Текст книги "Киев – Москва. Расхождение"

Рассуждение о свободе и прочности государства

Нет нового в том, что любое развитие циклично и поступенчато. Не ровно-линейно. Переходы из одного состояния в другое происходят скачками. Так же должно быть ясно (ясно, но далеко не всем, как это ни странно), что никакое состояние объекта не может быть зафиксировано неизменным навсегда. Неизменных состояний во Вселенной не существует по причине невозможности такого состояния, принципиально противоречащего законам Вселенной. Где само время есть мера изменений материально-энергетического континуума в пространстве.

Конкретнее для нас здесь – это означает: никакое состояние государства не может сохраняться неизменным сколько-то продолжительное время. Те самые качества, которые позволяют государству находиться в конкретном состоянии сейчас – по мере развития этих качеств и накопления следствий от их реализации внутри системы государства, во взаимосвязях между собой, – неизбежно приводят к изменению самой системы государства. Так по мере продолжения роскошного пира нагружается и забивается канализация отходами пищеварения – и требует модернизации или перестает функционировать. Так разрастающиеся деревья захватывают все большую площадь, сцепляются корнями и кронами, и гибнут от недостатка питательных веществ. Так взрослеет и крепнет, а затем дряхлеет и гибнет любой организм. Таков механизм эволюции, и именно такова диалектика природы в широком смысле слова: диалектика течения энергоматериального процесса.

Нетрудно выделить этапы в существовании любого государства. Зарождение – подъем – плато – пик – спад – крах.

Итак:

Что происходит, когда единого государства еще нет? То есть: разные племена на своих землях, разные политические образования со своими органами управления и лидерами во главе. Лидеры могут называться вожди, судьи, князья и цари, ханы и архонты. А образования – княжества, полисы, страны и т. п., на разных языках и в разных традициях.

У каждого, будем употреблять это слово, «государства» – своя система управления. Сбор налогов, трудовая и воинская повинность. Силовой аппарат. А прибавочный продукт слишком мал, чтобы запустить серьезный проект и добиться выдающихся результатов в продвижении цивилизации, т. е. зажить богато и комфортно, подняв уровень техники и науки, производительности труда и разделения труда. Необходимо содержать административно-силовой аппарат – требуются посильная роскошь вождю, оружие и питание воинам и окружению вождя. И – необходимо отбиваться от врагов! Враги норовят отобрать у тебя все, на что их сил хватит.

То есть. КПД маленького гос. образования очень мал. И возможности его в абсолютном исчислении – также.

И вот появляется самый волевой и харизматичный лидер одной такой деревни. Вдобавок он умен, коварен и жаден. Он все силы и средства деревни пускает на усиление армии, жестоко подавляя недовольство голодных, обираемых земледельцев и замученных муштрой воинов. Ничего, обещает он, захватим соседей – заживем!

И он захватывает соседнюю деревню, вырезая ее бойцов и насилуя женщин, превращая половину жителей в рабов. И его армия усиливается за счет мобилизации покоренных, а народец свой он чуток да подкормил за счет ограбления завоеванных!

Но. Он честолюбив и дальновиден. Он исполнен самомнения. Он не распускает армию – он ведет ее на следующую деревню.

И вот уже обширная территория, на которой посильно процветали самостоятельные селения, окутывается дымом пожарищ. Большинство жилищ разрушены. Вырублены сады, заброшены поля, жиреет воронье, и калеки бродят по дорогам: апокалипсис большой войны.

И вот уже он покорил всех, кто был в зоне досягаемости на приличных для житья землях. Производство всего – упало. Численность населения – снизилась. Многие ремесла пришли в упадок. И разрушен весь уклад жизни людей.

Но.

Настал мир. Прекратились войны. Уменьшились налоги. Наступила стабильность. И оказывается, что расширились перспективы!

Не надо содержать в каждом селении воинов. Никто не смеет на тебя напасть. Единая армия метрополии покарает любого агрессора и любого обидчика. Только царь царей в столице – имеет право судить и карать.

Не надо содержать местных чиновников. А при управлении из единого центра их заметно меньше. Твои налоги уменьшились!

Храбрецы и силачи могут идти в царскую гвардию, быть профессиональными воинами и получать сносное содержание плюс известный почет.

Талантливые и мечтательные юноши могут переселяться в столицу и пробовать себя на поприще наук или искусств.

На собранные со всего большого государства средства можно содержать архитекторов и врачей, строить дворцы и придумывать боевые машины.

И резко идет вверх послевоенная рождаемость. Проходит два поколения – и залечены раны войны, численность населения превысила прежнюю, встают новые постройки и распахиваются поля.

Короче: наступает период процветания централизованного государства. Пришедшего на смену разрозненным и небогатым самостоятельным клочкам.

Сильный жестокий завоеватель-централизатор огнем и мечом сколотил единую державу. А затем созидатели стали в ее охраняемых пределах созидать, имея на то средства, которых не могло быть раньше.

Большое государство – позволяет аккумулировать и концентрировать значительные средства – и сосредотачивать их на приоритетных целях.

А затем? Сытая безопасная жизнь, где жестокости меньше, а гуманизма больше – ведет к снижению агрессивности и воинственности. И? Люди делаются слабее как бойцы. Нет той ярости и жестокости, жадности и авантюризма, наплевательства на чужую жизнь и готовности рисковать своей. Им есть что терять. И есть чем дорожить и наслаждаться.

И тогда каждый думает о своем добре. Его сохранении и возможном приумножении. Индивидуализм идет в рост.

И появляются энергичные лидеры с замашками авантюристов и завоевателей. Они всегда появляются. Просто в разных условиях и в разные эпохи – возможности у них разные.

А завоевывать больше нечего. Окрестные земли все распределены и укреплены. А в своем государстве – укоренились лидеры второго уровня, региональная элита. Потому что единый сильный и жестокий лидер над всеми – эпохой и порядком вещей уже не востребован.

И мелкие лидеры начинают рвать друг друга. Стараются отобрать города и земли с людьми и богатствами. Война за власть и ресурсы. За свою максимальную значительность.

Сильные и властные люди, которым нечего больше создавать, направляют свою требующую приложения энергию на разрушение того, что есть. Когда нельзя рвать чужих – раньше или позже хищники начнут рвать своих. А хищников социум рождает всегда. Когда нельзя богатеть от прибылей растущего государства – рвут от имеющегося, и богатеют от убылей.

…Это можно уподобить синусоиде. Сильный централизатор вытягивает единство и мощность государства кверху. На пологой вершине горы – огромная властность и жестокость уже менее требуются: и так хорошо, все уже мирно, можно благоустраиваться. И следующий правитель больше подходит именно для благоустройства. И единство, могущество, порядок – неизбежно идут вниз по склону с горы. И государство распадается на куски.

Пройдет двадцать лет – или тысяча – и новый правитель, жестокий завоеватель, начнет отбирать независимость у мелких княжеств и сколачивать единую могучую державу.

И так далее.

Рабовладельческий тут строй, феодальный, капитализм или социализм – без разницы. Фаза сколачивания, укрупнения и единения – сменяется фазой ослабления связей, сепаратизма и распада.

. . . . . . . . . .

Киевская Русь не составляет исключения.

Зачем и почему

А незачем лидеру терпеть сильных и храбрых, у которых есть права на это место – пришли раньше, в Киеве осели, на Византию ходили. Мешать будут. Потенциальные конкуренты. Власть вождя должны быть беспрекословна.

Почему Ольга покарала древлян столь жестоко? Чтоб и помыслить никто не смел поднять руку на князя! Что в результате? Киевские князья брали дань с кого хотели вокруг – где не было других вооруженных дружин, подчиненных другим вождям. Это и есть централизация в первом приближении.

Но. Почему, скажем, Новгород просил у Святослава прислать сына князем им? За крышей приехали. Ты силен и воинствен, тебя боятся, – ты можешь защитить. Сам факт присутствия твоего сына как нашего князя в городе – уже защита. Мы тебе платим – ты нас защищаешь. Да, рэкет. Комерсы под бандитами. Мы идем под тебя, ты богатеешь и крепчаешь, мы имеем жизнь, труд и бизнес в покое за свои деньги.

Почему

А лишний ему был конунг Рогволод. Чужой. Не Святославич, не Рюрикович. А Полоцк – место перспективное, богатое. Правящую династию Владимир убрал – разом. Незачем здесь другому править. Викинги решали такие вопросы просто и кардинально.

И брат Ярополк был Владимиру лишний, с его замашками самому всех убрать и всем владеть. Пришлось убрать брата. Боливару не вынести двоих. Ну невозможно удержаться от этой абсолютно чуждой стилистически фразы.

Вот так Владимир Красно Солнышко объединил державу. А вы как думали – добрым словом?

был одним из двенадцати сыновей Владимира – где те сыновья, его братья? Сгинули в битвах, покушениях, болезнях – только старший брат Изяслав потомство оставил, сын Брячислав, внук Всеслав – но той ветви ходу почти вовсе не дали. Исключительно Ярославичи, шесть его сыновей и их потомки, правили всей Русью – 550 лет! – пока не умер в 1610 году Василий Шуйский. (О, мы ни в чем не подозреваем Ярослава, но такое фантастическое везение в те лихие времена невозможно объяснить лишь удачей по Божьему соизволению.)

Князь Всеволод был истинный сын своего отца Ярослава и внук Владимира Красно Солнышко. А именно – греб под себя все, что мог, а мог он немало. После смерти старших братьев Изяслава, а за ним Святослава – Всеволод владел едва не тремя четвертями всей Руси. Это в его Киевское княжение лишенные своих уделов изгои сотрясали Русь междоусобными войнами – отвоевывали свое.

Заслуживает всяческого внимания и опыт прославленного Владимира Всеволодовича, великого Мономаха.

Это он, мудрый, впервые в истории призвал половцев на Русь – себе в союзники, когда шел жечь русский город Полоцк. Вы думали, как единство достигается?

Полоцкий князь, Всеслав Чародей Брячиславич, контролировал Западную Двину – и через то Путь из варяг в греки в его верхнем разветвлении: один вход из Балтики в Днепр через Двину – и только второй восточнее, через Неву – Ладогу – Волхов. И Полоцк оттягивал от Новгорода часть торгового потока. Сильнейший конкурент! А вы думали, Владимир Красно Солнышко весь род полоцкого конунга Рогволода запросто так вырезал, из личной антипатии? Счас! Под себя взял!

А потом был в Полоцке сын его Изяслав, его сын Брячислав, того сын Всеслав. И тут три брата-богатыря, три сына Ярослава Мудрого – Изяслав, Святослав и Всеволод, стали брать всю Русь под себя.

Всеслав необходимо поддерживал отношения с балтскими племенами течения Двины. И понемногу Полоцк колонизовал земли и к северу, западнее владений Новгорода (и Пскова) от рек Великая и Нарова, Псковского и Чудского озер. А ведь крепость Юрьев (Дерпт, Тарту) поставил не так давно Ярослав Мудрый как опорный пункт для контролирования края.

Руки Ярославичей до этих мест не всегда доставали, и Изяслав, Князь Киевский, решил исправить ситуацию. В 1060 году совершил поход и наложил на сосолов (западное Причудье) неподъемную для них дань в 2 000 гривен.

Кроме того, что Всеслав имел и ранее свои отношения с соседями-сосолами – так еще и совсем недавно, в том же 1060 году, Всеслав вместе с тремя Ярославичами победно ходил к южной степи, на торков! И тут – от союзника такой враждебный шаг!

С этого началась вражда.

Сосолы через время восстали, перебили поставленных Изяславом сборщиков дани, сожгли Юрьев, снесли пограничные с Псковской землей русские селения. Новгород и Псков собрали общее войско и в серьезной битве перебили сосолов – более тысячи русских бойцов остались лежать на поле, «а сосолов побитых без счета».

В 1065 Всеслав, собрав силы, осадил Псков. Не взял.

А в 1067 разбил сына Изяслава – Мстислава, княжившего тогда в Новгороде. И взял Новгород. Частью сжег, частью ограбил, людей много увел в плен. А с церквей снял утварь и колокола – для дела: строил в Полоцке свой большой храм, равняясь с Киевом и Новгородом – третий на Руси Собор Св. Софии.

Три Ярославича в ответ сожгли построенный Всеславом Минск и пограбили полоцкую землю.

Вот после этого они пригласили Всеслава на переговоры, крестно клялись вреда не чинить – и схватили. Привезли в Киев и посадили в поруб. Причем вместе с двумя сыновьям. Всю княжью ветвь полоцкую перехватили Ярославичи. Но резать не решились.

Вы уже знаете, как его освободили восставшие киевляне и поставили князем. Почему?

Потому что воинская слава Всеслава по Руси гремела, и удача его была велика; любила его дружина, и стремились наняться к нему многие воины. В его победы народ верил.

А еще Всеслав Чародей, будучи православным христианином – сохранял веру и в старые народные языческие культы. Привечал волхвов. Поддерживал народ в исконных обычаях предков. И не раз организовывал на севере, у Балтики, языческие восстания против насилия новой веры. Конечно, это увеличивало доверие и симпатии народа к нему как человеку своему, душевному и честному.

Потом Изяслав вернулся на Киевский стол и отобрал у Всеслава Полоцк. Посадил туда сына Мстислава. Опускаем перипетии – через несколько лет Всеслав отбил себе Полоцк. Отразил нападение очередного сына Изяславова. 1077–1078 годы – два похода Ярославичей на него. Оба раза Всеслав в Полоцке устоял. При этом:

1078 – впервые в истории Владимир Мономах, князь Смоленский, в союзники для похода на Полоцкое княжество пригласил половцев. Полоцк не взяли, но посады сожгли и землю разграбили.

В 1080 году, вновь с половцами, Мономах подверг опустошению Минск.

…К чему история жизни Всеслава Чародея – в очень кратком, неполном изложении? А к тому, что правитель был энергичный и умелый. Но? Необходимо было его укротить. Чего ради? Ради блага Семьи.

Если слово Семья, имея в виду сыновей и внуков Ярослава Мудрого, вы напишете с большой буквы, вам станет очевиднее мафиозная структура русского феодального государства. Где власть дона не должна подвергаться никакому ущемлению и даже попыткам противоречить.

И вы увидите, что ради захвата, укрепления и сохранения своей власти дон идет на любые поступки, лишь бы в конце концов его действия трактовались как правомерные и легитимные – либо замалчивались.

Захват власти будущим великим правителем – не только всегда жесток. Но и всегда подл. Потому что подлость – это сила в измерении морали. Сила плевать на мораль и нарушать ее. А после с благочестивым видом требовать от всех ее соблюдения.

Ибо только соблюдая мораль – социум может быть устойчив. А вот реформирован при соблюдении морали – социум не может быть. Ибо подавление сопротивления всегда ломает даже справедливые попытки противостоять.

Любая власть – это всегда подавление сопротивления. И чем власть более централизована и авторитарна – тем справедливее будут на местах акты сопротивления ее действиям. Не подавишь – не будешь властвовать. Не будет объединенного сильного государства.

Брат мой, если подданные говорят, что король добр – это означает, что царствование не удалось. Мысль гения власти – Наполеона.

Мономах захватил Минск, ему никак не принадлежавший. Мономах вызвал в Киев новгородских бояр и заставил присягнуть ему.

…Когда в Киеве сел в третий раз Изяслав, он отдал Владимир-Волынский сыну, а Олега Святославича «вывели» оттуда – и тот стал изгоем, без удела. А Чернигов, где Олег родился и откуда уезжал во Владимир, остался принадлежать брату Изяслава, Всеволоду, отцу Мономаха. И Олег стал жить там в приживалах.

Олег долго добивался справедливости. Потом бежал в Тмутаракань, собрал силы – и отбил Чернигов. И пошли на Олега с двоюродным братом Борисом четверо князей, и Мономах один из них. В результате сражения Олег бежал в Тмутаракань и оттуда – в Константинополь (мы уже рассказывали). А Мономах получил от отца, ставшего Князем Киевским, Чернигов, сохранив себе и Смоленск. (А ведь Олег был крестным отцом двух его сыновей, другом боевой молодости… и из Чернигова родом.)

Через пятнадцать лет приключений, вернувшись в Тмутаракань союзником Византии, Олег вновь собрал силы, вновь заключил союз с половцами – и отбил у Мономаха свой Чернигов. Переговоры проходили с позиции силы, счет обид был тяжел, и к Чернигову Олег получил еще Муром и Рязань.

Когда Мономах убил приглашенных на переговоры половецких ханов Итларя и Китана – он предложил и Олегу убить гостившего в Чернигове сына Итларя. Что Олег отверг. И с Мономахом на половцев не пошел.

После чего Мономах отправил своего сына Изяслава занять принадлежавший Олегу Муром. Олега же вызвал в Киев на суд, от чего тот благоразумно отказался. Мономах с Киевским Князем Святославом Изяславичем вновь пошли на Чернигов, вновь война, вновь мирное соглашение, Олег идет в свой Муром – а сын Мономаха Изяслав отказывается отдавать его. И гибнет в битве.

(Простите за повторение. Для полноты портрета.)

И вот этот Владимир Мономах, который первый призвал на Русь половцев – жечь и грабить русские земли князей-соперников. Который убивал послов и других о том просил. Которому летопись ставит в заслугу соблюдение закона и справедливости: якобы он «уступил» Киевское княжение двоюродному брату Святославу – старшему в роду, кому этот стол полагался по закону, и по отчинному и по лествичному праву на Киев, – молодец Мономах, а ведь мог бы очередную междоусобную войну устроить и узурпировать это право! Коварный захватчик, который по праву сильного отбирал чужие земли, стремясь подобрать всю Русь под себя – при своем уме и расчетливости бесспорных! – Вот этот Мономах был восславлен летописью как идеальный князь. (Правда, летопись отредактировали по его указаниям.)

Он жестоко подавил восстание в Киеве – но потом смягчил налоги.

Он созвал князей в Любече решить вопрос о земле и власти – в результате чего у него земли и власти осталось больше, чем у кого бы то ни было.

Венец и бармы архонту от Императора Византии – подтвердили его осененный Богом статус.

…Кстати. Вы еще не забыли? У Киевского князя Изяслава Ярославича жена была, да? Гертруда. Дочь короля Польши и внучка императора Священной Римской Империи Оттона II. После смерти сына, Ярополка Изяславича, она окончила свои дни заложницей Мономаха. Закрыл свою тетю. Чтоб не было больше хлопот от беспокойной изяславовой семьи с ее высокими европейскими связями.

Сильным и обширным может быть лишь то государство, которое в случае опасности способно скоординировать и объединить все усилия, формируясь вокруг централизованной и беспрекословной власти.

Это возможно или в государстве демократическом, где конституция предусматривает диктаторские полномочия главы правительства в случае военного положения. Или в государстве, по устройству которого лидер обладает диктаторской властью.

До демократии Киевской Руси еще надо дожить, если получится.

А диктаторская власть предполагает подавление любого вольномыслия и поползновений к свободе на местах.

Подавление вызывает сопротивление, и раньше или позже регионы и центр обескровят и разорят друг друга.

А по справедливости дать достаточно автономии регионам – означает неизбежный распад державы.

Пока Киевский стол время от времени занимали умные диктаторы – единство державы более или менее сохранялось.

По мере укрепления и обогащения регионов – степень их независимости повышалась и стремилась в полной свободе от центра.

Происходит среднее между размножением державы почкованием, возникновением уменьшенных дочерних копий, – и гибелью державы через распад единого организма на части, причем части эти менее сильны и жизнеспособны, чем цельный материнский организм.

…Применительно к интересующей нас эпохе это можно назвать периодом закономерной централизации феодального государства с последующим закономерным же распадом.

Стремление к справедливому равенству князей – это стремление к распаду державы как результату.

Как стремление Киевского Князя жестко доминировать над прочими – это стремление к единству державы.

Совместить два эти стремления на феодальном уровне принципиально невозможно.

В идеальном удалении тенденций – или беспрекословная монолитная деспотия – или равенство переходит в анархию и рассыпание.