Текст книги "Приложение к клятве Гиппократа"

– Ну что, похоже на твою красавицу?

Да, все сходится: ее голубые глаза, темная кожа на руках – она сказала от сажи. Часто, якобы разводила костры и сажа въелась. Сильная, быстрая…

– А то, что произошло с тобой, разве похоже на реальные события? Горы, лес – в радиусе сотен километров у нас ничего подобного нет. А северное сияние днем? Упырь твоя Анжелика и это все ее проделки. Успокойся и отправляйся к Танюшке.

Отчаяние затопило сердце Максима – он больше никогда не увидит Анжелику! Он упал на колени, схватил себя за волосы. Его собеседник, собиравшийся выйти из комнаты, испуганно обернулся и спросил:

– Ты чего, парень? Не рад, что ли?

– Чему радоваться? – воскликнул он, – если бы я знал, я бы сам давал ей свою кровь. Она пила бы ее понемногу, а я был бы с ней! Пожалуйста! – кричал он, хватая Степана за брюки, – если вы знаете, где она, скажите. Познакомьте меня с каким-нибудь упырем, я хочу найти ее!

– О, Боже, Боже! – забормотал Степан, – как тут будешь бороться с упырями?

– На троне жизни царствует любовь, – замурлыкал он, – и я в плену ее монаршей власти. Она пронзает душу, плоть и кровь…». «Хорошо, что я не знаю ни одного упыря, – осенило Степана, который старался во всем найти хорошее, – а то он, чего доброго, все же уговорил бы меня познакомить его».

Вечер встречи
О. Померанцева

Уехав из города после школы вместе с Григорием, она так больше и не была в нем, не встречалась ни с кем из друзей и приятелей ее юных лет. Не знала ничего о том, как сложились их судьбы и как они пережили трудные времена перестройки. А тут пришло приглашение по электронной почте ей и Грише на вечер выпускников.

Григорий поехать не мог, чему Ирина в душе была рада. Во-первых, он как-то опустился внешне, обрюзг, располнел – уже сейчас она выглядит лет на десять моложе его, ну а во-вторых, хотела поразить одноклассников сохранившейся красотой, нарядами, мобильником и пофлиртовать. Хотелось бы похвастать и бриллиантами, но поездка по железной дороге и криминальная ситуация в родном городке не располагали к этому.

Гриша умеет зарабатывать, но после того, как они уехали из городка, вальяжный красавец как-то быстро увял. Он стал скучать, поблек, его харизма угасла. Но может лишь для нее? Потому что бизнес в большом незнакомом городе у него пошел весьма успешно, что позволило ей не работать и беречь и лелеять свою красоту.

С Гришей ей было удобно, но особой любви она не чувствовала. Двадцать три года назад было так сладко под руку с ним идти мимо бледной жалкой Катьки Рощиной, у которой она его увела. Гриша хмурился, отводил глаза – жалко ему было Катьку, а она торжествовала. Ее осуждали бывшие подруги, ведь она обещала ждать из армии парня – Сергея Левшина. Но ей не было стыдно, наоборот, у нее замирало сердце: вот придет Сережка, соберет своих парней и будут подстерегать Григория. А Григорий выйдет со своими, и все будут знать, что это из-за нее намечается драка. Но этого не произошло, они с Григорием поженились и уехали до того, как должен был вернуться Сергей.

При воспоминании о Сергее на сердце стало тепло – первая любовь. Но как только он ушел в армию, она изо всех сил стала флиртовать с Григорием. Она предпочла его из-за стильной одежды, машины, квартиры, обставленной в соответствии с пониманием «советской роскоши». А еще потому, что за Гришей «умирала» Катя Рощина, которую все хвалили и ставили в пример, а она двоечница и бесстыдница, по словам учителей, соседей и других, вертит им как хочет. Катя смотрела на нее с недоумением, а потом с печальным недоумением – ведь все одноклассники видели, как Ирина рыдала, провожая Сергея в армию, как цеплялась за него, когда их сажали в автобус. Но взгляды окружающих ее не трогали, вернее, трогали, но не так, как они надеялись.

Устроившись в купе и выпроводив Григория, Ирина оглядела себя в зеркало – и не зря. Лязгнула дверь, и в проеме нарисовался полковник – высокий, в папахе. Он отдал честь и загромыхал:

– Разрешите войти, товарищ генерал!

«Вот удача, – подумала Ира, – по крайней мере, до вечера будет не скучно, а там посмотрим».

Полковник был веселый, молодцеватый, угощал дорогим коньяком, свежими фруктами, колбасами, икрой. Все это резал и раскладывал адъютант. Полковник ухаживал, говорил комплименты, рассказывал, что тоже едет в Юровск с проверкой.

– Это секретная информация, но вы же меня не выдадите?

Ирина хохотала и чувствовала, что пить коньяк больше не следует. Время до вечера пролетело стрелой. Когда совсем стемнело полковник, взглянув на часы, встрепенулся и сказал, что скоро они будут проезжать длинный тоннель, будет темно и интересно. Поезд действительно вскоре ворвался в тоннель, в вагоне погас свет, а за окнами темнота стала еще непроглядней. Ирина ждала новых посягательств со стороны полковника, но ничего не происходило. Голова у нее закружилась, ей показалось, что поезд развил огромную скорость – ее откинуло и прижало к перегородке купе, – а перестук колес превратился в вой.

Открыв глаза, она зажмурилась – было светло. На полке напротив сидела толстая тетка и неприязненно на нее смотрела:

– Вы храпели, – сказала она.

Ирина не нашлась, что ответить, потрясла головой: «А где же полковник? Он же сказал, что едет с проверкой в военную часть Юровска. И откуда взялась эта тетка?».

– Вы на какой станции сели? – бесцеремонно спросила она. Когда та ответила, Ирина ее пристыдила:

– Что вы врете? В это время здесь был другой пассажир.

Тетка надула щеки и возмущенно зашевелила губами, собираясь что-то сказать, но Ирина, взяв зубную пасту и щетку, вышла в коридор, хлопнув перед лицом попутчицы дверью. Умываясь, она думала – а может полковник мошенник, может он, вместе с адъютантом что-то у нее украли? Но что? Деньги на месте, мобильник тоже. Да и вообще, скорее она нанесла ущерб – съела и выпила на приличную сумму.

Неприятности продолжились на вокзале. Ее не встретили. Гришка обещал, что подъедет его приятель, назвал номер машины и марку, но ничего подобного не было. «Навороченный» мобильник, который она поднесла к уху – молчал. Взглянув, она увидела, что светится экран, но на нем пусто. Она упросила дежурную разрешить ей позвонить на городской номер друзей, который ей записал муж. Но набрав номер, она услышала тишину и потрескивания.

– Так у нас на шестерку номеров нет, – вмешалась дежурная.

«Ну, погоди же ты», – прошептала она в адрес мужа. От злости пересохло во рту, и Ирина купила воду, спросив негазированную, но открутив крышечку, была облита струей сильногазированной воды. Она так сжала зубы, что они скрипнули. Но тут ее посетила утешительная мысль, что и Гришка ей тоже не сможет дозвониться. «Пускай повертится как уж на сковородке!» Она решила больше никуда не звонить.

Поселилась в самой «роскошной» гостинице, – говорят, в ней останавливался зарубежный революционер. Гостиница была провинциально уютной – слегка потертая бордовая дорожка с бежевыми полосками по бокам, люстры со стеклянными висюльками. В номере кровать с деревянными спинками, с потертым верблюжьим одеялом – может быть, им накрывался тот революционер.

У нее образовался целый день перед встречей. Поезд на Юровск ходил через сутки, поэтому не удалось приехать в тот же день, и она не знала чем заняться. Если бы ее встретил Гришкин друг, то она была бы в гостях у его семьи, кокетничала бы с ним, наблюдая, как корчится его жена, а теперь…

Расположившись в гостинице, она вышла на прогулку – пройтись по городу, может быть кого-нибудь встретить. На площади Ленина она посмотрела на фигуру Ильича в накинутом на плечи пальто. Это было одно из мест, где они встречались с Сергеем. А вон горка. Как весело было съезжать «паравозиком», и как замирало сердце, когда Сережа оказывался сзади и придерживал ее за плечи. Грусть нежно сжала ей горло, как бабочка запорхала в области сердца. В унисон ее настроению изменилась погода – солнце зашло за белесую зимнюю хмарь, сверкающий снег приобрел сероватый цвет как на черно-белой фотографии. Взлетела стая голубей, шумно хлопая крыльями, зачирикали воробьи. Ирина вздрогнула и обратила внимание на военного, смахивающего с ладони последние крошки корма, которые он сыпал голубям. Его резкое движение, вероятно, их и испугало. Он повернулся и пошел мимо нее, прихрамывая, а затем таким знакомым движением потер подбородок, что у нее захватило дух.

«Неужели?» – подумала она, пристально глядя вслед.

– Сережа! – наконец окликнула она.

Он повернулся, и некоторое время всматривался, будто просыпаясь. Вот, наконец, глаза открылись, он радостно-изумленно улыбнулся:

– Ирка! Надо же, наконец-то мы встретились. Я уже и не надеялся.

Ирина подумала, что ничего не знает о нем, а он, вот, стал военным. Форма на нем была не первой свежести, но сам он, как будто не изменился, – был также красив. Лицо, правда, побледнело, и на нем отчетливо проступала щетина.

– Ты тоже приехал на встречу?

– Да нет, мне не надо приезжать, да и на встречу я не собираюсь.

– Но почему? – спросила Ирина, – давай вместе пойдем!

Сергей испуганно посмотрел на нее:

– Нет, я не могу.

Она попыталась его уговорить, а он все испуганно твердил:

– Нет, нет.

Она покраснела и произнесла фразу, которая могла его обидеть:

– Может финансовые трудности?

– Ира, – успокоившись, сказал он, – я просто не могу быть на встрече, финансы у меня в порядке, и чтобы ты не думала ничего такого, я тебя сейчас приглашаю в ресторан.

Ирина кивнула, так и не поняв причины, по которой он не может быть не встрече. Она подумала, что и сама не обязательно должна там быть. Лучше провести время с ним – где угодно и как угодно. Сердце ее застучало быстрее: странно – так быстро вернулись прежние чувства, как будто и не уходили. Они, похоже, даже усилились, потому что сейчас ей, зависящей от чужого мнения, было безразлично, то, что Сережа не брит и у него потертая шинель и что он хромает. «Нужно было дождаться Сережу» – подумала она. Надо было выбрать счастье, а не благосостояние. Вдвоем с ним они многого бы добились, а главное, она не была бы стареющей наряжающейся куклой без детей и без любви. Григория она как-то быстро разлюбила.

Эти мысли ошеломили ее: откуда они? Кто-то ей их наговаривает или это и есть «свои» мысли? Между тем она взяла Сергея под руку, не веря тому, что идет рядом с ним. Сергей повел ее в ресторан «Юность», куда они раза три заходили в юности. Это происходило, когда он зарабатывал немного денег на разгрузке вагонов или, помогая отцу в ремонте машин. «Даже название осталось то же», – умилилась Ирина.

Обслуживание в этом ресторане тоже не изменилось. Столы были хлипкие, с пластмассовым желтоватым покрытием и привинченным к столу стаканом, в котором находились порезанные на четыре части ради экономии салфетки. Панели были пыльные, запахи из кухни не аппетитные.

Пришла официантка в косыночке и ситцевом фартучке, прошлась тряпкой, сделанной, вероятно, из старого вафельного полотенца, по поверхности стола и спросила, что будут заказывать гости. Меню было напечатано на бумажке и Сергей, подслеповато морщась (он и в молодости имел плохое зрение, но очки носить отказывался) стал делать заказ. Он прошелся по большей части списка и ему неизменно отвечали, что таких блюд нет. Тогда он спросил, что есть? Официантка ответила, что есть рис с гуляшом и позавчерашний рассольник.

Ирина пренебрежительно фыркнула и закатила глаза. Она была изумлена обслуживанием и в другой раз устроила бы скандал с последующим увольнением персонала, но сегодня ей было не до этого. На душе у нее был праздник – Сережа был с ней, она им любовалась и млела от счастья. Зачем все портить? Тем более что Сергея нисколько не раздражала ситуация.

И тут официантка, выслушав заказ Сергея, нагло спросила, кивнув в сторону Ирины:

– А вашей матери то же самое?

Кровь бросилась ей в лицо и Ирина «послала» официантку вполне в духе Юровска. Девушка наивно оправдывалась, говорила, что ничего плохого сказать не хотела, а наоборот… Но Ирина вызвала директора, – это была женщина, – и добилась от нее обещания уволить официантку. Под плач девушки они покинули ресторан.

Город уже не казался похорошевшим, ей было неприятно, но не только от хамства официантки. И тут Ирина поняла отчего: ее спутник молчал в ресторане, не встал на ее сторону. Она упрекнула его в этом. Сергей как будто очнулся и стал горячо просить прощения. У Ирины потеплело на душе: «Совсем как раньше», – подумала она. Они зашли в цветочный магазин. «Роскошный букет» назывался он, но букетов было весьма мало, в основном цветы в горшках. Сергей выбрал самый «роскошный» из имевшихся букетов – привядшие, с подсохшими по краям лепестками, – розы.

– Прекрасный выбор, – щебетала молоденькая продавщица, – вашей матери понравится!

У Ирины все закаменело внутри и она ледяным тоном, вперив в продавщицу тяжелый взгляд, спросила:

– Какой матери?

«Интересно, что происходит?» – подумала она

Немного смешавшись, девушка ответила:

– Матери вашего спутника, завтра ведь… праздник.

Либо продавщица оказалась умненькой, либо действительно Ирина не правильно поняла, но ей стало легче.

– Давай встретимся завтра в сквере воинской славы – это остановка «Музей».

– Хорошо, – сказала Ирина, обескураженная тем, что он не стремится к свиданию наедине. – Во сколько?

– В любое время, не важно, – рассеянно сказал Сергей.

– Давай в 12, а потом пойдем ко мне, я даже могу не идти на встречу.

– Завтра все будет ясно, – сказал Сергей и, помахав ей, вошел в ближайший магазин.

Да, давно ее так не оставляли посреди улицы и не назначали встреч в сквере, но ей почему-то это было почти безразлично, она думала лишь о завтрашнем дне. Но тут она вспомнила, что не спросила где именно, в какой части сквера произойдет встреча. Она ринулась в магазин. Это был хлебный магазин со скучающей за прилавком продавщицей. Но кроме нее там не было никого.

Вернувшись в гостиницу, Ирина затребовала вазу и поставила в нее розы. Остальную часть дня она провела в номере. Встретиться с кем-то или пойти в гости она не могла, так как ни адресов, ни номеров телефона прежних знакомых у нее не было. Она лежала на кровати, иногда рассеянно переводя взгляд на экран работающего телевизора – там как раз показывали фильмы их молодости, а в душе у нее была весна. «Ведь можно все исправить: я позвоню Григорию, все объясню». Тут она подумала, что не знает, женат ли Сергей. По его виду не скажешь, но он так хорош, что трудно представить, что не женат. «А, ерунда, – если и женат, – разведется». Она чувствовала, что он ее любит, и будет принадлежать ей.

Выйдя следующим утром из гостиницы, она радостно и весело зажмурилась – погода была изумительной, снег сверкал на солнце, иногда с деревьев падала снежная пыль, и воздух как будто переливался радугой. Она решила пойти пешком – в этом городе не было больших расстояний. Ирина шла и смотрела на него с умилением, ведь возможно она в нем останется – с Сергеем.

Вот и знакомый памятник Кирову. Киров стоял, чуть-чуть улыбаясь, в легкомысленном приветствии подняв руку. А дальше сквер. Ирина взглянула на часы – еще десять минут. Сквер Победы изменился, появился новый монумент – теперь – погибшим в Афганистане. Аллея Славы пополнилась бюстами и фотографиями героев не только Отечественной, но и Афганской и Чеченских войн.

Целый час простояла Ирина, Сергей не пришел. Она ждала бы еще, но лицо ее застыло, ступни ног не гнулись. Тяжело ступая, она направилась на остановку, села в троллейбус. Он тронулся, а Киров насмешливо и глумливо усмехался, на его голове образовалась снежная куча, похожая на дурацкую шапку. «Я еду не туда, – вяло подумала Ирина, – Киров „смотрел“ на меня, когда я шла сюда. Ладно, все равно, лишь бы скорее согреться». Трясясь от холода, она пошевелила пальцами ног в сапогах.

«Я не знаю, где он живет, я не могу ему позвонить», – в панике думала она, но потом стала успокаиваться. «Во-первых, – она согнула указательный палец, – я помню его прежний адрес, по крайней мере, помню дом и квартиру, во-вторых, – согнула средний палец, – на встрече спрошу у кого-нибудь. Не может быть, чтобы не знали». С облегчением вздохнув, она стала смотреть в окно и вдруг увидела Сергея. Он шел по тротуару и вел на поводке черную собаку. Шел он по направлению к скверу. «Дурашка, – с умилением подумала она, – опоздал или время перепутал».

Ирина выскочила на остановке и побежала по тротуару вслед за ним. Собака оглянулась, притормозив, свет в ее глазах преломился, и показалось, что они, как то слишком ярко сверкнули прямо на нее, заставив замедлить шаг. Собака оглянулась еще раз: нос ее сморщился, верхняя губа угрожающе поднялась, показывая белоснежную полоску зубов. Но Сергей не оглядывался. Вначале его высокая фигура в шинели мелькала впереди, но стоило Ирине прикрыть глаза, чтобы стряхнуть снег с ресниц, упавший с ветки, как она его потеряла. Она вновь вышла к скверу, надеясь, что он там, но тщетно

Разбитая, она, наконец, вернулась в гостиницу, упала на кровать. В полудреме стала прокручивать события, произошедшие в последние дни, и вдруг подумала, что собака, которую вел Сергей, похожа на ее Джека. Уезжая с Григорием в Москву, она отдала его во двор к знакомым – сторожить. Она вспомнила, как он недоуменно смотрел ей вслед, взлаивал навзрыд, перебирая лапами. Может Сергей завел такую же собаку, вспоминая ее? От этой мысли стало тепло на душе. Ирина подумала, что за последние сутки она много раз отчаивалась и много раз обретала надежду.

На вечере Ирина сразу же заскучала. После объятий, девчоночьих визгов, которые вырывались иногда из весьма могучих тел, в школьном актовом зале началась вступительная часть, выступали по бумажке их учителя, потом устроили дурацкое математическое соревнование между выпускниками. Когда огласили условие задачи, ее организм забыто откликнулся – заныл от страха живот. Она чуть не рассмеялась – надо же, как по ней когда-то проехалась школа. На нее и ее замечательный наряд мало кто обратил внимание – поздоровались и ринулись участвовать в конкурсах.

Вторая часть вечера была повеселее. Был заранее арендован зал в ресторане. Ирина с удивлением заметила, что и ресторан и обслуживание в нем были на уровне. Внутри шевельнулась обида: почему же Сергей повел ее в такое убогое заведение? Но тут же она его оправдала: «Наверное, у него все-таки не все в порядке с деньгами. Может быть, он развелся и выплачивает алименты? Ну, ничего, милый, скоро все будет хорошо». Она размышляла о том, что разведется с Григорием и будет состоятельной дамой, так как половина его имущества записана на нее. Она оденет Сережу, вылечит его ногу. Мысли эти были так сладостны и непривычны: она обычно брала в расчет только себя.

В ресторан стали сходиться те, кто не был на «вступительной» части в школе. Снова зазвучали восторженные возгласы, смех. Ирина, очнувшись от своих мыслей, посмотрела на вошедших – среди них был Григорий. «Надо же, приехал, как будто почувствовал что-то. А скорее всего из-за того, что дозвониться не мог». Григорий обнимал одноклассников, лицо его сияло. Ирина встала – нужно же подойти к мужу. К тому же выглядел Григорий прекрасно: стильно одет, подтянут. «Откуда у него, кстати, этот костюм?»

Она подошла и встала рядом, чтобы все знали, что это – ее. Неизвестно еще, что получится с Сергеем.

– О, Ирочка, – бодро сказал Григорий, – сколько лет, сколько зим! – и обнял ее, так же, как и других. Она, ошеломленная, не знала что сказать.

– А вот, – продолжил он, – моя драгоценная Катюша. Узнали друг друга? Две самые красивые девочки в классе.

Когда это Катька Рощина была красивой? И, главное, когда она стала «драгоценной Катюшей» для ее мужа? И почему она на нем виснет? Катька и правда стала красивой и одета была так, что Ирина почувствовала себя несколько уязвленной и высокомерно на нее взглянула. Но Катька, отцепившись от Григория, кинулась ей на шею, обдав потрясающим запахом. «Я не поняла, – что происходит? Григорию кто-то доложил, что я встречалась с Сережей, и он решил меня наказать?». Но было не похоже – Григорий сиял, шутил, и все это выглядело вполне естественно. Ирина зажмурила глаза и потрясла головой. Открыв их, она увидела, что муж показывает фотографии сыновей, а все вокруг восхищаются. Катька же сияет как солнце.

Впервые в душе у Ирины шевельнулась зависть, особенно когда краем глаза она взглянула на фото, где Катька была снята с двумя сыновьями-красавцами. «Ничего, у нас с Сережей еще есть время, хотя его мало, очень мало». Она спохватилась – нужно же узнать его адрес или телефон. Но сначала она разберется с Григорием – подлым змеем. Кто еще был так обманут, как она?

Расселись за столом: ее муж с Катькой Рощиной – сладкая парочка. От возмущения и обиды навернулись слезы – как же так? И крыть нечем – если Гришка узнал про ее связи… Ирина решительно выпила коньяк, посидела, прислушиваясь, как напиток распространяется по телу, греет его, а тут как раз и медленный танец. Пригласила Гришку, он завел дружеский разговор:

– Ну, как живешь? Замужем? Сколько детей?

Ирине перехватило горло от глубокого возмущения:

– Это что же такое происходит?! Ты нагло приезжаешь со своей любовницей, наряжаешь ее лучше, чем меня, изображаешь счастливую семью и еще мне голову морочишь?!!

Григорий сверху смотрел на нее, изображал недоумение, гад. Может, не услышал, музыка играет громко: «А любовь как сон стороной прошла» – песня их молодости. Стараясь перекричать ее, Ирина воскликнула:

– Кобель паршивый! Посмотри на себя! Кому ты нужен?

Григорий остановился, снял ее руки с плеч. Видно услышали и другие – смотрели на них, некоторые остановились. Подошла Рощина, схватилась за Григория. Ирина в ярости ее оттолкнула:

– Пошла вон!! Не трогай моего мужа! Своего заимей!

С визгом набросилась на соперницу, схватила за волосы. Как на грех, песня про клен закончилась, и в ресторане раздавался лишь ее голос.

Она яростно сопротивлялась, когда ее тащили к гардеробу. Кто-то накинул на нее шубу, вывел на мороз. Она рыдала, а ее утешали мужчина и женщина – тоже ее одноклассники – супруги Еремеевы. Лена заботливо вытирала ей слезы.

В городе было уже темно – как и раньше фонарей мало. Одноклассники повели ее по проспекту, она им жаловалась на Гришку, но они ее уверяли, что с ней злую шутку сыграл коньяк, Григорий никогда не был ее мужем. Она стала рассказывать про свою любовь к Сергею. Они переглянулись, и Лена сказала, что знает, что ей сейчас нужно.

Неспешным шагом они дошли до сквера Победы. Ее одноклассник Олег пошел вдоль портретов ветеранов, отряхнул с одного из них снег и на Ирину пронзительно глянули глаза Сергея.

– Ой, Сережа! Он герой? То-то он в военной форме вчера был…

Ее одноклассники молчали, потом Олег прошептал: «Сумасшествие», а Лена потрясенно произнесла:

– Ира, Сережа, конечно, герой, но он не мог тебе встретиться вчера. Он давно погиб – в Афганистане. Когда ты уехала с тем хлыщем, он ушел туда добровольно. Один раз приезжал в отпуск, после ранения в ногу, ходил по городу, спрашивал про тебя. Вот, посмотри – дата его смерти.

Ирина расхохоталась:

– Это ошибка! Нас видели и в ресторане, и в магазине, он мне купил розы. Пойдемте, я вам покажу цветы, – невнятно твердила она.

– Пойдем, – сказал Олег своей супруге, – нам все равно ее провожать, не бросим же мы ее пьяную.

– Нет, дело не только в опьянении, мне кажется, что она несчастлива, – сказала его сердобольная жена.

Войдя в номер и включив свет, Ирина уже из коридора увидела букет в вазе.

– Вот, прошу удостовериться, – счастливо, с торжеством в голосе сказала она.

Супруги стояли молча, а потом Олег подошел ближе и вынул из вазы полинявшие искусственные цветы.

– Это что за гадость, – прошептала Ирина. Горло и язык пересохли. – Кто мне это подложил? Это Гришка кого-то нанял.

Она повернула побелевшее лицо к одноклассникам и совершенно трезвым, но дрожащим голосом сказала:

– Понимаете, он богат, но половина всего записана на меня. Если меня признают сумасшедшей… Вы тоже с ним в сговоре?

Только через час, заставив выпить Ирину успокоительное, и поручив ее заботам персонала, усталые супруги ушли.

Ирина потрясенная и протрезвевшая лежала на кровати, и ужас заползал в ее сердце. Разобраться во всем этом она не могла. «Надо срочно уехать!» – подумала она. Может ее жизнь ей не приснилась и у нее есть уютный дом, где ее ждет Григорий. Она выбежала из номера, увидела дежурную:

– Выйдите в интернет, посмотрите, когда идет ближайший поезд до П., можно с пересадками.

Дежурная с опаской на нее посмотрела: это она была свидетельницей появления Ирины и, запинаясь, сказала:

– Так в справочное можно позвонить.

– У вас что, даже компьютера нет?! – Ирина устало вздохнула, – давайте номер.

Дежурная наизусть назвала номер.

Ирина задала вопрос, ей перечислили рейсы, а потом тот же голос, но как будто бы тоном ниже, произнес:

– Вам лучше успеть на первый. Он специальный. А то застрянете.

– Что за специальный? – спросила она.

– Он идет через тоннель.

Последнее слово прозвучало так, как будто бы замедлилась скорость виниловой пластинки. Невольно передернув плечами, Ирина кинулась в номер, побросала в сумку вещи, накинула шубу и выбежала из гостиницы, потому что до отхода поезда оставалось тридцать минут.

Ни одного такси не было в обозримом пространстве, и Ирина побежала. «Я успею», – подумала она, но через десять минут, на полпути, уже задыхалась. Нужно было пробежать еще десять минут, тогда она могла успеть. Город словно вымер – никого. Только редкие автомобили шуршали колесами, да раздавалось ее тяжелое дыхание. Вдруг она увидела, что по другой стороне улицы ее сопровождает собака. Она бежит параллельно ей, трусцой. Ирина остановилась, собака тоже. В ее глазах отразился свет редких фонарей, и они сверкнули как две маленькие молнии.

– Джек? – прошептала Ирина пересохшими губами. Собака подняла уши, а потом побежала через дорогу прямо к ней. До вокзала она бежала рядом.

– Джек, Джек, ты поедешь со мной!

Каким-то образом эта собака была ее Джеком, и она должна была ее увезти.

Собака весело обгоняла ее, а потом, лукаво оглянувшись, дожидалась и отпрыгивала в сторону.

– Как оформить проезд для собаки? – крикнула она в окошко кассы.

– У вас есть справка от ветеринара?

– Нет, но есть же специальные вагоны…

– Без справки это невозможно, – сказала кассирша, а потом подняла голову и многозначительно посмотрела на Ирину, – и вообще это невозможно, – сказала она изменившимся голосом, от которого Ирине стало не по себе.

– Что же делать, Джек?

Она стала прикидывать, на какое время нужно остаться, чтобы взять справку. Но оглянувшись, она не увидела собаку. Ирина вышла из здания вокзала, звала, но тщетно.

Вдруг над головой загремел громкоговоритель: «Остался один билет до П.» и так несколько раз. Ирина пошла к кассе, купила билет и когда вышла на перрон, поезд уже медленно двигался. Платформа отсутствовала, поэтому, схватившись за поручни, она повисла на них, не в силах взобраться в вагон. Поезд шел все быстрее, а она висела и уже теряла силы, пока ее грубо не втянули в вагон. Ей что-то говорили, размахивали руками, но ей было все равно. Зайдя в свое купе, она повалилась на матрац и уснула, чуть коснувшись головой маленькой сплющенной подушки.

– Э, э, дама!

Она проснулась от того, что ее трясли за плечо. С трудом открыла глаза, было очень светло. На полке напротив сидел мужчина лет шестидесяти – небольшой, жилистый с проседью и с пролысинами и пытался ее разбудить. Он подслеповато щурился, вероятно, не мог понять, проснулась она или нет, поэтому продолжал трясти ее, обеспокоенно повторяя:

– Дама, дама, проснитесь.

– Что случилось? – спросила она, подняв голову с подушки.

Мужичок несколько растерялся от неожиданности:

– Так это… Спите вы со вчерашнего дня и не просыпаетесь.

– А вас это почему тревожит? – раздраженно спросила она и посмотрела на часы. Четыре часа? Она потрясла часы, но потом увидела, что они исправны, так как секундная стрелка двигалась.

– Который час? – резко спросила она у соседа.

– Так я и говорю, спите вы с вечера и не просыпаетесь, а уже скоро опять вечер.

Ирина вспомнила события своей поездки и подумала: «Что происходит и когда это все кончится?». Ей очень надоели чудеса. А впрочем, скоро ее станция. Интересно все-таки, есть ли у нее жилье, муж и кто этот муж?

На своей станции Ирина с опаской вышла из вагона. Вроде бы все как было. Она взяла такси, назвала свой адрес. В зеркале увидела свое лицо и сразу не узнала – измученное, напряженное, в глазах страх. Не накрашена, но и не умыта – вокруг глаз чернота, губная помада расплылась вокруг губ, на щеке – отпечаток складок подушки. Она вынула из сумки зеркальце, бумажный платок, стала оттирать пятна, но тут же швырнула все в сумку: «Плевать!». В зеркале перехватила заинтересованный взгляд водителя. В другое бы время пофлиртовала, изобразила бы таинственную красавицу, а теперь гаркнула:

– Чего уставился!

Но водитель, как она ожидала, не смутился, а нагловато сказал:

– Да вот, смотрю, – дамочка симпатичная, хоть и немного потасканная, вполне сойдет для ночного клуба. Там свет неяркий…

– Останови, козел!! – истошно закричала Ирина и вцепилась в руль, при этом нажав на клаксон.

Водитель всерьез испугался, нажал на тормоза, чуть не вылетев на тротуар.

– Я тебя в клуб хотел пригласить, дура!

Ирина буквально выкатилась из автомобиля и, подхватив сумку, пошла пешком, отказываясь от предложений подвести. Дойдя до своего дома, она открыла дверь своим ключом и наткнулась взглядом на бледного, заросшего щетиной Григория. Тот быстро приблизился к ней и влепил пощечину:

– Где ты была! – закричал он, схватив ее за шкирку как кошку.

Пока он ее тряс, она тоже кричала и рассказывала о своих злоключениях.

– Почему не была на встрече?!!

– Я была!

– Почему не звонила?!

– Телефон сломался!

Она вывернулась от Гришки и кинула в него телефоном. Он поставил его на зарядку и телефон известил, что успешно заряжается, а его экран загорелся. Григорий перевел на нее тяжелый взгляд, но Ирина поспешно сказала:

– Ты лучше выслушай меня, а потом или выгони или сдай в психушку.

Она рассказала ему все, кроме, конечно тех чувств, которые испытывала к Сергею и флирта с полковником.

– А ты, оказывается, мне врал все это время. А зачем? Детей у нас нет, а у тебя Катька, сыновья. А она что – не догадывалась?

– Нет у меня никого кроме тебя, – злобно сказал ее муж. – Я у тебя как на поводке. А Катя одна, она врач, ее все в городе знают – очередь к ней годовая. Работает день и ночь, здоровье подорвала… Это ты можешь проверить при нынешних возможностях, но тебя ведь никто не интересует.