и все, что его удручало.

– Заткнись, – сказал ему Быков. – Заткнись, сволочь, или я за себя не отвечаю.

Глава 22
Чистосердечное признание

Вся эта афера, закончившаяся столь плачевно, была задумана и провернута Майклом Черновым с одной лишь целью: легализация контрабандной партии алмазов. Быков, узнав об этом, готов был задушить его, но не мог. Связавшие их парни знали толк в таких делах.

В качестве пут они использовали не только веревки, но и моток скотча, исключавшего всякую надежду освободиться самостоятельно.

Быков и Майкл были усажены на утоптанную, голую землю, прислоненные спинами и примотанные друг к другу крепко-накрепко, без возможности разъединиться или расцепить руки. Это было отвратительное чувство полной беспомощности и вынужденной подчиненности чужой воле. Всякий раз, когда менял положение один, то же самое приходилось делать и другому. Пленникам приходилось сидеть в одинаково неудобных позах, согнув колени и соприкасаясь затылками.

Быков находился спиной к дому, поэтому то и дело оборачивался.

– Прекрати вертеться, Дима, – попросил Майкл. – Это раздражает.

– Вот как? Раздражает? А по чьей вине я тут нахожусь? И кого должна благодарить Джейн за сломанную ногу и прочие удовольствия? Ее ведь тоже не пощадят, неужели ты не понимаешь? И всех втянул в эту историю ты, ты!

Разгневанный Быков несколько раз дернулся, ударяя головой в обращенный к нему затылок.

– Ну, вы! – прикрикнул на них Женя, оставленный стеречь пленников. – Умолкли. Завтра будете выяснять отношения. А сейчас спать!

– Ты когда-нибудь пробовал спать связанным? – поинтересовался Майкл. – У меня уже руки занемели.

– Он будет мне тут жаловаться! Мы были целый день на ногах без воды и жратвы. Тебя искали, умник!

– Никто вас не заставлял.

– Заткнись, тебе сказано!

– Молчу, молчу, – пробормотал Майкл, видя, что Женя готов вскочить и пустить в ход кулаки.

Минут двадцать пленники безмолвствовали, чтобы не выводить из себя своего соглядатая. Потом Майкл прошептал по-английски:

– Дрыхнет. Остальные тоже уснули. В доме тихо. Значит, с Джейн все в порядке.

– В порядке? – процедил Быков. – Теперь это так называется?

– Переживаешь за нее? – спросил Майкл.

– Не все такие, как ты.

– Завтра можно освободиться самим и спасти ее. Не все еще потеряно. Если действовать заодно, мы эту шпану одолеем. Предлагаю заключить союз.

– С тобой? Союз? – Быков демонстративно сплюнул. – Да ни за что! Я не собираюсь тебе помогать.

– По одному нас просто перебьют, вот и все, – сказал Майкл. – И Джейн, соответственно, убьют тоже. Ты этого хочешь?

В его словах заключалась не просто доля истины, а вся прискорбная правда. В том, что бандиты с ними расправятся, у Быкова не было ни малейших сомнений. Интуиция подсказывала ему, что отсрочка казни вызвана не только нежеланием парней хоронить труп Шовкуна. Какое-то другое соображение у них было. Однако итог от этого не менялся. Пленников несомненно ожидала смерть.

– Как я могу доверять тебе после всего, что ты натворил? – сердито спросил Быков.

– Хочешь, я расскажу, как все было? – неожиданно предложил Майкл. – С самого начала. Я готов тебе открыться. Полностью. Тебе нужна Джейн. Мне нужны мои камни. И мы оба хотим жить. Чтобы достигнуть всех этих целей, мы должны силой или хитростью одолеть общих врагов. Не правда ли, наши цели в общем и целом совпадают? Что скажешь?

– Для начала рассказывай, – проворчал Быков. – Там разберемся.

– Тогда слушай…

Вырисовалась такая картина. Несколько лет назад в аэропорту Брюсселя было совершено дерзкое нападение на бронированный грузовик американской транспортной компании «Бринкс», которая подрядилась доставить на борт самолета весьма ценный груз, стоимость которого оценивалась в 350 миллионов евро.

– Алмазы? – догадался Быков.

– Алмазы, – подтвердил Майкл. – Десять килограмм отборных индийских алмазов. Плохо обработанных, но необычайно крупных, а потому очень дорогих. Дело было вечером, – продолжал он. – Грабителей было восемь. Они приехали на двух мощных и скоростных «Ауди», пробили ограду, выскочили на взлетно-посадочную полосу и подкатили к самолету, готовящемуся к вылету в Цюрих.

– Алмазы планировалось поместить в швейцарский банк? – предположил Быков.

– Совершенно верно, Дима, – ответил Майкл. – Как я уже говорил, грабителей было восемь, а охранников – четверо, и никто из них не хотел умирать за ящик чужих сокровищ. Обошлось без стрельбы и пострадавших. Операция заняла две минуты. Похитители скрылись через пробитую ограду. Потом была шумиха, расследование, много разных неожиданных и драматических событий, но в конечном итоге камушки достались мне.

– Каким образом? – спросил Быков.

– Я был там, – сказал Майкл просто.

– Среди грабителей?

– Среди охранников.

– Не понял.

– Это я был информатором, наведшим бандитов на добычу. И остальные охранники «Бринкс» были моими сообщниками. Мы сговорились заранее. Настоящие алмазы остались в надежном месте. Мы отдали грабителям фальшивки. Они скрылись и впоследствии были частично пойманы, а частично убиты при попытке сбыть товар.

– А настоящие алмазы присвоили вы? – спросил Быков.

– Настоящие алмазы находятся в том рюкзаке, который у меня отобрали, – сказал Майкл. – Мои подельники из «Бринкса» решили не делиться со мной и скрылись с алмазами. Только это тоже были дешевые стекляшки. Я мастер многоходовок, Дима. Все просчитываю заранее и никогда не ошибаюсь.

– Поэтому и сидишь сейчас связанный в ожидании смерти?

– Досадная ошибка, от которой никто не застрахован. Я доверился не тому человеку.

– Имеешь в виду Максима? – спросил Быков.

– Да, – вздохнул Майкл. – Умеет, зараза, втираться в доверие.

– Как и ты сам.

– Ну, положим, до меня ему далеко. Хотя, надо отдать Максу должное, мальчик далеко пойдет. Если мы его не остановим.

– Неужели у тебя не закралось сомнение, что этот тип не просто так рядом увивается? Сначала в Майами, потом в Никополе? Ты ничего не заподозрил, когда он попался тебе вторично?

– Конечно, заподозрил, – согласился Майкл. – Но у Макса было логичное объяснение такому поведению.

– Какое? – поинтересовался Быков.

– Макс признался мне, что он и его парни влипли в плохую историю. Их наняли поучаствовать в рейдерском захвате, закончившемся весьма печально для всех участников. Добыча оказалась не по зубам организаторам. Это как если бы шакал по глупости напал на льва. В захвате принимало участие около ста человек, и всех начали отлавливать и сажать за решетку. Завод, куда сунулись ребятки, был оформлен на подставное лицо, но фактически принадлежал губернатору. Положение группировки Макса усугублялось тем, что они выполняли самую грязную и опасную часть работы.

– Убили кого-то?

– Прямо мне сказано не было, но, думаю, да, – ответил Майкл. – Максим приехал в Майами, чтобы скрыться там, но не сумел продлить туристическую визу. Тогда он и обратился ко мне за помощью. Я рассудил, что лучше команды для чайки не сыскать. Они будут полностью зависеть от меня, а потому будут послушными, думал я. Но просчитался. Их целью было вовсе не нелегальное пересечение нескольких государственных границ. Они следили за мной и ждали своего часа.

– Откуда Максим узнал про алмазы?

– Его нанял кто-то из тех, кто был тогда со мной в аэропорту, – пояснил Майкл. – Узнав о моем намерении доплыть до Ямайки на самодельном судне, они все правильно поняли.

– Что поняли? – нахмурился Быков. – Лично для меня это пока остается загадкой.

– Потому что у тебя сознание законопослушного и добропорядочного гражданина. Мой мозг работает иначе. И мозг Джейн тоже, между прочим. Знал бы ты, какие дела мы с ней проворачивали…

– Ты отвлекаешься.

– Понимаю, – хмыкнул Майкл. – Тебе неприятно, когда чернят столь светлый и чистый образ. Ладно, не будем касаться этой скользкой темы. Вернемся к нашим баранам. – Он издал еще один смешок. – Итак, банда во главе с Максом отплыла с нами и прибыла на Ямайку. Их хозяин приказал им терпеливо ждать, пока я найду клад, а потом завладеть алмазами.

– Кажется, я начинаю понимать, – пробормотал Быков. – Признайся, ты заранее спрятал их на острове?

– Наконец-то ты въехал, Дима.

– Путешествие придало правдоподобие твоей истории про чайку старшины Черного!

– Верно, – согласился Майкл.

– Якобы найдя алмазы, ты становился их законным владельцем…

– Ну да. После этого мне оставалось покрасоваться в медиа, приобрести имя отважного путешественника, а потом выждать пару лет и заняться распродажей камушков.

– Сбывать ворованное было слишком опасно, – кивнул Быков. – Да и цена была бы мизерной. Казацкий клад меняет дело. Скажи, а ты не боишься, что эксперты захотят изучить липовую карту?

Майкл довольно засмеялся.

– Это невозможно, – заявил он с чувством превосходства. – «Оригинал» утерян во время шторма. Остались лишь фотокопии. Не слишком качественные, кстати.

– А если бы кому-то вздумалось поднять то старое дело о похищении алмазов в Бельгии? Достаточно сравнить описание тех камней с этими…

– Фокус в том, Дима, что следствие давно прекращено. Первоначальный владелец не подал заявление об ограблении. Товар был контрабандный. Хозяин не захотел впутывать полицию и сделал заявление, что в контейнерах находились стекляшки, понадобившиеся ему для какого-то шоу. Каждый имеет право хранить в банке все, что ему вздумается.

– Хитро ты все придумал, – признал Быков. – Но тебя самого перехитрили в конечном итоге.

– А вот и нет, – тихо произнес Майкл. – Ты не знаешь самого главного. История не закончена.

– В смысле?

– Скажи, ты со мной заодно? Если мы договоримся и сумеем сбежать, то поделим клад поровну. На двоих.

– Надеешься забрать алмазы?

– Мне эти цацки даром не нужны, – пренебрежительно произнес Майкл. – Они не настоящие.

– Что? – встрепенулся Быков.

– Тихо! Не ори. Алмазы не настоящие. Говорю же тебе, я очень хитрый и предусмотрительный. В пещере было два тайника. Один с алмазами, другой с фальшивками. Я заготовил их на тот случай, если напарники попытаются меня кинуть. Как это обычно бывает.

– Для них и предназначались подделки?

– Именно, – сказал Майкл. – Я обнаружил слежку уже возле входа в пещеру. Не было смысла убегать, потому что тогда бандиты сами бы перевернули там все вверх дном и нашли клад. Я поступил иначе. Заполнил рюкзак стекляшками, выбрался и позволил себя схватить. Другого выхода попросту не было.

– Хитер бобер, – протянул Быков с некоторым восхищением.

– На том стоим, – произнес Майкл гордо. – Ну что, Дима? Ты со мной? Если нам удастся сбежать этой ночью, то у нас будет несколько часов форы. Заберем алмазы и доберемся до обитаемой земли раньше, чем эти урки опомнятся. И добыча пополам, клянусь.

– Обманешь. Такие, как ты, всегда обманывают.

– Такие, как я, всегда наперед думают. Мне в любом случае партнер нужен будет, одному такое дело не провернуть. В тебе я уверен. Соглашайся.

– Я Джейн не брошу, – проворчал Быков.

– Опять двадцать пять! – воскликнул Майкл с досадой. – Она аферистка, преступница. Не связывайся с ней.

– Тема закрыта.

– Ну и дурак. Джейн из дома не вытянешь. У тебя оружия нет. А у бандитов ружье.

– У Жени нож висит на поясе.

– Этого мало.

– Мало – лучше, чем ничего.

– И как ты его достанешь, нож этот?

– Не твоего ума дело, – заговорил Быков, окончательно решившись. – Ты мне просто не мешай, Майкл. Твоя единственная забота – предоставить мне хотя бы минимальную свободу действий. Не виси на мне, как мешок, а старайся двигаться вместе со мной.

– Постараюсь. Когда начинаем?

– Сейчас. И учти, я за алмазами твоими не побегу. Я останусь Джейн выручать, а ты поступай, как знаешь.

– Дело твое, – произнес Майкл тем тоном, который обычно сопровождается пожатием плечами.

– Будь предельно собран, – сказал Быков и повысил голос: – Жека! Евгений! Хватит храпеть. Спать не даешь.

Проснувшийся Женя хрипло выругался, потянулся и подошел к ним, чтобы проверить, в порядке ли путы.

– Хреново вам? – спросил он злорадно.

– Нет, – сказал Быков. – Нам хорошо. Когда рожу твою распухшую не видим.

Женя опять выругался.

– Борзый очень? Завтра поглядим, как ты борзеть станешь.

Не потрудившись отойти подальше, он отвернулся и принялся мочиться, проделывая это шумно, как жеребец. Покончив с этим занятием, он вернулся к пленникам и поинтересовался:

– Жить охота, небось, а? Уже немного осталось. Скоро рассветет, и хана вам.

От него пахнуло перегаром. Стала понятна причина его повышенной сонливости.

– Лучше сдохнуть, чем с тобой общаться, – сказал Быков. – У тебя изо рта воняет, как из хлева, где вся скотина передохла. Лечиться надо, Женя. Не знаю, с чем там у тебя проблемы с зубами или с желудком, но болезнь запущена.

– Сука! Что ты сказал? Повтори!

Бандит запрыгал рядом, стараясь побольнее пнуть Быкова. Он пыхтел и беспорядочно размахивал ногами, утратив контроль над собой. Этого Быков и добивался. Изображая боль, он согнулся, заставив Майкла приподняться. Женя ударил в очередной раз, рассчитывая попасть кроссовкой в лицо обидчика. В какой-то мере это ему удалось. Но в момент удара Быков, как бультерьер, вцепился зубами в Женину штанину и рванул ее на себя.

Женя опрокинулся навзничь. Он еще не вполне пришел в себя от удара оземь, когда, поднатужившись, Быков поднял на спине поджавшего ноги Майкла. Сделав два шага вперед, он принялся поднимать и опускать подошву на обращенное к нему лицо.

Еще никогда в жизни Быков не избивал людей с такой яростью и желанием не просто оглушить или покалечить, а даже убить, если иначе не получится. Напарник, хрипящий на его спине, не был помехой. Напротив, удвоенный вес придавал ударам Быкова особую силу. Он топтался на поверженном противнике, подобно рассвирепевшему быку, не знающему пощады. Когда же силы покинули его, и он был вынужден сесть на землю вместе с Майклом, Женя не подавал признаков жизни. На его физиономию было страшно смотреть даже в рассеянном лунном свете. Черный провал рта и залитые кровью глазницы делали его лицо похожим на бледную маску смерти.

– Отдышись и добей его, – посоветовал Майкл за спиной. – Не оставляй его в живых, Дима. Оклемается и поднимет тревогу.

– Не могу, – помотал головой Быков.

– Это просто. Наступи ему на горло и надави как следует. Перекрой ему кислород.

– Может, сам перекроешь?

– У меня не получится, – забубнил Майкл. – Ты начал, ты и заканчивай.

– Почему бы тебе не закончить то, что начал я?

– Я не убийца!

– А я кто, по-твоему? – рявкнул Быков.

– Но ты его почти убил, – сказал Майкл. – Изуродовал, как бог черепаху. Добей. Он без сознания, ничего не почувствует.

– Заткнись. Лучше делом займемся, чем болтать. Сейчас мы должны придвинуться к нему вплотную, чтобы я смог дотянуться кончиками пальцев до рукоятки. Как только нож окажется у меня в руке, будем пилить и резать по очереди. Готов? Пересаживаемся. И раз…

Они одновременно привстали и плюхнулись задницами на землю. Было слышно, как у Майкла ёкнула селезенка.

– Еще, – приговаривал Быков. – Еще…

Наконец, они заняли такую позицию, что можно было попытать счастья. Однако Женя неожиданно замычал и перекатился на бок, оказавшись вне пределов досягаемости.

– Держи его! – глупо выкрикнул Майкл, забывший в запале, что их общая маневренность не позволяет не то, что держать кого-либо, но и просто передвигаться.

Женя, вставая и падая, стал отдаляться, издавая невнятные призывные звуки, больше похожие на мычание потерявшегося бычка.

– Не получилось, – вздохнул Быков. – Извини. Я старался.

– Бить будут, – тоскливо произнес Майкл.