Текст книги "Нэнси Дрю. Проклятие"

– Да. У меня в машине на заднем сиденье лежит сумка с костюмами, которые сшила мама. Может, отвезете их на ярмарочную площадь?

– Заметано, – сказала Лена.

Паркер поцеловал меня на прощание.

– Напиши, как будут новости.

– Непременно. Вы тоже сообщайте обо всем!

Найти адрес Анны Гарднер оказалось совсем не сложно. Гугл выдал мне его при первой же попытке. Мейден-лейн, 18. Когда я подъехала к дому, у ворот стоял только один автомобиль. Я взмолилась, чтобы Анна оказалась дома одна, хотя это, пожалуй, было уже чересчур дерзко с моей стороны. Если понадобится, я придумаю, как задать интересующие меня вопросы, даже если родители Анны будут рядом. Впрочем, с самого начала всех этих странных событий мне не везло – но должна же была мне хоть раз улыбнуться удача!

Я позвонила в дверь и, поправив край футболки, стала дожидаться, пока мне откроют. Несколько томительных мгновений ответом мне была лишь тишина. Наконец дверь распахнулась.

Ура! Хоть какая-то удача!

На пороге стояла Анна. Мое появление не на шутку ее изумило – впрочем, это было более чем понятно.

– Нэнси Дрю? – спросила она, нахмурившись. – Что ты тут делаешь?

– Родители дома? – уточнила я.

– Нет, я одна… – медленно проговорила она, словно мой вопрос ее встревожил.

Так вот, Анна, теперь нас двое.

– Понятно, – ответила я, испытав облегчение.

Вторая удача подряд. Интересно, скоро ли мне перестанет везти? Не может же везение быть бесконечным.

– А на Именины ты что, не пойдешь?

Анна скорчила гримасу.

– Поверить не могу, что они состоятся! Только Хорсшу-Бэй может со всем размахом праздновать Именины несмотря на исчезновение девушки – даже двух! – и на то, что похититель прямым текстом потребовал отменить праздник!

– Но ты ведь из выпускного класса, – заметила я.

Она улыбнулась уголком рта.

– И что с того?

– Ты разве не участвуешь в постановке?

Анна вскинула брови.

– Это Мелани всегда рвалась в ней поучаствовать. Мы с ней обе ходим в школьный театр, но только она воспринимала эти занятия со всей серьезностью. Если бы не Мел, я бы давно это дело забросила.

– Тут такое дело… – начала я, стараясь говорить непринужденно и ровно, хотя это плохо получалось. – Я видела, как вы с Тео вчера разговаривали в мэрии.

– Вот это открытие! – усмехнулась она, посмотрев на меня. – Да, мы дружим. И общаемся.

– Понимаешь, какая штука, – продолжила я. – Многие горожане и, кстати сказать, Тео в том числе, всей душой ратуют за то, чтобы Именины отменили. Особенно учитывая тот факт, что они могут стоить похищенным девушкам жизни. Но ты вчера своей позиции так и не высказала.

– Так ее вообще толком никто не высказал. Чуть ли не весь город набился в мэрию! Если бы каждый решил поделиться своим мнением, мы бы там до сих пор сидели! – Анна скрестила руки на груди.

– Справедливо, – согласилась я. – Но есть один маленький нюанс: представь себе, в шкафчике Мелани пусто, хоть шаром покати, а у Дейзи все осталось в том же виде, как и до ее исчезновения.

– Давай ближе к делу, а, – попросила Анна. – Я, конечно, не в восторге от Именин города, но это вовсе не значит, что мне страсть как интересно выслушивать твои рассуждения в духе Пуаро, который в последней главе детектива вдруг решает пооткровенничать. Я бы тогда уж лучше посмотрела какой-нибудь сериал на «Нетфликсе», чем это.

Вот это поворот. Я внимательно наблюдала за тем, как она выкручивается, как нервно кусает губы. Но дверь перед моим носом она захлопывать не стала, и меня это ободрило.

– Я это все к чему, – продолжила я. – Содержимое шкафчиков разнится, записка осталась только после исчезновения Дейзи, и ее же родные и близкие протестуют против праздника. Ты же, напротив, вела себя вчера на редкость сдержанно, даже Тео бросилась успокаивать, когда он вышел к сцене.

– И ты, судя по маниакальному блеску в глазах, считаешь, что это все «неспроста», – завершила Анна за меня и саркастичным движением нарисовала в воздухе пальцами кавычки.

– Если можно так выразиться, исчезновения Мелани и Дейзи тематически связаны, но обстоятельства были разными, я в этом уверена, – продолжила я. – Думаю, ты тоже. Ты явно что-то знаешь. Отсюда и твое спокойствие. Мало того, ты явно поделилась этой информацией с Тео. И тебе даже удалось вывести его из мэрии, хотя он собирался навести там шуму.

Анна закатила глаза и вздохнула, а потом окинула меня взглядом, уперев руки в бока.

– Ладно, я тебе так скажу, – медленно проговорила она. – Я не буду ни подтверждать эту твою теорию заговора, ни опровергать ее, надеюсь, это понятно.

– Куда уж понятнее. Спасибо за помощь.

Анна устало покачала головой.

– Какова вероятность, что ты оставишь меня в покое и уедешь, так и не добившись своего?

Я ослепительно улыбнулась.

– Сама угадай. У тебя три попытки.

Анна раздраженно хмыкнула и распахнула дверь пошире, кивком пригласив меня внутрь.

– Ладно, заходи.

Я вошла в прихожую.

– Дверь за собой закрыть?

Анна покачала головой.

– Не надо. Просто подожди минутку, я за рюкзаком сбегаю. – И она исчезла в глубине коридора.

– Нас что, ждет поездка? – крикнула я ей вслед. – А куда?

Ее приглушенный голос донесся до меня из дальней комнаты.

– Сама увидишь! – крикнула она. – Не хочу портить сюрприз.

Через пару мгновений она вернулась. На плече у нее висел рюкзак, а в руке поблескивала связка ключей.

– Я поеду первой. А ты следуй за мной.

Глава двадцатая

Мотель «Дюны» располагался в полутора часах езды от города, так далеко от океана, что его название выглядело странным даже в качестве шутки. Это было видавшее виды одноэтажное здание, состоявшее из главной конторы, окруженной с обеих сторон пятью номерами. На фасаде покачивалась потрепанная вывеска, изогнувшись под причудливым углом. У мотеля стояло всего две машины: хетчбэк, явно помнивший лучшие времена (по всей видимости, в те же годы «Дюны» наслаждались своим расцветом), и автомобиль, который я хорошо помнила… по школьной парковке.

Я вышла из своей машины и поспешила к Анне. Она подъехала к парковочному месту, разбитому аккурат у окон комнаты номер три, и остановилась как раз по соседству со знакомым авто. Анна медленно опустила оконное стекло, и внутри у меня все сжалось.

– Ты знала, – процедила я с нотками осуждения в голосе. – Ты знала, что все это время она была здесь – и ничего не сказала! О чем ты только думала?!

Я не верила своим глазам. Получается, я шла по ложному следу, надеясь предотвратить несуществующую угрозу, вместо того чтобы защитить лучшую подругу от самой настоящей, невыдуманной беды!

– Слушай, я Мелани не хозяйка. Она попросила меня держать язык за зубами – и я не стала спорить. Может, отвяжешься уже от меня и поговоришь с ней с глазу на глаз?

Я стиснула зубы.

– Веди.

Анна провела меня к номеру Мелани – идти было совсем недалеко, – но когда мы приблизились к двери, она шагнула в сторону, предоставив мне почетное право постучать самой. Я занесла кулак, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать дверь с петель, и посмотрела на Анну.

– Она знает о нашем приезде?

Анна покачала головой.

– Знай она, что я тебя привезу, она ни за что бы дверь не открыла. У тебя же репутация… ищейки. Только без обид.

– Договорились.

На самом деле мне ее слова даже польстили. По сути, я ведь и есть ищейка. Которая всегда берет след. Я постучала.

– Кто там? – с подозрением спросила Мелани.

Я посмотрела на Анну.

– Мел, это я! – ответила та и подошла ближе к двери.

– А, привет…

Через пару мгновений послышался щелчок замка, звон цепочки, а потом дверь отворилась.

Вот уже второй раз за день я наведываюсь в гости. И, надо сказать, Мелани была рада моему появлению ничуть не больше Анны. А то и меньше.

Уму непостижимо. Если исчезновение Мелани никак не связано с похищением Дейзи, значит, Дейзи угрожает куда более серьезная опасность, чем я себе представляла. Сейчас уже не до ложных следов и тупиковых версий!

– Привет! – сказала я. – Есть свободная минутка?

Не дожидаясь ответа, я решительно зашла в номер.

Мотель «Дюны» и так не мог похвастаться пышностью убранства – здесь всегда было тесно и мрачно, а уж пребывание в этих стенах подростка, который скрывался от всех, будто персонаж третьего плана какой-нибудь мыльной оперы, ничуть не улучшило ситуацию. Единственное крошечное оконце закрывали черные шторы, не пропускавшие ни одного солнечного лучика, а деревянные панели на стенах истрескались. На полу лежал неброский ковер цвета мокрой глины. Он был испещрен загадочными точками, тянущимися от кровати до самой ванной. Они придавали ему неприятное сходство с рисунками из детских журналов, которые надо соединять.

Заглядывать в ванную у меня особого желания не возникло.

Я опустилась на маленький стул, стоявший у стены неподалеку от окна.

– Как дела? – беспечно поинтересовалась я.

Мелани шумно вздохнула и рухнула на кровать, прижав к груди тонкие руки и подобрав под себя ноги. Она удивительно походила на самку богомола, притаившуюся в западне. Одета она была в спортивный костюм – симпатичный, если не брать во внимание, что она, по всей видимости, не снимала его с самого заезда в мотель. На одном из карманов темнело пятнышко – судя по всему, от кофе, учитывая бесчисленные пластиковые стаканчики, стоявшие на всех мыслимых и немыслимых поверхностях в номере.

Мелани посмотрела на подругу.

– Поверить не могу, что ты ее сюда привезла!

Анна закатила глаза.

– Она сама обо всем догадалась! – воскликнула она, пытаясь защититься от нападок. – Да и потом, ты же наверняка читала новости. У тебя ведь и телефон при себе.

– Телефон?! Чей, твой? – переспросила я. – Как же тебя еще не выследили?

Даже если Мелани специально отключила геолокацию, в интернете можно было бы без особого труда отыскать целую толпу талантливых хакеров, способных вычислить местоположение ее телефона.

– Нет, не мой, – ответила она. – Хоть ты тут и считаешь себя самой умной, у меня тоже есть голова на плечах.

– О, нисколько не сомневаюсь, – сказала я, окинув взглядом мрачную комнату. – И вот мы подходим к моему следующему вопросу. Какого черта? – спросила я.

Мелани расхохоталась.

– А поконкретнее можно?

– Люди за тебя переживают, – ответила я, сбитая с толку ее реакцией. – А если ты и впрямь следишь за новостями, то наверняка знаешь, что моя подруга тоже пропала. И ее, судя по всему, правда похитили, а это тебе не то же самое, что устроить себе добровольное изгнание и поселиться в одной из самых депрессивных комнат в мире. Твой поступок дал начало чему-то страшному, Мелани. И очень серьезному.

– А вот и нет, – она покачала головой. – Я тут ни при чем. Все началось с вóрона. А я просто воспользовалась всеобщим переполохом.

– Чего ради?

– Ты не понимаешь! – вспылила она.

– Ну так попробуй объяснить.

– У тебя идеальная семья – родители, которые любят тебя и поддерживают, что бы ты ни делала. Ходишь себе повсюду, разнюхиваешь, суешь свой нос во что хочешь. Да половина города тебя просто терпеть не может…

– Вот спасибо.

– …Но твоим родителям нет до этого никакого дела! Им все равно! Они всегда тебе рады!

– А твои тебе не рады?

Мелани уперла взгляд в пол и потерла большим пальцем ноги круглое пятнышко размером с десятицентовую монету на ковре.

– Люди они неплохие. Не издеваются надо мной, не унижают, ничего такого. Но они меня не понимают!

Я подалась вперед, с трудом скрывая ярость, клокочущую в груди.

– Ну-ка давай еще разочек, – срывающимся голосом попросила я. – Итак, ты подстроила собственное похищение и поставила на уши весь город, потому что родители тебя не понимают? Мелани, моя подруга пропала, и это не шутки! Ты в своем уме?

– Ну вот! – воскликнула Мелани, и глаза ее наполнились слезами. – Я так и знала, что ты не поймешь! Дело ведь не в дурацком подростковом бунте! Я хочу быть актрисой! Настоящей! Сниматься в кино! У меня, по-моему, есть все данные!

– Да, я видела тебя на сцене, – подтвердила я. – Но… это такой долгий путь. Неужели ты к этому готова?

– Она безумно мечтает об этом! – пояснила Анна, сидевшая на краю кровати рядом с подругой, и успокаивающе обняла ее за плечи.

– Я мечтаю поступить в актерскую школу в Калифорнии! Но родители хотят, чтобы я выучилась на юриста и работала в папиной фирме!

– Тебе уже семнадцать, – напомнила я. До чего же некстати сейчас все эти драмы! – Можно решить проблему разумно, не привлекая полицию и поисковые отряды.

– Они хотят, чтобы я училась неподалеку, на северо-востоке, а по выходным приезжала домой и помогала на фирме, так сказать, втягивалась в процесс. В колледже я должна освоить базовый юридический курс, а потом поступить в Гарвард, как папа в свое время, и заняться делами фирмы сразу же, как сдам выпускные экзамены. Все уже решено за меня. Даже в каком кабинете я буду сидеть.

– Звучит ужасно, – согласилась я. – Но… почему бы тебе просто не поговорить с ними вместо всего вот этого?

Я обвела красноречивым взглядом комнату, задержав его на пылинках, пляшущих в тоненьких лучах света, каким-то чудом пробившихся в темный номер.

– Уж поверь. Она пыталась, – сказала Анна.

– Ты и представить себе не можешь, сколько я сил потратила, – добавила Мелани. – И все без толку. А до выпускного осталось всего несколько месяцев. – Она скрестила ноги и отодвинулась поближе к стенке, чтобы было поудобнее. – Меня приняли во все театральные школы, куда я только подала заявления! Я даже залог за обучение внесла и все такое. Специально деньги на это копила, потому что рассказать родителям не могла. А потом пришли письма из колледжей, которые они мне предлагали – тех, куда я подала заявление по их указке.

– И в них тебя не взяли? – уточнила я.

– Если бы! – с горечью воскликнула Мелани. – В том-то и дело: я не получила ни одного отказа! Родители сами решили, куда я пойду. Будто я и не человек вовсе и у меня нет своих мыслей и своего мнения!

Злость и разочарование, с которыми я ворвалась в номер, начали потихоньку рассеиваться, уступая место новой волне тревоги и страха за Дейзи. Рассказ Мелани же был, по сути, классической песней несчастной девчонки из богатой семьи, но это ничуть не умаляло ее страданий. Ей и впрямь не позавидуешь, особенно человеку вроде меня, которого, по словам самой же Мелани, родители поддерживали на каждом шагу. Я и представить себе не могла, каково ей живется и как она со всем этим справляется. Даже удивительно, что она решила бежать только сейчас.

– И тогда ты не выдержала и сбежала, – продолжила я.

– Таков был план, – пояснила Мелани. – Как только та самая птица ударила в окно, я поняла: а это ведь мой шанс. Исчезнуть без следа, свалить всю вину на проклятие, сделать свое исчезновение драматичным и кинематографичным до жути. Стать интернет-звездой, а потом вновь объявиться – уже в Лос-Анджелесе, где родители больше не смогут меня контролировать. Исполнить свою мечту.

– Что ж, теперь понятно. И все-таки какой-то чересчур сложный путь. Неужели самостоятельности нельзя добиться как-нибудь попроще?

– Думаешь, они стали бы платить за мое обучение, если бы я не поступила в нужный им колледж? Нет, конечно, мне пришлось самой копить деньги на жизнь в Калифорнии.

– Допустим, но тут-то ты что забыла? – уточнила я. – По дороге в Лос-Анджелес можно встретить немало паршивых мотелей вроде этого. Почему бы не перебраться куда-нибудь подальше, где тебя будет трудно найти?

– Гениальная мысль, – съязвила она. – Я так и хотела сделать. Изначально я должна была провести тут всего одну ночь. Настроиться на отъезд и все в таком духе. А потом… Даже не знаю, в чем дело, но после той ночи мне стало куда сложнее решиться на побег. На то, чтобы сжечь все мосты.

– Тебе стоит вернуться домой, – сказала я. – Что бы ты там ни думала о родителях, а они о тебе беспокоятся. И, уж прости, конечно, но мое расследование истории с проклятием очень осложнилось из-за твоих выходок! Ты же не хочешь, чтобы гибель Дейзи была на твоей совести, а? Да и потом, Макгиннису не помешает выслушать еще одного свидетеля, который лично видел, как в окно редакции кинули вóрона…

Я вдруг осеклась. В памяти вновь проступили сцены из кошмара.

Пол с широкими половицами. Хлопанье крыльев.

Послушание.

Я ахнула и вскочила со стула.

– Мне пора, – коротко бросила я.

– Серьезно? – изумилась Анна.

– Вполне. Я кое-что вспомнила. Кое-что очень важное.

Я села в машину и с колотящимся сердцем достала телефон.

Быстро нашла в галерее фотографию записки, которую подбросил Лене похититель Дейзи. С виду в ней по-прежнему не было ничего особенного… Но я упрямо увеличивала изображение, пока не разглядела то, что искала.

Надорванный уголок.

Алая ниточка.

Точно такого же цвета, как… грудка малиновки.

И тут все разрозненные фрагменты наконец выстроились в ряд, точно картинки на игровом автомате. Джекпот.

Ворон.

Мой кошмар.

Мать Дейзи, высокомерная и чопорная, с красным платком на шее.

Все наконец обрело смысл.

Часть четвертая. Спасение

Вечно эти люди цепляются за надежды. За факты. За разумные доводы. Проклятие? Нет, быть такого не может.

Даже после того, как на воде по непонятным причинам перевернулась лодка, на всю жизнь искалечив троих старшеклассников, они продолжили цепляться за факты.

Да и после пожара на маяке.

Даже после того, как на город обрушился страшный ураган, которых здесь в это время года вообще не бывает, и разрушил мэрию чуть ли не до основания.

Совпадение. Странное происшествие. Стечение обстоятельств. Горожане отмахивались от всех этих трагедий, объясняя их одним и тем же, связывая их с материальным, реальным миром.

Но моя цель – напомнить им правду. Показать, как же они ошибаются. Донести до них, что в хорсшу-бэйском мраке таятся не только «факты» и «доводы».

Девчонка это дело просто так не оставит, я знаю.

Но и ей предстоит изменить свое мнение.

Глава двадцать первая

Мили две мне пришлось ехать по ухабистой извилистой дороге, пока я не добралась до цели. Это место не смог бы отыскать ни один навигатор. Если человек не знал о его существовании, он бы никогда его не нашел.

Но я знала.

Хотя была здесь всего однажды, и очень давно.

Достаточно было найти Мелани и услышать ее рассуждения о вóроне, и смутное воспоминание, которое мучило меня уже столько дней, наконец высвободилось из глубин подсознания.

А вот и деревянная табличка в форме дубового листа с надписью «Окленд-Грин». Увидеть ее можно, только если знать где искать – она прибита к стволу невысокого дерева у края дороги. Кругом – глухие леса Мэна, а до Стоун-Ридж ехать и ехать, да что там, даже до обширных территорий, принадлежащих местному летнему лагерю.

Здесь жила семья Дейзи.

Я гостила здесь всего один раз – еще когда была совсем маленькой. Помню, как на летних каникулах родители собрали мне рюкзачок и привезли сюда, чтобы выходные я провела с подругой в ее фамильном поместье. Ее мама любила сюда приезжать, чтобы наблюдать за птицами – ей нравилось это занятие. Само поместье состояло из вереницы фермерских построек разной степени ветхости, причем вход во многие из них нам с Дейзи был воспрещен. Впрочем, мне не очень-то и хотелось далеко отходить от главного дома, в котором жила семья. Поместье окружала лесная чаща, ограждая Дьюиттов от остального мира. Зачем она нужна, я поняла не сразу, но уже в детстве деревья эти внушали мне страх.

Еще с малых лет, задолго до того, как во мне развились детективные инстинкты, я понимала, что Дьюитты хранят немало тайн.

Птицы тут были повсюду. Казалось бы, что тут такого, все-таки поместье расположено в сельской местности, далеко от города, и окружено лесом, но когда мы с Дейзи качались на деревянных качелях на заднем дворе, я каждый раз тревожно оглядывалась через плечо и гадала, где же они прячутся, наблюдают ли за нами.

В ту ночь разразилась страшная гроза, и вóроны, точно обезумев, начали с криками колотиться в окно комнаты, где, расстелив спальные мешки, ночевали мы с Дейзи. Подруга спала крепко, а я, застыв от ужаса, смотрела, как они бились крыльями в стекло, точно злые птицы из жуткой страшилки. А ведь я никогда не была трусихой.

Наутро произошедшее казалось просто страшным сном. За завтраком Дейзи как ни в чем не бывало болтала о том о сем, ни словом не обмолвившись о птичьей атаке. А я молча кивала и вяло жевала лежалые хлопья.

Больше я в поместье никогда не возвращалась.

Вне контекста это воспоминание кажется вполне себе безобидным: подумаешь, неожиданная встреча с дикой природой Мэна, что тут такого? По прошествии десяти лет мало кто свяжет это событие с появлением вóрона с запиской в клюве.

Но на то я и Нэнси Дрю.