Текст книги "Алмазы Карибского моря"

Глава 15
По местам боевой славы

Первое, что пожелала знать Джейн, так это очень ли ужасно она выглядит. Они плыли по морю в полузатонувшем корыте, покрытые синяками и ссадинами, оборванные и изможденные, а ее интересовало, достаточно ли она привлекательна в глазах Быкова!

– Ты лучше всех, – заверил он ее.

Качка продолжалась, поэтому он сел рядом с Джейн на скамью.

– Майкл сообщил, что мы подходим к Ямайке, – сказала она. – Он какой-то странный сегодня.

– Бывает, – уклончиво произнес Быков.

– Почему мы не гребем? Я так хочу поскорее выбраться на твердую землю. Устала болтаться.

– Потерпи немного, Джейн. Сейчас не получится грести. Весла будут болтаться в воздухе. Кроме того, во время такого прибоя нас может разбить об скалы. Лучше выждать, чем погибнуть в самом конце такого опасного приключения.

На ее потрескавшихся губах с воспаленными уголками появилось бледное подобие улыбки.

– И в самом деле, в конце обиднее, чем в начале. После всего, что мы вынесли. Ждали так долго, подождем еще немного. – Джейн вопросительно посмотрела на Быкова. – Ты когда-нибудь бывал на Ямайке?

– Нет, – ответил он, – но много читал про нее в приключенческих романах.

– Расскажи, – попросила она. – Это поможет мне отвлечься от плохих мыслей.

Действительно, это был единственный способ как-то успокоить американку. Устроившись поудобнее, насколько это было возможно в раскачивающейся посудине, сидя по колено в воде, Быков стал вспоминать все, что ему было известно о той Ямайке, которую должны были увидеть запорожцы, пересекшие океан в чайке.

В те времена папская булла поделила все земли недавно открытого Колумбом Нового Света между Испанией и Португалией, которые за это обязывались обратить в христианство всех аборигенов, не спрашивая у них согласия. Обнаруженные в Новом Свете месторождения золота, серебра и драгоценных камней стали приносить испанской казне баснословные прибыли. Португалию живенько оттеснили от кормушки. Испания стала единолично распоряжаться землями и богатствами Америки.

Англия, Голландия и Франция, сумевшие основать свои колонии лишь на Североамериканском побережье и нескольких островах Карибского моря, не желали мириться с второстепенными ролями и главенством своего главного врага на суше. В действие была запущена стратегия, успешно применяемая некоторыми странами и поныне. Правительства «обиженных» держав стали всячески поощрять морской разбой, выдавая капитанам своих кораблей патенты, разрешающие конфискацию грузов с судов противника. Разгорелась гибридная война.

Очень скоро галеон, наполненный золотом ацтеков и посланный в Испанию завоевателем Мексики Кортесом, был захвачен французами. Сразу после этого знаменитый британец Фрэнсис Дрейк, закончив свое кругосветное путешествие, разграбил несколько прибрежных испанских колоний, взял на абордаж десяток их каравелл и принялся слать на родину тонны трофейного золота. Его примеру последовали другие мореплаватели.

Но всякий раз пересекать океан, чтобы поживиться за счет испанцев, было накладно. И тогда корабли всех этих искателей приключений принялись обживать многочисленные бухты и бухточки островов Ямайки и Гаити. Они стали идеальным укрытием для кораблей английских, французских и голландских «джентльменов удачи». Благодаря их стараниями, Карибское море превратилось в сплошное поле морских сражений.

Не готовые к такому повороту событий, испанцы терпели поражение за поражением. Более половины их грузов просто не доходило до родных берегов.

Многочисленные поселенцы, наблюдавшие за происходящим, недолго оставались безучастными зрителями. Земледелие приносило им весьма скудные доходы. Зато морской разбой был быстрым и надежным способом обогащения, а главное – не преследовался законом. Сообразив это, бывшие плантаторы и охотники забросили все дела и начали бороздить океан в поисках легкой наживы. Испанские корабли были излюбленной добычей пиратов всех мастей.

Обычно они подходили к судну на рыбацких лодках и, отрезая себе путь к отступлению, пробивали их днища, после чего шли на абордаж. В большинстве случаев после короткого кровопролитного боя испанское судно переходило в руки захватчиков.

За каких-нибудь два года флибустьеры, изначально не имевшие военного снаряжения и одерживавшие победы скорее за счет своей отваги и решимости, завладели целым флотом крепких, надежных, прекрасно оснащенных и вооруженных кораблей. Это была плавучая армада, разбитая на отдельные флотилии, но управляемая одними неписаными законами и имевшая одну общую цель – обогащение.

Вступая в сообщество «береговых братьев», новички давали клятву исполнять все правила и предписания, принятые в их среде. В соответствии с этим кодексом, все пираты были равны и каждый имел право голоса. Во время похода все, от прославленного капитана до желторотого юнги, ели за общим столом одну и ту же пищу. Запрещалось играть в карты и кости, ибо такие развлечения часто завершались поножовщиной. Только на чужой территории разрешалось насиловать женщин, на пиратские корабли они не допускались, дабы не распалять ненужные страсти.

Укравшего чужое имущество или хотя бы пиастр из общей казны высаживали на необитаемые острова и мысы. Убийц вешали без разговоров или топили, многократно протаскивая их на веревке под днищем корабля. Дуэли допускались только при высадке на берег, причем дрались пираты не до смерти, а до первой крови, потому что нужны были своим экипажам живыми.

Морские разбойники могли ходить немытыми и завшивевшими, но собственное оружие они были обязаны содержать в идеальной чистоте и порядке. Жизни их длились недолго, но были насыщены многочисленными событиями и приключениями.

– Как наши, – констатировала Джейн, когда Быков умолк, охрипнув от многословия.

– Трудно поверить, что все это происходило прямо здесь, – сказал он, кивая в сторону острова, проступившего на горизонте и открывающегося взору всякий раз, когда чайку поднимало волнами. – В длину Ямайка всего километров двести, но каждый метр ее побережья полит кровью и удобрен человеческим прахом. И кладов тут больше, чем в любой другой точке земного шара.

Джейн опустила голову и поболтала ногами в мутной воде, усеянной всяким мусором.

– Ты веришь в сокровища на Ямайке?

– У пиратов не было банков и сейфов, – пояснил Быков. – Возить награбленное с собой было слишком рискованно. Вот и приходилось прятать золото и драгоценности на суше.

– Я не про клады вообще, – сказала Джейн, бросая быстрый взгляд в сторону отошедшего Майкла. – Я имею в виду алмазы запорожских казаков.

– Больше похоже на сказку.

– Но сказки иногда сбываются, не так ли?

– Смотря какие.

– Эта – сбудется, – уверенно произнесла Джейн.

Быков ее уже не слушал. Его внимание было сосредоточено на Майкле, возвращающемся на место с кофром для фотокамер.

– Эй! – выкрикнул Быков. – Тебя не учили в детстве, что брать чужое нехорошо?

– А тебя учили, что договоренности нужно соблюдать? – ответил Майкл вопросом на вопрос. – Я взял тебя в экспедицию не за красивые глаза. Ты путешествовал за мой счет и находился на всем готовом. Пришло время расплачиваться.

Перешагнув через скамью, Быков протянул руку:

– Отдай!

Рядом с Майклом выросли фигуры Вадика и Толяна, двух самых крепких парней в команде. Они уже вполне оправились после отравления и шторма и были готовы вступиться за своего хозяина. Максим, Жека и Самвел тоже не дремали. Правда, Шовкун уже спешил на помощь Быкову, но силы были слишком неравные. Да и вообще затевать потасовку на качающейся лодке было бы безрассудством.

– Ты не сможешь воспользоваться снимками без моего разрешения, – предупредил Быков. – Я тебя засужу.

– Я только хочу себя обезопасить, – произнес Майкл увещевающим тоном. – Не волнуйся, Дима. Ты получишь свои вещи обратно, когда мы обо всем спокойно поговорим. Я рассчитывал на эти фотографии. Они мне нужны.

– Я сумею доказать в любом суде, кому они принадлежат.

– Мы не станем доводить дело до суда. Мы все решим полюбовно. Но не сейчас. Пора позаботиться о том, чтобы причалить к берегу. – Майкл посмотрел в сторону суши, находящейся уже совсем близко. – Насколько я понимаю, мы подходим к Ямайке с северо-востока. Если промажем мимо мыса Морант, то можем не вернуться обратно. Горючего всего ничего осталось.

– Я заведу мотор? – произнес Шовкун таким тоном, что было не ясно, задает ли он вопрос или сообщает о своих намерениях.

– Заводи, – сказал Быков. – Ты теперь наш капитан.

– Вообще-то командую здесь я! – запальчиво напомнил Майкл.

– Вообще-то уже нет, – сказал Быков.

Это был голос человека, уверенного в своей правоте.

Глава 16
Высадка десанта

Управление «Редкой птицей» взял на себя Шовкун. Быкова он приставил к двигателю. Толян, Вадик, Женя и Самвел были усажены на весла.

– А вы вычерпывайте воду, – безапелляционно распорядился Шовкун, обращаясь к Майклу и Максиму.

Те переглянулись и одновременно покачали головами.

– Почему бы тебе самому не заняться этим? – спросил Майкл. – У каждого свои обязанности.

– У всех сейчас одна обязанность, – заявил Шовкун. – Выжить. Вы думаете, что шторм был главной опасностью? Нет. Главная опасность впереди.

Он указал в сторону Ямайки. Окутанная дымкой, она походила на морское чудище, всплывшее из пучины. Волнение мешало рассмотреть прибрежную линию, но изредка там угадывалось кипение белого прибоя.

– Вы думаете, пристать к берегу просто? – продолжал Шовкун. – Нет, мужики, там наверняка полно скал, о которые нас может расшибить.

– Можно вплавь, – неуверенно предложила Джейн. – Подойдем поближе, возьмем самое необходимое и поплывем.

– В том-то и дело, что не получится, – вступил в разговор Быков. – Ямайка окружена рифовыми барьерами. Знаете, что это такое? Стены из острых кораллов, доходящие почти до поверхности. Они опоясывают тропические острова. В штиль через них можно переплыть без особого труда. Но во время волнения рифы смертельно опасны. Корабли разбивает в щепки, пловцов превращает в кровавые бифштексы.

– Если все так плохо, то зачем воду вычерпывать? – спросил Максим. – Какая разница?

– Есть разница, – заверил его Шовкун. – Чем глубже осадка, тем меньше шансов перемахнуть через барьер, не зацепившись. Если шарахнет волной о кораллы, то мало кто до берега доберется. Я много про рифы читал. Мореходы недаром их больше бурь опасались. Столько кораблекрушений из-за них было!

– Между барьерным рифом и берегом обычно пролегает километровый пролив, – добавил Быков. – Вода там спокойная, но зато акулы так и кишат. Как думаете, долго их придется ожидать, если мы поранимся до крови?

– Все предельно ясно, – сказала Джейн. – Вы нас убедили. Майкл, Макс! За работу!

С этими словами она стала осматриваться по сторонам, ища, чем бы начать вычерпывать воду. Напрасно. После шторма в лодке не осталось ни ведер, ни какой-либо посуды.

– Возьми мой кофр для фотоаппаратуры, – предложил Быков. – Он вместительный и не протекает. Майкл, дай девушке кофр. – Не удержавшись от ехидного уточнения, он добавил: – Который ты у меня украл.

– Позаимствовал, Дима, – поправил Майкл.

– А ты бери канистру, – сказал ему Шовкун. – Дима, слей солярку в бак. Сколько там?

– Литров десять, – ответил Быков. – Двенадцать от силы.

– Должно хватить. Майкл, канистра твоя. А ты, Макс, поищи что-нибудь еще.

– Что еще? – развел руками Максим. – Здесь нет ни черта.

– Бочонок из-под воды, – нашелся Быков. – Он пластмассовый, разрезать можно.

– В нем вода осталась, – доложил Жека, заглядывая внутрь. – На дне, правда, но все равно жалко.

– Воду допьем, – сказал Шовкун. – Пускай по кругу. И не жадничайте, парни. На всех поровну.

Несмотря на предупреждение, бочонок попал к нему уже пустым. Быкову тоже не перепало ни капли.

– Как же вы меня достали! – с чувством произнес он. – Вся ваша гоп-компания. Видеть вас не могу.

Спортсмены заржали.

– Смейтесь, смейтесь, – сказал им Шовкун. – Поглядим, как вы станете с полными брюхами плавать.

Смех прекратился, как будто был записан предварительно, а теперь его выключили. Разобрав весла, парни заняли места на скамьях и вставили рукоятки в уключины. Быков, повозившись и почертыхавшись, завел мотор. Чайка устремилась вперед и с ходу зарылась носом в волну.

– Полегче! – возмутился Максим, выпрямляясь с половиной бочонка в руках.

– Ты черпай, черпай, – ласково сказал ему Шовкун. – Не отвлекайся. Лодка пустая должна быть.

Удивительное дело, но больше всех старался Майкл, выплескивая воду с неутомимостью заведенного механизма. По-видимому, решил Быков, ему было очень важно сохранить хотя бы часть своего багажа и в первую очередь ноутбук с картами и фотоаппараты с отснятым материалом. Да и как потом доказывать, что ты проплыл полмира на утлом суденышке, если он его, это суденышко, потопит в самом конце путешествия? Конечно, Майклу было чрезвычайно важно сохранить «Редкую птицу» если не в целости, то в сохранности, и он старался изо всех сил.

Джейн тоже работала на совесть, а потом и Максиму пришлось наращивать темп, потому что Быков пообещал вышвырнуть его за борт, если он будет продолжать филонить.

Чем ближе к мысу, тем более собранными и сосредоточенными становились все члены маленькой команды. Подчиняясь указаниям Шовкуна, гребцы то вытаскивали весла, то гребли, то притормаживали слева или справа, корректируя взятый курс. Поврежденный штормом руль слушался плохо. Из-за волнения двигатель то и дело оказывался на поверхности, где с оглушительным треском месил вхолостую воздух лопастями.

Несмотря на сложности с управлением «Редкой птицей», она медленно, но уверенно приближалась к восточной оконечности острова. Вода была вычерпана, оставив на память о себе лишь мутные лужи. Умело просмоленное днище не дало течей. Правда камышовая обвязка давно развалилась, поэтому лодка сидела глубже, чем хотелось бы.

– Если не найдем брешь в барьере, не проскочим, – тревожно произнес Шовкун. – Я думал, мы выше поднимемся. А у нас осадка метра два. Зацепимся.

Быков посмотрел туда, где белели буруны, выдавая местонахождение рифов.

– При таком волнении просвет не угадаешь, – неохотно констатировал он. – Не видно ничего. Когда поднесет вплотную, маневрировать поздно будет.

– Что же делать? – спросил Майкл, прислушивавшийся к разговору.

– Положимся на удачу, – проворчал Шовкун.

– Нет, – возразил Быков. – Будем рассчитывать на себя.

– Ты что-то придумал? – оживился Максим.

– Тогда ты и командуй, Дима, – предложил Шовкун. – Ты океан лучше знаешь. Тебе и карты в руки.

Быков не стал скромничать.

– Тогда все слушайте команду! – прокричал он так, чтобы его слова дошли до каждого. – На каждое весло садитесь по двое, вас как раз восемь.

– Я тоже участвую? – уточнила Джейн.

– Да, – подтвердил он. – Берись за весло с Вадиком, он самый сильный здесь. Остальные разбирайтесь сами… Теперь слушайте внимательно. Когда я крикну, начинайте грести изо всех сил, так чтобы вода кипела. Выкладывайтесь без остатка. Нам нужно пройти на максимальной скорости метров сто. Поймаем волну повыше и покатимся на ней. Не останавливайтесь, не сбавляйте ход, не смотрите по сторонам. От вас требуется только полный ход, а чайку я сам направлю, куда надо.

К концу инструктажа все гребцы сидели парами, развернувшись лицами к Быкову. Он почувствовал прилив вдохновения, как будто был дирижером, воле которого подчиняется целый оркестр. Его взгляд был прикован к бурлению волн над барьером.

– Внимание, – выкрикнул он. – Подходим. Гребите равномерно и одновременно. Петро, задавай ритм.

Быков поудобнее перехватил рычаг руля и встал на скамье во весь рост, широко расставив ноги. Ему вдруг пришло в голову, что точно так же приближались к Ямайке казаки на своей потрепанной штормами чайке четыреста лет назад. Их, наверное, тоже было мало, и все они были измотаны долгим путешествием. К тому же у них не было двигателя, позволяющего экипажу экономить силы. И они понятия не имели, где очутились и какие опасности подстерегают их впереди. Это у Быкова и его спутников приключения подходили к концу. А для запорожцев, пересекших Атлантику, все только начиналось.

– Внимание! – повторил Быков громче. – Готовность номер один. Минута, может, меньше. Действуйте как одно целое. Сейчас от вас все зависит.

Ветер, дующий в спину, трепал отросшие космы Быкова и нетерпеливо посвистывал в ушах. Лица гребцов, обращенные к нему, приобрели одинаково решительное и вместе с тем отрешенное выражение. Все девять человек, находившиеся в лодке, могли погибнуть в любой момент, и это сплотило их, несмотря на такую разность характеров, воззрений, устремлений и привычек. Шестнадцать пар глаз неотрывно смотрели на Быкова, шестнадцать пар ушей ловили каждое его слово. Он поднял руку и резко уронил ее вниз.

– Пошли!

Весла зарылись в кипящую воду, чайка рванулась вперед. Оседлав могучий вал, она устремилась прямо туда, где проступали коралловые клыки и когти, готовые сокрушить любого, кто отважится приблизиться.

Несясь навстречу опасности, Быков невольно вспомнил предпринятый однажды спуск на байдарке по горной реке. Точно так же, как и тогда, сейчас уже ничего не зависело от людей, находящихся в лодке. Чудовищная сила увлекала их навстречу опасности.

Рифы рычали и шипели, плюясь белыми хлопьями пены. «Редкая птица» взлетела над ними и стремительно пошла вниз. Вадика и Джейн подбросило на скамье, когда их весло зацепилось за подводное препятствие, выгнулось и упруго распрямилось. Весло сидящих впереди треснуло, как щепка. Отлетевшая лопасть пронеслась над головой Быкова, задев волосы на макушке. Он невольно пригнулся и зажмурился.

Страшный удар подбросил сидящих в чайке. Люди инстинктивно схватились друг за друга, удерживаясь сами и не давая вывалиться другим. Если бы Быков не вцепился в кормило, он бы очутился за кормой и упал бы прямехонько на коралловый барьер. Его ноги оторвались от дощатого настила и вернулись обратно с такой силой, словно он спрыгнул с двухметровой высоты.

Гарцующая лодка взбрыкнула кормой и зарылась носом в обрушившийся гребень волны. Это походило на спуск с горы, только длился он недолго. Подпрыгивая на беспорядочных волнах, «Редкая птица» поплыла в сторону берега.

– На веслах остаются только четверо! – крикнул Быков. – Остальные сюда! У нас пробоина.

На самом деле днище было проломлено в трех местах. Вода била из пробоин, спеша заполнить лодку до того, как она достигнет суши. Вадим, Джейн, Шовкун и Женя самоотверженно затыкали пробоины и вычерпывали воду. Другие четверо гребли, потому что двигатель захлебнулся последней порцией горючего, раскашлялся и заглох.

– Вот и все, – пробормотал Быков, глядя в сторону медленно приближающегося мыса. – Мы спасены.

Как это часто бывает, он сильно опережал события.

«Редкая птица» оседала все глубже по мере того, как пересекала лагуну. За рифовым барьером волнение волшебным образом прекратилось, и впервые за долгое время путешественники видели под собой дно, а не непроницаемую бездну. Внизу беззаботно сновали рыбы самых разнообразных размеров и расцветок, шевелили щупальцами морские звезды и передвигались боком крабы с несимметричными клешнями. Подводные камни и водоросли образовывали самый потрясающий ландшафт, который только можно себе представить. Впечатление было такое, будто летишь над незнакомой планетой.

Быков просто не мог оторвать глаз от этого чарующего зрелища, пока не заметил большую акулу величественно проплывшую под лодкой. Сверху она показалась бесконечно-длинной. Закончив парадное прохождение под днищем, она развернулась в обратном направлении. Наблюдая за ней через борт, Быков видел, как перед самым рылом хищника беззаботно шмыгают рыбы, на которых она не обращает ни малейшего внимания. Высокий, как косой черный парус, спинной плавник акулы уперся в днище чайки и согнулся, скользнув по доскам.

Появившись с другой стороны, она неожиданно вильнула хвостом, схватила зубами опущенное в воду весло и потащила его за собой. Не догадавшийся разжать пальцы, Женя протестующе закричал и уперся ногами. Весло дернулось и выскользнуло из его рук. Некоторое время оно плыло в вертикальном положении, подобно перископу субмарины, потом всплыло и лениво закачалось на волнах прибоя.

Джейн встала, чтобы проследить за удаляющейся акулой и неожиданно зашлась пронзительным визгом. В метре от чайки вынырнула сплющенная гладкая голова с черными глазами, смотревшими бессмысленно и равнодушно. Обнаженная зубастая пасть казалась окровавленной из-за своего ярко-красного цвета. Подчиняясь отвращению и инстинкту самосохранения, Шовкун врезал по коническому рылу веслом. Вернее, он сделал такую попытку, потому что весло не достигло своей цели. Перехваченное зубами, оно затрещало, рассыпаясь на щепки. Весло нырнуло и появилось на поверхности в двадцати метрах от чайки, уже не способное выполнять свое изначальное предназначение. Один его конец был измочален до такой степени, что грести им не представлялось возможным.

Лишившись сразу двух весел, «Редкая птица» совсем замедлила ход, продолжая наполняться водой, тяжелеть и погружаться все глубже. Вокруг плавало уже несколько акул. Только непривычный вид полузатонувшей лодки мешал им перемахнуть через борт и добраться до людей, стоящих по пояс в воде.

К счастью, чайка ткнулась килем в камни, тяжело перевалила через них и замерла в нескольких метрах от берега.

– Как высаживаться будем? – опасливо спросила Джейн. – Я в воду не полезу.

– Да, – глубокомысленно изрек Самвел. – Женщина без ног – не женщина.

– Мужчина без мозгов – не мужчина, – выдал свой собственный афоризм Быков.

Кавказец смерил его зловещим взглядом и сказал:

– Веселись, веселись, Дима. Недолго осталось.

За время путешествия волосы его отросли, оставляя на виду ранние проплешины. Все они выглядели не лучшим образом. Одежда изорвалась, вылиняла и износилась, прически выглядели совершенно по-дикарски, лица всех мужчин, кроме Шовкуна, покрывали бороды разных форм, окрасок и плотностей волосяного покрова.

Максим и Майкл от наличия бород брутальными не стали, походя скорее на пару хипстеров, давно не посещавших парикмахерскую. Вадик смог бы поучаствовать в массовке какого-нибудь исторического фильма о первобытных людях. Женя был бы неплох в роли мушкетера. Толик годился в викинги. Самвел выглядел бы совершенно естественно в отряде чеченских боевиков. Быков, с седыми прядями в бороде, выглядел намного старше прочих, но зато на его торсе не осталось ни унции лишнего жира, а под кожей проступил рельеф мускулатуры. Шовкун, упорно продолжавший сбривать с лица всю растительность, за исключением сивых усов, смотрелся тем, кем и являлся на самом деле: запорожцем.

При всей живописности этой группы из восьми мужчин, Джейн, естественно, затмевала всех их, взятых как по отдельности, так и в общей массе. Красная майка ее продралась в нескольких местах и истончилась до такой степени, что ни для кого не оставались секретом ни очертания ее груди, ни форма сосков. Свою куртку американка обмотала вокруг талии, образовав нечто вроде юбки, прикрывавшей чересчур короткие, к тому же промокшие шорты. Когда она взобралась на носовую скамью, чтобы лучше видеть воду перед собой, Быкову захотелось прикрыть ее от нескромных взглядов.

– Кажется, пусто, – сообщила она, вглядываясь вдаль.

– Тогда прыгай и плыви, – предложил Майкл. – А мы за тобой.

– Стой, Джейн! – окликнул американку Быков. – Первым пойду я.

Она повернулась к ним, придерживая рукой лохматые волосы, разметанные ветром.

– Не надо, Дима. Я сама.

Не дожидаясь, пока Быков приблизится, она решительно сиганула в прибой и, размахивая руками, поплыла к отмели. Никто ее не перехватил, никто не остановил. Через полминуты она уже выходила из моря, провожаемая жадными взглядами.

– Айда, братва, – окликнул Вадик, приготовившись нырнуть с носа.

– А вещи кто носить будет? – возмущенно выкрикнул Майкл.

– Тебе надо, ты и носи, – был пренебрежительный ответ.

– Вадим! – грозно воскликнул Максим. – Что за новости?

– Извини, шеф, – буркнул Вадик. – Что нести?

Когда все необходимое было распределено между членами команды, они собрались на носу «Редкой птицы» и полезли в море, стараясь производить как можно больше шума, чтобы отпугнуть акул, если тем вдруг взбредет в голову полакомиться человечиной.

Правда, совершить дополнительные ходки согласились только Быков и Шовкун. Пока они плавали на брошенный корабль и обратно, все мужчины отправились в сторону полосатой красно-белой башни, торчащей из-за пригорка. На берегу осталась только Джейн, расстелившая куртку для просушки. У нее были красивые ноги, если не обращать внимания на покрывающие их синяки, кровоподтеки и ссадины.

– Это маяк, – определил Быков, рассмотрев башню из-под ладони, поставленной козырьком. – Там обязательно должен быть смотритель, а у него – какие-то средства связи. Это значит, что наши мытарства закончены. – Он сплюнул. – Пожалуй, это мое первое путешествие, которое не оставит после себя никаких хороших воспоминаний.

– Вот как? – прищурилась Джейн.

– Нет, конечно, приятные моменты были, – заторопился Быков с оправданиями. – Я хочу сказать, они и сейчас есть.

– Какие, хотел бы я знать? – спросил Шовкун с видом пасмурным и недоверчивым.

– Да, какие? – заинтересовалась Джейн.

Быков выразительно посмотрел на нее:

– Сама знаешь.

– Нет. Не знаю.

Он подумал-подумал и сказал:

– Мы живы. Ты жива.

Это были общие фразы, но Джейн поняла и благодарно улыбнулась.

– Романтики, – произнес Шовкун, скривившись. – Может быть, пора позаботиться о том, что будем жрать, романтики? Эти ребятки нас уже на километр опережают. Думаете, если они найдут что-нибудь съестное, то нам хотя бы крошки оставят?

– Маяк, наверное, обслуживает несколько людей, – предположил Быков. – У них должны быть запасы. На нашу долю хватит.

– Все равно надо поторапливаться, – решила Джейн. – Складывайте вещи и пошли быстрее.

Шовкун раскрыл рюкзак, куда вместилась большая часть пожитков. Быков соорудил два тюка из курток и бросил их за спину.

– Догоняйте! – задорно крикнула Джейн и сорвалась с места.

Но малоподвижный образ жизни на лодке дал себя знать. Пробежка ее была неуклюжей и недолгой. Перебираясь через гряду камней, выкаченных волнами на край песчаного пляжа, Джейн оступилась и села.

– Недалеко убежала, – прокомментировал Шовкун насмешливо. – Не спеши поперед батьки в пекло, вот так.

– Ушиблась? – спросил Быков, обеспокоенный тем, что Джейн не спешит подняться с камней.

– Кажется, – произнесла она сдавленным голосом.

– Больно?

– Кажется, я вывихнула ногу, – закончила мысль Джейн.

– Только этого не хватало! – Шовкун выругался.

– Придержи язык, Петро, – бросил Быков, бросаясь к американке.

Внезапно она вскрикнула и стала заваливаться на спину. Он успел подхватить ее за плечи, удержав от падения. Несмотря на загар, она выглядела очень бледной. Ее глаза были закрыты, между глазами пролегла страдальческая морщинка.

– Джейн!

Она застонала.

– Перелом, – сказал подошедший Шовкун.

– Не каркай! – огрызнулся Быков.

Но он уже и сам понял, что дело плохо. Вытащенная из трещины нога американки распухала на глазах. Ступня и щиколотка приобретали зловещий синеватый оттенок.

– Надо делать шину, – решил Шовкун.

– Так ищи палки! – крикнул Быков.

Очнувшаяся Джейн посмотрела на свою ногу и жалобно вскрикнула.

Шовкун бегом вернулся к линии прибоя, забежал в море и полез в лодку. Это было правильное решение. Только там можно было обзавестись плоскими дощечками, необходимыми для того, чтобы соединить поврежденные кости и зафиксировать их в неподвижном положении. Пока Шовкун возился, Джейн успела еще раз потерять сознание, а когда очнулась, попросила пить.

– Потерпи, дорогая, – попросил Быков. – У нас нет воды. Парни забрали остатки.

– Дорогая? – уже ради одного этого стоило сломать ногу.

Джейн улыбнулась ему. Он улыбнулся ей.

Шовкун приволок на берег не только подходящие бруски, но и выломанную скамью, чтобы нести пострадавшую. Он же оказал ей первую помощь, стянув шины полосами материи.

«Надежный дядька, – подумал Быков с теплотой. – С таким не пропадешь. У меня есть верный друг и девушка, которую я люблю… и которая, возможно, тоже меня любит. Выходит, не все так плохо?»

Он всегда был оптимистом, наш Быков.